Халиуллина л г права обязанности и ответственность блогера как субъекта виртуальной коммуникации
Обновлено: 04.07.2024
Judge 802: You are charged with two counts of burglarcenarsony. How do you plead?
Bender: Not inno-guilty-cent!
На земле сидел андроид, опустивши голову.
Отчего тоскует робот? От апгрейда нового.
«[К]ак бы [мы] ни относились к ИИ - как к лицу, его подобию, либо же инструменту его владельца или создателя - придется решить прежде всего проблему определения границы ИИ, отделения действий одной виртуальной личности или одной виртуальной вещи от другой. Где проходит эта граница? Уж явно не по границам вычислительных машин, в которых он "живет". Даже государственные границы сегодня не препятствие для распределенных вычислений. Может, стоит искать границы программ и их процессов? Может ли информатика дать нам ответ на этот вопрос?
Сформулирую моё мнение по поводу границ виртуальной личности.
Субьект (в отличие от объекта) — это прежде всего центр обработки информации. Он получает информацию о внешнем мире через рецепторы (систему ввода), обрабатывает её при помощи тех или иных процессов и выдаёт сигналы на аффекторы (система вывода).
В живой природе границы субъекта всегда проходят по физическим границам организма, или скорее даже по границам нервной системы организма. В компьютерном мире такой внешней физической границей являются системы ввода и вывода информации, но это только начало ответа. В отличие от живой природы, в рамках одного компьютера может работать несколько программ, осуществляющих такую обработку информации независимо друг от друга (несколько субъектов живут в одной машине). С другой стороны, одна такая программа обработки информации может работать на нескольких объединённых в сеть компьютерах в режиме распределённых вычислений (один субъект живёт в нескольких машинах).
Вывод: границы субъекта надо искать не в физическом пространстве, а в блок-схемах программ, обрабатывающих информацию.
Я бы сказал так. Виртуальный субъект — это совокупность процессов обработки информации, образующих связное множество.
Может ли вообще совокупность процессов обработки информации стать участником гражданского оборота? Почему бы и нет, ведь человек, в сущности, это тоже совокупность процессов обработки информации. Но ясно также и то, что не всякая совокупность процессов заслуживает звания субъекта.
Технически подобные процессы без проблем могут совершать сделки. Компьютерные программы давно и успешно торгуют на биржах и т. п. Пока что они совершают сделки от имени людей и компаний.
Но в принципе правопорядок вполне может придать правосубъектность виртуальному субъекту, наделив его правами и обязанностями юридического лица. Если что, с робота можно будет взыскать долг через суд, проторговавшегося робота можно будет обанкротить и т. п. (А создателя робота, кстати, можно к субсидиарной ответственности привлечь.)
Однако для всего этого нужно, как минимум, чтобы такие виртуальные субъекты были в достаточной степени стабильными и идентифицируемыми.
Иначе говоря, нужна уверенность, что завтра субъект останется тем же, что был сегодня (в компьютер не запишут совершенно новую программу вместо старой), и что сделку совершает именно этот виртуальный субъект (а не другой субъект, использующий ту же систему вывода, например). По-видимому, обеспечить это можно двумя концептуально различными способами.
Защита стабильности субъекта здесь осуществляется принципиально иным способом, чем в случае физически изолированного робота. В блокчейне неизменяемость информации обеспечивается её многократным дублированием (копии блокчейна хранятся на множестве компьютеров-нод, каждый из которых исполняет код каждого смарт-контракта). Ввиду этого реализация искусственного интеллекта на смарт-контрактах пока что остаётся слишком дорогим удовольствием. Но чисто теоретически это возможно уже сейчас.
Способность к обработке информации, идентифицируемость и стабильность — необходимые, но не достаточные условия для придания системе правосубъектности. Подобными свойствами обладают, например, улитка или собака, но мы их не делаем субъектами права!
По-видимому, для получения правосубъектности системе необходимо как минимум умение понимать значение применимых к ней норм права. Иначе говоря, способность понимать язык, на котором формулируются нормы права.
Важно понимать, что это не тот язык программирования, на котором написан код самой системы. Речь именно о языке правовых норм, то есть о (1) языке описания фактов, являющихся элементами гипотез правовых норм, (2) языке запретов и дозволений, составляющих диспозиции правовых норм, и (3) языке описания санкций в случае нарушения нормы.
Это не обязательно естественный человеческий язык; тут, наверное, можно подумать и о каком-то особом языке правовых норм для роботов. Впрочем, если роботы будут участвовать в гражданском обороте (хотя бы в той же биржевой торговле) наравне с людьми, то им необходимо уметь читать соответствующие нормы именно на человеческом языке — или эти нормы должны быть написаны на языке, понятном и людям, и роботам.
По-видимому, для успешного пользования подобным языком нашему роботу необходимо иметь в голове некую виртуальную модель вселенной, где сам робот существует отдельно от остальной вселенной; может совершать действия, направленные на познание и изменение вселенной; а также может обмениваться информацией с другими обитателями вселенной на предназначенном для этого языке общения. В философии это свойство называют сознанием.
Выходит, для получения правосубъектности компьютерная система должна обладать сознанием!
И вот именно до этого пока ещё очень далеко.
Читайте также: