Какой метод познания лег в основу оправдательного приговора

Обновлено: 30.06.2024

В 2021 году были вынесены приговоры по ряду громких уголовных дел о взяточничестве, превышении должностных полномочий и злоупотреблении ими. Рассмотрим наиболее резонансные кейсы.

Дело о превышении должностных полномочий:

В декабре 2021 года Ленинский районный суд Ставрополя вынес обвинительный приговор в отношении бывшего мэра города Пятигорска Льва Травнева, обвинявшегося в превышении должностных полномочий. Суд установил, что Травнев незаконно выдал разрешения на строительство ряда объектов в зоне горно-санитарной охраны. Также чиновник поспособствовал изменению вида разрешенного использования одного земельного участка, благодаря чему предприниматель смог возвести на нем жилые дома. Прокурор запросил для Травнева 7 лет тюрьмы, однако суд назначил экс-мэру 3 года колонии общего режима. Также осужденный должен возместить экологический ущерб, который был оценен в 623 тысячи рублей.

Иногда осужденным удается обжаловать приговор в вышестоящей инстанции и смягчить наказание.

Так, например, бывший начальник Управления МВД по Камчатскому краю Александр Сидоренко судом первой инстанции был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.285 УК РФ и ст.286 УК РФ. В качестве наказания ему было назначено лишение свободы сроком на 5 лет с запретом занимать должности в органах власти в течение 2 лет. Однако апелляция посчитала вину Сидоренко в превышении должностных полномочий недоказанной. Соответственно, срок лишения свободы был снижен до 3 лет и 4 месяцев, а срок запрета занимать определенные должности – до 1 года 6 месяцев.

Выносятся ли оправдательные приговоры?

В декабре 2021 года Петропавловск-Камчатский городской суд вынес оправдательный приговор в отношении бывшего зампредседателя правительства Камчатского края Валерия Карпенко, обвиняемого в получении взяток и превышении должностных полномочий. По версии следствия, в 2016 году Карпенко получил взятку от коммерческого предприятия в виде строительства на своем участке системы водоснабжения. Кроме того, предполагалось, что Карпенко способствовал выкупу здания по завышенной цене, из-за чего бюджету был причинен ущерб на сумму более 20 млн рублей. Прокурор требовал приговорить Карпенко к 12 годам колонии, однако суд оправдал подсудимого в связи с отсутствием состава преступления.

И еще один показательный пример.

В ноябре 2021 года Фрунзенский районный суд города Саратова вынес оправдательный приговор в отношении бывшего министра здравоохранения Саратовской области Натальи Мазиной, обвинявшейся в злоупотреблении должностными полномочиями. По версии следствия, Мазина перечислила за несертифицированные в России аппараты УЗИ более 53 млн рублей, причинив, тем самым, ущерб бюджету. Однако суд, оправдывая чиновницу, указал, что представленные поставщиком документы полностью соответствовали установленным требованиям, а экспертиза показала, что данные медицинские изделия не опасны для жизни и здоровья людей. В связи с этим, резюмировал суд, в действиях Мазиной отсутствовал состав преступления.

Итак, из всего вышесказанного можно сделать простой вывод: если вас подозревают или обвиняют в получении взятки, превышении должностных полномочий или злоупотреблении ими, правоохранительные органы сделают все возможное для того, чтобы был вынесен обвинительный приговор. По должностным преступлениям данное правило особо актуально в силу того, что оперативное сопровождение по указанной категории дел зачастую осуществляют сотрудники органов федеральной службы безопасности, к которым традиционно органы следствия и суды относятся с особым пиететом. Единственное, что остаётся при привлечении к уголовной ответственности по должностным преступлениям, защита всеми предусмотренными законом способами, включая обращение к адвокату по должностным преступлениям. В ином случае итак высокий риск вынесения обвинительного приговора возрастает кратно, причем не по одной статье УК РФ.

Даже если обвинительный приговор неизбежен, адвокат приложит все усилия к тому, чтобы назначенное наказание было максимально мягким, не связанным с лишением свободы. Иногда данной цели удается добиться в вышестоящих инстанциях.

Обращайтесь: уголовные адвокаты готовы прийти на помощь 24 часа в сутки 7 дней в неделю!

В конце апреля 2018 г. Федеральная палата адвокатов подготовила и опубликовала справку о состоянии российской адвокатуры, в которой содержатся негативные и даже резкие оценки системы уголовного судопроизводства. В справке отмечаются проявляемый при рассмотрении большинства уголовных дел обвинительный уклон, повальное игнорирование судьями доводов защиты, соглашательская позиция судов в отношении практически всех ходатайств стороны обвинения как на стадии предварительного расследования, так и непосредственно в ходе судебного разбирательства, нарушение прав обвиняемых и защитников в процессе рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей.

Далеко не всегда мне в последнее время хочется соглашаться со всем, что озвучивается от имени ФПА. Но в данном случае, несмотря на то что справка, по словам авторов, готовилась в авральном режиме, она, на мой взгляд, удалась и отражает реальные проблемы, с которыми регулярно сталкиваются адвокаты и которые в системе уголовного судопроизводства приняли хронический характер. С учетом качественного анализа, содержащегося в справке, и справедливых критических оценок рассмотрения уголовных дел судами мне нечего добавить к озвученной ФПА позиции. Думаю, у каждого адвоката, практикующего по уголовным делам, имеется масса примеров вопиющего нарушения прав обвиняемых в подтверждение того, что изложено в документе. Вряд ли кто-то из защитников сможет сказать, что справка не отражает насущных проблем, является высосанной из пальца или преувеличенной.

Вместе с тем буквально через несколько дней после публикации документа на одном из правовых порталов появилась статья, в которой на основании анализа статистических показателей рассмотрения уголовных дел судами автор делает выводы об имевшем место в 2017 г. оправдательном уклоне нашего правосудия и гуманизме российской судебной системы. В подтверждение собственных выводов автор ссылается на уменьшение общего количества осужденных лиц, приводя, например, данные о том, что число обвинительных приговоров в отношении лиц, обвиняемых в совершении преступлений против собственности, уменьшилось на 9,3%.

Начнем с того, что подобный показатель не может свидетельствовать о качестве работы судей и проявляемом ими гуманизме. С учетом всем известного соотношения обвинительных и оправдательных приговоров, а также удовлетворения судьями подавляющего числа ходатайств органов предварительного расследования это свидетельствует лишь о том, что следователи и дознаватели направляют в суд меньше дел. Деятельность суда, который как соглашался ранее, так и продолжает соглашаться с аргументами следователей и дознавателей, к уменьшению количества обвинительных приговоров отношения не имеет, как и гуманизм следователей. Причиной, вероятно, стала декриминализация в 2017 г. ряда норм о преступлениях небольшой тяжести, например о побоях, дела о которых были в числе основных в статистической массе общего количества дел, рассмотренных судами. Следует отметить, что их следователи с успехом заменяют делами об иных преступлениях, в частности о мошенничествах и хулиганствах. Таким образом, общее количество рассмотренных судами уголовных дел не может быть критерием гуманизма судебной системы. Подобным критерием может и должен являться лишь процент соглашательства судей с позицией стороны обвинения. В нашей стране он весьма красноречив.

Далее автор публикации отмечает, что свидетельством гуманизма является уменьшение общего количества осужденных по различным категориям преступлений. Вместе с тем очевидно, что это не связано с гуманистической деятельностью судей, а зависит лишь от числа направленных в суд дел. В прошлом году следователи направили в суд меньше дел и, соответственно, судьи вынесли меньше обвинительных приговоров. Но не будем забывать, что фактически по всем этим делам решения выносились в интересах стороны обвинения.

Особенно показательна ошибочность аргументации автора о резком уменьшении количества осужденных по делам о бытовом насилии, которому способствовала декриминализация этого преступления, а не гуманные действия судей.

Автор публикации также ссылается на то, что якобы фактический процент оправдательных приговоров значительно выше того, на который указывают статистические данные. Объясняет он это тем, что в статистике не должны быть учтены дела, рассматриваемые в особом порядке судебного разбирательства, когда подсудимый соглашается с предъявленным обвинением. Таких дел в России в 2017 г. было порядка 75%. Защитники сложившейся ситуации спрашивают: что в этом плохого и какие здесь могут быть претензии к судьям, если граждане сами соглашаются с обвинением и желают, чтобы судебное следствие в отношении них не проводилось.

В любом случае решение о вынесении обвинительного приговора при рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства принимает все же не подсудимый, а судья, и лишь в случае, если в соответствии с ч. 7 ст. 316 УПК РФ убедится, что обвинение является обоснованным и подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу. При таких обстоятельствах непонятно, как можно говорить о том, что дела, рассматриваемые в особо порядке, не должны учитываться в общей статистике оправдательных приговоров.

Необходимо отметить, что в справке о состоянии адвокатуры также подвергаются резкой критике ситуации с рассмотрением уголовных дел в особом порядке судебного разбирательства. Указано, что они свидетельствуют об обвинительном уклоне судебной системы, с чем я целиком и полностью соглашаюсь.

Автор публикации также указывает: критики нынешней ситуации в суде исходят из неверного посыла о том, что следователь и прокурор заинтересованы в вынесении обвинительного приговора. Он отмечает, что на самом деле оценка их работы осуществляется на основании не количественных показателей, а качественных. Я долгое время работал в следственных органах, в настоящее время в ходе защиты по уголовным делам постоянно взаимодействую со следователями и руководителями и могу утверждать, что данный вывод ошибочен, свидетельствует о полном незнании автором принципов устройства правоохранительной системы, которая ориентирована прежде всего на статистику. Для оценки работы следователей используются именно количественные показатели: нагрузка, количество дел, направленных в суд, соотношение прекращенных дел и дел, направленных в суд, число реабилитированных и т.п. Так вот, большое количество уголовных дел, направленных в суд, является положительным статистическим показателем, а большое количество реабилитированных по уголовным делам, в том числе и по результатам рассмотрения дел судами, – негативным. Поэтому следователи заинтересованы в вынесении обвинительного приговора, а не в объективном разрешении уголовного дела. У прокуроров имеются собственные статистические показатели, которые сходны с вышеперечисленными и в которых оправдательный приговор свидетельствует о серьезном браке в работе.

В корне неверны доводы автора о том, что при действующей системе уголовного преследования дело вначале тщательно изучает следователь, затем прокурор, а потом уже судья, а значит, уголовные дела, по которым возможно оправдание, отсеиваются еще на стадии предварительного расследования. На самом деле правоохранительные органы заинтересованы прежде всего в количественных показателях собственной работы, которые в глазах властей свидетельствуют о необходимости выделения этим органам дополнительного финансирования, расширения их штатов, увеличения полномочий. В этих же целях правоохранители порой используют в своей работе методы пиара, зачастую вызывающие чувство стыда у профессионалов, расследующих уголовные дела, с помощью которых собственную значимость пытаются повысить руководители правоохранительных органов.

По каким причинам на поводу у правоохранительных органов идет суд, автор спорной статьи нам не сообщает, а мы можем лишь предполагать. Думается, причины кроются как в государственной политике, направленной на управление обществом через уголовное преследование, так и в психологии большинства судей. Уверен в одном: сломать существующие порочные принципы уголовного преследования можно лишь через изменение судебной системы. Если в стране будет справедливый суд, правоохранительным органам придется измениться и осуществлять уголовное преследование в соответствии с требованием справедливости.

В УПК установлен следующий исчерпывающий перечень оснований постановления оправдательного приговора: Не установлено событие преступления (п. 1 ч. 3 ст. 309).

Событие преступления признается не установленным, если суд признает доказанным, что оно не имело места в действительности (доказано, например, что гражданин, предполагавшийся убитым, жив), а равно если не доказано бесспорно, что это событие было в действительности, а все возможности по дальнейшему собиранию доказательств исчерпаны.

Наличие или отсутствие в действиях подсудимого состава преступления устанавливается при юридическом анализе тех действий, совершение которых установлено при судебном разбирательстве. Не доказано участие подсудимого в совершении преступления (ч. 3 ст. 309).

Это основание применяется в случаях, когда при судебном разбирательстве само событие преступления признается доказанным, однако исследованные доказательства не дают оснований для выводов о том, что его совершил подсудимый.

Оправдание по любому из этих оснований означает признание гражданина, привлеченного к уголовной ответе! венносги, невиновным.

Представляется, что рассмотренная выше структура обвинительного приговора применима и для подготовки оправдательного приговора:

Структура оправдательного приговора

* За время использования учебного задания по обвинению Короткова оправдательные приговоры не выносились.

Вводная часть оправдательного приговора не отличается от аналогичной части обвинительного приговора.

В то же время описательная часть оправдательного приговора имеет некоторые особенности.

В Пост. ВС № I говорится: «При постановлении оправдательного приговора в его описательной части указывается сущность предъявленного обвинения, излагаются обстоятельства дела, как они установлены судом, анализируются доказательства, обосновывающие вывод суда о невиновности подсудимого, приводятся мотивы, по которым суд отверг доказательства, положенные в основу обвинения. Включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного, не допускается.

В частности, если суд оправдает подсудимого из-за отсутствия события преступления, то тем самым дается отрицательный ответ на первый вопрос, подлежащий разрешению судом в совещательной комнате: имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый? При этом отпадает необходимость отвечать на последующие вопросы, указанные в ст. 303 УПК. В этих случаях суд в приговоре ограничивается анализом доказательств, относящихся только к событию преступления.

Если суд оправдывает подсудимого из-за отсутствия состава преступления, то конструкция описательной части приговора в части анализа доказательств несколько другая. Сначала, как и в обвинительном приговоре, суд приводит и оценивает доказательства того, что само деяние имело место и его совершил подсудимый, и уже после этого анализируются юридические аргументы, подтверждающие вывод суда, что в этом деянии нет состава преступления.

Особо следует остановиться на специфике описательной части оправдательного приговора по многоэпизодным делам. Судебной практике известны ситуации, когда одна часть эпизодов не содержит состав преступления, а другая часть, по мнению суда, не доказана.

В этих случаях в приговоре обосновывается вывод об отсутствии состава преступления в деяниях, описанных в первой части эпизодов, и об

оправдании подсудимого. По остальным эпизодам суд мотивирует признание обвинения недоказанным.

Оправдательный приговор за недоказанностью участия подсудимого в совершении преступления выносится, когда имеются достоверные доказательства того, что подсудимый вообще ие совершал данное преступление, либо когда имеющиеся доказательства сомнительны, противоречивы и возможность получения достоверных доказательств исчерпана. В этих случаях суд принимает решение, исходя из толкования всех сомнений в пользу подсудимого, и постановляет оправдательный приговор.

Следует иметь в виду, что, если при постановлении оправдательного приговора за недоказанностью участия подсудимого в совершении преступления лицо, совершившее это преступление, осталось не выясненным, суд одновременно с оправдательным приговором выносит определение (постановление) о направлении дела прокурору для принятия мер к установлению виновного (ч. 4 ст. 309 УПК).

Резолютивная часть оправдательного приговора должна содержать точную формулировку основания оправдания по каждой статье уголовного закона (пункту, части статьи). По групповым делам суд может постановить один приговор, в котором одновременно указывается об осуждении одних лиц, виновность которых доказана, и об оправдании других, виновность которых нс доказана. Если подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, предусмотренных разными статьями УК и обвинение в совершении части из них не подтвердилось, суд в описательной части приводит мотивы признания подсудимого виновным в одних преступлениях и невиновным в других, с указанием конкретных статей УК по каждому эпизоду преступления.

Резолютивная часть оправдательного приговора должна также содержать указания об отмене меры пресечения, об отмене мер обеспечения конфискации имущества, о судьбе заявленных гражданских исков, в отношении которых суд вправе принять одно из двух решений: либо отказать в их удовлетворении, либо оставить без рассмотрения.

Важно помнить, что и отказ в удовлетворении иска, и оставление его без рассмотрения зависят от основания оправдания. В частности, решение об отказе в удовлетворении иска выносится, если не установлено событие преступления или не доказано участие подсудимого в его совершении (п. I ч. 3 ст. 310 УПК). В случае оправдания подсудимого за отсутствием состава преступления суд оставляет иск без рассмотрения (п. 2 ч. 3 сг. 310 УПК). Вместе с тем оправдание по указан

ным мотивам не исключает возможную ответственность оправданного за причиненный вред в порядке гражданского судопроизводства, в связи с чем после оглашения оправдательного приговора суд должен разъяснить это положение истцам.

На дискуссиях с судьями неоднократно обсуждался вопрос о необходимости разъяснения оправданному его права на возмещение материального ущерба и компенсацию морального вреда, причиненного в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Между тем в Пост. ВС № I отмечается, что в соответствии с положениями ст. 1070, 1100 Гражданского кодекса РФ оправданному следует разъяснить его право на возмещение вреда и компенсацию морального вреда, причиненного в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, о чем должна быть сделана запись в протоколе судебного заседания. ,

При оглашении оправдательных приговоров возникают те же вопросы, которые рассмотрены при оглашении обвинительного приговора.

Примерный вариант оправдательного приговора

ПРИГОВОР Именем Российской Федерации

Число, месяц, год

N-ский районный суд г. Москвы в составе: председательствующего, с участием прокурора, адвоката, при секретаре, рассмотрев

Ранее судимый за хулиганство Коротков обвиняется в том, что 25 июля 1998 г., примерно в 18 часов на улице Снежной, у дома № 13, в г. Москве с целью познакомиться остановил незнакомую женщину — Л.Б.Красину и, проявляя явное неуважение к общепринятым нормам поведения в общественном месте, оскорбительно приставал к ней, крепко схватил ее за руку и, не реагируя на настойчивые просьбы Красиной прекратить приставание, насильно удерживал ее руку примерно 5—7 минут. Не имея возможности вырваться, Красина закричала о помощи. Услышав крики, к ним подошел незнакомый им ранее Б.А.Ковалев и предложил Короткову оставить женщину в покое и отпустить ее. На это требование Коротков, ругаясь нецензурно, заявил, чтобы он не вмешивался и шел дальше своей дорогой. Красина снова попросила Ковалева о помощи, в связи с чем тот предложил Короткову пройти с ним в милицию. Коротков вновь выругался нецензурно, а затем отпустил Красину и хотел уйти, но Ковалев взял его за левую руку и пытался удержать. В ответ на это Коротков, ругаясь нецензурно, ударил Ковалева кулаком по лицу, а когда тот упал, ударил его ногой по спине, после чего убежал.

Заключением судебно-медицинской экспертизы установлено, что в результате нанесенных Ковалеву побоев ему была причинена физическая боль.

В судебном заседании подсудимый Коротков виновным себя не признал и пояснил: «25 июля 1998 г. был день моего рождения и распить спиртное меня уговорили сотрудники магазина. Подробности происшедшего помню неплохо, хотя и выпил примерно одну бутылку — 0,5 литра водки. Хорошо помню, что примерно в 17 ча

Далее Коротков пояснил, что до проведения дознания очных ставок не было, а на допросе у дознавателя он все отрицал, так как ничего этого не было. Описывая процедуру опознания, Коротков пояснил, что и мужчину (Ковалева), и женщину (Красину) он впервые увидел при опознании. Они вели себя странно. Сначала говорили, что среди опознаваемых нет того, кто напал на них, но потом следователь попросил всех поднять руки ладонями от себя (у Короткова на левой руке нет двух пальцев — указательного и среднего); потом по указанию следователя все опознаваемые повернулись лицом к стене (у него на левой части затылка есть клок седых волос размером 4x4 см). После этого Красина и Ковалев начали говорить, что мужчина, стоящий слева, вроде похож на напавшего на них 25 июля 1998 г. Коротков пояснил также, что он не обратил внимания, были ли такие же приметы у двух других мужчин, участвовавших в опознании. Показаниям Красиной и Ковалева он не доверяет полностью и считает, что они его оговаривают с целью получения от него денег. Коротков не исключает, что их подговорил участковый, который снова хочет его посадить.

Потерпевшие Красина и Ковалев показали, что ни друг друга, ни Короткова они ранее не знали. Оба пояснили, что впервые встретились 25 июля 1998 г. примерно в 18 часов у дома № 13 по улице Снежной в г. Москве.

Красина пояснила, что она шла с работы домой, когда около этого дома к ней пристал незнакомый пьяный мужчина, похожий на Короткова. Он грубо схватил ее за руку и, оскорбительно обраща

ясь к ней, предлагал познакомиться и вместе погулять. Она старалась успокоить его, уговаривала отпустить, говорила, что торопится домой, при этом она пыталась вырвать свою руку, но он крепко удерживал ее и не отпускал. Красина пояснила, что испугалась и закричала о помощи. На ее крик к ним быстро подошел мужчина, как потом она узнала, это был Ковалев.

Ковалев пояснил, что, услышав крики женщины о помощи, он быстро подошел ближе и увидел, что пьяный мужчина, похожий на подсудимого Короткова, держал Красину за руку и куда-то тащил ее с собой, а она пыталась вырваться и кричала о помощи.

Далее Красина и Ковалев показали, что Ковалев настойчиво потребовал, чтобы мужчина перестал приставать к женщине и отпустил ее. Продолжая удерживать Красину за руку и ругаясь нецензурно, мужчина заявил Ковалеву, чтобы тот шел своей дорогой и не лез в чужие дела. После этого Ковалев предложил мужчине пройти с ним в отделение милиции и там разобраться с его поведением, однако в ответ на повторное требование пройти с ним в милицию мужчина вновь выругался нецензурно, а затем отпустил Красину и хотел уйти. Не желая допустить этого, Ковалев взял мужчину за левую руку и пытался удержать. В ответ на это мужчина повернулся к Ковалеву и ударил его кулаком по лицу, а когда тот от удара упал, ударил его ногой в область спины, после чего убежал. Ковалев пояснил, что он упал от сильного и неожиданного удара по лицу.

Красина и Ковалев пояснили также, что они вместе пошли в милицию, где все рассказали, в том числе о приметах этого мужчины, а затем оставили письменные заявления с просьбой найти напавшего на них мужчину и привлечь его к уголовной ответственности. Во время рассказа и подготовки заявления дежурный сотрудник милиции опросил их о приметах напавшего и сразу же сказал, что это может быть Коротков, который недавно освободился из мест заключения и опять запил и хулиганит. Этот работник милиции спрашивал их об особых приметах напавшего на них мужчины, но они отвечали, что не заметили. Тогда он сказал, что, когда мужчина уходил от них, они должны были увидеть, что на затылке слева у него клок седых волос, и, кроме того, у него нет двух пальцев на левой руке (указательного и среднего), он уверен, что это был именно Коротков. В ответ на это Ковалев и Красина пояснили дежурному, что названных им примет они не заметили, но, может быть, на это повлияла сама ситуация, испуг и нервное потрясение.

Красина и Ковалев показали далее, что 6 августа 1998 г. их пригласили в милицию и среди троих мужчин, предъявленных им для опознания, они указали на Короткова как на мужчину, приставшего к Красиной 25 июля 1998 г. и тогда же учинившего насилие над Ковалевым. Опознания проводились с каждым из них отдельно. При этом Красина и Ковалев подтвердили показания Короткова, что они смогли опознать его только после того, как все опознаваемые вытягивали руки и поворачивались к ним спиной. Красина и Ковалев заявили также, что не могут категорически утверждать, что 25 июля 1998 г. на них нападал именно Коротков, но он очень похож на того мужчину. В то же время они не исключают, что на их решение могла повлиять информация об особых приметах, которую им рассказал дежурный милиционер.

Красина и Ковалев показали также, что перед опознанием их допросили в качестве свидетелей и они называли фамилию напавшего на них мужчины (Коротков) со слов дежурного милиционера. Кроме того, эту фамилию назвал им и следователь. При допросе следователь просил их вспомнить особые приметы Короткова, но они отвечали, что слышали о них только от дежурного милиционера, а сами их не видели.

Красина пояснила далее, что материального ущерба ей не причинено, но она считает, что Коротков причинил ей нравственные и физические страдания, и заявляет иск о возмещении морального вреда на сумму 3000 рублей.

Ковалев пояснил, что он 7 дней не ходил на работу, так как болела спина, и, кроме того, он стыдился показаться перед сотрудниками с синяком под глазом. По этим основаниям он заявил гражданский иск на сумму материального ущерба в размере 500 рублей. Из них на 300 рублей он предъявил следователю письмо из бухгалтерии, из которого усматривается, что в период с 26 июля по 1 августа 1998 г. включительно Ковалев не работал, в связи с чем ему не была начислена зарплата в размере 300 рублей. Ковалев пояснил, что на 200 рублей он приобретал лекарства, но ни рецепта, ни чека из аптеки у него нет. Кроме того, он считает, что Коротков причинил ему нравственные и физические страдания, и заявил иск о возмещении морального вреда на сумму 5000 рублей.

Из протоколов опознания Короткова следует, что при проведении опознания Красина и Ковалев поочередно указали на Короткова как на лицо, напавшее на них 25 июля 1998 г.

Допрошенные в судебном заседании, свидетели Котов Р.И. и Рябов Н.П., участвовавшие при опознании в качестве понятых, пояснили, что утром 6 августа 1998 г. приходили в милицию по гаражным делам, а их попросили принять участие качестве понятых в опознании подозреваемого мужчины. Больше им ничего не сказали. При опознании они впервые увидели Короткова, который сам выбрал себе место слева. Сначала вошла женщина, которая быстро посмотрела на всех и сказала, что она никого не помнит. Тогда следователь предложил всем поднять руки и повернуть их ладонями от себя, а потом все повернулись спиной к женщине. После этого на вопрос работника милиции, узнает ли она кого-нибудь среди предъявленных лиц, женщина заявила, что стоящий слева мужчина немного похож на того, кто напал на нее. Свидетели пояснили, что вся процедура в точности повторилась при опознании другим мужчиной — Ковалевым, который также неуверенно и с сомнениями указал на Короткова только после того, как они вытягивали руки и поворачивались к стене.

По просьбе суда оба свидетеля и подсудимый продемонстрировали, как они выполняли команды следователя при опознании, в результате чего суд убедился, что ни один из свидетелей не имеет тех примет, которые есть у Короткова.

Исследовав протоколы опознания, суд установил, что из них не усматривается, что проводивший опознание дознаватель предлагал опознаваемым поднимать руки и поворачивать их ладонями от себя, а также поворачиваться спиной к опознававшим.

Кроме того, из заявлений Красиной и Ковалева от 25 июля 1998 г (л.д. 2—3) усматривается, что никаких особых примет напавшего на них мужчины они не указали.

Анализируя показания подсудимого, потерпевших Красиной, Ковалева и свидетелей Котова Р.И. и Рябова Н.П. в судебном заседании в совокупности с другими доказательствами, суд пришел к выводу, что они заслуживают доверия, поскольку они последовательны, логичны и в совокупности устанавливают одни и те же факты, совпадающие во многих существенных деталях, имеющих значение для оценки доказанности вины подсудимого.

Оценивая показания подсудимого, потерпевших и свидетелей, а также представленные суду обвинительные материалы, заслушав мнение сторон, суд признает, что при проведении опознания Короткова органами дознания было допущено существенное нарушение

Признавая допущенные процессуальные нарушения существенными, руководствуясь ч. 3 ст. 69 УПК, суд признает протоколы опознания Короткова от 6 августа 1998 г. (л.д. 12—13) недопустимыми доказательствами и по этим основаниям не принимает их для доказывания обстоятельств, подтверждающих виновность Короткова в совершении инкриминируемых ему деяний. Суд не принимает также показания потерпевших Красиной и Ковалева в судебном заседании, так как они опровергаются протоколом опознания, признанным судом недопустимым доказательством. Суд также считает, что в судебном разбирательстве полностью исчерпаны возможности получения дополнительных доказательств.

Учитывая, что никаких других доказательств, изобличающих Короткова, суду не представлено, а прокурор не обратился к суду с ходатайством о возвращении дела для дополнительного расследования, суд считает, что обвинительные органы не доказали участие подсудимого Короткова в совершении инкриминируемого ему преступления.

Учитывая изложенное, руководствуясь конституционными принципами презумпции невиновности и толкования всех сомнений в пользу подсудимого, на основании п. 3 ч. 3 ст. 309 УПК, суд приходит к выводу, что участие подсудимого в совершении инкриминируемого ему преступления не доказано и он должен быть оправдан.

На основании п. 1 ч. 3 ст. 310 УПК РСФСР заявленные Красиной и Ковалевым гражданские иски к Короткову не подлежат удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 309, 310, 312, 313, 314, 316 и 319 УПК РСФСР, суд

Заявленные Красиной и Ковалевым гражданские иски оставить без удовлетворения.

После вступления приговора в законную силу уголовное дело № 1/21-99 возвратить прокурору N-ского района г. Москвы для принятия мер к установлению лица, совершившего 25 июля 1998 г. действия, инкриминировавшиеся Короткову.

Вопрос об ответственности дознавателя Е. по факту допущенного им существенного нарушения уголовно-процессуального закона при производстве дознания по данному уголовному делу оставить на усмотрение прокурора N-ского района г. Москвы.

Приговор может быть обжалован и опротестован в N-ский областной суд в течение семи суток со дня его провозглашения.