Гарантия государства стабильности отношений и развития разных форм собственности это принцип

Обновлено: 01.05.2024

С момента принятия Конституции РФ в 1993 г. рассматривались два варианта ее развития: путем внесения поправок либо путем законодательного и судебно-конституционного развития при сохранении стабильного текста. В пользу второго варианта высказывался тезис о том, что проблемы Основного Закона кроются не в тексте, а в его реализации на практике, в связи с чем необходимо реальное и качественное претворение в жизнь конституционных идей.

Спустя 15 лет идея стабильности текста стала все больше подчиняться идее внесения в него изменений. Так, в 2008 г. в Конституцию были внесены изменения об увеличении срока полномочий Президента РФ и Госдумы, о контрольных полномочиях Госдумы в отношении Правительства РФ, в 2014 г. – о судебной системе, прокуратуре и Совете Федерации (в частности, об увеличении его состава представителями РФ, назначаемыми президентом).

Как сообщает ЦИК России, по результатам общероссийского голосования за принятие поправок высказались около 78% россиян

Факт изменения Основного Закона дал повод рассуждать о перспективах дальнейшего конституционного развития. Сразу оговорюсь, что в данной заметке не ставится задача ответить на вопрос о процедуре закрепления предлагаемых идей. Кроме того, для одних предложений требуется принятие новой Конституции, другие могут иметь форму поправок либо законодательного развития, либо конституционно-правового истолкования.

Усиление гарантий стабильности конституционного текста

Одним из важнейших качеств Основного Закона является стабильность – высокая устойчивость его текста, являющаяся иммунитетом от малообоснованных влияний, веяний времени и чрезмерной гибкости. Стабильность предопределяет особое доверие к Конституции со стороны общества.

Стабильность Конституции обеспечивается усложненным порядком внесения в нее изменений. В действующей Конституции заложена иерархия ее положений и соответствующая ей ступенчатая модель сложности их изменений: в частности, положения гл. 1 имеют приоритет перед другими положениями, при этом гл. 1, 2 и 9 не могут быть пересмотрены, а могут быть изменены только в рамках новой Конституции (ст. 16, 64 и 135). Поправки в гл. 3–8 принимаются в порядке, предусмотренном для принятия федерального конституционного закона, и вступают в силу после их одобрения органами законодательной власти не менее чем 2/3 субъектов Федерации (ст. 136).

Если при принятии Конституции в 1993 г. такой порядок рассматривался как достаточно жесткий, гарантирующий стабильность конституционного текста, то в настоящее время процедура внесения в Основной Закон поправок выглядит уже более гибкой.

Далее 16 марта Конституционный Суд РФ вынес Заключение № 1–3, которым признал поправки и процедуру их внесения конституционно допустимыми (никто из принимавших в рассмотрении этого вопроса судей не высказал особого мнения, которое на тот момент было законодательно предусмотрено). Поскольку указанный Закон предполагал общероссийское голосование, оно изначально было назначено на 22 апреля, но затем по известным причинам перенесено на 1 июля. Как следует из Постановления ЦИК от 3 июля 2020 г., из 74 114 217 принявших участие в голосовании граждан за поправки проголосовали 57 747 288 человек (77,92%). В соответствии с Указом Президента РФ от 3 июля 2020 г. № 445 поправки вступили в силу 4 июля 2020 г.

Таким образом, можно констатировать оперативную реализацию процедуры внесения большого пакета конституционных поправок.

КС признал конституционным положение постановления губернатора МО об ограничении передвижения в период пандемии

Как указал Суд, в сложившейся экстраординарной ситуации губернатором как высшим должностным лицом государственной власти субъекта РФ было осуществлено оперативное правовое регулирование, впоследствии легитимированное правовыми актами федерального уровня

Напомню также, что 30 января 2020 г. по решению Всемирной организации здравоохранения в связи со вспышкой новой коронавирусной инфекции (COVID-19) эпидемиологической ситуации был присвоен уровень международной опасности и объявлена чрезвычайная ситуация международного значения, а 11 марта 2020 г. ситуация была признана пандемией. В связи с этим указами Президента РФ от 2 апреля 2020 г. № 234, от 28 апреля 2020 г. № 316 и от 11 мая 2020 г., а также принятыми на их основе актами высших должностных лиц субъектов Федерации были введены ограничительные меры, в том числе режим повышенной готовности, включающие ограничение свободы передвижения населения и проведения публичных мероприятий. Часть этих мер продолжают действовать в настоящее время, а соответствующие споры продолжают рассматриваться в судах (например, Постановление КС от 25 декабря 2020 г. № 49-П).

Между тем еще раз отмечу, что конституционные поправки имели обширный объем и разноплановый характер, затрагивали многие сферы правоотношений. На мой взгляд, это требовало создания реальных условий для общественной, научной и политической дискуссии, основанной на принципах всесторонности, полноценности, открытости, прозрачности, а также широкого и беспристрастного освещения в СМИ. Поэтому представляется, что обсуждение поправок должно было занять больше времени, а также, на мой взгляд, его следовало перенести до окончания эпидемиологической угрозы и прекращения действия ограничительных режимов.

Исходя из накопленного опыта, а также учитывая сущность и свойства Основного Закона, гарантии стабильности конституционного текста, по моему мнению, следовало бы усилить. Во-первых, установить возможность изменения Конституции путем референдума или его обязательного вовлечения в соответствующий конституционный процесс. Во-вторых, для формирования взвешенного общественного мнения закрепить гарантии продолжительности соответствующего конституционного процесса (например, минимально допустимый срок в один год). Полагаю, это отвечало бы тому принципу, что изменение Основного Закона должно носить исключительный, а потому редкий, тщательно выверенный, глубоко обдуманный и взвешенный характер.

При наличии в Конституции лишь основополагающих положений раскрытие ее потенциала, на мой взгляд, должно происходить при взаимном уравновешивании: с одной стороны – стабильности фундаментальных основ, отражающих традиционные ценности, вечные идеалы, общепризнанные и непоколебимые гарантии, а с другой – эволюции конституционных положений путем их законодательного развития и легального истолкования, позволяющего адаптировать конституционный текст к изменяющейся социальной реальности.

Поиск и обозначение конституционных принципов кадровой политики государства

Вопросы личностных качеств кадрового состава госаппарата, в частности должностных лиц, государственных и муниципальных служащих (далее в общем смысле – госслужащих), имеют первостепенное значение для осуществления функций государства. Достаточно давно был сформулирован принцип, согласно которому именно личностные качества служителей закона, а не сам закон, предопределяют эффективность выполнения государством его задач.

Конституция, являясь программным документом и неся ценностные и целеполагающие ориентиры, содержит основу идеи служения обществу: это стремление обеспечить благополучие и процветание России, ответственность за Родину перед нынешним и будущими поколениями, а также принципы справедливости, правовой демократии, социального государства, постулат обусловленности деятельности органов публичной власти правами и свободами человека и гражданина (преамбула, ст. 1–3, 7 и 18).

Вместе с тем насколько адекватно развивается конституционная идея государственного служения на практике? Это обширный вопрос, поэтому обратим внимание на его основу – смысл и цель госслужбы.

Данный принцип, на мой взгляд, идеологически неоднозначен, так как материальные гарантии должны быть следствием (результатом) службы, а не ее целью (стимулом). Это философско-правовая и конституционная проблема, затрагивающая идейную основу публичной власти.

Служение обществу (служебная и должностная деятельность) имеет два стимулирующих вектора: профессионально-идеологический (служба и ее предназначение) и материально-практический (труд и его вознаграждение). Первый является базовым, отражая целеполагающую основу служения. Второй, в свою очередь, призван обеспечить достаток и независимость служащего. При этом если до определенной черты достойное материальное обеспечение является гарантией достатка и независимости, то чрезмерно высокий доход, напротив, ставит госслужащего в зависимость от опасений потерять его источник и может выступать средством давления.

Вместе с тем существует важный этический принцип: благодетель без победы над страстью – не благодетель (относительно рассматриваемой сферы: служение обществу без преодоления главенства материального стимула – не служение). Поэтому именно идеология профессиональной деятельности госслужащего, включая значение занимаемой общественной роли и качественное выполнение возложенных на него задач, должна выходить на первый план в системе стимулов и социального вознаграждения.

Вместе с тем служение – очень важная характеристика, отличающая наивысшую ступень социального бытия человека. Оно кардинально отличается от прислужничества: первое подчинено общественному благу и основано на профессиональном достоинстве, второе сводится к удовлетворению корыстных интересов и формальному выполнению профессиональных обязанностей. Поэтому выраженная Александром Грибоедовым словами Чацкого идея радости службы и недопустимости прислуживания – это один из вариантов формулирования конституционной идеи ответственного служения обществу со стремлением обеспечить его благополучие и процветание, с верой в добро и справедливость.

Таким образом, фактор потребности ответственного служения обществу должен являться основой профессиональной пригодности, а кадровая политика государства– создавать условия для раскрытия потенциала истинных служителей закона и общественных деятелей. В целях дальнейшего развития эти идеи в том или ином виде должны, на мой взгляд, получить конституционное признание. Вместе с тем нужно учитывать, что для эффективного служения обществу в нем самом должен быть достигнут необходимый уровень культуры, в том числе правовой и культуры власти, без чего возможность быть настоящим деятелем и служителем закона во многих ситуациях потребует героических усилий.

Развитие конституционного статуса СМИ

Конституция гарантирует свободу массовой информации, которая основана на свободе мысли и слова, праве свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, а также запрете цензуры (ч. 1, 4 и 5 ст. 29).

Представитель заявителя жалоб отметила, что постановления ЕСПЧ предоставляют журналистам больше возможностей писать на острые темы о коррупции, финансовых и других злоупотреблениях чиновников

Таким образом, СМИ выполняют публичные задачи, поэтому вырабатываемый ими продукт должен отвечать конституционному предназначению, а деятельность –международно признанным стандартам.

Целый ряд международных актов регулируют деятельность СМИ 1 .

Думается, указанные стандарты содержания института массовой информации, а также обязанность их уважения и обеспечения со стороны государства также должны быть отражены и на национальном конституционном уровне.

В заключение добавлю, что существуют и другие важнейшие конституционные проблемы – например, необходимость закрепления гарантий обеспечения реальной независимости ветвей власти, особенно судебной, серьезного усиления природоохранных принципов (смещение баланса в сторону экологических интересов по сравнению с материально-экономическими, повышения уровня образования и медицины), которые также требуют решения.

1 Это, в частности, Декларация ЮНЕСКО об основных принципах, касающихся вклада средств массовой информации в укрепление мира и международного взаимопонимания, в развитие прав человека и в борьбу против расизма и апартеида и подстрекательства к войне (1978 г.), а также документы Совета Европы: Декларация о средствах массовой информации и правах человека (1970 г.), Рекомендация о роли национального вещания и управления им (1975 г.), Декларация о свободе выражения мнения и информации (1982 г.), Политическая декларация о средствах массовой информации в демократическом обществе (1994 г.), Рекомендация о мерах по освещению избирательной кампании средствами массовой информации (1999 г.), Декларация о свободе политической дискуссии в СМИ (2004 г.).

Читайте также: