Кто помог мартину лютеру бежать после суда

Обновлено: 27.04.2024

В первой половине 16-го века Карл V столкнулся с учением Мартина Лютера, которое могло подорвать единство его империи.

26 мая 1521 года император Германии и Испании, владетель обширных земель от Нового Света до альпийских хребтов Карл V Габсбург осудил учение Мартина Лютера на Вормсском соборе. Истовый католик, монарх практически всю жизнь защищал свою веру не только внутри страны, но и за её пределами, хоть это и не всегда было обусловлено только лишь религиозными причинами.

Христианский государь — католическое детство Карла

Молодой Карл в довольно раннем возрасте остался фактически сиротой — его отец, герцог Бургундии и король Кастилии Филипп, скоропостижно скончался в 1506 году от простуды, когда сыну было всего 6 лет. Мать Хуана Кастильская после смерти мужа сошла с ума и остаток своих дней провела в заточении в Тордесильясе. Поэтому образованием молодого Карла занимались многочисленные родственники, из которых наибольшое влияние оказала на него Маргарита Австрийская, тётя будущего императора и наместница Нидерландов.

Мартин Лютер и Карл V

В скором времени Карлу придётся лично столкнуться с решением религиозных проблем на своих землях. Несмотря на то, что он был довольно искушённым богословом и видел некоторые проблемы в современном ему состоянии церковной организации, появление Лютера на культурном и политическом горизонте виделось ему скорее политическим, нежели религиозным вызовом.

К моменту открытия Вормсского рейхстага — первого собрания представителей немецких земель со времени восшествия Карла на престол Священной Римской империи — император уже активно проводил антипротестантскую политику в Нидерландах, где поддерживал католическое духовенство в борьбе против тлетворного учения Мартина Лютера. Однако во внутринемецкой политике проблема Лютера носила не только религиозный характер: к ней примешивалось и давнее соперничество императора и папы римского в светской сфере, и борьба Габсбургов против французских королей, также претендовавших на доминирующее положение в Европе. Кроме того, многие князья империи сочувствовали учению Лютера и видели в нём один из путей ослабления императорской власти в Германии.

Именно сопротивление внутри страны воле императора, которого местные сословия считали пришельцем (Карл родился в Голландии и практически не знал немецкого языка), побудили изменить изначальные планы строгого наказания Лютера по пожеланиям папы римского. Призвав реформатора на рейхстаг и выдав ему имперскую охранную грамоту, Карл фактически игнорировал требования Рима, а сам Лютер расценил приглашение как дар судьбы, редкую возможность доказать правильность своих умозаключений пред очами высших сановников.

Германия в огне

Последствия решений Вормсского сейма не заставили себя ждать. Реформация оголила нараставшие внутри империи проблемы, в частности, недовольство привилегированным экономическим положением католического духовенства. Именно это стало причиной первого крупного конфликта после рейхстага, так называемого Рыцарского восстания, возглавляемого одним из ближайших сторонников Карла — полководцем Францом фон Зиккингеном. Целью выступления рыцарей стал архиепископ Трира: Зиккинген в 1523 году собрал против клирика 15 тыс. человек и осадил город. После нескольких неудачных штурмов войска отступили и укрылись в землях Зиккингена, после чего инициатива перешла к их противникам: Гессену, Пфальцу и Триру. Несмотря на то, что сам Карл в подавлении выступления не принимал участия из-за занятости в других частях своих обширных владений, восстание Зиккингена стало первым серьёзным звонком, говорившим о том, что дела внутри Германии оставляют желать лучшего.

Эти выступления не сильно заботили императора, занятого другими проблемами. Однако уже в следующее десятилетие 16-го века внутренние неурядицы заставили Карла V обратить свой взор на Германию, где с 1530 года существовал Шмалькальденский союз — объединение протестантских князей, не согласных с религиозной политикой монарха. Причиной появления союза, среди прочего, послужил провал попытки Габсбурга объединить католиков и протестантов для совместной борьбы с Османской империей. Последователи Лютера представили на суд государя в 1530 году Аугбсургское вероисповедание, очень примирительное по своей сути. Однако Карл и на сей раз отказался идти на уступки протестантам — напряжение нарастало год от года. В 1538 году католические субъекты империи создали Католическую лигу, однако она уступала в энергичности своему визави.

Внутри объединения протестантов также не было согласия — к 1542 году союз фактически распался из-за претензий князей друг к другу и соперничества кальвинистской и протестантской партий. Это позволило Карлу V, только закончившему свои итальянские войны, в 1546 году наконец обрушиться на религиозных противников — началась Шмалькальденская война. На этот раз император лично контролировал ситуацию в Германии. Буквально за год войска протестантов были разбиты: решающее сражение конфликта состоялось 24 апреля 1547 года у города Мюльберг, в котором проявил себя будущий тиран Нидерландов — герцог Альба.

Несмотря на лёгкую победу католиков, сам факт такого глубокого раскола в империи показал, что Германия находится в глубочайшем политическом кризисе. В том же году в Аугсбурге Карл V санкционировал принятие одноимённого интерима, частично шедшего на уступки протестантам в вопросе осуществления таинств, однако это не устраивало проигравших. Император не хотел идти на уступки, и относительное спокойствие в Германии настанет уже во время правления его брата, Фердинанда, при котором был заключён в 1555 году Аугсбургский религиозный мир, по которому лютеранство признавалось равным католицизму.

Несмотря на то, что Карл V не был фанатичным католиком и признавал, что церковная организация требует обновления, столкнувшись с учением реформаторов, он занял активную оборонительную позицию. Лютеранство и кальвинизм несли с собой угрозу развала империи, чего государь не мог допустить. В условиях соперничества с Францией религиозный вопрос трансформировался для Карла в острую политическую проблему, которую он так и не смог решить. Спустя столетие это приведёт к кровопролитной Тридцатилетней войне в Германии.

Я рассказываю об этом, чтобы привлечь ваше внимание к тому, что в богословских спорах 16 века было принято обсуждать вопросы не в спокойной и вежливой форме диалога, но, скорее, в жестких и резких выражениях. Если вы почитаете документы, отражающие мнение обеих сторон, вам покажется, что оппоненты весьма безжалостны в своих нападках друг на друга. Но даже в условиях этой несдержанности Лютер сумел выделиться своим темпераментом. Он был таким надменным, таким взрывным, а иногда таким грубым, что люди даже высказали предположение, что он страдал психическим расстройством. Эту тему я и хочу предложить вашему вниманию сегодня — мнение психоаналитиков 20 века, которые обвиняют Мартина Лютера в сумасшествии. И если вы — протестант и если данный приговор верен, это означает, что ваши религиозные убеждения исходят из доктрин, основателем которых являлся сумасшедший. Интересно отметить, как историки могут вернуться в прошлое и выносить свой приговор тому, что происходило 2 тысячи лет назад. Некоторые современные психоаналитики настолько уверены в себе, что считают возможным перевернуть страницы истории и на таком большом расстоянии взять на себя смелость поставить диагноз человеку, жившему 500 лет назад. Среди этих людей есть специалисты, поставившие Лютеру диагноз, — безумие, или сумасшествие.

Но я хочу спросить — почему? Что такого люди увидели в Лютере, что могло навести их на мысль о его безумии?

Представьте себе молодого человека, готовящегося к служению и заявляющего, что временами он ненавидит Бога. Эта его ненависть была неразрывно связана с парализующим страхом, который Лютер испытывал по отношению к Богу.

Он воспринял это чудесное спасение от неминуемой смерти как божественное предзнаменование и призыв к служению. Поэтому он, к величайшему неудовольствию своего отца, бросил юридический факультет и ушел в монастырь, где стал готовиться к посвящению в сан священника.

Итак, Тревино отреагировал с присущим ему остроумием и дерзостью. Но сходный случай полностью изменил жизнь Лютера, он ушел в монастырь, бросив свою карьеру адвоката. Не из любви к Богу, но из страха перед гневом Божьим.

Но вот, наконец, наступил день, когда Лютер должен был вступить в свои полномочия как священник. Он готовился отслужить свою первую мессу. К тому времени и отец, и вся семья смирились с решением Лютера стать священником. Ганс Лютер сам присутствовал на первом богослужении своего сына. Вы знаете, что Лютер уже проявил себя как выдающийся ученый и красноречивый оратор. Люди с нетерпением ждали его выхода и отправления первой мессы.

Прежде всего, я должен сказать, что в римской католической церкви во время проведения мессы, по убеждению католиков, происходит божественное сверхъестественное чудо. Во время молитвы освящения хлеба и вина в евхаристии (а эту молитву освящения читает только тот, кто прошел положенный обряд посвящения), итак, во время молитвы освящения происходит чудо, которое называется пресуществлением. Внешний вид хлеба и вина остается прежним, никто не может видеть зримых изменений, происходящих в них, но римские католики верят, что происходит изменение их сущности, пресуществление, то есть существенное изменение. А это значит, что существо хлеба и вина меняется и превращается в существо самого тела и крови Христа, в то время как внешние свойства, то есть видимые качества хлеба и вина остаются прежними. Происходит чудо.

Лютер долго готовился к этому важному моменту в своей жизни. Он должен был прочитать над хлебом и вином свою первую молитву освящения, чтобы произошло божественное чудо и после молитвы сына рудокопа в его руках уже были бы не хлеб и вино, не обычные элементы земной материи, но само святое тело и кровь Иисуса Христа.

Наступил тот момент мессы, когда нужно было прочитать молитву, и все ждали, когда Лютер произнесет слова освящения. Он дошел до этого места в молитве и в тот самый момент всегда такой самонадеянный, уверенно державшийся на публике человек вдруг застыл. Он начал дрожать, его рот открывался, губы шевелились, но слов не было. Все присутствующие молчаливо призывали молодого священника продолжать, отец чувствовал крайнюю неловкость, испытывая досаду оттого, что его сын не мог провести такую простую мессу и прочитать молитву, которую заучивал тысячи раз.

Все решили, что он просто забыл слова. Но Лютер не забыл слов. Наконец он промямлил их, быстро закончил службу и отошел от алтаря в величайшем смущении. Позже он объяснил, что с ним все было в порядке, просто он начал размышлять о том, что он, обычный грешник, вдруг набрался неслыханной наглости и взял в свои оскверненные руки драгоценное тело и кровь Христа. Лютер настолько остро почувствовал себя недостойным, что застыл и не мог владеть собой.

Но все произошло не совсем так.

Ему дали дополнительное время, 24 часа. Он ушел в свою келью, ужинал в одиночестве и размышлял. В ту ночь Лютер написал молитву, которая сохранилась до сего дня. Мне бы хотелось прочитать вам отрывок из этой молитвы, чтобы вы почувствовали острую боль и тоску души, которые пережил в ту ночь Мартин Лютер перед последним приговором. Для Лютера это был личный Гефсиманский сад. Он молился так:

Образ жизни Лютера давал людям повод считать также, что он был не совсем нормален.

Это действительно ненормально, по мнению современных психиатров, потому что мы все понимаем, что у человека есть врожденный механизм защиты от предъявляемых совестью обвинений. Мы все прекрасно умеем оправдать себя и свои грехи.

Говорят, между безумством и гениальностью очень тонкая грань. Гении могут переходить эту границу помногу раз в любом направлении. Я подозреваю, так происходило и с Лютером. Психиатры не обратили внимание на один факт в жизни этого человека: до изучения богословия Лютер уже был выдающимся знатоком юриспруденции. Он использовал свои отточенные знания законов и применил эти знания к законам Бога.

Когда он взглянул на Божьи законы и осознал, что совершенный Бог требует, чтобы и мы стали святы и чисты, когда он дал себе оценку в свете святого закона Бога, то просто не мог выдержать результатов своего анализа. Он продолжал оценивать себя, сравнивая не с другими людьми, но, соразмеряя себя с Божьими требованиями, стараясь поступать по стандартам характера Бога, праведности Бога. Он видел себя настолько безобразным по сравнению с праведностью Бога, что через некоторое время начинал ненавидеть саму мысль о праведности Божьей.

Мартин Лютер знаменит, прежде всего, тем, что положил начало масштабным преобразованиям в религиозном мировоззрении народа на рубеже XV-XVI веков, которые привели к появлению еще одного направления христианства — протестантизма.

Кем был Мартин Лютер?

Мартин Лютер родился в семье бывшего крестьянина, ставшего горным металлургом, а со временем — зажиточным бюргером. Когда мальчику исполнилось 14 лет, его отдали во францисканскую католическую школу, после чего, по велению родителей, он приступил к изучению юриспруденции в университете в Эрфурте. С ранних лет мальчика привлекало богословие, вместе с друзьями он исполнял церковные песнопения под окнами зажиточных горожан.

В 1505 году против воли родителей Мартин покинул юридический факультет и поступил в Августинский монастырь в Эрфурте. Уже через год служения юноша принял монашеский постриг, а в 1507 году был посвящен в священники.

В 1508 году его отправили преподавать в один из недавно учрежденных институтов в Виттенберге, где он заинтересовался философскими трудами епископа Августина, одного из выдающихся деятелей христианской церкви.

Вскоре после поездки Лютер получил степень доктора теологии и стал много преподавать. В то же время он очень вдумчиво и кропотливо изучал библейские тексты. В результате его теологических изысканий у Лютера сформировались свои собственные убеждения о том, как верующий должен служить Богу, что значительно расходилось с тем, что исповедовала католическая церковь.

31 октября 1517 года Мартин Лютер вывесил на дверях виттенбергской Замковой церкви документ, состоящий из 95 тезисов с критикой папства и индульгенций (прощения грехов за деньги). В своем послании, прибитом к двери прихода, он объявил, что церковь не является посредником между Богом и человеком, и давать отпущение грехов Папа не вправе, так как человек спасает свою душу не через церковь, а через веру в Создателя.

Отлучение Лютера от церкви

Одним из ключевых событий периода Реформации стал Лейпцигский диспут, состоявшийся в 1519 году. Иоганн Экк, выдающийся богослов и ярый противник Лютера, вызвал одного из соратников реформатора — Карлштадта — на публичный диспут в городе Лейпциг. Все тезисы Экка были построены таким образом, чтобы осудить идеи и убеждения Мартина Лютера. Присоединиться к диспуту и защитить свою позицию Лютер смог только через неделю после начала диспута.

Мартин Лютер, в противовес оппоненту, настаивал на том, что главой церкви является Иисус Христос, а папская церковь получила освящение только в 12 веке, не являясь, таким образом, законным заместителем Бога на земле. Спор двух оппонентов длился целых два дня, его свидетелями стало большое количество народа. Прения сторон закончились тем, что Лютер порвал всякую связь с папской церковью.

Выступление богослова из Эрфурта всколыхнуло народные массы, стихийно начали организовываться целые движения, которые требовали церковных преобразований и ликвидации монашеских обетов.

Особенную поддержку идеи Лютера обрели среди зарождающегося слоя капиталистов, ведь папская церковь сильно подавляла экономическую самостоятельность и предпринимательскую активность народа, осуждая личные накопления.

В 1521 году римский император Карл V издал т.н. Вормсский эдикт (указ), согласно которому Мартин Лютер был объявлен еретиком, а его работы подлежали уничтожению. Каждый, кто оказывал ему поддержку, отныне мог быть отлучен от папской церкви. Лютер прилюдно сжег императорский указ и объявил, что борьба с папским засильем – дело его жизни.

Покровитель Лютера Фридрих Мудрый тайно отправил богослова в отдаленный замок Вартбург, чтобы о месторасположении предателя узнать не смог Папа Римский. Именно здесь, находясь в добровольном заточении, Лютер занялся переводом Библии на немецкий язык. Надо сказать, что в те времена народ не имел свободного доступа к библейским текстам: переводов на немецкий язык не было, и людям приходилось опираться на те догматы, которые диктовала им церковь. Работа по переводу Библии на немецкий имела большую значимость для народа, и помогла самому богослову утвердиться в своих убеждениях в отношении католической церкви.

Развитие Реформации

Главная идея Реформации, по мнению Лютера, состояла в ненасильственном ограничении полномочий Папы Римского, без войны и кровопролития. Тем не менее, стихийные выступления народных масс в то время часто сопровождались погромами католических приходов.

В качестве ответной меры были посланы имперские рыцари, часть которых, впрочем, перешла на сторону зачинщиков Реформации. Это случилось потому, что социальная значимость рыцарей в процветающем католическом обществе сильно снизилась по сравнению с древними временами, воины мечтали восстановить свою репутацию и привилегированное положение.

Следующим этапом противостояния католиков и реформаторов стала крестьянская война под предводителем еще одного духовного деятеля Реформации – Томаса Мюнцера. Крестьянский бунт был неорганизован и вскоре подавлен силами империи. Тем не менее, даже после окончания войны сторонники Реформации продолжили продвигать свое видение роли католической церкви среди народа. Все свои постулаты реформаторы объединили в т.н. Тетраполитанское исповедание.

В это время Лютер уже был сильно болен и не мог отстаивать свое видение ненасильственной Реформации перед другими участниками протестного движения. 18 февраля 1546 года он умер в городе Айслебен в возрасте 62-х лет.

Реформация без Лютера

Приверженцев идеи Реформации стали называть протестантами, а тех, кто последовал теологическому учению Матрина Лютера — лютеранами.

Реформация продолжилась и после ухода из жизни своего идейного вдохновителя, хотя имперская армия нанесла серьезный удар по протестантам. Города и духовные центры протестантизма были разорены, многие приверженцы Реформации оказались за решеткой, даже могила Мартина Лютера была разрушена. Протестанты были вынуждены пойти на значительные уступки католической церкви, тем не менее, идеи Реформации забыты не были. В 1552 году началась вторая крупная война протестантов с имперскими силами, которая закончилась победой реформаторов. В итоге, в 1555 году между католиками и протестантами был заключен Аугсбургский религиозный мир, который уравнивал в правах представителей католицизма, протестантизма и других конфессий.

Реформация, начавшаяся в Германии, в разной степени коснулась многих европейских стран: Австрии, Дании, Норвегии, Швеции, Финляндии, Франции. Власти этих государств были вынуждены идти на уступки нарастающей народной массе, которая требовала свободы вероисповедания.

Саксония, с 1423 года получившая статус курфюршества, возглавляемого герцогом Фридрихом I Воинственным, в 1464 году подверглась разделу между двумя внуками последнего: Эрнст получил западную часть (Саксонию-Виттенберг и Тюрингию) и титул курфюрста, а Альбрехту досталась восточная часть (Дрезден и Лейпциг) и, соответственно, титул герцога. В состав Саксонии вошли также суверенное архиепископство Магдебургское и суверенные епископства Хальбрехтштадтское, Мерзебургское и Наумбургское. Граф Манс-фельд, во владениях которого увидел свет Лютер, считался вассалом курфюрста.

Родители Мартина — Ганс Лютер и Маргарита Циглер (или Линдеманн, что с точностью не установлено) — принадлежали к числу тех молодых супружеских пар, которых лишила родных корней и швырнула в новые места волна экономических перемен, бушевавших в Саксонии. Оба они происходили из крестьян, владевших кое-какими наделами в Мехре, близ тюрингского города Эйзенаха, и оба решили уехать из деревни и попытать счастья в городе. В Эйслебене в это время как раз начинали добычу меди, и сюда стекалось множество таких же, как Лютеры, вчерашних крестьян, мечтавших о лучшей доле. Некоторые исследователи связывают отъезд Ганса Лютера из родной деревни с преступлением, которое он якобы там совершил. Повздорив на меже с другим крестьянином, он вроде бы даже убил его, вследствие чего ему пришлось спасаться бегством. Возможно, историку-протестанту этот эпизод покажется оскорбительным для памяти Реформатора, но, если задуматься, разве не перекликается он с историей Моисея, также вынужденного скрываться после убийства надсмотрщика? С другой стороны, Эйслебен находился слишком близко от Мехры, чтобы убийца мог надеяться, что его не достанет здесь рука правосудия. Наконец, и возникла эта версия слишком поздно, чтобы мы могли отнестись к ней с полным доверием. Верно, Ганс и его жена действительно бежали из деревни, вот только бежали они, вероятнее всего, не от скорого суда односельчан, а от бедности.

Крестьяне не в первом поколении, в родной Мехре и ее окрестностях Лютеры пользовались вполне приличной репутацией. Эту фамилию мы встречаем в разных написаниях, что во времена, когда царила изустная традиция, а орфография еще не устоялась, было вполне обычным явлением. Вероятнее всего, основоположником рода следует считать человека по имени Лотар, образованному от французского Лотарь и восходящему, в свою очередь, к латинскому Лотарий. Это имя носили многие германские владетельные князья, в том числе император Лотарь Супплимбургский, правивший с 1125 по 1133 год и происходивший из саксонских сеньоров. Возможно, именно при нем предки Мартина и получили свое родовое имя. В дальнейшем оно видоизменялось, и случалось, что члены одной и той же семьи прозывались кто Лудер, кто Людер, а кто и Луидер. Сам Мартин подписывался поочередно как Лудер, Людер или Лотер. Лишь после 1517 года он окончательно остановился на известном нам написании своей фамилии и стал Лютером.

Настало лето 1484 года, и привычная бедность Лютеров понемногу начала оборачиваться настоящей нищетой. Не исключено, что ее усугубило рождение младенца, связавшего Маргарите руки и лишившего ее возможности приработка. Наверное, до Лютеров дошли слухи о том, что неподалеку, в Мансфельде, всего в двух лье от Эйслебена, рудокопы жили немного лучше, чем здесь. Они решились бросить свою каморку в доме на улице Лонгю и попытать счастья в соседнем городе. В Мансфельде действительно сосредоточился тогда центр меднорудной добычи: руду добывали в окружавших город холмах и тут же, на месте, в новеньких плавильнях, превращали в металл. По внешнему виду город, наверное, напоминал современный бидонвиль — с единственной центральной улицей, беспорядочно застроенной домишками, число которых росло по мере того, как прибывали новые рабочие. Дворяне селились в цитадели, окружавшей графский замок, — он просуществовал здесь до самого 1944 года. Благородное сословие отнюдь не воротило нос от развивающейся промышленности. Прекрасно понимая, что от ее успеха зависит благополучие графства, оно, напротив, всеми силами старалось способствовать ее процветанию.

Эксплуатацией рудников занималась буржуазия, но в ее отношениях к рабочим прослеживалась определенная человечность, не допускавшая, чтобы люди трудились задаром. Вот почему наниматель Ганса Лютера, человек по имени Ганс Лютгих, оценивший усердие и ответственность нового работника, вскоре одарил его всяческими милостями и даже сделал совладельцем нескольких плавилен. Так Ганс Лютер из крестьянина и рабочего совершил переход в сословие бюргеров. Условия жизни рабочих в Мансфельде, конечно, оставались суровыми, но все-таки тот, кто умел и хотел работать, мог надеяться на лучшую долю.

Надо думать, что именно эта надежда да еще упорная вера помогли Лютерам продержаться первые годы, особенно трудные потому, что вскоре к маленькому Мартину добавились многочисленные братья и сестры. Лютеры обзавелись еще по меньшей мере четырьмя сыновьями и тремя дочерьми, — точнее историкам установить не удалось.

Наибольшая известность досталась на долю Якоба, который ближе остальных детей дружил с Мартином в детстве и поддерживал с ним тесную связь в дальнейшем. Два других мальчика умерли рано, а факт существования девочек стал нам известен благодаря именам их будущих мужей — зажиточных мансфельдских бюргеров Польдера, Макенрода и Кауфманна.

По какой программе учили в этой школе? Первым делом шли письмо и чтение, затем начиналась латынь — язык межъевропейского общения, язык традиции, язык высшего образования и духовной жизни вообще, которым пользовалась не только Церковь (лишь свободное владение латынью позволяло читать Писание и сочинения Святых Отцов, учебники богословия и официальные документы, издаваемые папой и епископами), но и судьи, адвокаты, медики и весь деловой мир. В течение первого года обучения дети корпели над склонениями и спряжениями, разбирали простые и вместе с тем поучительные тексты: десять заповедей, ежедневные молитвы.

Вполне возможно, что Мартину Лютеру от природы досталась предрасположенность к пугливости и меланхолии, ведь воспитывали тогда всех одинаково, однако далеко не на всех это воспитание оказало столь решающее влияние. С другой стороны, вероятно, люди, родившиеся с такими же, как у него, задатками, росли и развивались в более спокойной и теплой обстановке. Очевидно одно: суровое воспитание наложило неизгладимый отпечаток на личность Мартина Лютера. Все раннее детство прошло для него без ласки и радостей, под присмотром людей, которые его, конечно, любили, но никогда и ничем эту любовь не проявляли и, заботясь о вечном блаженстве, меньше всего пеклись о его сиюминутном счастье. Они стремились внушить ему верные принципы, но не ведали для этого иных путей, кроме словесного убеждения и строго отмеренного наказания. Разумеется, в таких условиях очень трудно постичь, что Бог — это прежде всего любовь. Болезненное приобщение к христиан-ству в самой нетерпимой его форме состоялось помимо воли Мартина Лютера, но образовавшийся в результате душевный нарыв теперь только начинал зреть. Прорвется он, как мы увидим, гораздо позже, уже в монастыре.

А ведь помимо страха Господня оставался еще страх перед дьяволом! Вспомнив об этом, мы поймем, как тяжело ему приходилось. Дьявол, по представлениям окружавших его крестьян и рудокопов, присутствовал повсеместно. Эти представления, доставшиеся им в наследство от манихейства, хотя сами они об этом, конечно, не подозревали, заставляли их во всех своих несчастьях, включая самые естественные, видеть козни адских сил. Лютер впоследствии вполне серьезно рассказывал, как долго болела его мать, которую сглазила соседка, водившая шашни с бесом. Пришлось идти к соседке на поклон с дарами, и лишь тогда болезнь отступила. Точно так же, когда умер младший брат Мартина, родители и все их знакомые поспешили объяснить загадочную, по их мнению, смерть мальчика порчей.

Между тем, несмотря на всю свою мечтательность и запуганность, стоившую ему многих тычков, несмотря на вечную погруженность в самого себя, вызванную полным безразличием окружающих, юный Мартин демонстрировал такие успехи в учении, что к 13 годам ему стало решительно нечему учиться у наставника с ферулой. Выбравшийся из нищеты Ганс Лютер ни в коем случае не хотел, чтобы его дети познали нужду. Раз Мартин такой способный, рассудил он, пусть учится дальше. К сожалению, в Мансфельде не было другой школы, кроме начальной. И в 1497 году, на Пасху, мальчика отправили в Магдебург — крупный город на севере Саксонии, центр торговли, столицу архиепископства, в изумительный готической собор которого толпами стекались верующие, желавшие поклониться гробнице Отгона Великого. Магдебург отстоял от Мансфельда примерно на 20 лье. Как именно проделал Мартин этот путь, мы не знаем. Никаких подробностей об этом путешествии не сохранилось, известно лишь, что ни мать, ни отец, погруженные в работу и домашние хлопоты, участия в нем не принимали, а сопровождал Мартина еще один мальчик, возможно, чуть более старшего возраста. Его звали Ганс Райнеке, и дружбу с Мартином он сохранил на всю жизнь.

В Магдебурге действовали сразу две латинские школы — францисканская и лоллардская. Лоллардами в народе называли монахов из Виндешейма, подчинявшихся уставу ордена св. Августина. Смысл их миролюбивого духовного учения, позже названного новейшим благочестием, заключался в том, что они отказались от сложных умозрительных построений, взывавших прежде всего к разуму, и проповедовали простое, не отягощенное рассуждениями богопочитание, свободное от строгих предписаний. Иначе говоря, они обращались не к уму, а к сердцу, и святость их пользовалась самой лучшей репутацией. Именно к ним и поступил учиться Мартин.

Во всяком случае, для Мартина наступало время, когда уроки ему начинала давать сама жизнь. Гуляя по улицам Магдебурга, он нередко сталкивался с главой францисканцев братом Людвигом, в прошлом Вильгельмом, последним принцем Ангальтским. Бывший принц тоже учился смирению и тоже ходил с сумой по дворам. От двери к двери его нищенская торба все заметней тяжелела, но Людвиг никог-да не позволял сопровождавшему его брату, крепкому здоровяку, помогать себе. В городе хорошо знали этого монаха, который читал суровые проповеди и с усердием заботился о бедных.

Что касается дальнейшей учебы Мартина, то воля отца оставалась непреклонной. Образование следовало продолжить во что бы то ни стало. Один из его двоюродных братьев, Конрад Гуттер, служил пономарем в церкви св. Николая в Эйзенахе. Конечно, пономарь — не официал, но зато в многодетных семьях хорошо знают, что такое чувство локтя, а люди скромного звания часто щедростью натуры превосходят богачей. Правда, Эйзенах находился в два раза дальше от Мансфельда, чем Магдебург, но расположенная здесь школа св. Георгия гремела на всю Саксонию. Туда и отправился Мартин. Судя по всему, брат-пономарь не сумел по достоинству оценить подарок, который свалился ему на голову, потому что в дальнейшем следы этого человека совершенно теряются. Тем не менее мальчик прибыл на место и даже довольно скоро нашел себе простую и хорошо оплачиваемую работу, благодаря которой мог платить за пансион. Некий бюргер, которого звали Генрих Шальбе, нанял его водить в школу своего маленького сына. Одна из родственниц Шальбе (то ли сестра, то ли кузина), женщина по имени Урсула, жена богатого купца Конрада Котты, как-то увидела Мартина в церкви во время мессы. Набожность и красивый голос мальчика так понравились ей, что она пригласила его в свой дом и приняла, как родного сына. Для Мартина начиналась новая жизнь.

При всей насыщенности программы прилежным школярам хватало времени и на отдых. Мартин больше всего любил в свободные часы ходить в церковь св. Марии, где встречался с ученым Гансом Брауном, обучавшим его музыке. Этого человека он пригласил затем на свою первую мессу. Посещал он и францисканский монастырь, где благодаря семейству Шальбе, щедро жертвовавшему на нужды братии, его всегда принимали с радушием. Сыны св. Франциска обосновались в здешних местах два века назад, после того как первый провинциал[9] немецких францисканцев Иордан де Гиано в 1225 году основал в Эйзенахе монастырь своего ордена, построенный под покровительством и на средства принцессы Елизаветы Венгерской, супруги маркграфа Людвига Тюрингского. Возвели монастырь у подножия Вартбурга — мощной крепости, возвышавшейся над городом и составлявшей предмет гордости маркграфа. Принцесса истово посещала богослужения францисканцев и избрала себе духовника из их числа. Всю свою жизнь она посвятила молитве, заботам о бедных и обездоленных, лично ухаживала за прокаженными, раздавала свое имущество нуждающимся, одним словом, всеми силами служила добру. Когда в одном из крестовых походов маркграф погиб, его родня выставила ее из замка. Из любезного ее сердцу Вартбурга ей пришлось перебраться в Марбург, где она облачилась в серые одежды, какие носили кающиеся грешники Третьего ордена. Все наследство, оставленное мужем, она передала на строительство лечебницы и последние дни свои провела в заботах о калеках и безнадежно больных. Ей исполнилось 24 года, когда и за ней в свой черед пришла смерть.

Рассказ о скорбной, но поучительной жизни прекрасной и милосердной принцессы не мог не растрогать юного Мартина, всегда отличавшегося чувствительностью. Конечно, он не мог тогда знать, что спустя 20 лет снова приедет в крепость, спасаясь от преследований Церкви, чьи ревностно изучаемые теперь заветы он вскоре во всеуслышание отвергнет.

Пока же он прилежно постигал науки и радовался спокойной жизни, которая здесь, в Эйзенахе, казалась такой прекрасной. Он виделся с разными людьми, мужчинами и женщинами, которыми мог искренне восхищаться, не опасаясь насмешек. Может быть, здесь наконец его внутренняя жизнь наполнилась новым смыслом, о котором он и не подозревал в Мансфельде? Как знать. Обрести материнскую любовь в 15 лет, чтобы в 17 опять ее утратить — это и слишком поздно, и слишком мало. Весной 1501 года ему пришлось покинуть этот земной рай — высокоученый и утонченный Иоганн Требоний научил его всему, что знал сам. Мартина Лютера ждал университет.

2. ЭРФУРТСКИЙ СТУДЕНТ (1501-1505)

2. ЭРФУРТСКИЙ СТУДЕНТ (1501-1505) Вернувшись в Мансфельд, Мартин не мог не заметить, что в родительском доме ощутимо запахло достатком. Отец, умелый труженик, никогда не щадивший себя в работе, вошел в число самых искусных литейщиков и занял пост одного из городских магистратов.

Безрадостное новоселье

Безрадостное новоселье Родители Пушкина обосновались в Петербурге на постоянное жительство весною 1814 года. Вслед за Надеждой Осиповной, которая приехала из Москвы со своей матерью Марией Алексеевной и двумя детьми — Ольгой и Львом, прибыл Сергей Львович. Он некоторое

Детство

Детство I Старая Конюшенная Москва - город медленного исторического роста. Оттого различные ее части так хорошо сохранили до сих пор черты, наложенные на них ходом истории. Замоскворечье, с его широкими сонными улицами и однообразными, серыми, невысокими домами, ворота

Безрадостное детство

Безрадостное детство 19 августа 1883 года; Сомюр; четыре часа пополудни. Молоденькая женщина на сносях позвонила в обитую гвоздями большую дверь приюта. Массивная дверь открылась на звук колокольчика, чтобы пропустить немного растерянную гостью. Девушку, которой на вид

Людовик XI, король Франции (1423–1483)

Людовик XI, король Франции (1423–1483) Король Людовик XI Валуа прославился тем, что объединил Францию, причем не столько с помощью войн, сколько благодаря непревзойденному искусству политической интриги. Некоторые историки писали впоследствии, что на царствовании Людовика XI

Бабур Захиреддин Мухаммед (1483–1530)

Бабур Захиреддин Мухаммед (1483–1530) Бабур родился 14 февраля 1483 года в семье правителя Ферганы, одного из многочисленных потомков Тамерлана, которые вели друг с другом бесчисленные междоусобные войны. В 11 лет, после смерти отца, он стал формальным правителем этого

Детство

Детство О взаимоотношениях в семье Сталина до последнего времени ничего не было известно. Отсутствие достоверной информации порождало массу слухов, сплетен, домыслов. Просочились они и в печать, которая изображала его тираном, самодуром.Я внимательно изучил переписку

1. Детство

1. Детство Мой отец – звали его Фрэнк – родился в Йоркшире, в семье фермеров-арендаторов. Его дед – мой прадед, Джон Хокинг, – был состоятельным фермером, но приобрел слишком много ферм и обанкротился во время сельскохозяйственного кризиса в начале двадцатого века. Его

АЛИШЕР НАВОИ (1441-1501)

АЛИШЕР НАВОИ (1441-1501) Об Алишере Навои достаточно рассказать одну из многочисленных притч, которые зародились в народе еще при его жизни, и сразу станет понятно, о сколь выдающемся человеке идет речь. Убежденный гуманист и идеалист, пытавшийся претворить в жизнь свои идеи о

Флоренция, 1501 год

Флоренция, 1501 год За прошедшие двадцать лет Флоренция изменилась, причем изменилась коренным образом. Медичи изгнаны, Савонарола сожжен на костре… Неся на себе отпечаток роста могущества Чезаре Борджа, Флоренция, как и другие города Италии, то и дело переживала

Детство

Детство Я родился в маленьком украинском селе Калиновка Роменского района Сумской области. Когда-то здесь была окраина русской земли, здесь жили люди, охранявшие Русь от набегов кочевников дикой Степи. Не случайно из этих мест вышли многие воины, героически сражавшиеся в

ЭДУАРД ПЯТЫЙ (1471–1483)

ЭДУАРД ПЯТЫЙ (1471–1483) Английский король с апреля по июнь 1483 г., из династии Йорков. Обстоятельства смерти Эдуарда Vи его брата Ричарда до конца не известны. Предположительно они были убиты не ранее сентября 1483 года в Тауэре.Вторая половина XV века — один из самых смутных и

ГЛАВА 3. БЕЗРАДОСТНОЕ НОВОСЕЛЬЕ

ГЛАВА 3. БЕЗРАДОСТНОЕ НОВОСЕЛЬЕ Сумрачный, ни в чем не излечившийся, ни с чем не примирившийся, едва ли кем в чем оправданный, по-видимому никем и не встреченный, почти неожиданный, числа 27 августа 1875 года возвращается Лесков к старым пенатам у Таврического сада.Холодновато

ДЕТСТВО

ДЕТСТВО Он осознал себя с той минуты, когда длинным прутиком пошевелил лужу. После дождя она стояла гладкая и синяя. Намного синее неба, да неба он и не видел. Человек, присматриваясь к окружающему, никогда не начинает с неба. Три десятилетия спустя Нил Армстронг, первый

Читайте также: