Имеет ли больной право на смерть

Обновлено: 25.05.2024

Смерть – целый процесс, состоящий из трех главных стадий: клинической, биологической и окончательной, подразделяемых еще на несколько этапов. У всех есть право на жизнь, которое, согласно закону, появляется у человека с момента рождения. Но если жизнь с самого начала и есть процесс умирания, то право на смерть и право на жизнь не противоположны друг другу, а неизбежно унитарны.

ЭТИЧЕСКИЕ ЗАДАЧИ(ПРОБЛЕМЫ):

1) Обеспечить человеку право на достойную смерть, такое же естественное, как и право на достойную жизнь.

. Сложность проблемы в том, что не существует абсолютно безупречных с морально-этической и правовой точек зрения способов ее решения, поскольку выбор всегда делается не между добром и злом, а между меньшим и большим злом.

· Клиническая смерть — это обратимое состояние, в течение которого организм еще можно вернуть к жизни путем реанимационных мероприятий.

· Биологическая смерть — необратимое прекращение жизненно важных функций.

· Смерть мозга – необратимое вегетативное состояние человека, характеризующееся утраченной возможностью вернуться в сознание при сохраненных жизненных характеристиках.

Сейчас вопрос о жизни и смерти порой оказывается вопросом выбора. Этот выбор осуществляет не только человек, о жизни и смерти которого идет речь, но и другие лица.

39. Эвтаназия – законное убийство или легкая смерть

Эвтаназия — практика прекращения жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывая мучительные страдания. Законное право человека на достойную жизнь

МОРАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ:

2) Отношение медицинских работников к таким ситуациям. Возможна ли врачебная капитуляция.(отказ работника от эвтаназии)

· Активная — это определенные действия с целью ускорить смерть. (смертельные инъекции, передоз снотворных, отключение от аппаратов).

· Пассивная — это отказ от лечения, приводящий к естеств.смерти. (предоставление пищи/воды/обезболов, но отказ от жизнеобеспеч. табл.)

· Добровольная – по просьбе больного/предварительного согласия.

· Недобровольная – без согласия больного, но с согласия представителя. (реанимация/кома/смерть мозга)

1) Человеку должно быть предоставлено право самоопределения вплоть до права на смерть. Выбирает жить или умереть, никто не смеет перечить ему.

2) Человек должен быть защищен от жестокого и негуманного лечения. К примеру, экспериментальное лечение по желанию родственников.

3) Состояние человека. Смерть мозга(полная утрата сознания)

4) Человек имеет право быть альтруистом (пожалеть своих близких и не обременять их ни морально, ни финансово).

5) Качество жизни. Ситуации, когда сама жизнь утрачивает ценность для пациента: качество жизни снижается до критического уровня, за которым наступает желание уйти из жизни. К примеру, вегетативное состояние

6) Экономическая сторона проблемы. Лечение и содержание тяжелобольных отнимает немало средств.

1) Практика эвтаназии – это искажение и разрушение самой сущности медицинской профессии. Врачи не должны убивать: сохранение человеческой жизни – высшая ценность врачебного дела.

2) Возможность злоупотребления какой-либо легализованной медицинской практикой, необоснованного применения ее ко все большему кругу людей, в том числе в корыстных целях.

3) Эвтаназия как антистимул для развития медицинской науки. Легализация эвтаназии отрицательно повлияет на дальнейшее развитие медицины, так как может существенно ослабить стремления медиков искать новые средства лечения или помощи для неизлечимых заболеваний и состояний.

4) Адаптационные возможности человека. Если качество жизни человека ухудшается, это не означает, что он не сможет адаптироваться и найти себя в новой жизненной ситуации. Как пример: медицина Израиля достигла высоко технологичности счет того, что после событий 20го века, береглась каждая единица населения, и соответственно каждого раненого нужно было спасать и предоставлять условия.

Это паллиативная помощь - медицинская помощь, направленная на улучшение качества жизни и снятия болевого синдрома у пациентов терминальной стадии, а также оказание психологической, духовной и социальной помощи как больному так и его родственникам.

Помощь нужна для уменьшения боли, страха смерти максимального сохранения сознания, интеллекта, физического и психологического комфорта. Предоставляет ее хоспис (мед. Организация представляющая пал. Помощь)

Женщина неплохо себя чувствовала и пришла на консультацию к врачу частной клиники. Ей назначили операцию, после которой она оказалась в реанимации областной больницы. Спустя месяц она умерла уже от пневмонии, которой заболела в стационаре. Дочь умершей решила, что в случившемся виноваты медучреждения: диагноз оказался неточным, а протоколы лечения не соблюдали. ВС разбирался, есть ли в такой ситуации шансы на компенсацию.

Внезапная смерть

Операцию сделали через два дня в этой же клинике, после чего состояние женщины сильно ухудшилось. Сутки спустя ее перевели в реанимацию краевой больницы, еще через два дня там же ей удалили почку. В больнице у женщины развилась пневмония, и месяцем позже она умерла.

Нарушения в документации

Дочь умершей пациентки попыталась взыскать компенсацию морального вреда за смерть матери с обоих медучреждений. Она указывала на то, что врач, принимавший ее мать, не указал анамнез заболевания. Также медики недооценили стадию почечного заболевания – пиелонефрита и не сделали необходимую в таких случаях лучевую диагностику. Это нарушает стандарт оказания медпомощи, указала заявительница со ссылкой на результаты экспертизы, которую назначил суд при рассмотрении дела. Она потребовала выплатить ей компенсацию морального вреда – 3 млн руб.

Три инстанции решили, что операция сама по себе несет риски для здоровья, о которых погибшую предупреждали. А наличие дефектов при диагностировании состояния пациентки напрямую не привело к ее смерти, указали суды и отказали в компенсации.

Косвенный вред тоже считается

В ходе судебного заседания представитель заявительницы поддержал жалобу и обратил внимание на то, что хотя связь между смертью пациентки и операцией и носит косвенный характер, это не отменяет явных дефектов в оказании медпомощи. Неэффективное лечение привело к тому, что пациентке стало хуже, обратил внимание он.

Представитель клиники возражал и настаивал, что это истец должен доказать причинно-следственную связь между действиями врачей и смертью женщины, чего он якобы не сделал.

– Я правильно поняла, что это истец должен доказать прямую причинно-следственную связь, а не вы – доказать то, что такой связи нет? – уточнила судья.

– Истец должен это доказать, а отсутствие вреда должны доказать мы, – сказал представитель. Неназначение нужной диагностики не могло повлиять на ход операции, попытался он убедить суд. Единственное нарушение со стороны клиники – врач не указал анамнез пациентки, сказал представитель.

– А как же тогда установить, правильно ли установлен диагноз и соответствует ли ему лечение, если объективные данные о состоянии здоровья пациента не отражены в документации? – уточнила судья.

– Единственное, что не указано, – назначенное лечение.

– То есть в вашей работе было все идеально, вы протоколы не нарушали? – спросила председательствующая судья Людмила Пчелинцева. – Второй вопрос: вы пациентку предупреждали о возможном летальном исходе?

– Смерть пациентки наступила от пневмонии, для этого и назначили экспертизу, чтобы подтвердить: мы не имеем к этому отношения, – подчеркнул представитель.
– Как в интермедии Аркадия Райкина: к пуговицам претензии есть? Рукава пришиты хорошо? А результат-то какой? – вспомнила классику судья Пчелинцева.

– Результат – проведенная операция, – попытался оправдаться представитель.

– Прочитайте мне норму, в соответствии с которой медучреждение несет ответственность за вред, причиненный пациенту, только при наличии прямой причинно-следственной связи? Где такая норма в специальном законе и в Гражданском кодексе? Именно прямая связь? – настаивала судья.

В итоге коллегия отменила судебные акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Когда положена компенсация: практика

По общим правилам, компенсация морального вреда будет взыскиваться в том случае, если суд установит наличие причинно-следственной связи между действиями врачей и смертью пациентки, уточняет адвокат Анастасия Гурина, руководитель проектов Адвокатского бюро S&K Вертикаль S&K Вертикаль Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное и наследственное право группа Частный капитал 3 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 10 место По выручке 24 место По количеству юристов × . Ответчикам в деле надо установить, повлияли ли выявленные дефекты на правильность лечения, могла ли пневмония повлиять на развитие летального исхода, им надо было предоставить доказательства соблюдения установленных порядка и стандартов оказания медпомощи, уточняет Гурина.

Судебная практика подтверждает: даже если нет прямой причинно-следственной связи между смертью пациентки и действиями медработников, но есть нарушения при оказании медпомощи, компенсацию морального вреда взыщут. Ведь эти нарушения причиняли страдания родственнику, который вправе рассчитывать на качественную медпомощь для матери, отмечает адвокат.

Подробно о проблеме выплаты компенсации морального вреда в России читайте в материале Не деньги, а слезы: что не так с компенсациями морального вреда в России.

Закон об охране здоровья (ч.2 ст.13) не допускает разглашения сведений, составляющих врачебную тайну, после смерти человека. Ранее действовавшие Основы данного правила специально не предусматривали, что позволяло на практике подходить к решению этого вопроса по-разному.

Для сохранения врачебной тайны умершего врачам приходилось руководствоваться этическими нормами и ссылаться на международный опыт. Так, в Женевской декларации (Международной клятве врача), принятой 2-ой Генеральной ассамблеей Всемирной медицинской ассоциации в сентябре 1948 г. (в ред. 1983 г.), записано, что врач принимает на себя обязательства уважать доверенные ему секреты даже после смерти своего пациента.

Вместе с тем из этого правила предусмотрены исключения. Они касаются, в частности правил выдачи медицинского заключения о причине смерти и диагнозе заболевания умершего гражданина. В соответствии с ч.5-7 ст.67 Закона об охране здоровья такое заключение выдается супругу, близкому родственнику (детям, родителям, усыновленным, усыновителям, родным братьям и родным сестрам, внукам, дедушке, бабушке). При отсутствии указанных лиц заключение выдается иным родственникам либо законному представителю умершего, правоохранительным органам, органу, осуществляющему государственный контроль качества и безопасности медицинской деятельности, и органу, осуществляющему контроль качества и условий предоставления медицинской помощи, по их требованию. Закон предоставляет супругу, родственникам либо законному представителю умершего право обжаловать в суде заключение о результатах патолого-анатомического вскрытия.

На основании данной нормы супруг, близкий родственник вправе получить лишь заключение о причине смерти и диагнозе заболевания умершего и не вправе просить медицинскую организацию предоставить иные медицинские документы и их копии.

Близкие родственники умершего пациента не вправе требовать выдачи им копии истории болезни умершего и в целях проверки качества оказанной ему медицинской помощи.

Так, Октябрьский районный суд г. Барнаула своим решением от 4 сентября 2013 г. (дело № 2-2900/13) оставил без удовлетворения заявление Панченко В.П. и Паршиной Т.В. о признании незаконным действия главного врача городской больницы по отказу в выдаче им копии истории болезни умершей Панченко Л.Н., которая скончалась в травматологическом отделении, куда была госпитализирована в плановом порядке.

Суд не согласился с заявителями и пришел к выводу, что отказ главного врача больницы соответствует требованиям закона. Часть 2 ст.13 Закона об охране здоровья устанавливает запрет на разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, и после смерти гражданина, за исключением случаев (ч.3 и 4 ст.13) предоставления такой информации для соблюдения баланса интересов частных и публичных.

Исключение из общего правила о сохранении врачебной тайны после смерти гражданина (ч.5 ст.67 Закона об охране здоровья), в силу которого близким родственникам предоставляется медицинское заключение о причине его смерти и диагнозе заболевания, по мнению суда, свидетельствует не о нарушении медицинским учреждением врачебной тайны (как на это указывали в суде заявители), а о том, что интересы родственников умершего по получению информации в данном случае законодатель поставил выше интересов личности, чье право на тайну сохранялось при его жизни. Закон, обеспечивавший охрану права гражданина на врачебную тайну при его жизни, обязывает медицинских работников передать часть конфиденциальных сведений о здоровье и жизни умершего членам его семьи в объеме, определенном ч.5 ст.67 Закона об охране здоровья. Запрет на предоставление информации после смерти гражданина за вышеуказанными исключениями распространяется не только на посторонних, но всех без исключения лиц, включая близких родственников. Ведь нельзя исключить ситуацию, когда гражданин ни при каких обстоятельствах не желает, чтобы сведения о состоянии его здоровья, другая информация, отраженная в его истории болезни, стали достоянием даже близких ему лиц.

Суд отклонил доводы заявителей о том, что, не изучив историю болезни, они не смогут решить вопрос о наличии либо отсутствии оснований для предъявления иска в суд о компенсации морального вреда, поскольку в случае предъявления необоснованного иска будут вынуждены нести судебные расходы на оплату госпошлины, проведение судебно-медицинской экспертизы, услуг представителя. Суд указал, что избрать способ защиты нарушенного права, как собственно и решить вопрос о том, считает он свое право нарушенным или нет, гражданин может на основании имеющейся либо полученной в установленном порядке информации с учетом конкретных жизненных обстоятельств, о которых ему известно. Суд, же в случае обращения гражданина с соответствующим иском, обязан оказать содействие ему в получении сведений и документов, которые не могут быть предоставлены гражданину лично в силу закона. Кроме того, гражданин не лишен права обратиться в органы, осуществляющие госконтроль качества медицинской помощи без взимания какой-либо платы.

В этом деле представляется несколько спорным мнение суда о том, что интересы родственников умершего пациента по получению информации в данном случае поставлены законодателем выше интересов личности, чье право на тайну сохранялось при его жизни. Как это не покажется на первый взгляд странным, но выдача родственникам медицинского заключения о причинах смерти пациента, его диагнозе служит интересам не только родственников, но и самого умершего применительно к вопросу, в частности об обоснованности официально выставленного ему диагноза, с точки зрения, например, оценки принятых им решений незадолго до смерти. Правило о выдаче медзаключения о диагнозе и причинах смерти служит также, на наш взгляд, общим целях оказания качественной медицинской помощи.

Как свидетельствует судебная практика, близкий родственник умершего пациента не вправе получить копию его истории болезни даже в том случае, когда у родственника имеется доверенность, составленная пациентов при жизни, на право получения его меддокументации при оказании ему медицинской помощи.

Гулько пояснил, что его мать ХЛП, находясь на симптоматическом лечении в Кольской ЦРБ, оформила на него в нотариальном порядке доверенность на представление ее интересов во всех учреждениях, в том числе с правом получения различного рода документов. Кроме того в ее истории болезни дежурный врач сделал запись о волеизъявлении ХЛП на передачу ее сыну информации о состоянии ее здоровья. В период пребывания матери в стационаре ее лечащий врач предоставлял ему информацию о состоянии ее здоровья, прогнозе развития заболевания. От имени матери он подписывал согласие на медицинское вмешательство, получил посмертный выписной эпикриз.

После ее смерти он дважды обращался к ответчику с заявлением о выдаче копии истории болезни ХЛП, которая ему нужна для изучения результатов обследования, оценки полноты и правильности проведенного лечения, но ему было отказано со ссылкой на врачебную тайну. Гулько указал, что частью 3 ст.13 Закона об охране здоровья не установлено прекращение действия письменного согласия гражданина на разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, с момента его смерти, а также обязательной формы составления такого согласия. Представленная им в материалы дела генеральная доверенность, выданная ХЛП, не оспаривалась и недействительной не признавалась. Она содержит волеизъявление матери на предоставление всех причитающихся ей документов ее сыну, в том числе содержащих медицинскую тайну. Гулько оспаривал также то, что суд первой инстанции отказал ему в удовлетворении ходатайства об истребовании и приобщении к материалам дела копии истории болезни матери, что лишило его возможности ознакомиться с ней и указать суду на наличие имеющих значение для дела обстоятельств.

Судебная коллегия нашла решение суда первой инстанции об отказе в иске Гулько законным и обоснованным. По ее мнению, законом не предусмотрено предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, родственнику умершего пациента при отсутствии согласия последнего. Перечень случаев предоставления таких сведений без согласия пациента является исчерпывающим и не предусматривает возможности их предоставления родственнику умершего пациента независимо от степени родства, в том числе для целей, заявленных истцом. То обстоятельство, что при жизни ХЛП на имя Гулько выдана доверенность на право представления ее интересов во всех учреждениях с правом получения документов, не свидетельствует о согласии ХЛП на предоставление (разглашение) сведений о состоянии ее здоровья, диагнозе, результатах обследования и лечения после ее смерти. Само по себе предоставление Гулько сведений, составляющих врачебную тайну, в отношении матери в период ее нахождения на лечении, не является основанием для предоставления таких сведений после ее смерти при отсутствии доказательств, подтверждающих его право на их получение. Кроме того на основании подпункта 6 п.1 ст.188 ГК РФ действие доверенности прекращается вследствие смерти гражданина, ее выдавшего.

В наши дни социально-этические и нравственно-гуманистические аспекты проблемы смерти привлекают к себе возрастающее внимание в связи не только со все более широко осознаваемыми и обострившимися личностными дилеммами и альтернативами бытия, но и с успехами биомедицинских исследований, в частности реаниматологии, способствующей возвращению к жизни людей, в том числе даже находившихся в состоянии клинической смерти.

Добровольный же уход из жизни — самоубийство — осуждалось религией, вплоть до того, что самоубийц запрещалось хоронить на кладбищах. Ныне, благодаря интенсивному развитию медицины, вопрос о жизни и смерти порой оказывается вопросом выбора. Причем этот выбор осуществляет не только человек, о жизни и смерти которого идет речь, но и другие лица.

Современные философы, юристы, врачи, теологи стремятся разрешить два фундаментальных вопроса: может ли эвтаназия вообще иметь моральное обоснование и если да, то при каких условиях она должна быть узаконена? При решении этих вопросов многие из ученых занимают антипатерналистскую позицию, считая, что важнейшим моральным принципом, который, насколько это возможно, должен быть возведен в закон, является право свободы выбора. Они исходят из того, что вмешательство в свободу действия индивида, в том числе в его решение ускорить наступление своей смерти, морально неоправданно в том случае, если он этим не приносит вреда другим, и акт эвтаназии как проявление индивидуальной свободы не должен тогда запрещаться законом.

Рассуждения антипатерналистов нередко строятся следующим образом: современная медицинская технология значительно увеличила и продолжает интенсивно увеличивать возможности продления жизни, но умирающие люди иногда сами замечают постепенное разрушение своей естественной природы, всех форм активности и не только подвергаются постоянным физическим страданиям, но и сознают свою обременительность для своих близких. В таких случаях, по мнению антипатерналистов, аморально не позволить человеку умереть.

Таким образом, сегодня философские размышления о жизни и смерти оказываются необходимыми и для решения конкретных проблем, возникающих в связи с развитием биологии, медицины и здравоохранения. Научный гуманизм также ищет для человека морально-нравственную опору перед лицом смерти, включая то, что относится, так сказать, к культуре умирания. Не фантастические грезы и надежды, не панические отрицательные эмоции и болезненная психическая напряженность перед лицом смерти, а честный и мужественный подход к ней личности, мудро решившей для себя эти вопросы как органическую часть своей жизни,— вот та философская основа, которая утверждается научным, реальным гуманизмом.

Реальный философский гуманизм дает такой идеал, определяющий смысл человеческой жизни в ее индивидуальных, личностных и общечеловеческих, социальных параметрах. Этот идеал утверждает вместе с тем диалектическую взаимосвязь природно-биологического и социального, конечного и бесконечного, смерти и бессмертия человека, получающего свои завершенные формы в том, что единственно соответствует его сущности в материальной и духовной культуре человечества.

Именно на этом в конечном счете и основывается регулирующая роль нравственности как в индивидуальной жизни человека, так и в его отношении к смерти. И это позволяет утверждать, что лишь в бессмертии разума и гуманности человека — бессмертие человечества. Таково глобальное предназначение человека и человечества, их ответственность за сохранение жизни и разума на нашей планете, без чего невозможно преодолеть все угрозы, исходящие от неразумности и антигуманизма. Пройдут, по-видимому, столетия и тысячелетия, прежде чем будут полностью реализованы потенции разума и гуманности, заключенные в человеке. И это будет подлинная история развития человека уже в истинно человеческом, разумном и гуманном обществе.

Но вопрос о смысле человеческой жизни имеет и другую сторону, относящуюся к реальной, природно-биологической бесконечности человечества и бессмертию его разума, а также к возможности других форм жизни и разума, других, внеземных цивилизаций в бесконечной Вселенной. Эта чрезвычайно интересная сторона вопроса интенсивно обсуждается в современной научной и философской литературе. Космизация человечества, выход его в будущем в бесконечные просторы Вселенной изменят во многом и наши представления о времени, что, по-видимому, будет связано с новым пониманием смысла человеческой жизни, ее длительности, смерти и бессмертия, приведет к осознанию космического предназначения и ответственности человека и человечества.

Читайте также: