Право новгородского вече приглашать князей на правление признано рюриковичами в каком году
Обновлено: 02.07.2024
Вече – народное собрание у восточных славян и русских людей играло роль органа государственного управления и общественного самоуправления. Вече было по преимуществу городским институтом, собранием свободных людей, живших в городе. В древнерусских летописях содержатся многочисленные упоминания о созыве вече: Белгород (997 г.), Новгород (1068 г.), Киев (1068 г.), Владимир-Волынский (1097 г.), Звенигород-Галицкий (1147 г.), Ростов, Суздаль, Владимир-на- Клязьме (1157 г.), Полоцк (1159 г.), Переяславль-Залесский (1176 г.), Смоленск (1185 г.).
От ответа на вопрос о социальном составе веча зависит понимание того, было ли вече народным институтом, или это был инструмент управления знати (правящей элиты в нынешнем понимании) и инструментом принятия политических, военных или социальных решений. И. Я. Фроянов обращает внимание на демократический характер вечевых совещаний в Киевской Руси. По его мнению, вече выступает народным собранием, которое являлось составной частью социально-политического механизма древнерусского общества.
Но только ли народ и народ ли вообще был участником веча? В исторической науке были и другие мнения относительно социального состава веча. Например, М. Б. Свердлов пишет, что «источники позволяют установить различные судьбы народных собраний в Древней Руси: местные собрания, сельские и, возможно, кончанские (в развивающихся крупных городах), трансформировались в феодальный институт местного самоуправления.
Из утверждения историка вытекает лишь один вывод: народное вече с укреплением власти знати, как институт принятия решений, включая выборы, прекратило свое существование. На смену ему пришла другая форма управления, где управляла уже высшая часть административного государственного аппарата.
В общепринятом понимании, скорее, представлении о вече, вечевые собрания предстают как некие митинги разгоряченной толпы, решения на которых принимаются по громкости крика. Однако, это не более, чем художественная фантазия.
Вече, все же, было достаточно хорошо организовано, иначе подобные собрания и не назывались бы так – вече (собрание). Вече – это не толпа, кричащая что попало, а совещание, проходящее по строгим правилам. Предполагается, что велись даже протокольные записи вечевых собраний. Можно даже предположить, что вечевые собрания были вполне похожи на собрания современных парламентов.
Итак, говоря о социальном составе веча, следует заметить, что его народный характер не отрицает участия в собраниях и знати: князей, иерархов Церкви, бояр, купцов и прочих представителей знати.
После окончательного становления городов-государств, отношения князя и волости приобретают более систематический порядок. Принцип родового старейшинства при занятии княжеского стола, заменяется правилом всенародного призвания (выбора) князя. Например, Владимир Мономах был призван на княжение в Киев в обход родового старшинства. Такой порядок устанавливается по всей Руси по мере укрепления и становления городов-государств.
Князей выбирали на вече по всей Руси: в Ростово-Суздальской Руси, в Полоцкой, Черниговской, Галицкой, Смоленской, Новгородской, Псковской, Вятской и других землях. Исключения из правил – вынужденные посажения на княжество Юрия Долгорукова в Киеве и Изяслава во Владимире лишь подтверждают общее демократическое, общинное правило в древней и средневековой Руси. Срок правления князя был неопределенным. Так, с 1095 по 1305 гг. князья в Новгороде менялись 58 раз, задерживаясь иногда лишь по несколько месяцев.
Таким образом, вече Великого Новгорода с помощью договора ограничивало князя во владении собственностью, денежными средствами, четко определяло его полномочия и контролировало его деятельность.
Другим важнейшим вопросом, которое решало вече, был вопрос войны и мира. Основу военной мощи Руси составляли вовсе не княжеские дружины, напоминавшие больше личную охрану, а народное ополчение, которое напрямую подчинялось вечу, то есть не могло выйти в поход без санкции и согласия народного собрания. Вече могло так же заставить князя заключить мир или отменить намеченный поход. Вечевые собрания выступали как посредники между князьями, если распри между ними угрожали безопасности и миру городу-государству. Вече могло заставить враждующих между собой князей выступить заодно против общего внешнего врага.
Вече выступало в качестве инициатора сбора средств для военных походов, распоряжалось волостными финансами и государственным земельным фондом с работавшим на земле зависимым населением. И. Я. Фроянов по этому поводу замечает: «Летописные данные, относящиеся к XI в., рисуют вече как верховный демократический орган власти, развивавшийся наряду с княжеской властью. Оно ведало вопросами войны и мира, санкционировало сборы средств для военных предприятий, меняло князей.
Важную роль играло вече в законодательной деятельности. По началу полномочия народных собраний в законодательной и судебной деятельности древнерусских земель были не очень большими. В знаменитой Русской правде нет упоминаний о вечевом законодательстве. В тоже время, в Новгороде и Пскове законодательство являлось исключительной прерогативой веча.
В источниках отмечается, что имело место даже участие веча в политических судах над князьями и посадниками. Иными словами, при необходимости, вече властно вмешивалось и в судебную и в законодательную сферу жизни общества, смещало неугодных представителей и княжеской и общинной администрации.
Есть основания говорить и о том, что вече обладало правом выбирать церковных иерархов. Таким образом, народное собрание - вече принимало участие практически во всех сферах общественной жизни города-государства, хотя на практике это происходило именно по мере необходимости. Но и древнерусская знать не обладала соответствующими рычагами для подчинения народного собрания своей воле, и была не в силах саботировать решения веча.
Вече, князь и другие институты власти Древней Руси на протяжении нескольких столетий находились в единстве, придавая стабильность и равновесие общественно-политической системе, обеспечивали социально-экономическое развитие земель. Общественный механизм регулирования был достаточно силен, чтобы обеспечить целостность и жизнеспособность системы. Древнерусское народоправство давало свободному населению возможность непосредственного участия в управлении государством. В тоже время, гарантируя его права как представителя социальной группы, оно не гарантировало права отдельного человека, как личности, который оказывался беззащитным, стоило только ему выпасть из соответствующей системы социальных связей.
По мере усложнения древнерусского общества вечевые институты как форма прямой демократии постепенно несли в себе возможность социально-политических конфликтов. Недостаток вечевых институтов заключался также и в том, что они не обеспечивали прочную защиту от агрессии как со стороны Востока, так и со стороны Запада.
Монголо-татарское иго явилось страшным ударом не только по политическому институту прямой демократии, но и демографическому, экономическому и культурному, потенциалу Руси. Ордынское иго вызвало к жизни процессы, которые ускорили падение волостного строя и становление феодальных отношений. Процесс феодализации изменил прежнюю социальную систему: народ – знать – дружина – князь на иную: князь – служилое сословие – тяглое население.
Вместе с тем, и позднее, в XIV-XV вв., в тех землях, где продолжалось естественное развитие древнерусских традиций (Новгородская, Псковская, Смоленская, Полоцкая, Вятская, Витебская) вече играло свою роль. В этих землях всем горожанам принадлежало право не только внутреннего управления, но и внешних отношений. Наиболее демократичным был вечевой уклад Псковской республики, где до XV века знать была вынуждена считаться с мнением народных масс.
Что касается южнорусских и западно-русских земель, с XIII по XV век вошедших в состав Великого княжества Литовского, то там вечевой уклад сохранился до Люблинской унии 1569 года. Вместе с тем, как это видно по Полоцким актам, народное собрание фактически было подконтрольным знати, поэтому вече формально сохраняло всенародный характер.
Но эхо вечевых традиций еще не раз будет слышно в XVI и XVII вв. Наиболее громко эхо веча как инструмента прямой демократии, прозвучало во времена Смуты, когда избранный нижегородским народным собранием староста торговый человек Кузьма Минин призвал горожан организовать земское ополчение против иноземных захватчиков.
Деньги на ополчение собирали всем миром, а жадных бояр Минин принуждал это делать силой. Без всеобщего доверия народа это было бы невозможно. Лишь легитимность - поддержка всего народа обеспечила Минину возможность сбора огромных средств для народного ополчения, возглавляемого Дмитрием Пожарским.
Вече, как институт прямой демократии сыграло важную роль в развитии древней и средневековой Руси. Основы народного самоуправления, являющегося несущей конструкцией государственного строя Руси, берут истоки в демократизме древних славян. В XI-XII вв. все свободные люди на Руси пользуются равными юридическими и политическими правами, закрепленными законодательно (Русская Правда) и в традициях. Народное собрание - вече не только выбирало князя и других представителей власти, но и постоянно эту власть контролировало, оценивая результаты ее работы, а также принимало участие практически во всех сферах общественной жизни городов Руси. В этом и состояла суть прямой демократии на Руси.
Однако развитие непосредственного народовластия на Руси было прервано монголо-татарской агрессией, нанесшей огромный урон вечевой культуре народного самоуправления. В Северо-Восточной Руси, укрепившаяся великокняжеская власть уже к концу XIV века ликвидировала вечевые учреждения. Вместе с тем, в тех землях, где великокняжеской власти не было и князья не утверждались Ордой, вечевые порядки были более прочными, а вечу даже удавалось влиять на политику власти.
Наибольшего расцвета народное самоуправление достигло в Новгородской земле (до 1478 г.) и позднее отделившейся от Новгорода Псковской республике (до 1510 г.). Традиции прямой демократии сохранились также в Вятской земле, изначально входившей в состав Новгородской земли. В Псковской и Вятской землях народное самоуправление просуществовало вплоть до создания централизованного государства.
Летописец, живший в конце XII века, отметил такое устройство Русской земли как исконное.
Вече возникло из племенных собраний славян. В летописях вече впервые упоминается в Белгороде Южном под 997 годом, в Новгороде Великом – под 1016 годом, Киеве – под 1068 годом. Однако сведения о явно вечевых корпоративных действиях горожан упоминаются и под более ранними датами.
До образования и усиления великого княжества Киевского, отдельные племена, поляне, древляне, собирались в случае надобности на свои племенные собрания и совещались со своими племенными князьками об общих делах. В X и в начале XI веках вече было высшим правящим органом во всех русских землях, а не только в Новгородской республике. С усилением центральной власти в лице великого князя Киевского (Владимира Святого и Ярослава Мудрого) эти племенные сходки потеряли свое политическое значение.
Вечевые собрания получили широкое распространение на Руси с ослаблением княжеской власти в период феодальной раздробленности (вторая половина XI–XII века).
После смерти Ярослава в 1054 году когда Русская земля разделилась на несколько княжеств, вече главных волостных городов выступает в качестве носителя верховной власти в государстве. Когда князь был достаточно сильным и популярным, вече бездействовало и предоставляло князю ведение правительственных дел. Зато чрезвычайные случаи, как перемена на престоле или решение вопросов о войне и мире, вызывали властное вмешательство веча, и голос народного собрания в этих делах был решающим.
Вече было формой, в которой выражалась тогдашняя государственная власть. Однако вечем называли тогда вообще совещание и вообще народное собрание, даже в тех случаях, когда и то и другое не имели своей задачей вынести какое-нибудь решающее то или иное государственное дело постановление. Но по преимуществу вече в киевское время является органом политической власти народа.
Князь в отношении других владетельных князей был независимым государем. Внутри своей волости князь был главой администрации, высшим военачальником и судьей. Княжеская власть была необходимым элементом в составе государственной власти всех русских земель. Однако государственный строй древнерусских земель-княжений нельзя назвать монархическим.
Вече правило волостью наравне с князем, и, конечно, строгого разделения власти веча и князя не могло существовать в то время. Люди тогда жили не по писаному закону, а по обычаю, одинаково обязательному и для князей, и для народа, но не вносившему никакого строгого распорядка в течение дел.
Можно говорить, что вече управляло волостью, но и князь тоже ею управлял; ход этих двух управлений и определялся обычаем, причем, при всегда возможных столкновениях, немалое значение приобретало то, какие люди стояли во главе веча: очень ли рьяно стоявшие за самостоятельность веча или нет. Пожалуй, еще большее значение имело то, каков был князь – легко или не легко поддающийся вечевому требованию, умеющий или не умеющий с ним ладить. Взаимные чувства народа и князя определяли все в их отношениях как правителей. Любил народ князя, как, например, киевляне любили Мономаха или сына его Мстислава, – и никаких разногласий не возбуждалось; а был князь не по нутру народу в силу своего поведения или характера, и тогда столкновения его с вечем бывали часты и не всегда оканчивались благополучно для князя.
На обязанности князя прежде всего лежало поддержание внешней безопасности и защита земли от нападений внешнего врага. Князь вел внешнюю политику, ведал сношениями с другими князьями и государствами, заключал союзы и договоры. Князь был законодателем, администратором и высшим судьей.
Так как на вечевых собраниях не требовалось присутствия определенных лиц, в определенном числе, а нужно было только, чтобы присутствующие были горожане. Во всех русских землях, кроме Новгородской, в вече по древней традиции, могли принимать участия главы всех свободных городских семей. Другое дело, что социальная неоднородность древнерусского общества все больше делала внешне демократичные вечевые сходы фактически подконтрольными боярской аристократии. Правда, вплоть по начала XI века боярство еще было вынуждено считаться с народным мнением. Однако, уже в XII–XIII веках не только в Новгородской боярской республике, но и в других русских землях, земская знать фактически подчинила своей воле вечевые собрания.
При обсуждении дел никакого подсчета голосов не велось, и требовалось всегда или единогласное решение, или такое большинство, которое было бы ясно видно и без всякого подсчета голосов. Решение веча, таким образом, действительно исходило от всего города. Единогласие получалось мирным путем, если успевали сговориться и поставить на чем-нибудь одном, но если страсти разгорались, то дело решал не словесный бой, а кулаки и топоры. При равном распределении голосов зачастую происходила физическая борьба и повторение собраний, пока не будет достигнуто соглашение.
Никаких записей того, что происходило на вече, не велось. Что касается до самого порядка совещаний, то он был изустный и не был заключен ни в какие формы. Ни председателя, ни руководителя прений не было – по крайней мере, летопись совершенно не указывает на существование их. Первый вопрос предлагался вечу обыкновенно тем, кто его созвал, – князем, посадником или кем иным, а затем начиналось самое совещание. Есть указания в летописях, что люди богатые подкупали людей бедных для того, чтобы они своим говором и криком на вече заглушали речи противников и способствовали проведению мнений тех, кто подкупал их.
Права вече и князя, в сущности, были одинаковы. Но князь существовал и проявлялся постоянно, вече же созывалось не всегда, действовало с перерывами. В компетенцию вечевых собраний входил широкий круг вопросов – заключение мира и объявление войны, распоряжение княжеским столом, финансовыми и земельными ресурсами.
Самым главным и обыкновенным предметом компетенции вечевых собраний было призвание, или принятие, князей и изгнание князей, не угодных народу. Призвание и перемена князей были не только политическими фактами, проистекавшими от реального соотношения сил, но были общепризнанным правом населения. Право это признавали и сами князья и их дружины.
Вторым – чрезвычайно важным – кругом вопросов, подлежавших решению вече, были вопросы о войне и мире вообще, а также о продолжении или прекращении военных действий. Однако вопрос о войне и мире решал также и князь. Для войны собственными средствами, с помощью своей дружины и охотников из народа, князь не нуждался в согласии веча. Если же князь требовал помощи горожан, то вершителем вопроса войны или мира и с решающим голосом становилось и вече. Для войны средствами волости, когда требовался созыв народного ополчения, нужно было согласие веча.
Во всех городах были постоянные места для вечевых собраний, но вече могло собираться и на других местах, если это почему-либо было удобнее. Так, в 1147 году киевляне собирались на вече раз под Угорским, другой – у Туровой божницы, несмотря на то, что у собора св. Софии было место, издавна предназначенное для вечевых собраний: там были даже поделаны скамьи, на которых вечники могли сидеть. Случалось и так, что горожане, разделившись резко в мнениях, собирали одновременно два веча в разных местах.
Вече было высшим органом власти в Новгородской земле во время Новгородской республики. Новгородский вечевой орган был многоступенчатым, так как кроме городского веча имелись также собрания концов и улиц.
Князь и вече были двумя началами, которые сосуществовали в правительстве киевских времен. Сосуществование их покоилось на единении их, на их согласии, которое создавалось на почве нужды друг в друге и иногда оформлялось даже договором с крестным целованием. Но, оставаясь постоянно во главе текущих дел, князь не был избавлен от известного контроля своих деяний со стороны веча. Этот контроль устанавливался сам собой в силу гласности и несложности всех дел тогдашнего государственного строительства.
Читайте также: