Киняшева ю б социальные сети как инструмент политической мобилизации граждан в современной россии

Обновлено: 04.07.2024

Аннотация: Предметом исследования в данной статье является совокупность обязательных условий для реализации успешной политической мобилизации в сети Интернет. Актуальность данного исследования обусловлена устойчивым ростом количества попыток использования политических мобилизационных технологий в сети Интернет. Проведенные нами ранее исследования эффективности использования Интернет-площадок с целью агитации в период избирательной кампании в Государственную Думу РФ 2016 года показали, что на сегодняшний день представители российских партий подтверждают возможность агитации электората в онлайн-среде.Эффективная реализация политической мобилизации в офлайн-среде требует выполнения ряда условий, среди которых мы выделяем степень демократической свободы общества; уровень относительной депривации гражданского общества; а также наличие объединяющей идеи и четкого организационного плана действий. Наша цель состояла в том, чтобы выяснить, изменяются ли эти требования в случае реализации политической мобилизации в онлайн-среде. В процессе написания статьи нами были использованы такие методы научного исследования, как теоретический анализ специальной литературы по проблеме исследования, методы анализа и синтеза. В данной статье мы впервые выделяем и классифицируем условия, необходимые для организации политической мобилизации в сети Интернет, а также даем оценку их выполнения в современном российском обществе. По нашему мнению в современной России выполняется лишь часть необходимых условий, исходя из чего, политическая мобилизация в Рунете на современном этапе не может быть эффективной для всего гражданского общества в целом.

Ключевые слова: политическая мобилизация, демократия, авторитаризм, депривация, политическая информация, Интернет, лидеры мнений, социальные сети, интерактивность, охват аудитории

Abstract: The subject of this research is the combination of stringent conditions for implementation of the successful political mobilization in the Internet. The relevance of this work is justified by the sustainable increase in the number of attempt of using the political mobilization technologies in the Internet. The previous research on efficiency of using the Internet platforms for the purpose of agitation during the period of electoral campaign into the State Duma of the Russian Federation in 2016 demonstrated that at the present time the representatives of the Russian parties confirm the possibility of agitation of the voters within the online environment. The effective realization of the offline political mobilization requires fulfilling a number of conditions, among which the author highlights the level of democratic freedom of the society, level of relative deprivation of civil society, as well as presence of a unifying idea and precise organizational strategy. The goal of the article consists in discovering whether these requirements vary in realization of the political mobilization within the online environment. The work is first to determine and classify the conditions necessary for organization of political mobilization in the Internet, as well as esteem if they are suitable for the Russian society. In the author’s opinion, only part of the essential conditions is currently fulfilled in Russia, thus the political mobilization in the Runet cannot be effective for the civil society overall at the present stage.

opinion leaders, Internet, political information, deprivation, authoritarianism, democracy, political mobilization, social networking, interactivity, audience coverage

В современном обществе процесс политической мобилизации происходит как в офлайн-, так и в онлайн-пространстве: различные стадии мобилизационного процесса перетекают из одной среды в другую, формируя возможность достижения поставленных целей.

Под политической мобилизацией мы понимаем форму коллективного политического участия конвенционального или неконвенционального характера, в рамках которого под воздействием политического лидера (группы лидеров) или правительства происходит аккумуляция человеческих и (или) материальных ресурсов для форсированного достижения поставленных целей. Изначально на формирование системы взглядов и политических убеждений потенциальных субъектов политической мобилизации наиболее существенное влияние оказывает их ближнее окружение – семья, круг друзей, коллег по работе или учебе и т.д., и этот процесс проистекает в основном в офлайн-среде. Но чем старше становится человек, тем большее влияние на него, в том числе и с точки зрения формирования политических взглядов, начинает оказывать Интернет-среда.

С другой стороны, на современном этапе по-прежнему важно учитывать характеристики офлайн-среды, в которой формируются политические взгляды, и происходит политический процесс. Мы предлагаем классифицировать их как офлайн- и онлайн-условия.

Данный факт объясняет осторожность субъектов гражданского общества и преобладающую аполитичность россиян, о чем свидетельствуют регулярные опросы, проводимые Всероссийским Центром Общественного Мнения (ВЦИОМ), а также Центром изучения общественного мнения Юрия Левады (Левада-центр).

Следующим офлайн-условием реализации политической мобилизации в сети Интернет является доступность политической информации субъектам гражданского общества. Степень доступности напрямую зависит от позиции власти по отношению к регулированию (цензуре) источников распространения политической информации. В современной России реалии таковы, что сеть Интернет до сих пор мало подвержена регулирующим вмешательствам со стороны власти, поэтому онлайн-среда является более демократичной и степень доступности политической информации в Интернете почти не ограничена.

Согласно последнему опросу Левада-центра половина россиян (50%), которые в своей повседневной жизни не имеют доступа к альтернативной точке зрения, полностью зависят от телевизионных новостей крупных федеральных каналов, жестко контролируемых властью. [3]

Еще 30-40% россиян имеют доступ к различным источникам информации, знакомы с альтернативными трактовками происходящего или же при желании могли с ними познакомиться. Т олько 10-15% россиян предпочитают использовать независимые СМИ. Таким образом, количество потенциальных участников политической мобилизации среди населения России не превышает 20-25% от общей численности.

Следующим важным, по нашему мнению, офлайн-условием реализации политической мобилизации в сети Интернет является текущий уровень относительной депривации в гражданском обществе. Если уровень обеспеченности граждан достаточно высок, а уровень напряженности в обществе достаточно низок, использование самых эффективных мобилизационных технологий, включая Интернет-технологии, не приведет к массовой мобилизации таких граждан.

Относительная депривация рассматривается как психологическая неудовлетворенность и первопричина будущего конфликта, которая, однако, требует политизации для реализации собственно политических негативных акций, направленных против политических объектов и деятелей. [4, с.51]

Следующее офлайн-условие для эффективного осуществления политической мобилизации в сети Интернет – наличие объединяющей идеи. С данной точки зрения несомненный интерес представляют исследования, доказывающие возможность в кратчайшие сроки в сети Интернет вовлекать в процесс обсуждения проблемы тысячи граждан.

Так социолог Андерс Колдинг-Йоргенсон из Копенгагенского университета в 2009 году в рамках своего эксперимента создал Facebook-группу против сноса исторического Аистова фонтана в Копенгагене. [8] В реальности подобных планов не существовало, задачей эксперимента Колдинг-Йоргенсона было показать, как легко создаются большие группы при помощи социальных сетей. Уже в течение первой недели к группе присоединились 10 тысяч человек, к концу второй ее численность составила около 27 тысяч человек. [8] Не получив развития, активность в сообществе вокруг проблемы сноса фонтана постепенно сошла на нет, так и не выйдя за пределы социальной сети.

Еще одно офлайн-условие эффективной реализации политической мобилизации в сети Интернет – наличие авторитетных лидеров мнения или агентов мобилизации, являющихся проводниками политической информации в сети Интернет. Лидеры мнения являются частью целевой аудитории политических ресурсов Интернета и играют важную роль в распределении информационных потоков в политическом сегменте Рунета.

Российскими исследователями А.А. Киселевым и И.В. Самаркиной в этой связи было введено понятие политфлюентиала – человека, который активно выражает свое мнение относительно политики и влияет на коммуникативное окружение, в т.ч. размещая и передавая информацию через Интернет. [9] С их помощью может быть налажена эффективная коммуникация между органами государственной власти и обществом для побуждения граждан к социально-политической активности. Таким образом, несмотря на то, что основная деятельность лидеров мнений происходит в виртуальной среде, их подготовка и инструктаж осуществляются в реальности.

Далее можно выделить три наиболее важных онлайн-условия реализации эффективной политической мобилизации в сети Интернет. Первое такое условие – высокий уровень интерактивности мобилизационной Интернет-площадки. Важность интерактивности заключается в том, что до появления сети Интернет все доступные обществу коммуникационные каналы были направлены на информирование и оповещение. Интернет же вобрал в себя все функции печати, радио и телевидения и обогатил их возможностью установления обратной связи в реальном времени, предоставляя тем самым возможность вступать в диалог, в том числе и с представителями власти.

Наиболее высокой интерактивностью из всех политических площадок Рунета обладают социальные сети. Арсенал инструментов интерактивности соцсетей включает целый набор, в который входят стена, форум, мини-чат, добавление аудио-, видео-, фото- и текстовых материалов (в т.ч. комментариев) и т. д.

Вторым важнейшим онлайн-условием эффективной политической мобилизации в сети Интернет является высокий охват аудитории. Чем больше охват, тем до большего количества пользователей Интернета можно донести ту или иную политическую информацию. К концу 2015 года аудитория Интернета в России выросла до 84 миллиона россиян в возрасте от 16 лет и старше [6] . Уровень проникновения Интернета среди населения в возрасте 16+ достиг 70,4% (в 2014 - 67,5%).

Текущее значение проникновения свидетельствует о том, что пик роста аудитории Интернета в России прошел, следовательно, можно полагать, что наиболее популярные политические площадки Рунета сегодня достигли пика своей посещаемости.

Наибольшим мобилизационным охватом среди современных политических площадок Рунета характеризуются политические сообщества в социальных сетях.

Еще одно важное онлайн-условие, влияющее на эффективность реализации политической мобилизации в сети Интернет, – это скорость распространения информации.

Важной отличительной чертой сети Интернет является быстрота и отсутствие пространственных ограничений на распространение информации. Как только информация попадает в сеть, она тут же начинает свое движение через массу каналов и ответвлений от основного источника (сообщества в социальной сети, базы подписок или рассылок), и становится объектом внимания большого количества пользователей по всему миру.

Наиболее высокую скорость передачи обеспечивают социальные сети и в особенности контактные социальные сети. Именно горизонтальный характер коммуникационных связей внутри сетевого пространства обеспечивает вирусный характер распространения любой информации при выстраивании соответствующих технологических схем.

Такие возможности передачи информации делают социальные сети незаменимыми в случае мобилизации с целью организации и координации массовых уличных мероприятий (шествий, митингов, протестов и т.д.).

Таким образом, наше исследование показало, что условия политической мобилизации в сети Интернет можно разделить на две классификационные группы: офлайн и онлайн.

Для эффективного процесса политической мобилизации важным является соблюдение как одной, так и другой группы условий.

В виду того, что в современных условиях реальная (оф-лайн) среда в политической сфере по-прежнему оказывает значимое влияние на политический процесс, успех политической мобилизации в сети Интернет в том числе обусловлен и факторами, находящимися за пределами онлайн-среды.

Чем больше существует возможностей формализации процесса вовлечения субъектов в политическую мобилизацию и приведения его в единый алгоритм (технологию), тем эффективнее будут работать мобилизационные Интернет-технологии.

Чем выше вариативность исхода той или иной стадии процесса вовлечения субъектов в политическую мобилизацию вследствие индивидуальных особенностей и характеристик субъекта, тем эффективность Интернет-технологий ниже.

Также наше исследование позволило сделать вывод о том, что на сегодняшний день в современной России выполняются все выделенные нами онлайн-условия политической мобилизации (в частности сетью Интернет охвачено свыше 70% аудитории россиян в возрасте от 16 лет и старше).

Что касается выполнения офлайн-условий политической мобилизации на современном этапе, здесь мы можем констатировать факт низкой степени готовности гражданского общества к массовой мобилизации.

Таким образом, политическая мобилизация в Рунете на современном этапе не может быть эффективной для всего гражданского общества в целом.

Бараш Р. Э. Интернет как средство самоактуализации и революционной самоорганизации // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2012. №3. С.100-109.

Barash R. E. Internet kak sredstvo samoaktualizatsii i revolyutsionnoi samoorganizatsii // Monitoring obshchestvennogo mneniya: ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny. 2012. №3. S.100-109.

Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи

Аннотация

политический протест, новые медиа, цифровизация политики, политизация интернет-пространства, политическая активность

Литература

Балуев Д.Г., Каминченко Д.И. 2015. Влияние так называемых новых медиа на процесс политической идентификации. – Вестник Томского государственного университета. Сер. Философия. Социология. Политология. № 3(31). С. 33-41

Волков Д. 2012. Протестное движение в России в конце 2011 – 2012 гг.: истоки, динамика, результаты. М.: Аналитический центр Юрия Левады (Левада-Центр). 54 с.

Волков Д., Гончаров С. 2014. Российский медиаландшафт: телевидение, пресса, Интернет. М.: Аналитический центр Юрия Левады (Левада-Центр). 15 с.

Гапич А.Э., Лушников Д.А. 2014. Технологии цветных революций. М.: Инфра-М. 126 с.

Докука С.В. 2014. Коммуникация в социальных онлайн-сетях как фактор протестной мобилизации в России: автореф. дис. … к.соц.н. М. 27 с.

Драчева E., Щербак А. 2012. Политический интернет и гражданское общество на выборах 2011–2012 гг. – Публичная политика–2011: сборник статей (под ред. М. Горного, А. Сунгурова). СПб: Норма. С. 26-39.

Евгеньева Т.В., Губченко В.А. 2017. Психологические особенности формирования оппозиционной повестки в сети Интернет. ‑ Политическая наука. Спецвыпуск. С. 385-401.

Казимирчик Л.В. 2014. Политический бренд в условиях медиатизации и виртуализации современной публичной политики. – Теория и практика общественного развития. № 13. С. 123-125

Кольцова О.Ю., Киркиж Э.А. 2016. Влияние интернета на участие в протестах. – Полития. № 1. С. 90-110.

Малик Е.Н., Орлова В.Н. 2018. Направления оптимизации влияния новой медиасреды на политическую субъектность российской молодежи. – Известия Юго-Западного государственного университета. Сер. История и право. Т. 8. № 4(29). С. 201-209.

Мельник Г.С. 2014. Новые (тактические) медиа как структурный компонент мобилизационных технологий. – Гуманитарный вектор. № 3(39). С. 130-135.

Мельникова Т.С. 2017. Роль цифровой социализации в процессе модернизации политической культуры современной России: постановка исследовательских задач. – Власть. Т. 25. № 7. С. 80-85.

Радина Н.К. 2018. Цифровая политическая мобилизация онлайн-комментаторов материалов СМИ о политике и международных отношениях. – Полис. Политические исследования. № 2. С. 115-129.

Римский В.Л. 2013. Гражданское и политическое в социальных сетях рунета. – Политическая наука. № 1. С. 192-208.

Рябченко Н.А., Гнедаш А.А. 2014. Online и Offline социальные сети: к вопросу о математическом обосновании стохастической модели функционирования. – Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. № 3. С. 91-100.

Усманова З.Р. 2018. Основные направления кристаллизации социально-политических представлений российских граждан в интернет-сообществах. – Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. № 5. С. 42-51.

Филатова О.Г. 2014. Интернет-технологии политической мобилизации в современной России. – Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. № 4. С. 57-67.

Цирель С.В. 2012. Условия возникновения революционных ситуаций в арабских странах. – Системный мониторинг глобальных и региональных рисков: Арабская весна 2011 года (под ред. А.В. Коротаева, Ю.В. Зинькина, А.С. Ходунова). М.: Либроком/URSS. С.162-174.

Baum M.A., Groeling Т. 2008. New Media and the Polarization of American Political Discourse. – Political Communication. Vol. 25. No. 4, September. P. 345-365.

Breuer A., Landman T., Farquhar D. 2015. Social Media and Protest Mobilization: Evidence from the Tunisian Revolution. – Democratization. Vol. 22. No. 4. P. 764-792.

Calderaro A. 2018. Social Media and Politics. – The SAGE Handbook of Political Sociology. P. 781-796.

Fuchs Ch. 2015. Culture and Economy in the Age of Social Media. N.Y.: Routledge. 424 p.

Gonzalez-Bailon S., Borge-Holthoefer J., Moreno Y. 2013. Broadcasters and Hidden Influentials in Online Protest Diffusion. – American Behavioral Scientist. Vol. 50. № 7. P. 943-965.

Himelboim I., McCreery S., Smith M. 2013. Birds of a Feather Tweet Together: Integrating Network and Content Analyses to Examine Cross‐Ideology Exposure on Twitter. – Journal of Computer-Mediated Communication. Vol. 18. Iss. 2. P. 154-174.

Lotan G., Graeff E., Ananny M., Gaffney D., Pearce Ia., Boyd D. 2011. The Revolutions Were Tweeted: Information Flows During the 2011 Tunisian and Egyptian Revolutions. – International Journal of Communication. No. 5. P. 1375-1406.

Morozov E. 2012. The Net Delusion: The Dark Side of Internet Freedom. N.Y.: Public.Affairs. 448 p.

Rheingold H. 2002. Smart Mobs: The Next Social Revolution. Cambridge, MA: Perseus Publishing. 288 p.

Theocharis Y., Lowe W., Deth J., van. 2014. Using Twitter to Mobilise Protest Action: Transnational Online Mobilisation Patterns and Action Repertoires in the Occupy Wall Street, Indignados and Aganaktismenoi Movements. – Information, Communication and Society. Vol. 18. No. 2. P. 202-220.

Tufekci Z., Wilson Ch. 2012. Social Media and the Decision to Participate in Political Protest: Observation from Tahrir Square. – Journal of Communication. Vol. 62. P. 363-379.

Valenzuela S., Arriagada A., Scherman A. 2012. The Social Media Basis of Youth Protest Behavior: The Case of Chile – Journal of Communication. Vol. 62. P. 299-314.

Wolfsfeld G., Segev E., Sheafer T. 2013. Social Media and the Arab Spring Politics Comes First. – International Journal of Press/Politics. Vol. 18. No. 2. P. 115-137.

Сегодня молодое поколение как субъект политической культуры находится в неоднозначных социально-экономических, общественно-политических и информационно-технических условиях.

Рассматривая молодежь как стратегический ресурс государства, она выступает в качестве одного из политических институтов.На наш взгляд, политическую культуру следует рассматривать как способ, шаблон (образец) политического деятельности и поведения человека, который предполагает выражение личных ценностных ориентиров в практическом воплощении.

При этом, данное определение раскрывает практико-ориентированныеформы взаимодействия общества и государства как выражение личных представлений о власти, политических целях и задачах, общих и освоенных нормах и правилах функционирования.

Процесс формирования политической культуры имеет принципиальный характер, т.к. увеличение информационного потока, произошедшее в результате научно-технической революции, привело к снижению интереса к политической жизни именно молодого поколения. В связи с этим, приобретает актуальность проблема повышения активности молодежи в политической деятельности.

Эффективность использования социальные сетей в качестве инструмента привлечения молодежи в политической процесс, по нашему мнению, основывается на следующим факторах

отсутствии формальных границ;
популярности в молодежной среде;
использовании в качестве средства коммуникации;
консолидации общественных усилий по решению вопросов и поиску сторонников;
построении политической карьеры при минимальных финансовых затратах.

Так, социальные сети, функционирующие в сетевом пространстве, предоставляют возможность не только коммуникации, но и получения свежих новостей в оперативном режиме. Также Интернет выступает как глобальная информационная база данных, сведения из которой доступны в любом месте и в любое время при наличии доступа в сеть.

Кроме того, социальные сети достаточны востребованы в молодежной среде, т.к. подростки более склонны к коммуникации, в том числе с незнакомыми людьми. Данный обстоятельство подтверждается тем фактом, что в возрастной категории от 12 до 24 лет молодые люди проводят в сети каждый день в среднем 124 минуты с мобильного устройства, и 143 минуты с персонального компьютера. При этом, 36% времени, проведенного в виртуальном пространстве с персональных компьютеров молодежь, проводит именно в социальных сетях, как и 46% от общего времени с мобильных устройств.

Вместе с тем, у пользователей сложились определенные предпочтения в выборе конкретной платформы. Так, самой популярной социальной сетью в России является ВКонтакте – 40%. Далее расположилась Интернет-ресурсы Одноклассники (34%), Facebook (9%), Мой мир (7%), Twitter (5%), Мой круг (3%) и др. . Следует также отметить, что россияне предпочитают именно отечественные социальные сети, т.к. даже объединив пользователей зарубежных сервисов Facebook и Twitter их аудитория значительно уступает лидерам данного сегмента Интернет-сообщества.

При этом, за период с 2011 по 2016 гг. аудитория перечисленных социальных сетей значительно увеличилась: ВКонтакте (с 24% до 40%), Одноклассники (с 26% до 34%), Facebook (c 6% до 9%), Twitter (c 2% до 5%). Как следствие, сократилась и доля граждан, не использующих социальные сети для общения: c 61% в 2011 г. до 40% в 2016 г. Социальные сети существенно изменили механизм межличностной коммуникации.

Пространство социальных сетей может использоваться в качестве формирования политической карьеры. При этом, старт данному пути может оказать позиционирование себя в качестве блогера, т.е. человека, ведущего свой персональный блог в виртуальном пространстве, например, в видеохостинге YouTube. Так, известный российский блогер А. Навальный приобрел популярность благодаря своей активной деятельности и созданию Фонда борьбы с коррупцией, включающего в себя проекты РосЖКХ, РосЯма и РосПил.

Почему же социальные сети способны повлиять на политическую деятельность молодежи? Интернет-пространство и социальные сети как один из его инструментов предлагают простой способ коммуникации как среди населения, так и между властью и обществом. При этом, сценарии использования и доступность информации в социальных сетях неограниченному кругу лиц способны повлиять на ценности и поведение ее пользователей – молодежь.

Протесты 21 века, в отличие от прошлого столетия, зарождаются в социальных сетях. Но так ли очевидно влияние соцсетей на политическую активность населения? Разбираем основные аргументы теории кибероптимизма и киберпессимизма на примере российских антикоррупционных митингов 2017 года

Потенциал социальных сетей

Раньше, когда люди узнавали о новостях из газет, а оппозиционные мнения обсуждали шепотом на кухне, организация массовых протестов могла длиться годами. В 21 веке рассказать о событиях и высказать свое к ним отношение можно в социальных сетях — месте, где даже обычный школьник может стать лидером мнений. Сегодня Фейсбук, Вконтакте, Твиттер, Инстаграм не просто площадки для размещения фото, но и публичная арена для дискуссий, выражения и формирования мнений. Собрать единомышленников и организовать демонстрации теперь гораздо проще.

Один клик — и ты активист

По мнению сторонника кибероптимизма Клэя Ширки, интернет значительно упростил организацию протестов и повысил уровень политического участия населения. Координация современных акций и мобилизация граждан происходит в социальных сетях. Информация о предстоящих митингах теперь доступна каждому, кто есть в сети. Участники могут поддерживать связь и синхронизировать свои действия, находясь в разных городах.

Улыбайтесь, вас снимают!

Как пишет Ширки, социальные сети не только позволяют обычному обывателю мгновенно стать частью оппозиционного движения, но и могут удержать власть от прямого насилия. Фото, видео, прямые трансляции с митингов доступны не только с экрана телевизора и на сайтах СМИ, но и в личных аккаунтах граждан. Репосты и лайки в социальных сетях могут за несколько часов сделать пост самым узнаваемым в мире. Ответную реакцию правоохранительных органов теперь может увидеть кто угодно, поэтому властям приходится справляться с недовольствами более осторожно, чем в прошлом. Не только ради сохранения спокойствия внутри страны, но и чтобы избежать осуждения всемирного сообщества.

Полиция задерживает участника антикоррупционного митинга в Москве. Фото: Евгений Фельдман

На словах ты Лев Толстой, а на деле…

Аргументы Ширки убедительны не для всех. На этом этапе нашего кибер-батла обратимся к стороннику киберпессимизма Евгению Морозову. По его мнению, говорить о положительном влиянии социальных сетей на протестную активность населения пока рано.

На самом деле слактивисты были и до появления интернета, просто их сложно было подсчитать. О них стали говорить, потому что социальные сети стали местом публичного выражения мнений.

Засветились

Социальные сети кроме предупреждения власти от прямого насилия с тем же успехом помогают ей и в борьбе с диссидентами, отмечает Морозов. Отследить организаторов протестов теперь гораздо проще, а пресечь оппозиционные движения можно еще до того, как они стали реальными.

Антикоррупционные митинги в Санкт-Петербурге, 2017. Фото: Антон Соснин

Тем не менее власти все же обеспокоены нежелательной публичностью своих действий. Бывший глава предвыборного штаба Навального Леонид Волков сообщил в своем Твиттере об отключении электричества и интернета в студии ФБК во время прямой трансляции.

Конец кибер-батла: кто был убедительнее?

На наш взгляд, митинги в России во многом обязаны своей масштабностью социальным сетям. Организовать протесты теперь действительно гораздо проще, ровно как и отследить диссидентов.

Влияние социальных сетей остается неоднозначным и противоречивым. С одной стороны, они не просто предоставляют информацию, но и служат местом для дискуссий и формирования взглядов. Помогают людям организовывать протесты и контролировать действия государства. Но с другой — социальные сети породили слактивистов, а властям стало легче отследить диссидентов.

Подробнее о кибероптимизме и киберпессимизме можно почитать здесь:

Обычно выделяют несколько сущностных отличий социальных — или новых — медиа от традиционных.

Любой может высказывать свои идеи

Во-первых, соцсети позволяют любому человеку стать редактором и издателем — иначе говоря, у них низкий порог входа. В итоге в социальных медиа могут звучать даже самые маргинальные идеи (до тех пор, пока такие посты не удалит служба поддержки).

Кейси Ньютон из The Verge полагает, что между подъемом правых радикалов и развитием социальных сетей может быть связь. Едва ли можно говорить, что эта связь прямая: рост популярности Австрийской партии свободы и Национального фронта во Франции начался за много лет до создания Facebook. Однако с появлением социальных сетей у людей, чьи идеи считают радикальными, появился важный канал коммуникации с единомышленниками.

Например, соцсети стали главным средством коммуникации во время российских протестов в 2011 году.

Желание замкнуться в кругу единомышленников объяснимо, но и опасно, поскольку ведет к радикализации и неумению воспринимать аргументы противоположной стороны (это касается и правых, и левых). Профессор Школы права Гарварда Касс Санстейн проводил эксперимент, в котором объединял людей в группы согласно их убеждениям — консерваторов с консерваторами, социалистов с социалистами и т. д. — и просил их пообщаться. После этого их взгляды становились более радикальными, чем раньше.

О другой стороне этого процесса пишет Меган Фонтейн в своей диссертации: пользователи соцсетей, особенно молодежь 18–24 лет, читают только те ресурсы, на которые они подписаны. Это означает, что они видят лишь часть политики — ту, которая отвечает их взглядам и интересам, — но упускают из вида картину в целом.

Такая сосредоточенность, если не сказать зацикленность, на одной стороне политики мешает диалогу и восприятию аргументов другого лагеря.

Возвращаясь к сторонникам крайне правых в социальных сетях, нельзя не упомянуть их особую активность на анонимных имиджбордах. Такого рода сайты, строго говоря, не являются соцсетями, однако мощные анонимные высказывания и действия политического и околополитического характера заслуживают внимания.

Одним из самых известных таких действий в США стала акция He Will Not Divide Us. Анонимы (в основном с форчана, известного множеством мемов о Трампе и реакции на него американских либералов) ополчились на актера Шайю Лабафа, который пытался проводить антитрамповскую акцию. Нет смысла пересказывать всю суть противостояния, однако — спойлер — победа осталась за анонимами.

Новые медиа могут выбирать свою аудиторию

Одно из громких скандалов этого года в политике — дело Cambridge Analytica. После прохождения психологического теста пользователем данные из профиля юзера о его политических взглядах передавались компании Cambridge Analytica (условия Facebook для разработчиков тестов и приложений позволяли это делать), что якобы помогало точнее таргетировать рекламу во время избирательной кампании Дональда Трампа.

На самом деле весьма тяжело доказать, что этот таргетинг дал значимые результаты: непонятно, как их измерить. Психологи сомневаются, что такого рода выборку вообще можно осуществить, а содержательных работ по этому вопросу значительно меньше, чем громких газетных заголовков.

Однако сам факт, что такое считается возможным, говорит об огромной важности затронутой проблемы: Марк Цукерберг был вынужден несколько часов объясняться перед Конгрессом США, какие данные его компания собирает и передает третьим лицам.

Вообще, владельцы социальных сетей находятся между двух огней. С одной стороны, раскрытие персональных данных пользователей по требованию властей, вызванному чаще всего политическими причинами, может негативно сказаться на имидже компании в США и Западной Европе. Обычно американские налогоплательщики, правозащитные организации и сотрудники компаний не очень радуются, когда узнают, что Facebook или Google могут стать репрессивным инструментом в руках автократов.

С другой же стороны, огромный китайский рынок — невероятно соблазнительный кусок для социальных сетей. В Китае около 770 млн пользователей (для сравнения — в России около 87 млн), которые не имеют доступа к Facebook, Twitter и Instagram и используют местные варианты этих соцсетей. Недавно появились сведения, что Google разрабатывает поисковое мобильное приложение для Китая, которое будет работать по цензурным правилам этой страны. Facebook же вообще собирался открыть свое представительство в Китае, разрешение на которое было отозвано сразу после анонса.

И если в странах ЕС вы можете хотя бы попросить соцсеть прислать все данные, которые у нее на вас есть, как это сделала одна журналистка (получив в ответ 800-страничный документ), то в автократиях информация о вас, скорее, попадет в спецслужбы.

В общем-то, не столь важно, насколько повлияли (если вообще повлияли) такого рода вмешательства на американские выборы. В конце концов, раньше на людей так же влияли через прессу.

Гораздо интереснее, что сами социальные сети предоставляют инфраструктуру для подобного воздействия, делая его более узконаправленным и провоцируя разделение по идеологическому признаку.

Читайте также: