Как институты гражданского общества обеспечивают и гарантируют законность в рф
Обновлено: 17.05.2024
Рассматриваются аспекты изменения структуры политической системы общества, связанные с появлением в политической системе новых нетрадиционных политических акторов.
М.П. Дорошко,
Рассматриваются аспекты изменения структуры политической системы общества, связанные с появлением в политической системе новых нетрадиционных политических акторов. В аналитических целях выделены типы акторов, которым в наибольшей степени присущи разные роли и формы общественного участия. Выделены наиболее значимые факторы, способствующие участию некоммерческих организаций в формировании политики локальных режимов. Рассмотрены варианты вовлечения экспертных некоммерческих организаций в принятие политических решений на локальном уровне.
Ключевые слова: политическая система, некоммерческие негосударственные организации, локальный режим, электоральная конкуренция, акторы, политическое участие.
Субъекты гражданского общества благодаря заявляемой ими независимости от частных и государственных интересов, как считается, обладают наилучшими возможностями для продвижения своих идей и защиты своих руководящих принципов. Напротив, авторитет правительств, распоряжающихся традиционно большими ресурсами, постепенно ослабевает из-за вводящей в заблуждение политики двойных стандартов. Это, в конечном счете, становится причиной того, что акторы гражданского общества все чаще становятся объектом исследования для научного сообщества и объектом внимания со стороны политиков.
Изменения структуры политической системы общества влекут за собой изменение места политической коммуникации. В политической системе появляются новые нетрадиционные политические акторы — регионы, транснациональные корпорации, наднациональные объединения граждан, международные террористические и экстремистские организации; изменяется роль традиционных политических институтов — государства, партий, профсоюзов, церкви; появляются новые формы политической борьбы и способы политического влияния. Соответственно в политической системе происходит усложнение и преобразование схемы политической коммуникации, становится иным ее значение.
Изменения политической коммуникации в современной России, вовлечение в политический процесс все большего количества участников явились условиями трансформации роли гражданского общества в политическом процессе. В современной политической науке возникла необходимость научного осмысления трансформационных процессов, происходящих в институциональной структуре публичной политики, и оценки изменяющейся роли гражданского общества в выработке публичных решений. С практической точки зрения оценивание потенциала институтов гражданского общества как акторов публичной политики позволит в дальнейшем наращивать и эффективно использовать их ресурсы в принятии публичных решений на всех уровнях: федеральном, региональном и локальном.
И в науке, и на уровне обыденного сознания в современной России имеет место мнение о том, что вся политика в стране осуществляется президентом, губернаторами или их ближайшим окружением — словом, высшими политиками и чиновниками и, в меньшей степени, депутатами. Следуя этой логике, в исследовании локальных режимов можно было бы ограничиться администрациями и городскими думами. Многие специалисты придерживаются именно такого подхода. Однако, присмотревшись к политике в конкретном городе или регионе, мы обязательно заметим акторов, которые, не являясь причастными к органам власти, оказывают заметное влияние на происходящее в локальном пространстве — на то, какие проблемы и как в нем решаются или, напротив, не решаются. При этом речь идет не столько о роли бизнеса, сколько о разных формах общественного участия, где на уровне организованных групп действуют, в первую очередь, некоммерческие негосударственные организации (НКО) и общественные движения разной степени институционализации. В российской публицистике нередко утверждается, что едва ли не все они контролируются органами власти или оппозиционными политиками, выступая лишь орудиями политической борьбы тех же чиновников и депутатов между собой, а их роль по большей части остается несущественной. Представляется необходимым обратить внимание на то, как и в каких формах развивается (если это вообще возможно) общественное участие в российских городах, а также от каких факторов зависит этот процесс.
Под общественным участием нами понимается гражданская активность населения в форме действий, связанных с представлением и защитой своих интересов и интересов соответствующих социальных групп на разных уровнях принятия решений. В аналитических целях выделим следующие типы акторов, которым в наибольшей степени присущи разные роли и формы общественного участия:
1. Традиционные некоммерческие негосударственные организации, встроенные в реализацию социальной политики на локальном уровне зачастую еще с советских времен (советы ветеранов, общества инвалидов, подростковые клубы и т. д).
3. Стихийные проблемно-ориентированные инициативы, возникающие при появлении угроз, значимых для населения в целом и/или для отдельных социальных групп. Как правило, это временные объединения граждан, которые вынуждены выступать в защиту своих прав.
В итоге лидеры таких некоммерческих организаций порой становятся не только экспертами, но и видными общественными деятелями, активно привлекаемыми к выработке политических решений. Собственно, эти руководители выступают в разных ролях (активистов, ученых, экспертов) одновременно или же меняют сферы деятельности: они могут постоянно или временно работать в некоммерческом секторе, учреждениях науки и образования, даже в профильных комитетах администраций, быть депутатами или помощниками депутатов. Многие со временем становятся признанными общественными деятелями, хорошо вписывающимися в рамки локальных режимов (примерами служат местные правозащитники или экологи). В целом именно благодаря таким НКО с 2000-х годов российское государство и общество признали актуальными и социально значимыми многие ранее не обсуждавшиеся или не замечаемые проблемы.
Вовлечение экспертных некоммерческих организаций в принятие политических решений на локальном уровне обеспечивает дополнительную легитимацию и самих решений, и локального режима в целом. Она особенно востребована в конфликтных ситуациях, когда привлечение максимальной общественной поддержки становится для политиков и чиновников критически необходимым. Политическая наука предлагает гипотезу, согласно которой широта участия некоммерческих организаций предопределяется открытостью соответствующих политических режимов [2]. Это предположение подтвердилось в регионах и городах России в 1990-е и в начале 2000-х годов. Открытость многих локальных режимов и их полицентрический (плюралистический) характер на фоне высокой электоральной конкуренции и многочисленных конфликтов элит сыграли ключевую роль в привлечении некоммерческого сектора к формированию политики. Отчасти эти факторы вполне актуальны на местном уровне и сегодня.
Частично снижение значимости электоральных факторов в этой сфере было компенсировано активизацией федеральной политики в отношении негосударственных некоммерческих организаций, в том числе — созданием консультационных структур на местном и региональном уровне вслед за федеральным Гражданским форумом 2001 года и формированием Общественной палаты РФ в 2006 году. Поэтому общественное участие на уровне локальных режимов обнаруживается практически во всех городах России, хотя эффективность влияния НКО может варьироваться от реальной до чисто символической.
В то же время в некоторых городах в состав таких коалиций вошли не только традиционные, но и новые некоммерческие организации постсоветского периода. Это НКО, созданные для решения социальных проблем как снизу — энтузиастами или профессионалами (организации матерей-одиночек и родителей детей-инвалидов или негосударственные приюты для бездомных детей), так и сверху — органами власти, стремившимися к использованию альтернативных методов социальной политики. Количество организаций, участвующих в реализации социальной политики, а также степень их вовлеченности различаются в разных городах и регионах.
В целом, как показывают исследования, участие некоммерческих организаций в распределительных коалициях более развито в городских округах по сравнению с другими типами муниципалитетов [3, с. 201]. Это обусловлено не только более высокими доходами и уровнем развития в крупных городах, но и самим наличием в них соответствующих общественных структур. Важны и другие, политические, факторы: степень вовлеченности НКО в распределительные коалиции зависит от того, насколько муниципальные органы готовы делегировать им собственные социальные функции. Это в свою очередь определяется тем, до какой степени местные власти в принципе ориентированы на эффективность социальной политики. Подобную заинтересованность порой демонстрируют лидеры локальных режимов, приходящие во власть из бизнеса. Ориентация на эффективность может сложиться и в ходе обучения представителей власти в рамках международных проектов — такое явление наблюдается в регионах российского Северо-Запада. Наконец, вовлеченность некоммерческих организаций в реализацию социальной политики предопределяется и их собственным инновационным и профессиональным потенциалом, опытом, вовлеченностью в международные и общероссийские сети.
В нашей локальной политике наиболее заметными примерами такой проблематизации выступают массовые протесты, возникающие по поводу крупных градостроительных и инвестиционных проектов. Подавляющее большинство местных протестных инициатив выносит на повестку жилищные вопросы и проблемы охраны городской и природной среды. Речь идет о движениях против уплотнительной застройки, вырубки скверов и парков, выселения жителей из аварийного и ветхого жилого фонда, роста тарифов на жилищно-коммунальные услуги или, наоборот, в защиту прав обманутых дольщиков. Протесты могут быть вызваны и другими угрозами в отношении граждан со стороны властей: например, закрытием предприятий и вузов, ущемлением малого и среднего бизнеса или иных социальных групп (монетизация льгот, запрет автомобилей с правым рулем). Локальные протесты с большей вероятностью развиваются в условиях локальных режимов роста и развития, которым присуща более активная политика в жилищно-коммунальной сфере и в строительстве по сравнению с локальными режимами поддержания status quo.
Говоря о проблематизации политических решений на местном уровне, следует различать протесты нарождающихся объединений местных жителей и коллективные действия устоявшихся организаций. Отличия состоят и в разной логике коллективных действий, и в различном наборе ресурсов, на которые они опираются. Чаще всего местные жители вовлекаются в конфликтное противостояние только в тех случаях, когда напрямую затрагиваются их интересы. Они могут защищать свой двор от застройки, предлагая построить новое здание или опасное предприятие где-нибудь в другом месте. Как правило, подобные объединения приобретают опыт политического участия непосредственно в ходе протестных действий.
В современных российских городах можно найти как вновь созданные, так и достаточно зрелые некоммерческие организации, обладающие опытом политического участия и организационными ресурсами. Роль последних в эволюции конфликтов может быть разной. Они могут ограничиваться поддержкой возникающих инициатив, выступая своего рода ресурсными центрами, но могут и сами стать инициаторами протестного движения, разрабатывающими тактику его действий. В таких случаях именно некоммерческий сектор мобилизует местное население. В целом, локальные протесты более значимы в тех локальных режимах, где развиты сети профессионализированных некоммерческих организаций, активно включенные в федеральные аналоги и способные оказывать методическую и политическую поддержку протестным движениям.
Локальные протестные инициативы, ставящие под сомнение уже принятые политические решения, реализуются практически во всех крупных городах России. Их возникновение и эволюция связаны не только с политическими возможностями, но и с внутренней логикой развития общественных движений. Протесты преимущественно возникают там, где не работают механизмы общественного участия в выработке политического курса, из-за чего в рамках локальных режимов принимаются решения, ущемляющие права и интересы тех или иных социальных групп. Неоспорима также роль внутренней организации и лидерства в этих движениях: если в инициативной группе есть лидеры, которые имеют опыт организации протестных действий или судебных разбирательств, они, скорее всего, будут опираться на прежний опыт. Поддержка протестов со стороны НКО и различных политиков может радикализировать их или, напротив, обусловить разрешение конфликта в институциональных рамках. Наконец, реакция на протесты со стороны локального режима также сказывается на их подъеме или упадке.
Пережив профессионализацию, некоторые гражданские протестные инициативы превращаются в более устойчивые движения, сети и даже организации, ориентирующиеся на представительство интересов и создание политических альянсов. Но хотя подобные долгосрочные и стабильные сети уже формируются во многих российских городах, говорить об этом применительно к локальным режимам в целом еще рано.
В заключение необходимо сделать следующие выводы:
1) эффективность деятельности общественных объединений зависит от целого комплекса условий, относящихся не только к ним самим, но и к сфере их функционирования. Процесс становления гражданского общества напрямую зависит от уровня правосознания людей и их способности реализовать одно из основополагающих прав человека — создавать ассоциации и вступать в них для защиты своих интересов;
2) среди факторов, способствующих участию некоммерческих организаций в становлении политики локальных режимов, стоит выделить наличие у НКО немалого опыта практической работы, использования различных способов решения проблем, обладание необходимыми ресурсами, а также связями с научным и образовательным сообществами;
3) в ряде случаев именно некоммерческий сектор мобилизует местное население в период возникновения локальных протестов, оказывая методическую, политическую и иногда финансовую поддержку протестным движениям.
2. Курюкин А. Публичный интерес, публичная политика и системная модернизация общества: российские проблемы (материалы круглого стола) // Власть. 2011. № 2.
3. Мерсиянова И. Коммуникативное пространство органов власти и общественности на муниципальном уровне // Вопросы государственного и муниципального управления. 2008. № 3.
4. Перегудов С.П. Гражданское общество как субъект публичной политики // Полис. 2006. № 2.
6. Соловьев А.И. Институты власти и управления в стратегии российской модернизации: проблемы и перспективы // Вестник МГУ. Сер. 21: Управление (государство и общество). 2010. № 3.
7. Сунгуров А.Ю. Модели взаимодействия органов государственной власти и структур гражданского общества: российский опыт // Модернизация экономики и глобализация: в 3 кн. / отв. ред. Е.Г. Ясин. М.: Изд.дом ГУ-ВШЭ, 2009. Кн. 1.
Чтобы получить короткую ссылку на статью, скопируйте ее в адресной строке и нажмите на "Укоротить ссылку":
Читайте также: