Интервью с председателем суда какие планы намечены

Обновлено: 05.05.2024

С 6 по 8 декабря 2016 года в Москве, в Колонном зале Дома союзов, прошел IX Всероссийский съезд судей. Форум собрал 780 делегатов от высших судов, арбитражных судов, федеральных судов общей юрисдикции, военных судов, мировых судей, а также конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации. Тверское судейское сообщество в Москве представили делегаты, избранные в апреле 2016 года, на XVI отчетно-выборной конференции судей Тверской области. Возглавил делегацию председатель Тверского областного суда Александр Карташов. По окончании съезда Александр Юрьевич поделился своими впечатлениями о прошедшем форуме

- Меня порадовало, что все вопросы, тревожившие судейское сообщество и так широко обсуждавшиеся, нашли свое отражение в выступлениях делегатов съезда. Все они были довольно яркими, акцентированными. Съезд прошел с глубоким анализом задач, стоящих перед российской судебной системой, касающихся, прежде всего, прав граждан, их свобод и достоинств.

За истекшие четыре года были реализованы меры, оказавшие серьёзное позитивное влияние на саму организацию судебной системы и практику рассмотрения дел.

Речь и об объединении высших судов, а также появлении нового кодекса об административном судопроизводстве. Вы помните, это было одной из главных тем предыдущего съезда. Сегодня установлена понятная, прозрачная процедура рассмотрения споров граждан с органами власти разных уровней. 1 сентября этого года вступил в силу и Закон о третейском разбирательстве. Нашли воплощение планы реформирования третейских судов. Отрадно, что именно в них судьи, по выходе в отставку, смогут реализовать себя в профессиональном плане.

В целом отмечалось, что в работе судов нет первостепенных и второстепенных задач. Здесь важно всё: и укрепление статуса судей, гарантий их независимости, и оптимизация судопроизводства, формирование достойной заработной платы для работников аппаратов судов, повышение открытости, прозрачности правосудия.

Президент еще раз напомнил судьям, что их труд осуществляется в атмосфере конфликтов, споров, а подчас даже человеческих бед и трагедий. Далеко не каждый может выдержать такое напряжение. Но мы сами выбрали эту стезю, определили для себя жизненный путь. Президент отметил, что профессия судьи непроста, но необходима обществу, конкретным людям, стране в целом.

- Кадровый вопрос - одна из постоянных тем съездов. Судебная власть предоставляет особые полномочия людям, работающим в её системе. И абсолютно справедливо, что требования к ним тоже должны быть повышенными. Судья должен быть примером объективности, неподкупности и безупречности в своих действиях и решениях.

Для всех членов сообщества очевидно, что необходимо беречь чистоту судейского корпуса и повышать доверие к суду как главному защитнику прав человека - независимо ни от его доходов, ни возраста, ни национальности, ни должностного положения, ни даже гражданства, если этот человек находится в рамках российской юрисдикции.

- Достаточно живо обсуждались предлагаемые поправки в Кодекс судейской этики. В частности, статья о конфликте интересов. Дошло до явных перегибов, когда судья хотел брать отвод по делу, где одним из участников проходит сотовый оператор, SIM-картой которого председательствующий пользуется продолжительное время. Таких примеров немало.

- Внесение поправок в Кодекс судейской этики и впрямь было очень ожидаемым вопросом в повестке форума. Реальных конфликтов интересов важно избегать. Судья по закону обязан делать соответствующее заявление о самоотводе, если он усматривает минимальный конфликт интересов. Если он есть - надо разбираться. Если нет его, чего доводить до абсурда. Очень рад, что судейское сообщество подошло к этому вопросу разумно и исключило из статьи кодекса те пункты, которые способствовали неверной трактовке положений кодекса.

- Для всех очевидно, что стране необходима иная уголовно-правовая концепция. В Уголовный кодекс Российской Федерации, который действует 20 лет, внесены изменения 195 федеральными законами, из которых 124 закона направлены на расширение сферы действия Уголовного кодекса и ужесточение санкций. В Уголовно-процессуальный кодекс, который действует 15 лет, внесены изменения примерно 200 федеральными законами. Кроме того, в постановлениях и многочисленных определениях Конституционного Суда Российской Федерации процессуальные и материальные нормы получили конституционно-правовое истолкование, отличающееся от буквального содержания норм Уголовного и Уголовно-процессуального кодекса. Эти обстоятельства вызывают необходимость и в реформировании уголовного законодательства.

Юристам ясна природа современных правоотношений, равно как и то, в каком направлении развивается общество, какие необходимы инструменты для регулирования баланса в нем.

Мы, к примеру, своими силами пропагандируем законный образ жизни среди подрастающего поколения Тверской области. Рад, что судьи активно включились в эту щепетильную, но крайне важную работу. Во время встреч мы пытаемся внушить школьникам, а также ребятам, оступившимся на жизненном пути, как правильно оценивать те вызовы, которые бросает худшая часть нашего общества, формируем верную реакцию на возникающий конфликт, не выходящую за рамки правового поля.

- Выступление обоих были весьма информативны. Главное, что было подмечено, - Российская Федерация больше не та страна - лидер по количеству жалоб в Европейский суд по правам человека. Раньше люди жаловались в ЕСПЧ в виду того, что нарушаются их права на рассмотрение дела в разумные сроки, сетовали на жестокое обращение. Теперь таких заявлений фактически нет. К примеру, в Тверской области практически нет дел, которые рассматриваются сроком свыше года. Все они на контроле у председателя суда субъекта.

- Убежден, все избранные представители на деле оправдают выданный кредит доверия. Горячо поддерживаю две сложившиеся тенденции. Во-первых, неизменно высоко представительство в органах сообщества судей из районных и городских судов. Кому как не этим судьям знать о сложностях и чаяниях представителей системы на местах. Во-вторых, радует образовавшаяся система преемственности. Вот уже второй срок к ряду интересы Тверской области в Совете судей Российской Федерации будет представлять председатель Пролетарского районного суда г. Твери Светлана Алексеева.

- Все итоговые документы IX Всероссийского съезда выстроены абсолютно прозрачно. Четкие ориентиры намечены. Осталось их исполнить.

Всероссийский съезд судей является высшим органом судейского сообщества, который занимается вопросами, связанными с его деятельностью. В качестве делегатов на съезд избираются мировые судьи, судьи районных судов и судов субъектов РФ, представители военных и арбитражных судов, а также вышестоящих судебных инстанций. Всероссийский Съезд судей созывается один раз в четыре года Советом судей Российской Федерации. Первый Всероссийский съезд судей состоялся в РСФСР в октябре 1991 года.

Председатели Верховных судов США и России Джон Робертс и Вячеслав Лебедев в эксклюзивных интервью ИТАР-ТАСС рассказали об основных принципах работы высших судебных инстанций в своих странах. Пятидесятисемилетний Джон Робертс стал самым молодым главой высшего судебного звена в США за всю его двухвековую историю, когда он в 2005 году был рекомендован на этот пост президентом Джорджем Бушем-младшим и успешно прошёл процедуру одобрения Сенатом. Вячеславу Лебедеву в будущем году исполнится 70 лет. Председателем Верховного суда был утверждён Верховным Советом РСФСР в 1989 году, затем дважды — в 1999-м и 2007-м — переназначался на эту должность. Доктор юридических наук, автор 50 научных работ по проблемам развития судебной системы. Интервью с главами судебных ареопагов двух государств состоялись в Вашингтоне и Москве.

- Я хотел бы начать с личного вопроса. Вы уже больше 20 лет возглавляете Верховный суд России, и, насколько я знаю вашу биографию, вы почти всю жизнь в судейском корпусе. В детстве кто-то мечтает стать космонавтом, кто-то — пожарным, а вот если судить по вашей биографии, то вы, по-моему, с раннего детства хотели быть судьёй. Когда вам пришла такая мысль: посвятить себя если не самому, то, может быть, одному из самых благородных дел на земле — судейской работе?

— Конечно, в детстве я не мечтал быть судьёй, юристом, вообще юристом. Правильно вы говорите, тогда были мечты стать лётчиком, спортсменом. Тогда все мы в детстве ориентировались на известных людей, на героев. В старшем классе я знал, что буду поступать на юридический факультет МГУ. А почему не поступил — потому что тогда были такие правила: на три факультета — юридический, философский и журналистики — два года надо было производственной практики. И вот я исправно два года работал на заводе, параллельно окончил курсы по автоматике, по контрольно-измерительным приборам. В конечном итоге я стал слесарем 5-го разряда. Потом вдруг мне неожиданно дали путёвку с завода на поступление в Московский инженерно-строительный институт. Но, не дождавшись окончания первого семестра, я ушёл и поступил всё-таки на юридический факультет. Я хотел быть адвокатом.

— И где здесь, скажем так, выбор судьбы, а где ощущение призвания? Вот вы хотели быть адвокатом. И всё-таки судейская мантия оказалась на ваших плечах достаточно скоро. Что здесь определило? Это был ваш выбор или всё-таки в итоге судьба вас развела?

— К сожалению, не мой. Время было такое, что, когда я закончил юридический факультет Московского университета, поступить в адвокаты было очень сложно. Это была, безусловно, элитная организация, такая кастовая организация. Невозможно было без хороших рекомендаций стать адвокатом, и судьба распорядилась так, что в это время была как раз кампания по выбору народных судей. Предложил свою кандидатуру, и я был избран в 1980 году судьёй Ленинградского районного суда, народного, как тогда называли. С 1970 года я работал судьёй районного суда, а потом, через семь лет, стал председателем одного из районных судов города Москвы.

— Если вспомнить вашу практику в качестве председателя районного суда. ну, судья по определению должен быть независимым. И в советское время декларировалось, что судьи независимы. Где были границы вашей независимости и была ли хоть какая-то часть в вашей практике независимая и насколько, так сказать, были широки или узки эти рамки? Надо ли было вам с кем-то советоваться в городском суде или в партийных органах? Я говорю про районный уровень, потому что дальше это уже другие, как говорится, обстоятельства.

— Конечно, советовался. Я пришёл молодым судьёй без практики. Ни следственной, ни прокурорской, ни адвокатской. Я советовался со своими коллегами, с судьями, которые работали. Ну, если кто-то воспримет, это как нарушение принципов независимости, да, пусть так считают. Конечно, я советовался, но решения в конечном итоге.

— Но это были не указания, а именно советы?

— Именно советы. Мне никто не говорил, что здесь должен быть обвинительный приговор или оправдательный.

— Кроме того, что вы выдающийся судья, вы ещё учёный и человек, который глубоко знает российскую судебную систему. Вы один из авторов и руководитель творческого коллектива по шеститомной истории судебной системы России. Если пунктирно, какие вехи развития этой системы вы считаете самыми главными?

— Судебной системе России более тысячи лет. Ну а если о вехах говорить, то, конечно, прежде всего это судебная реформа 1864 года, я назову её уникальной реформой. Император Александр II, человек очень образованный, совершенно новую концептуальную реформу внедрил в Российской империи. В то время, представляете, был записан в уставных уложениях принцип разделения властей. Отделение суда, как было сказано, от администрации. Представляете, какой концептуальный принцип был заложен в то время?

— Сто семьдесят лет назад.

— Да. Несменяемость судей. Твёрдо было сказано: судьи должны быть несменяемыми. Это — внедрение в наш процесс утверждённой законом процедуры рассмотрения дел. Затем состязательность процесса. Внедрение адвокатуры. Принцип устности и гласности разбирательного процесса. Введение суда присяжных. У нас до сих пор, вы знаете, спорят. Одни говорят — не нужен суд толпы. Другие говорят — нет, это справедливо, это правильно. Были введены также мировые судьи.

— Не сам же император это писал? Кто были, скажем так, столпы этой реформы?

— Ну, конечно, там были прекрасные юристы. Но я вам скажу, не надо умалять роли царя. Ведь он был одним из авторов Великотырновской конституции в Болгарии, помните? И существует версия такая, что в будущем Александр II хотел положить её в основу российской конституции. А на то время Великотырновская конституция была самой прогрессивной в мире. И авторами тоже были российские учёные, которые писали и основу судебной реформы 1864 года. Ну а следующая веха. Вы знаете, вот в США более двух столетий стабильная политическая система. И конечно, в такой политической системе утверждалась и самостоятельная независимая судебная власть.

Конечно, были серьёзные споры и вопросы, но тем не менее изначально сказано: должна быть третья сила. Имелось в виду, что эта третья сила должна решать споры между двумя ветвями власти. И вынести то решение, которое все должны уважать беспрекословно.

— В общем-то российская судебная система до октября 1917 года была, на мой взгляд, в высшей степени уважаемой, и она эволюционировала. Мы знаем, были блестящие процессы, которые вошли в историю мировой судебной практики. Теперь я обращаюсь к вам как к высшему судье России, председателю Верховного суда с вопросом: в какой степени сегодняшняя судебная система взяла себе лучшее из тех реформ, что проведены ещё Александром II, и насколько ещё сильны советские рудименты?

— Я не случайно сказал о США, о том, как формировалась, в какой обстановке и какова была экономическая основа, она у них постоянно одной была. И государство, и политическая система. А нашу страну все время сопровождали потрясения, в том числе Октябрьская революция. И конечно, все эти принципы стали считаться буржуазными. Появились военно-революционные трибуналы.

— Тройки.

— Военные суды. А позже — да, тройки, внесудебные органы вообще. У нас в 1918 году было такое положение, что высшим судебным органом был Президиум ВЦИК, и возглавлял его Яков Михайлович Свердлов, вы помните. И только в 1923 году впервые сказали: должен быть высший судебный орган в РСФСР, который должен работать только как судебный и не совмещать в себе элементы исполнительной власти. Но, конечно, речи о разделении властей быть не могло. И вот наступили 1990-е годы. Концепция нового суда была принята в ноябре 1991 года Верховным Советом, но инициатором был судебный корпус России. На первом съезде судей России, он состоялся в 1991 году, в октябре, было принято решение ввести в российские суды практически все положения, которые внедрил Александр II. Должен быть принцип разделения властей. Судебная власть должна быть самостоятельной и равной с законодательной и исполнительной по своей компетенции. Суды надо отделить от министерства юстиции, поскольку это орган исполнительной власти. Ввести суд присяжных. Создать процедуру состязательности, убрать элемент обвинительного уклона, который был в советском суде.

— То есть то, что давно было в мировой практике, собственно говоря.

— Совершенно верно. Прежде чем выносить эти вопросы на рассмотрение съезда, мы изучали опыт многих стран, в том числе и США. Мы, безусловно, хорошо изучили реформу 1864 года.

— В какой мере эти задачи, на ваш взгляд, реализовались в современной судебной практике, в современной судебной системе?

— Они практически все реализованы. Суд присяжных у нас сейчас везде поэтапно вводится. Мировые судьи работают. Принцип разделения властей в общем-то работает. В целом работает. Независимые судьи есть, несменяемые судьи есть. Состязательность в процессе есть. Доследование как элемент судопроизводства устранено. Судья теперь должен вынести либо обвинительный, либо оправдательный приговор. Мы ставили ещё вопрос знаете о чем?

— Да?

— О том, чтобы работа суда не была закрытой. Это и в реформе 1864 года было. Верховный суд является субъектом законодательной инициативы. То есть мы имеем такую компетенцию уникальную, которую не имеют почти. да почти все страны не имеют. Мы можем по законам правосудия вносить проекты в Государственную думу, и эти проекты должны рассматриваться. И Верховный суд внёс законопроект о праве граждан на информацию о деятельности судов. Сегодня все наши решения, которые выносятся, от мировых судей до решений Верховного суда, — открыты. В Верховном суде мы ввели такую практику давно, ещё до принятия нашего закона, потому что его долго блокировали определённые силы. Мы с 2002 года публикуем все наши решения, пожалуйста, зайдите на сайт, посмотрите. Количество судебных дел увеличилось до 14 миллионов. Это означает, что люди обращались в суд в 2,5 раза больше, чем раньше. За защитой своих прав.

— То есть когда у человека проблема, он идёт в суд.

— Сегодня народ не идёт ни в партию, ни в органы советской власти, сегодня её нет, а он идёт в суд за защитой своих прав. Вот реальная ситуация. Мы предлагали сделать судебную защиту для граждан неограниченной, чтобы она была по всем направлениям жизни. Чтобы человек мог в суде спорить, не только отстаивать свои имущественные права, но и мог спорить с властью. И с исполнительной, и с законодательной, и с верховной властью.

судебная власть осуществляется посредством конституционного, административного, гражданского и уголовного судопроизводства. Конституция не реализована в этой части. Вот сегодня говорят, а зачем нам административное судопроизводство? Можно это рассматривать и в пределах гражданского процессуального кодекса, ещё какого-то другого кодекса. Можно совмещать процедуры имущественных споров с процедурой споров, с обжалованием действий должностных лиц коллегиальных органов власти. Нельзя этого делать. Сегодня мы живём и должны жить по правилам действующей конституции. И конституция специально разделила процедуру частных споров. Когда спорят два частных лица, это одна процедура, гражданский процессуальный процесс. Кто доказал, тот и получит нужное ему решение. А в процедуре спора человека с властью они не равны. У человека нет никакого ресурса.

— Он беззащитен.

— А вот у власти, с которой он спорит, очень большой ресурс. И поэтому эта процедура должна отличаться от частного спора, частного права. Суд должен помогать в такой процедуре гражданину.

— Есть такая статистика, что в Америке каждый гражданин в среднем за жизнь трижды обращается в суд. Там чуть что не так — в суд. У нас, конечно, статистика совершенно другая. Но, с другой стороны, вы сказали о резком увеличении обращений граждан в суды, что говорит, конечно же, о том, что мало-помалу, но всё-таки к судам появляется всё больше и больше доверия. Если взять судебную систему России, судебную систему США, которую вы тоже хорошо знаете, — в чём, на ваш взгляд, принципиальное различие и сходство?

— Сходство очевидное, оно в главном. В том, что основной целью является защита прав и свобод человека и гражданина. В Российской Федерации, согласно нашей конституции, общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры являются частью нашей правовой системы. А если наше национальное законодательство в какой-то мере противоречит международному договору или не согласуется с ним, то приоритет имеет международный договор.

— У нас так сейчас принято?

— То есть мы сознательно, скажем так, встроили нашу судебную систему в европейское пространство?

— Да, в европейское юридическое пространство, это правда. Конфликтные ситуации возникают между отдельными государствами и Европейским судом по правам человека.

— А вот из американской судебной системы? Есть в их судебной системе что-то, что вы посчитали, может быть, полезным для нас?

— Я вспоминаю, в 1990-е мы особенно плотно работали с нашими коллегами из США. Конечно, мы многое оттуда взяли, вот утвердились в суде присяжных. Мы смотрели, как и континентальные системы работают. Все преимущества старались брать оттуда.

— Какие основные положения, если обозначить пунктирно, не для профессионалов?

— Самостоятельность, независимость судебной власти. Это основное. Вы знаете, какое отношение к судам в Соединённых Штатах, оно уважительное, к законам, к решениям Верховного суда. Надо сказать, мне грех было жаловаться, к решениям Верховного суда в нашем обществе также очень уважительное отношение. Ну а то, что сегодня практически каждый день мы на страницах нашей печати или в электронных СМИ видим комментарии и критику судебных решений, я полагаю, это скорее положительное явление, нежели отрицательное. Это очень хорошо, что суды находятся под постоянным контролем. Плохо, когда это реализация определённого заказа — для достижения какой-то стороной своего нужного решения. Это плохо, но это, наверное, в каждой стране есть. А то, что сегодня судебное решение активно, открыто, публично обсуждается, — это была одна из моих твёрдых позиций. Суд должен быть открытым.

— Вы говорили об активном обмене опытом с коллегами из американских судов в 1990-е годы. Насколько сегодня, вы считаете, полезна эта практика, ну, в частности, если взять уровень Верховного суда России, Верховного суда Соединённых Штатов?

— Это очень полезное направление деятельности — взаимодействие, обмен судебной практикой, взглядами на совершенствование судебной системы. Конечно, есть вопросы фундаментальные, в них сложно вмешиваться и, наверно, не надо. Фундаментальные принципы правосудия. Но пределов совершенствованию нет, правда? Я полагаю, что, безусловно, полезно конструктивное и творческое сотрудничество с судейским корпусом США, причём на разных уровнях. Не только Верховных судов. Я несколько раз был в США, встречался с судьями Верховного суда, с покойным председателем Уильямом Ренквистом. Это был замечательный человек, блестящий юрист. С действующим председателем, с Джоном Робертсом, мы ещё не встречались, но я направил ему приглашение приехать к нам, чтобы мы обменялись своими взглядами на развитие судебной системы, на практику и так далее.

И ещё хочу добавить: мы вне политики. Вы знаете, что в нашем законе записано федеральном? Что судья не имеет права быть членом партии и участвовать в политических движениях. Некоторые зарубежные коллеги мне говорят, что вообще-то это ограничение прав человека. Судья тоже человек. Вот в нашей действительности, российской, я полагаю, это сегодня правильно — с точки зрения влияния на объективность и беспристрастность судебных решений.

— Наверное, это самое главное — беспристрастность судебных решений.

— Президент недавно поручил подготовить меры, повышающие привлекательность российской юрисдикции. Однако отечественная судебная система, по мнению инвесторов, — одна из основных проблем. Что вы думаете об этой проблеме?

— Главная проблема — это исполнение судебных актов. Сегодня, по данным ФССП, исполняется только 20% решений, принимаемых арбитражными судами. Ненамного лучше ситуация с решениями судов общей юрисдикции, где исполняется не более 30%. Изменятся эти цифры — бизнес сразу почувствует качественное изменение инвестиционного климата, условий ведения предпринимательской деятельности и улучшение ситуации в целом. Нужно радикально менять институт исполнения судебных решений. Либо вводить частных судебных приставов, либо вернуть систему начала 90-х гг., когда пристав получал 5% от суммы взысканного.

— То есть все дело в приставах?

— Нет, конечно. Принятый в отечественной бизнес-среде подход, когда активы и операционная деятельность искусственно разнесены по разным компаниям, привел нас к тому, что с должников взять нечего. У граждан нет официальных источников доходов, на которые можно было бы обратить взыскание. Во Франции частные приставы основные суммы списывают со счетов и вся их работа сводится к выяснению, в каком банке у должника счет. У нас людей, у которых на счетах есть деньги, не больше 5-7%.

— Общество за один день не изменить. Что делать?

— Нужно усилить влияние судов на процесс исполнения. Сейчас работа суда — только вынесение акта, вопросы исполнения остаются за скобками.

— Что могут суды? Штрафы?

— И не только. Например, можно было бы закрепить право суда указывать в резолютивной части размеры неустойки и обязательность ее выплаты за каждый день неисполнения решения, как это делают суды в США. Мы сейчас работаем над проектом постановления пленума об исполнительном производстве, в котором, возможно, будет закреплен и этот подход.

— Что-то еще?

— Это, конечно, только одна из мер. Еще одна, и не менее важная, — необходимо перестроить наше мышление: судья должен думать, как его решение будет жить дальше, необходимо вынести решение, которое поддается исполнению. Я уверен, что мы должны пойти по пути расширительного толкования права судьи изменять порядок и способ исполнения решения. Например, если предметом спора является объект недвижимости, который проигравшая сторона успела продать, то судья должен иметь право принять решение о взыскании не объекта недвижимости, но соответствующей его стоимости суммы. Нужно дать судам право учитывать аффилированность при принятии и исполнении решения.

— Вы хотите сказать, что можно разрешить судье в рамках исполнения решения перевести ответственность с пустой компании, например, на всю группу лиц?

— Именно, если суду будут представлены доказательства аффилированности. Следующая идея — снятие корпоративной вуали. Мы планируем в следующем году выпустить разъяснения для судов. Есть еще несколько хороших предложений: показания под присягой с уголовной ответственностью за ее нарушение, разрешить письменные показания, заверенные нотариусом. Наконец, для того же рейтинга Doing Business хорошим знаком будет электронное взаимодействие судов с налоговой и регистрационной службой, которое позволит вносить в реестр судебные решения, например о запрете отчуждения имущества, моментально, а не через две недели.

— Ну это все пряники, а репрессивные меры нужны, чтобы не уходили из нашей юрисдикции?

— Уголовная репрессия — не мой профиль, я больше про пряники. (Смеется.) Мы должны иметь эффективное антиофшорное законодательство, которое позволит решать проблему налогообложения и уклонения от уплаты налогов, практику по трансфертному законодательству, тонкой капитализации… Гражданско-правовые отношения могут быть оформлены где угодно, главное — чтобы налоги в России платили. И не имеет значения, где заключены акционерные соглашения — в России или за ее пределами. Активы компаний здесь. Если у судов будет право выявления конечного бенефициара и учета аффилированности, неважно, кто, где и о чем договорился. У нас же говорят о гражданско-правовых вопросах, а на самом деле уклоняются от налогов.

— Обсуждаются меры по защите не только правопорядка, но и отечественного юридического бизнеса. В частности, разрешить только адвокатам выступать в судах, регулировать консалтинговые услуги. Где здесь надо ставить отсечку?

— Я бы поставил принцип взаимности как определяющий. Если вы не допускаете наших юристов свободно к себе — мы тоже. А этот вопрос увязан с признанием дипломов. Наши, как правило, в других странах не признаются.

— Вы сейчас говорите не только о судебном представительстве, но и о консалтинге?

— Да. Что касается адвокатской монополии, то пока это преждевременно. Да, участие непрофессионалов приводит к неравному положению: преимущество всегда будет у того, кто нанял юриста. Но пока степень вовлеченности юристов в адвокатуру остается на нынешнем уровне, вводить монополию нельзя. Для начала нужно реформировать систему адвокатуры, чтобы она смогла вобрать в себя те же вертикально-интегрированные фирмы, где юристы разделены на партнеров, ассоциатов и корпоративных юристов.

— Вы были одним из разработчиков нового Гражданского кодекса, но вот ко второму чтению из него вычеркнуто несколько важных вопросов, в том числе по признанию аффилированности и ответственности контролирующих компанию лиц. Правильно сделали?

— Это замедлит наше движение в рейтинге Doing Business, я в этом абсолютно убежден. Исключенные редакции норм далеки от совершенства. Может, на данном этапе и правильно было убрать их и отработать формулировки. Но с чем я не согласен, так это с исключением оговорки, что аффилированность может установить суд. Свободе суда в этой части можно было бы поставить какие-то ограничения, но исключать нельзя. Это возвращает нас к ситуации, когда сторона придумывает траст в пятом звене и заявляет, что, раз формально аффилированности нет, значит, ее нет.

— Перед съездом вы направляли свои предложения президенту, знаю, что одно из них — разрешить гражданам платить только половину штрафа, если они согласны с ним и готовы сразу уплатить. Зачем государству давать скидку?

— В нынешних условиях — с учетом уровня исполнения решений судов и госорганов — хорошо, если мы получаем половину штрафа. Можно пойти по другому пути — американскому: не платишь штраф, он накапливается, идешь в тюрьму. Только у нас и с уголовными штрафами ситуация не лучше.

— Введение принципа свободного признания иностранных решений в России тоже среди ваших предложений к съезду?

— Это, конечно, предложение для обсуждения. Я не уверен, что мы до конца готовы к этому, но на условиях взаимности и при правильном развитии нашей судебной системы не должно быть принципиальных преград. Главное — чтобы все находились в равных условиях.

— Собираетесь на съезде предлагать какую-то реформу статуса и полномочий судей?

— Это не конфликт интересов. Это из арсенала уголовного законодательства. Мы же говорим о других ситуациях: может ли судья купить несколько квартир и сдавать их в аренду, сколько квартир может быть у судьи, может ли он жить за счет доходов от акций, можно ли отвести судью, если он рассматривает спор с ведомством, в котором раньше работал…

— А вот такая нередкая ситуация, когда в городе брат мэра — прокурор, зять — адвокат, сын — судья и т. д. Это конфликт?

— Конечно. Уже сейчас при назначении судей мы стараемся учитывать родственные связи. Иначе есть риски, что в каких-то отдаленных регионах все юридические вопросы будут решать 2-3 семьи, причем тесно связанные.

— Вы подсчитывали, сколько судей работало раньше в правоохранительных органах? Это проблема?

— Я неоднократно говорил, что во избежание обвинительного уклона для пополнения судейского корпуса мы должны привлекать юристов из разных областей. В арбитражной системе 28% судей ранее работали в судебной системе, 17% — в прокуратуре, 5,6% — в адвокатуре, 28% — юрисконсульты, 17,8% — на госслужбе, 2,8,% — в учебных заведениях. По данным Института проблем правоприменения, в судах общей юрисдикции 84% судей пришли в судейский корпус из аппарата своих судов.

— Другие предложения по судьям?

— Настало время немного урезать полномочия председателей судов в пользу судей. Можно пойти дальше и, например, передать полномочия по дисциплинарным санкциям председателям судов следующих инстанций. У них не будет личного конфликта с судьями нижестоящих судов, им незачем на них давить. Еще одна мера — рейтинговое голосование, которое мы в арбитражных судах уже ввели.

— На что влияет рейтинг?

— На выбор председателя суда. Анонимное голосование судей позволяет выявить лидера мнений, если можно так выразиться. Так, недавно в Карелии 15 судей проголосовали за одного кандидата, в то время как у остальных было по 2-3 голоса. Правда, надо будет еще посмотреть на качество работы председателей, которых выбрали таким образом.

— А в Московском округе так же председателей выбирать будете?

— Пока мы провели эксперимент в нескольких регионах, не исключено, что распространим эту систему на все суды при переназначении председателя. Не менее важна передача полномочий помощникам судей, в том числе по упрощенному судопроизводству.

— То есть появятся такие маленькие судьи?

— Да, но по ограниченному кругу вопросов при условии последующего санкционирования более важных действий судьей. Например, в американских судах по банкротству судья фактически визирует основные моменты, а помощники делают львиную долю технической работы. В том числе готовят проекты решений.

— Я знаю, вы не против копирования решений из иска, если судья с ним согласен.

— Не вижу никаких преград. Причем надо перестроить и саму структуру судебного акта, в котором должен быть изложен хронологический анализ изменений позиций по вопросу, являющемуся предметом спора.

— Например?

— В практике арбитражных судов была такая-то ситуация, она разрешена так-то высшим судом — с этого надо начинать. Затем можно указать, что есть обстоятельства, позволяющие или не позволяющие применить позицию высшего суда, т. е. не только сослаться на позицию, но и проанализировать ее. Это называется шлифовкой прецедента.

— Эта идея бьется с одним из ваших предложений к съезду — дать право судьям запрашивать позицию у высших судов до принятия решения. В чем цель?

— Это важно не столько нам, сколько судам общей юрисдикции, особенно по административным делам. Сейчас идет массив неправильно решенных дел по платежам в Пенсионный фонд, отменяются решения. Но гражданам и организациям правосудие нужно здесь и сейчас, не завтра, не через три года, когда дело доползет до высшего суда. Если бы институт преюдициального запроса уже был введен в судебную практику, суды могли бы сразу запросить нашу позицию по тем или иным сложным вопросам и правильное решение было бы принято всего за несколько месяцев, а не лет.

— Нет. Но необходимо совершенствовать взаимодействие между высшими судами. Конфликтов юрисдикций много, надо учиться решать их в конструктивном ключе.

— На съезде судей наверняка будут обсуждать проблему создания административных судов. Обсуждаются разные идеи: и создать еще одну ветвь судов, и объединить их под патронажем Верховного суда. Какой вариант предложите вы?

— Модель свершения правосудия на самом деле вопрос второстепенный. Главное — чтобы система была эффективной и защищала права граждан. Если и создавать такие суды, то только как самостоятельную ветвь власти во главе с Высшим административным судом. Я не оригинален в этой идее, почти во всех странах, где существуют административные суды, например в Италии, Франции, Германии, это отдельная ветвь судебной власти. Однако затраты на создание новой ветви судебной системы могут оказаться слишком тяжелы для бюджета.

— Насколько?

— Верховный суд просил 6000 судей для 1 млн дел, при этом по его законопроекту основная категория административных дел вообще не передавалась в эти суды, а оставалась у мировых судей. Если создавать полноценную систему административных судов, то в нее может перейти до 8 млн дел. По самым предварительным оценкам, создание такой системы единовременно потребует до 10 млрд руб.

С точки зрения повышения эффективности рассмотрения административных дел куда важнее провести работу по совершенствованию процедуры, в том числе закрепление в законодательстве базовых принципов административного судопроизводства. В своем послании для решения этой проблемы президент предложил создать специализированные составы в судах общей юрисдикции и усовершенствовать Гражданско-процессуальный кодекс. Мне кажется, это идеальная формула.

— У меня такое ощущение, что дискуссия вокруг административных судов идет не о том. Обсуждается, в какую ветвь передать эти дела, сколько нужно новых судей и помещений. Но никто не обсуждает то, что волнует людей, как прекратить штамповку обвинительных решений, чтобы не возникало больше ситуаций, когда приезжаешь в суд со своими доказательствами, например, по дорожным нарушениям и слышишь вердикт: будешь выступать — шесть месяцев лишения прав, промолчишь — четыре.

— Проблема создания административных судов испортила отношения с Верховным судом? Вроде давно не было совместных пленумов, хотя юристы ждут их, по тем же коллекторам.

— У нас, конечно, бывают разногласия. Но это нельзя назвать конфликтом или испорченными отношениями. Сложные правоотношения, которые содержат в себе элементы как экономических отношений, так и отношений с участием граждан, порождают сложности в их трактовке, поэтому по многим вопросам мы и выпускаем совместные постановления пленумов. Что касается коллекторов, то, на мой взгляд, правительство должно решить, считает оно возможным допустить переуступку прав или нет.

— В последнее время много говорят о возможном объединении двух систем. Это возможно?

— Не думаю. Раз в несколько лет, особенно перед съездами, в судейской среде начинают обсуждать подобные темы. Но я не вижу серьезных оснований для такого решения.

— Была информация, что председатель Арбитражного суда Москвы Сергей Чуча подал заявление об отставке, это связывали с давлением на вас, в том числе по спорных вопросам реформы судов, говорили, что добиваются вашей отставки. Чувствуете на себе давление?

— Чуча подал в отставку?

— Говорят, что в целом усилилось давление на команду Дмитрия Медведева, в том числе тех, кто учился с премьер-министром. Вы один из таких людей. Заметили это давление?

1 мая 2021 года Указом Президента Российской Федерации № 265 на должность председателя Владимирского областного суда назначен Сергей Константинович Шишкин.

Перелистывая страницы Вашей биографии, хочется спросить, почему, выбирая профессию, вы отдали предпочтение юриспруденции, что повлияло на выбор Вами жизненного и профессионального пути?

- По правде говоря, с детства я не мечтал стать юристом, и тем более судьей. Мои родители и все предки в моём роду были крестьянами. Юристов в нашей семье не было. С выбором профессии определился во время прохождения срочной службы в Вооруженных силах СССР, по окончании которой политотделом дивизии особого назначения им. Дзержинского мне было выдано направление на поступление в Саратовский юридический институт им. Д.И. Курского. После успешного окончания подготовительных курсов в 1985 году, поступил на 1 курс очного отделения данного института.

Как раз в период моего обучения зарождались истоки судебно-правовой реформы, многое перестраивалось, в том числе и правовая концепция государства. Все чаще говорили о грядущих изменениях организации судебной системы, во главу угла ставилась мысль о том, что судебная власть имеет важнейшее значение в развитии и становлении гражданского общества, что суд должен стать независимым, должна измениться процедура назначения судей и их статус. Эти идеи в определенной степени воодушевили меня. Кроме того, на мой выбор профессионального пути, безусловно, повлияли мои преподаватели и наставники, которые активно проповедовали эту реформу.

Как случилось, что вы связали свою жизнь именно с Владимирским краем?

- Родом я из села Саратовской области. С Владимирской древней землей меня и мою семью ничего не связывало, и познания о ней носили чисто информативный характер. Закончив учебное заведение в 1989 году, по государственному распределению был направлен в распоряжение отдела юстиции Владимирского облисполкома. К тому времени я уже имел семью и приехал сюда с женой и сыном. В течение 2-х месяцев я стажировался в Гусь-Хрустальном суде, после чего в октябре 1989 года был избран законодательным органом области народным судьей Петушинского районного народного суда.

Получается, что вчерашний студент после стажировки практически сразу начал строить карьеру с должности судьи?

- Действительно, в то время законодательство не предусматривало таких жестких требований для занятия должности народного судьи, как сейчас. Обязательным условием для баллотирования на такую должность было наличие юридического образования, достижение 25-летнего возраста, и, конечно, рекомендации советских партийных органов власти. Но справедливости ради, необходимо отметить, в то время отбор будущих прокуроров, следователей и судей начинался уже на этапе поступления в юридический вуз, для получения направления в который требовался 2-х летний стаж работы (службы в армии).

Вы более 14 лет возглавляли Петушинский районный суд, а затем Александровский городской суд. Расскажите свои впечатления на этапе руководства этими судами.

- Да, с 1989 по 2011 годы я работал в Петушинском районном суде сначала народным судьей, затем исполнял обязанности заместителя председателя суда, в 1996 году стал председателем этого суда. В 2011 году Указом Президента Российской Федерации был назначен председателем Александровского городского суда. В эти периоды, прежде всего, в Петушинском суде, произошло мое становление и формирование как судьи и как личности. Петушинский и Александровский районы области всегда отличались непростой криминогенной обстановкой и относительно повышенным уровнем конфликтности. Вероятно, это можно связать с территориальной близостью к мегаполису.

Работая в этих районах, я получил колоссальный опыт и как судьи, и как руководителя, что не осталось не замеченным, и в 2013 году после соответствующего предложения принял участие в конкурсе на замещение должности заместителя председателя Владимирского областного суда, в которой работал 7 лет, возглавляя коллегию по административным делам.

Сергей Константинович, почему вы решили принять участие в конкурсе на должность председателя Владимирского областного суда?

- Такой выбор я сделал, осознав, что у меня есть достаточный опыт руководителя, и понимая, что имею немалое доверие и поддержку со стороны судейского сообщества региона, когда мои коллеги, руководители судов области не только однозначно поддержали такое мое намерение, но и даже подвели меня к нему. После работы в судах районного и областного уровня, органах судейского сообщества, хорошо зная специфику работы органов правосудия региона изнутри, вижу пути ее дальнейшего развития и совершенствования.

Вы носите мантию более 30 лет, сильно ли изменилась судебная система за эти годы?

- Конечно, изменилась, как, впрочем, и наше государство и общество. Поменялась структура ее организации, существенно расширилась компетенция суда, появились своего рода органы судейского самоуправления (Советы судей, квалификационные коллегии), создан Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации как специальный орган, обеспечивающий деятельность судов, возродились институты суда присяжных и мировой юстиции. С октября 2019 года стали функционировать надрегиональные апелляционные и кассационные суды, то есть существенно изменилось процессуальное законодательство. В последнее время активно внедряются элементы электронного правосудия. Все эти изменения соответствуют духу времени и необходимы для будущего развития судебной системы.

В связи с вступлением в новую должность, решению каких вопросов вы планируете уделить первоочередное внимание?

- Главная задача, это, безусловно, эффективное правосудие, то есть обеспечение высокого качества рассмотрения дел при соблюдении разумных сроков судопроизводства.

И, конечно, в числе наших приоритетных задач, - подбор и расстановка кадров. Сколько бы ни говорили о цифровизации и модернизации, главное в судебной системе на любом этапе ее развития - это честные и высокопрофессиональные судьи.

Не буду скрывать, что проблема, с которой мне пришлось столкнуться в первую очередь, - это определенный дефицит кадров судей, прежде всего руководящего состава. Во многих районных судах идет процесс обновления руководства в связи с окончанием сроков полномочий. Совместно с органами судейского сообщества с учетом возросших требований к претендентам на должность судьи мы пытаемся эти вопросы решать путем подбора достойных кандидатов, которые могли бы успешно пройти все этапы по их назначению Президентом Российской Федерации.

Если вопрос с кадрами судей находит в нашем регионе свое оптимальное разрешение, то проблема профессиональных кадров аппарата, к сожалению, длительное время сохраняется, особенно в судах районного звена и на уровне мировой юстиции. Недопустимо низким остается уровень оплаты труда государственных гражданских служащих судебной системы. В условиях, когда заработная плата таких же специалистов в других государственных органах и в коммерческих структурах значительно выше, чем в судах, а служебная нагрузка работников аппарата судов и требования к ним год от года возрастают, происходит отток квалифицированных специалистов. Выпускники юридических вузов предпочитают идти на работу в иные сферы.

Данную проблематику мы будем решать совместно с руководителями судов, Управлением Судебного департамента, Департаментом юстиции администрации области.

Законопроект о введении государственной судебной службы, к сожалению, не получил одобрения в стенах Государственной Думы, но мы надеемся, что вернемся к его обсуждению на очередном Х Всероссийском съезде судей.

Х Всероссийский Съезд судей должен был состояться в декабре 2020 года, но из-за пандемии был перенесен на 2022 год. Как проходит подготовка в нашей области к съезду? Какие вопросы, по вашему мнению, необходимо решить съезду в первую очередь?

- Всероссийский съезд служителей Фемиды – одно их важнейших событий в жизни судейского сообщества страны. В течение его работы делегаты будут обсуждать актуальные вопросы деятельности судебной системы, определят дальнейшие перспективы ее развития.

В свою очередь областным судом в адрес Совета судей Российской Федерации и руководства Верховного Суда были направлены предложения по вопросам, которые, как нам представляется, должны быть предметом обсуждения на данном форуме. Они касаются оптимизации судебной нагрузки и процессуального законодательства, применения в деятельности судов электронных технологий, совершенствования статуса судей. Съезд судей даст определенный импульс к развитию судебной системы и предопределит наши задачи на ближайшие 4 года.

Как бы вы охарактеризовали судебную систему Владимирской области? Как наши владимирские суды смотрятся на фоне других судов России?

- Как я уже ранее указывал, с октября 2019 года в Российской Федерации начали свою работу новые кассационные и апелляционные суды. Подводя итоги работы судов области за 2020 год и первое полугодие 2021 года, мы отметили достаточно высокие показатели качества рассмотрения дел нашими судами по результатам их пересмотра Вторым кассационным судом общей юрисдикции. Среди судов округа мы занимаем лидирующие позиции, прежде всего по качеству рассмотрения уголовных дел и дел об административных правонарушениях; по итогам I полугодия 2021 года мы существенно подняли показатели по гражданским делам и занимаем вторую позицию, выше среднего по округу и качество рассмотрения административных дел. Поэтому, полагаю, суды области работают на достойном уровне и успешно справляются со своими задачами.

Сергей Константинович, по каким параметрам справедливо оценивать работу судьи? Только ли это качество рассмотрения дел?

- Настоящий судья – это, во-первых, профессионал, не только умеющий принять правильное судебное решение, но и способный организовать свою работу и работу аппарата. Кроме того, он должен следовать высоким стандартам морали и нравственности, быть честным, в любой ситуации сохранять личное достоинство, дорожить своей честью, избегать всего, что могло бы причинить ущерб его репутации. Высокий статус судьи – это не благо, а определенного рода бремя, тяжесть которого далеко не каждому юристу по силам.

Полагаю, что обязательное качество судьи – это умение создать комфортную и спокойную обстановку в ходе судебного заседания для обеспечения состязательности процесса. Такое поведение судьи, безусловно, минимизирует количество жалоб и сохраняет определенный уровень доверия сограждан к суду.

Основная цель нашей деятельности рассудить, а не осудить, поскольку основную массу судебных дел составляют цивильные споры. Возникновение конфликтов в обществе неизбежно, поскольку мы являемся носителями одинаковых прав, и при невозможности договориться граждане приходят в суд, который является местом для цивилизованного разрешения спора.

У вас огромный опыт руководства судом, органом судейского сообщества. Как вы считаете, каковы главные составляющие эффективной работы любого коллектива, какая роль в этом руководителя?

- Для достижения успеха любой коллектив, конечно, должен состоять из профессионалов; кроме того, важно, чтобы присутствовала преемственность, безболезненная смена поколений. Я сторонник того, чтобы в трудовом коллективе гармонично сочетались и молодецкая удаль, и мудрость опытных сотрудников. Не вижу ничего плохого в институте наставничества, существовавшего в советские времена. Считаю, что молодых судей следует поддерживать и помогать. Внутри коллектива должны быть ровные и доброжелательные отношения.

Главное для руководителя – быть честным с коллективом, не бояться оперативно и объективно обсуждать возникающие проблемы с целью предотвращения в будущем возможных негативных последствий. Вавилонская политика в отношениях, когда говорится одно, делается - другое, думается – третье, не принесет ничего хорошего.

В отношениях внутри судейского сообщества мы продолжаем придерживаться принципов и традиций, заложенных уважаемым Владимиром Трофимовичем Мустафенковым, длительное время возглавлявшим коллектив Владимирского областного суда.

Многие из нас помнят и равняются на ветеранов системы Светлану Васильевну Дмитриеву, Николая Васильевича Писцова, Зою Владимировну Лыгину, которыми во главу угла в отношениях в коллективе ставились открытость, порядочность, такт, человечность, но вместе с тем принципиальность и государственный подход.

Сергей Константинович, работа судьи очень трудоемкая. Находите ли Вы время для отдыха? Как проводите свободное время, чем увлекаетесь?

- Выходные дни провожу с семьей, с удовольствием занимаюсь в весенне-летний период садоводством и огородничеством, иногда удается в зависимости от времени года заняться чисто мужскими увлечениями – охотой, рыбалкой.

Люблю с юношеских лет волейбол. К сожалению, пандемия повлияла на распорядок нашей спортивной жизни. До введения ограничений команда Владимирского областного суда по волейболу регулярно тренировалась, мы весьма успешно выступали на различных турнирах.

Читайте также: