Как получить статус беженца в польше для граждан россии

Обновлено: 02.07.2024

Польша открыла быстрый прием желающих уехать из Белоруссии в связи с угрозой безопасности и политическим давлением, применением силы против народа. Скажите, пожалуйста, как и куда мне обратиться за политическим убежищем, Я живу в Могилеве и хочу с сыном попросить политическое убежище в Польше, по национальности мы поляки.

Могу ли я выехать в Польшу в командировку по временному убежище.

Что будет гражданину который пересек границу и ушел в сопредельное государство? Допустим в Польшу. Сам пешком и попросит у фермера или его сл. уежище.

Сдался в польше, попросил полит убежище, после того как меня приняли, сбежал во францию и сдался тут, теперь хочу обратно в Россию, на руках нет ни загранпаспортов ни виз, есть только русские паспорта, как попасть домой?

Пожалуйста что будет гражданину России если он просил убежище в другой стране? Молодой человек прожил год в Польше со статусом беженца, внутренний паспорт России утерян. Возвращение происходит по загран паспорту в котором стоят печати о пересечении границы но визы нет. Что говорить на таможенном контроле в России? Возможно ли какое то наказание за то что просил убежище в другой стране?

Выехали с девушкой из Украины, Донецкой области. Проживаем в Калининграде около 1,5 мес. Подскажите пожалуйста, можем ли мы получить здесь шенген в Польшу имея документы о временном убежище в РФ?

Могу ли я просить пол. убежища в польше, если на меня в России могут открыть уголовное дело за то, что я привезла сувениры из Амстердама (пару пачек леденцов и чая в упаковке)?

и мне очень страшно короче.

Есть преследование (нахожусь под следствием по особотяжкому преступлению) со стороны государства РФ. Ограничений ни каких на выезд не имею. Могу ли я попросить убежище в стране, в которой за мое правонарушение не предусмотрено наказание (Польша например или любое другое европейское)?

Пожалуйста, мое непринятие нынешней ситуации в России, действий Правительства РФ, взаимоотношений с Украиной и со всем остальным миром, опасность военных действий, в которых я не хочу участвовать, негативное отношение жителей соседних регионов (Польша, Литва) ко мне, как к жителю РФ, могут ли служить основанием для подачи прошения о политическом убежище?

Если да, то в какой стране наиболее лояльное отношение к беженцам из России сегодня, куда лучше и проще обратиться?

Вся наша семья родилась в России, выдали наши свидетельство о рождении где написано родились Алтайский край г. Барнаул в РФ и паспорта у нас РФ.

А как дошло до поездке 13 летней племянницы через Казахстан, то в эмиграционной службе сказали докажите что вы граждане РФ и начали придераться к 1993 году, мол где проживали дайте справку. Когда мы жили в Алтайском крае и паспорта РФ и свидетельство о рождении РФ как доказать что они не правы и доказательство это паспорта и свидетельство о рождении если они нам изначально поделки не выдали. И могу я попросить политического убежища в Польше если РФ отказывается принимать меня как гражданина РФ.

Здравствуй уважаемая Мари извините возможно в имени сделала ошибку-Пишу вам от безвыходной ситуации и прошу вас о помощи если есть у вас какая та возможность помочь моей беде всё, что вы скажите всё будет выполнено с уважением и благодарностью ❤ СУТЬ ПРОБЛЕМЫ ТАКОВА """ЕСТЬ ОДНА СЕМЬЯ ЗНАКОМЫЕ МОИ У НИХ ПРОБЛЕМЫ И ОСОБА ТРУДНАЯ СИТУАЦИЯ-И ОНИ ВЫЕХАЛИ С РОДИНЫ В ЕВРОПУ ПОПРОСИТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЕ УБЕЖИЩЕ У ПОЛЬШИ ВЫЕХАЛИ ОЧЕНЬ ТРУДНО КТО ИХ ЗНАЛ ПОМОГАЛ ИМ СОБРАТЬ ДЕНЬГИ НА ДОРОГУ И С ПОМОЩЬЮ ВСЕВЫШНЕГО ОНИ СМОГЛИ ВЫЕХАТЬ ИЗ РОСИИИ, но проблема возникла у них на границе ‍♀Их не пропустили не с впервой не со второй и даже с третью попыткой бедная женьщина в количестве с детьми 4 ребенка и муж и сама больна не смогли перейти границу и вступить в Польшу, у них деньги уже на грани и они не знают как быть в такую холодную погоду они были на вокзале, но кто то их завел к себе на ночлег они попросили меня ПОРУЧИТСЯ за них типо на счёт языка писать и говорить ели умеют на русском языке по этому пишу я Вам и прошу Вас о помощи если есть вариант помогите пожалуйста этой семье если речь о сумме заплатим главное вы бы уважаемая помогли бы не оставляйте эту смс-ку без внимания прошу вас понять и принять ситуацию этой семью ❤С УВАЖЕНИЕ МИЛАНА.

Статус беженцев присваивается лицам, выехавшим из страны, гражданами которой они являются, в силу чрезвычайных обстоятельств. Как правило, беженцами становятся вследствие преследования по политическому, религиозному, социальному, национальному или этническому признаку, а также спасаясь от техногенных катастроф и природных бедствий.

Стремление получить статус беженца в Польше для белорусов существенно возросло в связи с известными событиями второй половины 2020 года. Репрессии в отношении участников митингов, забастовок и стачек, преследования за посты в социальных сетях, необоснованные аресты стали предпосылкой к тому, что граждане Беларуси начали искать места, куда можно переехать для безопасного проживания. И одним из таких мест предсказуемо стала Польская Республика с похожим языком и сходным менталитетом.

На что можно рассчитывать белорусскому беженцу в Польше?

Права и возможности таких мигрантов во многом аналогичны правам коренных поляков. Они имеют право:

работать и учиться;
получать высококвалифицированную медицинскую помощь;
получать ежемесячное социальное пособие на всех членов семьи;
бесплатно изучать польский язык на государственных курсах.

Кроме того, беженцам в Польше оказывается действенная помощь со стороны государственных органов, волонтерских и гуманитарных организаций, а также диаспоры в поиске подходящего жилья и работы.

Важно: запрос мигранта, желающего получить данный статус, является абсолютно конфиденциальным. Это предусмотрено для того, чтобы избежать действий со стороны государства соискателя (в нашем случае – Беларуси) на этапе, когда лицо еще не находится в полной безопасности.

Как стать беженцем в Польше гражданину Беларуси?

Паспорт беженца в Польше.

Основным документом, на основании которого принимается решение, является заявление претендента. Оно может подаваться в пограничную службу, которая функционирует в Варшаве, на имя главного коменданта, либо в пограничную службу непосредственно на границе, на имя коменданта.

Первый способ подходит тем, у кого есть право на въезд в страну. Если же у мигранта нет документа, позволяющего законно пересечь границу, ему нужно воспользоваться вторым способом.

В заявление необходимо внести следующую информацию:

фамилию, имя, отчество, возраст и гражданство заявителя и всех членов семьи, которые нуждаются в статусе беженцев;
причину, по которой заявитель и его семья претендуют на получение данного статуса. Ее нужно расписать довольно подробно – с указанием событий, которые позволяют говорить о преследовании, и дат этих событий;
конечный адресат — Президент Государственного управления по делам репатриации и иностранцев.

Имейте ввиду: при подаче заявления каждому члену семьи придется пройти процедуру дактилоскопии.

После этого нужно пройти собеседование. Оно проводится на любом языке: польском, белорусском, русском, в зависимости от того, каким языком свободно владеет претендент.

На встрече с представителем Департамента по делам беженцев, скорее всего, придется рассказать о том, почему мигрант опасается за свою безопасность, как именно он ощущал преследование, какие причины его вызвали. Также обычно задают вопросы о национальности, религиозной принадлежности, роде занятий и тому подобные. Если ответы на вопросы удовлетворят сотрудника департамента, заявление примут в работу.

Пока оно находится на рассмотрении, паспорт претендента хранится в Отделе репатриации, а сам он использует временное удостоверение личности. Это удостоверение выдается при подаче заявления и действует только на территории Польши в течение 30 дней. Затем его меняют на новое удостоверение с более длительным – до полугода – сроком действия.

Процедура рассмотрения заявления и принятия решения по закону занимает 3 месяца. На практике, однако, не всегда получается уложиться в указанный срок. Если властям приходится тратить время на выяснение дополнительных обстоятельств, получить статус беженца в Польше белорусу через 3 месяца вряд ли удастся. Тем не менее, процесс не должен затянуться больше, чем на полгода. В противном случае срок действия временного удостоверения истечет, и мигрант окажется в стране на нелегальном положении.

До тех пор, пока решение не будет принято, мигранты проживают в специальных центрах беженцев. При этом уже на данном этапе у них есть право получать бесплатное питание, денежное пособие и медицинскую помощь, а также определять детей в школу.

Принятое польскими властями решение может быть как положительным, так и отрицательным. В первом случае соискатель получает вид на жительство. Во втором – сдает временное удостоверение, получает собственный паспорт и возвращается в Беларусь.

Кому могут отказать в предоставлении статуса беженца в Польше?

По нормам европейских законов не может уехать из Беларуси в Польшу беженцем лицо, совершившее тяжкое уголовное преступление, признанное военным преступником, совершившее действия, вступающие в противоречия с официальной позицией Организации Объединенных Наций.

Но даже для вполне законопослушного мигранта не исключена вероятность отказа по причине:

отсутствия внятных оснований;
недостоверной информации в заявлении;
отказа от дактилоскопии или медицинского обследования;
повторного обращения после отказа – если обстоятельства соискателя не претерпели изменений.

Также откажут в оформлении статуса белорусам, приехавшим с территории другой страны, которая является безопасной. Например, претендент, уехавший из Белоруссии в Украину, проживший там некоторое время, а затем решивший стать польским беженцем, скорее всего, получит отказ, поскольку, по мнению польских властей, имеет возможность безопасно проживать в Украине и в дальнейшем.

Еще одно основание для отказа – подача заявления с целью избежать административного выдворения из Польши. Это приравнивается к обману со стороны мигранта, поэтому на позитивное решение в подобных случаях рассчитывать не стоит.

Что такое лагерь беженцев?

Для начала проясним некоторые моменты. Беженец — это не тот, кому не нравятся маленькие зарплаты в Беларуси, архитектурные ансамбли Серебрянки или даже действующее правительство страны. Статус беженца получают лишь те, над кем на родине нависла реальная опасность. Эту угрозу нужно подтверждать на собеседовании документами, фотографиями, своим рассказом. Из десятков тысяч людей, которые покинули Беларусь за последнее время, статус беженцев получили лишь несколько сотен. Первое место, куда попадают те, кто ожидает одобрения международной помощи, — это так называемые центры для иностранцев. По-простому — лагеря беженцев.

В Польше функционирует большое количество подобных центров, и не думайте, что они распахнули свои двери в августе прошлого года. Они работают давно и с событиями в Беларуси никак не связаны. Да и белорусов в этих лагерях не так много, как, например, чеченцев. Многие представляют лагерь беженцев в виде разбитого в поле палаточного городка с военными машинами, мобильным медпунктом и очередью из гуманитарного транспорта. На самом деле это обычная пятиэтажка, выделяющаяся на фоне других домов в Групе разве что высоким забором по периметру. Посторонним вход на территорию лагеря запрещен. У постояльцев есть пропуск.

На момент нашего визита в лагере проживало 10 белорусов, около 50 чеченцев и 10 человек из стран Африки и Ближнего Востока.

Василий, 20 лет

Позже толпа людей все же собралась. Несмотря на то что сотрудники милиции всячески пытались предотвратить сбор протестующих, к стеле сошлись тысячи людей. Василий утверждает, что в ту ночь он поучаствовал в нескольких драках с омоновцами и помогал другим участникам митинга строить баррикады.

— Помню, нас собралось несколько тысяч человек, и рядом остановилась машина скорой помощи. Из нее выбежали омоновцы и пытались кого-то задержать. Но протестующих было слишком много, и в итоге сотрудники уехали. В полночь в толпу, где я находился, полетели светошумовые гранаты. Многие тогда разбежались, но через какое-то время толпа снова собралась. Людей было очень много. В какой-то момент не было сомнений, что протест победил, в толпе пошли слухи о том, что омоновцы сложили щиты. Но позже мы увидели военных с оружием, и толпа снова разбежалась. Я примкнул к группе, которая пошла по улице Кальварийской. И на мосту сотрудники милиции зажали нас с двух сторон. Те, кто был ближе к началу моста, прыгали. У меня этого не получилось: было слишком высоко, а внизу — рельсы. В итоге меня задержали, закинули в автозак и везли куда-то 20 минут, — рассказал Василий.

Задержанных тогда привезли на Окрестина. Там, по словам Василия, кого-то поставили к стенке, кого-то положили на пол лицом вниз. Оставшуюся часть ночи парень провел в восьмиместной камере с четырьмя десятками других задержанных. Через два дня прошли суды над задержанными в первую ночь протеста.

— В итоге меня перевели в Жодино. Там охранники относились к задержанным намного лучше. Можно было почитать газеты. В Жодино нас наконец начали кормить. Хотя из-за того, что не хватало столовых приборов, нам давали одну порцию на двоих. На камеру с шестью койками было десять человек. Это уже терпимо. Тем, кто спал на полу, отдавали одеяла. Были лавочки и стол. Мы делали из хлеба шахматы и шашки — хоть как-то развлекались, — вспоминает парень.

Василию, как и многим другим задержанным 9 августа, дали 15 суток. Но 14-го числа людей в Жодино неожиданно начали отпускать на свободу. Вышел тогда и Василий. У стен тюрьмы уже стояли десятки людей и волонтеров, которые бесплатно довозили задержанных до Минска (если помните, для этого даже создавались специальные чаты). Василий сначала добрался до своего дяди в Минске, а потом — домой, в Ивацевичи. После этих событий парень еще две недели продолжал ходить на митинги у себя в городе. Но все изменилось 27 августа.

— 27-го числа я проснулся дома и увидел, что в комнате стоят мой отец и два сотрудника милиции. Мне сказали, чтобы я проследовал за ними, и мы поехали в РУВД, — вспоминает наш собеседник.

— В РУВД мне показали переписки в чатах, где я призываю людей идти на митинги и пишу, что готов лично ломать ноги омоновцам. Также мне продемонстрировали фото и видео, где я возглавляю митинг в Ивацевичах, иду в первом ряду с флагом, — рассказал Василий. — Мне тогда назвали четыре статьи, включая организацию массовых беспорядков и экстремизм. Еще у меня пытались узнать, что я делал в Польше несколько месяцев назад и кто мне платит за митинги. Мне сказали, что еще раз увидят меня в городе в день протестов — посадят на 8 лет.

Парень решил подать заявление в польский визовый центр на получение гуманитарной визы. Через месяц, 27 сентября, Василий приехал в Польшу. Три недели он прожил в лагере беженцев возле Бяла-Подляски, а потом его перевели в Групу, где он находился до этой недели.

Денис и Анна, 25 и 33 года

Еще недавно Денис и Анна были самой обычной белорусской семьей. Дом, работа, планы — они жили в Бресте и до конца прошлого года не помышляли о переезде в другую страну. Как и многие жители областного центра, 9 и 10 августа семейная пара ходила на протест.

— Вечером в день выборов мы присоединились к колонне протестующих на проспекте Машерова в Бресте. Когда толпа уперлась в блок сотрудников милиции, все разошлись по дворам. Уже тогда нас немного гоняли, но все было не жестко, без лишней агрессии. А вот на следующий день все стало более серьезно. Мы жили на бульваре в самом центре города и в понедельник, 10 августа, вернувшись с работы, сели ужинать. И тут услышали какие-то взрывы на улице. Было очень громко — у нас даже зазвенели окна. Мы поняли, что нужно идти на улицу, поддерживать протестующих. Собрались и вышли, — вспоминает события 10 августа Анна.

По мнению семейной пары, 10-го числа было намного многолюднее, чем 9-го. Милиции и ОМОНа, соответственно, тоже было больше, и действовали они жестче.

— Это напоминало войну. Весь вечер и полночи были взрывы, выстрелы. Мы видели раненых людей. Каждые 10—15 минут в центр приезжала скорая помощь, — восстанавливает события середины августа Анна.

— 11 августа дали интернет, и только тогда мы полностью осознали, какой ад творился в стране в последние два дня. Во вторник мы уже побоялись выходить на улицу, потому что знали, что будет еще более жестко, — говорит Анна. — Лишь только когда марши стали более спокойными, мы снова начали выходить. Участвовали в основном в воскресных шествиях по городу. И вот на одном из маршей нас задержали. Это было 13 сентября.

По словам Дениса и Анны, задерживали их довольно жестко. Дениса из РУВД повезли в больницу, так как он потерял сознание. Анна отсидела в ИВС трое суток, после чего ее отпустили, дав лишь предупреждение. Многим задержанным тогда выписали штрафы и 15 суток, но Анна полагает, что на нее у милиции просто не нашлось компромата: она не попала на фото или видео на протестных акциях. Ее супруг какое-то время пролежал в больнице, потом лечился дома. У него до сих пор шрам на носу от травмы, которую он, как утверждает, получил при задержании.

— Меня отпустили. К Денису в больницу милиция не приходила. Мы подумали, что пронесло и больше нас трогать не будут. Но тут я узнала, что девушек, с которыми я сидела в камере, начали по очереди вызывать в СК. На трех из них завели уголовные дела. А еще позвонили из милиции мужу и спросили, будет ли он писать заявление об избиении. Он сказал, что не будет. 20 октября пришла повестка на мое имя: со мной хотели пообщаться. Во время профилактической беседы мне намекнули, что милиция просматривает все фото- и видеоматериалы с протестов начиная с 9 августа и разбирается с теми, кто участвовал даже в самых первых маршах. Ну и конечно, нас предупредили, чтобы больше не высовывались в дни протестов на улицу, иначе получим реальные сроки, — рассказала Анна.

В тот день семейная пара и решила, что нужно уезжать из страны. Без визы они побоялись пересекать границу с Польшей, поэтому сначала отправились в Украину, во Львов. Там супруги прожили полторы недели, пока делали гуманитарные визы. 3 ноября они получили визы и на следующий день приехали в Польшу. С собой у ребят было $1700, и они пытались найти работу, но ничего не получалось.

— Мы не сразу решились подаваться на беженство. Все же это серьезный шаг. Более того, мы не теряли надежды, что в Беларуси что-то изменится и мы сможем вернуться домой. Но после истории с Романом Бондаренко мы поняли, что в ближайшем будущем возвращаться нам не стоит. К тому же родственники сообщили, что следователь опять начал искать Дениса. Выбора у нас не осталось, и мы начали изучать, как получить международную защиту, — поделилась историей своей семьи Анна.

Васіль, 21 год

— У першыя дні (9, 10 і 11 жніўня) я не выходзіў на мітынгі. Пачаў толькі з 16 жніўня, калі гэта было бяспечна і спыніліся затрыманні. Я разоў дзесяць хадзіў на нядзельныя маршы у Мінску. 25 кастрычніка на адным з маршаў мяне і затрымалі. Нагадаю, тады марш быў прысвечаны ультыматуму Ціханоўскай. Затрымлівалі жорстка. Былі светашумавыя гранаты. Мяне затрымлівалі каля дзесяці супрацоунікаў у зялёнай форме, — паведаў Васіль.

25 кастрычніка яго завязлі у Цэнтральнае РУУС. Трое сутак Васіль правёў на Акрэсціна, а потым яшчэ 10 сутак у Баранавічах. Васіль вучыўся на чацвёртым курсе геаграфічнага факультэта БДУ.

— Калі я быў на Акрэсціна, мне пагражалі, што калі ўбачаць па запісах відэаназірання, што я быў на іншых маршах ў жніўні і верасні, то мяне пасадзяць у турму. На першыя маршы я, як і многія іншыя, хадзіў без маскі. Я разумеў, што цяпер мяне ў любы момант могуць затрымаць, — распавёў хлопец.

Пасля Баранавічаў Васіль пачаў рыхтавацца да падачы на гуманітарную візу. Але не паспеў. Праз тыдзень яму патэлефанавалі і выклікалі ў РУУС. У той жа дзень малады чалавек сабраў рэчы і паехаў у Брэст, на мяжу з Польшчай. У Брэсце кіроўца аўтобуса, які накіроўваўся ў Польшчу, не пусціў хлопца ў салон, бо ў яго не было візы. У выніку Васіль адправіўся ў Украіну і толькі адтуль накіраваўся ў Варшаву.

— Дзесяць дзён я прабыў на карантыне ў Варшаве, а потым падаў заяву на статус палітычнага бежанца, і мяне накіравалі ў Дзембак. Цяпер знаходжуся тут у чаканні рашэння аб міжнароднай абароне. Планую працягваць навучанне. У Польшчы вышэйшую адукацыю атрымліваеш тры гады, таму я магу перавесціся тут на другі курс і працягнуць навучанне па сваёй спецыяльнасці. Сам па сабе лагер у Групе нядрэнны. Адзінае, што не падабаецца, — гэта што ён далёка ад цывілізацыі, — з усмешкай сказаў Васіль.

Петр, 46 лет

Петр, узнав, что мы приехали на машине, спросил, не свозим ли мы его в город Грудзендз в строительный магазин. Несмотря на то что мужчина сейчас находится в не самых комфортных условиях, он продолжает любимое дело — пишет картины маслом. В магазине нужно купить бруски для подрамников. Конечно, мы не отказали, благо из арендного Yaris со сложенным задним диваном получился вместительный фургончик. По дороге Петр рассказал нам свою биографию.

— Людей, которые имеют активную гражданскую позицию, а уж тем более ведут активную политическую деятельность, системно, с использованием провокаторов преследовались. И я был в их числе. Знаете, среди сотрудников правоохранительных органов есть хорошие, достойные люди с совестью, а есть приспособленцы, которым лишь бы каша сытнее была, — считает Петр.

26 сентября к Петру на дачу приехала милиция. Мужчину обвиняли в том, что он 19 сентября возглавлял колонну протестующих, хотя сам Петр уверяет, что у него есть алиби, что он этого не делал: находился в другом месте. На 8 октября было назначено судебное разбирательство по части 3 статьи 23.34.

— Меня обвиняют в том, что я в течение года неоднократно принимал участие в несанкционированных массовых мероприятиях. Это однозначно сутки, потом уголовное дело и дальше по стандартной схеме. Я вдруг понимаю, что, если я не уеду из Беларуси, попаду за решетку. Я посоветовался с родственниками и друзьями и принял решение, что нужно ехать в Польшу. Для меня это было трудное решение. У меня здесь взрослые дети, жена, пожилые родители, — рассказал Петр.

Как устроен быт в лагере

Питание в лагере одноразовое. Кормят то макаронами, то гречкой. Иногда дают котлету, творог. Если ты вегетарианец, можно написать заявление, и тебе немного пересмотрят меню. Рассчитывать на деликатесы не приходится. Еда здесь скромная, без дополнительного пропитания не обойтись. Благо на каждом этаже есть кухни. Мы заходим на одну из них — темноволосая женщина (похоже, мать тех самых детей) размешивает плов на огромном противне. В нос ударяет приятный аромат горячей еды. Увильнув от фотоаппарата, женщина скромно улыбается, исследует взглядом нового гостя. Как правило, люди здесь задерживаются на пару месяцев. Но, говорят, есть беженцы из Азии, которые живут в подобных лагерях целыми семьями на протяжении нескольких лет.

На кухне две электрические плиты на четыре конфорки каждая. В ряд стоит шесть холодильников. Говорят, места для готовки хватает — было бы желание готовить. У некоторых в комнатах есть свои электрические чайники и дополнительные холодильники. Посуду моют в своих санузлах.

— Учитывая, что в Групе большинство постояльцев — чеченцы, они здесь, можно сказать, диктуют правила. Так, они просят нас не ходить по лагерю в шортах, потому что так у них не принято, здесь же и женщины их живут. Возможно, было бы нас больше или мы хотели бы конфликтов, можно было бы пытаться спорить с этим: все-таки они не у себя в стране, зачем навязывать свои обычаи? Тем не менее мы дружим. Со всеми постояльцами у нас хорошие отношения, — поделился один из белорусов.