Все мигранты обязаны работать у себя дома чтобы не было резни
Обновлено: 03.05.2024
Одним из последствий печальной ковидной реальности в России стало стремительное исчезновение рабочей силы. Наводящие некогда если не ужас, то большие подозрения трудовые мигранты, в основном из Средней Азии, стали настоящей болью для бизнеса и властей. А сегодня болью для многих работодателей стало их отсутствие.
Иван Петровский
Уже 50 регионов страны заявили о дефиците рабочих на стройках, им не хватает 190 тыс. рабочих. Всего же, по данным МВД в России, вместо традиционных 9-11 млн мигрантов сейчас осталось 6,3 млн человек. Плохо, кажется, почти всем. Коммерсанты рыдают горючими слезами без рабсилы, Сергей Собянин переживает, что улицы подметать будет некому из-за оттока 40% мигрантов, вице-премьер Марат Хуснуллин боится, что без приезжих, занятых на стройках, будет сорван нацпроект по жилищному строительству.
А русский мужик все не горит желанием вскочить с печи и помчаться на заработки вместо освободивших вакансии иностранных граждан.
Но остальные заботы – постановка на миграционный учёт, обеспечение санитарно-эпидемиологического контроля, проведение тестов на ковид, оформление трудовых отношений должна на себя взять принимающая сторона. В общем, коммерсанты продолжают рыдать.
Как собака на сене
Чтобы разобраться, как на самом деле обстоят дела в бизнесе, мы обратились напрямую к предпринимателям. Но многие по понятным причинам не хотят афишировать найм мигрантов – не все могут быть оформлены, как полагается. Но не под запись рассказывают, что сейчас образовался острый дефицит рабочей силы, а местные жители не стремятся приходить даже на увеличенную зарплату – работать зачастую приходится в некомфортных условиях и много. Вот что говорят те немногие, кто согласился открыто рассказать о сложившейся ситуации. Рассказывают представители компании, производящей сантехмодули:
- Несмотря на то, что в Modulbau открыты вакансии рабочих на завод с улучшенными условиями труда в теплом обогреваемом помещении в отличии от работ, осуществляемых на строительных площадках, крайне сложно найти сантехников, электриков, плиточников, гипсокартонщиков и т.д. Большинство граждан России этих профессий уже имеют места работы и держатся за них, а других соискателей практически нет. Поэтому даже существенное увеличение окладных ставок малоэффективно. Есть желающие работать из других сфер, но готовых специалистов мало, а на переобучение нужно какое-то время, это затраты.
Наши граждане в трудовом плане крайне немобильны и очень ценят свой статус. Многие будут жить впроголодь, на деньги родственников и займы в микрофинансовых организациях (к концу года кредитный портфель МФО может вырасти на 10%-15% и достигнуть 243,8 млрд рублей), но ни за что не пойдут на непрестижную работу. Тем более, что на месте мигранта работать придётся много: в среднем по 10 часов в сутки 6 дней в неделю, получая за это в среднем 43 тыс. рублей. Час работы мигранта стоит в 1,5 раза меньше часа работы местного жителя.
Можно сколько угодно бояться такой конкуренции, но мигранты как рабочая сила просто необходимы государству – отмечает политолог Дмитрий Орешкин:
- Ни в одной стране мира экономического роста невозможно достичь без расширения рынка рабочей силы. Всегда территории ускоренного экономического роста являлись местами, которые притягивали к себе мигрантов. Вспомним СССР, когда людей из других городов, республик приглашали работать в Москву за перспективу получения московской прописки.
Президент Федерации мигрантов России Вадим Коженов тоже отмечает острую проблему сочетания нехватки рабочих рук и нежелания местных жителей устраиваться на предлагаемую работу:
- Спрос на трудящихся колоссальный, за неделю можно закрыть 10 тысяч вакансий. Был момент, что даже сотрудники Многофункционального миграционного центра в Сахарово обзванивали всех мигрантов, которые оставляли в колл-центре свои телефоны за последние два года, приглашая их на работу. Спрос наблюдается абсолютно во всех сферах. Например, сейчас в Ростове открывается завод по переработке и сортировке мусора. Туда нужны сотни людей, но местные жители не идут, несмотря на вполне приличный заработок – от 1500 до 2000 рублей за смену.
Демографический вопрос: мигранты нас истребят или помогут выжить?
Это в Японии удалось повлиять на рождаемость искусственным интеллектом, который помогает одиноким людям подбирать пары, а в России рожать некому и не зачем. И это надолго. По прогнозу Минтруда, число женщин, способных рожать, достигнет минимума к 2035 году. Хочешь-не хочешь, а без мигрантов численность населения страны не поддержать никак. Ведь никто после прочтения пугающих прогнозов не побежит срочно делать детей.
- У нас практически до 2030 года, то есть более, чем 10 лет, будет продолжаться депопуляция в силу естественной убыли. То есть смертность будет больше рождаемости. Единственный способ что-то изменить в динамике численности – это увеличивать миграционный приток.
Однако независимый эксперт-демограф Алексей Ракша отмечает, что одних мигрантов для спасения демографии недостаточно.
- Я против утверждения, что мигранты – основа поддержания численности населения. Мигранты, бесспорно, помогают поддерживать численность населения и не сильно стареть, но только в том случае, когда рождаемость не слишком низкая. Иначе даже в богатой стране с высоким уровнем экономики большой объем миграции вызовет всплеск возмущений и протестов. Почти всегда местное население недовольно большим потоком мигрантов, и это наблюдается даже в стране, созданной мигрантами, - США.
Без мигрантов плохо, а с ними - страшно
Демография – проблема государственного масштаба. Рядовых граждан больше заботит то, что мигранты могут просто вытеснить местных жителей, что русского (в широком смысле этого слова) населения в России не останется вовсе. В 2011 году демографы нас пугали тем, что к 2050 году каждый третий житель России будет мигрантом, а в 2019 году социологи обещали, что к 2050-2060 гг русская основа станет уступать по численности другим национальностям, преимущественно южным. Так что почва для предвзятого отношения к приезжим из соседних стран создана самая благоприятная.
Многие россияне переживают и за свою безопасность. Трудовые мигранты в глазах большинства – потенциальные преступники. В новостях постоянно попадаются криминальные хроники с участием приезжих из стран Средней Азии. Но мало кто задумывается, сколько преступлений совершается гражданами РФ. (Россия вовсе не тихая-мирная страна, у нас за год происходит в 13 с лишним раз больше убийств в расчёте на душу населения, чем в Германии. "Новые Известия" уже писали об этом).
По данным Генпрокуратуры, в 2019 году только 3,5% преступлений совершили лица без гражданства РФ. Сущая мелочь в общей массе преступлений. Тем более, что 2/3 таких преступлений – это кража продуктов с одеждой в супермаркетах и проблемы с миграционным учётом. Шанс серьезно пострадать от мужчины 30-49 лет с начальным или средне-профессиональным образованием, без работы, но с российским паспортом куда выше, чем от таджика или киргиза. А случаи вроде задержания женщины из Узбекистана с отрезанной головой ребёнка – это страшные исключения, никак не характеризующие миллионы мигрантов, проживающих в России. Питерский профессор-убийца и расчленитель юной студентки Олег Соколов, например, самый что ни наесть коренной житель северной столицы.
Ужиться вместе – утопия?
Так как же быть, когда и без мигрантов плохо, и с ними – страшно? Можно ли организовать их пребывание в России таким образом, чтобы и пользу в масштабах страны извлечь, и комфорт рядовым россиянам обеспечить? Или это задача не решаемая, и все равно придется чем-то жертвовать?
Мигранты часто живут обособленно своими общинами, по-русски далеко не всегда разговаривают, дела вести с ними сложно – по оценке института Гайдара и РАНХиГС 64% трудовых мигрантов остаются в теневом секторе. В общем, выглядят подозрительно… Левада-центр замечает в последние пару лет рост ксенофобских настроений: в прошлом году уже 23% россиян беспокоились из-за проблемы наплыва приезжих и обострения межнациональных настроений. До рекорда 2013 года, когда 37% россиян были против мигрантов, дело ещё не дошло, но идём именно туда.
- В нашем обществе очень сильно выраженные ксенофобские настроения. Ведь основной приток у нас – не из западной Европы, а из стран Центральной Азии. И соответственно российское население не очень этим довольно. Точнее так: хочет, чтобы двор был убран, чтобы продукты в гипермаркетах подносились вовремя, но чтобы не мелькали на улицах лица мигрантов. Стране нужна молодая миграция, мы очень старая страна. Но эта молодая миграция наталкивается на политический барьер ксенофобии российского населения – подчеркивает Наталья Зубаревич.
Давно стоит на повестке дня языковой вопрос: чем лучше мигрант говорит по-русски, тем больше он похож на местного жителя, и тем меньше раздражения вызывает. Но есть ли толк от того, как сейчас организованы требования к экзамену по русскому языку для получения разрешения на работу? Как отмечает Вадим Коженов, такая система не работает, хотя деньги в ней вращаются немалые:
Зато нелюбовь и опасения россиян к приезжим взаимны: страх самих мигрантов и напряжение в обществе подпитывают, кто бы сомневался, правоохранительные органы. 43% мигрантов боятся именно полиции. По мнению экспертов, ключевой ошибкой в данном случае была ликвидация ФМС и передача полномочий МВД.
Алексей Ракша утверждает, что отдавать миграцию на откуп МВД – неправильно.
Вадим Коженов лояльнее относится к деятельности правоохранительных органов, отмечая глубинные вполне себе бытовые причины некачественной работы сотрудников МВД:
Мы обратились с официальным запросом в МВД и решили узнать в самом ведомстве, с какими трудностями приходится сталкиваться, может быть у них действительно есть проблемы с финансированием этого направления, подготовкой кадров, законодательными ограничениями. Но в ответ представители МВД, сославшись на недостаточное количество времени на подготовку ответа, прислали лишь ссылку на выступление министра внутренних дел Владимира Колокольцева в Совете Федерации по теме трудовых мигрантов. в декабре 2016 года.
Зато о существующих проблемах и противоречиях в сфере нынешней миграционной политики согласился рассказать бывший замдиректора ФМС России Вячеслав Поставнин:
- В главном управлении МВД по вопросам миграции есть руководители, есть специалисты, которые преданы своему делу, которые неплохо в нём разбираются. Но есть территориальные отделы, где большая текучка. Там совсем другое отношение, типично полицейское: мигрант – это потенциальный преступник для них.
(большое интервью с В. Поставниным о проблемах в сфере миграционной политики, которые обычно не принято озвучивать, можно прочитать ЗДЕСЬ)
Как видим, проблемы со всех сторон. Люди боятся и не хотят принимать мигрантов, а запуганные мигранты, лишённые всяких прав и всеми презираемые, объединяются в общины. Чуть что не так, и разгорается социальный конфликт.
Привлекать квалифицированных, образованных, с хорошими навыками иностранцев, которые могли бы принести больше пользы стране, непросто. Алексей Ракша отмечает, что конкуренция за мигрантов сейчас слишком высока во всем мире:
- Сегодня условия жизни и труда лучше, например, в Румынии, чем в России, и это факт. Климат у нас холодный, солнца – немного, и к нам едут только мигранты из бывших республик СССР. Грубо говоря, к нам едут только те, кому больше некуда ехать. В Китае низкая рождаемость и острый дефицит рабочей силы, поэтому люди в ближайшем будущем лучше поедут в Китай, чем в Россию.
Так что или все дружно идут работать на стройку и рожать, или принимаем мигрантов с распростёртыми объятиями и смиряемся с тем, что дети, внуки и правнуки все чаще будут иметь миндалевидный разрез глаз.
За несколько месяцев пандемии коронавируса 22% иностранных рабочих вернулись из России домой – такие данные приводит МВД. Когда почти четверть трудовых мигрантов уехали, стало ясно, что мы нуждаемся в них больше, чем предполагали. Впервые руководители компаний заговорили о дефиците рабочей силы. Объясняем, почему сокращение квот на временное проживание иностранцев никак не влияет на количество трудовых мигрантов и почему их работа сейчас оценивается в несколько раз выше.
Дефицит кадров
Приток мигрантов из-за рубежа в Россию в январе–августе 2020 года сократился в 2,4 раза по сравнению с предыдущим годом – такие данные приводит Росстат в октябрьском обзоре. Если число прибывших сократилось почти на 12%, то число уехавших из страны мигрантов выросло на 15%.
Больше всего трудовых мигрантов работает в сферах ЖКХ, бытовых услуг и строительства.
Проблемы с кадрами и отсутствие альтернатив мигрантам из Средней Азии испытывают не только столичные компании.
Стереотипы, которые не подтвердились
В начале пандемии СМИ писали, что страну захлестнет волна преступности, поднятая мигрантами, которые остались без работы и не смогли уехать из России. Высказывались опасения, что приезжие, у которых далеко не всегда есть доступ к качественной и своевременной медицинской помощи, будут распространять коронавирус. В итоге оказалось, что уровень преступности стал даже ниже, а за медицинской помощью иностранные рабочие исправно обращаются. Это же утверждает Евгений Варшавер, социолог и старший научный сотрудник РАНХиГС:
– Ситуация с преступностью и отсутствием обращений за медицинской помощью не подтвердилась ни на момент локдауна, ни после – ни в Москве, ни в целом по России, – говорит он.
Евгений Варшавер руководит группой исследователей миграции и этничности. Специалист считает: опасения, что трудовые мигранты, потеряв работу, начнут грабить и воровать, оказались беспочвенны. Евгений ссылается на данные МВД, согласно которым преступлений среди приезжих рабочих стало меньше, чем раньше. За мигрантами особенно пристально наблюдает полиция, а за два мелких административных правонарушения им грозит депортация.
Не подтвердились и страхи о распространении приезжими вируса. В интервью изданию Meduza Евгений рассказывал:
Спрос на неквалифицированную рабочую силу, по мнению исследователя, стал выше. Сейчас во всех сферах, где были задействованы иностранные рабочие, началась огромная недостача мигрантского труда – поэтому он стоит дороже.
«В начале пандемии творились хаос и паника: люди хотели уехать на родину, искали разные варианты, – рассказывает Нурзида. – Другое дело, что сейчас, находясь в странах исхода, они очень хотят уехать и с нетерпением ждут открытия границ, потому что там нет работы, нет денег и очень напряженная ситуация. Если бы границы открылись, никакого дефицита рабочей силы бы не было.
По словам Нурзиды, зарплаты строителей и разнорабочих выросли в два раза по сравнению с прошлым годом. За смену в районе двенадцати часов сейчас зарплата порядка двух тысяч.
Евгений Варшавер считает, что причины невостребованности простого физического труда у местного населения в его непрестижности:
– Мигранты работают для того, чтобы заработать денег, им все равно, чем заниматься. Человек, который у нас в грязном рабочем костюме живет с шестью мужчинами в одной съемной квартире, при этом в Таджикистане имеет трехэтажный дом. Прохожему, который идет на рынок Сортировки и смотрит на этого рабочего свысока, такой дом, скорее всего, даже не снился, потому что он живет в какой-нибудь малогабаритной квартирке. Мигранты приезжают, претерпевают, зарабатывают и реализуются уже у себя на родине, а местные реализуются здесь, поэтому они не могут пойти на такие работы – им, грубо говоря, зазорно это делать.
Организация, которой руководит Нурзида Бенсгиер, в том числе защищает права трудовых мигрантов. Они нередко подвергаются нападкам националистически настроенных граждан:
«Мы, правозащитники, часто сталкиваемся с недовольством некоторых молодых людей, которые упрекают нас в том, что мы защищаем права мигрантов и предаем интересы местных работяг. Нас упрекают в том, что мигранты отбирают рабочие места у местного населения. Но сейчас никто никакие места не отбирает – пожалуйста, работайте.
Трудовая миграция от квот не зависит
На 2021 год в стране опять урезали квоты для мигрантов – такое распоряжение подписал премьер-министр России Михаил Мишустин. Речь идет о квотах на РВП – разрешение на временное проживание в России для иностранных граждан. Эта стадия предшествует получению вида на жительство или гражданства России. Каждый год свое количество квот устанавливается на каждый субъект РФ.
В 2021 году в России смогут временно проживать 39 325 человек – это почти в два раза меньше, чем в 2019 году: тогда в стране готовы были принять 60 000. В 2020 году Свердловская область принимала 1200 человек, на будущий год разрешение получат всего 800.
Больше всего квот на 2021 год получила Московская область – 2500, в Москве – 2000 и в Санкт–Петербурге – 1200. В Белгородской, Ростовской, Тульской областях и Ставропольском крае – 1000 человек.
Квоты урезали в том числе из-за ситуации с коронавирусом: миграционный поток практически остановился, государственные границы закрываются. Но сокращение квот никак не повлияет на количество трудовых мигрантов, которые работают по трудовым патентам. Почему – рассказывает правозащитница, директор Межнационального информационного центра Нурзида Бенсгиер:
Положение мигрантов сейчас
Несмотря на указ Президента РФ от 18 апреля 2020 года о том, что трудовых мигрантов обязаны брать на работу без патента, на местах этот указ не всегда имел силу:
– Основная проблема состояла в том, что несмотря на федеральное решение о приостановке необходимости продлевать патент, работодателями на локальном уровне это не исполнялось, потому что обязанность платить налог по сути переложили с мигрантов на работодателей, – объясняет Евгений. – Это может быть и неплохо, но в результате была тонна злоупотреблений, связанных с этим. Без патента не брали на работу, хоть и обязаны были. Мигранты и сами боялись, что они сделают что-то не так и их депортируют.
Хуже всего пришлось женщинам: по словам Нурзиды, те из них, кто работал в сфере обслуживания и занимался клинигом, остались без работы.
Что дальше?
По словам Евгения Варшавера, все не так страшно – ни Урал, ни остальные регионы не останутся без низкоквалифицированной рабочей силы:
– Рынок постепенно определит новую стоимость труда. Может произойти некоторое замедление роста экономики, так как рост завязан на дешевой рабочей силе, по понятным механизмам, когда у тебя есть много дешевой рабочей силы, у тебя большая прибыль, которую ты, по законам капитализма, вкладываешь в расширение производства. Когда рабочая сила становится чуть дороже, соответственно, прибыли становится меньше.
Но в этом нет ничего криминального, и ситуация довольно быстро меняется. В кои-то веки мигранты оказались в плюсе. Совсем без специалистов ни одна сфера не останется, просто специалистов будет меньше, но людям будут больше платить. Можно осторожно спрогнозировать, что жизнь мигрантов будет немного лучше, считает социолог.
Зарплата 120−150 тысяч должна доставаться россиянам, считает мэр столицы
Мэр Москвы Сергей Собянин дал поручение уменьшить количество трудовых мигрантов на столичных стройках. Прежде всего, речь касается проектов, которые входят в программу реновации жилья. По мнению главы города, вместо мигрантов застройщики должны привлекать отечественную рабочую силу, создавая более комфортные условия труда и обеспечивая им более конкурентную зарплату.
По словам мэра, зарплата в 120−150 тыс. рублей, которую получают строители с высокой квалификацией, должна доставаться москвичам. В качестве меры, которая поможет увеличить производительность труда и уменьшить количество неквалифицированной рабочей силы Собянин предложил часть работ выполнять не на строительных, а на заводских площадках. Он также отметил, что за последний год по число мигрантов на столичных стройках сократилось на 15%.
Впрочем, произошло это вовсе не потому, что застройщики бросились привлекать отечественную рабочую силу, а из-за трудностей, связанных с пандемией коронавируса, и отчасти с падением курса рубля. Только в сентябре представители городских властей говорили о том, что московским стройкам не хватает примерно 200 тысяч мигрантов, и они надеются, что в ближайшее время удастся снять для них ограничения на въезд. Более того, в Минстрое рассматривали даже идею запустить чартерные железнодорожные перевозки для того, чтобы доставлять мигрантов из Узбекистана на российские стройки.
Но уже 1 ноября заммэра Москвы Андрей Бочкарев поручил чиновникам стройкомплекса и подрядчикам подготовить план мер, которые позволят отказаться от использования иностранных рабочих на стройках столицы. Тогда он оценил дефицит строителей примерно в 40%.
Впрочем, насколько серьезны намерения городских властей отказаться от мигрантов на стройках сказать сложно, так как буквально через несколько часов после выступления мэра руководитель столичного департамента строительства Рафик Загрутдинов разъяснил, что массового отказа т мигрантов не будет.
— Если мы посмотрим на себестоимость строительства, затраты на оплату труда рабочей силы минимальны. Не уверен, что на них приходится хотя бы процент в общей себестоимости квадратного метра. Это несущественная величина, принципиально не влияющая на величину затрат на строительство. Но эта величина непосредственно связана с прибылью девелопера и застройщика, которые заинтересованы в том, чтобы экономить на любого рода расходах и затратах на строительство.
Сергей Собянин сказал сакраментальную фразу, которая укладывается в концепцию более чем столетней давности и обоснованную Джоном Мейнардом Кейнсом. Она основана на необходимости государственных расходов, связанных с поддержанием реальных доходов населения той страны, в которой эти затраты и осуществляются.
Все очень просто — либо мы меняем требования к привлечению гастарбайтеров, либо мы не сможем сместить фокус на те регионы, где россияне остро нуждаются в высокооплачиваемой работе, а зарплату в 120−150 тысяч рублей они никогда не видели и могут не увидеть, если российский строительный сектор не раскроет им вдруг свои объятья.
Сейчас в Московском регионе проходит программа реновации. Строительный сектор связан с развитием Новой Москвы, которая по площади даже превосходит старую. Площади для того, чтобы привлекать рабочую силу на очень комфортных для многих российских регионов условиях, гарантированы на десятки лет вперед.
Нам важно понять, когда городские власти были более откровенны — когда говорили, что нам необходимы мигранты, чтобы обеспечить столичные стройки, либо когда говорят, что высокие зарплаты — это нормально, и мы должны обеспечить ими наши рабочие руки из нашей же глубинки.
— Все эти идеи должны быть связаны с федеральным законодательством, которое должно начать регулировать отчисления в основные фонды — страхования, медицинский и прочие — с мигрантов. Возможно, нужны и дополнительные налоговые обязательства в связи с тем, что эти люди получают доход на территории Российской Федерации, а не на родине. Хотя бы в виде увеличения стоимости рабочей визы.
Но я думаю, что мэрия заинтересована в том, чтобы их строительные проекты были выполнены, поэтому не хотят рисковать такого рода экспериментами. Мы не знаем, насколько готовы регионы, есть ли у них достаточное количество рабочих рук, чтобы закрыть повышенные потребности столичного региона. Сейчас строительная отрасль чувствует себя неплохо, и вопрос в том, хотим ли мы сохранить в ней имеющийся мультипликативный эффект или готовы отдать приоритет российской рабочей силе и российским регионам.
— У нас не хватает рабочих рук, и без мигрантов мы пока справляться не можем. Нам, строителям гораздо лучше, когда у нас есть сложившиеся коллективы, и не нужно никого принимать, возить, обучать и неси ответственность в гораздо большем объеме. Так что эта идея правильная, но пока не очень реализуемая.
— Ну не хотят наши москвичи работать на стройках в условиях дискомфорта. Они ищут работу, которая позволяла бы им спокойно сидеть в офисах и смотреть на улицу через окошко. Внутренней миграции тоже не хватает.
Понимаете, мигранты, которых мы принимаем из-за границы, едут к нам, потому что у них нет другого выхода. У себя дома они заработать в принципе ничего не могут. У них нет выбора, и они едут сюда, долго живут без семьи и родных, в достаточно спартанских условиях.
Человек, который живет в России, даже в регионе не с самыми высокими заработками, все-таки живет дома, нормально питается, и он не поедет на эти же условия. А лучшие мы ему пока предоставить не можем. И я имею в виду даже не деньги, а именно условия, возможность перевезти семью и так далее.
— Пока такую зарплату у нас мало кто получает. Это в основном касается высококвалифицированных специалистов. Неквалифицированные строители в лучшем случае получают 60−80 тысяч. Но даже на зарплату в сто тысяч и выше желающих работать на стройке среди россиян, живущих в крупных мегаполисах, не так уж много.
Да, к нам приезжают работать из регионов с очень высоким уровнем безработицы — Дагестана, Северного Кавказа. Но квалификация у этих людей, как правило, не самая высокая, поэтому трудятся они на вспомогательных работах. А из того же Новосибирска в Москву нет смысла ехать.
— Для того чтобы улучшать условия труда, первое, что нужно сделать — это создавать высокотехнологичные рабочие места. То есть применять средства механизации и автоматизации. Но как только ты покупаешь эти средства в большом количестве, ты попадаешь в нехорошую ситуацию с налоговым режимом, потому что это уже налог на основные средства.
Если у застройщика есть постоянный портфель заказов и постоянный спрос на эту технику, в этом еще есть смысл. Но беда в том, что в строительном процессе на каждом этапе нужна разная техника. Чтобы максимально механизировать процесс, нужно иметь очень приличные основные средства, а на них начисляются налоги. Налоги удорожают строительство. Поэтому застройщики смотрят, считают, особо трудоемкие процессы механизируют, а то, без чего можно обойтись, оставляют так.
Все диктует экономика и условия, в которых мы существует — налоговые правила и так далее. Поэтому ждать, что мы прямо сейчас насоздаем высокотехнологичных рабочих мест на обычных объектах стройки вряд ли стоит. Собянин правильно говорит, что можно многие работы выполнять не на стройплощадке, а на строительном предприятии, которое детали подготовит, и их нужно будет просто привезти и смонтировать.
Это возможно, но для этого нужны заводы и территории, на которых их можно разместить. Мэр говорит, что территории дадут. Может быть, так и будет. Но на сегодняшний день земля у нас достаточно дорогая, как и аренда на нее. И когда начинаешь все считать, получается, что не все эти идеи плодотворны и вписываются в сегодняшние реалии. Да, мы медленно и аккуратно идем к этому, но сделать все простым переключением тумблера не получится.
Читайте также: