Почему якутия дотационный регион

Обновлено: 30.06.2024

Уголь всё спишет

В конце сентября 2020 г. Минэкономики заявило, что добыча угля в России в среднесрочной перспективе будет падать. Прямо в текущем году она крякнет на 10, 5%. И на ковид здесь не спишешь все проблемы, поскольку прогнозируемое снижение продлится до 2023 года.

Давно замечено, что макроэкономические прогнозы и всевозможные стратегии в России могут не иметь вообще никакого отношения к реальности. Например, надо было обосновать выделение кучи денег на расширение БАМа и Транссиба – писали, что угольная отрасль будет сказочно расти. То же самое с мостом на Сахалин, который может обойтись в устрашающие триллионы рублей. А сегодня в правительстве только плечами пожимают: дескать, падение добычи угля – часть общемировой тенденции, а Австралия, ЮАР и Колумбия объёмы добычи уже сократили. И в каких-то документах Минэкономики такой поворот предсказывался ещё до пандемии.

Но оптимизма всё же было больше. Например, замминистра энергетики Анатолий Яновский твердил: экономика развивающихся стран, прежде всего азиатских, будет расти ускоренными темпами. А в XXI веке потребление электроэнергии в мире выросло в 1, 6 раза, а угля – в 1, 7 раза. Да, к 2050 г. ожидается, что уголь сильно утратит позиции в генерации. Но до этого ещё дожить надо. Китай, США и Индия производят до 70% электроэнергии из угля.

Ежегодно на угольных шахтах в России происходит десяток аварий, в результате которых погибает до сотни шахтёров. Для Европы или Японии это запредельно высокие цифры, которые наши чиновники объясняют устаревшим оборудованием и низкой эффективностью угледобычи. В таких случаях правительственные документы называют её нерентабельной дотационной отраслью, которую власть поддерживает во избежание массовой безработицы и социальных взрывов. На самом деле дотации угольной отрасли в России прекращены в 1990‑е годы, а причины, по которым хозяева шахт не рвутся вкладываться в их модернизацию, иные.

Всё для человека

Ещё Чехов отмечал, что сибиряки не похожи на других русских, а история Сибири была полна попыток самоопределиться. Сегодня сильного сепаратистского движения в Сибири не наблюдается, но градус недовольства людей явно вырос. В 2015 г. жители Сахалина в целом проглотили арест и суд над губернатором Александром Хорошавиным, который осмелился противостоять переделу в пользу Москвы нефтяных налогов. Но в 2020 г. Хабаровск по полной программе впрягся за своего губернатора Сергея Фургала, который не захотел отдавать москвичам контроль за одним из крупнейших предприятий. В Иркутске долгое время правил губернатор-коммунист, и только в 2020 г. Кремлю удалось привести к власти своего кандидата при рекордно низкой явке электората – 32%. В Новосибирске оппозиция сплотилась против партии власти.

На бюджетные деньги умудрились построить 75-километровую ветку ценой 13 млрд рублей к Чинейскому железорудному месторождению, которое разрабатывают структуры Олега Дерипаски. В другой раз государственные РЖД выделили одной из фирм 5 млрд на строительство линии Кызыл – Курагино в Туве. А потом у железнодорожников вдруг возник финансовый кризис, и они оставили подрядчику деньги, да ещё добавили 3 млрд рублей компенсации. Дорогу так и не построили.

В начале XX века Сибирь богатела и развивалась при совсем других институтах. И в Гражданскую войну неслучайно стала опорой Белого движения. А люди, выходящие в поддержку арестованного губернатора Фургала, явно не опора власти. И сами могут стать красными.

Монголия привлекает иностранных инвесторов, а в России бал правят собственные номенклатурно-олигархические кланы. В Монголии за 20 лет добыча угля выросла в 3 раза, а в России упала на 6%. Добыча золота у нас увеличилась на 20%, а у них – в 4 раза. В Китае железные дороги строят частники, а у нас – накачанные казёнными деньгами госкорпорации. Россия последние 10 лет только планирует построить первую скоростную железку из Москвы в Казань, а китайцы в эти же годы построили таких 29 тыс. км при средней цене в скромные 23 млн долларов за километр. И попутно расстреляли министра железных дорог за взятки.

Логика Кремля тоже понятна. Всегда кто-нибудь недоволен курсом властей, и это может быть не связано с процветанием. Кто вышел на Болотную площадь в 2011 году? Катавшемуся как сыр в масле креативному классу захотелось, понимаешь, соблюдения прав, как в Европе. А кто поддержал Кремль в трудный момент? Куда более бедные работяги из провинции, по уши довольные регулярной зарплатой на возрождённых оборонных заводах. На умника никогда не угодишь, его не умасливать надо, а поддерживать в нём смесь апатии и страха – благо опыт и возможности по этой части богаты.

Сыр нынче дорог

300-тысячный Якутск – крупнейший город мира, находящийся в вечной мерзлоте. Однако он не похож на остальную Якутию, как Москва не похожа на Россию за МКАДом. Железных дорог в республике почти нет – разве что южные Алдан и Нерюнгри соединены отростком с БАМом. Севернее Якутска можно отъехать только на 93 км, за которыми нормальная дорога кончается, есть только зимники. Главная транспортная артерия – Колымский тракт, протянувшийся на восток до Магадана.

Хотя это шоссе федерального значения, встречных машин здесь можно не увидеть часами. У дороги полно сгоревших автомобильных остовов: если заглох зимой, то беда – скорее всего, придётся поджигать машину, чтобы продержаться до возможной попутки. Крестов вдоль тракта тоже хватает. Бензин здесь возят с собой по две-три 20-литровые канистры, а на ночь в гаражах часто не глушат двигатель – лучше спалить побольше горючки, чем наутро вовсе не завестись. Хотя на начало 2015 г. литр АИ-95 стоил в Якутске 45 рублей. Это по местным меркам недорого – в Анадыре – 54 рубля, а на Колымском тракте и того больше.

Нет сомнений, что транспортная отсталость, трескучие морозы и не менее лютые цены влияют на демографию. Естественный прирост населения в Якутии – один из самых высоких среди субъектов РФ – 9,3 на тысячу человек. При этом количество жителей снизилось с 1,1 млн. человек на момент распада СССР до 954 тыс. в 2014 году.

– Рождаемость в республике на уровне Кавказа, в детсады Якутска длинные очереди, а население снижается? Значит, люди уезжают, – говорит социолог Сергей Прозоров. – Очевидно, что мигрируют чаще всего русские: в 1989 г. их было 50%, сейчас – 37%. Зато якутов и эвенков сегодня – больше половины жителей. Если в республике нет промышленных гигантов, а 65% населения живёт в городах – значит, присутствует много бюджетников. И когда цены пускаются вскачь, растёт коррупционная составляющая, для которой дополнительные факторы – родственные связи чиновников и удалённость центра.

Кому в тайге жить хорошо?

Хотя кому-то освоенная сумма может показаться великоватой. Тем более в конце 2014 г. возбудили уголовное дело на главу Ленского района Сергея Высоких. По версии следствия, чиновник за 56 млн. рублей приобрёл под детский сад то же здание, что четырьмя годами ранее продал за миллион.И половину навара, не утруждая себя сложными схемами, просто перечислили на счёт супруги Высоких. По ходу следствия выяснилось, что здание не может быть использовано под дошкольное учреждение в силу своей изношенности.

На надбавки бюджетникам не пожалели 11 млрд., что позволило довести средний заработок в республике до 50 тыс. рублей. Показатель вполне достойный, но этот пир получается за счёт нас с вами. Дотации Якутии из государственного бюджета составят в 2015 г. около 55 млрд. рублей. Но даже с их учётом запланирован дефицит в 10 миллиардов. При этом у Якутии самый большой долг среди субъектов Дальнего Востока. На начало 2014 г. он составлял 24 млрд. руб. и по ряду оценок к 2017-му возрастёт вдвое. Почему так получается? Потому что здесь вам не Европа и привычная логика не действует.

Медвежья доля

Причём сельхозугодья составляют всего 1,6 млн. га – 0,5% от площади. Под промышленность, включая добывающую, занято всего 0,1%. Понятно, что эта земля имеет собственника или находится в долгосрочной аренде. Но где остальные – 99,4%? Большая часть отнесена к Лесному фонду, хотя лесной растительностью только заняты две трети этих земель. Остальное – тундра, болота, воды, пески и те же сельхозугодия. Миллионы гектаров Лесного фонда считаются территориями традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, хотя некоторые не оформлены де-юре. Кто их реальный хозяин? Местные оленеводы, с которых требуют чуть ли не месячную зарплату за проезд по платной трассе?

– Получается, что никем и никак не используемых земель в Якутии практически нет, – говорит глава комитета по земельным отношениям и природным ресурсам Госсобрания Якутии Владимир Прокопьев. – Конечно, необходимо привлекать население на Дальний Восток. Но принимать управленческие решения по землям должны субъекты Российской Федерации, а приоритет надо отдавать местному населению.

Сюрприз для центра

Но не стоит забывать, что Якутия – это часть России и главная кладовая её ресурсов в XXI веке. Каждый школьник знает, что в Якутии добывают большую часть российских алмазов и урана, что здесь есть нефть и газ. И Москве должно быть не безразлично, кто там реальный хозяин земли. Что недра республики баснословно богаты, понятно уже давно. Но насколько, неясно до сих пор.

По данным Росгеологии, около 40% федеральных средств на разведку полезных ископаемых осваивается в Якутии. В государственные запасы России включено около 2,1 тыс. якутских месторождений по 59 видам ресурсов. В республике обнаружено ещё 16 тыс. проявлений различных видов полезных ископаемых, которые предстоит разведать. В Госкомгеологии Якутии подтверждают: помимо государства заинтересованные частники собираются вложить в геологоразведку не менее 20 млрд. рублей.

Кто кого кормит?

Наталья Зубаревич: Нет, это неправильный счёт. Донорами почему-то называют только субъекты Федерации, которые не получают из центра дотацию на выравнивание бюджетной обеспеченности — т. е. на сокращение разрыва между разными регионами по доходам бюджета на душу населения. Но эта дотация составляет только треть всех трансфертов из федерального бюджета. Есть ещё субсидии и субвенции, которые так называемые доноры тоже получают. Есть расходы, которые делают в регионах федеральные министерства напрямую из своих бюджетов. Как правило, в более сильных регионах дотация совсем небольшая, а объём налогов, перечисляемых в федеральный бюджет, выше. Однако точно учесть все эти финансовые потоки трудно. Единственная попытка была предпринята в начале нулевых годов, и по тем оценкам получилось, что как минимум 25–30 регионов России отдают центру больше, чем получают обратно.

— Доля истины есть, когда так заявляют в Красноярском крае или Иркутской области с развитой металлургией и энергетикой. Но главных кормильцев всего три. В 2018 г. 36% всех налогов, поступивших в федеральный бюджет с территорий, дали Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий округа. И в разные годы от 12 до 15% даёт Москва. Происходит так потому, что федеральный бюджет страны пополняется за счёт двух основных налогов — на добычу полезных ископаемых и НДС. Первый концентрируется в нефтегазовых регионах, а второй — там, где люди больше покупают.

— Да. Автономным округам Тюменского Севера достаётся лишь 15–20% от всех налоговых сборов. А климат суровый, городская среда недоразвита, всё стоит дорого. Люди там зарабатывают, а тратить предпочитают в других местах: отдыхают на юге, квартиры приобретают в Подмосковье. Поэтому реально богатый регион в России — это Москва. Даже Питер она опережает по средней заработной плате в 1,5 раза. И хотя стоимость жизни в столице тоже выше, чем в среднем по стране, но не в 2,5 – 3 раза, как на Чукотке.

— В чём козыри Москвы?

— Первое преимущество абсолютно объективное: здесь сконцентрировано огромное количество людей и бизнеса. Во всём мире крупные агломерации развиваются быстрее других территорий. А второе — это уже наша российская особенность: вертикаль власти, усиливающая преимущества столичного статуса. В Москве множество чиновников с очень неплохими зарплатами. И здесь же расположены штаб-квартиры почти всех крупнейших компаний, которые пополняют городской бюджет.

Трансферты раздаются вручную

— Какой налог даёт региональным бюджетам больше всего денег?

— На доходы физлиц. Но для развитых регионов очень важен налог на прибыль с общей ставкой 20%. При этом если раньше субъектам Федерации доставалось 18% денег, перечисленных бизнесом, то с 2017 г. эту долю сократили до 17%, перераспределив ещё 1% в пользу федерального бюджета. В первую очередь это было сделано для того, чтобы взять больше денег у Москвы, где сбор налога на прибыль самый высокий. И по той же причине центр забирает себе весь НДС. Если бы этот налог поступал в региональные бюджеты, очень большая его доля тоже доставалась бы Москве.

— Но насколько справедливо и экономически обоснованно собранные деньги в итоге перераспределяются по стране?

— Более-менее честно выплачиваются дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности. Они определяются по специальной формуле. Что касается остальных видов трансфертов, то они очень часто раздаются вручную. Как решит федеральное ведомство, которое их распределяет, так и будет. Многое зависит от лоббистских способностей региона. И есть ещё так называемые именные дотации — Чечне, Крыму, Севастополю. Их выделение диктует уже не экономическая логика, а геополитические соображения. В результате в Крыму и Севастополе подушевые доходы бюджета в 2018 г. были в 1,6 раза выше, чем в среднем по России. Уровень дотационности Республики Крым — 68% по итогам исполнения бюджета за январь — сентябрь этого года. А у такой же небогатой Владимирской области — 22%, у Костромской — 33%.

— Насколько активной была финансовая помощь регионам в последние годы?

— С 2014 по 2016 г., когда денег в федеральном бюджете не хватало, объем трансфертов из центра не увеличивался, за исключением Крыма и Севастополя. Ситуация была тяжелой, ведь регионам пришлось выполнять указы о повышении зарплат учителям, врачам и другим работникам социальной сферы. Не секрет, что зарплаты подчас вырастали только на бумаге или за счет сокращения численности занятых. Медсестер переводили в уборщицы, чтобы вывести из категории, по которой надо отчитываться. Затем в 2018 г. трансферты выросли на 22%, за 9 месяцев 2019 года — еще на 20% по сравнению с тем же периодом прошлого года. Это серьезный рост. Но его по-прежнему недостаточно, чтобы все регионы могли выполнять новые указы, не выкручиваясь всеми доступными способами.

— Недавно Северная Осетия внесла в Госдуму законопроект, устанавливающий минимальную зарплату бюджетников на уровне двукратного прожиточного минимума в регионе. Способны ли изменить ситуацию подобные стандарты, если они будут установлены на федеральном уровне?

Где жить и как зарабатывать?

— В СССР, тем не менее, зарплаты везде были одинаковыми, за исключением Севера и Дальнего Востока, где применяются повышающие коэффициенты.

— Однако новые стройки — это и рабочие места, и расширение той самой налоговой базы. Что сегодня может сделать центр, чтобы инвестиции распределялись по стране более равномерно?

— Не стоит обольщаться: вложения из бюджетов разного уровня составляют только 15% общего объема инвестиций в России. При этом федеральный бюджет инвестирует главным образом в мегапроекты — Олимпиаду в Сочи, Крымский мост. Развивать свою инфраструктуру должен сам регион, а его бюджет чаще всего этого не позволяет, если это не Москва и еще несколько богатых субъектов РФ. Бизнес сам принимает решение, где и во что вкладывать деньги. И в итоге идет туда, где есть явные конкурентные преимущества — в столичную агломерацию, в нефтегазовые регионы. На Москву с Московской областью приходится пятая часть всех инвестиций в стране, на Тюменскую область с автономными округами — еще 14%.

— Звучали предложения перенести столицу в другой город, чтобы создать новый центр притяжения капиталов…

— Можно лечить перхоть отсечением головы, но лучше менять правила игры. Такие крупные агломерации, как московская, уже не появятся: население России сокращается. А другим крупным агломерациям для развития нужно, во-первых, добавить федеральных денег на инфраструктуру. Во-вторых, хватит изымать почти все налоги у крупных городов: им сейчас оставляют только 15% НДФЛ, всё остальное идёт в бюджет региона. В результате крупнейшие города России на 60% дотационные, и их развитие зависит не от мэра и местного бизнеса, а от губернатора, распределяющего трансферты и диктующего, как жить и что делать.

— Что должно измениться в России, чтобы провинция развивалась, не уповая на центр?

— И региональное неравенство исчезнет?

— Нет. Это нереально. Во всех странах есть и будут территории, которые отличаются по уровню развития. Но важно, чтобы в стране стало больше центров роста, притягивающих людей. А у людей должно стать больше возможностей, чтобы самим выбирать, где им жить и как зарабатывать.

— Что нужно для этого?

— Больше делать инвестиций в людей — в развитие образования, здравоохранения, культуры. У нас очень низкий уровень государственных трат в этих направлениях по сравнению с развитыми странами. Но просто добавить денег недостаточно. Должно меняться управление этими отраслями и система их финансовой поддержки. Нужно наконец развязать руки людям, которые в них работают в регионах. А не сверху всё диктовать.

В 2020 году Минфин увеличил дотационным регионам объем финансирования, но не всем. В некоторых регионах дотации уменьшились. Дотируются по-прежнему 72 субъекта Российской Федерации.

Наибольшие дотационные отчисления получили следующие регионы (тройка лидеров):

Дагестан (увеличение составило +6,626 млрд.);
Саха (Якутия) (увеличение составило +4,691 млрд.);
Камчатский край (увеличение составило +3,739 млрд.)

Даги не в напряге

По факту вот такое происходит.

Получается, всего 60 млрд. освоят вместо 70?

Нефть и газ на всем Северном Кавказе добывает только государственная компания Роснефть, местные бюджеты доходов от этой добычи практически не получают.

Совокупные дотации Северного Кавказа за вычетом доходов от добычи углеводородов составляют 108,6 млрд. руб. или 0,58% от бюджета России.

Кроме того, Северный Кавказ имеет массу месторождений других видов ресурсов.

Но, это не главное. Ключевой ресурсный фактор Северного Кавказа – это примерно 2/3 от выхода России к Каспийскому морю, которое является ключевым энергетическим месторождение и ключевой логистической точкой мира. Доказанные запасы нефти в Каспийском море составляют около 10 миллиардов тонн ($8 ТРИЛЛИОНОВ), общие геологические нефтегазовые ресурсы Каспия оцениваются в размере от 26 до 40 миллиардов тонн условного топлива.

ключевой логистической точкой мира
Чиво, блять?))

не мешай маняфантазировать человеку

Это счётная палата России так считает

Да нет, ты численность населения не учитываешь и ещё кучу факторов .

Классно, но получается первый комментарий был про нихуя? Ну, в смысле сначала "да вы посмотрите, там еще и возвращают", а потом оказывается, что изначально цифра была адекватная, но почему-то в первую очередь ты подчеркнул, что не весь бюджет осваивается. Ну, то есть я говорил о том, что аргумент "1/7 часть возвращается обратно" - не аргумент с учетом того, что многие регионы и того не получают.

Мне лень тебе объяснять если есть желание пройдись по ветке комментов может и поймёшь

Каким образом ты кормишь Кавказ? Через графики эти ? Ты был на Кавказе зарплаты видел средние? Бывал в больницах в школах? Дороги видел горные ? Умник . Твои дотации в графиках и остаются которые одни и те же люди рисуют что и итоги выборов

Нужно просто вывести стату по количеству золотых пистолетов на душу населения

Ну а куда тогда даги бабки девают? Пришло больше всех, распределено вообще хз

Считать научитесь для начала а потом будете страшилки стереотипные с кучей цифр смотреть

Попал бы ты каким то образом к кормушке - писал бы что в Дагестане все живут достойно и честно зарабатывают. А так лифтов социальных нет да и ехать некуда, вот и кажется тебе, что это все не так. Хотя силовики из у вас там наверное и правда кормятся.

Не в графиках, а в карманах

В чьих карманах ? В моих?
в твоих? Сам знаешь в чьих и Кавказ там не причем.