Кто отказался подписать смертный приговор декабристам

Обновлено: 02.07.2024

25 июля 1826 года казнены декабристы К. Ф. Рылеев, П. И. Пестель, С. И. Муравьев-Апостол, П. Г. Каховский и М. П. Бестужев-Рюмин.

14 декабря 1825 года (по ст. стилю) в Петербурге произошло событие, которое впоследствии стали называть восстанием декабристов. На Сенатской площади выстроились несколько воинских полков, возглавляемых членами тайного общества, с целью блокировать работу правительственных органов и заставить сенаторов подписать документы, в которых фактически объявлялось об изменении государственного строя России.

В 20 - 30 гг. 19 века по всей Европе прошла волна восстаний, революций, освободительных войн, целью которых было свержение монархов и проведение либеральных реформ. Активное участие в этих событиях принимали образованные военные. С одной стороны, восстание декабристов стало в один ряд с подобными событиями. С другой стороны, ничего подобного тому, что произошло в России, не было нигде: против существующих порядков выступили представители дворянства, которое всегда было опорой российского трона.

Первое тайное общество в России появилось вскоре после окончания Отечественной войны 1812 года. Его членами стали молодые и образованные участники войны, которые после победоносного изгнания войск Наполеона вернулись в Россию с ожиданием обновления, освобождения крепостных, героически боровшихся за свободу страны рядом с правительственными войсками. Но время шло, а император так и не приступал к либеральным реформам в стране. Более того, наметилось стремление к укреплению монархической власти.

В 1816 году был создан "Союз спасения" - тайная политическая организация, цель которой "была в обширном смысле благо России". В составе организации было около 30 человек, которые назвали себя "истинными и верными сынами Отечества". Через два года, в 1818 году "Союз спасения" реформировался в "Союз благоденствия". Новая организация была более многочисленной - около 200 человек. Члены "Союза благоденствия" поставили своей задачей постепенное изменение порядков в стране путем распространения своих либеральных идей в среде образованных представителей высшего общества, развитие просвещения, борьбы с произволом в армии. На основе этого общества в 1821 году возникли две организации - Южное общество на Украине и Северное общество в Петербурге. Южное общество возглавил Павел Пестель, который был настроен к более решительным революционным действиям, а Северное - более умеренное - Никита Муравьев. Члены обоих обществ серьезно работали над программами будущего развития России, которую видели республиканским государством. Совместное военное выступление члены обоих обществ планировали на лето 1826 года. Однако обстоятельства сложились иначе.

В конце 1825 года император Александр I по время поездки по стране умер в Таганроге. По существующим в России законам его место на престоле должен был занять его брат Константин, однако мало кому было известно, что тот подписал отречение от престола в пользу брата Николая, который был крайне непопулярным среди дворян и особенно в армии. В стране на некоторое время сложилась непонятная политическая ситуация: часть военных уже присягнули Константину, и предстоящая переприсяга была для них чем-то очень странным. Сложившейся ситуацией междуцарствия и решили воспользоваться члены тайных обществ. По их планам следовало собрать войска на Сенатской площади, чтобы не дать сенаторам присягнуть новому царю, заставить их подписать документ, в котором объявлялось о свержении самовластия, отмене крепостного права, сокращении срока службы в армии, провозглашении в России гражданских свобод. Диктатором (руководителем) восстания был назначен князь С. Трубецкой. Часть военных под командованием А. Якубовича должна была захватить Зимний дворец и арестовать царскую семью. Планировали также захватить Петропавловскую крепость.

Николаю стало известно о готовящемся выступлении, и он постарался сделать все, чтобы препятствовать намеченному мятежниками развитию событий. Рано утром 14 декабря (по ст. стилю) сенаторы присягнули новому императору, а затем покинули здание. Не состоялся и штурм Зимнего дворца: Якубович в последний момент отказался командовать войсками, опасаясь, как он говорил впоследствии, кровопролития.

К 11 часам утра на Сенатскую площадь прибыл Московский полк, позже подошли Гренадерский полк и Морской экипаж. Войска выстроились в каре вокруг Медного всадника. Все пространство вокруг площади постепенно заполнилось народом, тут были просто любопытные, но были и откровенно сочувствующие. К восставшим на коне подъехал генерал-губернатор Петербурга М. Милорадович и стал призвать солдат и офицеров вернуться в казармы и присягнуть Николаю Павловичу. Все знали Милорадовича как смелого боевого генерала, героя войны 1812 года, и руководители восстания всерьез опасались его влияния на солдат. Один из активных членов тайного общества П. Каховский выстрелил в генерала и смертельно его ранил.

Время шло, а никаких решительных действий восставшие так и не предпринимали. На площадь не явился диктатор восстания С. Трубецкой, и план выступления с самого начала был нарушен. Между тем, Николай отправил на площадь верные ему войска, численность которых в несколько раз превосходила количество восставших. Несколько попыток атаковать бунтовщиков были ими отбиты, а собравшийся вокруг народ стал криками подбадривать восставших, в сторону правительственных войск даже полетели камни и поленья. Постепенно темнело, и Николай, опасаясь, что волнения распространятся на народ, окруживший войска, приказал применить против восставших артиллерию. После первых же выстрелов на площади остались убитые и раненые военные и гражданские, остальные солдаты стали отходить - одни по Галерной улице, другие по льду Невы. По ним тоже стреляли, лед ломался, и многие тонули. К ночи восстание было разгромлено.

Через несколько дней, узнав о событиях в Петербурге, члены Южного общества тоже предприняли попытку антиправительственного выступления, однако были разгромлены правительственными войсками.

Сразу же после разгрома восстания в Петербурге начались аресты его участников. Самых активных членов тайного общества допрашивал сам Николай в Зимнем дворце. Для расследования всех обстоятельств подготовки восстания был создан тайный Следственный комитет под председательством военного министра А. Татищева. Через полгода Комитет представил императору отчет, в котором определялась степень виновности участников мятежа.

Арестованные содержались в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях в очень суровых условиях. Все они во время следствия вели себя по-разному: лишь немногие не давали никаких показаний, большинство же подробно написали обо всех обстоятельствах своего участия в заговоре. Сегодня трудно судить этих людей, ведь для многих из них превыше всего были понятия дворянской чести, которые предписывали быть откровенными с государем. Другие хотели, рассказав подробно о планах общества, обратить внимание властей на необходимость решить существующие о стране проблемы.

Михаил Бестужев - Рюмин

Приговор Верховного уголовного суда был оглашен специальным манифестом 1 июня (по ст. стилю) 1826 года. Все арестованные были разделены на 11 разрядов по степени их виновности. Самых опасных преступников было пятеро - Павел Пестель, Кондратий Рылеев, Сергей Муравьев - Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин и Петр Каховский. Их приговорили к самой страшной мере наказания - четвертованию. Тех, кто вошел в первый разряд, осудили на отсечение головы, остальных к разным срокам каторги. Николай I высочайшим указом смягчил приговор: пятерым самым опасным преступникам четвертование заменили повешением, остальным сохранили жизнь. Все члены Верховного суда поддержали приговор, против высказался только адмирал Н. Мордвинов, который сослался на закон об отмене смертной казни, приятный еще Елизаветой и подтвержденный Павлом I.

Краткие биографии казненных декабристов

Бестужев-Рюмин Михаил Павлович [1803 — 13(25). 7. 1826, Петербург], декабрист, подпоручик. С 1818 на военной службе в Кавалергардском, Семеновском (1820) и Полтавском пехотном полках. С 1823 один из активнейших деятелей Южного общества декабристов.Возглавлял вместе с С. И. Муравьевым-Апостолом Васильковскую управу, участвовал в ряде важнейших совещаний руководителей общества, вёл революционную пропаганду среди офицеров и солдат; привлёк в общество новых членов. Осуществлял связь между членами и управами Южного общества. В 1824 успешно провёл переговоры о совместных действиях с польскими революционерами. В 1825 содействовал объединению Общества соединённых славян с Южным обществом и руководил вновь организованной Славянской управой. Сторонник республики, которая должна быть создана в результате восстания войск под руководством революционных офицеров, но без участия народа. Вместе с С. Муравьевым-Апостолом разработал несколько вариантов плана переворота (Бобруйский, Белоцерковский). В отличие от плана П. И. Пестеля, переворот должен был начаться на юге, а не в Петербурге и без длительной подготовки. В целях полной ликвидации самодержавия настаивал на физическом истреблении царской семьи. Во время восстания Черниговского полка (29 декабря 1825 — 3 января 1826) ближайший помощник С. Муравьева-Апостола; совместно с ним составил Прокламацию и Катехизис, которые читались перед восставшими ротами и распространялись в районе Киева среди крестьян. В показаниях на следствии дал существенные сведения по программным и тактическим вопросам общества. Повешен 13 (25) июля 1826.

Каховский Петр Григорьевич [1797 — 13 (25).7.1826], дворянский революционер-декабрист, один из активнейших участников восстания 14 декабря 1825. Из дворян Смоленской губернии. Поручик в отставке. В начале 1825 в Петербурге был принят К. Ф. Рылеевым в члены Северного общества декабристов. Сторонник введения в России республиканского строя. К. настаивал на истреблении всей царской фамилии. В день восстания поднимал Гвардейский флотский экипаж и одним из первых прибыл на Сенатскую площадь, где смертельно ранил петербургского генерал-губернатора М. А. Милорадовича и командира лейб-гренадерского полка полковника Н. К. Стюрлера. После ареста К. написал Николаю I и следователям несколько писем, содержащих критический анализ русской действительности. Казнён в Петропавловской крепости вместе с П. И. Пестелем, С. И. Муравьевым-Апостолом, М. П. Бестужевым-Рюминым и Рылеевым..

Приговор пятерым осужденным на казнь привели в исполнение 13 июля 1826 года на кронверке Петропавловской крепости.

Казнь декабристов. Рассказ И.Г. Шницлера. Извлечения

"13 июля (по ст. стилю) 1826 года близ крепостного вала, против небольшой и ветхой церкви св.Троицы, на берегу Невы, начали с двух часов устраивать виселицу, таких размеров, чтобы на ней можно было повесить пятерых. В это время года петербургская ночь есть продолжение вечерних сумерек, и даже в ранний утренний час предметы можно различать вполне. Кое-где в разных частях города послышался слабый бой барабанов, сопровождаемый звуком труб: от каждого полка местных войск было послано по отряду, чтобы присутствовать на предстоявшем плачевном зрелище. Преднамеренно не объявили, когда именно будет совершена казнь; поэтому большая часть жителей покоилась сном, и даже через час к месту действия собралось лишь весьма немного зрителей, никак не больше собранного войска, которое поместилось между ними и совершителями казни. Господствовало глубокое молчание; только в каждом воинском отряде били в барабаны, но как-то глухо, не нарушая тишины ночной.

Около трех часов тот же барабанный бой возвестил о прибытии приговорённых к смерти, но помилованных. Их распределили по кучкам на довольно обширной площадке впереди вала, где возвышалась виселица. Каждая кучка стала против войск, в которых осужденные прежде служили. Им прочли приговор, и затем велено им стать на колена. С них срывали эполеты, знаки отличий и мундиры; над каждым переломлена шпага. Потом их одели в грубые серые шинели и провели мимо виселицы. Тут же горел костер, в который побросали их мундиры и знаки отличий.

Только что вошли они назад в крепость, как на валу появились пятеро осуждённых на смерть. По дальности расстояния зрителям было трудно распознать их в лицо; виднелись только серые шинели с поднятыми верхами, которыми закрывались их головы. Они всходили один за другим на помост и на скамейки, поставленные рядом под виселицею, в порядке, как было назначено в приговоре. Пестель был крайним с правой, Каховский с левой стороны. Каждому обмотали шею верёвкою; палач сошёл с помоста, и в ту же минуту помост рухнул вниз. Пестель и Каховский повисли, но трое тех, которые были промежду них, были пощажены смерти. Ужасное зрелище было представлено зрителям. Плохо затянутые верёвки соскользнули по верху шинелей, и несчастные попадали вниз в разверстую дыру, ударялись о лестницы и скамейки. Так как государь находился в Царском Селе, и никто не посмел отдать приказ об отсрочке казни, то им пришлось, кроме страшных ушибов, два раза испытать предсмертные муки. Помост немедленно поправили и взвели на него упавших. Рылеев, несмотря на падение, шёл твёрдо, но не мог удержаться от горестного восклицания: "Итак, скажут, что мне ничего не удавалось, даже и умереть!". Другие уверяют, будто он, кроме того, воскликнул: "Проклятая земля, где не умеют ни составить заговора, ни судить, ни вешать!". Слова эти приписываются также Сергею Муравьеву-Апостолу, который так же, как и Рылеев, бодро всходил на помост. Бестужев-Рюмин, вероятно потерпевший более сильные ушибы, не мог держаться на ногах, и его взнесли. Опять затянули им шеи верёвками и на этот раз успешно. Прошло несколько секунд, и барабанный бой возвестил, что человеческое правосудие исполнилось. Это было на исходе пятого часа. Войска и зрители разошлись в молчании. Час спустя виселица (была) убрана. Народ, толпившийся в течение дня у крепости, уже ничего не видел. Он не позволил себе никаких изъявлений и пребывал в молчании. "

Остальные осужденные были приговорены к разным срокам каторжных работ, офицеров разжаловали в рядовые, при этом вначале был устроен унизительный обряд гражданской казни с лишением всех дворянства и чинов. Участвовавших в выступлении солдат жестоко наказали розгами, многих отправили в действующую армию на Кавказ.

14 (26) декабря 1825 года в России стало одной из самых драматических страниц в ее истории, связанной с восстанием декабристов в Петербурге.

С высоты нынешних лет оно видится и представляется примерно так:

Молодые красивые русские офицеры, одолев Наполеона в Отечественной войне 1812 года и совершив затем с 1813 по 1815 год заграничный поход в Европу, посмотрели на тамошнюю красивую жизнь в сравнении с бедной и несчастной Россией. Желание сделать свою страну лучше заставило многих из них создать тайные общества, на которых они рассуждали как им обустроить Россию. Желание у офицеров было благое – изменить в лучшую сторону внутренний уклад Российской империи, ограничить самодержавие и отменить крепостное право. А тут как раз подвернулся удобный случай для перемен. Прежний император Александр I скончался, а на престоле его должен был сменить третий сын Павла I — Николай I.

Так они и поступили. 14 декабря декабристы к 11 часам вывели на Сенатскую площадь около 3020 солдат Московского, Гренадерского и Гвардейского морского экипажа полков. Однако предупрежденный о готовящемся восстании Николай уже к 7 часам утра принял присягу у членов Сената, став официально императором России.

Николая не готовили к управлению страной, а сам он тяготел к военному делу. Может быть поэтому, он столь быстро и просто расправился с восстанием декабристов, совпавшим с его восшествием на престол. В отличие от них царь не стал заморачиваться по поводу того, чтобы поступать красиво и благородно. Восставшие войска и собравшиеся посмотреть на них гражданские люди были расстреляны картечью на Сенатской площади в столице и на юге России. Только на Сенатской площади 14 декабря на погибли 1.271 человек. Из них — один генерал, 18 офицеров, 282 солдата и 1.170 штатских, из которых 79 женщин и 150 детей.

А потом начались репрессии. К следствию были привлечены 545 декабристов, из них 289 – признаны виновными. Пятеро руководителей восстания приговорены к смертной казни: полковник Пестель, поэт Рылеев, полковник Муравьев-Апостол, подпоручик Бестужев-Рюмин и отставной поручик Каховский.

Однако даже казнь всего лишь этих пятерых стала настоящим потрясением для России. Прежде всего, потому, что страна уже отвыкла от публичных казней. Последние из них – казни Мировича и Пугачева произошли еще во времена Екатерины Великой.

Николай I, опасавшийся взрыва общественного возмущения, постарался сделать и эту казнь непубличной. Ее время и место, и даже приготовления к ней были строго засекречены, ее исполнители тщательно отобраны и круг их предельно ограничен. Чтобы устранить возможность каких- либо общественных манифестаций, о казни не было предварительного оповещения, как это делал царь Петр. Лишь после нее пост-фактум появилась информация в прессе о дате экзекуции задним числом. Но даже, несмотря на эту конспирацию, решили еще подстраховаться и провести казнь в три часа ночи, когда весь город спит.

Однако, несмотря на такую солидную подготовку, как это нередко случается в России, в ответственный момент все пошло шиворот на выворот.

Во-первых, из-за ряда непредвиденных обстоятельств казнь пришлось перенести с трех часов ночи на раннее утро. Во-вторых, несмотря на всю конспирацию, на кронверке Петропавловской крепости, где должна была состояться экзекуция, собралось немало народа. И, наконец, сама казнь не обошлась без казусов.

Первоначально декабристы: Кондратий Рылеев, Павел Пестель, Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин и Петр Каховский были приговорены к четвертованию, но император Николай I высочайшей милостью заменил отсечение рук и ног повешением. Казнь состоялась 25 (13 по старому стилю) июля 1826 года. По приказу царя всех приговоренных, одетых в белые саваны, предварительно отпели живыми. А саму процедуру казни историк Шницлер описал так:

«13 июля 1826 г. близ крепостного вала, против небольшой церкви Святой Троицы на берегу Невы, начали с двух часов утра устраивать виселицу таких размеров, чтобы на ней можно было повесить пятерых… На валу появились пятеро осужденных на смерть. По дальности расстояния зрителям трудно было распознать их лица; виднелись только серые шинели с поднятыми верхами, которыми закрывались их головы. Они всходили один за другим на помост и на скамейки, поставленные рядом под виселицей, в порядке, как было назначено в приговоре. Пестель был крайним с правой, Каховский — с левой стороны. Каждому обмотали шею веревкой; палач сошел с помоста, и тут же в минуту помост рухнул вниз.

— Можно ли говорить, что восстание и последовавшие за ним события способствовали формированию в России общественного мнения, об отсутствии которого говорил Пушкин?

— Император опасался сочувствия заговорщикам, потому облагодетельствовал их родственников, в частности, ввел генерала Николая Раевского — тестя сосланного на каторгу князя Сергея Волконского — в Государственный совет и т.д. Насколько эта мера была эффективной?

— Николай прекрасно понимал, что судьба осужденных не прибавит ему популярности во многих аристократических и дворянских семьях. Он понимал и то, что страшные обвинения в нарушении присяги и умыслах на цареубийство странно и не очень убедительно звучат в Российской империи. Александр, против которого и конспирировали заговорщики и об убийстве которого рассуждали, санкционировал убийство императора Павла, своего отца. К декабрю 1825 года в России было уже убито три законных императора и совершено несколько дворцовых революций. Голенищев-Кутузов, который руководил казнью пятерых, был участником убийства Павла. Разумеется, понимая все это, Николай пытался совершать некие примирительные поступки. Возвращение Пушкина из ссылки было, как известно, одним из них. Что до Раевского и Государственного совета, то надо иметь в виду, что Государственный совет был местом почетной ссылки. Грубо изгнанный с Кавказа Ермолов, которого Николай терпеть не мог, тоже был отправлен в Государственный совет. В Государственный совет — совещательный орган — назначались те генералы, которых Николай не хотел видеть в армии. Гораздо существенней было то, что Николай не стал преследовать родственников осужденных. Напротив, братья некоторых заговорщиков были повышены в чинах.

Но стоит сказать, что Николай упустил уникальный случай принципиально изменить общественную и политическую атмосферу страны. Если бы он действительно был крупным государственным деятелем, то он уж во всяком случае никого бы не казнил, а в случае идеальном помиловал бы заговорщиков. И многие из них стали бы усердными и полезными слугами империи. Это был бы поворотный момент в отношениях власти и общества в России. Быть может, именно в этот момент был упущен последний шанс принципиально изменить эти отношения и предотвратить грядущую катастрофу — революции ХХ века. Помилование Александром III убийц своего отца, о котором его умолял Толстой, уже ничего бы не изменило, точка невозврата осталась позади.

— Есть ли свидетельства того, как русская элита воспринимала трансформацию героев Отечественной войны в заговорщиков?

— А не было никакой трансформации. Россия была военной империей и офицерство традиционно участвовало в политике. С 1725 года — возведения на престол Екатерины I в обход законного Петра II, внука Петра I — и до 1825 года решающим фактором политической жизни было гвардейское офицерство. Участники всех переворотов, убийства Павла в частности, были героями войн, которые почти непрерывно вела Россия. Так что и 14 декабря все было вполне в русле фундаментальной традиции. Когда Павла Пестеля приговаривали к смертной казни, то никого не смущало, что он в 19 лет был тяжело ранен при Бородине и награжден золотой шпагой за храбрость, а затем отличился в заграничном походе. Когда приговаривали к каторге — на 20 лет — генерал-майора Сергея Волконского, то отнюдь не учитывалось, что он был участником 50 сражений, кавалером золотого знака за Прейсиш-Эйлау, золотой шпаги за храбрость и многих высоких орденов. Все это было в порядке вещей.

— Допросы декабристов, проводимые с участием Николая I, говорят о том, что заговорщики довольно быстро сознавались в своих намерениях, в признательных показаниях порой видно даже раскаяние. Отчего такая легкость и искренность в отказе от убеждений?

— Они не отказывались от убеждений. Они отрекались от метода реализации этих убеждений. Что же до поведения на следствии, то это достаточно сложный вопрос. Во-первых, были люди, которые вели себя совершенно достойно — Лунин, Пущин, Якушкин, Николай Бестужев. Во-вторых, надо понимать конкретную ситуацию. Рылеев, не выдержавший потрясения и мучительно ощущавший свою ответственность за пролитую кровь, на первых же допросах рассказал очень многое. Опираясь на его показания, следователи, надо признать, с большим искусством вынуждали к правдивости и остальных. В-третьих, между следователями и подследственными не было социального барьера, возникшего во времена народовольцев. Генерала Волконского допрашивал друг его молодости и соратник по войнам с Наполеоном генерал Бенкендорф. В этой ситуации лгать очень трудно. В-четвертых, многие из них — особенно молодые офицеры — готовы были к смерти, но не готовы к кандалам и темным сырым казематам. Кроме того, откровенность одних существенно отличалась от откровенности других. Некоторые вели весьма искусную игру со следствием и, говоря много слов, утаили немало фактов. Но, конечно же, они были раздавлены свершившейся катастрофой.

— Декабристы и восстание 1825 года, пожалуй, единственный миф, который оказался сильнее любой пропаганды, — дореволюционной, советской, постсоветской. Почему?

— Одно из главных несчастий нашей политической жизни, возьмем петровский период, длящийся до наших дней, — это неспособность и нежелание большинства из тех, кто вступает в политику, соотнести личный интерес с интересом общим, как говорили в ХVIII веке — общенародия, интерес групповой с интересом государства, страны. Это был, да и есть, тяжкий порок нашей политический культуры.

Люди тайных обществ — истинные декабристы — были первыми, кто преодолел этот порок. И дело не в их романтическом благородстве, а в их политическом профессионализме, как ни странно это звучит. Они сумели соотнести личное и общее, и это было фундаментальной чертой подлинных политиков. И сквозь всю романтическую шелуху, сквозь все эти сказки о юношах, которые жаждали красиво погибнуть ради братьев своих, люди разных поколений — особенно люди советского периода — видели этот бескорыстный прагматизм. Они могли не знать, что никто из лидеров Северного общества в случае победы восстания не претендовал ни на какие государственные посты, на участие во Временном правлении, но они ощущали эту настоящую человеческую основу. Смею сказать, что верили декабристам сквозь декабристский миф.

— А вот этот пример и имелся в виду — рискнуть личным ради общего. Пренебречь низким ради высокого. Соотнести частное с общенародным. Это и есть политика, а не то, что мы часто за нее принимаем.

В 1856 году по случаю своей коронации император Александр II даровал амнистию декабристам. К тому моменту из всех причастных к восстанию 14 декабря 1825 года в живых осталось 43 человека, но не все смогли вернуться из Сибири домой.

Отпустить по случаю коронации

В 1837 году будущий император Александр Николаевич совершил большое путешествие по России, на которое ранее не решался никто из его предшественников. С мая по сентябрь он посетил тридцать губерний, а главное – добрался до Урала и Сибири. Сопровождал цесаревича наставник и близкий друг поэт В.А. Жуковский.

Великий князь Александр Николаевич, наследник русского престола

Российским императором Александр II стал чуть менее чем через двадцать лет, в 1855 году. В день коронации он позволил декабристам, находящимся в Сибири, вернуться домой. До амнистии дожили 43 декабриста, многие из которых большую часть своей жизни уже провели вдали от европейской части России. Правом уехать воспользовались не все, и у каждого на то были свои причины.

Забытый авантюрист

Декабрист А.Н. Луцкий

Удивительно, однако даже разоблачение не заставило Луцкого бросить мысли о побеге. В 1830 года он сбежал с каторги, в течение нескольких месяцев скитался по Сибири, пока вновь не был пойман. Теперь декабриста приговорили к битью плетьми и приковали к тележке. Освободиться от каторжных работ он смог лишь спустя девятнадцать лет и поселился при Култуминском руднике.

Этапирование осужденных в Сибирь

Последний декабрист

Дмитрий Иринархович Завалишин

Новость об амнистии застала Дмитрия Иринарховича в Чите. Известие он получил поздно вечером и тотчас же начал принимать поздравление от всех, кто его знал: от губернского почтмейстера до простых крестьян. На следующий день к нему даже явился соборный протоиерей со всем городским духовенством и стал служить молебен. Но всеобщей радости Завалишин не разделял. Сибирь он покидать не стремился, да к тому же постоянно писал критические статьи о деятельности местного генерал-губернатора, считая своим долгом обличать злоупотребления власти.

Упорство Дмитрия Завалишина привело к уникальной в нашей истории ситуации: он был первым, кого сначала отправили в сибирскую ссылку, а затем принудительно в 1863 году выслали из Читы (по требованию того самого генерал-губернатора) – сначала в Казань, а затем в Москву. И это при том, что другим декабристам не позволялось останавливаться в двух столицах даже на лечение. Освоившись в Первопрестольной, он вновь принялся за писательство: публиковал в крупных изданиях статьи и воспоминания о жизни в ссылке. Дмитрий Иринархович Завалишин ушел из жизни в 1892 году – последним из всех декабристов.

Декабристы на мельнице в Чите. Художник Н.П. Репин

Читайте также: