Уильям голдинг наследники о чем

Обновлено: 02.07.2024

Лок бежал во всю прыть. Он пригнул голову и держал терновую палицу над землей, чтоб лучше сохранять равновесие, а второй, свободной рукой разметывал рои трепетно витающих почек. Лику со смехом скакала на нем, одна ее рука вцепилась в каштановые завитки, которые густились у него на загривке, сползая книзу по хребту, другая же прижимала к его шее малую Оа. Ноги Лока были сообразительны. И они видели. Они сами несли его в обход обнаженных, торчащих корней меж буковыми деревьями, сами перепрыгивали там, где вода лужами лежала поперек тропы. Лику колотила его пятками в брюхо.

Но его ноги стали упираться, он свернул и замедлил бег. Теперь они оба услыхали реку слева близ тропы, еще невидимую глазу. Буки здесь поредели, кустарник отступил, и прямо перед ними оказалась хлюпкая, ровная болотина, где раньше всегда было бревно.

Агатистая болотная вода лежала перед ними и простиралась вбок, в сторону реки. Тропа вдоль нее убегала дальше на той стороне, где подымался склон, а потом исчезала меж деревьев. Лок радостно ухмыльнулся, подступил к воде еще на два шага и замер. Ухмылка на его лице потускнела, и он разинул рот так широко, что нижняя челюсть отвисла. Лику соскользнула к нему на колено и спрыгнула наземь. Она поднесла головку малой Оа к губам и глядела поверх нее.

Лок засмеялся от растерянности.

Он зажмурил глаза, нахмурился и увидал бревно. Тогда оно лежало поверх воды одним концом по эту, а другим по ту сторону, серое и трухлявое. А когда добежишь по нему до середины, почувствуешь, что под тобой всплескивает вода, ужасная вода, местами очень глубокая, мужчине по самые плечи. Вода эта не была бессонной, как река или водопад, она теперь спала, лежа у реки, но справа просыпалась и текла по пустынным топям, чащобам и трясинам. Так уверен был он в этом бревне, всегда верно служившем людям, что опять открыл глаза и заухмылялся было, будто спросонок, но бревно ушло.

Фа рысцой прибежала по тропе. Новый человечек спал у нее на спине. Она не боялась его уронить, потому что чувствовала, как он ручонками стискивает шерсть у нее на загривке, а ножками цепляется за щетину на спине, но все же бежала осторожно, чтоб его не разбудить. Лок заслышал ее поступь еще раньше, чем сама она показалась под буками.

Она подошла к воде вплотную, взглянула, принюхалась, потом с укором повернулась к Локу. Говорить для нее надобности не было. Лок в ответ затряс головой:

— Нет, нет. Я не уволок бревно, чтоб насмешить людей. Оно ушло само.

Он широко развел руками, показывая, как невозвратима пропажа, увидал, что она его поняла, и опять уронил руки.

Она тянулась к буку, где ветка торчала из ствола, понурясь, как длинная, обвислая шея, высовывалась на свет, а потом взбрасывала кверху целую охапку зеленых и еще бурых почек. Лок отвлекся от ненайденного бревна и усадил Лику на извилину. Теперь он, стоя сбоку, приподымал и наваливался, потихоньку пятясь шаг за шагом, и вот ветка хрустнула.

Он выпустил ветку и шмякнулся задом оземь. Ветка мигом распрямилась, и Лику взвизгнула от восторга:

Но Лок стал тянуть опять, и Лику, с визгом, и смехом, и укорами, летала вместе с охапкой листков низко, почти над самой водой. А Фа поглядывала на эту воду, и на Лока, и опять на воду. Она все хмурилась.

Ха подоспел по тропе, проворно, но не бегом, у него было больше мыслей, чем у Лока, и этот мужчина выручал людей при всех и всяческих невзгодах. Когда Фа его кликнула, он отозвался, но не сразу, а первым делом глянул на осиротевшую воду, потом влево, где под сенью буков проглядывала река. Потом он прислушался и принюхался к лесу, проверил, нет ли там кого, кто незвано мог туда вторгнуться, и, уже только когда совершенно уверился в безопасности, опустил палицу и стал на колени у воды.

Его палец указывал на борозды под водой, где проволоклось бревно. Закраины их были все еще отчетливы, и неразмытые комья земли лежали в загогулинах. Ха скользнул взглядом по этим загогулинам вплоть до их исчезновения в темной глуби. Фа глянула на другую сторону, откуда прерванная здесь тропа убегала вдаль. И там, в том месте, где раньше лежал дальний конец бревна, земля была разворочена. Фа молча спросила Ха, и губы его ответили:

— Один день. Может, два. Не три.

А Лику все взвизгивала и смеялась.

На тропе появилась Нил. Она слегка постанывала, как это бывало с ней от усталости и проголоди. Но хоть шкура на ее огрузлом теле одрябла, груди все равно оставались упруго налитыми, и вокруг сосков белело молоко. Конечно, проголодаться мог кто угодно, но ни в коем случае не новый человечек. Нил глянула на него, увидела, что он цепко висит на шерсти Фа и спит, потом подошла к Ха и притронулась к его руке:

— Почему ты оставил меня одну? Ведь ты же видишь больше Лока внутри головы.

Ха ткнул пальцем в сторону воды:

— Я спешил, чтоб увидать бревно.

Теперь эти трое уставились друг на друга. А потом, как обычно бывало у людей, чувства их слились воедино. Фа и Нил сопереживали все то, о чем Ха думал. Он думал, что должен непременно найти бревно на прежнем месте, ведь если вода забрала бревно или же бревно уползло само, людям придется идти в обход болота еще целый день, а это означает опасности и такие тяготы, каких они еще не знавали.

Лок навалился на ветку всей тяжестью и уже не отпускал. Он утихомирил Лику, она слезла наземь и стояла с ним рядом. Старуха приближалась по тропе, они уже заслышали ее шаги и дыхание, вот она обогнула последние стволы. Седая и щуплая, она брела сгорбясь, отрешенная от всего, она целиком ушла в себя и только оберегала обернутую листьями ношу, которую обеими руками прижимала к своим старческим, сморщенным грудям. Люди стояли гурьбой и встретили ее благоговейным молчанием. Она тоже не вымолвила ни слова, но с безропотным терпением ждала, что будет дальше. Она только приспустила свою ношу и сразу подняла опять, чтоб напомнить людям, как безмерно важна эта тяжелая ноша.

Лок заговорил первый. Он обратился ко всем сразу, упиваясь словами, срывавшимися с его уст, смеясь и очень стараясь насмешить остальных. А Нил опять постанывала.

Теперь они заслышали на тропе последнего из людей. Это был Мал, он брел медленно и беспрерывно кашлял. Он обошел последний ствол, остановился у края пустоши, тяжко навалился на приплюснутый конец палицы и опять стал надсадно кашлять. Когда он нагнулся, люди увидали, что на темени у него давно уже вылезла седая щетина и длинная проплешина тянется от надбровья до загривка вплоть до самых плеч. Покуда он кашлял, люди ждали молча и недвижно, как выжидает настороженный олень, и ровные, зыбучие пласты земли всплывали, расползались и завивались меж пальцев их ног. Плотное, белесое облако сползло с солнца, меж деревьев просквозил зябкий солнечный свет и окропил обнаженные тела.

Наконец Мал откашлялся. Он стал выпрямляться, налегая на палицу и медленно перехватывая ее руками. Он оглядел воду и людей, одного за другим, а они все ждали.

Он разжал одну руку и возложил ладонь себе на темя, будто хотел удержать в голове ускользающие видения.

— Мал не старый, он висит на спине у матери. Воды много больше не только здесь, но вокруг нашей тропы. Один мужчина умный. Он велит другим взять поваленное дерево и…

Его глубоко запавшие глаза с мольбой обратились к людям, он звал их сопереживать то, что видел сам. Потом кашлянул опять, очень тихо. Старуха бережно приподняла ношу.

Ха наконец заговорил:

Старик вздохнул и убрал руку с головы.

— Найдите поваленное дерево.

Люди покорно разбрелись вдоль воды. Старуха отошла туда, где недавно качалась Лику, и опустила на ветку сцепленные руки. Ха крикнул первый. Они сбежались к нему и оробели, увязнув в топкой жиже. А Лику нашла какие-то ягоды, почернелые и давнишние, остатки минувшей поры, когда плодов и ягод было вволю. Мал подошел, нахмурился и стал глядеть на бревно. Это был березовый ствол не толще человечьей ляжки; он до половины утонул в воде и хляби. Кора местами встопорщилась, и Лок стал обдирать с нее разноцветные грибы. Иные из этих грибов были съедобны, и Лок отдал их Лику. Ха, Нил и Фа неумело взялись за бревно. Мал опять вздохнул:

110 лет со дня рождения английского писателя Уильяма Джеральда Голдинга

Уильям Джеральд Голдинг родился 19 сентября 1911 в деревне Сент-Колем Майнор (графство Корнуолл), в семье школьного учителя.

Учился в Брейзноз-колледже Оксфордского университета, два года по настоянию родителей изучал естественные науки, затем по своему выбору занялся английским языком и литературой.

Окончив университет в 1935 году, работал в Лондонском приюте для бездомных, а также писал и играл в театре.

В 1934 году вышел дебютный сборник стихотворений Голдинга, позднее писатель признавал его неудачным.

В 1939 начал преподавать английский язык и философию в школе Бишоп-Уордсвортс-скул в Солсбери. Во время Второй мировой войны Голдинг служил в британском флоте.

После войны Голдинг вернулся к в школу и преподавал вплоть до 1961 года.

Писал рецензии для газет и журналов.

20 издательств отказались печатать роман. Он увидел свет и в итоге сделал своего автора одним из крупнейших английских писателей благодаря редактору и юристу Чарльзу Монтейну, который нашёл рукопись романа буквально в мусорной корзине, и, прочтя и оценив роман, помог дать ему литературную жизнь.

В 1963 году роман был экранизирован (режиссёр – Питер Брук).

Также писал стихи, радиопьесы.

В 1988 возведен в рыцарское достоинство.

Умер Уильям Голдинг 19 июня 1993 года.

Персонажи философских романов-притч Голдинга оказываются в нарочито сложных ситуациях и исключительных обстоятельствах, где не удастся избежать трудных решений и неоднозначных поступков, они находятся в пограничном состоянии.

Элементы мифа, религиозной символики и психоанализа сочетаются в книгах Голдинга с реалистическими описаниями характеров персонажей и жизненного уклада.

Автор подчёркивал назидательный характер своих произведений.

И ещё одно высказывание писателя – фрагмент из Нобелевской речи 1983 года: «Размышляя о мире, которым правит наука, я становлюсь пессимистом. Тем не менее, я оптимист, когда вспоминаю о духовном мире, от которого наука пытается меня отвлечь.

Он смеялся, вздернув подбородок и покачивая головой. Бог Отец озарял его сиянием славы, и солнечные лучи устремлялись сквозь витраж вслед его движениям, животворя осиянные лики Авраама, Исаака и снова Бога-Отца. От смеха у него выступили слезы, и перед глазами множились радужные круги, спицы, арки.

Вздернув подбородок и сощурясь, он крепко, в обеих руках, держал перед собой макет шпиля – о радость.

– Полжизни ждал я этого дня!

Перед ним, по другую сторону столика с макетом собора, стоял канцеллярий, его бледное старческое лицо было в тени.

– Не знаю, что вам сказать, милорд настоятель, право, не знаю.

Он не сводил глаз со шпиля, который Джослин так крепко держал в обеих руках. Голос его, тонкий, словно писк летучей мыши, терялся в просторной, высокой зале капитула.

– Ведь если представить себе, что эта деревянная поделка. сколько в ней длины?

– Восемнадцать дюймов, милорд канцеллярий.

– Восемнадцать дюймов. Да. Именно. А в действительности, сколько мне известно, это будет сооружение из дерева, камня и металла.

– В четыреста футов высотой.

Канцеллярий, прижимая руки к груди, вышел на солнце и огляделся вокруг, словно искал чего-то. Потом он взглянул на потолок. Джослин смотрел на него, повернув голову, исполненный любви.

– Я знаю. Фундамент. Но будем уповать на бога.

Канцеллярий наконец нашел то, чего искал, – он вспомнил:

И старчески хлопотливо зашаркал по каменному полу к двери. Он вышел, а в воздухе осталась весть:

– Ну конечно. Утреня.

Он оборвал смех и вытер глаза. Потом снова взял белый шпиль и незыблемо утвердил его в квадратном отверстии, прорезанном в старом макете собора.

Мгновение он моргал. Такого яркого солнца ему еще не доводилось здесь видеть. Всего осязаемей в нефе была не дощатая, обитая холстом стенка, которая делила собор надвое, не два ряда арок, не часовни и не расписные надгробия меж ними. Осязаемей всего был свет. Он врывался в южные окна, высекая из стекол каскады цветных искр, и устремлял свои лучи правильным строем справа налево, к основанию опор по другую сторону нефа. И повсюду пыль придавала ветвям и стволам света подлинную объемность. Он снова моргнул и увидел, как совсем рядом пылинки то кружатся одна вокруг другой, то разом взмывают вверх, как мотыльки под дыханием ветра. Он видел, как в отдалении они плавали облаками, завивались спиралью или на миг повисали недвижно, и тогда самые дальние ветки и стволы становились цветом, только цветом – медовой желтизною, исполосовавшей тело собора. Там, где окна южного трансепта освещали средокрестие с высоты ста пятидесяти футов, мед сгущался в колонну, и она высилась, прямая, как Авелев столп, над людьми, которые ломали и выворачивали каменные плиты пола.

Создатель одной из самых известных Вселенных в мировой культуре. 130 лет со дня рождения Джона Рональда Руэла Толкина (Толкиена)

Критику портала присуждена государственная премия

Союз писателей России - профессиональная писательская организация в РФ

Образование в Литературном институте им. А.М. Горького - высшем учебном заведении для подготовки литературных работников

120 лет со дня рождения русского языковеда, лексикографа, составителя толкового словаря русского языка Сергея Ивановича Ожегов

День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах

Умер Эдуард Лимонов

15 октября - 206-я годовщина со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова – поэта, прозаика, драматурга и художника

Читать онлайн Наследники

Наши дни. Солнечный осенний день на Сицилии. Дайверы, искатели сокровищ, пытаются поднять со дна моря старый самолет. Немецкий историк Нина находит в списке пассажиров своего деда Морица, который считался пропавшим во время Второй мировой. Это тайна, которую хранит ее семья. Вскоре Нина встречает на Сицилии странную женщину, которая утверждает, что является дочерью Морица. Но как такое возможно? Тунис, 1942 год. Пестрый квартал Piccola Сицилия, три религии уживаются тут в добрососедстве. Уживались, пока не пришла война. В отеле "Мажестик" немецкий военный фотограф Мориц впервые видит Ясмину и пианиста Виктора. С этого дня их жизни окажутся причудливо сплетены. Им остается лишь следовать за предначертанием судьбы, мектуб. Или все же попытаться вырваться из ловушки, в которую загнали всех троих война, любовь и традиции. Роман вдохновлен реальной историей.

По мере того, как век американского величия подходит к концу, величественный Филип Рот предлагает вашему вниманию роман неискусного величия, подводя итог всем обещаниям 20-го века: о всеобщем процветании, общественном порядке, и внутреннего благополучия.

А потом, в один прекрасный день 1968 года красивая американская мечта и удача покидают Шведа. Его обожаемая веселая дочь выросла в угрюмого подростка, склонного к тоталитарным политическим актам.
©MrsGonzo для LibreBook

Учитывая тот факт, что 90 процентов пилотов бомбардировщиков летавших, начиная с 1939 года, не дожили до победы, отношение к жизни у Тедди, которому довелось пережить войну, особое, и это отражается на всех его поступках.
©MrsGonzo для LibreBook

В высшую лигу современной литературы Кейт Аткинсон попала с первой же попытки: ее дебютный роман "Музей моих тайн" получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя "Прощальный вздох мавра" Салмана Рушди, а цикл романов о частном детективе Джексоне Броуди, успевший полюбиться и российскому читателю ("Преступления прошлого", "Поворот к лучшему", "Ждать ли добрых вестей?", "Чуть свет, с собакою вдвоем"), Стивен Кинг окрестил "главным детективным проектом десятилетия".

Роман основан на реальной истории известных телепатов, братьев Хаунссенов. История триумфального подъема и печального финала амбициозного шарлатана и манипулятора, который подготовил себе смертный приговор по пути к вершинам власти.

Практичный Оскар Лаутензак мог предусмотреть абсолютно все, кроме своей собственной смерти. Его брат Гансйорг, вор и сутенер, тесно связал свою судьбу с нацистской партией, обзаведясь высокопоставленными покровителями. Именно он свел Оскара с Гитлером, и тот почувствовал сродство душ с фюрером. Всецело поставив свой талант на служение нацистской идеологии и лично руководителю нацисткой партии, Оскар и не предполагал, какой бесславный финал его ожидает.
©MrsGonzo для LibreBook

Так до него еще никто ни писал. Эта правда из солдатского окопа настолько смутила Александра Фадеева, председателя комитета по Сталинским премиям, что перед представлением отцу народов он вычеркнул фамилию Некрасова из списка будущих лауреатов. Но Сталин, собственноручно, по непонятным причинам, восстановил фамилию писателя-фронтовика в списке.

Новоявленный лауреат вновь поступил нетипично. Вместо машины и дачи, все денежные средства он направил на покупку инвалидных колясок для увечных фронтовиков.
©MrsGonzo для LibreBook

Во второй половине 20-го века возникла новая разновидность литературы о войне – лейтенантская проза, - и стала настоящим явлением, глотком свежего воздуха, лишенного пропагандистских штампов, наполненная правдой жизни, подлинная.

Николай Плужников, зеленый лейтенант, сразу после военного училища прибывает на место службы в Брестскую крепость в ночь на 22 июня 1941 года. Так он оказался не значащимся в списках личного состава гарнизона крепости.
©MrsGonzo для LibreBook

Этот странный и красивый дебютный роман прослеживает судьбы членов семьи Эрве с 1918 по 2006 год, перемещаясь по различным провинциям Канады, Нью-Джерси, Вирджинии и Луизианы.

Непростые судьбы нескольких поколений клана Эрве, которые от рождения отмечены непростой генетической особенностью, связанной с их ростом. Малыши в этой семье рождаются или огромного роста, или, напротив, карликами.

Патриарх семьи Эрве Эрве всякими способами стремиться избавиться от карликов и оставить гигантов для тяжелой работы. Роман движется по двум параллельным сюжетным линиям. Перед читателями развернется история замкнутого и созерцательного боксера-гиганта Джуда Эрве и общительного, заводного, очень религиозного карлика Франсуа Эрве.
©MrsGonzo для LibreBook

Блестящий литературный дебют, вдохновленный реальной историей: последние дни молодой женщины, обвиненной в убийстве в Исландии в 1829 году.

На фоне сурового ландшафта Исландии Ханна Кент оживляет историю Агнес, обвиняемой в жестоком убийстве ее бывшего хозяина, отправляется на отдаленную ферму в ожидании смертной казни.

Испуганная перспективной близкого пребывания с убийцей, фермерская семья сначала опасается общаться с Агнес. Только священник стремится понять, что произошло с молодой женщиной на самом деле. Но когда смерть приблизилась вплотную, жена фермера и ее дочери узнают, что есть еще одна сторона в этом сенсационном деле, о котором шумит вся Исландия.

Возможно, самый загадочный роман Уильяма Голдинга… Возможно, одно из самых необычных произведений за всю историю англоязычной литературы… История ничтожного - и великого в своем ничтожестве - человека, с поистине титанической силой пытающегося выжить на одинокой скале, где оказался в результате кораблекрушения.История души, настолько закосневшей во зле, что даже на грани небытия она не способна на раскаяние и просветление. История "жизни во имя жизни" - без смысла и света. Роман - притча. Роман - прозрение. Роман, выносящий смертный приговор двадцатому веку!

Пожалуй, ни один из английских писателей XX века не вызывал вокруг своего творчества столь ожесточенную полемику, как Уильям Голдинг. Споры критиков начались с выходом первого его произведения и продолжаются до сегодняшнего дня. Но равнодушным к творчеству английского писателя не остается никто.

Краткая биография

19 сентября 1911 года Уильям Голдинг родился в доме своей бабушки в Ньюквее (графство Корнуол), где семья проводила все праздники. Вырос в Мальборо (графство Уилтшир). Там отец Алекс преподавал в гимназии до самого выхода на пенсию. В этом же учебном заведении Уильям и его старший брат Джозеф получили начальное образование.

В 1930 году Уильям поступил в Брасенос-колледж (Оксфорд), где изучал естественные науки. Отец лелеял надежду, что сын станет ученым. Но Уильям понял, что совершил ошибку, и занялся изучением английского языка и литературы.

В 1934 году, за год до окончания университета, Голдинг издает дебютный сборник стихов. Получив по почте свой первый гонорар, воодушевился и еще больше укрепился в своем желании стать писателем.

После колледжа Уильям Голдинг некоторое время писал пьесы и ставил их в небольших театрах Лондона. Подрабатывал в счетной палате и приюте для бездомных. В конце концов, принял решение идти по стопам отца.

В 1940 году, в начале войны, Уильям временно оставляет профессию преподавателя, сильно его увлекшую, и присоединяется к Королевскому флоту. В 1945 году Голдинг демобилизовался, вернулся к преподавательской деятельности и занимался ею вплоть до 1960 года.

Личная жизнь

Старинный дом, в котором провел детство писатель, находился рядом с кладбищем. Голдинг связывал это мрачное место с необоснованными страхами, преследующими его всю жизнь. Рос Уильям замкнутым и необщительным ребенком. О своем детстве писал, что в круг его общения входили только члены семьи, поскольку друзей у него не было.

Ранимый, сверхчувствительный, пугливый ребенок пронес через всю жизнь обиды и неудачи. Впоследствии Уильям говорил, что зашел так далеко, что ему нравилось причинять людям боль, унижать. Война наложила на мировоззрение писателя свой отпечаток. С его слов, он разочаровался в людях и понял, что они способны на все.

С будущей женой Анной Брукфилд, специалистом по химии, Уильям Голдинг познакомился в школе Мейдстоун. В 1939 году они поженились. В 1940 году, почти сразу после рождения сына Дэвида, Уильям ушел служить на флот. Дочь Джуди родилась в 1945 году. Она, как и отец, стала писательницей.

Общественность считала Голдинга мрачным и грубым человеком. Публикация Джона Кэри в 2009 году и вовсе представила писателя чуть ли не монстром. Джуди не стала опровергать скандальные подробности особенностей характера своего отца. Но в одном из своих интервью сказала, что ее отец был добрым, внимательным, понимающим и веселым человеком. И странно, что в это никто не верит.

Умер писатель в июне 1983 года от сердечного приступа, в собственном доме в Перранауортоле (графство Корнуолл).

Неудивительно, что биографы уделяют внимание личной жизни писателей, их характеру или привычкам. Многое из жизни литераторов, так или иначе, находит отражение в их творчестве.

О чем и как пишет Голдинг?

Для творчества Голдинга характерна философская глубина, драматизм, разнообразие и многозначность иносказательных образов. За простотой и непринужденностью его произведений скрывается слаженность деталей, цельность и строгость формы; каждый компонент работает на заданную автором философскую концепцию.

Убеждения писателя основывались, в основном, на пессимистичном отношении к человеку и перспективам его эволюции. Зачастую автор противоречил сам себе. Но через все его произведения красной нитью проходит искренняя забота о судьбе человечества. Разум, доброта, общественное переустройство кажутся ему не более чем иллюзией.

Сам писатель говорил, что его целью является исследовать все темные стороны человеческой природы, поскольку и сам человек не ведает, что скрывается в нем. Творчество Голдинга вызвало споры критиков, сталкивало совершенно противоположные мнения.

География событий в произведениях Голдинга ограничивается, зачастую, определенным пространством: остров, скала, участок леса. Но именно данная литературная уловка позволяет автору создать экстремальные условия для своих героев. Вырванный из повседневности и привычной жизни человек раскрывается полностью, без остатка. Так считает сам писатель.

Дебютный роман

Краткое содержание произведения дает ясное понимание того, что власть цивилизации над человеком очень сильна. В романе Голдинг показывает, как представители цивилизованной нации, которая дала миру великих композиторов и поэтов, ученых и писателей, превращаются в элементарных дикарей. Автор, шаг за шагом, открывает истинную человеческую сущность на примере своих героев-подростков.

Время происходящих событий в романе не определено. Во время эвакуации в годы войны группа подростков от шести до четырнадцати лет оказывается на необитаемом острове. Двое ребят находят на побережье большую раковину и, используя ее в качестве рога, собирают остальных ребят. Все вместе выбирают Ральфа главным в группе.

Джек приглашает Ральфа вступить в его отряд, но Ральф напоминает, что он был выбран демократическим путем. Его слова Джек сопровождает первобытным танцем. Неожиданно на площадку выходит Саймон. В темноте его принимают за зверя и, в диком ритуальном танце, убивают.

Разгоревшаяся жестокость и дикость торжествуют. Место Джека готов уже занять другой подросток. Еще один ребенок погибает, а тяжело раненому Ральфу удается убежать от раскрашенных "дикарей". Подросток понимает, что они не остановятся ни перед чем. Племя преследует его. Как затравленный зверь он выскакивает на берег и сталкивается с морским офицером.

Какие проблемы поднимает автор в своем произведении? Он начинает с того, что показывает, насколько трудным был первый шаг к убийству животного. Но, оказалось, что, вымазав лицо глиной, в диком танце, выкрикивая слова-декламации, творить бесчинства не так уж сложно. Даже убийство человека не кажется таким уж страшным.

Другие книги автора

Признание

Читайте также: