Законна ли голодовка осужденных

Обновлено: 23.05.2024

Весной – летом 2004 года администрация исправительных учреждений ГУИН МЮ РФ по Челябинской области столкнулась с серьезной проблемой: осужденные, отбывающие срок наказания в ИУ, выбрали в качестве способа выражения своего недовольства новыми режимными мероприятиями и преобразованиями в распорядке дня массовый отказ от приема пищи (голодовку). В связи с этими событиями психологами МПЛ было проведено исследование причин и условий нарушений режима отбывания наказания осужденными в ИУ.

В ходе данной работы нами были установлены две основные причины, послужившие поводом для выражения протестной реакции со стороны осужденных. Так, первой причиной послужило недовольство неформальных лидеров отрицательной направленности, которых в процессе проведенной реорганизации лишили статусных полномочий. Для этой категории осужденных было важно вернуть возможности своего влияния на основную массу осужденных.

Неформальные лидеры успешно воспользовались отрицательными настроениями в среде осужденных для достижения собственных целей (противодействию администрации) и организовали протестные акции в форме массовых голодовок осужденных.

Наиболее отрицательные эмоции основной массы осужденных ИК вызвали следующие режимные мероприятия:

- проведение физической зарядки (осужденные жаловались на насмешки со стороны персонала учреждения во время выполнения упражнений, поэтому физзарядка воспринималась ими не как режимно-оздоровительное мероприятие, а как способ унижения их достоинства);

- строевая подготовка (осужденным казалось, что проведение строевой подготовки с песней уместно лишь с лицами подросткового возраста: это ассоциировалось у них с пионерским лагерем или воспитательной колонией).

Помимо того, осужденные ИК жаловались на следующие факторы:

- неоправданную грубость со стороны персонала;

- неполный вес норм питания в ШИЗО, ПКТ;

- отсутствие возможности читать книги (прессу) в камерах ШИЗО, ПКТ.

Кроме того, осужденным иногда, например, из-за неблагоприятных погодных условий, необходимо переодеться и высушить свою одежду. Но вследствие отсутствия специальных помещений для сушки осужденные развешивают одежду на спинках кроватей. Таким образом, они вновь нарушают режимные требования: внешний вид кровати отличается от установленного образца.

Приведенные частные примеры указывают на важность обеспечения условий для неукоснительного соблюдения осужденными режимных требований.

Таким образом, были выявлены следующие причины, способствующие допущению нарушений режима отбывания наказания осужденными:

1. Настроения, способы, возможности влияния лидеров отрицательной направленности (а также их окружения) на основную массу осужденных не были учтены в полной мере;

2. Разъяснительная работа о необходимости выполнения режимных мероприятий проводилась на формальном уровне (более того, невербально сотрудники показывали осужденным собственное неверие в успех мероприятий, допускали грубость, не во всех случаях обоснованную);

3. Условия для неукоснительного выполнения всех режимных требований осужденными порой отсутствовали.

В соответствии с вышесказанным нами были разработаны следующие практические рекомендации по профилактике нарушений режима отбывания наказания:

3. Также следует учитывать влияние на осужденных неформальных групп асоциальной направленности. Практика и проведенные исследования показывают, что межгрупповые отношения влияют на систему представлений и взглядов осужденных: чем важнее для осужденного группа и выше занимаемый в ней статус, тем менее самостоятельным он становится в выборе индивидуальной линии поведения. Более того, установлена тенденция, согласно которой членство в неформальных группах оказывает негативное влияние на систему представлений осужденных относительно готовности к сотрудничеству с персоналом. При этом содействие администрации автоматически приводит к падению статуса, а совершение противоправных поступков, влекущее такую меру наказания, как помещение в штрафной изолятор, поднимает престиж личности в глазах асоциальной группы. Последняя тенденция особенно характерна для осужденных молодежного возраста, имеющих устойчивые антисоциальные взгляды. Знание этих фактов может помочь администрации в выборе средств и методов воздействия, в том числе, и выборе наказания за противоправное поведение членов группы. Работа по нейтрализации влияния таких групп будет проходить значительно успешнее, если усилия различных служб также будут объединены. Для этой цели полезно ориентировать осужденных на сознательный выбор положительного круга общения и своевременно блокировать неформальные связи с асоциальной частью осужденных (например, показывая перспективу в случае принятия асоциальных ценностей определенных групп и их лидеров).

5. Для того чтобы все режимные требования неукоснительно соблюдались осужденными, необходимо создать им такие условия, при которых соблюдение данных требований реально возможно.

7. Система мер воздействия на осужденных не должна ограничиваться только наказаниями. Поощрения способны мотивировать осужденных на желаемое поведение даже в большей мере, нежели наказания.

8. В доверительных индивидуальных и групповых беседах с осужденными следует вовремя снимать негативные эмоциональные состояния. Для этого нужно привлекать различных специалистов: начальников отрядов, психологов, социальных работников и т.д. Если необходимо медикаментозное лечение (среди ярых нарушителей наблюдается значительное число лиц, страдающих психическими расстройствами), уместна помощь психиатров.

Наблюдения показывают, что развитие позитивных взаимоотношений во многом определяется психологической компетентностью персонала пенитенциарных учреждений. В этой связи представляется необходимым привести некоторые психологические приемы обращения с осужденными, соблюдение которых позволит ослабить уровень напряженности и создать предпосылки для изменения противоправного поведения членов неформальных групп:

- в ситуациях общения проявлять выдержку, говорить спокойным тоном, ясно и определенно; стараться избегать безличных и стереотипных фраз;

- принципиально и объективно (беспристрастно) оценивать поведение осужденного. Аргументировано обосновывать свои выводы и на этой основе принимать предусмотренные законодательством меры по изменению противоправного поведения или, напротив, использовать систему поощрений для развития позитивной мотивации;

- не допускать случаев нарушения законодательно гарантированных прав и свобод личности, высокомерия, грубости или необоснованных насмешек, особенно в отношении низкостатусных осужденных или лидеров неформальных групп;

- при проведении индивидуальных или групповых бесед более активно использовать имеющиеся сведения об особенностях поведения осужденных, системе неформального взаимодействия и их личностных качествах;

- исключить любые возможности вовлечения во внеслужебные отношения с осужденными и избегать провоцирующих конфликтных ситуаций;

- понимать доминирующие психические состояния осужденных, анализировать причины их вызывающие и принимать меры для своевременного предупреждения и правильного разрешения.

ОБЕСПЕЧЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ ОРГАНИЗАЦИИ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО КОРМЛЕНИЯ ЛИЦ ОТКАЗЫВАЮЩИХСЯ ОТ ПРИЕМА ПИЩИ В ИСПРАВИТЕЛЬНОМ УЧРЕЖДЕНИИ

Сорокин Михаил Владимирович 1 , Сорокина Ольга Евгеньевна 2
1 Владимирский юридический институт ФСИН России, старший преподаватель кафедры организации режима и надзора ВЮИ ФСИН России
2 Владимирский государственный университет им. А.Г. и Н.Г. Столетовых Юридический институт, ассистент кафедры теории и истории государства и права

Аннотация
В статье на основе анализа норм уголовно-исполнительного законодательства, решений Европейского суда по правам человека и исторических источников рассмотрен вопрос порядка организации принудительного кормления лиц отказывающихся от приема пищи, а также разработан алгоритм действий администрации, направленной на обеспечение личной безопасности медицинского персонала.

Sorokin Mikhail Vladimirovich 1 , Sorokina Olga Evgenievna 2
1 Vladimir law instityte of the FPS of Russia, senior lecturer of the chair of regime and supervision of VLI of the FPS of Russia
2 Vladimir state university, assistant of the chair theory and history of state and law

Abstract
The article based on the analysis of criminal - executive legislation , decisions of the European Court of Human Rights , and historical sources considered order of organizing the force-feeding of persons refusing to take food , as well as the algorithm of actions of the administration , aimed at ensuring the personal safety of the medical staff.

На основании ч. 4 ст. 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее: УИК РФ) в случаях отказа осужденного от приема пищи и возникновения угрозы его жизни допускается принудительное питание осужденного по медицинским показаниям.

Рассматриваемая нами процедура является по своей сути принудительной и инвазивной[1], т.е. может повлечь негативные последствия в случае отсутствия у лиц профессиональных компетенций необходимых для ее выполнения. Кроме того от ее проведения напрямую зависит жизнь и здоровье лиц, содержащихся в пенитенциарных учреждениях.

Рассматриваемый аспект, в деятельности пенитенциарных учреждений, нашел свое отражение в решениях Европейского суда по правам человека. Так, в 2000 г. гражданин Швейцарии Раппаз, был приговорен к пяти годам и восьми месяцам лишения свободы за различные преступления. В день начала отбытия наказания в марте 2010 г. он начал голодовку, требуя легализации потребления каннабиса и протестуя против своего наказания, которое считал чрезмерно суровым. Ссылаясь на состояние здоровья, заявитель просил об освобождении. 26 августа 2010 г. Федеральный суд отклонил его обращение, найдя принудительное кормление допустимой альтернативой освобождению. В декабре 2010 года заявитель прекратил голодовку без принудительного кормления[2]. В рассматриваемом случае ЕСПЧ принял решение что, когда заключенный объявляет голодовку, потенциальные последствия для его здоровья не порождают нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, если национальные власти надлежащим образом рассмотрели ситуацию и приняли необходимые меры. Это особенно применимо в обстоятельствах, когда заинтересованное лицо продолжает отказываться от питания и воды, несмотря на ухудшение здоровья. В настоящем деле административные и судебные органы немедленно оценили угрозу, которую голодовка представляла для здоровья заявителя и даже его жизни, и приняли меры, которые посчитали необходимыми для ее устранения[3].

Необходимо отметить, что в советский период истории порядок и условия содержания в местах лишения свободы лиц, отказывающихся от приема пищи и порядке их принудительного кормления регулировалось
целым блоком ведомственного законодательства[4].

В соответствии с исправительно-трудовым законодательством РСФСР администрации исправительно-трудовых учреждений и мест содержания под стражей предписывалось выявлять подстрекателей и организаторов отказов от приема пищи, так как они приравнивались к дезорганизаторам деятельности пенитенциарных учреждений.

Проведенный нами анализ современного уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации позволяет констатировать, что кроме положений, закрепленных в УИК РФ и Федеральном законе данный аспект деятельности администрации исправительных учреждений не нашел своей детализации и законодательного регулирования.

Начальник исправительного учреждения или лицо его замещающее, после получения информации от дежурного помощника начальника колонии (дежурного помощника начальника следственного изолятора, дежурного помощника начальника тюрьмы) об установлении факта отказа от приема пищи осужденным обязан в течении суток провести личную беседу с целью выяснения конкретных причин, послуживших основанием для непринятия пищи и доложить о случившемся начальнику территориального органа; уполномоченному прокурору по надзору за соблюдением законности в местах лишения свободы; лицу или органу, за которым числится подозреваемый, обвиняемый, содержащийся под стражей.

В случае признания причин, послуживших основанием для отказа от приема пищи обоснованными и законными, необходимо срочно предпринять все возможные меры к удовлетворению законных требований, выдвинутых осужденным.

При выдвижении лицом необоснованных требований необходимо в личной беседе указать на незаконность действий и привлечь к разъяснительной работе сотрудников медицинской части ИУ и сотрудников психологической службы с целью оказания квалифицированной помощи и разъяснительной работы о пагубности и вреде, который своему здоровью может причинить себе своими действиями.

В ходе беседы осужденному необходимо предложить подать письменное заявление по факту объявления голодовки, в котором указать причины, послужившие основанием для отказа от приема пищи.

В течении суток после реального отказа от приема пищи осужденный по постановлению начальника ИУ или лица его замещающего переводится на одиночное содержание и за его поведением организуется усиленный надзор сотрудниками дежурной смены, а также с помощью инженерно-технических средств надзора (системы видеонаблюдения).

Осужденный, с целью изоляции, переводится в изолированное помещении штрафного изолятора, помещении камерного типа, едином помещении камерного типа; лицо содержится под стражей переводится в карцер; осужденный к пожизненному лишению свободы в одиночную камеру. После водворения лица в камерное помещение на него сотрудником отдела безопасности (режима) заводится карточка учета доставки пищи.

В течении первых трех суток после объявления голодовки осужденный должен быть подвергнут на предмет медицинского освидетельствования с целью установления его психического и общесоматического состояния. Выводы о состоянии здоровья должны быть внесены в амбулаторную карту.

Освобождение лица, отказывающегося от приема пищи от работы и выполнения других обязанностей, предусмотренных уголовно-исполнительным законодательством, производится только по медицинским основаниям по письменному указанию наблюдающего врача или начальника медицинской части ИУ.

Необходимое амбулаторное лечение и оказание неотложной медицинской помощи при осложнении состояния здоровья оказывается в помещении, в котором содержится осужденный.

Осужденному, переведенному на одиночное содержание, по факту отказа от приема пищи, в соответствии с распорядком дня ИУ осуществляется выдача пищи на общих основаниях по нормам, закрепленных в приказе Минюста России от 02.08.2005 № 125[6]. В случае продолжения отказа от приема пищи еда через два часа убирается и о каждом факте делается запись в карточке учета доставки пищи. При этом факт предоставления питания должен быть снят на носимый видеорегистратор.

Перевод осужденного на принудительное кормление производится по заключению наблюдающего врача по письменному решению начальника ИУ с обязательным извещением прокурора по надзору за соблюдением законности в местах лишения свободы.

Начало принудительного кормления и периодичность указанной процедуры определяется наблюдающим врачом с учетом соматического состояния осужденного.

Приготовление питательной смеси осуществляется по рациону, составленного сотрудником медицинской части, по нормам предусмотренным приложением № 7 к приказу Минюста России от 02.08.2005 № 125.

Процедура принудительного кормления осуществляется только сотрудниками медицинской части ИУ под контролем сотрудников дежурной смены отдела безопасности (режима) в присутствии ДПНК (ДПНТ, ДПНСИ).

Перед началом принудительного кормления осужденному разъясняется о наступлении последствий угрожающих для его жизни и необходимости принятия пищи.

При оказании осужденным физического сопротивления сотруднику медицинской части ИУ, приступающему к принудительному кормлению, в отношении него применяются наручники, в виде средств сдерживания. При этом сотрудниками должна быть обеспечена не только личная безопасность медицинского персонала, но и применяются меры, для удержания осужденного в положении, необходимым для проведения процедуры.

С целью осуществления принудительного кормления используется зонд с воронкой. Перед началом процедуры используемый инструмент подвергается кипячению и обязательному охлаждению до комфортной температуры. При проведении принудительного кормления, с целью предотвращения откусывания зонда, а также причинения травм сотруднику, в раскрытый рот осужденного необходимо вставить роторасширителем.

Вводимый зонд должен быть влажным с целью минимизации неприятных ощущений и обеспечения скольжения при его введении в организм. Сотрудник медицинской службы должен следить за тем, чтобы зонд не попал в трахею. После введения зонда необходимо потребовать от осужденного сказать несколько слов или издать звуки. Способность лица свободно дышать и говорить будет свидетельствовать о том, что зонд правильно введен в организм человека.

Убедившись в этом, сотрудник медицинской части вначале должен влить в воронку небольшое количество кипяченной воды и только после этого начинать вводить в организм человека приготовленную питательную смесь.

По каждому факту проведения процедуры принудительного кормления осужденного о нем производится запись в медицинской карте с указанием даты, времени, состава питательной смеси, которая подтверждается подписью с указанием занимаемых сотрудниками, присутствовавшими при процедуре, должностей.

Во избежание несчастных случаев при проведении принудительного кормления (повреждение челюсти или зубов, введение зонда вместо пищевода в трахею, рефлекторной остановки дыхания или сердечной деятельности при введении зонда, удушения зубными протезами и т.д.) врач или фельдшер должен владеть необходимыми профессиональными навыками, необходимыми для этой процедуры, а также уметь проводить реанимационные мероприятия и иметь при себе необходимые медицинские препараты и средства для оказание срочной медицинской помощи.

В случае улучшения здоровья осужденного в отношении которого применена процедура принудительного кормления и отсутствия дальнейшей угрозы его жизни и здоровью проведение указанной процедуры прекращается, о чем производится запись в медицинской карте.

Разработанная процедура позволит осуществлять принудительное кормление подозреваемых, обвиняемых и осужденных на законных основаниях с соблюдением прав человека, а также контролировать действия администрации исправительного учреждения со стороны прокуратуры по надзору за соблюдением законности в ИУ.

[4] См., например: Инструкция о режиме содержания в следственных изоляторах МВД СССР: приказ МВД СССР от 01.09.1972 № 0470; Положение о медицинском обслуживании лиц, содержащихся в исправительно-трудовых учреждениях МВД РСФСР: приказ МВД РСФСР от 30.05.1975 № 125; Инструкция о порядке проведения профилактики правонарушений в исправительно-трудовых учреждениях и следственных изоляторах МВД СССР: приказ МВД РСФСР от 23.07.1981 № 113.

[6] Об утверждении Норм питания и материально-бытового обеспечения осужденных к лишению свободы, а также подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, находящихся в следственных изоляторах Федеральной службы исполнения наказаний, на мирное время: приказ Минюста России от 02.08.2005 № 125 // Доступ из спр.-прав. системы КонсультантПлюс.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Наиболее отрицательные эмоции основной массы осужденных ИК вызвали следующие режимные мероприятия:

Помимо того, осужденные ИК жаловались на следующие факторы:

- неоправданную грубость со стороны персонала;

- неполный вес норм питания в ШИЗО, ПКТ;

- отсутствие возможности читать книги (прессу) в камерах ШИЗО, ПКТ.

3. Условия для неукоснительного выполнения всех режимных требований осужденными порой отсутствовали.

Теперь о том, что такое голодовка в тюрьме. На воле я имел небольшой опыт голодания (до недели), но опыт этот здесь мне ничего не дал. Голодовка в тюрьме и близко не напоминает вольную. Мутить тебя начинает в первый же день. Тошнота, слабость, головокружение. Организм ослаблен, отравлен пресной, разваренной, безвитаминной, мертвой пищей. После нескольких месяцев тюрьмы желудочно-кишечный тракт приходит в состояние некоего неустойчивого равновесия. Продукты, поступающие с воли крохотными дозами, скорее это положение усугубляют. Для рекомендуемого медициной постепенного входа в голодание здесь нет никаких условий. Думаю, ни один врач человеку в нашем состоянии голодать не порекомендует. Выход из голодовки, даже недлительной, крайне мучителен. Не буду описывать все физиологические подробности. Скажу только, что после однодневной голодовки в относительную норму приходишь дня через три, но последствия ее проходят волнами одну-две недели. Последствия пятидневной майской голодовки я, например, ощущал более месяца.

Но есть и еще один неприятный момент голодовки, чисто психологический. Ты не можешь никуда себя деть в камере и чувствуешь себя постоянным немым укором людям, обреченным жить рядом с тобой, и ты видишь, что сокамерникам твоим кусок встает поперек горла.

В этом отношении один день голодовки стоит двух отсиженных недель. Недаром легче всего перенес я голодовку пятого сентября. В дурацком балагане, устроенном следственной бригадой, день пролетел незаметно. Есть и еще один способ укорачивания однодневной голодовки. Мои сокамерники, например, в тот же день, когда я сражался с прокурорской гвардией, спокойно спали, предусмотрительно проведя ночь в разговорах.

И, наконец, последнее. Стоит ли голодать? Нельзя ответить определенно на этот вопрос. В любом случае я бы посоветовал подходить к его решению с ответственностью и осмотрительностью (это, конечно, не касается однодневных [моих] голодовок пятого сентября, тридцатого октября и десятого декабря). То, что на 99% никакой реальной пользы или успеха вас не ожидает – совершенно ясно. На сколько вас хватит? И не придется ли в конце-концов смириться с поражением, ничего не добившись, но вымотав себя до предела?

Валерий Абрамкин. 02.11.1980 г., камера №13. Бутырка

Неожиданно я оказался без надежды на связь с волей. Опера бдели за мной со всем тщанием, на какое только были способны. Перебрасывали из камеры в камеру. Меняли черпаков (разносящих пищу заключенных — МЗ) и вертухаев… в ноябрьском свидании, на которое я в глубине души надеялся, Мосгорсуд отказал. Адвокат не появлялся, несмотря на то, что прошли все сроки для подачи кассационной жалобы и заверения, что он обязательно заглянет ко мне после получения копии приговора. Вдобавок ко всему не пришла записка с воли (до вынесения приговора Абрамкину не давали свиданий, поэтому в течение года единственным каналом связи с семьей для него оставались передачи — арестант давал знать, что он жив, расписываясь на квитке о получении, который сотрудники изолятора затем выдавали отправителям — МЗ), для передачи которой по всем моим соображениям возможности были. В душе моей роились смутные подозрения, что на воле произошло что-то нехорошее и меня попросту решили не беспокоить, было от чего прийти в совершенно гнусное состояние. Я метался по своей одиночной клетке в отчаянии от безызвестности и бессилия. Надо было что-то предпринимать. Я отдавал себе отчет, что, не поломай я ход событий, и Бог знает до чего можно было здесь дойти… такой вытягивалась первая и основная ниточка.

Некоторым облегчением стал конец одиночного заключения. 13 ноября мне подарили сокамерника — В.Н. Удивительным было то, что, в нарушение всех правил о раздельном содержании заключенных, мой новый сокамерник был не осужденный, а подследственный и вдобавок старый опытный зек, отторчавший на Архипелаге большую половину жизни, 23 из 45 лет. Можно было заподозрить недоброе (на это, по-видимому, и рассчитывали опера). Но нетрудно было убедиться, что все подозрения здесь попросту нелепы. Мы провели несколько дней в запойных разговорах: давненько на меня не обрушивалось так много интересного… Я с трудом удерживаю перо от соблазна очередного отступления. Начать сейчас рассказ о В.Н. значит не закончить вообще ничего. Будем надеяться на потом, на то, что будет у меня еще время и на моего последнего бутырского сокамерника.

5.11. Ушло мое заявление в Мосгорсуд с просьбой разрешить свидание с доверенным лицом (женой).

12.11. Переведен в камеру 16 (того же коридора).

13.11. У меня появился сокамерник — В.Н. (подследственный. ст. 144).

17.11. Мне привезли протокол судебного заседания. От меня там остались только ходатайства и заявления. Большая часть слов просто не записана, есть извращения. Последнее слово уместилось на двух страничках, считая замечания председательствующего.

Мой сокамерник В.Н. страдает бронхиальной астмой, в карточке у него есть и назначения врача — ежедневная таблетка астматина. Несмотря на это, он ничего не получает. Погода гнилая. У В.Н. начинаются приступы. На наши просьбы и требования фельдшер и вертухаи не реагируют. Только однажды, когда было ему особенно плохо, удалось добиться дежурного врача и медикаментов (дело было в выходные)

21.11. В.Н. направил заявление Подрезу с описанием всех этих безобразий. Я тоже написал заявление о неоказании медпомощи мне.

24.11. Меня вызвали к начальнику медицинской санитарной части, было обещано, что к офтальмологу меня вызовут в самое ближайшее время, в тот же день мне залечили один зуб и записали на удаление другого. Я настойчиво просил начальника медсанчасти принять меры по поводу В.Н., тот записал фамилию моего сокамерника и обещал разобраться.

25.11. В.Н. объявил голодовку, я поддержал требования своего сокамерника об оказании ему действенной медпомощи. В тот же день я направил в Мосгорсуд заявление с просьбой предоставить мне свидание с моим доверенным лицом для обсуждения вопросов о защите, поскольку адвокат не является или не допускается ко мне (это мне неизвестно) я должен обсудить с моим доверенным лицом меры для реального осуществления права на защиту. Отказ в предоставлении свидания я буду рассматривать как умышленное нарушение судом законности и лишении меня соответствующих прав. Подрезу направлено заявление с просьбой сообщить моему адвокату о том, что я прошу его прибыть в СИЗО для встречи со мной.

В.Н. в этот день вызывали к терапевту, но вопрос о выдаче ему назначенных медикаментов так и не решили, поэтому он голодовку не снял.

29.11. К нам в камеру добавили еще одного заключенного (камера на три шконки) только что прибывшего из КПЗ (арестован дней 10 назад).

1.12. Вечером ребят из камеры забрали и я снова остался один.

3.12. Меня посетил в камере заместитель Подреза (по-видимому, по хоз. части) и спросил, нет ли жалоб и претензий к администрации. Я сказал, что мне сейчас не до администрации. На вопрос: бывают ли у меня врачи, ответил, что людей в белых халатах с 27.11 не видел.

5.12. В заявлении Подрезу я сообщил, что передачу от родственников не приму до окончания голодовки.

10.12. Около четырех часов дня зачитано извещение из Мосгорсуда от 9.12: на разрешение свидания с женой. Вечером я направил заявление Подрезу, в котором сообщил, что в связи с решением вопроса, по поводу которого я объявлял голодовку, с 11.12 я ее прекращаю.

Итак, вся эта история c разрешением свидания оказалась прекрасно разыгранным фарсом, в котором мне была отведена роль дурачка. Чтобы все стало ясным, я вернусь к событиям 10 декабря. Где-то около четырех дня в форточку кормушки заглянул вертухай с квиточком от передачи, что несколько меня удивило: обычно дачки разносит хозобслуга, вертухая с квиточком я послал куда подальше, сказал, что голодаю и попросил вернуть дачку отправителю. Вертухай пообещал все в точности исполнить. Т.е. вызвать лицо, сделавшее передачу, и сообщить, что я от дачки отказываюсь.

Валерий Абрамкин, декабрь 1980. Бутырка

Читайте также: