Можно ли дозаявить требования в банкротстве

Обновлено: 30.06.2024

Узнайте как работаем и отдыхаем из нашего производственного календаря на 2022 год .

Реестр требований кредиторов

Банкротство подразделяется на ряд этапов. Один из этапов предполагает извещение кредиторов о несостоятельности дебитора, сбор их претензий. Все кредиторы, предъявившие свои требования, вносятся в специальный список. Называется он реестром. Лица, включенные в этот список, имеют право на затребование долгов у кредитора. Попасть в реестр можно только путем направления заявления в арбитражный суд, который занимается делом о банкротстве.

Заявление кредитора проверяется. Если его требования признаются законными, выносится соответствующий акт. Он подтверждает наличие задолженности, ее состав и размер. Именно на основании акта арбитражный управляющий вносит кредитора в реестр.

В каких случаях возможна замена кредитора

Самовольно изменять положения реестра нельзя. Нужно ориентироваться на требования, установленные нормативными актами. Замена осуществляется в том случае, если кредитор, по каким-либо причинам, не может быть получателем задолженности. Случиться это может в следующих случаях:

Произошла уступка права требования.
Перевод задолженности другому лицу.
Смерть ФЛ, являющегося кредитором.
Добровольный отказ от своих требований.

То есть это обстоятельства, которые делают невозможным участие в реестре. Происходит преемство права истребования долга.

Рассмотрим основания замены лица:

Законодательство (реорганизация фирмы, резолюция суда, уплата задолженности поручителем).
Оформление соглашения уступки требований (статья 388 ГК РФ).

ВНИМАНИЕ! Регулирование исключения из реестра кредитора происходит на основании 9 статьи ГК РФ.

ВАЖНО! Если кредитор отказывается от своих требований и желает выйти из реестра, второй раз его претензии приниматься уже не будут. Многократное предъявление своих претензий невозможно потому, что это усложнит процесс банкротства.

Роль арбитражного суда при изменении реестра

Арбитражный суд обладает следующими полномочиями в рамках процедуры банкротства:

Отказ во внесении кредитора в реестр и удовлетворении его требований.
Проверка требований кредитора на их обоснованность.
Исключение лица из реестра, если поступило соответствующее заявление.

Этот орган играет ключевую роль при исключении кредитора из реестра.

Как выполняется замена кредитора

Для исключения кредитора из реестра нужно обращаться не к его держателю, а в арбитражный суд. Порядок замены аналогичен нормам замены участника спора. Процедура регламентируется статьей 48 АПК РФ. Рассмотрим основные положения этой статьи:

Если один из участников выбывает в спорном правоотношении, арбитражный суд выполняет замену этого участника его правопреемником. Соответствующая информация заносится в судебный акт. Право на преемство можно реализовать на любом этапе арбитражного процесса.
Арбитражный суд может или заменить преемника, или отказать ему в этом. Соответствующее решение прописывается в судебном акте. Последний возможно обжаловать.
Преемник перенимает все права и обязанности лица, которого он заменил.

Переход прав выполняется по итогам правопреемства в материальном праве на основании определения Верховного суда № 302-ЭС15-493 от 22 апреля 2015 года.

Порядок замены кредитора

Процедура замены сопровождается этими документами:

Ходатайство соответствующего характера.
Соглашение об уступке права требования.

Для замены кредитора нужно проделать эти действия:

Правопреемство возможно на любом этапе арбитражного процесса: суд первой инстанции, апелляции, исполнительные производства, пересмотр судебных актов. Например, в судебном решении может фигурировать одно лицо (кредитор), а в исполнительном листе – его правопреемник.

Заявление о замене

Правила оформления заявления о замене практически тождественны правилам заполнения заявления о включение в реестр. Ходатайство составляется на основании статьи 125 АПК РФ. Оно должно включать в себя эти сведения:

Документ будет недействительным без подписи заявителя и даты.

К СВЕДЕНИЮ! При подаче ходатайства, в отличие от иска, не нужно уплачивать пошлину. Основанием этого является Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа № А10-4642/2010 от 3 августа 2012 года.

Последствия замены кредитора

Рассмотрим практические последствия замены кредитора на его правопреемника:

Первый кредитор выбывает из процесса. Его место занимает правопреемник.
Процесс банкротства и погашения долгов продолжается с момента, когда ходатайство о замене было направлено в суд. Дело заново начинаться не будет.
Все обязанности первого кредитора переходят его правопреемнику. Последствия действий первого лица также распространяются на преемника.

Преемник получает право истребовать задолженность.

Всегда ли возможно правопреемство

Понижение в реестре требований кредиторов после цессии, правопреемства. Судебная практика.

Субординация требований кредиторов, то есть понижение их в реестре требований кредиторов до очереди, предшествующей распределению ликвидационной квоты, стала возможной для аффилированных кредиторов в связи с выходом Обзора практики ВС РФ. Смысл такого понижения сводится к тому, чтобы недобросовестные кредиторы не могли обойти очередь в реестре, тем самым нарушая права независимых кредиторов. Кроме того, контролирующие должника лица пытаются выдать корпоративные требования за некорпоративные для повышения очередности.

Также в указанном обзоре описывается ситуация, когда происходит уступка права требования аффилированному кредитору. В нижеуказанном деле суды пытались разобраться, как быть, если уступка права требования произошла уже после подачи заявления о признании должника банкротом, то есть в рамках процедуры банкротства.

Фабула дела:

Суд первой инстанции удовлетворил заявление Косова, его определение поддержал суд апелляционной инстанции. Они пришли к выводу, что материальное правопреемство является основанием для процессуальной замены кредитора. Но суд округа изменил определение, понизив Косова в реестре требований кредиторов (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты), на основании того, что аффилированное лицо приобрело право требования к должнику уже в процедуре банкротства, то есть в очевидном для заявителя состоянии неплатежеспособности должника.

Верховный суд не согласился с выводами суда округа, отменил его постановление, оставил в силе определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции.

Судебный акт: Определение СКЭС ВС РФ от 20 августа 2020 года № 305-ЭС20-8593 по делу № А40-113580/2017

Выводы суда:

1. Законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым аффилированность лица является самостоятельным основанием для отказа во включении в реестр требований кредиторов либо основанием для понижения очередности удовлетворения требований аффилированных кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными.

2. Исключения из общего правила содержатся в Обзоре по субординации. В частности, если контролирующий должника кредитор приобрел у независимого кредитора требование к должнику на фоне имущественного кризиса последнего, то очередность удовлетворения его требований понижается.

3. Если приобретение требования к должнику по договору цессии осуществлено аффилированным лицом после признания должника банкротом, то не возникает компенсационного финансирования должника, и как следствие, правовая позиция в Обзоре ВС РФ не применяется к данному случаю.

4. Само по себе нахождение в реестре требований кредиторов аффилированного с должником лица не влечет для независимых кредиторов негативных последствий и не является противозаконным.

Комментарии:

1. Суды нижестоящих инстанций формально подошли к рассмотрению заявления, поэтому пришли к неверному выводу о необходимости понижения аффилированного кредитора в реестре требований кредиторов, ссылаясь на разъяснения ВС РФ, не применимые к данному случаю. Верховный суд справедливо отметил, что аффилированный кредитор, когда получил право требования к должнику от независимого кредитора, по сути, позволил этому кредитору получить удовлетворение своих требований. Между тем, в рамках банкротного дела у должника могло не хватить имущества для удовлетворения этих требований в полном объеме. Выходит, что цессия была выгодна именно независимому кредитору.

2. В обзоре ВС РФ описана ситуация, когда уступка права требования аффилированному с должником лицу призвана скрыть признаки банкротства и показать кредитором мнимую финансовую состоятельность. Но если должник уже подал заявление о признании себя банкротом, то есть признал свое тяжелое финансовое положение, то уступка права требования будет лишь поддерживать имущественный интерес кредиторов.

3. Цессия произошла во время процедуры банкротства, когда ввести в заблуждение других кредиторов было невозможно в связи с открытостью процедуры банкротства. Поэтому в данном случае не имеется оснований полагать, что аффилированный кредитор пытался причинить вред кредиторам и в связи с этим должен быть понижен в реестре требований.

В случае, если Ваш судебный спор или иной спор, договорная работа или любая другая форма деятельности касается вопросов, рассмотренных в данном или ином нашем материале, рекомендуем проверить и убедиться, что Ваша правовая позиция соответствует последним изменениям практики и законодательству.

Мы будем рады оказать Вам юридическую помощь по поводу минимизации юридических рисков и имеющимся возможностям. Мы постараемся найти решение, подходящее именно для Вас.

Наша юридическая компания оказывает различные юридические услуги в разных городах России (в т.ч. Новосибирск, Томск, Омск, Барнаул, Красноярск, Кемерово, Новокузнецк, Иркутск, Чита, Владивосток, Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород, Казань, Самара, Челябинск, Ростов-на-Дону, Уфа, Волгоград, Пермь, Воронеж, Саратов, Краснодар, Тольятти, Сочи).

Новые позиции ВС РФ в сфере банкротства

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ (далее – СКЭС) обращается к проблемам применения законодательства о несостоятельности (банкротстве) достаточно часто. За последнее время коллегией был принят целый ряд судебных актов по интересным делам, примечательных тем, что на первый план в них вышли такие категории, как добросовестность, разумность и целесообразность.

Хозяйственная деятельность должника в конкурсном производстве должна быть оправдана целями процедуры банкротства

СКЭС разбиралась, в каких случаях продолжение производственной деятельности должника может быть оправданно в процедуре конкурсного производства (определения от 29.08.2016 № 307-ЭС14-8417 и № 306-ЭС16-1979). Оба дела были переданы на рассмотрение СКЭС в связи с тем, что расходы, связанные с осуществлением текущей производственной деятельности должника, были отнесены конкурсными управляющими в третью очередь текущих платежей, чем ожидаемо не были удовлетворены налоговые органы, поскольку требования об уплате обязательных платежей учитываются в составе четвертой очереди текущих требований.

В обоих случаях нижестоящие суды исходили из того, что, поскольку собранием кредиторов решение о прекращении хозяйственной деятельности должника не принималось, конкурсные управляющие были вправе осуществлять расходы, связанные с обеспечением такой деятельности. СКЭС с таким подходом не согласилась, обратив внимание на то, что конкурсное производство представляет собой ликвидационную, а не реабилитационную процедуру, и его целью является соразмерное удовлетворение требований кредиторов за счет продажи имущества должника, включенного в конкурсную массу.

Коллегия указала, что положения п. 6 ст. 129 Закона о банкротстве не могут быть истолкованы таким образом, что продолжение деятельности юридического лица – должника в период конкурсного производства оправданно до тех пор, пока иное не установлено собранием кредиторов.

Действуя разумно и добросовестно в интересах должника и кредиторов, конкурсный управляющий должен определить стратегию конкурсного производства в отношении должника, в том числе целесообразность дальнейшего функционирования хозяйствующего субъекта, учитывая, в частности, исключение возможности необоснованного простоя имущества, которое может приносить доход в период осуществления мероприятий по его оценке, подготовке к реализации, наличие объективных предпосылок к продаже предприятия как единого имущественного комплекса либо осуществления процедуры замещения активов и т. п. В любом случае срок, в течение которого может сохраняться производственная деятельность должника, должен соотноситься с периодом времени, необходимым и достаточным для выполнения эффективным арбитражным управляющим всех предусмотренных законом процедур, направленных на отчуждение принадлежащих должнику объектов в целях проведения расчетов с кредиторами.

СКЭС обратила внимание на то, что отнесение всех расходов по производству и реализации продукции должника к эксплуатационным платежам и их приоритет перед обязательными платежами противоречат принципам очередности и пропорциональности удовлетворения требований кредиторов. Такой подход, по мнению СКЭС, фактически легализует схему уклонения от уплаты налогов и создает для должника необоснованные преимущества перед другими участниками рынка, предоставляя возможность на протяжении длительного времени вести производственную деятельность в процедуре конкурсного производства, не уплачивая обязательных платежей, что недопустимо.

Третье лицо, исполняющее обязательство за должника, должно действовать добросовестно

Дважды СКЭС обращалась к вопросам применения новой редакции ст. 313 ГК РФ.

По обстоятельствам одного из дел после обращения кредитора с заявлением о признании должника банкротом третье лицо погасило задолженность должника перед кредитором в части основного долга, перечислив денежные средства на расчетный счет кредитора, и в связи с этим обратилось в суд с требованием о процессуальном правопреемстве.

Арбитражный суд первой инстанции в удовлетворении заявления отказал, сославшись на то, что произведенная третьим лицом оплата порождает встречную обязанность должника перед третьим лицом, при этом возникновение обязательства не влечет правопреемства в процессуальном значении, поскольку при суброгации не происходит замена третьим лицом должника в рамках гражданско-правового обязательства, а возникает лишь встречная обязанность должника возвратить уплаченное третьему лицу.

Апелляционный и кассационный суды с такой позицией не согласились, удовлетворив заявление о процессуальном правопреемстве.

В Определении от 16.06.2016 № 302-ЭС16-2049 СКЭС признала выводы судов апелляционной и кассационной инстанций необоснованными.

СКЭС отметила, что положения ст. 313 ГК РФ в новой редакции действительно направлены в том числе на расширение механизмов получения кредитором причитающегося ему по обязательству исполнения, то есть по сути на защиту его прав, однако указанной норме не может быть дано такое толкование, в результате которого допускалось бы ущемление интересов кредитора против его воли.

В рассматриваемом случае третье лицо погасило требование кредитора лишь в части основного долга, который составлял менее трети от общего размера требований этого кредитора к должнику. Но это лишило кредитора возможности требовать признания должника банкротом, поскольку по смыслу п. 2 ст. 4 и п. 3 ст. 12 Закона о банкротстве для определения наличия признаков банкротства и в целях голосования на собрании кредиторов учитываются только требования по основному долгу. Таким образом, действия третьего лица по перечислению кредитору суммы основного долга фактически были направлены на принудительный выкуп отдельных прав к должнику в целях получения либо контроля над ходом процедуры банкротства, либо дополнительных голосов на собрании кредиторов без несения дополнительных издержек на приобретение требований по финансовым санкциям. По сути, третье лицо использовало институт, закрепленный в ст. 313 ГК РФ, не в соответствии с его назначением (исполнение обязательства третьим лицом). Установив в действиях третьего лица явные признаки злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ), СКЭС пришла к выводу о том, что отказ кредитора от предложенного третьим лицом исполнения при таких обстоятельствах должен считаться законным, а суброгация – несостоявшейся.

СКЭС обратила внимание на то, что в результате частичного погашения суммы долга его сумма составила лишь немногим менее той, которая является необходимой для введения в отношении должника процедуры банкротства. При этом как до, так и после обращения кредитора в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом с аналогичными заявлениями обращались и иные кредиторы, которым также было отказано во введении наблюдения в отношении должника, поскольку их требования аналогичным образом перед судебным заседанием погашались до размера, составляющего немногим менее 300 000 руб.

По мнению СКЭС, при данных обстоятельствах для судов не могло не быть очевидным, что наличие нескольких требований, которые последовательно частично погашались третьими лицами так, чтобы сумма оставшейся задолженности не могла превысить пороговое значение, явно свидетельствовало о затруднениях с ликвидностью активов должника, о его неплатежеспособности. Суды не могли не учесть, что эти отдельные требования, будучи немногим менее 300 000 руб. каждое, в совокупности, очевидно, превышали сумму долга, достаточную для введения в отношении должника процедуры наблюдения, в связи с чем суду первой инстанции следовало назначить судебное заседание по совместному рассмотрению указанных требований.

СКЭС также отметила, что, раз предоставляемая кредиторам возможность инициирования процедуры несостоятельности является одной из форм защиты права на получение от должника причитающегося надлежащего исполнения, правило о минимальном пороговом значении размера учитываемого требования (300 000 руб.) необходимо рассматривать как разумное ограничение пределов реализации указанного способа защиты. Вместе с тем такое ограничение, будучи обусловленным незначительностью размера требования к должнику, не должно освобождать последнего от введения процедуры несостоятельности при наличии сведений, очевидно указывающих на неплатежеспособность должника, то есть на прекращение исполнения им денежных обязательств (абз. 37 ст. 2 Закона о банкротстве), а также на недобросовестность лиц, вовлеченных в спорные правоотношения.

СКЭС также пришла к выводу о том, что при данных обстоятельствах у суда не могли не возникнуть сомнения относительно добросовестности третьих лиц, действия которых заключались в последовательном частичном погашении требований заявителей по делу о банкротстве. Несмотря на то что ст. 313 ГК РФ предусмотрена обязанность кредитора в определенных случаях принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, СКЭС установила, что в данном случае в действиях третьего лица прослеживаются явные признаки злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ), поскольку оно, по сути, не преследовало цели погасить долги предприятия (тем более что финансовые санкции остались также не погашенными), а действовало в целях лишения кредитора статуса заявителя по делу о банкротстве.

Залоговый кредитор вправе частично отказаться от осуществления прав залогодержателя с целью получить право голоса на собрании кредиторов

По обстоятельствам этого дела в реестр требований кредиторов должника были включены как обеспеченные залогом требования банка в сумме более 1 млрд руб. В ходе конкурсного производства банк отказался от осуществления прав залогодержателя имущества должника в части требований в размере 264 млн руб. и просил отразить данные требования в реестре как не обеспеченные залогом, а остальные оставить в качестве залоговых.

Арбитражный суд первой инстанции заявление банка удовлетворил, сославшись на то, что, распоряжаясь своими правами по собственному усмотрению, банк вправе выбрать статус залогового или незалогового кредитора. Суд посчитал, что указанное право банк может реализовать в том числе и путем частичного отказа от залоговых прав уже после включения в реестр в качестве залогового кредитора, однако впоследствии возврат статуса залогового кредитора в той части, от которой банк отказался, невозможен.

Постановлением апелляционного суда определение арбитражного суда первой инстанции было отменено, в удовлетворении заявления банка отказано. Суд кассационной инстанции поддержал выводы апелляционного суда.

Отказывая банку в изменении статуса его требований, апелляционный и кассационный суды исходили из того, что банк уже реализовал свое право на включение его требований в реестр и выбрал статус залогового кредитора, в связи с чем повторное обращение с таким же требованием недопустимо. По мнению судов, отказ банка от части прав должен был сопровождаться отказом от определенного объекта залога или его части, чего в данном случае не произошло, и, кроме того, действия банка нарушают права других кредиторов.

СКЭС с мнением судов апелляционной и кассационной инстанций не согласилась, отменив принятые ими судебные акты и оставив в силе определение арбитражного суда первой инстанции.

Сославшись на закрепленные в ст. 1 и 9 ГК РФ принципы беспрепятственного и свободного осуществления гражданских прав, СКЭС указала на то, что наличие у залогодержателя права получить удовлетворение своих требований к должнику за счет заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами не обязывает его действовать именно таким способом, а предоставляет ему возможность действовать по своему усмотрению. Закон не запрещает залогодержателю отказываться от части своих прав, вытекающих из залога (в том числе и частично, освободив от возможных правопритязаний часть стоимости заложенного имущества).

СКЭС отметила, что залоговый кредитор имеет в банкротстве особый (привилегированный) статус, однако Закон о банкротстве, следуя основным началам гражданского законодательства, не запрещает ему отказаться полностью или частично от своих залоговых прав, по существу снизив тем самым по своей воле гарантии удовлетворения своих требований не в ущерб другим кредиторам. Закон допускает также включение в реестр части требований кредитора как обеспеченных залогом и другой части требований того же кредитора – на общих основаниях. При этом такой кредитор не становится обладателем двойного статуса в отношении одного и того же требования.

Включение требований кредитора в реестр не лишает его впоследствии возможности подать заявление о частичном или полном исключении его требований из реестра, но в то же время определение арбитражного суда об исключении требований такого кредитора из реестра лишает его требовать включения в реестр вновь.

Признаков недобросовестного поведения в действиях банка СКЭС не установила, отметив, что его стремление приобрести статус незалогового кредитора с целью воспользоваться правом голосования на собрании кредиторов не может оцениваться как противоправное, так как участие в принятии решений, отнесенных к компетенции собрания кредиторов, является неотъемлемым правом незалогового кредитора.

Конституционный суд РФ неоднократно отмечал, что закрытие реестра требований кредиторов обусловлено необходимостью создания определенности имущественного положения кредиторов и должника в целях соразмерного удовлетворения требований кредиторов, а возможность удовлетворения требований, предъявленных до и после закрытия реестра требований кредиторов, зависит от фактической платежеспособности конкретного должника и наличия у него имущества, достаточного для удовлетворения таких требований (Определения КС РФ от 22.12.2015 N 3021-О, от 22.04.2014 года № 952-О, от 24 сентября 2012 года N 1612-О, от 21 декабря 2011 года N 1755-О-О и др.).

Требования кредиторов, поданных после пропуска указанного срока, подлежат удовлетворению за счет имущества, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов.

Поэтому принципиально важным является вопрос, возможно ли восстановить срок на включение в реестр, в случае его пропуска.

Анализ судебной практики позволяет придти к выводу, что восстановление срока на включение в реестр возможно только в особых случаях, количество которых ограничено.

Исполнительное производство поможет восстановить срок

Если кредитор пропустил срок в конкурсном производстве на включение в реестр требований должника, однако в отношении должника было возбуждено исполнительное производство по иску этого кредитора, то шанс на восстановление срока на включение в реестр есть.

К требованиям кредиторов, на принудительное исполнение которых выдан исполнительный лист, предусмотрен особый порядок исчисления срока предъявления требований, который исчисляется с даты направления конкурсным управляющим кредитору уведомления о получении исполнительного документа и необходимости заявления кредитором требования в рамках дела о банкротстве.

Однако для того, чтобы разъяснения пункта 15 Постановления Пленума ВАС РФ № 59 были применимы необходимо, чтобы:

— исполнительный лист был передан судебным приставом-исполнителем конкурсному управляющему. В том случае, если исполнительный лист не был передан судебным приставом конкурсного управляющему, то у суда не имеется правовых оснований для применения п. 15 постановления Пленума ВАС РФ, поскольку в названном пункте постановления речь идет об исчислении срока на предъявление требования кредитора в тех случаях, когда исполнительный лист был передан судебным приставом-исполнителем конкурсному управляющему (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 26.02.2014 по делу N А31-6844/2012);

— конкурсным управляющим не направлено уведомление кредитору – взыскателю о получении соответствующих исполнительных документов и о необходимости заявления кредитором требования в рамках дела о банкротстве (Постановлении ФАС Уральского округа от 23.10.2013 N Ф09-3008/13 по делу N А71-6744/2011).

— именно с даты уведомления для заявителя начинается исчисление специального срока на предъявление требований о включении в реестр требований кредиторов должника (Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.03.2014 по делу N А13-2057/2013).

Например, в деле А06-2573/2015 судами установлено, что кредитор является заявителем по делу о несостоятельности (банкротстве) должника. В этой связи суды обоснованно указали, что о возбуждении дела о банкротстве кредитор был осведомлен еще до принятия судом решения, на котором основано настоящее требование, и имел возможность своевременно обратиться в арбитражный суд с требованием о включении в реестр требований кредиторов должника. Положения пункта 15 постановления Пленума ВАС РФ N 59 в данном случае не применимы (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 18.10.2016 N Ф06-13438/2016 по делу N А06-2573/2015).

Если судом будет установлено, что пристав направил кредитору — взыскателю постановлении об окончании исполнительного производства в связи с признании должника банкротом, то с учетом данного обстоятельства, кредитору в восстановлении срока на включение в реестр суд, скорее всего откажет (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 18.08.2016 N Ф01-3091/2016 по делу N А43-11579/2014). В таком случае кредитору можно дать практический совет – доказать в суде, что, несмотря на отправку приставом постановления об окончании исполнительного производства в его адрес, кредитором — взыскателем данное постановление получено не было в силу объективных причин (например, конверт не доставлен по вине почтовой службы).

Однако, если кредитору стало известно о введении процедуры банкротства в отношении должника до получения уведомления конкурсного управляющего, но после закрытия реестра требований кредиторов, на мой взгляд, кредитору следует обратиться в суд с соответствующим заявлением и с ходатайством о восстановлении срока, не дожидаясь уведомления управляющего. Такое поведение судом будет признано разумным и осмотрительным, а срок на включение в реестр будет восстановлен (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 12.04.2017 N Ф05-3648/2017 по делу N А41-704/16).

Читайте также: