Порядок исследования доказательств в судебном следствии и признание их недопустимыми

Обновлено: 29.04.2024

Быков В.М., профессор, доктор юридических наук, г. Казань.

Основания признания доказательств недопустимыми указываются в ст. 75 УПК РФ. Однако ст. 75 УПК РФ не содержит никаких норм о процессуальном порядке признания доказательств недопустимыми. Между тем процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми является достаточно дискуссионным как в теоретическом плане, так и в практике правоохранительных органов и суда. Ниже мы рассмотрим некоторые вопросы процессуального порядка признания доказательств недопустимыми.

Признавать доказательства недопустимыми приходится на всех стадиях уголовного судопроизводства - начиная со стадии возбуждения уголовного дела до стадий дополнительных, связанных с проверкой приговора, вступившего в законную силу. В литературе правильно отмечается, что "в настоящее время закон не содержит императивных предписаний относительно процедур признания доказательств недопустимыми на стадии возбуждения уголовного дела и процессуальной формы закрепления такого решения" .

Брагин Е.А. Процессуальный порядок и правовые последствия признания доказательств недопустимыми в российском уголовном процессе: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Челябинск, 2003. С. 16.

На наш взгляд, в соответствии с ч. ч. 2 и 3 ст. 88 УПК РФ в стадии возбуждения уголовного дела орган дознания, дознаватель, следователь и прокурор по собственной инициативе, а также по ходатайству участников уголовного судопроизводства могут принять решение о признании тех или иных доказательств недопустимыми. Так как в настоящее время УПК РФ не содержит конкретных указаний о том, каким процессуальным документом должно оформляться принятое решение, то этот вопрос, на наш взгляд, может быть решен в постановлении о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела.

Нередко возникают вопросы, связанные с признанием доказательств недопустимыми и на стадии предварительного расследования. При установлении факта нарушения уголовно-процессуального законодательства, которое делает доказательство недопустимым, следователь должен по возможности устранить допущенное нарушение. Если это возможно, то следователь повторно проводит следственное действие либо проводит другие следственные действия, направленные на проверку доказательства.

В соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ" материалы, содержащие в себе доказательство, признанное недопустимым, должны оставаться в материалах уголовного дела, так как в дальнейшем может быть повторно рассмотрен вопрос о признании исключенного доказательства допустимым .

См.: Российская газета. 2004. 25 марта.

Закон также предоставляет право подозреваемому и обвиняемому заявлять ходатайства о признании доказательства недопустимым (ч. 3 ст. 88 УПК РФ). Однако следует заметить, что данная норма необоснованно ограничивает право других лиц, в частности потерпевшего, гражданского истца и их представителей, ходатайствовать о признании доказательств недопустимыми. Нет никаких оснований лишать такого права потерпевшего, защитника, гражданского истца и других представителей сторон, так как Закон не ограничивает круг вопросов, по которым могут быть заявлены ходатайства.

Органы дознания, дознаватель, следователь и прокурор о признании доказательств недопустимыми должны вынести соответствующее постановление. Однако в настоящее время УПК РФ не содержит такой нормы, поэтому мы считаем необходимым дополнить ч. 3 ст. 88 УПК РФ следующими положениями: "Прокурор, следователь и дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по собственной инициативе или по ходатайству сторон, о чем выносится соответствующее постановление. В постановлении указываются обстоятельства, в силу которых доказательство следует считать недопустимым. Данное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса".

С введением в действие УПК РФ в юридическую силу вступили приложения к Кодексу (гл. 57 УПК РФ), содержащие типовые формы процессуальных документов. Однако для исключения недопустимых доказательств на предварительном следствии соответствующего бланка процессуального документа в приложениях не оказалось, в связи с чем следователи вынуждены выносить соответствующее постановление в произвольной форме. Из-за этого следователи испытывают определенные трудности при составлении постановления о признании доказательств недопустимыми. В связи с этим мы предлагаем дополнить имеющийся в гл. 57 УПК РФ перечень бланков процессуальных документов следующим бланком: "Постановление о признании доказательств недопустимыми". Предлагаемое постановление должно выноситься прокурором, следователем, дознавателем и органами дознания.

Таким образом, предлагаемое нами постановление будет являться не только дополнительной гарантией соблюдения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, но и будут предвосхищать все вопросы, которые могут возникнуть при ознакомлении с материалами уголовного дела у всех участников уголовного судопроизводства по поводу доказательства, признанного недопустимым.

Принятие решения о признании доказательства недопустимым и исключения его из процесса доказывания позволяет следователю своевременно принять меры к восполнению утраченного доказательства другими, более надежными и достоверными, доказательствами, а также иметь объективное представление об объеме собранных по делу доказательств, что позволит принять законное и обоснованное окончательное решение по делу. Обвинение должно быть основано только на допустимых доказательствах, что позволяет законно и обоснованно привлечь лицо, совершившее преступление, к уголовной ответственности.

В судебных стадиях также нередко возникает вопрос о признании доказательств недопустимыми. Так, суд по ходатайству сторон или собственной инициативе в соответствии с ч. 2 ст. 229 УПК РФ может назначить и провести предварительное слушание по уголовному делу. Проверка допустимости доказательств составляет одну из основных задач предварительного слушания, являющегося одной из процессуальных форм назначения уголовного дела к судебному разбирательству (ст. 234 УПК РФ). Однако О. Глобенко считает, что "более целесообразным представляется рассмотрение споров о допустимости доказательства в рамках судебного разбирательства".

При проведении предварительного слушания сторонам предоставляется право заявлять ходатайства об исключении любого имеющегося в уголовном деле доказательства. Ходатайство об исключении доказательства (ч. 2 ст. 235 УПК РФ) должно содержать основания для признания доказательств недопустимыми. Судья должен при этом выяснить, имеются ли возражения у другой стороны по поводу заявленного ходатайства. Если нет возражений, то судья удовлетворяет заявленное ходатайство (ч. 4 ст. 24 УПК РФ).

Судья может принять одно из следующих решений: либо удовлетворить ходатайство, либо отказать в его удовлетворении, процессуально оформив свое решение законным, обоснованным и мотивированным постановлением, в котором должно быть указано, какое конкретно доказательство признается недопустимым доказательством и исключается из доказывания и какие материалы уголовного дела подтверждают обоснованность принимаемого решения.

Судья Томского областного суда Л.М. Симанчева, изучавшая практику признания доказательств недопустимыми в ходе предварительного слушания, отмечает, что в настоящее время предварительное слушание для решения вопроса о признании доказательств недопустимыми проводится довольно редко. Так, например, с 1 июля 2002 г. в Томском областном суде было рассмотрено 23 уголовных дела, из них по трем проводилось предварительное слушание при наличии оснований, предусмотренных п. п. 2 и 3 ч. 2 ст. 229 УПК РФ. По другим основаниям предварительное слушание не проводилось, хотя в дальнейшем в подготовительной части судебного заседания участниками судебного разбирательства заявлялись ходатайства об исключении доказательств .

См.: Симанчева Л.В. Некоторые проблемы признания доказательств недопустимыми в ходе предварительного слушания // Вестник Томского государственного университета. Серия "Экономика. Юридические науки". Приложение. Февраль. 2003. N 1. С. 79 - 80.

В судебных стадиях доказательства могут быть признаны недопустимыми не только в ходе предварительного слушания. Такое решение может быть принято также и в стадии судебного разбирательства, как в подготовительной части судебного заседания, так и в ходе самого судебного следствия. При рассмотрении в суде уголовного дела по существу по ходатайству сторон суд вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного из разбирательства дела доказательства вновь допустимым (п. 7 ст. 235 УПК РФ). Часть 2 ст. 88 УПК РФ обязывает суд по собственной инициативе признавать доказательства недопустимыми при наличии оснований, указанных в ч. 2 ст. 75 УПК РФ.

Однако исключение недопустимых доказательств судьей единолично вне процедуры предварительного слушания или судебного разбирательства может привести к тому, что мнения сторон по вопросу о допустимости доказательств не будут учтены судом при принятии этого решения. Это, в свою очередь, может послужить препятствием к осуществлению в дальнейшем ими своих прав и законных интересов.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1 "О судебном приговоре" разъясняет, что в случае признания доказательства полученным с нарушением закона суд должен мотивировать свое решение об исключении его из совокупности доказательств по делу, указав, в чем конкретно выразилось нарушение Закона .

Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 7. С. 2.

Кроме того, остается неясным сам момент принятия решения судом о признании доказательств недопустимыми. Так, например, В.В. Золотых полагает, что "откладывание разрешения вопроса о допустимости доказательств до вынесения приговора может привести к стеснению гарантированных Законом прав участников процесса при рассмотрении дела". Некоторые авторы полагают, что суд не может быть инициатором признания доказательств недопустимыми в судебном заседании, поскольку это противоречит принципу осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон, и что по своей инициативе суд может признать доказательство недопустимым только при постановлении приговора .

См.: Меринов Э. Правомерна ли активность суда в решении вопросов о допустимости доказательств? // Законность. 2006. N 3. С. 36.

Другую позицию занимает И. Дикарев, который полагает, что суд имеет право по своей инициативе на предварительном слушании и в ходе судебного следствия признавать доказательства недопустимыми. Этот автор обоснованно считает, что "своевременное решение вопроса об исключении доказательств позволяет сторонам изменить свою аргументацию, искать подтверждение отстаиваемых ими тезисов в других доказательствах, что, несомненно, открывает дополнительные возможности для установления истины по уголовному делу" . Заметим, что такую же позицию по вопросу о признании судом доказательств недопустимыми мы высказали в одной из наших работ еще в 2004 г. .

Дикарев И. Признание доказательств недопустимыми по инициативе суда // Законность. 2007. N 3. С. 15.
См.: Быков В.М., Ситникова Т.Ю. Основания и процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми по УПК РФ // Правоведение. 2004. N 5. С. 142 - 150.

На наш взгляд, суд может признавать недопустимыми доказательства как по собственной инициативе, так и по ходатайству сторон об исключении доказательств, полученных с нарушением требований УПК РФ (ч. 1 ст. 271 УПК РФ), и в ходе судебного разбирательства, и в приговоре.

С этих позиций следует признать спорным Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 4 ноября 2003 г., которая отменила оправдательный приговор Ленинского районного суда г. Саратова по делу Г., указав, в частности, что "признание судом заключений экспертиз недопустимыми доказательствами при вынесении приговора противоречит не только позиции суда в период судебного следствия, но и нормам уголовно-процессуального закона, которые устанавливают порядок признания доказательств недопустимыми. Указанные действия суда лишили сторону обвинения права представить новые доказательства".

Интересно отметить, что судебная коллегия в своем Кассационном определении так и не указала, какой же закон нарушил районный суд, признав в приговоре заключения экспертов недопустимыми доказательствами. Да и не могла этого сделать, так как норма, запрещающая суду признавать доказательства недопустимыми в приговоре, в УПК РФ не содержится.

В соответствии с ч. 5 ст. 235 УПК РФ если суд принял решение об исключении доказательства из их совокупности по уголовному делу, то данное доказательство теряет всякую юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства. При вынесении приговора суд в описательно-мотивировочной его части должен указать, какие именно доказательства признаны им недопустимыми и по каким основаниям (п. 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ).

В заключение отметим, что в следственной и судебной практике нередко допускаются нарушения уголовно-процессуального Закона при признании доказательств недопустимыми. Это объясняется как недостаточным знанием участниками уголовного процесса уголовно-процессуального закона, так и определенной сложностью той процедуры, которую он установил при решении вопроса о признании доказательств недопустимыми. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что установленный Законом процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми требует своего дальнейшего совершенствования.

Кроме того, следует согласиться с предложением В.Н. Курченко, что "насущной является необходимость принятия высшими судебными инстанциями соответствующих разъяснений, в том числе по вопросу допустимости доказательств в уголовном процессе при разрешении уголовного дела" .

Курченко В.Н. Допустимость доказательств в судебной практике // Уголовный процесс. 2005. N 5. С. 51.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности. --> Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Вот уже без малого 9 месяцев в одном из районных судов Ставропольского края рассматривается уголовное дело в отношении трех граждан.

Таким образом федеральный законодатель, давая возможность должностному лицу, расследующему уголовное дело привлекать/не привлекать к следственному действию понятых отметил, что если понятые не участвуют, то следователю необходимо зафиксировать ход и результаты следственного действия с помощью технических средств фиксации, чтобы все участники уголовного судопроизводства имели возможность проследить весь порядок следственного действия и его результаты, т.е. обеспечить полную альтернативу участию понятого. Иное нарушало бы право на защиту, ущемляло бы принцип состязательности и равноправия сторон и ставило бы возможность реализации данных принципов от позиции следователя.

Доводы ходатайства также усиливались тем, что в отсутствии фото или видео файлов следственного действия, участники судебного заседания не имеют возможности устранить некоторые противоречия по данному диску, которые появляются при детальном изучении материалов уголовного дела. Так, при описании идентификационных данных компакт-диска и бумажного конверта, в котором он находился, следователем указаны одни данные (каталожный номер диска, штамп на конверте), а при описании этого же диска и конверта уже экспертом, проводившем фоноскопическую экспертизу, уже другие.

Стоить также отметить, что данное доказательство было ключевым на котором сроилось обвинение в отношении моего доверителя.

Государственный обвинитель попросила время для подготовки возражения[1].

13 ноября 2020 года у нас продолжилось судебное разбирательство, в котором государственный обвинитель заявила ходатайство о допросе в судебном заседании явившихся следователя, проводившего осмотр и следователя-криминалиста, после чего она выскажет свои возражения.

Суд удовлетворил это ходатайство.

Следователь показал, что это он проводил осмотр и фото фиксация проводилась, но поскольку количество предоставленных органом ОРД дисков было большое, то он не смог в тот же день распечатать фото таблицу и приобщить к протоколу. Где находится фото таблица сейчас он не знает, поскольку дело у него изъяли в 2017 году. По поводу несоответствия описанных им идентификационных данных конверта, то он не исключает, что мог ошибиться, но уверяет, что это именно тот диск.
Следователь-криминалист показал, что он принимал участие в данном следственном действии и проводил фото фиксацию. Фото таблицу не передал следователю, поскольку у него сгорел его личный жесткий диск, на котором и хранились эти данные. Где-то в 2019 году он нашел какого-то специалиста в интернете, данные которого он не знает, и тот восстановил ему испорченные файлы.

После приведенных показаний следователь-криминалист предоставляет суду пачку бумаги формата А4 и говорит, что фото таблицы ко всем протоколам осмотров компакт-дисков находятся в данной пачке, и государственный обвинитель просит суд приобщить их к материалам уголовного дела (надо справедливости ради отметить, что на этих фотографиях был запечатлен всего лишь конверт и сам диск, т.е. ход следственного действия не фиксировался).

Суд, несмотря на возражения стороны защиты, приобщает всю эту пачку, после чего отказывает нам в удовлетворении ходатайства об исключении вышеуказанного протокола осмотра предметов.

Оставшееся время судебного заседания в этот день одно полушарие моего мозга участвовало в рассмотрении уголовного дела, другое же пыталось провести хоть какие-то пресекающиеся (или же, хотя бы, соприкасающиеся) линии произошедшего с нормами уголовно-процессуального законодательства. Что же это получается, если следовать такой логике, то в случаях, например, когда в ходе судебного следствия обнаружится, что какой-то протокол следователем не подписан, как того требует ч. 7 ст. 166 УПК РФ, то можно вызвать следователя в суд и предложить ему подписать этот процессуальный документ и таким образом устранить нарушение?!

Как тут не вспомнить справедливо приведенный тезис коллеги Нвера Гаспаряна:

В продолжении этой мысли автор также пишет, что, к сожалению, судебная практика пошла по иному пути, позволяющему восполнять такие доказательства.

Также очень интересным выглядит особое мнение судьи Конституционного Суда РФ К.В. Арановского, выраженное им в определение от 15.10.2018 № 2519-О:

Ну что же, после отказа в удовлетворении нашего ходатайства суд обещал, что еще раз вернется к оценке этого доказательства при постановлении приговора. Будем ждать.

[2] Гаспарян Н.С. Исключение доказательств, полученных с нарушением закона, г. Ставрополь, 2018 г., стр. 56.

Поводом к написанию настоящий статьи явился один из случаев вопиющего непрофессионализма следователя, ошибки которого надлежащим образом не были оценены судом, что, по мнению автора, привело к незаконному и необоснованному осуждению гражданина К.

Поскольку, к сожалению, подобные ситуации в следственной и судебной практике не единичны, позволю себе поделиться результатами своей оценки обстоятельств данного дела.

Фабула дела такова.

Поводом для привлечения Т. к уголовной ответственности явилась дорожная ситуация, связанная с тем, что на автомобильной трассе Тюмень – Сургут потерпевшая П., управляя легковым автомобилем, выехала на полосу встречного движения, и, допустив столкновение своего автомобиля с двумя другими автомобилями, погибла. По мнению стороны обвинения, это произошло в результате того, что другой водитель – обвиняемый Т., также управляя легковым автомобилем, в результате обгона грузового автомобиля, двигавшегося в попутном направлении, выехал на полосу движения П., чем создал помеху движению автомобиля потерпевшей.

Обвиняемый Т. вину свою не признал, т.к. полагал, что инкриминируемого ему деяния на самом деле не совершал.

Однако суд не принял доводы стороны защиты во внимание, и в отношении Т., как отмечалось выше, был вынесен обвинительный приговор.

На чем же строились доводы защиты? Вот об этом я и хотел бы поведать читателю, так как непосредственно участвовал в качестве защитника на всех стадиях уголовного процесса по данному делу. И чтобы не изощряться в теоретических изысканиях, далее приведу извлечения из своей кассационной жалобы в защиту Т. (имена и фамилии участников производства по делу мной не называются). При этом в связи с ограниченностью объема статьи говорить обо всех выводах суда, которые не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, мы не будем.

Итак. «Суд в приговоре, как на доказательство вины Т. в совершении преступления, ссылается на флеш-карту, изъятую в ходе выемки у свидетеля Б., протокол ее осмотра следователем, а также осмотр указанной флеш-карты и просмотр зафиксированной на ней видеозаписи в ходе судебного заседания.

Вместе с тем, давая оценку данным доказательствам, суд не учел, что в протоколе осмотра видеозаписи изложены умозаключения следователя, которые не соответствуют зафиксированной на ней дорожной ситуации, а также другим доказательствам по делу.

Согласно оглашенных в судебном заседании показаниям свидетеля К., явившегося участником ДТП, следует, что о том, как автомобиль под управлением погибшего водителя П. оказался на встречной полосе он не знает. Но от сотрудников полиции ему известно, что кто-то из очевидцев ДТП передал им флеш-карту, на которой запечатлен момент нарушения ПДД водителем внедорожника. Кто из сотрудников полиции сообщил ему об этом, а также кто управлял внедорожником, он суду не сообщил.

Свидетель Н.. допрошенный в суде, занимался расследованием данного уголовного дела. Но очевидцем ДТП он также не являлся. Тот факт, что Т. мог совершить преступление, является лишь его предположением, которое он сделал на основании просмотра видеозаписи, зафиксированной на флеш- карте, изъятой у свидетеля Б.

В соответствии ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств следователем проводится, в том числе, путем установления их источников.

В данном же случае в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства дела источник происхождения флеш-карты не установлен.

Согласно показаниям свидетеля Щ. (сотрудника ГИБДД) во время осмотра места происшествия к нему подошел один из участников ДТП - водитель Б., который передал ему флэш-карту с вышеуказанной записью.

В свою очередь, свидетель Б., допрошенный в ходе предварительного следствия и в суде, пояснил, что на месте ДТП эту флеш-карту ему передал неизвестный мужчина, личность которого органами следствия и судом на момент судебного следствия не установлена.

Таким образом, ни органы следствия, ни суд не установили, кому на самом деле принадлежит переданная свидетелю Б. флеш-карта, когда и при каких обстоятельствах выполнена хранящаяся на ней видеозапись. Не установлен, не изъят, не осмотрен и не признан вещественным доказательством по делу видеорегистратор, посредством которого осуществлялась видеозапись на данную флэш-карту.

Кроме того, как отмечалось выше, свидетель Б. передал флеш-карту свидетелю Щ. (сотруднику ГИБДД) во время осмотра места ДТП 4 января 2013 года. А согласно протоколу выемки флэш-карта была изъята следователем у свидетеля Б. только 17 января 2013 года.

Осужденный Т., который просматривал видеозапись, зафиксированную на флеш-карте в кабинете следователя 4 января 2013 года, просмотрев видеозапись в судебном заседании, заявил, что дорожная ситуация, которую он увидел в суде, не соответствует той, которую он видел, просматривая видеозапись 4 января 2013г.

В связи с этим у стороны защиты возникло предположение, что в период с момента получения информации о наличии флеш-карты у свидетеля Б. (4 января 2013 года) до ее выемки следователем (17 января 2013 года), во время ее нахождения вне материалов уголовного, дела кем-то могло быть внесено изменение в файл с видеозаписью.

Учитывая вышеизложенное, стороной защиты на предварительном следствии и в суде неоднократно заявлялись ходатайства о признании вещественного доказательства – флеш-карты с видеозаписью, а также протокола ее осмотра недопустимыми доказательствами.

Однако в удовлетворении данных ходатайств следователем и судом было отказано. Тогда стороной защиты в суде было заявлено ходатайство о назначении и производстве в отношении указанной видеозаписи видеотехнической судебной экспертизы с целью установления ее подлинности. Однако без всяких к тому законных оснований в удовлетворении данного ходатайства было также отказано.

В данном случае суд существенно нарушил следующие положения уголовно-процессуального законодательства:

положение части 2 статьи 50 Конституции РФ, которая предусматривает, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.
положение части 3 статьи 7 УПК РФ, в соответствии с которой нарушением норм настоящего кодекса судом, прокурором, следователем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким образом доказательств.
положение части 1 статьи 75 УПК РФ, согласно которой доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса.

В результате сомнение в достоверности видеозаписи, хранящейся на вышеуказанной флеш-карте, не только в ходе предварительного следствия, но в ходе судебного разбирательства, не устранено.

Этот вывод противоречит обстоятельствам дела хотя бы потому, что на самом деле столкновение автомобиля потерпевшей П. с другими автомобилями произошло не на обочине, куда выехал автомобиль потерпевшей Мицубиси, как отмечено выше, а на противоположной части дорожного полотна, т.е. на полосе встречного движения.

Кроме того, суд не выяснил у свидетеля Н. и не указал в приговоре, какие именно версии для проверки данного умозаключения и каким-образом проверялись по делу.

Вместе с тем, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства сторона защиты неоднократно настаивала на необходимости проверки следующих версий:

о нарушении Правил дорожного движения самой потерпевшей или другими участниками дорожного движения;
о возможности возникновения столкновения автомобиля, которым управляла потерпевшая, с другими автомобилями в связи с технической неисправностью транспортных средств – участников ДТП;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могли способствовать внешние условия на участке ДТП, техническое состояние дороги и т.д.;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могло способствовать неудовлетворительное психофизиологическое состояние водителей транспортных средств – участников дорожно-транспортного происшествия.

С целью проверки этих версий стороной защиты неоднократно заявлялись ходатайства о назначении судебной экспертизы дорожно- транспортного происшествия, судебной автодорожной экспертизы, судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизу), комплексной судебно-медицинской, психофизиологической и инженерной экспертизы психофизиологического состояния потерпевшей и других участников дорожно-транспортного происшествия.

В соответствии со ст. 159 УПК РФ следователь обязан рассмотреть каждое заявленное по делу ходатайство. При этом обвиняемому и его защитнику не может быть отказано в производстве экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела.

Таким образом, следователь, отказав стороне защиты в назначении судебных экспертиз для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, существенно нарушил право обвиняемого Т. на защиту. Суд же, проигнорировал данное нарушение. Кроме того, он также отказал в удовлетворении ходатайств о назначении судебных экспертиз.

В качестве завершения данного повествования хотелось бы отметить еще один интересный факт, свидетельствующий о профессиональном уровне некоторых следователей.

Источник: Архив Тобольского районного суда Тюменской области, уголовное дело № 1-39/2013

Если информация, размещенная на сайте, оказалась вам полезна, не пропускайте новые публикации - подпишитесь на наши страницы:

А если информация, размещенная на нашем сайте оказалась вам полезна, пожалуйста, поделитесь ею в социальных сетях.

Сколько работаю, столько судьи в начале судебного следствия мучают меня вопросом о порядке исследования доказательств. Прокурора они этим тоже мучают, хотя он, возможно, не мучается. Я мучаюсь.

Выглядит это с незначительными вариациями следующим образом:

Суд: Обсуждается вопрос о порядке исследования доказательств.
Прокурор: Предлагаю допросить потерпевшего, свидетелей, исследовать письменные материалы дела, после чего допросить подсудимого.
Защитник: Не возражаю.
Подсудимый: Не возражаю.
Суд постановил установить следующий порядок исследования доказательств: допросить потерпевшего, свидетелей, исследовать письменные материалы дела, после чего допросить подсудимого.

Иногда суд уточняет: "… то есть исследовать доказательства в общем порядке". Вау! А это что?

Почему это меня мучает, и почему я с некоторых пор стал ерепениться? Да потому, что вопрос о порядке исследования доказательств не требует обсуждения сторонами и принятия судом по этому поводу решения. Он вполне определенно разрешен в частях 1 и 2 ст. 274 УПК РФ, на которую я и ссылаюсь, когда суд начинает задавать мне эти дурацкие вопросы:

Статья 274. Порядок исследования доказательств

1. Очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду.

2. Первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты.

Правило № 1: сначала свои доказательства представляет прокурор (все, полностью), затем свои доказательства представляет адвокат (все, полностью).

Правило № 2: представляющая доказательства сторона (что прокурор, что адвокат) сама определяет очередность представления доказательств — в каком хочет порядке, в том и представляет — и никто (ни суд, ни противоположная сторона) не может ей в этом препятствовать.

Поэтому мое мнение о том, в каком порядке прокурор намерен представлять свои доказательства, не имеет никакого значения. Равно как и прокурор не может вмешиваться в мой процесс представления доказательств.

И самое главное (и это уже крамола!) и суд не вправе в этот процесс вмешиваться и уж тем более устанавливать своим решением порядок исследования доказательств. Предоставь сторонам возможность в изложенной последовательности (сначала прокурор, затем адвокат) представлять доказательства и сиди слушай!

А я решил разобраться, откуда эта ересь в головах у судей, да и иных участников процесса.

Оказалось, все просто. Оттуда. Из советского УПК РСФСР, утратившего силу 1 июля 2002 года в связи с введением в действие УПК РФ. Читаем ст. 279 УПК РСФСР:

Статья 279. Установление порядка исследования доказательств

После опроса подсудимых о признании или непризнании ими своей вины суд выслушивает предложения обвинителя, подсудимого, защитника, а также потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей о последовательности допросов подсудимых, потерпевших, свидетелей, экспертов и выносит определение (постановление) о порядке исследования доказательств.

Вот же оно! Норма, умершая 20 лет назад, повсеместно буква в букву применяется по сию пору!

В очередной раз видим — закон судьи не читают. Работают по шаблону, которому их Мариванна научила 20 лет назад, когда они были ее секретарями.

Поэтому правильный ответ защитника на предложение суда высказаться о порядке исследования доказательств выглядит следующим образом:

Ваша честь! Порядок исследования доказательств закреплен в ст. 274 УПК РФ. Во-первых, он не требует обсуждения сторонами. Во-вторых, он не требует принятия судом по этому вопросу решения.

В соответствии с этим порядком очередность представления доказательств определяется сторонами, а не судом.

Принятие судом решения о порядке исследования доказательств законом не предусмотрено как нарушающее закрепленный в ст. 15 УПК РФ принцип состязательности сторон, в соответствии с которым функции обвинения, защиты и разрешения дела отделены друг от друга. Выполнение судом функции обвинения или защиты путем определения очередности исследования доказательств является, таким образом, грубым нарушением уголовно-процессуального закона.

Да, после такого выступления у суда возникнет когнитивный диссонанс, вызванный очевидным противоречием между написанным в УПК РФ и тем, чему учила Мариванна. Иногда защите это надо. Настраивает судью на деловой лад.

P. S. Из указанного правила о невмешательстве суда в определение порядка исследования доказательств есть предусмотренные частями 3 и 4 все той же ст. 274 УПК РФ два исключения:

1. Показания подсудимого — это доказательство защиты. Однако, оно может быть представлено стороной защиты в любой момент судебного следствия. Даже когда очередь представления доказательств до защиты еще не дошла (исследуются доказательства обвинения). Но для этого необходимо разрешение суда. Да, этот вопрос решает судья.

2. Также судья принимает решение об очередности представления доказательств подсудимыми, если их (подсудимых) несколько. Но опять же, он лишь решает, кто первым, а кто вторым и т. д., будет представлять доказательства, но не предопределяет очередность исследования доказательств.

Читайте также: