Что входит в обязанности ковидной бригады
Обновлено: 28.06.2024
По словам главного врача медучреждения Натальи Сухоруковой, поликлиника №3 одной из первых в Коми столкнулась с необходимостью обследовать массу людей, приехавших из-за границы. И было это еще до объявления пандемии и введения карантина.
– С 4 февраля мы начали наблюдать прибывающих из Китая. Работа по противодействию распространению эпидемии была организована совместно с Роспотребнадзором. Заболевших среди прибывших из Китая не было. Инфекцию в Коми завезли, скорее всего, те, кто побывал в Европе и других зарубежных странах. В конце марта появились больные коронавирусной инфекцией, работы врачам и медсестрам прибавилось, так как тогда поликлиника еще работала в обычном режиме, плановые работы не были отменены. Конечно, тогда было очень тяжело, – рассказала Наталья Сухорукова.
Согласны с ней и другие сотрудники поликлиники: признают, тяжелее всего пришлось в марте, когда Сыктывкар столкнулся с эпидемией фактически неизвестного и очень заразного инфекционного заболевания. После объявления пандемии и введения режима повышенной готовности пришлось внести серьезные изменения в работу участковых терапевтов, узких специалистов. Сейчас они не ведут приемы, ходят по вызовам домой к пациентам, чтобы исключить возможность распространения инфекции в здании поликлиники.
Коронавирусная инфекция может протекать в легкой форме, тогда она мало отличается от обычной ОРВИ, или вообще бессимптомно. Поэтому при посещении пациента врач уточняет, выезжал ли гражданин за пределы республики. Если путешествовал, и не только за границу, но и по России, то для врача это повод заподозрить COVID-19. Второй тревожный звонок: контакты пациента с инфицированным или с тем, кто уже считается контактным. Анализ обязательно берется у пациентов старше 65 лет с симптомами ОРВИ, у людей с хроническими бронхолегочными заболеваниями.
Для тех, у кого коронавирус протекает в тяжелой форме, важна своевременная госпитализация. В практике Александра Сученкова были три пациента, у которых он при осмотре выявил ковидную пневмонию. Их оперативно госпитализировали бригады скорой помощи.
Главные помощники врачей – медсестры. Если врач осматривает пациента и назначает лечение и анализы, то одна из задач медсестры – правильно взять анализ на COVID-19, мазок из носа и рта. В поликлинику №3 поступают списки контактных и больных с предписаниями Роспотребнадзора, где указано, у кого на какой день карантина взять анализы, кого сколько наблюдать. Списки людей, у которых необходимо взять анализы, формируют медсестры поликлиники.
Старшая медсестра структурного подразделения №1 Людмила Телегина рассказала, что в начале пандемии объем работы был небольшой, но уже с марта количество пациентов, у которых нужно было взять анализ на коронавирус, начало резко увеличиваться:
– Отправлялись четыре бригады, на каждую приходилось более двадцати адресов, это колоссальная нагрузка. Мы работали и в выходные, и в праздники с утра до вечера. Сейчас объем работы значительно снизился.
– В гостинице в течение месяца жил только один из сотрудников поликлиники, который на время пандемии добровольно пошел работать врачом в инфекционную больницу. Сейчас он работу там закончил, находится на карантине, живет на съемной квартире. Но, где бы ни жили наши сотрудники, разобщенность с семьями стала тяжелым испытанием и для них, и для их близких, – подчеркнула Наталья Сухорукова.
Пока медики не дают прогнозы, когда может завершиться пандемия. Оптимисты надеются на стабилизацию ситуации в середине июня, пессимисты говорят о возможности второй волны заболевания. Но врачи единодушны в одном: профилактические меры – использование средств индивидуальной защиты, соблюдение социальной дистанции, санитарных требований, сокращение контактов, отказ от рукопожатий и объятий при встрече – значительно снижают угрозу заражения на любой стадии пандемии.
Людмила ВЛАСОВА
Фото автора
А как узнать, что пришел врач или фельдшер, если он один и на нем кроме новенького халата и маски никаких опознавательных знаков; в дверь в прихожую квартиры была открыта. Я никого не вызывала и вышла только за хлебом. А соседи давно не живут и, периодически приходят навестить квартиру. Но в другое время.Где гарантия, что это медики, а не жулики в новых маскхалатах?
Елена Краснова одной из первых начала работать в специализированной бригаде скорой медицинской помощи.
— Почему вы пошли работать в эпидбригаду, что вами тогда двигало?
— Мне захотелось выйти за пределы известного и испытать себя. Это же интересно — приобрести колоссальный опыт работы с неизвестной инфекцией, увидеть различия в течении болезни у разных пациентов, оценить динамику, риски развития осложнений. Меня трудности не пугают, а вдохновляют на профессиональный рост. Мы — медики и водители, работающие в составе бригад, оказывающих помощь пациентам с коронавирусом, собрались с разных подстанций на одной перепрофилированной. Нас 46 человек, в смену выходит пять бригад. Заметила, что всех нас объединяет одна черта — внутренний стержень. Мы подошли к этому выбору с полной ответственностью, с большим интересом и огромным желанием помогать людям. И будем работать столько, сколько потребуется.
— И как вам работается вместе?
— Комфортно, здорово, мы очень сдружились, несмотря на соблюдаемую социальную дистанцию. Каждое утро у нас традиционная 5-минутная планерка на воздухе между теми, кто уходит со смены, и теми, кто заступает. Обсуждаем новую информацию, интересные случаи, какие по ним были приняты решения, делимся советами, как лучше поступить в той или иной ситуации. Да, мы всегда в масках — так положено, но это не мешает общению. Ещё мы созваниваемся и консультируемся друг с другом в сложных ситуациях, чтобы максимально эффективно сработать. В последнее время чаще созваниваемся вне работы и говорим о личном — о здоровье, семье, детях, потому что за столько недель уже многому научились, многое узнали о новой инфекции, разработали тактику работы с ней.
— Вы ощущаете поддержку коллег, есть ли чувство локтя, и как это проявляется?
— С нами практически всегда на связи старший фельдшер специализированной подстанции Евгения Готфрид, которая выслушает, поможет, донесет просьбы наши до руководства, а если надо и в решении проблем поучаствует. Заведующая подстанцией № 3, на которой наша бригада раньше работала, Ирина Коренькова постоянно интересуется, как дела, как самочувствие, настроение. Мы чувствуем, что за нас искренне переживают, а на родной подстанции любят и ждут нашего возвращения. Благодарны коллегам за поддержку, добрые, теплые и искренние чувства.
— Поводом для вызова может быть не только повышение температуры тела, но и травма, отравление или обострение хронического заболевания. У всех звонящих диспетчеры собирают эпиданамнез. Задают ряд определённых вопросов, в том числе интересуются, был ли у пациента либо людей из его окружения контакт с заболевшим, у которого подтвержден коронавирус. Мы благодарны диспетчерам за эту ценную и важную информацию, которая позволяет всем бригадам работать безопасно. Госпитализация пациентов с подозрением на коронавирус согласовывается старшим врачом, поэтому, когда мы привозим их в специализированный стационар — нас там уже ждут. У эпидбригад есть свой диспетчер направления, который все про них знает: где находятся, куда двигаются. Мы как на ладони.
— Спецодежда, которая защищает вас от заражения, доставляет дискомфорт?
— Приходится говорить громче: мы просто сами себя плохо слышим из-за респираторов и масок. И не можем оценить, насколько мы громко или тихо говорим. Окружающие отмечают, что нормально мы так орем. Потом вместе немножко над этим посмеемся, отчего всем станет чуть легче. Весь процесс облачения в защитный костюм занимает две, а то и одну минуту. Но это после недель тренировки!
С головы до ног мы полностью закрыты, нет ни сантиметра свободной кожи. В костюме жарко и душно, мы сильно потеем, а от плотно прилегающих защитных очков надолго остаются вмятины на лице. Однако к этому мы уже привыкли. Восстанавливаем силы и отдыхаем, когда по графику выходной выпадает.
Уточню, что комбинезон, длинные бахилы, перчатки, респираторы, очки — все это мы используем однократно. Один пациент — один комплект защитной одежды, который после по определенному алгоритму снимаем и утилизируем. Мы едем на вызов абсолютно подготовленные.
— Как на вас реагируют, ваш вид пугает людей?
— Как вы начинаете общение на вызове с пациентами, с его окружением? О чем обязательно следует сказать, какие эмоции показать
— Всегда доброжелательно поздороваемся — сначала в домофон, потом при встрече в квартире. Какая бы ни была в ответ реакция, проявим сдержанность и эмпатию. Мы понимаем страхи и переживания пациентов, поэтому стараемся их успокоить и всё разъяснить, чтобы снять негативные эмоции пациента и купировать конфликт. Сейчас уже нет столько вопросов о коронавирусе, как раньше: все всё знают об инфекции — количество заболевших, смертность, процент выздоровления у нас и в других странах. Большинство пациентов настроены лечиться, спасать свою жизнь. Правда, есть пациенты с подтвержденным диагнозом коронавирус, которые отрицают существование заболевания, однако быстро соглашаются на госпитализацию — наши объяснения и уговоры действуют, нам доверяют.
— Как завоёвываете доверие пациента, как поддерживаете?
— Раньше пациенты видели нашу внешность, мимику, и порой этого хватало, чтобы расположить к себе. Сейчас все строится на общении: важно понять, какие предположения и опасения у пациента. Стараемся, чтобы и он нас услышал и понял, как ему действовать, как бороться с болезнью. Одним объясняем сухо, только фактами, с другими можем пошутить — всё зависит от настроя самого человека. Паникующих — единицы, большинство стойко переносят известие о болезни. Хотя для всех пациентов это большой стресс, когда они узнают о заражении COVID-19. Даже самый позитивный человек испытывает страх и отчаяние. Конечно, утешаем, успокаиваем. Порой нас спрашивают, как они могли заразиться, если практически ни с кем не виделись и редко выходили на улицу. Начинаем разбираться, и выясняется, что маску носили, не полностью закрыв нос, руками в перчатках трогали лицо.
— Вы отслеживаете судьбу пациентов, и помните первого из них?
— Первого пациента не помню. Зато почему-то вспоминаю другого, когда ещё коронавирус не столь активно вторгся в нашу жизнь. У него резко подскочила температура и появилась одышка, за три дня до этого он вернулся из-за границы. Бывает, интересуюсь состоянием пациента после того, как доставлю в больницу. Переживаю всё же, и ещё мне важно знать, насколько моя помощь в этом деле оказалась своевременной, правильной и решающей. Этот опыт нужен, чтобы эффективно помогать другим пациентам.
— Тяжелые случаи были?
— Женщина 76 лет. В течение всей транспортировки в стационар высокую температуру снимали жаропонижающими препаратами, дыхательную недостаточность — ингаляцией воздушно-кислородной смесью, постоянно контролировали гемодинамику, чтобы не допустить ухудшения состояния.
— Что вас мотивирует и дальше спасать людей?
— Это лучшее, что я умею. Люблю помогать, испытываю огромное удовлетворение от результата работы. Приехала, сделала все, что от меня зависит, вытащила с того света или из состояния шока.
Сначала экстрим, потом адреналин и затем уже эйфория — вот и вся цепочка чувств.
Мы никогда не знаем, что нас ждет, и даже если известен повод к вызову, все может поменяться в одну минуту. Это очень интересная работа, главное — с людьми. Смены бывают сложными, тяжелыми или чуть менее таковыми, но большого стресса и напряжения не испытываю. Дома, после смены, люблю расслабиться с книгой в руках. Иногда это различная художественная литература, порой — медицинские справочники и научные публикации. В первом случае — преображается мир, во втором — совершенствуюсь я: мир стремительно меняется, и я должна быть готова к этому. После такого отдыха есть силы для новых подвигов на работе.
— Все закончится, вы снимете этот неудобный костюм насовсем и… Вы представляете этот момент, как это будет?
— Мы каждую смену об этом говорим. Правда, уже не можем представить, как будем без этих костюмов, так к ним привыкли (смеется). У нас до мелочей отработаны алгоритмы надевания этих спецкостюмов, обработки салона автомобиля. Наверное, до конца своей деятельности мы останемся такими, как сейчас, — зацикленными на чистоте. Столкнувшись с этим вирусом и увидев, как он протекает и с какими осложнениями, мы стали еще более скрупулёзным и ответственным в плане дезинфекции. Конечно, мы ждем, когда все это завершится, и люди вернутся к своей привычной жизни. Это будет радостным событием, когда мы сможем свободно передвигаться, отдыхать, работать, жать друг другу руки и обниматься при встрече.
— И последний вопрос: что в период пандемии вас больше всего восхитило, удивило или разозлило?
— Мне понравилось, что на вызовах в большинстве своем люди были в масках — и сам пациент, и его близкие и родные. Это говорит об ответственном отношении, о высокой культуре. Вижу, как многие стараются выполнять все меры предосторожности, чтобы свести к нулю распространение инфекции. И они чувствуют, что они молодцы. Они и правда молодцы.
Лучшие слова из уст врача
– Думала, подменю коллегу на время отпуска и вернусь на своё рабочее место – я врач-терапевт. Правда, недавно перераспределилась, став врачом общей практики, – рассказывает Анна Юрьевна. – Но ситуация с ковидом набирала обороты, поэтому осталась там, где была нужнее – в бригаде. Надо лечить людей. Рассуждать о профессиональном долге не берусь, просто знаю, ответственность у меня, как говорится, по наследству – в крови, в голове и в сердце.
Анна Минькова – представитель третьего поколения медицинской династии. Бабушка – мамина мама – работала в Гродно акушеркой, дедушка был провизором в аптеке агрогородка Озёры. Родители Анны учились в Гродненском медицинском университете. Мама первой окончила вуз и уехала по распределению в Брест, где по сей день трудится фтизиатром. Папа, получив диплом, работал на скорой помощи. Педиатром стала и старшая сестра нашей героини.
– Гродно-Брест – самый частный маршрут в моей жизни. Родилась в Гродно, а в Бресте росла, училась в школе, затем в лицее имени Пушкина. На каникулы всегда приезжала гостить к бабушкам и дедушкам на малую родину. А когда в классе шестом-седьмом решила, что хочу стать врачом, знала: поступать поеду в Гродненский медицинский университет, – с твёрдостью в голосе произносит собеседница и вспоминает, как несколько лет основательно готовилась к централизованному тестированию, затем успешно сдала тесты и поступила на бюджетное отделение лечебного факультета ГрГМУ.
На своё первое рабочее место Анна Минькова пришла после отпуска по уходу за ребёнком два с половиной года назад. Говоря о том времени, она с благодарностью перечисляет имена старших коллег, которые помогали разобраться в специфике работы участкового терапевта, поддерживали словом, делились опытом. С накоплением практических знаний у молодого специалиста росла не только уверенность в собственных силах, но и стремление скрупулёзно разобраться в самом сложном диагнозе, чтобы лечение дало максимально положительную динамику. Душа пела, признаётся доктор, когда пациенты заходили в кабинет с улыбкой и сообщали, что хорошее самочувствие восстановлено.
– Мне с каждым днём работа приносила всё больше радости и удовлетворения, я ставила перед собой новые задачи, но COVID-19, увы, нарушил не только мои профессиональные и личные планы, – сожалеет Анна Юрьевна. – Вот, например, моя мама не один десяток лет лечила туберкулёз, а теперь работает с ковидными больными. И так поступают тысячи врачей.
С приходом второй волны специфика работы врача ковидной бригады стала ещё напряжённее. Приезжая к пациенту, доктор собирает анамнез, выясняет, чем он лечился, обращался ли в медучреждение, осматривает, слушает, измеряет сатурацию и температуру. А затем, проанализировав оперативную информацию, назначает либо корректирует лечение. К такому больному медицинская бригада приезжает несколько раз: на первичный осмотр, на седьмые, четырнадцатые и на двадцать первые сутки. В том случае, когда течение заболевания не поддаётся амбулаторному лечению, пациента госпитализируют. Если же он лечится дома, участковые терапевты и медицинские сёстры поликлиники ежедневно созваниваются с заболевшим, спрашивают об изменениях в симптоматике, определяют, нужен ли срочный осмотр или можно придерживаться общего графика посещения.
– Мы работаем в постоянном взаимодействии с участковыми терапевтами, согласовывая наши дальнейшие действия, – подчёркивает Анна Минькова. – По ходу консультируемся, если в этом возникла необходимость, с коллегами, заведующей отделением, начмедом. Все друг другу помогают. А ещё поздно-поздно вечером я иногда звоню маме и тоже советуюсь по какому-то конкретному случаю. Или делюсь эмоциями.
Очевидно, что нам и не снилось, какие эмоциональные качели испытывают на устойчивость нервную систему медиков. Но они, оберегая от лишних пугающих подробностей нас, обычных людей, всегда рады поделиться позитивными примерами из личной практики. И когда я попросила свою собеседницу вспомнить оптимистический эпизод в её сегодняшней трудной работе, Анна Юрьевна будто ждала этот вопрос:
– Самым неординарным пациентом стала столетняя бабушка, встретившая меня на собственных ногах и в хорошем настроении. Её дочь и зять попали в больницу с пневмониями, а старенькая сухощавая женщина, судя по клинике, переболела вирусом в лёгкой форме. Конечно же, я не могла не спросить, как она относилась к жизни и своему здоровью. Долгожительница ответила, что для хорошего самочувствия она часто ест настоянный на меду столетник. Этому, как и умению трудиться с удовольствием, ещё в детстве её научила мама. Вот такой простой рецепт жизни.
Профессионализм, долг, выдержка
Четырнадцать лет работает медицинской сестрой Алеся Голубец, из них восемь – в Гродненской центральной поликлинике. Опытный сотрудник одной из первых в своём медучреждении дала согласие на работу в команде, которой в прямом смысле предстояло лицом к лицу встретиться с COVID-19.
– Хорошо помню наш первый выезд к пациентам, вернувшимся из-за границы с высокой температурой и другими признаками вирусной инфекции. Это было 10 апреля. Нас проинструктировали, выдали средства индивидуальной защиты, назвали три адреса, и с доктором Анастасией Губанковой мы выехали на осмотр к больным. Моей главной задачей в то время был забор мазков, – рассказывает Алеся Владимировна. – Тогда ещё не было особых тревог, так как все мы не знали, насколько это коварный и непредсказуемый вирус. Но вскоре отношение к ковиду кардинально изменилось.
Своё решение работать на передовой Алеся Голубец принимала самостоятельно, потому что понимала: если расскажет родным, то, скорее всего, они начнут отговаривать и могут посеять сомнения в сердце. Поэтому близкие узнали о её выборе по факту. Больше других вопросами забрасывал младший сын, но и его мама смогла убедить в том, что иначе поступить не могла.
– Когда-то о том, чтобы я стала медсестрой, очень мечтали мои бабушка и родители. Классный руководитель тоже часто повторяла, что видит во мне задатки сестры милосердия, – вспоминает Алеся Викторовна и тут же добавляет. – Словом, смелости и сочувствия к людям мне не занимать. Стараюсь оправдывать те ожидания, которые ещё в юности на меня возлагали близкие.
Рассказывая о том, как изменилась жизнь за пролетевшие на одном дыхании почти девять месяцев, молодая женщина подчёркивает, что от привычки делать завтрак для всей семьи она не отказалась. Надо только встать очень рано – в 5.20 утра, чтобы всё успеть по кухне и приехать на работу хотя бы на полчаса до начала рабочего времени.
Медицинская сестра ковидной бригады должна не только чётко спланировать свои выезды согласно назначениям врачей, но и внимательно изучить вновь поступившие приказы и инструкции, оперативно регламентирующие работу.
– Сейчас, чтобы успеть ко всем пациентам, мы ездим чаще всего каждый по своему маршруту. Перед доктором стоят одни задачи, я же делаю забор крови для тестов и других исследований, а после возвращения в поликлинику помогаю с оформлением документов. Этот немалый объём работы нельзя отложить на завтра. В базу и специальные журналы все данные должны быть внесены день в день, – объясняет медик. – Конечно, работать в таком ритме нелегко. Но ведь медики знают, что этот напряжённый период всё-таки закончится. Во имя этого, не жалея своих сил, мы и работаем.
Разграничивая потоки
Время потребовало внести необходимые коррективы в отлаженную годами работу поликлиники. Для медработников выделен отдельный вход с оборудованным гардеробом и специальным шлюзом, в котором они переодеваются в СИЗы – средства индивидуальной защиты. Ранее таких специально отведённых мест в медицинских учреждениях не было. На входе организован пост дежурного медперсонала. Здесь измеряют температуру, уточняют цель визита и направляют по строго определённому маршруту. В общем-то, медперсонал на посту выполняет задачи координаторов и администраторов.
– Приём температурящих пациентов ведётся отдельно в инфекционном блоке с 7.00 до 20.00. Если необходимо, часы приёма удлиняются, – рассказывает начмед. – Сейчас работа поликлиники ориентирована на приём больных с острой и экстренной патологией, так как идёт большой поток людей. И очень важно, чтобы заболевшие и здоровые нигде не пересекались.
Оказание помощи пожилому населению проводится в основном на дому. К пациентам с хроническими заболеваниями, если возникла острая необходимость, также направляется доктор. По звонку или по обращению на электронную почту выписываются и рецепты, а доставлять их по адресам помогают волонтёры – учащиеся Гродненского медицинского колледжа, с которым центральная поликлиника тесно сотрудничает.
– Если нужна выписка из амбулаторной карты, мы принимаем заявку, готовим её и, в том случае, если человек здоров, он забирает документ прямо в регистратуре. Если же есть какие-то вопросы при подготовке выписки, то медработники связываются с ним по телефону и решают проблему, – поясняет Жанна Мурина. – Отдельный вход и кабинеты выделены для проведения профосмотров. Его посетители не пересекаются с пациентами с признаками ОРВИ. В целом, практически все узкие специалисты поликлиники задействованы в работе по приёму пациентов с признаками острой респираторной инфекции, а также в работе контактных групп. Врачи проводят осмотры пациентов. Средний медперсонал участвует в дозвонах контактным и пациентам с короновирусной инфекцией. Характер работы, в принципе, изменился у всей поликлиники, в сравнении с тем, как учреждение работало до пандемии.
Только в Гродненской центральной городской поликлинике созданы 4 медицинские бригады и 3 контактные группы. С раннего утра и до позднего вечера они объезжают до 40 адресов, где их ждут пациенты.
Экипаж "таблетки" - скорой помощи - готовится к ежедневному выезду. Две медсестрички и водитель - работники самой обычной городской поликлиники, заступают на дежурство. Задача этой специальной бригады вот уже полтора месяца неизменна: брать мазки на COVID-19 у прикрепленных пациентов по списку, предоставленному Роспотребнадзором.
"Мы берем анализы у тех, кто находится на самоизоляции, - поясняет заведующая отделением медицинской профилактики иркутской поликлиники № 8 Елена Крылова. - А это люди, прибывшие из регионов России и стран, неблагополучных по распространению COVID-19, их родные, знакомые - контактные, одним словом. Сегодня у бригады 21 адрес. Но может быть и больше. Если в течение рабочего дня я получаю на почту дополнительные сведения - тут же передаю их девчонкам. Дело такое - каждый час дорог. Получается в день от 35 до 45 мазков нужно взять".
И вот две Насти, Гусакова и Выскубова, выходят на крыльцо поликлиники в полном обмундировании: белоснежные защитные комбинезоны, две пары перчаток, две пары бахил, респиратор. Из-за прозрачных забрал на мир глядят молодые, бесстрашные глаза.
Водитель "санитарки" Александр Васин сосредоточен, даже суров. Сидя в салоне, аккуратно натягивает еще одни бахилы. Он по квартирам, конечно, не ходит, но как все должен быть максимально защищен.
У Насти Гусаковой в руках сумка-холодильник. "Там внутри пробирки со средами для мазков, - поясняет она. - А еще одноразовые стерильные палочки (зонды) в индивидуальных упаковках. Ими мы берем мазки из носа и рта".
Настя Выскубова несет большой пакет с одноразовыми медицинскими масками. Оказывается, для надежности сестры надевают маску прямо на респиратор перед тем, как брать мазок.
После каждого посещения девушки у машины принимают "душ" - щедро поливают друг друга антисептиком из баллона, которые всегда в салоне. После аккуратно снимают одноразовые маску и бахилы, вторые перчатки, все это упаковывают в специальный желтый пакет для опасных медицинских отходов - и можно ехать дальше. В дороге комбинезоны подсохнут, а у следующего подъезда все сначала - маска, вторые бахилы и перчатки.
Звонок в домофон: "Здравствуйте! Мы из поликлиники!"
- Народ не пугается? - спрашиваю.
- Что вы, - смеется Настя Гусакова так задорно, что защитный экран запотевает. - Те, к кому мы едем, заранее предупреждены и даже ждут нас. Ведь переживают - заразились или нет. А вот соседи и случайные прохожие очень даже тревожатся - не иначе, говорят, инфекционка за больными приехала. Хотя могли бы уже и привыкнуть, мы ведь все Ново-Ленино (микрорайон в Иркутске - прим. ред.) исколесили вдоль и поперек.
- За полтора месяца противоэпидемических мероприятий нашими бригадами было взято 1022 анализа на COVID-19, - уточняет Елена Крылова. - Пять из них оказались положительными. Поэтому, считаем, что риск есть всегда. И вместе с начмедом Ольгой Асауленко каждое утро провожаем девчонок в эти рейды, проверяем все ли правильно надели-застегнули.
Встречают сестринскую бригаду тоже по протоколу. В скрытом от глаз дворе поликлиники оборудован закуток. В нем девчонки, и водитель тоже, снова орошенные антисептиком, снимают с себя защитную амуницию (в строгой последовательности - сверху вниз) и передают все это добро в окно специально выделенного помещения для утилизации. Там особо опасные отходы вместе с полным пакетом использованных масок, перчаток и бахил обеззараживают и уничтожают.
Потом через фильтр сестрички возвращаются в мирную жизнь, в свой кабинет. Готовятся на завтра - пишут направления на анализы, чтобы время не тратить. Да и удобней заниматься бумажной работой без респиратора и перчаток. И, конечно, чай пьют! Много чая и воды. Ведь завтра - снова в доспехи.
Все материалы сюжета "COVID-19. Мы справимся!" читайте здесь.
Читайте также: