Л м ишкуватова а в ткаченко категории ли и фа в правовом поле традиционного китая

Обновлено: 19.05.2024

Лексикон традиционной китайской философии весьма специфичен. Прежде всего он отличается неоднозначностью своего состава. В самом общем плане ему присущи три уровня существования с различными количественными характеристиками.

В широком смысле этот лексикон в силу своей автохтонности и предельной внутрикультурной органичности гомогенного развития практически совпадает с естественным языком, разумеется, в его письменном и литературном, а следовательно, достаточно искусственном варианте — вэньяне. Последнее обстоятельство объясняет, в частности, почему столь часто для понимания китайских нефилософских текстов необходимо знание философских смыслов используемой в них лексики.

Наконец, в самом узком и прежде всего интересующем нас смысле, в котором этот лексикон совпадает с лексиконом традиционной китайской культуры, он представляет собой достаточно строго и объективно определяемую структуру, о количественных характеристиках которой можно судить по следующим цифрам. В середине 30-х годов XX в. известный историк китайской философии Чжан Дай-нянь написал очерк понятийной системы китайской философии (впервые опубликован в 1958 г.). В этой системе понятия были разделены на три класса (космология, антропология, гносеология), которые, в свою очередь, разбивались на девять категорий. Последние охватывали 46 позиций, образованных 64 терминами. В 80-е годы Чжан Дай-нянь провел еще более специализированное исследование в данном направлении и в 1989 г. опубликовал труд, включающий около 90 терминов в 60 позициях.

На волне общего интереса ведущие китайские специалисты стали выступать со своими взглядами на данный предмет, представляя их в виде как небольших статей, так и солидных монографий. Например, краткий абрис системы категорий традиционной китайской философии, выраженной 46 иероглифами, предложил Тан И-цзе (1981). В 1987 г. Гэ Жун-цзинь опубликовал основательный словарь из 20 статей, охватывающих около 40 терминов. А в 1989 г. Чжан Ли-вэнь выпустил в свет обширную монографию, в 25 параграфах которой (гл. 3–5) были систематизированы более 40 категорий.

В западной синологии главную роль в обсуждении разбираемой проблемы играли ученые-китайцы. Один из крупнейших работавших на Западе историков китайской философии, Чэнь Юн-цзе (Chan Wing-tsit), в 1952 г. выдвинул на обсуждение соответствующий набор, состоящий из 115 знаков в 77 позициях. Другой выдающийся специалист, Дж. Нидэм, в 1956 г. предложил более компактный набор фундаментальных научных терминов традиционной китайской культуры, состоящий из 82 знаков в 80 позициях. В 1986 г. китайский ученый У И (Wu Yi) опубликовал первую часть своего словаря важнейших терминов китайской философии, состоящую из 50 позиций, выраженных однозначными иероглифами. Во вторую часть данного словаря предполагалось включить 100 позиций, выраженных иероглифическими сочетаниями, а весь этот 150-членный набор был выделен автором из общего словника в 2600 китайских философских терминов.

В первом из этих изданий была отражена дискуссия по поводу составленного автором настоящих строк систематизированного списка основных понятий и категорий традиционной китайской философии и культуры, состоящего из 140 терминов в 100 позициях. В словарных статьях второго издания освещены 97 соответствующих терминов.

С этими искусственными классификационными системами коррелирует естественно-языковая система классификаторов, или счетных слов, число которых в китайском языке за последние полторы-две тысячи лет колебалось от 80 до 140 единиц (M. Coyaud, 1973).

Кроме того, философская мысль традиционного Китая, в процессе самостоятельного, длительного и непрерывного развития выработавшая весьма специфичные средства самовыражения, в частности оригинальную систему категорий, продолжает играть роль парадигмы для философского языка и в современном Китае, тем самым оказывая определенное влияние на выдвигаемые там философские и социально-политические концепции.

Говоря о существующих подходах к решению указанных проблем, имеет смысл начать с само-го простого. Среди отечественных синологов издавна было распространено представление, что изучению категорий должны предшествовать достаточно полное исследование и перевод важнейших идеологических текстов, в которых они фигурируют. Но поскольку до этого было еще очень и очень далеко, решение указанной задачи отодвигалось в неопределенное будущее. Надо сказать, что распространенность данной точки зрения во многом определила очевидную запоздалость в самой постановке указанной проблемы и, как следствие, слабую изученность системы категорий китайской философии и культуры.

Дело, на наш взгляд, обстоит как раз наоборот: изучению и переводу важнейших идеологических текстов in toto должно предшествовать систематическое изучение лежащего в их основе категориального аппарата. Здесь также следует совершать восхождение от абстрактного к конкретному — от общих категориальных дефиниций к конкретному смыслу соответствующих иероглифов в конкретных текстах. В противном случае понять смысл последних становится так же трудно, как трудно понять смысл фразы, не представляя себе, что значат ее ключевые слова.

За вопросом о роли точной фиксации семантики категорий (включающей в себя все основные и второстепенные признаки выражаемых ими понятий, все их широкие и узкие смыслы, причем с учетом этимологии и исторической эволюции) следует еще более важный вопрос — о самой природе этих категорий, или, так сказать, о качестве их семантики. Он настолько важен, что ответ на него может быть решающим аргументом в споре о том, может ли китайская философия считаться философией в строгом смысле слова. Сомнения на этот счет, как известно, высказывались давно. Живы они и сейчас.

Представители диаметрально противоположной позиции А.М. Карапетьянц и В.С. Спирин считают, что категории китайской философии обладают рациональным, более того, конкретно-научным содержанием и соответственно тяготеют к логически упорядоченным формам их описания, включая точные и формализующие методы. К своим выводам они пришли на основе оригинальных исследований, по существу открывших новое направление в синологии, все значение которого сейчас еще трудно оценить. Напротив, указанные общие положения представителей первой позиции хорошо известны (особенно в западной синологии) и тем самым неоригинальны. Разумеется, оригинальность — отнюдь не гарантия истинности. И в данном случае дело не в ней, а в том, что обе позиции в их рациональной форме имеют под собой твердые эмпирические основания, хотя по видимости являются взаимоисключающими.

Составляя список основных понятий китайской философской традиции, можно ставить перед собой различные задачи. Можно исходить из презумпции единого общечеловеческого набора категорий, считая их априорными характеристиками или объекта (подобно Аристотелю), или субъекта (подобно Канту). Можно, напротив, по-шпенглеровски стремиться к отысканию в китайской культуре вообще и философии в частности чего-то специфически неевропейского и даже антиевропейского. Ни в том, ни в другом подходе нет ничего противоестественного, они лишь отражают различные задачи и соответственно используют различные языки описания. Оба подхода имеют свои логические основания и в той или иной мере реализовались в определенных исторических ситуациях.

Приведенный синоптический список основных понятий традиционной китайской философии имеет сугубо предварительный и вспомогательный характер. При его составлении мы руководствовались следующими принципами. Во-первых, стремлением охватить все наиболее важные и несводимые друг к другу понятия традиционной китайской философии, а не только те, которые могут быть квалифицированы как категории. Поэтому философские категории, на основании какого бы признака они ни выделялись, согласно нашему замыслу, должны содержаться в данном списке. Как следует из сформулированного выше определения, он должен включать в себя и категории традиционной китайской культуры. При этом, подобно большинству китайских специалистов, мы полагаем, что понятийный аппарат традиционной китайской философии в своей основе всецело автохтонен. Большая часть пришедших извне буддийских идей нашла свое выражение с помощью исконно китайских понятийных средств.

Видимо, близок к этому мнению и Тан И-цзе, поскольку количественно он ставит свои полный (двадцатипарный) и сокращенный (десятипарный) наборы на одну доску с европейскими — десяти-двенадцатичленными, т.е. приравнивает европейские категории к китайским парам. Так или иначе, самоочевидные сочетания (в основном антонимичные) менее информативны и потому могут быть редуцированы до одного элемента. В полном виде из них мною сохранены те, главные члены которых не имеют равнозначных пар. Если бы и эти парные сочетания (№ 1–2, 3–4, 5–6, 7–8, 25–26, 36–37, 38–39, 44–45, 54–55, 70–71) были сведены к единичным элементам, то общее количество понятий в моем наборе сократилось бы до 90.

Дальнейший отбор с помощью чисто формальной процедуры позволил прийти к выделению категорий китайской философии и культуры в собственном, или узком, смысле.

1. Термины, совпадающие с любыми четырьмя и более из восьми наборов традиционных философских терминов, можно трактовать как выражающие собой ядро основных понятий традиционной китайской философии, равное множеству ее категорий или содержащее его в себе. Таковые, входящие как минимум в половину обследованных наборов, составляют и половину настоящего списка, а именно 52 термина под номерами: 1–3, 7–10, 12, 14, 22–26, 30–33, 35–38, 40–46, 48–51, 54, 56, 58, 60–63, 70, 73, 78, 79, 81, 84–86, 89–91. Это формально полученное множество количественно совпадает с параметрами, принятыми У И для терминов, выраженных одиночными иероглифами.

2. Термины, удовлетворяющие предыдущему условию и, кроме того, совпадающие с компонентами современного философского лексикона (их получилось 46: из перечисленных выше номеров исключаются 24, 35, 36, 81, 89, 90), можно трактовать как выражающие собой ядро основных понятий (или категории) китайской философии в целом, т.е. и традиционной, и современной.

4. Термины, удовлетворяющие условиям всех предыдущих пунктов (их получилось 45), можно трактовать как выражающие собой ядро основных понятий (или категории) китайской культуры в целом, т.е. и традиционной, и современной.

При дальнейшем аналогичном анализе списка выясняется, что пять и более из восьми наборов традиционных философских терминов охватывают 39 номеров (1, 2, 8, 10, 14, 22–26, 30–33, 36–38, 40, 42, 44, 45, 48–51, 53, 56, 58, 60–62, 78, 79, 84, 85, 89–91), шесть и более — 20 номеров (8, 10, 22, 25, 26, 30–33, 36, 37, 41, 45, 51, 53, 56, 60, 61, 78, 79), семь и более — 13 номеров (10, 22, 26, 30–33, 45, 51, 53, 56, 60, 61), а все восемь — 5 номеров (22, 30–33). Первое из этих множеств (39 терминов) количественно соответствует наборам Тан И-цзе, Гэ Жун-цзиня и Чжан Ли-вэня. Для Тан И-цзе 40 (20 пар) — это максимальное число категорий, которое может быть уменьшено до 20 (10 пар), что, в свою очередь, точно соответствует второму из указанных множеств.

Правда, надо оговориться — китайская культура мною взята в аспекте ее самоосмысления, а не независимого исследования. Что же касается культур, не располагающих философией как особой формой мировоззрения, или, например, китайской культуры в дофилософский период, то данное положение не препятствует им иметь в своем духовном арсенале понятия философской степени общности, подобно тому как незнание арифметики не препятствует обладанию числовыми понятиями. В таких условиях категориями культуры и будут понятия философской степени общности, т.е., с нашей точки зрения, философские понятия, хотя и не понятия философии.

Содержащиеся в приведенном списке русскоязычные эквиваленты представляют собой переводы терминов, а не определения понятий, которые в значительной мере еще предстоит дать в результате специальных исследований. Поэтому понятийная парность терминов в русском переводе не всегда очевидна.

Ст. опубл.: Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. - М.: Вост. лит., 2006. Т. 1. Философия / ред. М.Л.Титаренко, А.И.Кобзев, А.Е.Лукьянов. - 2006. - 727 с. С. 66-81.

История Китая берет свое начало в периоде неолита, который был семь тысяч лет назад. Третья часть истории Китая сейчас именуется эпохой древнекитайской цивилизации, это одна из самых древних цивилизаций из существующих. Данная эпоха датируется III–II веком до нашей эры, в те времена жители Китая селились в долинах реки Хуанхэ по нижнему и среднему течению.

На этом месте появились первые не укрепленные поселения. Кроме возделывания земель жители Древнего Китая занимались охотой и рыбалкой, собирали ягоды и травы. Численность населения была мала, несмотря на богатый природными ресурсами край. Население не увеличивалось из-за междоусобиц с соседними поселениями.

История гласит, что изначально на берегу реки Хуанхэ появилось племя Ся, оно смогло подчинить себе близлежащие племена. Последний правитель племени Ся оказался очень жестоким, благодаря чему вожди подчиненных племен были настроены враждебно. Вождь племени Тан поднял восстание против деспота. Ему удалось свергнуть его с трона и объединить Древний Китай. Новая династия Шан началась с Чэн-Тана. Позднее ее переименовали в династию Инь. Племя переселилось в лощину Хуанхэ.

Политическая древнекитайская история начинается с образования новой страны Шань-Инь.

Геополитические и социально-экономические аспекты сыграли важную роль в возникновении Древнего Китая. Первое, что нужно было сделать – это организовать систему полива, объединить работу множества людей. Не имея государства, сложно освоить незнакомые почвы, которые находятся далеко от воды, построить каналы, поливать почву, уберечь от разрушительного исхода природных стихий, половодья.

Второе – это необходимость примирения людей с разными интересами. Важно было управлять государством и поддерживать порядок среди неравного населения. В Иньских племенах произошло разложение родоплеменных отношений. Общество разделилось на управляющую верхушку и обычных работников: земледельцев, скотоводов, ремесленников.

Третье – это защита государством населенных племенами земель.

Периоды развития

История развития государства Древнего Китая делится на четыре периода.

Древнекитайское государство развивалось в 4 этапа.

Первый период

Начиналось все с рабовладельческого городка Шан (Инь) (II–I тыс. до нашей эры)

Государство было не централизованным. Соседние племена подчинялись царю и платили дань. Уже в 1027 году до нашей эры государство Шан было завоевано западными племенами, которые правили царством Чжоу.

Второй период

Во втором периоде появляется государство Чжоу (XI–III вв до нашей эры). Это государство, не имеющее точных границ. Государства, которые были покорены признавали власть правящей династии. Государство было названо Поднебесной империей, а его правитель – Сыном Неба. Власть появилась у него благодаря воле Неба и ему не было дела до коалиции, которая боролась за власть. Тем временем не прекращающаяся война за власть приводит к тому, что период царствования династии Чжоу делится на 2 периода.

Период с II–I тыс. до нашей эры – 770 г. до нашей эры). К нему же относятся этапы Чуньцю и Чжаньго. В середине первого тысячелетия китайская политическая карта очень изменилась, из двух сотен городов, осталось меньше 30.

Третий период

В третьем периоде появляется империя Цинь(221-202 гг. до нашей эры), которая была создана благодаря объединению 7 государств.

Четвертый период

В четвертом периоде появляется империя Хань (202-г. до нашей эры- 220 г. нашей эры). В этот период расцветает рабовладельческий строй. Империя входит в эпоху раннего феодализма.

Право Древнего Китая

Право Древнего Китая отличалось развитием от государства. Оно развивалось в 3 этапа. Данные периоды связаны механизмами социального урегулирования и его отношения с остальными соц нормами. Конфуцианство и легизм описывает различное отношение к праву. Эти идеи общества Древнего Китая сформировали правосознание в разных этапах политической истории.

Первый этап

Первый этап – это права государств Шан и Чжоу (VI–V вв до нашей эры). На этом этапе выступают законы права, обычаи, ритуалы и эстетичные правила. В VI веке до нашей эры появилось ортодоксальное конфуцианство. Оно стало сознательной концепцией политической и правовой древнекитайской социальной системы. Появился механизм социального регулирования. Людские счастье и гармония становятся главным условием порядка, такие учения проповедовал Конфуций (ок. 551-479 г. до нашей эры). Это приносило гражданам гармонию с природой, легкие отношения друг с другом. Все эти принципы строились на правилах морали и этики. Появились такие понятия как человеколюбие, единство и умеренность.

Конфуций считал, что для того,чтобы поддерживать порядок нужен не закон, а следование традициям и обычаям, моральным порядкам. Выполнение этих норм вело к тому, что человек шел на уступки, примирение. Из учений Конфуция следует, что если соблюдать требования и следовать ритуалам, то проще предопределить роль права и закона (фа).

Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться от наказаний и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится.

Второй этап

Легенда гласит, циньский император Шихуанди в 213 году до нашей эры казнил более четырех сотен приверженцев Конфуция и сжег множество книг.

Третий этап

В третьем этапе в империи Хань (III в. до нашей эры. – III в. нашей эры) право было основано на комбинировании легизма и учений Конфуция, при этом учения Конфуция преобладали.

Идеей государства Хань становится ортодоксальное конфуцианство. Оно использовалось для упрочнения жесткой власти императора, которое было обосновано поддержкой политической дисциплины. Главным положением ортодоксального конфуцианства становится учение Конфуция. Это отражается на том, что людское неравенство вполне справедливо и оно зависит от сословия, ранга, пола и возраста, а также положения в семье. Устойчивостью этого неравенства служила полной регламентацией действий горожан в обществе и семье, это был официальный ритуал, который поддерживался с помощью жестких мер. Учение Конфуция поддерживало закон о строгих наказаниях и предлагало взаимодействовать морали и праву, строгости и снисхождению. Нравственность давала модель поведения в человеческой среде, а право поддерживало его выполнение с помощью наказания. Если нарушались нормы морального поведения, то нарушителей ждало жестокое наказание. Порядок поддерживался благодаря закону фа.

Формулы для регулировки механизма соц регулирования:

  1. если недостаточно закона ли, применяется закон фа;
  2. закон ли не дозволит того, за что может наказать закон фа;
  3. закон ли может позволить то, за что закон фа может наказать.

Специфика древнекитайской политики

Политика и право на Древнем Востоке отличалось от политического права Древнего Китая.

В железном веке произошло резкое похолодание и это только усугубило древнекитайский прагматический деспотизм. После того, как произошло резкое похолодание, леса начали пустеть. Животные и растения начали исчезать. Жители вынуждены были плотно заняться возделыванием земли, выращивать зерно и рис. Именно он стал главной культурой страны. Чтобы пережить кризис в первом тысячелетии нашей эры, нужно было создать централизованное стабильное государство. Эпоха Ранней Хань (206 г. до нашей эры. – 23 г. нашей эры.) устойчиво и стабильно развивалась в течении двух тысяч лет.