Эссе шантаж как инструмент вербовки сотрудников конкурирующей организации
Обновлено: 03.05.2024
Исторически гринмейл, или корпоративный шантаж (вымогательство)*(1264), являлся ответом миноритарных акционеров, точнее, отдельной их части на произвол мажоритарных участников и менеджмента корпораций, наблюдавшийся в самом начале возникновения акционерных компаний. Однако широкого распространения он не получил ввиду серьезного ограничения прав, принадлежащих отдельному акционеру. Например, по свидетельству И.Т. Тарасова, долгое время суды высказывались против "признания за единичным акционером самостоятельного права на судебное преследование правления или поверочного совета"*(1265). Некоторые группы владельцев акций (женщины и собственники небольших пакетов акций) вообще в ряде случаев по своей сути являлись неполноправными акционерами, обладая ограниченными правами. В частности, они могли участвовать в акционерных собраниях, но без права голоса*(1266).
Именно поэтому даже современные отечественные исследователи, рассматривая злоупотребления правом в акционерных отношениях, прежде всего обращались к случаям злоупотребления правом со стороны большинства акционеров, храня молчание относительно миноритарных*(1267).
Корпоративный шантаж - это ситуация, при которой акционер (участник), владеющий пакетом акций (долей участия), размер которого не позволяет оказывать существенное влияние на процесс управления хозяйственным обществом (принятие управленческих решений), путем злоупотребления своими корпоративными правами существенно затрудняет деятельность корпорации с целью продажи своего пакета по завышенной цене контролирующему акционеру (участнику) или самому акционерному обществу, либо получения от указанных лиц иного имущественного предоставления (чаще всего совершения сделок об оказании услуг, выполнении работ и т.п.).
Следует особо подчеркнуть, что случаи корпоративного шантажа распространены прежде всего в акционерных обществах. В обществах с ограниченной ответственностью они являются не таким частым явлением. Очевидно, данное обстоятельство обусловлено не только большим числом участников в АО в сравнении с ООО, но и отсутствием специальных процедур по переходу прав участника в акционерных обществах.
Целесообразно выделить следующие права, которыми могут злоупотреблять лица, осуществляющие корпоративный шантаж.
1. Права, связанные с осуществлением процесса управления обществом.
Указанные права принадлежат многим участникам корпоративных правоотношений. В их числе могут быть акционеры (участники), которым принадлежит широкий круг прав, начиная с права участия в общем собрании и заканчивая правом требования проведения внеочередного общего собрания. Права, связанные с осуществлением процесса управления, также принадлежат лицам, осуществляющим управленческие функции в обществе, членам органов управления (например, право члена совета директоров требовать созыва заседания совета директоров).
2. Право на защиту участников корпоративных правоотношений.
Действующее законодательство о хозяйственных обществах предусматривает широкие возможности для различных групп участников корпоративных отношений по судебной защите принадлежащих им прав. Однако нередко данные права используются их обладателями ненадлежащим образом, позволяющим квалифицировать их действия как злоупотребление правом.
Акционеры (участники) являются основными лицами, имеющими потенциальную возможность злоупотребления правом на защиту
Следует отличать злоупотребление правом на защиту от злоупотребления процессуальными правами, которые довольно часто допускаются представителями акционеров в ходе судебного рассмотрения соответствующего дела, например, в случае заявления ходатайства об отводе судьи*(1268).
Примеры злоупотребления процессуальными правами ярко иллюстрируют приведенные ниже отрывки из постановления арбитражного суда*(1269). Даже сухость и казенность формулировок не могут скрыть тот накал страстей, царивший во время проведения судебного заседания.
Федеральный арбитражный суд Московского округа рассматривал кассационную жалобу ОАО "Камчатское морское пароходство" Арбитражного суда г Москвы на решение от 29 июля 2004 г. по делу N А40-31858/04-22-340, принятое по иску ООО "Инвестиционная компания "Минфин" к ООО "Каско-Берег" (ранее - ЗАО "Каско-Берег") о признании недействительными решений общего собрания акционеров ЗАО "Каско-Берег" от 11 марта 2004 г. В заседании суда кассационной инстанции, открытом 2 ноября 2004 г. в 18:10 представителем ООО "Каско-Берег" по основаниям, предусмотренным п. 5 ч. 1 статьи 21 АПК РФ, заявлен отвод судье Т. Представитель ООО "ИК "Минфин" заявление об отводе поддержал.
Судом в порядке ч. 3 ст. 25 АПК РФ рассмотрен и отклонен отвод судье Т., заявленный ООО "Каско-Берег".
После возобновления судебного заседания 4 ноября 2004 г. представителем ООО "Каско-Берег" заявлен отвод судьям Б. и Ш. также по основаниям, предусмотренным п. 5 ч. 1 ст. 21 АПК РФ. Представитель ООО "ИК "Минфин" отвод указанным судьям поддержал.
Отвод двум судьям рассмотрен заместителем председателя суда и отклонен как необоснованный.
После рассмотрения заявления об отводе суд приступил к рассмотрению заявления ООО "Каско-Берег" об отказе от кассационной жалобы.
Однако представитель ООО "Каско-Берег" отвечать на вопросы суда, касающиеся заявления об отказе от кассационной жалобы, отказался, ссылаясь на недоверие суду, и подал письменное заявление об отводе судьям Т. и Б. по тем же основаниям. На разъяснение суда о недопустимости повторного заявления отвода по тем же основаниям представитель ООО "Каско-Берег" не реагировал и настаивал на рассмотрении отвода, заявляя о недоверии суду.
Представитель ООО "ИК "Минфин" также заявил об отводе судей Б. и Ш. по основаниям п. 5 ч. 1 ст. 21 АПК РФ. Заявление, поданное представителем ООО "ИК "Минфин", по форме и содержанию представляло собой точную копию заявления, поданного ООО "Каско-Берег". Оба заявления выполнены в виде бланков, отпечатанных на одном принтере, с пустыми графами для внесения фамилий судей и наименований заявителей.
Какие-либо мотивы отвода, помимо ссылок на статьи 21 и 25 АПК РФ, в заявлении об отводе судей Б. и Ш., поданном ООО "ИК "Минфин", указаны не были. Само заявление представителем ООО "ИК "Минфин" не подписано и его фамилия не указана.
Расценив указанные, очевидно, заранее согласованные действия представителей сторон как злоупотребление процессуальными правами, суд указал на недопустимость таких действий и предупредил о последствиях нарушения порядка в судебном заседании и проявления неуважения к суду.
Представители ООО "Каско-Берег" и ООО "ИК "Минфин", игнорируя замечания суда, продолжали заявлять о своем недоверии суду и в нарушение ч. 3 ст. 24 АПК РФ настаивали на повторном рассмотрении отводов судьям по тем же основаниям.
Принимая во внимание, что нарушения установленного председательствующим порядка судебного заседания представителями истца и ответчика препятствовали рассмотрению кассационной жалобы ОАО "Камчатское морское пароходство" по существу, судом вынесено определение об удалении из зала представителей ООО "Каско-Берег" и ООО "ИК "Минфин" и указанным лицам предложено покинуть зал заседаний.
В связи с неподчинением представителей ООО "Каско-Берег" и ООО "ИК "Минфин" распоряжению председательствующего покинуть зал заседаний для исполнения судебного акта об удалении представителей из зала суда судом был приглашен судебный пристав-исполнитель, которым был составлен соответствующий акт.
После оглашения резолютивной части постановления судом рассмотрен вопрос о наложении судебных штрафов на ООО "Каско-Берег" и ООО "ИК "Минфин" за проявленное их представителями неуважение к суду.
Судом вынесено определение о наложении судебных штрафов в размере 10 тыс. руб. на ООО "Каско-Берег" и ООО "ИК "Минфин".
Проблема злоупотребления акционерами правом на судебную защиту имеет особую актуальность не только в России, но и в других странах. Так, немецкий исследователь У. Зайберт отмечает, что любой акционер, владеющий хотя бы одной акцией, вправе предъявить иск о признании недействительным решения общего собрания акционеров. С одной стороны, это считается существенным достижением в области защиты интересов меньшинства, с другой же - вызывает критику как источник злоупотреблений и вымогательских исков*(1270).
В Великобритании судебные способы защиты прав акционеров являются важным элементом акционерного права. Однако английский законодатель при этом постоянно расширяет объем законодательных мер против злоупотреблений своими правами со стороны акционеров*(1271).
Как правило, злоупотребляющие правом акционеры предъявляют иски в целях признания недействительными решений органов управления акционерного общества, иски о возмещении убытков акционерному обществу лицами, осуществляющими функции управления, инициируют один или несколько фиктивных судебных процессов в целях придания законности неправомерным действиям. Например, акционеры требуют обязать органы управления общества, избранные фактически с нарушением требований закона, не уклоняться от исполнения своих полномочий, а также запретить всем третьим лицам препятствовать им в управлении делами общества*(1272).
Представляется возможным привести наиболее громкий случай фактического злоупотребления правом акционера на защиту из недалекого прошлого. Так, в июле 2001 г. жительница Рязанской области И. Егорова, владеющая незначительным количеством акций "ЛУКОЙЛа", обвинила главу нефтяной компании В. Алекперова в нарушении "прав и свобод гражданина" и добилась судебного запрета на отгрузку нефти "ЛУКОЙЛа" через систему "Транснефти". Запрет был снят через два дня через отмену судебного определения. Свои потери "ЛУКОЙЛ" оценил минимум в 1 млн. долл.*(1273)
Указанные действия акционеров не только затрудняют деятельность общества, но и причиняют убытки как самому акционерному обществу, так и иным участникам корпоративных отношений.
В свете вышеизложенного представляется необходимым отметить введение в ГК РФ главы 9.1 "Решение собраний" в 2013 г., а в частности положения п. 4 ст. 181.4, согласно которому решение собрания не может быть признано судом недействительным, если голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие и решение собрания не влечет существенные неблагоприятные последствия для этого лица*(1274). Представляется, что данная норма окажет положительный эффект и будет способствовать снижению возможностей корпоративного шантажа как в АО, так и в ООО*(1275).
3. Право на информацию.
Право на информацию принадлежит не только акционерам, которые в соответствии с положениями ст. 52 Закона об АО вправе получать информацию о проведении общего собрания акционеров, а также имеют право доступа к документам общества, предусмотренным ст. 89-91 Закона об АО. Правом на получение информации о проведении общего собрания акционеров обладают и иные участники общего собрания акционеров. В частности, в их число согласно п. 2.11 и 2.13. Положения о дополнительных требованиях к общему собранию акционеров*(1276) входят доверительные управляющие акциями, а также представители РФ, субъекта РФ или муниципального образования*(1277).
Субъекты указанного права могут существенным образом затруднить деятельность общества, злоупотребляя правом на информацию. К сожалению, корпоративные шантажисты зачастую прибегают к помощи и государственных служащих.
В практике встречаются случаи, когда злоупотребление правом может повлечь для акционерного общества существенные проблемы. В частности, некоторые лица, приобретя небольшой пакет акций определенного эмитента, могут потребовать от него предоставить копии огромного количества документов, начиная с протоколов общих собраний акционеров за несколько лет и заканчивая всеми бюллетенями для голосования на собраниях. Иногда счет требуемых копий идет на десятки и сотни тысяч экземпляров.
4. Право участников на получение дивидендов (распределение прибыли*(1278)).
Несмотря на многообразие правовых исследований, законодательная база по противодействию корпоративному захвату и шантажу находится только на стадии своего формирования. Это объясняется тем, что корпоративные отношения затрагивают многие отрасли законодательства и внутриорганизационные нормы юридических лиц. Для осуществления своих деяний рейдеры используют действующие гражданско-правовые нормы, регулирующие предпринимательскую деятельность. На мой взгляд, устранение выявленных противоречий и пробелов законодательства позволит существенно снизить количество корпоративных захватов, затруднит возможность осуществления корпоративного шантажа и сделает процесс осуществления корпоративной деятельности более защищенным.
Понятие и виды корпоративного захвата
Анализ юридической литературы, а также судебной практики позволяет выделить следующие виды корпоративного захвата:
Оно, как правило, является самым опасным не только для владельцев компании, но и для экономики государства и общества в целом, поскольку совершается с нарушением уголовного законодательства. Более того, нередко черными рейдерами используется силовой захват компании, осуществляемый с помощью бандитизма, применения физической силы, коррупции. В Уголовном Кодексе РФ предусмотрены следующие виды преступлений, с помощью которых осуществляются захваты: неправомерное использование инсайдерской информации (ст.185.6 УК РФ), принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения (179 УК РФ) и многое другое.
Понятие корпоративного шантажа
Проблемные аспекты гражданского законодательства по противодействию корпоративному захвату и шантажу
На мой взгляд, указанная норма требует конкретизации. Исходя из ее содержания, возвращение доли участия в организации, утраченной в результате неправомерных действий со стороны ответчика, предполагается с выплатой истцом компенсации ответчику. Это условие нарушает принцип справедливости, поскольку правомерный собственник обязан выплатить возмещение понесенных расходов недобросовестному приобретателю. Может быть, законодатель имел в виду компенсацию именно добросовестному приобретателю, который не знал и не мог знать, что данная доля выбыла из рук собственника незаконно, однако как такую норму будет толковать суд неясно.
Довольно неоднозначным является положение, где указано, что суд может отказать в возвращении доли участия, если это повлечет негативные социальные и другие публично значимые последствия. В первую очередь неизбежно встает вопрос о том, последствия какого характера должны наступить, чтобы владение недобросовестных приобретателей и третьих лиц фактически было приоритетным перед правами титульных владельцев.
Хотелось бы отметить, что восстановление доли участия одного участника неизбежно влечет последствия и для других. Однако в статье не сказано, будет ли суд учитывать требования и интересы других участников общества, а также самостоятельно определять возможность рассмотрения не только спора о праве, но и предотвращении негативных последствий для других лиц.
Законодательное урегулирование института восстановления корпоративного контроля и защиты корпоративных прав является обязательным элементом по противодействию корпоративному захвату. Для повышения эффективности такой нормы представляется необходимым внести следующие коррективы:
На основании вышесказанного, на мой взгляд, наиболее эффективной мерой для противодействия корпоративному захвату будет установление обязательного нотариального удостоверения решений общего собрания акционеров в акционерных обществах идентично тому, как такая мера осуществлена в ООО. Это позволит регистрирующему органу быть уверенным в том, что решение подлинно и что никаких фальсификаций произведено не было. Все же стоит отметить, что многими авторами юридической литературы также предлагаются следующие изменения в указанный закон, с актуальностью которых нельзя не согласиться:
Достаточно спорным положением российского законодательства является договор, предусмотренный пунктом 9 статьи 67.2 Гражданского кодекса РФ. По своему содержанию и правилам регулирования он является корпоративным договором, с тем лишь отличием, что одной его стороной являются участники хозяйственного общества, а другой кредиторы такого общества или третьи лица. Исходя их вышесказанного, можно прийти к выводу, что раз такой договор является корпоративным и направлен на осуществление одной стороной своих корпоративных прав, то фактически он позволяет третьим лицам и кредиторам получить контроль над обществом, выражать те или иные свои интересы, получать доход и при этом не нести никакой ответственности за свои действия. Вся ответственность лежит на самом обществе. Иными словами, рейдер может подписать такой договор с большинством участников общества и без труда им манипулировать. При этом нужно добавить, что раскрывать положения такого договора перед другими участниками общества не требуется, более того, его положения являются охраняемой законом тайной. На мой взгляд, такой договор можно считать законодательно установленным способом совершения корпоративного захвата. Необходимо законодательно установить, чтобы такой договор мог заключаться только в соответствии с нормами устава. Если основные правила корпоративного управления будут предусмотрены уставом, то это позволит учредителям компании оградить себя от захвата посредством введения в устав норм об ограничении корпоративного договора. Например, нормы о запрете акционерам голосовать на общем собрании определенным образом, если вопросы в повестке дня направлены на отчуждение имущества либо акций. Такой способ регулирования корпоративного договора успешно применяется в Германии [8].
Основные термины (генерируются автоматически): корпоративный захват, корпоративный шантаж, мой взгляд, лицо, государственная регистрация, гражданское законодательство, регистрирующий орган, судебная практика, участник общества, корпоративное управление.
Читайте также: