Прописывало законодательство 18 века наказание за донос и какое

Обновлено: 07.07.2024

Высочайший указ XVIII века о доносчиках.

Герцогиня Курляндская Анна Иоанновна, 2-го февраля 1730 года соизволила на восприятие Российского Императорского Престола и 10-го апреля издала в Москве следующий Высочайший Указ о доносчиках.

“Божиею Милостию, Мы Анна Императрица и Самодержица Всероссийская, и прочая, и прочая, и прочая. Понеже по указам Предков Наших и по уложению всяких чинов людем, ежели кто за кем подлинно уведает великое дело, которые состоят в первых двух пунктах, то есть: 1. О каком злом умысле против Персоны Нашей, или измене. 2. О возмущении, или бунте, тем доносить неточию не запрещено, но ежели подлинно кто докажет, тем за правый донос милость и награждение обещана, а которые станут за собою сказывать такое великое дело, затеяв ложно, таким чинено жестокое наказанье, а иным и смертная казнь. А ныне нам известно учинилось, что многие колодники, которые сидят под караулом в разбоях, в смертных убийствах, в кражах и в других многих воровствах и злодействах, и каторжные невольники, которые за такие же тяжкие вины уже сосланы в работу, сказывают за собою наше слово и дело, по вышеписанным первым двум пунктам, и для того из дальних губерний и провинций присылаются к Москве в Сенат, и до подлинного делу окончания, многие чинятся розыски и пытки, где и невинные оговорам их напрасно претерпевают, а по окончании дел, по тем их доносам является, что все то сказывали, затевая умышленно ложно, [531] отбывая воры и разбойники пыток и смертной казни, продолжая тем живот свой; а каторжные невольники избавляяся от каторжной работы. Також и всяких чинов люди, которые хотя и колодники, такиеж великие дела ложно затевают по злобе и по ссоре, желая кого привесть к напрасному истязанию, и хотя за такое их затейное умышленное воровство, нетолько наказаны, но многие уже казнены и смертию, однакож и ныне не страшась того, еще многие такиеж великие дела затевают, и невинных оговаривают ложно, отчего в правлении Государственных дел чинится помешательство и остановка, а в даче под них и провожатым подвод и прогонов казенный убыток. Того ради, милосердуя Мы о своих верных подданных, чтоб впредь такого напрасного многого кровопролития не происходило, Всемилостивейше повелели во всенародное известие следующий Наш указ публиковать печатными листами.

1. Объявляется в какой силе состоят первые два пункта, о которых кто подлинно за кем уведает, и доказать может, доносить надлежит. А именно:

1. Пункт: ежели кто каким умышлением учнет мыслить на Наше Императорское Здоровье злое дело, или Персону и честь Нашего Величества, злыми и вредительными словами поносить.

2. О бунте, или измене, сие разумеется: буде кто за кем подлинно уведает бунт или измену против Нас, или Государства.

И понеже сии оба пункта в великих делах состоят, и времени терпеть не могут, — того ради всяких чинов людем, ежели кто о тех вышеписанных двух великих делах подлинно уведает и доказать может, тем самым доносить на Москве письмянно, или словесно в Нашем Правительствующем Сенате, как скоро уведает, без всякого опасения и боязни, а имянно тогож дни. А ежели в тот день за каким препятствием донесть не успеет, то конечно в другой день. И ежели подлинно на кого докажут, и за такую их верную службу, учинена им будет от Нас милость и награждение. А буде кто о тех же двух великих делах уведает в городех, тем доносить в такое ж скорое время, а которые будут в уезде, тем, как возможно, в самом скором времени, и приходить без всякого опасения к Нашим губернаторам, а где губернаторов нет, к воеводам. А им, Нашим губернаторам и воеводам, [532] их распрашивать секретно. И буде скажут, что знают, и доказать могут по 1-му пункту, то их самих, и на кого они доносят, и единомышленников их брать, и под крепким караулом присылать немедленно к Москве, в Наш Правительствующий Сенат. А еже объявлять будут по 2-му пункту, тех, в которых городех есть губернаторы, или провинциальные воеводы, распрашивать подлинно, и на кого покажут, тех, и единомышленников их брать по тому ж под караул, и недопуская в даль розыскивать немедленно. И буде дойдет до пытки, то и пытать, а в Наш Правительствующий Сенат тогож времени, нимало не отлагая, с нарочными куриерами писать. А буде такое дело случится у воевод в приписных городех, то им тех доносителей самих и на кого они говорить будут, тогож времени взять за крепкий караул, отсылать к своим губернаторам, или к провинциальным воеводам, куда по близости способнее, а им по вышеписанномуж о том розыскивать, и в Наш Правительствующей Сенат репортовать, неотпуская времени.

2. Кто такие великие дела сам сведает или от кого услышит, и доказать бы мог, а нигде не донесет, а потом от кого обличен будет, что он про такое великое дело ведал и доказательство имел, а нигде не донес, а хотя и доносить будет, да поздно, и тем время отпустит, а сыщется про то до время, и тем людем за то чинить смертную казнь без всякие пощады.

3. А кто на кого учнет доводить такое великое дело с злости, или по какой ссоре, а не доведет, а сыщется про то допряма, что он затеял то напрасно, и тому доносителю за ложный и затейный донос, чинить смертную казнь безовсякие пощады.

4. Кто учнет за собою сказывать Наше дело или слово, то тем же первым двум пунктам, а в распросе станет говорить, что за ним дела, или слова нет, а сказывать он то избывая от кого побои, или пьяным обычаем, и ему за то не присылая из городов к Москве, буде помещик взять к себе похочет, учинить наказанье бить кнутом, и отдать помещику. А буде помещик его взять не похочет, а он в службу годен, то у чиня наказанье плетьми, написать в солдаты, и зачесть в рекруты. А ежели он в службу не годен, то бив кнутом, и вырезав ноздри, сослать в Сибирь на серебряные заводы в вечную работу. А буде в том явится кто из служивых людей, драгуны, солдаты, матросы, и [533] рекруты, и других нижних чинов, таковых гонять спицрутень и определять в службу по прежнему.

5. Ежели которые колодники сидя в тюрьмах за караулом, в татьбах, в разбоях, в смертных убийствах, в кражах и в других каких злодействах, или будучи на каторге, или ссыльные, в котором городе сведают о вышеписанных великих делах, состоявших в дву пунктах, тем о том доносить тогож дни, как уведают, а буде в тот день донесть за каким препятствием неуспеют, то на другой день, или по нужде на третий день, а больше отнюдь не мешкать, и буде в такое краткое время доносить будут на Москве в которых Коллегиях, или Канцеляриях, то оных в тех Коллегиях и Канцеляриях, и в Губерниях Наших Губернаторам Вицегубернаторам и провинциальным воеводам распрашивать секретно. И буде в распросех показывать будут по 1-му пункту, тех по силе указу прошлого 1726 году, июля 12 дня, прежде пытать не напрасно ли они то затевают, отбывая своего воровства, и буде с указанных трех пыток утвердятся, то их самих, и на кого то говорить будут, за крепким караулом присылать к Москве в Наш Правительствующей Сенат. А буде сказывать станут по 2-му пункту, теми розыскивать, и в Наш Сенат немедленно рапортовать, а из приписных городов воеводам тех доносителей, и на кого они говорить будут за крепким караулом отсылать к своим Губернаторам, или к провинциальным воеводам, куда по близости будет способнее, а им о том розыскивать, как о том в первом пункт изображено. А которые с пыток скажут, что они те слова затеяли напрасно, или ведали, а не доносили неделею или больше, и тем их доносам неверить, а по делам их в чем они держатся, следовать и чинить указ, чему будут достойны, а по окончании хотяб они по тем своим делам смертной казни и не подлежали, но за тот ложный и затейный донос в таких великих делах казнить смертию, и в Наш Сенат для ведома о том тогдаж репортовать, а с каторжными невольники, и с сылочными в сылки чинить во всем по вышеписанному.

6. А которые воры и разбойники, иди другие какие злодеи приговорены будут к смерти и посажены в покаянную, или при самой экзекуции станут сказывать слово и дело, таким в доносах их не верить, а по суду казнить смертию, дабы, [534] продолжая живот свой, не затевали, и невинные б по лживым их доносами напрасно не страдали.

7. А буде такие колодники, или каторжные невольники станут доносить о других каких делах, кроме вышеписанных великих дел, касающихся до первых двух пунктов тем в тех их доносах не верить, и к Москве из городов и с каторжных работ, и из ссылок не присылать.

Несмотря на этот Высочайший указ, доносы, розыски, правежи и пытки составляют отличительную черту царствования Анны Иоанновны, получившую справедливое наименование — “ бироновщины ”.

Текст воспроизведен по изданию: Высочайший указ XVIII века о доносчиках // Русская старина, № 3. 1916

Законодательству дореволюционного периода, как известно, был присущ сословно-феодальный характер. Стороны, участвовавшие в судебном процессе, были неравноправны, поскольку закон защищал, прежде всего, судебных чиновников и представителей феодальной аристократии. При этом вплоть до XIX в. отсутствовала уголовная ответственность за преступления против правосудия, посягающие на обеспечение получения достоверных доказательств по делу. Причины такого положения кроются как в отсутствии четкого перечня соответствующих уголовно наказуемых деяний, так и в степени развития судопроизводства, отражающего особенности общественного бытия и правосознания конкретного исторического периода.

свидетели преступления, а свидетели добропорядочности обвиненного лица.

Для варягов, то есть иностранцев, не имеющих такого количества знающих их людей, число послухов сокращалось до двух.

Следует отметить, что в ст. 6-7 Судебника 1550 г. впервые было введено наказание за заведомо ложное обвинение должностных лиц в вынесении неправосудных решений, а также предоставлено право обращаться с челобитными в вышестоящую инстанцию - к государю.

Значительный вклад в дальнейшее развитие уголовного права внесло Соборное Уложение 1649 г., в котором была предпринята попытка унифицировать материальные и процессуальные нормы, регламентировавшие осуществление судопроизводства.

Уголовно-правовые нормы, содержащиеся в Соборном Уложении 1649 г., были несколько разрознены, помещены в разные главы, однако в то же время они способствовали отправлению справедливого правосудия и устанавливали ответственность за следующие деяния.

Одним из самых опасных государственных преступлений считалась измена, которая совершалась в основном феодалами. Для борьбы с изменами лицам, которые находились в феодальной зависимости, дозволялось доносить о подготовке или совершении их господами государственных преступлений. При этом за неподтвержденный донос виновное лицо подвергалось торговой казни (битью кнутом) и отдавалось владельцу (ст. 13): «А будет учнут извещати про государьское здоровье, или какое изменное дело чьи люди на тех, у кого они служат, или крестьяне, за кем они живут во крестьянех, а в том деле ни чем их не уличат, и тому их извету не верить. И учиня им жестокое наказание, бив кнутом не щадно, отдати тем, чьи они люди и крестьяне.

Уголовная ответственность за ложное обвинение в скопе и заговоре, под которыми в Соборном Уложении 1649 г. понимались действия толпы, связанные с выступлениями против представителей власти и сопровождавшиеся чем-то похожим на массовые беспорядки, устанавливалась в ст. 22. От указанных незаконных действий отграничивалось вполне законное обращение с челобитными, которое воеводы и приказные люди могли представить как скоп и заговор. С целью недопущения этого и была введена ответственность за ложное обвинение людей, пришедших с челобитной. Вид и размер назначаемого наказания определялись государем.

Рассматриваемая норма гласила: «А будет ис которого города, или ис полков воеводы и приказные люди отпишут к государю на кого на служилых, или иных чинов на каких людей, что они приходили к ним скопом и заговором, и хотели их убити; а те люди, на кого они отпишут, учнут бити челом государю на воевод и на приказных людей о сыску, что они скопом и заговором к ним не прихаживали, а приходили к ним немногие люди для челобитья, и по тому челобитью про них в городех сыскивати всем городом, а в полкех всеми ратными людьми.

Интересными представляются ст. 162, 163 и 166, в которых освещались вопросы ответственности за ложные показания свидетелей при проведении повального обыска, сопровождавшегося массовым опросом населения

0 фактах или обстоятельствах, которые имели значение для рассмотрения и разрешения дела в суде.

Из приведенного текста следует, что в случае, если уличенная сторона по делу подаст жалобу о том, что большинство опрошенных в ходе повального обыска лжесвидетельствовали, производится очная ставка между этим большинством и остальными опрошенными. Если доводы жалобы получат свое подтверждение, лица, давшие ложные показания, подлежат наказанию в виде пени (штрафа) в пользу государства. Размер наказания зависел от социального статуса виновного лица, при этом в отношении крестьян применялся особый вид наказания - битье кнутом. Виновные лица должны были возместить пострадавшим убытки и расходы. Примечательно, что в том случае, если на основании ложных показаний к кому-либо применялись пытки, лжесвидетели также подвергались им, причем в гораздо большей степени. Наказание в данном случае выполняло еще и значительную превентивную функцию, способствуя недопущению лжесвидетельства 1 .

Уголовно-правовые нормы о рассматриваемых преступлениях против правосудия содержались и в других главах Соборного Уложения 1649 г., однако не были унифицированы полностью. Это можно объяснить господствовавшим в тот период общественно-политическим строем, в частности разделением по сословному принципу, который подчеркивался и в законодательных актах, а также особенностями и несовершенством использовавшейся юридической техники.

Изменения порядка судопроизводства сказались на практике правоприменения двояко: с одной стороны, это позволяло обеспечивать объективность судебного решения, которое формально не зависело от возможностей сторон; с другой стороны, в тот исторический период в достаточной степени не защищались права личности, поскольку основным доказательством стало признание в совершении преступления, которое зачастую получалось с помощью пыток.

Небезынтересным является и Указ Екатерины II от 17.07.1767

Примечательно, что, учитывая специфику раздела, в которую входила гл. V Уложения 1845 г., к присяге приводил священник в присутствии стряпчего, станового пристава, а в ряде случаев - представителя заинтересованного ведомства и двух свидетелей. Названная процедура должна была проводиться духовным лицом, исповедовавшим ту же религию, что и присягавшее лицо. Если по каким-либо причинам это нельзя было сделать, к присяге мог привести председатель суда. При этом священнослужители и монахи христианской веры, а также лица, являвшиеся сторонниками вероучений, которые отвергают присягу, подлежали освобождению от нее, но за ложные показания несли ответственность наряду с присягавшими лицами.

С практической точки зрения лжеприсяга была равнозначна лжесвидетельству под присягой. Последняя имела более широкое содержание и применение, давалась не только на следствии в суде, но и на верность подданства, службы чиновниками и военнослужащими, а также могла даваться частными лицами. Присяга, сопровождавшаяся ложной клятвой, считалась грехом, несмываемым вплоть до седьмого колена, но не рассматривалась как преступление. В главе V Уложения 1845 г. присяга понималась в узком смысле - применительно к стадиям предварительного расследования и судебного рассмотрения дела 1 .

Таким образом, к началу ХХ века в российском уголовном праве сложилась система уголовно-правовых норм, призванных обеспечивать нормальное функционирование органов правосудия и в то же время защищать права и законные интересы участников судопроизводства.

Следует отметить, что упомянутое разделение преступлений против правосудия в известной степени позволяло в течение длительного времени обосновывать систему преступлений против правосудия, основанную на критерии субъекта преступления, о чем будет сказано в соответствующем параграфе диссертационного исследования.

Начавшиеся в конце 80-х - начале 90-х гг. ХХ века процессы реформирования законодательства, необходимость создания независимого суда в рамках реализации принципа разделения властей привели к закономерному в таком случае изменению уголовно-правовых норм, защищающих участников уголовного судопроизводства, прежде всего, представителей судебной власти, ряду других изменений. Масштабные преобразования, начавшиеся во всех сферах общественной и политической жизни страны, постепенно привели к осознанию необходимости принятия нового уголовного закона, который будет отражать современные реалии. Таким нормативным правовым актом стал УК РФ 1996 г., принятию которого предшествовала разработка Модельного УК для государств-участников Содружества Независимых Государств (далее - СНГ) [74] .

Историческая ретроспектива вопросов уголовной ответственности за совершение исследуемых преступлений против правосудия позволяет сделать ряд выводов.

1. Со времен Киевской Руси заведомо ложный донос в отношении невиновного лица считался уголовно наказуемым деянием. С дальнейшим развитием уголовно-правовых норм об ответственности за преступления против правосудия законодателем предпринимались попытки не допустить осуждение невиновного лица.

2. За заведомо ложный донос и лжесвидетельство на протяжении длительного времени (вплоть до ХХ в.) было установлено достаточно суровое наказание, соответствовавшее представлениям о характере и степени общественной опасности названных деяний. При этом общественно опасное последствие в виде причинения существенного вреда влекло наступление повышенной ответственности.

3. Исторически значительное внимание законодателя уделялось борьбе с заведомо ложными доносами, в то время как подход правоприменителя к противодействию рассматриваемому преступлению зачастую являлся формальным.

4. К началу ХХ века в российском уголовном праве сложилась система уголовно-правовых норм, призванных обеспечивать нормальное функционирование органов правосудия и в то же время защищать права и законные интересы участников судопроизводства.

5. После 1917 г. многие достижения дореволюционного периода в рассматриваемой сфере оказались невостребованными. Так, зачастую не соблюдались гарантии безопасности участников судопроизводства, судьи руководствовались, прежде всего, революционным правосознанием, исходили при принятии решений из социального происхождения и профессии вовлеченного в процесс судопроизводства лица, не заботясь о наличии должных доказательств. Вместе с тем законодателем продолжали предприниматься (хоть и были в известной степени формальными) меры для борьбы с преступлениями против правосудия, в том числе деяниями, являющимися предметом настоящего диссертационного исследования.

7. Начавшиеся в конце 80-х - начале 90-х гг. ХХ века процессы реформирования законодательства, необходимость создания независимого суда в рамках реализации принципа разделения властей привели к закономерному в таком случае изменению уголовно-правовых норм, защищающих участников уголовного судопроизводства, прежде всего, представителей судебной власти, ряду других изменений. Масштабные преобразования, начавшиеся во всех сферах общественной и политической жизни страны, постепенно привели к осознанию необходимости принятия нового уголовного закона, который будет отражать современные реалии. Таким нормативным правовым актом стал УК РФ 1996 г., в котором был учтен (пусть и не в полной мере) исторический опыт установления уголовной ответственности за заведомо ложный донос и лжесвидетельство.

8. Указанный исторический опыт необходимо использовать для совершенствования законодательной регламентации ответственности за рассматриваемые посягательства, прежде всего, в части дальнейшей дифференциации уголовной ответственности.

Высочайший указ XVIII века о доносчиках.

Текст воспроизведен по изданию: Высочайший указ XVIII века о доносчиках // Русская старина, № 3. 1916

свидетели преступления, а свидетели добропорядочности обвиненного лица.

0 фактах или обстоятельствах, которые имели значение для рассмотрения и разрешения дела в суде.

Небезынтересным является и Указ Екатерины II от 17.07.1767

Читайте также: