Как выглядит психбольница для осужденных

Обновлено: 02.07.2024

Министерство юстиции России направило в правительство законопроект, предлагающий поручить тюремному ведомству охрану специальных психбольниц для невменяемых преступников. Впервые порядок надзора в закрытых психушках определит отдельный закон.

Как стало известно "РГ", после принятия закона правительство намерено установить перечень специальных психиатрических больниц с интенсивным наблюдением, которые будет охранять Федеральная служба исполнения наказаний. А минюст утвердит инструкцию, расписывающую режим и порядок охраны подобных заведений. Проект самой инструкции, кстати, уже подготовлен и лишь ждет своего часа.

В силу особенностей отечественной истории вопрос приобретает особый подтекст. Надо ли кому-то напоминать термин "карательная психиатрия"? Поэтому в данном случае велик соблазн порассуждать: не возвращаются ли старые порядки, не будут ли прятать в тюремных психушках инакомыслящих?

Напомним, в советские времена подобные лечебницы находились в ведении МВД, и пилюли больным прописывали доктора в мундирах. Точнее - с погонами под белыми халатами. А угодить в палаты "номер шесть" можно было даже за критику советской власти. Причем такие больницы были хуже тюрьмы. А жили они не по законам - их заменяли различные инструкции и подзаконные акты. Иногда - секретные.

В 1989 году спецпсихушки передали в ведение минздрава. Но и сегодня многие правозащитники опасаются, что та практика не стала хорошо забытой и есть риск возвращения к старым недобрым временам.

Как пояснили корреспонденту "Российской газеты" в минюсте, это не тот случай, когда следует бояться. Сейчас в стране действует семь психиатрических больниц (стационаров) специализированного типа с интенсивным наблюдением: в Санкт-Петербурге и Казани, а также в Калининградской, Смоленской, Орловской, Костромской и Волгоградской областях. В этих лечебницах содержатся преступники, признанные судом невменяемыми. Среди них - убийцы, маньяки, людоеды и прочие. Экспертиза сочла их больными людьми, не ведающими, что творят. Но оттого они не стали менее опасными.

Теоретически без охраны спецпсихушки не оставались никогда. По периметру лечебницы охраняли и охраняют подразделения Федеральной службы исполнения наказаний. Но как пояснили корреспонденту "РГ" в тюремном ведомстве, часовые несли службу без оружия, поскольку формально пациенты подобных больниц - не заключенные. Ловить и задерживать, если убегут, можно. Стрелять при попытке к бегству было нельзя.

До 2002 года за внутренним порядком в больницах для маняков следила милиция. Но после посты сняли и даже демонтировали кнопки в коридорах. В итоге подразделения ФСИН отвечают лишь за то, чтобы спецбольные не разбежались. Внутри же забота о буйных пациентах ложится полностью на плечи врачей и санитаров.

Как результат- в психиатрических клиниках специального типа стали вспыхивать бунты и волнения. Увеличилось число побегов, дело доходило и до убийств соседей по палате. Как рассказывали врачи подобных клиник, ситуация сложилась абсурдная. Вооруженный конвой привозил в больницу особо опасного убийцу - в автозаке с решетками, в наручниках. До дверей больницы преступника сопровождал еще и кинолог с рвущей поводок собакой. А в клинике бандита сдавали с рук на руки какой-нибудь бабе Клаве, которая вела его мыть, стричь и переодевать. Конечно, возможно, врачи слишком утрировали: ведь есть еще в психушках и дюжие санитары, о которых ходят легенды. Однако факт остается фактом: с безопасностью в спецклиниках возникли большие проблемы. Охрана сократилась примерно на половину. В результате, по данным Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского, каждый год в подобных больницах случалось более двух тысяч ЧП с нападением на персонал. Один из свежих примеров: недавно в спецбольнице в Смоленской области один из пациентов убил медсестру.

Поэтому минздравсоцразвития выступил с инициативой поручить охрану подобных клиник тюремному ведомству. Соответствующий законопроект был подготовлен совместной рабочей группой ведомства здоровья и минюста. А минувшей весной президент России подписал указ об организации охраны психиатрических больниц специализированного типа, который и предписал законодательно упорядочить вопросы охраны пациентов, находящихся на принудительном лечении.

Как пояснили "РГ" в Федеральной службе исполнения наказаний, для охраны подобных клиник будут созданы отделы при территориальных управлениях ФСИН. Это будут самостоятельные подразделения. Сейчас уже проводится набор личного состава. Охрана будет вооружена. Но, как пояснили корреспонденту "РГ" в управлении охраны ФСИН, порядок применения оружия будет строго регламентирован и ограничен. Кроме того, тюремщики установят и специальную технику: видеокамеры, сигнализацию и так далее. Все - по новейшим технологиям.

В вузах тюремного ведомства появятся специальные курсы для тех, кому предстоит служить в психушке. А правительство расширило штаты тюремного ведомства примерно на 1300 человек и с будущего года увеличило финансирование. Особо отмечается, что вопрос о передаче психиатрических лечебниц в ведение ФСИН даже не поднимается. Главными там по-прежнему будут гражданские врачи. А вот в самом перечне спецклиник возможны изменения. Дело в том, что сегодня Сибирь и Дальний Восток не имеют особых стационаров. Опасных больных приходится везти в европейскую часть России. Как сообщили в Центре имени Сербского, в следующем году, скорее всего, откроется специализированная психиатрическая больница в Новосибирске. Она уже построена, но до сих пор не хватало средств на соответствующее техническое оснащение забора вокруг клиники. Читай - ту же охрану. По замыслу эта больница будет лечить маньяков Сибири и Дальнего Востока. Но для этого она должна войти в правительственный перечень и получить охрану ФСИН.

Ольга Редина

Лечебница для умалишенных — не то место, куда обычно стремятся попасть. А уж заброшенная и подавно навевает мысли о хорроре наяву. И если в реальности туда наведаться решится не каждый, то виртуальную прогулку совершить будет любопытно. Один владимирский сталкер поделился с нами фотографиями из такого необычного места, а заодно рассказал о нем. Мы можем себе позволить небольшой экскурс по слегка пугающему зданию.

Ожидания от прогулки оправдали себя не на 100% — да, интересно и атмосферно, но хотелось большего — корпус по площади невелик.

Пожалуй, самое любопытное помещение — актовый зал. Здесь сохранились и стулья, и сцена, и колонны, и массивная люстра, и система вентиляции. Даже музыкальные инструменты, декорации, плакаты на своих местах.

Интересно рассмотреть и стены зала — на них сохранились рисунки, рассказывающие о назначении здания. Врачи помогают пациентам. Где-то краска уже облупилась, выцвела. Но сюжеты вполне различимы.

В остальных комнатах — сломанная мебель, хлам. Ну, и стопки документов, книг — явно архив вывезли не полностью. Атмосферно? Конечно. Ведь эти стены столько всего помнят.

Нормативному регулированию порядка помещения (перевода) подозреваемого, обвиняемого в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, посвящён ряд статей Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ). Основываясь на содержании ст. 435 УПК РФ, можно сказать, что процессуальные особенности производства рассматриваемого действия обусловлены:

целью (производством судебно-психиатрической экспертизы, далее – СПЭ, или установлением факта психического заболевания);
применением к подозреваемому, обвиняемому в качестве меры пресечения содержания под стражей.

Однако, нормы КАС РФ чаще всего не применяются. Редкие практические попытки соблюдения специализированными медицинскими организациями процессуального порядка главы 30 КАС РФ фактически блокируются негативным правоприменением судов общей юрисдикции, основанном на реализации ст. 435 УПК РФ, несмотря на отсутствие формальных нормативно-правовых препятствий, в том числе связанных с производством предварительного расследования. При этом, действующее нормативное регулирование указанных сфер общественных отношений предопределяет очевидные процессуальные алгоритмы, основанные на положениях УПК РФ и КАС РФ, логически дополняющих друг друга.

Рассмотрению данных вопросов посвящена настоящая статья, направленная, прежде всего, на повышение качественного уровня правовой культуры и правоприменения.

Вопросы помещения (перевода) подозреваемого, обвиняемого в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, для производства СПЭ не вызывают практических затруднений применительно к Закону о психиатрической помощи, согласно которому (ст. 14), СПЭ по уголовным, гражданским и административным делам производится по основаниям и в порядке, предусмотренным законодательством Российской Федерации.

Назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить (п.п. 3, 3.1, 3.2 ст. 196 УПК РФ):

психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве;
психическое состояние подозреваемого, обвиняемого в совершении в возрасте старше восемнадцати лет преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего возраста четырнадцати лет, для решения вопроса о наличии или об отсутствии у него расстройства сексуального предпочтения (педофилии);
психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда имеются основания полагать, что он является больным наркоманией.

В отношении подозреваемого, обвиняемого, содержащегося под стражей, в соответствии со ст. 195 УПК РФ выносится постановление следователя о назначении СПЭ и переводе в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях.

В отношении подозреваемого, обвиняемого, не содержащегося под стражей, в соответствии с ч. 1 ст. 195, ч. 2 ст. 203 УПК РФ, следователь возбуждает перед судом (п. 3 ч. 2 ст. 29 УПК РФ) ходатайство о назначении СПЭ и помещении в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, рассматриваемое судом в порядке ст. 165 УПК РФ.

Для производства СПЭ (предусматривающей в случае необходимости, перевод (помещение) в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях) получение письменного согласия у подозреваемого, обвиняемого (их законных представителей), вне зависимости от применения к ним меры пресечения в виде содержания под стражей, прямо законом не предусматривается (ст.ст. 195, 196 УПК РФ), что обусловлено прямым указанием пп. 5 п. 9 ст. 20 Закона об охране здоровья.

При этом, имеется возможность обжалования соответствующего процессуального действия (решения) в порядке, установленном УПК РФ.

Правом на обжалование постановления следователя о назначении СПЭ (и переводе в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях) прокурору или руководителю следственного органа (в порядке ст. 123, 124 УПК РФ) могут воспользоваться подозреваемый, обвиняемый, вне зависимости от применения меры пресечения в виде содержания под стражей.

Для подозреваемых, обвиняемых, в отношении которых не применена мера пресечения в виде содержания под стражей, процедура обжалования обусловлена порядком назначения СПЭ (с помещением в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях) по решению суда, которое может быть обжаловано (до вынесения итогового судебного решения) в апелляционном порядке в соответствии с ч. 3 ст. 389.2 УПК РФ.

Прямое указание на возможность принудительного направления гражданина на СПЭ, предусмотрено исключительно ст. 283 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. УПК РФ подобной нормы не содержит, вне зависимости от применения в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения в виде содержания под стражей, в силу того, что её отсутствие компенсируется иными процессуальными нормами, регулирующими: перевод подозреваемого, обвиняемого находящегося под стражей – на основании постановления следователя; помещение подозреваемого, обвиняемого, не содержащегося под стражей – на основании судебного решения. При этом принудительный характер указанных процессуальных документов очевиден.

Помещение в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях при установлении факта психического заболевания у лица:

к которому в качестве меры пресечения применено содержание под стражей осуществляется на основании ч. 1 ст. 435 УПК РФ, в порядке ст. 108 УПК РФ (по ходатайству следователя и на основании решения суда);
не содержащегося под стражей – на основании ч. 2 ст. 435 УПК РФ, в порядке ст.ст. 165, 203 УПК РФ (по ходатайству следователя и на основании решения суда).

Психическое заболевание подозреваемого, обвиняемого, может объективно существовать как до начала предварительного расследования, так и возникнуть (развиться) в его процессе. Однако, не каждое психическое заболевание (состояние психического здоровья) обуславливает оказание специализированной медицинской помощи именно в стационарных условиях. Помещение подозреваемого, обвиняемого (вне зависимости от применения к нему меры пресечения в виде содержания под стражей) должно быть обусловлено медицинскими показаниями (характером и течением заболевания, требующего оказания медицинской помощи соответствующего вида, условий и формы), осуществляться для лечения (т.е. осуществления комплекса медицинских вмешательств, направленных на устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни, в соответствии с п. 8 ст. 2 Закона об охране здоровья) и не может рассматриваться исключительно (или преимущественно) как некая карательная (ограничительная) мера, даже если пациентом является лицо, в отношении которого осуществляется предварительное расследование по уголовному делу. В этой связи правовое значение норм законодательства в сфере охраны здоровья и их практическое применение не может быть нивелировано или поставлено в подчинённое положение по отношению к нормам иных отраслей права, что в целом противоречит Конституции Российской Федерации, а также принципам функционирования всей системы Российского права.

В соответствии со ст. 37 Закона об охране здоровья медицинская помощь организуется и оказывается: в соответствии с положениями и порядками; с учётом стандартов и на основе клинических рекомендаций. Указанные документы утверждаются подзаконными актами Министерства здравоохранения Российской Федерации (далее – Минздрав России) и предусматривают:

Таким образом, перед тем как следователю заявить перед судом ходатайство о помещении подозреваемого, обвиняемого (вне зависимости от применения меры пресечения в виде содержания под стражей) в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, ему необходимо получить достоверную информацию: страдает ли подследственный психическим заболеванием (в том числе, в целях исключения симуляции), нуждается ли он в психиатрической помощи и какой вид (включая условия) психиатрической помощи ему необходим.

Указанная информация может быть получена в результате проведения в отношении подозреваемого, обвиняемого:

СПЭ (при условии, что соответствующие вопросы были поставлены перед государственными судебными экспертами в случае проведения СПЭ по основаниям, предусмотренным п.п. 3, 3.1., 3.2 ст. 196 УПК РФ);
психиатрического освидетельствования врачом-психиатром или комиссией врачей-психиатров.

Психиатрическое освидетельствование является одним из видов медицинского освидетельствования, представляющего собой совокупность методов медицинского осмотра (комплекса медицинских вмешательств, направленных на выявление патологических состояний, заболеваний и факторов риска их развития, ч. 1 ст. 46 Закона об охране здоровья) и медицинских исследований, направленных на подтверждение такого состояния здоровья человека, которое влечет за собой наступление юридически значимых последствий (ч. 1, п. 2 ч. 2 ст. 65 Закона об охране здоровья).

При этом, по своей общей сущности (и непосредственно в обстоятельствах, связанных с определением медицинских показаний для оказания медицинской помощи) психиатрическое освидетельствование является обследованием диагностического характера, т.е. комплексом медицинских вмешательств, направленных на распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патолого-анатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий (ч. 7 ст. 2 Закона об охране здоровья).

Установленный диагноз включает в себя сведения об основном заболевании (которое само по себе или в связи с осложнениями вызывает первоочередную необходимость оказания медицинской помощи в связи с наибольшей угрозой работоспособности, жизни и здоровью, либо приводит к инвалидности, либо становится причиной смерти, ч. 18 ст. 2 Закона об охране здоровья) или о состоянии, сопутствующих заболеваниях или состояниях, а также о вызываемых ими осложнениях (ч. 6 ст. 70 Закона об охране здоровья).

Таким образом, и в соответствии с ч. 1 ст. 23 Закона о психиатрической помощи, психиатрическое освидетельствование проводится для определения: страдает ли обследуемый психическим расстройством, нуждается ли он в психиатрической помощи, а также для решения вопроса о виде такой помощи.

Обстоятельства, при которых может быть проведено психиатрическое освидетельствование, связаны с экстренными, неотложными или плановыми показаниями для оказания специализированной помощи.

Таким образом, состояние психического здоровья подозреваемого, обвиняемого (вне зависимости от применения меры пресечения в виде содержания под стражей) может являться основанием для оказания психиатрической помощи в амбулаторных условиях (по месту его содержания или нахождения) или в условиях дневного стационара по общим основаниям, предусмотренным ст. 4 Закона о психиатрической помощи, т.е. при добровольном обращении и на основании информированного добровольного согласия на лечение.

Несмотря на то, что указанное мнение выражено в отношении лица, к которому в качестве меры пресечения применено содержание под стражей, можно утверждать о её универсальном правоприменительном значении. Она не только распространяется на подозреваемых, обвиняемых, не содержащихся под стражей (что очевидно), но и указывает на пределы применения ст. 435 УПК РФ, устраняя возможное расширительное толкование её диспозиции, о котором говорилось в начале настоящей главы.

Само по себе решение суда о помещении подозреваемого, обвиняемого в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, при установлении факта психического заболевания, вынесенное в порядке УПК РФ, не является основанием для оказания специализированной медицинской помощи (даже если надлежаще подтверждены медицинские показания для оказания психиатрической помощи именно в стационарных условиях).

Конституционный Суд РФ подтверждает: «Реализация конституционных прав (ст.ст. 2, 17, ч.1 ст. 20, ст. ст. 21, 22, ч. 1 ст. 23, ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации – М.Ш.) предполагает обязанность государства осуществлять комплекс мер, обеспечивающих гражданам не только защиту от преступных и иных общественно опасных посягательств, но и получение необходимой медико-социальной помощи нуждающимся в ней лицам с учетом права каждого свободно принимать решение об обращении за медицинской помощью и о прохождении курса лечения (абзацы первый, второй пункта 2 постановления от 24.05.2018 № 20-П).

Юридическое значение ИДС как формы выражения воли пациента проявляется в установлении закрытого перечня случаев, когда медицинское вмешательство допускается без ИДС (ч. 9 ст. 20 Закона об охране здоровья). При этом, лечение лица, страдающего психическим расстройством, возможно только при применении принудительных мер медицинского характера или недобровольной госпитализации (ч. 4 ст. 11 Закона о психиатрической помощи), т.е. на основании судебного постановления или решения. Судебный акт обеспечивает баланс между обеспечением права на охрану здоровья лица с пороком воли и недопустимостью произвольного вмешательства в его жизнь и здоровье.

Так уголовно-процессуальные отношения связываются с отношениями по охране здоровья, реальное осуществление которых основано на исполнении порядка, установленного главой 30 КАС РФ. Отмечу, что речь в данном случае идёт исключительно о помещении подозреваемого, обвиняемого в специализированную медицинскую организацию в целях оказания ему психиатрической помощи в стационарных условиях (см. гл. 2 настоящей статьи). Вопросы проведения СПЭ, в том числе с помещением гражданина в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, для её производства, а также с принудительным направлением гражданина на СПЭ по правилам главы 30 КАС РФ не рассматриваются (п. 2 ч. 2 ст. 274 КАС РФ).

Таким образом, если подозреваемый, обвиняемый, помещённый в психиатрический стационар в порядке ст. 435 УПК РФ, не предоставил ИДС (в связи с состоянием здоровья или по иным причинам), при одновременном наличии оснований, предусмотренных ст. 29 Закона о психиатрической помощи (если психиатрическое лечение возможно только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжёлым и обусловливает: его непосредственную опасность для себя или окружающих, или его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи), медицинская организация, оказывающая психиатрическую помощь в стационарных условиях, должна обратиться в суд по месту своего нахождения с административным исковым заявлением о госпитализации такого пациента в недобровольном порядке по правилам главы 30 КАС РФ.

В указанном смысле проанализируем обстоятельства дела, рассмотренного Конституционным Судом РФ. Из текста постановления от 24.05.2018 № 20-П известно, что:

Вышеуказанная информация позволяет сделать следующие выводы:

В заключение, остановлюсь на единственной правовой позиции постановления от 24.05.2018 № 20-П, выраженной в абзаце третьем п. 1 резолютивной части, с которой невозможно согласиться.

Помещение подозреваемого, обвиняемого в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, при установлении факта психического заболевания, по существу заменяет процедуру его самостоятельного обращения в медицинскую организацию (в связи с состоянием психического здоровья, уклонением или ограниченную в случае содержания под стражей). Оно осуществляется в целях лечения или улучшения психического состояния, а также предупреждения совершения новых общественно опасных деяний, являясь временной принудительной мерой (абзац третий пункта 3.1, абзац второй пункта 4.1 постановления от 24.05.2018 № 20-П), действующей до применения судом принудительных мер медицинского характера или произошедшего в период предварительного расследования улучшения психического состояния здоровья подозреваемого, обвиняемого, не требующего дальнейшего оказания психиатрической помощи в стационарных условиях. Помещение в медицинскую организацию является начальным этапом, моментом возникновения отношений по охране здоровья, осуществление которых возможно только в соответствии с законодательством об охране здоровья, что прямо следует из ст.ст. 1, 3 Закона об охране здоровья.

Рассмотрение судом вопроса продления пребывания (дальнейшего пребывания) в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях по основаниям, предусмотренным Законом о психиатрической помощи – не предусмотрено УПК РФ, в силу его регулирования нормами КАС РФ, поэтому рекомендованная Конституционным Судом РФ аналогия закона (абзац третий п. 1 резолютивной части от 24.05.2018 № 20-П) фактически не имеет правовых оснований.

С практической стороны порядок недобровольной госпитализации и её продление по правилам главы 30 КАС РФ не может влиять (тем более, негативно) на уголовно-процессуальные отношения, участником которых остаётся пациент: сохраняется (более того, дублируется) возможность судебного контроля; презюмируется возможность следственного контроля за пребыванием подозреваемого, обвиняемого в медицинской организации, обязанной предоставлять необходимую информацию по соответствующему запросу, а также незамедлительно сообщать об изменении состояния психического здоровья, не требующего дальнейшего пребывания в психиатрическом стационаре и пр.

Избирательный и односторонний подход к нормам законодательства об охране здоровья, а также безосновательное нивелирование положений КАС РФ перед равноценными по своему юридическому статусу положениями УПК РФ невозможно объяснить логически. Возможно, моё мнение кто-то посчитает несущественным с практической стороны или что статус подозреваемого, обвиняемого лишает возможности соблюдения в их отношении положений применимого законодательства, но в настоящей статье приведено достаточно оснований, обосновывающих его выражение.

Минздрав хочет закрыть психбольницу со строгим режимом

Решение реорганизовать единственную в Украине больницу, в которой с середины 60-х содержали не подлежащих осуждению психически больных преступников, Минздрав принял еще в сентябре. Согласно приказу № 1673 от 14 сентября 2018 года (редакция располагает копией приказа), Государственное учреждение "Украинская психиатрическая больница со строгим режимом" МОЗ Украины реорганизуется путем присоединения к Государственному учреждению "Центр психического здоровья и мониторинга наркотиков и алкоголя МОЗ".

Через несколько дней после издания приказа на странице и. о. министра здравоохранения Ульяны Супрун в Facebook появился пост, в котором объяснялась суть реорганизации. "10 июня 2018 года был введен в действие Закон Украины "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины в отношении предоставления психиатрической помощи", который определяет, что принудительные меры медицинского характера должны применяться в учреждении по предоставлению психиатрической помощи в границах административно-территориальной единицы проживания лица, по его желанию. Чтобы привести деятельность психиатрических медучреждений в соответствие с международными и национальными нормативно-правовыми актами, "принято решение о реорганизации "Украинской психиатрической больницы со строгим режимом" и переводе пациентов в больницы, которые размещены ближе к месту их проживания", - говорилось в посте Ульяны Супрун.

Соответственно, самые опасные элементы попадали в психиатрическую больницу со строгим надзором в Днепре, пояснил 112.ua президент "Ассоциации психиатров Украины" Семен Глузман.

До последнего времени в учреждении содержали опасных преступников, не подлежащих осуждению.
Среди пациентов больницы был некрофил, которого задержали после того как в одном из сел Черниговской области стали пропадать женщины. Их тела в скором времени обнаружили в самодельной пещере в овраге, где мужчина устроил импровизированный гарем, рассказал Глузман.

В учреждении содержался мужчина из Чернигова, который отсекал головы гражданам лопатой.

А также женщины (две сестры), которые убили вначале детей одной, затем спустились этажом ниже и убили детей другой. После этого стали пить чай.

Пациентом больницы стал и парень, который устроил бунт во Львовской психбольнице. Он был определен в нее после убийства родного отца, которому нанес 73 ножевых ранения. В 2013 году парень был признан не подлежащим осуждению, и его должны были отвезти в Днепр в больницу со строгим надзором. Однако апелляционный суд встал на сторону матери осужденного, и почти четыре года он провел в общем отделении львовского заведения.

"Он не должен был находиться в принципе в этом учреждении, потому что если бы эта история начинала происходить в Днепре, то там есть полиция, там есть спецсредства, там есть другой персонал, там предусмотрено, что в любой момент состояние пациента может выйти из-под контроля. Здесь это не предусмотрено", - объяснил тогда tsn.ua исполняющий обязанности главного врача Львовской психбольницы Александр Губарь.

Во львовской больнице парень устроил настоящий хоррор. Вскоре после освобождения его привезли обратно по просьбе матери, которую он пытался убить. Согласия на госпитализацию он не подписал – настаивал, чтобы его перевели в другое отделение, где он принудительно лечился за убийство отца почти четыре года. Получил от медиков отказ, вскоре устроил дебош.

Медики вызвали полицейских, но как только больной их увидел – мигом забаррикадировался с заложниками. Некоторых из них он порезал осколками стекла. Трое пострадавших попали в больницу, двое - в реанимацию.

Только после этого инцидента парень наконец был направлен в Днепр в больницу со строгим надзором. Полицейских, которые его обезвреживали, наградили за мужество.

Центр карательной психиатрии

Днепровская психиатрическая больница со строгим режимом – центр карательной психиатрии в Украине, который был создан во времена Советского Союза, говорится в тексте поста Супрун. "Это единственное лечебное учреждение в Украине со статусом сурового режима. Понятие "суровый" в этом случае - синоним карательных мероприятий, а не усиленной опеки", - сказано в нем.

В учреждении, по словам Супрун, содержатся пациенты со всей Украины, которые совершили общественно опасные действия, но в связи с психическими расстройствами были признаны судом не подлежащими осуждению. "Формально они должны были получать в учреждении надлежащую помощь и уход, но на практике это совсем не так. Вместе с сотрудниками МОЗ мы посещали это учреждение. Увидели ужасные условия, жестокое отношение к людям и отсутствие необходимого лечения", - написала и. о. министра здравоохранения, отметив, что в учреждении применялось только медикаментозное лечение, но отсутствовала терапия и социальная адаптация. "Люди больше не будут находиться в тюрьме, которая замаскирована под больницу", - почеркнула Супрун.

Во времена СССР в больницу наравне с психически больными помещали здоровых людей - в рамках политической борьбы с инакомыслием. "Во время оккупации Украины Советами больница (Днепровская психбольница со строгим режимом, - ред.) служила инструментом репрессивных органов. В нее отправляли абсолютно здоровых людей с сфабрикованным диагнозом "Вялотекущая шизофрения". Такого диагноза не существует нигде в мире, но для людей, таких как правозащитник Леонид Плющ, которого также закрыли в этой больнице, этот "диагноз" служил поводом для политических преследований", - написала в Facebook Ульяна Супрун.

По словам Глузмана, по ложным диагнозам пациентами клиники были диссиденты и правозащитники. В нее был направлен и известный участник движения "шестидесятников" врач-фтизиатр Николай Плахотнюк. В единственном интервью, которое он дал до своей кончины, он рассказал об ужасных вещах, которые действительно происходили в этой клинике в советское время. Санитарами в психбольнице были бывшие заключенные, они били и унижали пациентов, отбирали у них "стабилизаторы" лекарств, так как те имели наркотическое действие. Без этих препаратов люди были вынуждены переносить ужасные страдания.

При этом политических узников клиники содержали в одних палатах с людьми, которые на самом деле имели психические расстройства. Также в общие палаты помещали пациентов с открытой и закрытой формами туберкулеза (что категорически запрещено в связи с высокой угрозой заражения). С помощью препаратов здоровых людей превращали в "овощи": они прекращали узнавать родных, теряли социальный облик. Но, к счастью, действие этих препаратов не является необратимым: здоровым людям, в том числе и Плахотнюку, и Плющу, удалось восстановиться и вернуться к нормальной жизни. Плахотнюк после выхода из больницы создал семью, в браке у него родился ребенок.

Истории пациентов и узников Днепровской больницы хранятся в архиве, который представляет не только клиническую, но и историческую ценность. Всего в нем насчитывается не менее 7 тыс. историй болезней.

Закрыть легко, а куда деть психбольных?

Написавших заявления о переводе из Днепровской психбольницы со строгим режимом в Минздраве решили переводить в областные больницы, которые имеют отделения с усиленным надзором. В частности, на сайте Минздрава говорится о 12 психбольницах по Украине, "имеющих соответствующие условия, места и медицинский персонал" и готовых принимать пациентов из Днепра.

Как рассказал источник 112.ua в Минюсте, факт побега обсуждался на совещании у генпрокурора Юрия Луценко, и тот был искренне возмущен, что опасных больных перевозили по Украине в обычных автомобилях скорой помощи, которые для этого не предназначены. В частности, тогда Луценко обратился к Минюсту по поводу того, что если уж и перевозить психбольных, то хотя бы в автозаках.

В то же время, как выяснилось, проблема намного глубже. Вопрос даже не в том, как перевозить психбольных, среди которых люди, представляющие огромную опасность для социума, а в том, куда их перевозить.

Здание Днепровской больницы устроено таким образом, что сбежать из нее невозможно. Нельзя сделать подкоп. За все время существования учреждения (с конца 60-х) было всего два побега. Первый побег был в 80-х, а второй - в конце 90-х, когда вооруженную охрану заменили санитарами со свистками, да и из-за общей ситуации в стране, когда в целом ослабел контроль, рассказал Семен Глузман.

В то же время во многих областных больницах, куда Минздрав решил переводить пациентов, нет ни условий, ни персонала, которые могли бы предотвратить их побег или бунт.

Из-за отсутствия государственной программы и финансирования ни одно из учреждений (которые есть в списке Минздрава для перевода пациентов Днепровской больницы) не переоборудовано для содержания лиц в условиях сурового режима, говорится в тексте письма Управления за соблюдением законов при исполнении судебных решений в уголовных процессах и других мер принудительного характера в местах несвободы ГПУ. Это письмо было направлено премьер-министру Владимиру Гройсману 2 октября 2018 года.

"Единственная в стране психиатрическая больница с суровым режимом не включена в список, а 14 других учреждений (на сайте Минздрава говорилось о 12, - ред.) не имеют условий для содержания таких особо опасных лиц, чем дискредитируется цель проведения реформы в сфере судебной психиатрии и игнорируются вопросы безопасности как медицинских работников, так и пациентов", - говорится в тексте письма управления Генпрокуратуры.

В письме подчеркивается, что "вследствие невзвешенных действий Минздрава создаются предпосылки для множества чрезвычайных событий, невыполнения судебных решений и других крайне негативных последствий (ухудшение условий содержания, побегов крайне опасных пациентов, совершения больными убийств, причинение тяжких телесных повреждений, захват заложников, акты протеста медицинских работников, массовые увольнения подготовленных специалистов)".

Отмечается, что в связи с отсутствием надлежащей охраны и оборудования учреждений на протяжении 2018 года "были допущены единичные случаи побега больных в Волынской, Кировоградской, Киевской, Львовской, Сумской и Черкасской областях".

"Вопреки порядку, предусмотренному ст. 92, 94 УК Украины ст. 19 "О психиатрической помощи, действия служебных лиц МОЗ по факту направлены не на проведение реорганизации учреждения (Днепровской психбольницы со строгим режимом), а на ее ликвидацию с дальнейшим переводом особо опасных больных в учреждения, не имеющие для этого условий", - сказано в тексте письма ГПУ. В нем рекомендуется отменить приказ о реорганизации.

Информация о неготовности принять пациентов Днепровской больницы другими клиниками подтверждается их письмами, которые были направлены в ГПУ (копии размещены на сайте "Ассоциации психиатров"). В них говорится, что перевод пациентов Днепровской психбольницы сейчас является "преждевременным, невозможным и экономически необоснованным. Происходит это в условиях отсутствия государственной программы, расчетов нагрузки на учреждения и государственного финансирования на реконструкцию". В частности, Черниговской областной психоневрологической больнице для создания условий безопасного содержания опасных больных необходимо 60 млн грн, больнице в Днепропетровской области – более 80 млн грн, в Винницкой области – 48 млн грн.

В письме и. о. главврача Днепропетровской клинической психиатрической больницы Михаила Андрейко (на сайте МОЗ указана как первая, в которую будут переведены пациенты больницы со строгим надзором) начальнику отдела прокуратуры Днепропетровской области Борисову говорится, что решение вопроса "приема пациентов из Днепровской больницы строгого режима требует выделения дополнительных средств" в сумме около 63,6 млн грн.

До окончательного решения вопроса перевод больных был временно заблокирован решением Юрия Луценко, сказал 112.ua Семен Глузман. Эту информацию подтвердил и наш источник в Минюсте. В то же время приказ о реорганизации Днепровской клиники все еще не отменен, и ясности о том, отказалась ли Супрун от своих намерений, нет. Главврач Днепровской клиники по-прежнему на больничном, а по факту ею управляет Сергей Шум.

Коррупции теперь станет больше?

Впрочем, предлагаемые Минздравом изменения вряд ли смогут искоренить коррупцию в этой сфере. По словам Глузмана, в Украине психиатрия очень подвержена возможным злоупотреблениям, а переход к ситуации, когда заключения о психическом состоянии пациентов будут выноситься на местах и, соответственно, там же (по месту жительства) последние будут удерживаться, лишь увеличивает риски "договорняков", поскольку растет количество мест удержания, количество вовлеченных людей и т. д.

"Известно, что на местах кум, брат, сват. Риски "договорняков" невероятно высоки. Возможна ситуация, что человек совершает убийство, его за определенную плату признают не подлежащим осуждению и отправляют на принудительное лечение. А далее могут и за полгода выписать. Все зависит от суммы, диагноза или ранга начальника, который за него похлопочет", - сказал 112.ua Глузман. Если раньше было всего одно подобное заведение, и было легче отслеживать эти случаи, то теперь преступникам будет легче найти связи, чтобы оказаться в больнице, а не за решеткой.

В качестве примера, как это работает, Глузман приводит случай, когда в Днепровскую клинику строгого режима привезли мужчину, которого перевели из мест заключения (попал по приговору об убийстве) с диагнозом "Деменция" (приобретенное слабоумие, стойкое снижение познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых).
Врачи учреждения не увидели ни одного признака болезни: человек легко читал, пересказывал произведение о мировой дипломатии, а в этой книге 800 страниц. Врачи не исключали, что родственники мужчины купили диагноз за взятку.

Они поставили вопрос о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам: отсутствие диагноза. "Суд назначил новую экспертизу. Но адвокату удалось договориться, и того направили вместо Киевского центра (как настаивали врачи) в Институт судебной и социальной психиатрии, а там ему подтвердили диагноз "Деменция", - рассказал Глузман.

Елена Голубева

"Это дурдом: Минздрав хочет закрыть психбольницу для особо опасных пациентов, но не все этому рады"

Читайте также: