Кто курирует судебных экспертов

Обновлено: 06.05.2024

Речь шла о стремлении законодательно наделить Следственный комитет правом проведения экспертиз по уголовным делам. Забегу вперед: наделили. Не сразу, и не просто, но продавили. Не мытьем, так катаньем. И вопреки требованиям УПК, о чем подробно написано в упомянутой статье. При этом уголовно-процессуальный закон изменений не претерпел, и никто даже не планировал такие изменения вносить!

СК органом исполнительной власти не является, а потому не подпадал под действие этого закона, в связи с чем и планировалось последний изменить.
Законопроект свыше пяти лет ходил в ГД, пока 10 июля 2018 года Советом Государственной Думы не было перенесено его рассмотрение, которое до сих пор не возобновлено.

Каковы же аргументы сторонников и противников расширения полномочий СК в указанной части? Чтобы облегчить задачу читателям, цитирую почти все выступления дословно, дабы никому не пришлось обращаться за ними к тексту Стенограмм.

Это же должностное лицо утверждало, будто

Г.В.Минх , полномочный представитель Президента Российской Федерации в Государственной Думе, охарактеризовав общую задачу внесения изменений, указал:

Против законопроекта выступил депутат Ю.П.Синельщиков (бывший заместитель прокурора г.Москвы), который, как следует из той же Стенограммы, сказал:

Не можем согласиться и с расширением прав сотрудников Следственного комитета. Часть 1 статьи 7 дополняется пунктом 5 следующего содержания: теперь сотрудники имеют право назначать судебную экспертизу (ну ладно, нормально), поручать производство экспертизы конкретным экспертам, требовать её производства, осуществлять производство судебной экспертизы. Как многие юристы сейчас пишут в прессе — и не только в прессе, но и в научных трудах, — остаётся только ещё Следственному комитету выносить приговоры и приводить их в исполнение.

Мы не можем согласиться и с расширением структуры Следственного комитета — с тем, что предполагается создавать судебно-экспертные учреждения и организации.

Ну и Генеральная прокуратура категорически против того, чтобы существовали эксперты в системе Следственного комитета. Я напомню, Виктор Гринь в письме, направленном в Следственный комитет в июле 2018 года, заявил, что проведённая следователями судебно-медицинская экспертиза не может являться доказательством по уголовным делам.

Бастрыкин тогда обжаловал это письмо в личном обращении к генеральному прокурору Чайке, но в ноябре Чайка подтвердил позицию своего заместителя. Конституционный Суд в 2015 году высказывался за право проводить экспертизы, но позже Чайка, комментируя это решение, заявил, что изложенный в нём правовой смысл не свидетельствует о наличии такого права и не касается вопросов создания и обеспечения экспертных подразделений Следственного комитета.

Я полагаю, правильнее всего было бы сделать в стране независимое экспертное учреждение, которое могло бы быть подчинено правительству или, скажем, Министерству юстиции Российской Федерации. То есть можно пойти по тому пути, который существует в Белоруссии, и тогда эксперты были бы независимы. А сейчас не только Генеральная прокуратура, не только прокуратура выступают против этого, но против выступает большинство адвокатов, они регулярно обжалуют выводы ведомственных экспертов, которые, так сказать, представляют МВД и особенно Следственный комитет, требуют в судах назначения независимых экспертиз. И в целом ряде случаев, когда такие требования удовлетворяются, независимые эксперты дают совершенно иные заключения.

Ну а существующий довод, аргументация, мол, на сегодня якобы необходима такая ведомственная экспертиза, потому что обычные экспертные учреждения, независимые, сильно загружены, а вот в системе Следственного комитета это позволит проводить всё быстрее… Ну, коллеги, если есть возможность в системе Следственного комитета разгрузить экспертов, а значит, сделать благоприятными условия для его работы, давайте мы эти финансы, эти средства, которые идут на Следственный комитет, на их экспертов, вот эти государственные средства передадим в существующие экспертные учреждения или в какой-то единый экспертный орган, который будет создан у нас в стране, — и всё решится самой собой!

Ну и ещё один довод — узаконение и укрепление таких экспертиз в системе Следственного комитета якобы позволит ускорить проведение экспертиз — тоже не состоятелен, ибо ускорение проведения экспертиз всегда отрицательно влияет на качество.

Возражали Ю.П.Синельщикову.

Депутат Э.А.Валеев говорил:

Э. А. Валеев также заявил:

— Почему этот вопрос встал? Экспертная нагрузка на государственных экспертов сегодня в полтора раза превышает нормативы, и на сегодня стоимость проведённых экспертиз превышает объём бюджетного финансирования на 70 процентов.

— Кроме того, недостаточность штатной численности государственных экспертов вынуждает правоохранительные органы при проведении дознания и предварительного следствия или судебного разбирательства назначать экспертизы негосударственным экспертам на договорной основе, и именно на эти цели из бюджета уже затрачено 3,7 миллиарда рублей — это на оплату труда нештатных, негосударственных экспертов!

— Кроме того, уже говорили о сроках проведения экспертиз: именно загруженность штатных, государственных экспертов приводит к затягиванию сроков проведения экспертиз и, как следствие, к затягиванию сроков следствия. А что касается причин, по которым экспертиза может проводиться длительное время, то это связано не только с методологией проведения экспертиз: в целом в связи с соблюдением экспертных методик только 2 процента экспертиз проводилось длительное время, в остальных же случаях основная причина — это загруженность государственных экспертов…

— Все эти доводы позволяют нашей фракции с полным основанием поддержать законопроект.

Г.В. Минх:

— «Я тоже хотел бы немного прокомментировать аргументы против президентской инициативы, которые были высказаны Юрием Петровичем Синельщиковым. На самом деле, что касается якобы расширения, усиления и отката от демократических принципов, хочу ещё раз подчеркнуть: мы фактически не трогаем сложившуюся на основании указа президента и действующую на сегодняшний день систему — ни увеличения штатной численности, ни каких-либо других мероприятий, направленных на это, не предусматривается. Сейчас, как уже говорили, действуют 664 эксперта, и они каким-то образом наряду с имеющимися экспертными структурами и подразделениями выполняют довольно внушительный объём работы.

— Что касается независимости, Эрнест Абдулович очень чётко всё это описал. Действительно, помимо правовых, думаю, можно предусмотреть и какие-то организационные меры, повышающие независимость деятельности экспертных подразделений и структур в системе Следственного комитета.

— А второе — это то, что ещё и Конституционный Суд в своих трёх решениях также зафиксировал, что принадлежность эксперта к правоохранительному ведомству не должна рассматриваться как заведомо необъективная и зависимая судебно-экспертная деятельность, то есть у нас гарантия независимости прописана. Действительно, эксперт независим, он несёт ответственность за своё решение, за своё заключение.

— …Мы лишь наделяем экспертов, которые работают в Следственном комитете, статусом, равным статусу экспертов, которые работают в таких структурах, как МВД, ФСБ, ФТС, не должно быть разницы в правовом положении эксперта СКР и эксперта МВД.

Принятый закон получил поддержку и на заседании 463 от 23 июля 2019 года в Совете Федерации

«…Этот вопрос был достаточно сложным, даже болезненным для правоохранительной системы. Данный закон, который вам предлагается, относит Следственный комитет Российской Федерации к федеральным государственным органам, в которых могут создаваться государственные судебно-экспертные учреждения по примеру тех, которые сейчас существуют при Министерстве юстиции (Российский федеральный центр судебной экспертизы) и при Министерстве внутренних дел (Экспертно-криминалистический центр). Эти учреждения создаются в целях организации и производства судебной экспертизы, назначенной в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

И по итогам работы межведомственной группы, в которой принимали участие представители и Генеральной прокуратуры, и Следственного комитета, я от Совета Федерации, коллега Крашенинников от Государственной Думы, мы пришли к этому компромиссу, и президент изменил уже внесенный проект закона. Он внес проект другого закона, того, который сегодня уже предлагается вашему вниманию.

Итак, в Следственном комитете такие учреждения должны быть созданы не позднее 1 января 2022 года. Это все-таки предполагает достаточно большие организационные и финансовые мероприятия. До момента создания учреждений производство судебных экспертиз будут осуществлять действующие экспертные подразделения Следственного комитета. Теперь это право уже прямо закреплено в законе, потому что (возможно, вы знаете) прокуратура оспаривала даже право на проведение такого рода экспертиз сотрудниками Следственного комитета.

Анализ и оценка сказанного в ГД и СФ.

Упомянутые должностные лица Е.А.Борисенко и Г.В.Минх , указанные докладчиками законопроектов в ГД, а также А.А.Клишас , докладчик принятого закона в СФ, будучи юристами, не специализировались в уголовном праве и процессе, никогда не были правоприменителями норм уголовного процесса, поскольку не являлись оперативными работниками, следователями, прокурорами, судьями, или адвокатами 1 .

Эти обстоятельства во многом и объясняют, на мой взгляд, совершенно провальную их аргументацию о необходимости законодательных изменений.

Еще в период существования Союза ССР власть знала о значении этого вида доказательств, равно как была осведомлена и о недопустимости доверять ведомственным потугам на создание доказательств обвинения ведомственными же криминалистическими подразделениями, а потому на уровне целого Пленума Верховного Суда СССР разъясняла:

Несмотря на то, что со времени принятия указанного Постановления прошло около полувека, и практикующим юристам очень хорошо известна правовая природа различий между ведомственными исследованиями и судебными экспертизами, о ней, что очевидно, совершенно неизвестно указанным докладчикам, что также следует из текста стенограммы выступления А.А.Клишаса на указанном заседании СФ. И тем не менее, эти несведущие люди, защищали законопроект, в котором, получается, НИЧЕГО не понимали.

В частности, С.В. Калашниковым , первым заместителем председателя Комитета Совета Федерации по экономической политике, А.А.Клишасу задано два вопроса. Первый.

А.А. Клишас. « Это разделение провожу не я, а его проводит закон.

Судебная экспертиза – это та экспертиза, которая назначается судом. Что касается криминалистической экспертизы, есть специальное определение и в законе, и в криминалистической науке. Мы в законе отказались от конкретного перечня видов экспертиз (с этой позицией и президент, и Следственный комитет, и Генеральная прокуратура согласились). Поэтому в данном случае все экспертизы, которые будут назначены судом для целей уголовного судопроизводства, будут производиться в указанном учреждении Следственного комитета.

Председательствующий. По поводу независимости все-таки скажите еще раз.

Хотел было оставить без комментариев сказанное, поскольку для специалистов и так очевидно, что человек не в теме от слова ВООБЩЕ, но буквально пунктирно отмечу, что назначение экспертизы осуществляет не только суд, но и следователь ( ст. 195 УПК РФ ), что есть ст. 70 УПК РФ , и что Председатель СК, в отличие, например, от Министра внутренних дел, Министра юстиции, является руководителем следственного органа ( ч.5 ст. 39 УПК РФ ).

В наше время суть ведомственных устремлений нисколько не изменилась, однако право проведения экспертиз по уголовным делам предоставлено СК.

Можно ли было при таких данных Государственной Думе оперировать пояснениями депутата Валеева Э.А. , который заявил, что

Очевидно, что нет, поскольку при таких существенных противоречиях действительная позиция Генерального прокурора была не ясна, и для того, чтобы ее установить, последнего надо было бы в ГД пригласить в соответствии с п.3.1. ст.38 Регламента Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации.

Это не произошло несмотря на то, что имел место вопрос, носящий чрезвычайный характер (обязательное условие приглашения Генпрокурора в соответствии с указанной нормой Регламента). Чрезвычайность обуславливалась тем, что речь шла о практически всех уголовных делах, по которым проводились ведомственные экспертизы, а также о праве прокурора признать заключение экспертизы недопустимым доказательством в виду получения с нарушением требований УПК (ст.ст.75, 88 УПК РФ).

По этим мотивам чрезвычайности должен был бы быть приглашен Генпрокурор и в СФ (ст.71 Регламента Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации), однако этого не произошло. Вместе с тем, и в данном случае в СФ имелась информация о противоречии неизвестного представителя Генпрокуратуры позиции Генпрокурора не представлять СК права производства судебных экспертиз, а образовать для этого отдельный, независимый орган.

Напоминаю, А.А.Клишас говорил дословно следующее:

«…Мы обсуждали те сложности, которые возникают в связи с тем, что экспертные подразделения находились непосредственно в штате Следственного комитета. И, я знаю, у нас были достаточно содержательные и порой напряженные дискуссии на эту тему с представителями Генеральной прокуратуры. И Валентина Ивановна давала поручение по итогам нашей общей встречи с Юрием Яковлевичем Чайкой. Президентом был внесен проект соответствующего закона в Государственную Думу, но Генеральная прокуратура, ряд юристов, которые специализируются в этой области, все-таки обратили внимание, что необходимо выделение этих подразделений в самостоятельные структурные подразделения.

Могут здесь возразить: да, Генпрокурора не пригласили, его позицию проигнорировали, ну и что? Федеральный закон все равно принят, СК наделен правом производства судебных экспертиз по уголовным делам в соответствии с упомянутым Федеральным законом от 22 июля 2019 года № 224-ФЗ, и его все прокуроры должны исполнять.

Между тем имеется ряд существенных обстоятельств, которые этой позиции противоречат.

Да, они-то не наделены, но дело в том, что ими всеми руководит руководитель следственного органа, которым в соответствии со ст. 39 УПК РФ является… Председатель Следственного комитета Российской Федерации, который в отношении всех обладает дисциплинарной властью, властью принять на службу, уволить, привлечь к уголовной ответственности.

Не обеспечивает в таких условиях объективность эксперта и предупреждение его об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Об этой гарантии говорил депутатам Пискарёв В. И., который утверждал:

При этом юрист такого ранга мог только умышленно скрыть от депутатов то обстоятельство, что согласно ст. 151 УПК РФ предварительное следствие по уголовным делам о преступлениях, совершенных должностными лицами Следственного комитета Российской Федерации, производится следователями Следственного комитета Российской Федерации.

Говоря иначе, если гипотетически предположить, что руководство СК заинтересовано в результатах экспертизы, эксперт выполнил незаконные указания, но был разоблачен, вопрос о его уголовной ответственности будет решаться все тем же… руководством СК.

Таким образом, никакой независимости экспертов в системе органов СК нет, как нет и гарантий возникновения такой независимости, указанные новеллы в закон привнесены в результате прямого обмана депутатов, передергивания фактов, неполноты доведенной заинтересованными лицами до депутатов информации.

Если это и так, то свидетельствует лишь о ненадлежащем качестве правоприменителей, но отнюдь не об отсутствии законных оснований для отвода и признания доказательств недопустимыми. Довести до коллег действительное положение дел и наши возможности в данной ситуации – одна из задач публикации.

Согласно указанной норме, «действующие на территории Российской Федерации федеральные законы и иные нормативные правовые акты, связанные с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, подлежат приведению в соответствие с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Приведенные новеллы в упомянутых федеральных законах о производстве экспертиз по уголовным делам экспертами органов системы СК России противоречат по указанным выше мотивам требованиям ст. 70 УПК РФ о независимости экспертов.

В этой связи у защитников есть, как полагаю, законные основания для отвода таких экспертов, а если защитник подключился к участию в деле уже после производства экспертизы – законные основания для обращения к следователю и прокурору по поводу признания заключений экспертиз недопустимыми доказательствами.

Решения в пользу защиты в этой связи возможны, как считаю, и со стороны суда, поскольку согласно ч.2 ст. 7 УПК РФ суд, установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта УПК, принимает решение в соответствии с УПК. В данном случае такое несоответствие очевидно, его надо лишь аргументированно довести до суда. Настоящая публикация, как полагаю, и может послужить этой цели. Перед публикацией показывал ее коллеге-адвокату, его мнение – приобщать к ходатайству (жалобе) защитника на следствии или в суде настоящую статью, с конспективным изложением сути в процессуальном документе.

Надеюсь, настоящая публикация поможет коллегам в подготовке соответствующих процессуальных документов. Мотивировочную часть при скрупулезных ссылках на соответствующие нормы, с таким прицелом и писал.

С учетом того, что новый Генпрокурор выходец из СК, не думаю, что позиция прежнего Генпрокурора будет востребована и реализована так, как желал бы это сделать последний. В этой связи путь наш, видимо, будет тернист, но правда на стороне закона, а не отдельных лиц, преследующих какие-то не связанные с УПК цели по наделению СК правом производства экспертиз по уголовным делам.

Доводы депутатов-участников обсуждения законопроекта относительно необходимости наделения СК полномочиями по производству экспертиз в виду каких-то организационных мотивов (необходимости сокращения сроков производства экспертиз и т.д.), считаю не стоящими внимания, поскольку при незаконном производстве экспертиз силами СК, рассуждать о том, что там они были бы проведены, например, качественно и в меньшие сроки — откровенная несуразность.

Тут, как полагаю, надо бы задуматься не просто о политике, а о юридической квалификации содеянного лицами из окружения высших представителей власти. Вот, хотел немного о политике, а она, злосчастная, все равно тянет в область, которая регулируется уголовным и уголовно-процессуальным законом…

Читайте также: