Опыт истории показывает что тоталитарные режимы заинтересованы в превращении граждан

Обновлено: 01.05.2024

Демократия - это государственный режим, при котором широкий объем политических и гражданских прав человека, активное участие граждан в формировании и деятельности органов государственной власти, признание воли народа единственным источником государственной власти.

Антидемократический режим - это государственный режим, который характеризуется устранением политических прав и свобод, отстранением народа от государственной власти, ее узурпацией отдельным лицом или группой лиц, подавлением всякого инакомыслия, упразднением представительных органов власти или их превращением в послушные орудия выражения воли фактических руководителей.

Тоталитарный режим – это режим, при котором господствует одна официальная идеология, которая формируется правящей партией, возглавляемой вождем; правящая партия сращивается с государственным аппаратом, абсолютная концентрация власти; бюрократизация исполнительной власти, террор по отношению к населению.

Авторитарный режим – это режим, при котором народ фактически отстраняется от формирования государственной власти и контроля за ее деятельностью, вся полнота власти концентрируется в руках правящей элиты, устраняется оппозиция, решения центральной власти реализуется при использовании насилия, при опоре на военно-полицейский аппарат.

Фашистский режим- это разновидность тоталитарного режима, который характеризуется воинственным антидемократизмом, расизмом и шовинизмом, основывается на необходимости сильной, беспощадной власти, которая держится на всеобщем господстве авторитарной партии, на культе вождя.

Перед вами два документа: в первом дается перечень того, что запрещено законном, во втором – перечень того, что разрешено законом. Какой документ может существовать в тоталитарном государстве, а какой – в авторитарном?

Документ, в котором дается перечень того, что запрещено, может существовать в тоталитарном государстве. Документ, в котором дается перечень того, что разрешено, может существовать в авторитарном государстве.

Объясните, почему тоталитарные режимы не уживаются с церковью?

Потому что в тоталитарном режиме господствует одна официальная идеология, она объявляется ведущей силой общества, ее установки рассматриваются как священные догмы, осуществляется идеологическое давление на общество. Не может быть в обществе двух идеологий, которые претендуют на умы и души своих граждан.

5.В каких исторических условиях и с какими целями к власти в стране приходят военные? Приведите примеры из истории.

В результате военных переворотов формируется переходный режим, который называется военным режимом. Военные режимы осуществляют власть либо коллегиально (как хунта), либо во главе государства находится один из высших военных чинов. Армия превращается в господствующую социально-политическую силу, реализует как внутренние, так и внешние функции государства. В условиях военного режима создается разветвленный военно-политический аппарат, который включает помимо армии и полиции большое количество других органов, в том числе и неконституционного характера, для политического контроля за населением, общественными объединениями, для идеологической обработки граждан, борьбы с антиправительственными движениями и т.п. Отменяются конституция и другие законодательные акты, которые заменяются актами военных властей. Страны с военным режимом: Чили.

Многие экономисты считают, что в условиях тоталитарного общества рынок появится, не может. Согласны ли вы с этим мнением? Обоснуйте свой ответ.

Нет. Это не верно. В условиях нацизма в германии продолжали существовать рыночные отношения, но экономика была ориентирована на нужды государства.

Можно ли утверждать, что тоталитарный режим – это феномен только ХХ в.в.? Если да, то почему?

Да. Все тоталитарные режимы возникли в 20 веке, когда общество вступило в индустриальную фазу развития, сформировалось коллективистко - механическое мировоззрение, утратилась ценность человеческой жизни.

Тест для самоконтроля

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим.

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого.

Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни.

Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций.

Галина Михайловна Михалева (р. 1957) — директор Центра изучения современной политики, доцент Российского государственного гуманитарного университета.

Преодоление тоталитарного прошлого: зарубежный опыт и российские проблемы

В последнее время дискуссии об оценке советского прошлого занимают все больше места в российской общественной мысли. Поводов для этого много: и шок от результатов телевизионного проекта “Имя России”, и обсуждение темы “Сталин как эффективный менеджер”, связанной с учебным пособием Александра Филиппова “Новейшая история России: 1945-2006 годы”, и выплеснувшийся на экраны вал псевдоисторических фильмов и сериалов. Последним событием в этом ряду стало создание при президенте Российской Федерации комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, состав и задачи которой вызвали недоумение у многих историков, правозащитников и политиков[1]. По словам самого главы государства, комиссия призвана бороться с фальсификациями исторических событий, “направленных на умаление международного престижа” страны, и готовить предложения и рекомендации “по адекватному реагированию” на попытки фальсификации исторических фактов и “нейтрализации возможных негативных последствий”. Учитывая ее состав — руководитель президентской администрации (глава комиссии), представители силовых ведомств, а также известные своими националистическими и державными взглядами политики, — вполне можно предположить, с каких позиций будут выявляться случаи “фальсификации” и как будет выглядеть “адекватное реагирование”. Основное возражение против создания такого органа очевидно. Почему группа людей, в которой практически отсутствуют профессиональные историки, должна выносить, причем от имени государства, оценки тем или иным интерпретациям исторических событий, квалифицируя эти интерпретации как “правильные” и “неправильные”? Это не только нелепо, поскольку монополии на историческую правду быть не может, но и опасно, потому что неминуемо вызовет очередной приступ обоснованных тревог и опасений как внутри России, так и за ее пределами.

Причина активного и постоянного обращения к прошлому, осознаваемая или неосознаваемая, состоит в мучительном поиске основ для новой национальной идентификации, национальной идеи. Обновленные имперские амбиции “энергетической сверхдержавы” требуют легитимации, оправдывающей претензии на доминирование на постсоветском пространстве и предлагающей обществу избавление от постсоветского комплекса неполноценности. И в данном случае совсем не важно, что все это есть лишь мифологическая конструкция, подкрепленная медиатизацией политики[2], в рамках которой реальная война с Грузией и футбольный матч с Голландией вписываются в один общий ряд. Не касаясь проблем обеспечения устойчивости и механизма легитимации автократий, обращающихся к искусственно конструируемым моделям своей исторической роли, мне хотелось бы остановиться на значимости и сложности оценки тоталитарного и авторитарного прошлого в условиях демократической трансформации.

Зарубежный опыт преодоления тоталитарного прошлого

В подавляющем большинстве посттоталитарных стран опыт переосмысления прошлого стал необходимой составной частью укрепления демократических институтов и демократической культуры. Специальные комиссии — примирительные, или “комиссии правды”, — в странах Латинской Америки, а также в Южной Африке и Марокко занимаются восстановлением картины нарушений прав человека и действий государственных репрессивных органов в периоды диктатуры. Кроме того, образцом для Европы, включая постсоциалистические страны, служит немецкий опыт денацификации и “преодоления прошлого”.

Хотя в различных странах процесс преодоления тоталитарного прошлого проходит по-разному, в нем все же можно выделить некоторые общие черты:

— После упразднения прежнего режима, в особенности если речь шла о диктатуре, которая подкреплялась идеологически, в обществе распространялось представление о том, что предшествующее ей государственное устройство было основано, в принципе, на верных идеях, которые плохо реализовывались. Так обстояло дело в Германии после 1945 года и в посткоммунистических странах Восточной Европы после 1989 года.

— В посттоталитарных странах обычно звучали требования завершить общественную дискуссию об исторической памяти, подвести черту под прошлым, объявить мораторий на его интерпретации. В Польше, например, такой курс ассоциировался с так называемой “жирной итоговой чертой”, на подведении которой настаивало первое демократическое правительство Тадеуша Мазовецкого. В качестве аргументов подобной политической линии ссылаются, как правило, на необходимость сохранить гражданский мир и целостность национального сознания, а также на приоритет построения светлого будущего по отношению к преодолению темного прошлого.

— Чаще всего требования серьезного пересмотра прошлого исходят от групп, пребывавших в оппозиции еще до ухода старого режима и продолжающих добиваться последовательного отказа от старых институтов и традиций после крушения диктатуры. Среди главных пунктов подобных требований — реабилитация жертв, открытие исторической правды, поименное выявление и наказание ответственных. Все перечисленное, как предполагается, должно получить воплощение в каком-то государственном акте.

— Одним из последствий краха иделогизированных систем оказывается уход граждан в частную жизнь, сопровождающийся нежеланием участовать в политике, что не способствует процессам, направленным на преодоление прошлого. Между тем, пока еще живы жертвы и палачи, в социальном дискурсе присутствует их взаимная неприязнь и вытекающие из нее целенаправленные попытки вытесения этой проблематики на периферию общественного сознания.

На формы, интенсивность и глубину преодоления прошлого влияют культурые и исторические особенности конкретных стран и регионов. В Японии, например, такой процесс затруднялся культом предков, а в Латинской Америке ему препятствуют корпоративное устройство общества, основополагающая роль католической церкви, господство патронажа и клиентелы на низовом уровне.

На основании накопленного на сегодняшний день политического опыта можно выделить несколько типичных реакций, характеризующих государственное отношение к тоталитарному прошлому:

— Игнорирование и замалчивание: Испания после диктатуры Франко и Россия после 1991 года.

— Проведение политических чисток с широким применением насилия в отношении коллаборантов: Франция и Югославия после Второй мировой войны.

— Преодоление прошлого с использованием правовых методов, включая политические чистки: денацификация Германии и Австрии после Второй мировой войны, люстрация в Чехии после 1989 года.

— Амнистирование и помилованием лиц, ответственных за преступления прежнего режима: Германия в 1950-е годы.

— Обеспечение компромисса между судебными преследованиями и политическими санкциями: Южная Африка после краха режима апартеида.

— Компенсации жертвам репрессий, в том числе живущим в других странах: Германия и Австрия после 1945 года.

Из приводимого здесь перечня видно, что различные меры могут сочетаться друг с другом или сменять друг друга в разные исторические периоды. Так, в Испании после смерти Франко сначала было принято консолидированное решение всех политических сил в пользу “забвения и прощения”, но четверть века спустя стало ясно, что это не помогло залечить ран гражданской войны и диктатуры. Поэтому сегодня в испанском обществе зримо нарастает потребность сформулировать ответы на вопросы прошлого. В Аргентине и Чили, напротив, в самом начале демократического пути были созданы комиссии, призванные изучить и оценить масштабы политического насилия и нарушения прав человека. Магистральным для них был избран путь памяти и разоблачения. В других странах подобные комиссии не увязывали воспоминания и наказания друг с другом — при соблюдении важного условия, согласно которому виновные в преступлениях открыто сознавались в прежней деятельности. Если бывшие палачи шли на это, то у них появлялся шанс избежать судебного преследования, и наоборот: если они скрывали свои деяния, такое преследование могло начаться. В последнем случае связки память-наказание и забвение-амнистия заменяются связкой, сопрягающей память с прощением. Разоблачение преступников при этом не ведет к наказанию; тем самым поощряется публичное раскаяние. Такой выбор основан на убеждении в том, что для общества переосмысление прошлого гораздо полезнее, чем наказание преступников. Наиболее полно данный принцип использовался в Южной Африке после упразднения апартеида.

Опыт практически всех стран, переживших тоталитаризм, показывает, что отказ от критического осмысления прошлого, признания исторической вины и исторических ошибок закрывает путь в будущее, снова и снова толкает и власть, и общество к действиям под лозунгом “цель оправдывает средства”. Следствием становятся так называемые “модернизационные срывы” и возвраты к автократии[5].

Историческая память и коммунизм

В странах Восточной и Юго-Восточной Европы, затронутых демократическими трансформациями последней волны, окончательный выбор отношения к прошлому еще не сделан, и подходы к нему постоянно меняются. Дело осложняется тем, что национальная история в этом регионе часто оказывается политическим инструментом, используемым властями разных государств для собственной легитимации и оправдания недружественных или откровенно враждебных действий в отношении других народов или стран. Вне зависимости от того, положительно или отрицательно оценивается прошлое, его оценки формируют коллективную идентичность и сопровождающую ее политическую лояльность. Поэтому в посткоммунистическом мире память всегда выступает полем для политической конкуренции.

Сказанное особенно верно по отношению к постсоветскому пространству, пережившему в течение последнего столетия ряд войн и диктатур[6]. Народы, испытавшие коммунизм, утрачивали и вновь обретали национальную независимость, причем каждый раз в этом процессе появлялись все новые оскорбленные и униженные. У каждого такого народа своя историческая память, не совпадающая, а иногда прямо отрицающая историческую память соседей. В результате, почти во всех странах бывшего “социалистического лагеря” распространены оценки исторического прошлого, позволяющие представить “свои” страдания исключительно в качестве результата “чужой” злой воли. При таком подходе коммунистическая диктатура и сопровождавший ее террор предстают в виде политических инструментов национального угнетения. Тот факт, что коммунистические режимы повсеместно поддерживались значительной частью “местного” общества, предпочитают замалчивать или забывать. В итоге, историко-правовые оценки делаются предельно односторонними, о чем красноречиво свидетельствует употребление в политическом лексиконе целого ряда посткоммунистических стран понятия “геноцид” применительно к недавнему прошлому.

Особенно сложный исторический путь прошла наша страна. Победа в Великой Отечественной войне не может рассматриваться в отрыве от предшествовавших ей или развивавшихся параллельно событий: массовых репрессий, пакта Сталина и Гитлера, депортаций целых народов. Между тем, в нынешней России, вместо осмысления истории ХХ века во всей ее полноте и трагизме, возрождается советский державно-патриотический миф, представляющий отечественную историю в виде череды славных и героических свершений. В этом мифе нет места ни для вины, ни для ответственности — его конструкторы и носители не осознают самого факта трагедии. Многие российские граждане не в состоянии более или менее объективно оценить не только степень исторической ответственности Советского Союза перед нашими сегодняшними соседями, но и масштабы катастрофы, постигшей саму Россию. Отказ от усилия памяти и подмена ее лубочной картинкой представляют для России не меньшую общественную опасность, чем культивирование национальных обид — для ее соседей. В итоге, история становится инструментом для достижения сиюминутных политических целей, оружием в руках людей, которым, в сущности, нет дела ни до национальной памяти других народов, ни до трагедий, пережитых их собственными народами, ни до прошлого вообще.

В общественом дискурсе России наблюдаются несколько отчетливых позиций в отношении истории, которые репрезентированы различными политическими и обществеными силами[7]:

— Позиция максимальной открытости и дискуссионности, которую представляют “Мемориал” и ряд других правозащитных организаций, часть академического сообщества и общественности в целом, выступающие за обсуждение самых острых исторических тем без государственного диктата, в том числе в рамках международного диалога.

— Релятивистская позиция, в соответствии с которой события прошлого могут трактоваться произвольно, а история предстает в виде сырья для всевозможных фальсификаций, и поэтому, “тратя силы на споры о вопросах XX века, вы не ответите на вызовы века XXI”[8].

— Инструментально-охранительная позиция, наиболее ярко выраженная руководителем администрации президента Российской Федерации Сергеем Нарышкиным, который заявил, что возглавляемая им комиссия по противодействию фальсификациям истории станет “организующим началом по обеспечению защиты нашей собственной истории от недобросовестных попыток ее искажения”[9].

Первым и пока единственным политическим субъектом, давшим свой ответ на вопрос, каким должно быть отношение к тоталитарному советскому прошлому в новой России, стала партия “Яблоко”. Ее политический комитет принял 28 февраля 2009 года заявление “Преодоление сталинизма и большевизма как условие модернизации России в XXI веке”, в подготовке которого участвовали эксперты и правозащитники.

“Причина сложившегося сегодня в России положения — не только грубые ошибки и преступления политики 1990-х годов и последующих лет, но и историческая основа этой политики — не осмысленные по-настоящему, а значит, и не преодоленные, сталинизм и большевизм. К большевизму и сталинизму нельзя относиться просто как к фактам истории, которые допустимо оценивать по-разному в зависимости от социального опыта и политических взглядов отдельного гражданина”[10].

В документе определяются основные шаги, которые, по мысли его авторов, должны быть сделаны для очищения от тоталитаризма:

— Недвусмысленная правовая, политическая и нравственная оценка насильственного захвата власти, совершенного большевиками в 1917-1918 годах, характера и природы созданного ими политического режима и его последующей деятельности.

— Определение сферы правопреемственности современного российского государства — до октябрьского переворота 1917 года.

— Определение идентичности России как европейской страны, полностью приверженной ценностям послевоенной европейской культуры.

— Осуществление комплекса мер, направленных на искоренение сталинско-большевистской системы управления государством: в частности, отстранение от должности чиновников любого уровня, позволяющих себе публичное восхваление Сталина, оправдание или отрицание факта массовых репрессий.

— Реализация широкой просветительской программы, объективно раскрывающей сущность истории нашей страны в ХХ веке и постигшего ее государственного террора.

— Проведение последовательной политики избавления названий населенных пунктов, улиц и площадей от имен государственных деятелей — организаторов и активных участников террора.

Упомянутый документ вызвал активную дискуссию в средствах массовой информации, у него есть как горячие сторонники, так и яростные противники. Но в целом за прошедшее после его принятия время отношение к проблеме прошлого в России не только не изменилось, скорее, наоборот, еще более закостенело. Естественно задаться вопросом: как эта тема будет развиваться в будущем? Рассуждая об этом, следует иметь в виду, что в новейшей российской истории начало очередного нового цикла либерализации связывалось с переоценкой прошлого, но каждый раз этот процесс оказывался непоследовательным и быстро завершался. Так, десталинизация хрущевской “оттепели” позволила лишь признать факт массовых репрессий и реабилитировать часть жертв, но она не повлекла за собой наказание виновных, реорганизацию политической системы, реабилитацию всех жертв. Роль органов госбезопасности и коммунистической партии в создании тоталитарной системы также не получила ясной и четкой оценки. Аналогичным образом процесс по делу КПСС в Конституционном суде в 1992 году мог бы стать важной вехой в истории страны, но бурные перемены начала 1990-х вытеснили его на периферию общественного внимания, а сам судебный вердикт оказался двусмысленным и половинчатым. Наконец, многочисленные, порой и глубокие, попытки исторического и художественного осмысления сталинского времени не оказали заметного воздействия ни на образовательную систему, ни на общество в целом.

Если авторитарные и тоталитарные тенденции в российском обществе по-прежнему будут нарастать, а демократия подвергнется дальнейшей дискредитации, то объективной оценки советского прошлого ожидать не придется. Властям при таком сценарии, безусловно, потребуются легитимирующие и мобилизующие фигуры и события. “Миф Сталин” (по выражению Бориса Дубина[11]) в связке с победой в Великой Отечественной войне и свершениями индустриализации очень удобен для этих целей. Но не стоит сбрасывать со счетов и другую возможность — параллельное сосуществование двух типов отношения к тоталитарному прошлому при условии либерализации режима, обещанной нынешним президентом. В таком случае в общественном сознании будут соседствовать две радикально отличающиеся друг от друга картины советского прошлого, хотя сама возможность дискуссии на эту тему оставит открытой перспективу дальнейшего продвижения вперед — благодаря привлечению внимания все большего числа людей к истории репрессий. Наконец, маловероятная в ближайшем будущем, но неизбежная в среднесрочной перспективе демократизация обязательно вновь поставит в центр общественного внимания осуждение тоталитаризма и авторитаризма как далекого, так и недавнего прошлого.

2) См. блестящий анализ этого феномена: Дубин Б. Режим разобщения // Pro et Contra. 2009. № 1. C. 6-19.

3) См.: K ö nig H. Erinnern und vergessen // Osteuropa. 2008. № 6. S. 27-40.

4) Подробнее о денацификации см.: Arenhövel M . Demokratie und Erinnerung: der Blick zurück auf Diktatur und Menschenrechtsverbrechen . Frankfurt а. М.: Campus-Verlag, 2000; Dudek P. Vergangenheitsbewältigung. Zur Problematik eines umstrittenen Begriffs // Aus Politik und Zeitgeschichte. 1992. Vol. 1-2. S. 44 ff; Fischer T. (Hg.). Lexikon der “Vergangenheitsbewältigung” in Deutschland: Debatten- und Diskursgeschichte des Nationalso zialismus nach 1945. Bielefeld: Transcript, 2009; König H . Von der Diktatur zu Demokratie oder Was ist Vergangenheitsbewältigung // König H., Kohlstruck M., Wöll A. (Hg.). Vergangenheitsbewältigung am Ende des zwanzigsten Jahrhunderts. Opladen: Westdeutscher Verlag , 1998. S. 371-392 ; Reichel P. Vergangenheitsbewältigung in Deutschland. Die Auseinanderstzungen mit der NS-Diktatur in Politik und Justiz. München: Beck, 2001.

5) См.: Паин Э. Исторический “бег по кругу”. (Попытка объяснения причин циклических срывов модернизационных процессов в России) // Общественные науки и современность. 2008. № 4. С. 5-10.

7) Здесь не учитываются специализированные дискуссии, которые идут в научном сообществе, но, как правило, не становятся предметом широкого общественного обсуждения.

8) См., например: Радзиховский Л. Исторические битвы // Российская газета. 2009. № 4922(98). 2 июня.

Тоталитаризм – это политический режим, для которого характерен тотальный контроль государства над всеми сферами жизни общества (духовную, социальную, экономическую и политическую).

Тоталитаризм стал продолжением традиционного авторитаризма, который выходит на качественно новый уровень благодаря использованию в начале XX в. технологического развития, изменений в социальной структуре – то есть в результате промышленной революции. Большая часть населения из деревень и малых городов переезжает в промышленные центры, заменяя традиционные модели общественной жизни новыми, которые основаны на анонимности жизни в большом городе и не предполагают индивидуального подхода к гражданам.

Классические тоталитарные движения формируются в контексте массовой демократии, распространившейся в развитых странах, а технологии позволяют осуществлять массовый террор, контролировать экономическую жизнь и осуществлять всестороннюю пропаганду. Тоталитаризм выступает за непризнание и противодействие внутренним противоречиям в обществе, за возвращение к представлению о его единстве.

Истоки концепции тоталитаризма

После Первой мировой войны трём идеологиям удалось утвердиться в качестве фундаментальных для соответствующих тоталитарных режимов:

коммунизм – в России с 1917 г.;
фашизм – в Италии в 1922 г.;
национал-социализм – в Германии в 1933 г.

Между тем концепция тоталитаризма нашла своё отражение в общих внутриполитических дебатах в Италии. Например, католическая народная партия вокруг Луиджи Стурцо, используя этот термин, приравнивала лагеря фашистов и коммунистов, поскольку оба они отвергали парламентскую демократию.

После заключения пакта Риббентропа-Молотова в 1939 г. советский коммунизм стал включаться в тоталитарные режимы. Коммунизм перестали относить к тоталитаризму во время Второй мировой войны в западных странах, которые были союзниками Советского Союза.

Но всё возобновилось с началом холодной войны. В этот период сформировалась общая концепция тоталитаризма, в которой важную роль играли немецкие политические эмигранты, такие как Ханна Арендт, Карл Иоахим Фридрих, Франц Боркенау и Ганс Кох. Он стал основой антитоталитарной идеологии с акцентом на антикоммунизм, который, в отличие от ранней критики тоталитаризма левыми антифашистами, теперь основывался на традиционном либерализме.

Из-за своей крайности и зависимости от постоянного конфликта с другими странами, а также с элементами в своей собственной стране тоталитарные режимы не могут существовать долго или имеют тенденцию становиться умеренными и идти на компромисс с реальностью.

Исторические примеры тоталитарных режимов:

режим Сталина в СССР;
Мао Цзэдуна в Китае;
Ким Ир Сена в Северной Корее;
фашистской Италии;
нацистской Германии.

Модели тоталитаризма

Существуют различные попытки определить тоталитарные системы путём определения их характеристик. Общим для этих тоталитарных моделей является то, что они определяют и анализируют тоталитарные системы с точки зрения их структур правления.

Акцент делается не на целях или количестве жертв тоталитарных диктатур, а на механизмах правления таких систем. Наиболее важными являются тоталитарные модели К. Фридриха и З. Бжезинского, Х. Арендт, Э. Кильмансегга и др.

Модель тоталитаризма Карла Фридриха и Збигнева Бжезинского

Политологи Карл Иоахим Фридрих и Збигнев Бжезинский увидели в тоталитарных режимах нечто принципиально новое. Однако, по их наблюдению, различные тоталитарные системы в основном одинаковы и сопоставимы друг с другом.

Суть тоталитарных режимов заключается в их организации и методах достижения полного контроля, а не в стремлении к полному контролю. Тем не менее, не следует представлять тоталитарные системы как статичные структуры, поскольку они подвержены эволюции.

универсальная объединяющая идеология, охватывающая все важные области жизни и направленная на создание нового общества, утверждающая, что она единственно истинная;
единая, иерархически и олигархически организованная массовая партия (новый тип), обычно возглавляемая человеком (диктатором) и которая либо превосходит государственную бюрократию, либо полностью с ней связана (лишь небольшая часть населения (до 10%) является активными членами партии, а активное меньшинство внутри партии фанатично привержено основной идеологии);
система физического и / или психологического террора: контроль и наблюдение за населением, а также за самой партией со стороны тайной полиции (эта полиция сражается не только с реальными, но и с потенциальными противниками);
почти полная монополия государства на средства массовой информации;
практически полная монополия на использование боевого оружия государством;
центральный, бюрократически скоординированный мониторинг и контроль экономики.

Позже Фридрих и Бжезинский указывали на центральную роль технического прогресса в становлении тоталитарного общества.

Модель тотального господства по Ханне Арендт

Она называет следующие критерии тоталитарного правления:

Модель тоталитаризма графа Эриха фон Кильмансегга

Политолог Эрих фон Кильмансегг подверг критике модель Фридриха и Бжезинского, которая, по его мнению, не могла объяснить динамику социальных изменений в системе. Согласно Кильманнсеггу, решающей характеристикой тоталитарных систем является монопольная концентрация возможностей влиять на процессы принятия решений в центре управления.

Решающим фактором здесь является не то, что руководство действительно всё регулирует само, а то, что у него есть принципиальная возможность принимать каждое решение самостоятельно и пересматривать решения, которые были приняты вне управления. Также важно то, что тоталитарное руководство не подчиняется никакому контролирующему органу.

Кроме того, важная характеристика тоталитаризма заключается в неограниченном объёме принятия политических решений. Это означает, что политическая система имеет право вмешиваться во все области общественной жизни.

Решающим является набор доступных инструментов санкций и свобода распоряжения этими инструментами. Террор – лишь один из возможных инструментов.

Согласно Килмансеггу, как только монополия на власть установлена, обеспечение монополии (поддержание власти) становится её самоцелью. В тоталитарных системах приоритетом является обеспечение монополии на принятие решений над всеми идеологическими целями правления. Идеология и массовая партия должны только мотивировать, контролировать и обеспечивать легитимацию власти.

Тезис о регрессии тоталитаризма Карла Поппера

Шок этого перехода был одним из факторов, которые способствовали подъёму тех реакционных движений. Они работали и работают в направлении ниспровержения цивилизации и возврата к трайбализму. Это говорит о том, что идеи, которые мы сегодня называем тоталитарными, принадлежат традиции, столь же старой, как и сама цивилизация.

Критика тоталитаризма и тоталитарной идеологии

Концепция тоталитаризма не охватывает целей, содержания политических систем или мотивацию политических субъектов, а только касается внешних форм и проявлений (таких, как угнетение и преследование политических или других групп).

Таким образом, ряда общих черт (таких, как единая партия, всеобъемлющий аппарат власти, монополия на общение, культ лидера и террор) недостаточно для того, чтобы охарактеризовать правительство как тоталитарное.

В политической науке модели тоталитаризма, которые больше нацелены на структуры правления, теперь дополняются такими концепциями, как политическая религия, например, для объяснения мотивации и мобилизации в рамках тоталитарных систем.

Христианская критика тоталитаризма представлена в философии Х. Яннараса. Он говорит о двух постулатах политики, которые признаются всеми общественно-политическими движениями:

способ решения социальных проблем можно определить объективно;
есть возможность деятельного, политического осуществления этих решений.

Опасность тоталитаризма, по мнению Х. Яннараса, заключается в следующем:

Христианство отрицает возможность построения идеального общества на земле и видит прямую зависимость качества общества от духовных качеств личности. В основе христианства стоит личность, которая познаёт Бога. Это первично. Общество и государство – вторичны.

Тоталитарные режимы вводят не только запреты, но и требования. Они диктуют человеку, что он должен делать, как думать, где жить, где работать, что писать и говорить – одним словом лишают её не только политической, но и личной свободы. Происходит деперсонализация личности, её деградация.

1.1. Экономические предпосылки. Индустриальная стадия развития способствовала формированию коллективистского мировоззрения, основанного на преобладании коллективного над индивидуальным.

Возраставшее разделение труда и его специализация, массовый характер производства разрушили традиционные формы жизни человека и сделали его практически беззащитным перед стихией рыночной экономики и конкуренции.

Войны и политические катаклизмы наглядно снижали саму ценность человеческой жизни. Экономические кризисы, которые заметно участились, обострение социальных противоречий и конфликтов ставили человека фактически на грань физического выживания. В обществе резко возросло социальное расслоение людей, интересы которых просто не совпадали и часто были противоположными.

Все взгляды и надежды были направлены на государство и его органы на местах как универсального регулятора и организатора взаимоотношений индивидов. Люди были согласны поддержать любую власть, которая даст им работу и гарантированный заработок, обеспечит жильем, позаботится о детях и пожилых людях.

1.2. Политические предпосылки. Важную роль при зарождении тоталитаризма сыграли политические предпосылки, к которым относились появление массовых партий, усиление роли государства, развитие различного рода тоталитарных движений.

Исторический опыт показывает, что тоталитарные режимы возникают; как правило, в чрезвычайных условиях. К ним можно отнести: • пагубные последствия войны;

• рост нестабильности в обществе, массовые беспорядки;

• кризис власти, неспособность взять ситуацию под контроль обычными методами;

• паралич всей политической системы страны;

• экономический кризис и его разрушительные последствия; резкое обострение национальных и расовых противоречий;

• необходимость решения для страны исключительно важного, стратегического задания, которое требовало консолидации всей нации.

2. Основные черты тоталитаризма

2.1. Всеобщая идеология. В основе тоталитарной идеологии - развитие истории как закономерного движения к главной цели, которую ставит перед собой тоталитарное государство (мировое господство, построение коммунистического общества и т.д.). Эта цель, по мнению лидеров государств, оправдывает все средства при ее достижении. Данная идеология содержит в себе серию мифов (о руководящей роли рабочего класса, преобладании арийской расы и т.д.). Тоталитарное государство прилагает огромные усилия для идеологической обработки населения.

Политические лидеры и активисты, которые выступают сторонниками господствующей идеологии, становятся руководящей силой в процессе внедрения идеологических норм в повседневную жизнь.

При тоталитарном режиме происходит полное отстранение из политической и культурно-духовной жизни всякого рода противников и оппонентов власти.

Стержнем или ядром политической системы, политического режима становится политическая партия.

2.2. Политическая жизнь в условиях тоталитарного режима.

а) Монополия одной политической партии. Для тоталитарных режимов характерна монополия одной политической партии на власть (например, НСДАП в Германии, РКП(б) - ВКП(б) - КПСС в Советской России и СССР и т.д.). Как правило, все остальные партии, кроме правящей, запрещены и преследуются по закону. Во главе такой партии стоит общенациональный лидер.

Сеть партийных ячеек этой партии пронизывает все производственно-организационные структуры общества, направляя их деятельность и осуществляя общий контроль. Происходит планомерное сращивание партийного и государственного аппаратов. Часто партийные органы доминируют над государственными или полностью заменяют их.

б) Особенности политической жизни. По мере становления тоталитарного режима вся полнота исполнительной, законодательной и судебной власти фактически переходит к лидеру политической партии, который становится диктатором в стране. Около него всеми доступными методами и способами создается культ личности (например, Муссолини - в Италии, Гитлер - в Германии, Сталин - в СССР).

Диктатор и его режим претендуют на всестороннюю поддержку общества, причем не только по сути (эту функцию методами насилия постоянно обеспечивают армия, полиция, все остальные силовые структуры), но и во внешних проявлениях. С этой целью проводятся громкие и помпезные съезды, митинги, шествия и другие массовые мероприятия, которые призваны демонстрировать поддержку народа.

Милитаризация общественного сознания, готовность силой оружия отстаивать ценности режима становятся массовым явлением.

Власть при необходимости умело использует процедуры, характерные для демократической формы правления - выборы в парламент и местные органы власти (если они продолжают функционировать).

Граждане фактически не имеют политических прав и свобод и, являясь подданными государства, остаются беззащитными перед террором власти. Законы защищают не личность, а государство.

2.3. Экономика в условиях тоталитарного режима.

а) Контроль над экономикой. Экономика и производство находятся под централизованным контролем и управлением со стороны государства. Эти целенаправленные действия обеспечивают экономическое могущество государства, позволяют мобилизовать все ресурсы и сосредоточивать приоритеты в экономической сфере на создании и развитии военно-промышленного комплекса, жертвуя интересами других отраслей экономики. Сферу экономической деятельности государство использует и как способ политического

управления. Осуществляемые национализация средств производства и регулирование всей хозяйственной жизни позволяют тоталитарному режиму маневрировать трудовыми ресурсами страны для реализации актуальных для него социально-экономических и духовных проблем. Такая ситуация делает возможным и реализацию масштабных экономических проектов (индустриализация в СССР, массовое строительство новых шоссейных дорог в нацистской Германии и т.д.).

Полный контроль тоталитарный режим осуществляет и в организации массового производства. Принудительными мерами достигается высокая дисциплина труда, нарушение которой рассматривается как одно из тяжких преступлений. Искусственно формируется немногочисленная прослойка передовых рабочих (для них создаются особые, наиболее благоприятные условия труда), на которых должны равняться все остальные.

Тоталитарные системы формируют у граждан особое понимание ценностей и приоритетов общественного развития. Их сознание направлено на приоритет общегосударственного развития над личным хозяйством и индивидуальным благосостоянием. А идеологический аппарат с большой тщательностью и настойчивостью прививает гражданам чувство гордости за гигантские изменения в обществе и государстве.

б) Особенности экономической жизни. При тоталитарном режиме государство выступает как монополист всех сторон экономической жизни. С постановкой перед государством и обществом новых масштабных заданий усиливается экономическая эксплуатация, которая выражается прежде всего в постоянной недоплате труда работников. Разница между стоимостью фактически произведенной продукции и оплатой труда ее производителей постоянно увеличивается и является важным источником пополнения государственного бюджета.

Одной из главных особенностей экономической жизни при тоталитарном режиме является отчуждение работника от собственности, которая, в конечном результате, и ведет этот режим к неразрешимому кризису, потому что экономическая активность граждан, продуктивность их труда рано или поздно снижается. На каком-то непродолжительном этапе развития работников искусственно стимулируют, но к ним постоянно применяются различные меры принуждения.

Для экономической жизни тоталитарного государства характерна оторванность от мирового хозяйства, отсутствие взаимовыгодных экономических связей с другими государствами.

Органы охраны общественного порядка и национальной безопасности трансформируются в орудие охраны идеологических устоев. Они часто проводят акции массового террора против невинных людей и имеют чрезвычайно широкие полномочия.

Возникает такое политическое явление как политические преступники - инакомыслящие и другие.

При помощи репрессивного аппарата появляется страх за личную судьбу и судьбу членов семьи, насаждаются подозрительность и доносы, поощряются анонимки, делается все для того, чтобы не возникало инакомыслия и оппозиции. При помощи силовых и карательных органов государство контролирует жизнь и повседневное поведение населения.

3. Разновидности тоталитаризма

Наряду с основными общими чертами тоталитарных политических режимов в них существуют и специфические черты, которые позволяют выделить несколько разновидностей тоталитаризма, известных истории. Это коммунистический тоталитаризм, фашизм и национал-социализм.

3.1. Коммунистический тоталитаризм. Коммунистический тоталитаризм во всей полноте отражает характерные черты этого режима. Тут все, включая экономическую жизнь, охвачено тотальным контролем. Частная собственность полностью ликвидируется, а значит, уничтожается всякая основа индивидуализма и автономии членов общества.

В центре политической системы находится коммунистическая партия, которая фактически подчиняет себе все органы государственной власти. Всю свою деятельность коммунисты подчиняют стратегической цели - осуществлению мировой социалистической революции

Для экономической системы коммунистического тоталитарного режима характерны сверхцентрализация хозяйственной деятельности, общегосударственное планирование деятельности всех промышленных и сельскохозяйственных предприятий, централизованное распределение материальных и финансовых ресурсов, предметов потребления. Эксплуатируя искусственно созданный энтузиазм, представители власти стремились реализовать масштабные хозяйственные программы (индустриализация, освоение целины и строительство БАМа в СССР и т.д.).

Экономическая деятельность коммунистических режимов в значительной мере была подчинена созданию военно-промышленных комплексов (ВПК). В СССР он достиг невиданных размеров и влияния, а милитаризация всех сторон общественной жизни стала повседневным явлением.

Господствующее положение в СССР и других тоталитарных коммунистических странах занимала марксистско-ленинская идеология, которая ревностно оправдывала любые действия власти. Ее догматы буквально насаждались через всю систему образования и культуры, духовной жизни общества.

3.2. Фашизм. Тоталитаризм другого типа - фашизм. Фашизм - это общественно-политические движения и идеология, которые господствовали в ряде тоталитарных государств. Впервые фашистские организации возникли в Италии, а в 1922 г. фашисты во главе с Б. Муссолини пришли к власти в этой стране.

Для итальянского фашизма было характерно стремление к возрождению Римской империи и установлению контроля над всем Средиземноморьем. Сначала фашисты сохраняли отдельные демократические институты (например, парламент), но постепенно фашистские лидеры полностью узурпировали власть в своих руках и покончили даже с видимостью демократии.

Среди особенностей итальянского фашизма следует выделить сохранение монархии в стране, при фактической изоляции монарха от реальной политической власти, а также тесный союз с католической церковью, которая сохраняла свое влияние в стране и была призвана оправдывать преступные действия фашистов.

3.3. Национал-социализм. Национал-социализм - третья разновидность тоталитарных политических режимов. Он утвердился в Германии, вобрав в себя черты как фашизма, так и коммунистического тоталитаризма. Вместе с тем, он отличался от них целями и социальными приоритетами.

Целью национал-социализма было установление всемирного господства арийской расы, высшей нацией в мире провозглашалась германская.

Национал-социализм ни с кем не собирался делить свою власть. Нацисты решительно отвергали возможность монархической формы власти в Германии даже в значительно ограниченном виде. Они уничтожили парламентаризм, запретили деятельность всех политических партий, кроме нацистской НСДАП (Национал-социалистической рабочей партии Германии).

ВОПРОСЫ + ЗАДАНИЯ

I . Начальный уровень учебных достижений

16. Назовите имена диктаторов, которые возглавляли тоталитарные режимы в 20—30-е гг.

26. В каких странах в 20~30-е гг. были установлены тоталитарные режимы?

36. Назовите одну-две политические партии, которые являлись политической основой тоталитарных режимов

II. Средний уровень учебных достижений

46. Как проявлялся тоталитаризм в идеологии?

56. Расскажите о проявлениях тоталитарного режима в экономике.

66. При каких чрезвычайных условиях и обстоятельствах возникали (возникают) тоталитарные режимы?

III. Достаточный уровень учебных достижений

76. Назовите основные общие предпосылки возникновения тоталитарных режимов.

86 Как Вы думаете, чем тоталитарный режим отличается от демократического?

96. В чем проявились сходства и различия между фашизмом в Италии и национал-социализмом в Германии?

IV. Высокий уровень учебных достижений

106. Как Вы считаете, насколько совместимы тоталитарные режимы и рыночная экономика (на примере современного Китая)? Как долго может продолжаться такое соединение?

116. Как Вы считаете, почему все тоталитарные режимы рано или поздно обречены?

126. Какие уроки, по Вашему мнению, должно вынести человечество из истории тоталитарных режимов?

Читайте также: