Кого з діячів дисидентського руху в якості адвоката захищав в медведчук

Обновлено: 16.05.2024

Август 2018 года. Информационное пространство Украины возмущает информация о том, что создатели художественного фильма "Стус" собираются вырезать из ленты ранее запланированную сцену суда над поэтом и роль в нем адвоката Виктора Медведчука

Несколько дней продюсеры, режиссер и другие причастные лица высказывали по этому поводу самые разные версии, в конце концов согласились вернуть сцену в фильм. "Машина времени" ("Машина часу") решила создать документальную версию тех событий.

Василий Стус родился в 1938 году в Винницкой области, однако прожил там всего один год. В 1939-м его родители, убегая от коллективизации, перебрались на Донбасс. Именно в русифицированном Донецке (тогда Сталино) Стус с красным дипломом оканчивает педагогический институт и пишет первые свои стихи. Затем работает учителем в сельской школе в Кировоградской области, два года служит в армии. Работал в шахте, редактировал украиноязычную газету "Социалистический Донбасс". В начале 60-х Василий Стус поступает в аспирантуру в Киеве. Столица Украины как раз медленно просыпается от спячки. Здесь возникает Клуб творческой молодежи, активным участником которого становится и поэт Василий Стус.

Иван Драч, писатель:

Клуб творческой молодежи был интересен тем, что сюда приходили разные люди, не только писатели, музыканты, художники, но и кинематографисты, юристы, философы и т. д. Этот мир интересен был, потому что все это открылось, что-то новое, новая жизнь вроде бы после той страшной жуткой зимы, какая-то такая оттепель начиналась.

Клуб творческой молодежи размещался в кинозале Октябрьского дворца, прямо под носом у аппаратчиков Компартии. Советская власть даже не подозревала, что собственными руками открывает бутылку с джином свободы. И хотя вначале шестидесятники совсем не интересовались политикой, вскоре политика заинтересовалась ими.

Октябрьский дворец 5 канал / Машина часу

Василий Овсиенко, общественный деятель, политзаключенный:

Это власть сама подталкивала шестидесятников на политическую платформу в стан своих врагов.

Впрочем, хрущевская оттепель продлилась очень недолго. До 1964 года. Чуть раньше, в 64-м, произошло еще несколько знаковых событий. В Москве – дворцовый переворот, поддержанный, в частности, Петром Шелестом. В итоге Хрущев отстранен от власти, его место занял Леонид Брежнев. А еще в том же году Сергей Параджанов снял фильм "Тени забытых предков", показ которого в кинотеатре "Украина" в Киеве вызвал громкий скандал.

Работая над сценарием "Теней" по повести Михаила Коцюбинского в доме закарпатского писателя Ивана Чендея, Параджанов часто затрагивал запретные темы. При этом шутил: "Мне не смогут пришить украинский буржуазный национализм, потому что я армянин". Ошибся. Первая волна арестов прошла в августе-сентябре 1965 года. Арестовали 25 шестидесятников. Центральным сюжетом, объединявшим большинство возбужденных уголовных дел, стал памфлет по поводу процесса над Погружальским. Хранение и распространение которого инкриминировалось почти всем арестованным.

"Тени забытых предков" 5 канал / Машина часу

4 сентября 1965 года, Киев. В кинотеатре "Украина" премьера фильма "Тени забытых предков" Сергея Параджанова. После показа Иван Дзюба выскочил на сцену и громко заявил об арестах. Начался хаос. Слово взял Вячеслав Черновол.

Какой-то очень догадливый киномеханик в аппаратной будке включает какой-то аппарат, который начинает свистеть и Ивана глушат. Иван сходит со сцены в сопровождении Параджанова, который говорит: "Ой Ваня, может быть не надо, что тебе будет". Свист прекращается, я в это время взбираюсь на сцену и призываю всех, кто протестует против повторения тоталитарного террора, встать на ноги.

Кинотетр "Украина" 5 канал / Машина часу

"Некоторая часть зрителей возгласами одобрения и аплодисментами пыталась поддержать Дзюбу. Большинство граждан с возмущением реагировали на выступление Дзюбы, требуя призвать его к порядку. Выступление Дзюбы вмешательством администрации кинотеатра было прервано. В 22 часа после окончания демонстрации фильма один из зрителей (личность устанавливается) стал выкрикивать: "Где же правда? Почему не дают говорить правду?"

Справка КГБ УССР

В дополнительной справке, датированной 20 октября 1965 года, сообщалось: "Человеком, который выкрикивал в кинотеатре "Украина" слова: "Где же правда? Почему не дают говорить правду?", оказался Василий Стус".

С этого момента за Стусом начинается неустанный надзор КГБ. Его исключили из аспирантуры. Он становится активным участником диссидентского движения.

Семен Глузман, врач-психиатр, бывший диссидент и политзаключенный:

Стус был гениальный поэт. Но он был человеком без компромиссов, человеком без кожи был. Василий всегда реагировал на зло, он называл зло. В книгах - это хорошее качество, но в жизни – это тяжелое качество.

Стихи Стуса издаются в самиздате, он пишет открытые письма в Союз писателей, ЦК Компартии, Верховный Совет УССР с критикой тоталитаризма. Наконец в январе 1972 года во время волны арестов украинских диссидентов Стус в числе прочих оказывается за решеткой. Инкриминируют ему - стихи.

С художественной стороны стихи Стуса - это какой-то бред, злобное лепетание, а с общественной, политической - это сознательная клевета, очернение и оболванивание нашей действительности.

Рецензия на сборники Стуса по заказу КГБ, 1972 год

Стусу, как и многим другим диссидентам, начинают шить безумие. Это период расцвета карательной психиатрии. По всему "совку" начинают возводить так называемые специальные психиатрические клиники тюремного типа. Медперсонал - работники КГБ. При этом признание тех, кто думал иначе, "сумасшедшими", а соответственно, и отправка их на принудительное лечение в психиатрические учреждения происходили в соответствии с действующими в СССР медицинскими нормами.

Семен Глузман, врач-психиатр, бывший диссидент и политзаключенный:

Была необходимость как-то напугать страну. И вот тогда появилась советская психиатрия. Потому что 7 лет - это огромный срок, но это не расстрел, как в сталинские времена. А когда вы попадаете в психиатрическую больницу, где у вас срока нет – вы там можете просидеть и всю жизнь или несколько лет. Приговора нет, вы не знаете, что с вами будет через некоторое время.

Семен Глузман 5 канал

Маховик карательной психиатрии начинал раскручиваться с того момента, когда по решению суда вольнодумцев отправляли на судебно-психиатрическую экспертизу. Она обычно проводилась в научно-исследовательских институтах, оттуда будущие пациенты советских "психушек" выходили, вернее их выводили под охраной, с диагнозом "вялотекущая шизофрения".

Семен Глузман, врач-психиатр, бывший диссидент и политзаключенный:

Лекцию читал тогда ведущий психиатр, директор института Сербского и одновременно генерал-майор Морозов, и кто-то из судебных экспертов спросил, что такое "вялотекущая шизофрения"? Профессор, академик Морозов, улыбнулся и сказал очень четко: "Понимаете, коллеги – это когда галлюцинаций нет, бреда нет, а шизофрения есть".

Василия Стуса отправляют на обследование в Киевскую психоневрологическую больницу.

Семен Глузман, врач-психиатр, бывший диссидент и политзаключенный:

Далеко не все психиатры были готовы идти на такие злоупотребления. Я далеко не буду ходить - вот Василий Стус. Я с ним сидел в камере и он мне рассказывал, как он здесь проходил экспертизу. И как тут завотделом, обычный советский психиатр, член партии, как и большинство, на вопрос Стуса, он же был очень прямым человеком, без компромиссов, он спросил: "Ну что, будете из меня делать дурачка?" На что она ответила: "Нет, мы этим не занимаемся".

Итак, Стусу относительно повезло. В начале сентября 1972 года Киевский областной суд по обвинению в "антисоветской агитации и пропаганде" приговорил его к 5 годам лишения свободы и 3 годам ссылки. Наказание отбывал в мордовских лагерях. Оттуда пишет заявление в Верховный Совет СССР об отказе от советского гражданства. Бесполезно.

Осужденный Василий Стус 5 канал / Машина часу

В это самое время в Киевский университет на юридический факультет поступает другой герой нашей истории - Виктор Медведчук.

Поступление Медведчука в Киевский университет выглядит достаточно странным. Его отец Владимир Несторович Медведчук во время немецкой оккупации, с 1942 по 1943 год, сотрудничал с нацистами. Занимался принудительным вывозом на работы в Германию трудоспособной украинской молодежи. В ноябре 1943 года после отступления немецких войск он арестован СМЕРШ и приговорен к 8 годам заключения и 4 годам ссылки с формулировкой "за участие в украинской националистической деятельности". Хотя к ОУН он никакого отношения не имел. В ссылке в Красноярском крае и родился Виктор Медведчук. Как сын заключенного коллаборанта, он имел мало шансов на хорошее образование. Тем более вступительные экзамены провалил. Однако на юрфак таки попал.

Историческое фото 5 канал / Машина часу

Как утверждает биограф Медведчука, автор книги "Нарцисс" Дмитрий Чобит, причиной этого стало внештатное сотрудничество будущего адвоката и политика с милицией.

Уже в университете Медведчук становится командиром комсомольского отряда так называемой ДНД – добровольной народной дружины. В ноябре 73-го юные помощники милиции во главе с Медведчуком сильно избили несовершеннолетнего. И оказались на скамье подсудимых. Суд приговорил Виктора Медведчука к двум годам лишения свободы. Из университета его отчислили. Однако уже через несколько месяцев наказание значительно смягчили, а через год Медведчук восстановился на юрфаке. По мнению биографов – это произошло благодаря его согласию сотрудничать с КГБ.

Архивное фото 5 канал

В 1979 году после мордовских лагерей вышел на свободу Василий Стус. Устроился работать на завод. То, что он увидел в русифицированном Киеве, ему очень не понравилось. И он фактически реанимировал уничтоженную Хельсинкскую группу, прекрасно понимая, чем это ему грозит.

В Киеве я узнал, что людей, близких к Хельсинкской группе, репрессируют самым грубым образом. Так, по крайней мере, судили Овсиенко, Горбаля, Литвина, так позднее расправились с Черноволом и Розумным. Такого Киева я не хотел. Видя, что группа фактически осталась на произвол судьбы, я вступил в нее, потому что просто не мог иначе. Когда жизнь отобрана - в крошках я не нуждаюсь.

Василий Стус,

При этом Стус жестко критиковал хельсинкское движение, называя его трусливым и приводя в пример польскую "Солидарность". Возглавляемый электриком Лехом Валенсой профсоюз объявил забастовку, которая охватила почти всю страну. В СССР подумывали ввести в ПНР войска, однако уже погрязли в войне в Афганистане.

Забастовка в ПНР 5 канал / Машина часу

13 мая 1980 года против Стуса возбудили уголовное дело за изготовление и распространение "вражеской литературы, порочащей советский государственный и общественный строй". Доказательствами служили письма и стихи. Обвиняемому против его воли предоставили общественного адвоката Виктора Медведчука. Стус пытался отказаться от него, заявив, что второй прокурор ему не нужен.

Я отказываюсь от адвоката Медведчука и вообще от любого советского адвоката. Я требую адвоката из международной правовой организации.

Василий Стус,

из протокола судебного заседания.

Тщетные попытки. Хотя Стус на суде заявил, что не признает себя виновным, его адвокат Виктор Медведчук принял сторону обвинения. Это черным по белому записано в документах процесса.

Много лет спустя у адвоката Виктора Медведчука совсем другой взгляд на те события.

Как я защищал Василия Стуса? Я могу вам ответить. Я защищал согласно тем законам, которые действовали в то время. Я не нарушал адвокатских норм деятельности и этики. Василий Стус был осужден за антисоветскую агитацию и пропаганду. Он боролся с советской властью и законы советские делали так, что он должен был отвечать за эту деятельность.

Украинские адвокаты Роман Тытыкало и Илья Костин, проанализировав дело Стуса, сделали такой вывод о качестве защиты:

"От адвоката Медведчука не требовалось становиться диссидентом, как его подзащитный, делать громкие заявления, говорить речи, конфликтовать с репрессивным имперским аппаратом. Его профессиональной обязанностью было делать свою работу качественно, профессионально, согласно требованиям действующего законодательства. Уже это, как подтвердил впоследствии суд высшей инстанции, могло бы привести к оправданию Василия Стуса или же хотя бы к назначению ему более мягкого наказания. На чашах весов была жизнь человека. К сожалению, адвокат со своим долгом не справился. Более того, защитник Медведчук фактически стал пособником стороны обвинения, действовал вопреки и нормам права, и требованиям профессиональной этики".

Роман Тытыкало, Илья Костин

2 октября суд зачитал приговор – 10 плюс 5. 10 лет лагерей и 5 ссылки. Стус знал, что с подорванным здоровьем воли уже не увидит, но апелляцию не подал. Наказание отбывал в пермских лагерях. Надзиратели уничтожили примерно 300 его стихов, однако часть написанного в это время таки удалось спасти и даже передать за границу. В 1985-м в начале так называемой перестройки, украинская диаспора собиралась подать Стуса на соискание Нобелевской премии по литературе. Однако в ночь с 3 на 4 сентября поэта не стало. Он умер в тюремном карцере, то ли от переохлаждения, то ли от удара нарами.

Адвокат Стуса Виктор Медведчук сделал блестящую карьеру, с 2002 по 2004 год возглавлял Администрацию президента Леонида Кучмы, является кумом президента России Путина, а его "Украинский выбор" политологи называют продвигателем интересов РФ в Украине.

Виктор Медведчук 5 канал / Машина часу

19 ноября 1989 года. Аэропорт "Борисполь". С Дальнего Урала прибыл особый борт. Из него выгрузили три цинковых гроба. Домой вернулись трое диссидентов-украинцев: Василий Стус, Юрий Литвин и Олекса Тихий. Они были замучены в печально известном лагере №36 в течение 1984-1985 годов. Гуманный советский закон не позволял забирать заключенных даже мертвыми, пока не отсидят свой срок. И вот только в 1989-м усопших удалось вырвать из неволи. На перезахоронение на Байковом кладбище собралась большая толпа, более 15 тысяч человек. В руках все держали свечи.

Похороны диссидентов 5 канал / Машина часу

Василий Овсиенко, общественный деятель, политзаключенный:

Какое это было чудо! Сверстюк сказал, что все чудеса Господни произошли, и что хоронили с особыми почестями особо опасных рецидивистов, и большинство произведений сохранились, и издали их. Одно только не произошло – когда мы шли по улице Владимирской, 19 ноября 1989 года, то те бесы, которые сидели в КГБ, оттуда не повыскакивали, не побежали к Днепру, не вселились в стадо свиней и не утонули в Днепре. Все остальное произошло.

Противостояние поэта с его адвокатом продолжается. Незнание истории не освобождает от ответственности.

Даже после смерти Василий Стус не дает покоя пророссийским силам. Кум Путина Виктор Медведчук судится из-за биографической книги, где упоминается, каким он был адвокатом выдающегося украинского поэта в 1980 году.

Виктора Медведчука обвиняют в том, что он нарушил адвокатскую этику и фактически не защищал Василия Стуса, а был для него вторым прокурором. Так охарактеризовал его сам Василий Стус. Поэт отказался от "медвежьих" услуг Медведчука. Сайт 24 канала погружается в недалекое прошлое и рассказывает историю о том, как в советское время преследовали людей, выступавших за украинскую независимость.

И даже после 1991 года в Украине нужно отстаивать историческую правду.

В 2018 году на экраны вышел биографический фильм "Запрещенный" про Василия Стуса. Премьера сопровождалась скандалом – актер Геннадий Попенко, который принимал участие в съемках заявил, что продюсеры ленты удалили часть сценария после "звонка сверху". Речь идет о сцене суда, в которой фигурировал Виктор Медведчук.

Василь Стус / фото: архив КГБ

А в 2019 году вышла книга украинского историка, публициста Вахтанга Кипиани "Дело Василия Стуса", которая была написана на основе материалов уголовного дела Василия Стуса 1980 года, которые хранятся в Отраслевом государственном архиве СБУ (бывший архив КГБ).

В книге подробно написано о том как адвокат Виктор Медведчук "слил" дело. Кум Путина хочет чтобы книгу запретили через суд. Он считает, что там написана неправда.

Первая встреча Медведчука и Стуса

Впервые они встретились в 1980 году, когда Виктора Медведчука, который в те времена работал государственным адвокатом, назначили защищать украинского поэта и диссидента. На тот момент Стус уже имел один срок за "антисоветскую деятельность и пропаганду" и считался неисправимым рецидивистом.

А судили его за то, что он имел собственные убеждения о необходимости сохранения и развития украинской культуры. Его творчество было запрещено и частично уничтожено.

Второе уголовное дело против Стуса открыли по обвинению в изготовлении, хранении и распространении антисоветской литературы.

Ему инкриминировали также переписку с известными украинскими правозащитниками и диссидентами,
– подчеркнула в комментарии для сайта " 24 канала кандидат исторических наук Татьяна Швыдченко.

Материалы второго дела Стуса, которые стали доступными после раскрытия архивов КГБ, рассказали о том, каким адвокатом был Виктор Медведчук.

Сам Василий Стус назвал его "человеком комсомольского агрессивного типа". Поэт говорил, что этот адвокат его не защищает, не хочет его понимать и, собственно, не интересуется его делом". Об этом рассказал друг Стуса, диссидент Евгений Сверстюк.

Виктор Медведчук / фото: ТАСС

Подобные воспоминания и у жены Стуса — Валентины Попелюх, пишут на Украинской правде.

Интересно, что Медведчук даже не знакомился с уголовным делом и не подавал такого ходатайства — на этой стадии дело изучала другой адвокат, которая по неизвестным причинам не захотела брать дальнейшем участии в процессе.

Василий Стус отказался от адвоката Медведчука и просил привлечь для своей защиты другого.

Но в просьбе было отказано, поскольку законодательство СССР не предусматривало возможности привлечения международных защитников. По-сути судом это нельзя было назвать, это было судилище, расправа над человеком, которая всегда говорила правду.

Как защищал Медведчук Василия Стуса в суде

Виктора Медведчука только формально можно было назвать адвокатом Василия Стуса, ведь он фактически не защищал его и выступая перед судом признал вину своего подзащитного, что является нарушением адвокатской этики. Сам Стус не признавал своей вины.

"В чем именно обвиняют мне понятно. Но виновным я себя не признаю", – говорил Стус на суде, говорится в материалах дела.

Против Стуса ввели "свидетеля", который предоставил фальшивые доказательства, якобы Стус призвал вести войну против советского режима. В это время Медведчук молчал. Зато расспрашивал тех, кто выступал в защиту Стуса, в том числе ставя вопрос о его антисоветскую деятельность
– рассказывает Татьяна Швидченко.

Из рассекреченных документов становится понятным, что адвокат Виктор Медведчук соглашался со всеми доводами стороны обвинения. Его последнюю речь в суде, которая есть в материалах дела, нужно приводить дословно:

Протокол по делу Стуса / фото УП

Медведчук признал, что действия Стуса являются преступлением – таким адвокатом он был. О принципе состязательности сторон в судебном процессе тогда речь не шла. Но Василий Стус защищался самостоятельно как мог.

Суть защиты в советские времена иногда сводилась не к отрицанию обвинения, а к смягчению приговора. Но кажется даже этого адвокат Медведчук не требовал. Он занял позицию "пассивной защиты".

И это было не единственное его подобное дело. Очевидно, что советская власть отправляла Медведчука на такие особые "задания" не раз.

Еще одна жертва Медведчука

Адвокат и заслуженный юрист Украины Роман Тытыкало исследовал материалы многих дел, в том числе и тех, в которых принимал участие Медведчук. Юрист пришел к выводу, что адвокат Медведчук мог приложить максимум усилий, чтобы защитить Василия Стуса, но этого не сделал.

Кроме того, Тытыкало в своей статье в Исторической правде приводит еще один аналогичный случай.

Оказывается Виктор Медведчук до Стуса был адвокатом другого украинского поэта, журналиста, правозащитника Юрия Литвина. Его судьба очень похожа на ту, которую встретил Василий Стус.

Юрий Литвин / фото: архив КГБ

Литвина нашли со вскрытым животом в камере колонии особо строгого режима в селе Кучино на Урале. Бездыханное тело поэта Василия Стуса найдут в карцере той самой колонии и в тот же день годом позже.

Дело Литвина рассматривали в 1979 году. В последнем слове "обвиняемый" отмечает, цитата:

Виктору Медведчуку приходилось не раз оправдываться. Он говорил, что в те времена просто невозможно было работать по-другому. И он не мог их спасти, мол, решения по таким делам принимались не в суде, а в партийных инстанциях и КГБ.

Когда адвокат имеет право признать вину своего подзащитного?

Если клиент сам не признает вину – никогда. Он до конца должен утверждать, что полностью разделяет позицию подзащитного, вина которого, скажем, не доказана надлежащими доказательствами, приводить аргументы и прочее.

Согласно статье 23 Основ уголовного судопроизводства СССР от 25.12.1958 года, "защитник обязан использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность, и оказывать обвиняемому необходимую юридическую помощь".

Медведчук не имел законного права признавать вину Стуса / Фото с Facebook Вахтанга Кипиани

Как пишет Историческая правда, материалы дела свидетельствуют, что Медведчук не заявил никакого протеста или ходатайства, не знакомился с материалами дела, не подал ни одной жалобы, объяснения, доказательства и тому подобное. Следовательно это требование действующего на момент рассмотрения дела нормативного акта Медведчук нарушил. Так же, признав вину Стуса, он фактически отказался от его защиты, что тоже является грубым нарушением права человека на защиту в суде.

Сам кум Путина сегодня убеждает: его роль в этом деле, как адвоката, была минимальной – все решала советская власть. Адвокат Украинского Хельсинского союза по правам человека Олег Левицкий в комментарии сайту 24 канала подтверждает, что действительно часто роль адвоката сводится к роли статиста и теоретически даже смена защитника, скорее всего, не изменила бы судьбу Стуса. Однако, по словам эксперта, это не является оправданием для, по сути, преступных действий Медведчука и не меняет оценку поступка "молодого КГБ-шного адвоката".

Есть сейчас рычаги, чтобы привлечь Медведчука к ответственности?

Олег Левицкий утверждает: нет никаких.

Буквально в 1992 году в Украине заработали органы адвокатского самоуправления. Собственно, тогда и началась практика привлечения адвокатов к дисциплинарной ответственности, которая мало изменилась на сегодня.

"Самое большое адвокатское "преступление" – предательство подзащитного. И Медведчук совершил его: он не прятался, чувствовал себя абсолютно спокойно, смотрел на перспективу профессионального роста. Если бы он проявил большую настойчивость или даже применил аргументы со ссылками на законодательство, тогда у него были бы проблемы. Но сказать, что вина подзащитного доказана, в то же время зная, что тот никогда не признавал этого – это бесстыдный и демонстративный адвокатский преступление", – отметил Олег Левицкий.

Суд над книгой: Что известно о нынешнем деле?

В книге Вахтанга Кипиани "Дело Василия Стуса" собраны основные документы из бывшего архива КГБ, где указано, как и за что на самом деле судили украинского диссидента. Виктора Медведчука, который был государственным защитником поэта, обвиняют в нарушении адвокатской этики.

Он же свою вину так и не признал и летом 2019 года заявил, что в суде потребует запретить продажу книги из-за якобы имеющихся там "высказываний, которые не соответствуют действительности".

Из-за этой книги Медведчук подал иск против Кипиани / Фото Вахтанг Кипиани, Facebook

По действующему на 19 октября решению, автор будет вынужден изъять утверждения, которые якобы негативно влияют на честь, достоинство и репутацию кума Путина, и только в такой новой редакции продолжать реализовывать эту книгу. Хотя, даже в таком случае, вся основная информация по делу останется, в частности и то, что Стуса защищал адвокат с дурной репутацией, известный "защитой" и ряда других украинских диссидентов.

Вообще ситуация довольно парадоксальная, учитывая то, что к печати книга вышла еще в мае прошлого года и сейчас является доступной и активно реализуется.

В то же время, как отметил адвокат Олег Левицкий, любое лицо имеет право требовать изымать из открытого доступа утверждения о себе, которые, по ее мнению, не соответствуют действительности. Речь идет об отстаивании своей чести и достоинства.

Хотя все, кому надо, все знают – уже написано-перенаписано. И еще напишут, что был адвокат, который, в дебатній речи перед судом, вопреки факту, что подзащитный не признал вину, сделал это за него. Какая может быть честь, достоинство и репутация у адвоката, который обратился в суд с прокурорской речью?
– уточняет эксперт об иске Медведчука.

Василий Стус: без шансов на защиту. Почему Виктор Медведчук - соучастник убийства поэта

Василий Стус умер в тюремном карцере лагеря особого режима ВС-389/36 (Россия). Это произошло 31 год назад - 4 сентября 1985 года. Медведчук выступал защитником в процессе над поэтом и диссидентом. До этого еще никто не оценивал его адвокатскую работу с профессиональной точки зрения, в частности, в разрезе соблюдения правил адвокатской этики.

После смерти Стуса Виктора Медведчук возглавил администрацию президента Леонида Кучмы, впоследствии он стал кумом президента Российской Федерации Владимира Путина, который крестил его дочь Дарью, а в настоящее время представляет Украину в Минском переговорном процессе.

Адвокаты изучили архивы дела и готовы поделиться своими выводами.

Стусу инкриминировали в том числе написание писем Андрею Сахарову, Петру Григоренко, Левко Лукьяненко, Анни-Гали Горбач из Германии, члену

Адвокат Медведчук В.В. вступил в дело на основании ордера №058310 от 24 сентября 1980 года, выданного Шевченковской юридической консультацией Киевской городской коллегии адвокатов.

О чем они разговаривали и как согласовали позицию - неизвестно, эта информация защищена адвокатской тайной, и вряд ли мы когда-то об этом узнаем.

Хотя друг Стуса диссидент Евгений Сверстюк вспоминал:

ЕвгенийСверстюк, писатель, философ

Подобные воспоминания и у жены Стуса - Валентины Попелюх.

Интересно, что Медведчук даже не знакомился с уголовным делом и не подавал такого ходатайства - на этой стадии дело изучала другой адвокат - Людмила Петровна Корытченко, которая по неизвестным причинам отказалась принимать дальнейшее участие в процессе (лист дела 179, том 6).

По стечению обстоятельств, прежде чем защищать Стуса Людмила Корытченко была адвокатом по делу другого политзаключенного - диссидента Юрия Бадзя - осужденного за антисоветскую пропаганду на 7 лет заключения и 5 лет ссылки. Юрий Бадзьо рассказывал Общественному движению ЧЕСТНО, что в суде не было состязательности, а суть защиты тогда сводилась не к отрицанию обвинения, а к смягчению приговора.

Юрий Бадзьо, литературовед, публицист

«Власти предложили своего адвоката и я не делал из этого проблемы . Защищали нас по другой логике: найти в нашем поведении положительное и это противопоставить уже обвинению и самой идее преступления. Понимаете, все эти процессы были лишены состязательности с властью, с прокуратурой и прокурорами. Речь шла как-то о толковании ситуации адвокатом так, чтобы смягчить приговор.

Как и следовало ожидать, старший следователь майор Селюк отказал Стусу в предоставлении независимого адвоката.

ПРОЦЕСС: Стус настаивает - ни в чем не виноват. Адвокат признал вину подзащитного

В 10 утра 29 сентября 1980 года началось судебное разбирательство в Киевском городском суде на улице Владимирской.

Процесс проходил в закрытом режиме, на заседание не допустили даже жену Стуса Валентину Попелюх. Интересно отследить линию поведения адвоката Медведчука на разных этапах процесса.

Подсудимый также заявил ходатайство о предоставлении возможности присутствовать в судебном заседании представителям международных организаций, в том числе -

Стус требовал открытого и гласного рассмотрения его дела:

Василий Стус, поэт, правозащитник

Вполне справедливые требования. Какой же была реакция адвоката Медведчука?

А суд, конечно, не удовлетворил отвод (листы дела 259-260, том 6), и ходатайство о публичном рассмотрении дела тоже фактически отклонил.

Стус, очевидно, понимая, что адвокат Медведчук его защищать не будет, заявил: «Я отказываюсь от адвоката Медведчука и вообще от любого советского адвоката. Я требую адвоката из международной правовой организации."

И Медведчук с прокурором соглашается, отказывая Стусу в праве на защиту международными юристами, а что касается участия в процессе своей кандидатуры - полагается на усмотрение суда:

Виктор Медведчук, адвокат Стуса

Считаем эту позицию, высказанную подсудимым Стусом в самом начале судебного разбирательства, принципиальной и очень важной. Исходя именно из нее, защитник и должен был строить свою стратегию защиты. Но адвокат, как мы убедимся, выбирает другой путь.

В дальнейшем Стус отказывается давать показания, он выбрал тактику молчания и игнорирования, пока суд начинает исследовать материалы дела - письма поэта, его стихи, выводы экспертизы, а также проводит допрос свидетелей. И здесь роль адвоката также интересна.

В частности, один из свидетелей обвинения - Сирык Николай Иванович - утверждал, что якобы встречался с поэтом в штрафном изоляторе, когда тот отбывал предыдущий срок.

Николай Сирык, свидетель обвинения

Медведчук тем временем молчит. Он не поставит свидетелю ни одного вопроса. Зато при допросе известной представительницы диссидентского движения Михайлины Коцюбинской, которая, конечно, дала положительную характеристику Стусу, он спросит о том, как свидетель может охарактеризовать политические взгляды Стуса, а также о стихах поэта, которые имеют антисоветскую направленность (лист дела 300 том 6).

Интересен ответ свидетеля Михайлины Коцюбинского на вопрос о Стусе:

Михайлина Коцюбинская, свидетель по делу

«Мне известно, что нарушение тайны переписки карается законом. Кристина Бремер, член социалистической партии ФРГ к украинскому национализму не имеет никакого отношения.

Еще более ярким и интересным является выступление свидетеля Кириченко Светланы Тихоновны:

Светлана Кириченко, свидетель по делу

Суд пошел в совещательную комнату и впоследствии объявил постановление, которым возбудил уголовное дело в отношении Кириченко С. Т. по ст. 179 УК УССР (лист дела 261-262 том 6).

Можно только восхищаться мужеством Светланы Тихоновны, которая выстояла против давления репрессивной советской системы и не изменила Стусу, получив 3 месяца исправительных работ и постоянное преследование.

Другой свидетель - Андриевская Валерия Викторовна, 1938 года рождения, также дала положительные показания относительно Василия Стуса и указала, что:

Валерия Андриевская, свидетель по делу

«Стус одаренный человек. В письме, которое писал Стус своим друзьям

БЕЗ ПРАВА НА ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО

Его речь в прениях (удивительно немногословную) стоит процитировать полностью (лист дела 307-308 том 6):

Предметом судебного разбирательства, вот уже на протяжении трех дней является уголовное дело по обвинению Стуса Василия Семеновича в совершении преступлений, предусмотренных ст. 62 ч. 2 УК Украины и ч 2 ст. 70 УК РСФСР. Квалификацию его действий я считаю верной.

Но при вынесении приговора я прошу учесть все обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, его отношение к труду, физическое состояние и состояние здоровья, все эти обстоятельства заслуживают внимания и требуют тщательного изучения с Вашей стороны.

Интересно, что же говорил Василий Стус в своем последнем слове.

Но внезапно оказывается, что возможности произнести последнее слово суд Стусу так и не предоставил.

В расписке, составленной диссидентом после ознакомления с приговором (лист дела 366-367 том 6) читаем:

«К протоколу считаю необходимым внести такие уточнение: - я требовал рассмотреть в судебном заседании главный вопрос - преступление совершено КГБ УССР перед Украинским народом, его культурой, я требовал судить КГБ УССР как террористическую организацию,

- я требовал объявить и предоставить мне для пользования Всеобщую декларацию прав человека, принятую ООН, материалы Хельсинкских договоренностей - и суд, и протокол обошли эти требования,

- суд уклонился от рассмотрения вопроса о применении ко мне физических пыток в СИЗО КГБ 07.08.1980, а в протоколе не указал ни о моих требованиях судить виновных в расправе, ни о самом наличии таких заявлений - требований;

- Мне не дали произнести своей обвинительной речи т. н. последнего слова, судья запретил мне говорить”.

Таким образом,согласно заявлению Стуса, ему не дали возможности произнести последнее слово - хотя в протоколе указано, что якобы Стус в последнем слове заявил (лист дела 308 том 6):

Оглашение приговора состоялось на следующий день - 2 октября 1980 года.

Стус решил приговор не обжаловать - он не имел веры в советские суды.

А также понимал, что этот приговор для него фактически является смертным - ведь он не выдержит очередного многолетнего пребывания в лагерях (лист дела 365 том 6).

Позиция Медведчука “не клеится”:

Однако, при детальном изучении протокола судебного заседания такого заявления мы в документе не увидели. Никакого упоминания о такой позиции Василия Стуса нет и в материалах дела.

2 августа 1990 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда УССР рассмотрела протест прокурора УССР и решила протест удовлетворить, приговор отменить, а дело закрыть в связи с отсутствием состава преступления (лист дела 389 - 396 том 6).

Мотивы, по которым Верховный Суд УССР отменил приговор, были таковы:

Именно поэтому возникает вопрос: правильно ли защищал адвокат Медведчук своего подзащитного?

Законодательство и адвокатская этика в советское время: адвокат Медведчук не имел права на такую позицию

Для того, чтобы разобраться с этим вопросом, обратимся к законодательству и специализированной литературе того времени.

Согласно ст. 23 Основ уголовного судопроизводства СССР от 25.12.1958 года:

Во-первых, «Защитник обязан использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающий его ответственность, и оказывать обвиняемому необходимую юридическую помощь.

И тут возникает вопрос: выполнил ли адвокат Медведчук свой установленный законом долг - использовал ли он все средства и способы с целью выяснения обстоятельств дела, которые оправдывают обвиняемого?!

Материалы дела свидетельствуют, что адвокат Медведчук не заявил ни одного протеста или ходатайства, не знакомился с материалами дела, не подал ни одной жалобы, объяснения, доказательства и т.д.!

Это можно было бы назвать бездействием, но адвокат может возразить, что он сам самостоятельно определяет стратегию защиты. А вот как быть с признанием адвокатом вины клиента, когда тот ее отрицает? Имеет ли (имел ли) на это право защитник?

Подводя итог, мы приходим к двум основным выводам:

Медведчук, будучи адвокатом и защищая Стуса, не использовал все средства и способы для выяснения обстоятельств дела, в оправдание обвиняемого, и не предоставил последнему надлежащей юридической помощи, чем нарушил требования ст. 23 Основ уголовного судопроизводства СССР от 25.12.1958 года (действующего на момент рассмотрения дела нормативного акта).

Признавая в суде вину своего подзащитного Стуса (при отрицании вины самим подзащитным), адвокат Медведчук нарушил свой профессиональный долг, фактически отказался от защиты Стуса, чем грубо нарушил право последнего на защиту в суде.

В конце концов, такие действия адвоката Медведчука создали почву и способствовали принятию неправомерного судебного решения (что впоследствии было подтверждено судом высшей инстанции), исполнение которого в реалиях советской репрессивной системы, к сожалению, привело к смерти Василия Семеновича Стуса.

Некоторые мировоззренческой выводы: личная позиция авторов

Мы - Украинская адвокатура, исторически и по многим признакам является наследницей советской адвокатуры, которая породила адвоката Медведчука, должны извиниться перед гражданами Украины - страны, которая сейчас, как и в прошлом веке, борется за свою независимость.

Извиниться за продажность, непрофессионализм, коллаборационизм представителей профессии с имперским антиукраинским режимом.

Адвокатура в Украине сейчас переживает сложные времена. Сложные времена переживает и украинское общество.

Многие адвокаты, которые в период Майдана преданно защищали права задержанных граждан и отчаянно, рискуя жизнью, боролись с репрессивной машиной, сейчас представляют интересы судей, которые подозреваются в совершении преступлений - вынесении неправосудных решений, из-за чего были причинены в т.ч. смерть, потеря здоровья, затронуто достоинство людей, в отношении которых они огласили неправосудные решения.

Однако суть адвокатского призвания - защищать права подзащитного. Адвокаты выполняют свою работу. Профессионально. Достойно. И никто, как нам известно, не признает вину своих подзащитных. Даже в таких сложных, а иногда - очевидных, делах.

Когда знакомишься с материалами дела КГБ УССР против Стуса, понимаешь, какими были настроения в обществе. Это прекрасно понимают те, кто работал и жил во времена Союза. Не было и не могло быть массового противостояния общества против власти. Ценность свободы слова и право на собственное мнение, право на развитие нации десятилетиями выжигались советской (московской) властью - войной, репрессиями, голодомором.

Очень немного было тех, кто мог противостоять словом, еще меньше было тех, кто действовал. Однако от адвоката Медведчука не требовалось становиться диссидентом, как его подзащитный, делать громкие заявления, провозглашать речи, конфликтовать с репрессивным имперским аппаратом. Его профессиональной обязанностью было делать свою работу - качественно, профессионально, в соответствии с требованиями действующего законодательства. Уже это - как подтвердил впоследствии суд высшей инстанции - могло бы привести к оправданию Василия Стуса, или хотя бы к назначению ему более мягкого наказания. На весах была жизнь человека. К сожалению, адвокат со своим долгом не справился. Более того, защитник Медведчук фактически стал пособником стороны обвинения, действовал вопреки и нормам права и требованиям профессиональной этики.

Восстановление исторической справедливости, установление истины, признание просчетов является залогом развития адвокатуры в Украине.

Призываем украинскую адвокатуру - как лично каждого адвоката, так и в лице представительских органов адвокатуры, в частности Национальную ассоциацию адвокатов Украины, публично признать нарушение адвокатом Виктором Медведчуком прав его клиента Василия Стуса на защиту.

Роман Тытыкало - адвокат, к.ю.н. член дисциплинарной палаты Киевской городской квалификационно-дисциплинарной комиссии адвокатуры; Илья Костин - адвокат, член Совета адвокатов Киевской области, председатель Комитета защиты прав адвокатов; опубликовано на сайте Украинская правда

Volodymyr

— И деды — в широком смысле этого слова — стремления не оценили?

Когда вернулся — вся грудь в орденах — мог поступать куда угодно, — ветеранов принимали без экзаменов. Выбрал филфак, мечтая стать журналистом, — и таки стал им. Но потом запретил нам — своим детям — идти по гуманитарной стезе. Я, впрочем, математику всегда любил, учился в физматшколе при МГУ, побеждал на олимпиадах по физике и математике, поступил в Московский институт инженеров транспорта (МИИТ).

Мы спорили ночи напролет, отец был агностиком и убежденным коммунистом, но ничего не мог поделать с моей убежденностью и отчасти сам был в этом виноват — он с младых ногтей приучал меня к самостоятельности. Я с очень раннего возраста ездил в транспорте, папа учил меня всему — от правил выживания зимой в лесу до выбора друзей. И теперь не мог меня переспорить, когда я сам выбрал этот путь.


В кругу семьи, нач. 1970-х	В 16 лет

— Одно дело — внутреннее сопротивление, синагога по праздникам, самиздат по ночам и иврит по самоучителю, и другое — практическое соблюдение заповедей. Как это совмещалось с учебой в советском вузе?

— Непросто. Поскольку перед каждой субботой я должен был брать больничный в поликлинике МИИТ, то разработал свой метод имитации гипертонического криза. Простое самовнушение.

— И всегда по субботам?

— Старался, конечно, варьировать — иногда приходил в четверг. Это выручило меня, когда, в начале 1980-х, нависла угроза исключения из института, и я сыграл на опережение, взяв академический отпуск по состоянию здоровья.

— А за что исключить-то хотели?

— По совокупности. Во-первых, было известно, что я хожу в синагогу. Во-вторых, активно вербовал аудиторию для друга — Илюши Когана, который готовил прекрасные лекции по иудаизму для начинающих. Я приводил ему десятки людей — стояли в коридоре, стульев не хватало, и об этом тоже знали.

— Как реагировали сокурсники, преподаватели?

Гебэшника Носарева я знал прекрасно, у него был зуб на меня еще с тех пор, как этот чекист, по прозвищу Мюллер, увидел меня с магендавидом на шее. Но Макаренко оказался человеком каких один на миллион.

Профессор Григорий Макаренко

Ошибался я и в отношении нашего комсорга Сени, которого обходил за километр. В критической ситуации, когда меня хотели выгнать из института, этот парень с классической еврейской внешностью и фамилией встал и заявил, что комсомольская организация знает Вершубского только с хорошей стороны и не будет ходатайствовать об исключении. Я узнал об этом спустя много лет и был поражен…

— Начнем с того, что и мой дед-сапожник, и бабушка — киевляне, переехавшие в Москву в 1925-м. А я в Украине по еврейским делам бывал довольно часто. Мы в Москве были в те годы счастливчиками — нам было у кого учиться — во-первых, оставались еще старики, во-вторых, раз в две недели приезжали иностранцы. Была налажена целая система — люди из Лондона или Манчестера, Нью-Йорка или Балтимора давали уроки иудаизма, привозили книги, тфилин, кошерный сыр, в конце концов. Дальше Москвы они редко выбирались, поэтому я и мои друзья чувствовали, что должны делиться этими знаниями. Тем более, что, будучи студентом МИИТ, я имел право на бесплатный проезд. Одни ездили в Прибалтику, другие — в Питер, а я выбрал украинское направление.

Да и невесту я нашел тоже в Киеве. Спустя год после свадьбы Марина была на девятом месяце беременности — и мы решили навестить ее родителей, живших на Сырце, — это была последняя возможность до родов. К тому же родители жены тоже начинали соблюдать, и им требовалась наша помощь. Так что я использовал отгулы, заработанные на овощной базе, и мы приехали.

Первым делом надо было поставить хупу тестю и теще, которые были женаты 25 лет. Для этого нужен миньян, а где собрать в Киеве десять соблюдающих евреев? Старики на подпольную хупу не пойдут — боятся. Значит, надо объехать всех сионистов, отказников, учителей иврита — тем и занимался.

— И где же вас взяли?

Здание КГБ УССР на Владимирской, 33

— Вы понимали, что этим может кончиться, были готовы к тому, что придется сесть?

— Насколько я понимаю, кто-то должен был дать на вас ложные показания, и их дали…

Впрочем, с Пикманом я не общался, а говорил с его замом — Мильманом. И когда в ГБ решили судить меня за кражу книг из синагоги, они просто привезли этих двух джентльменов и в соседнем кабинете при открытых дверях диктовали им текст заявления — я это слышал. Они написали все, что им велели: мол, я спрашивал, можно ли взять книги, они ответили, что нет, а я все равно их вынес. Надо понимать, что тогда во всех синагогах Советского Союза чердаки и подвалы были завалены старыми еврейскими книгами, свезенными детьми и внуками соблюдавших евреев — дома они были не нужны, эти буквы никто уже не помнил. В синагоге на Подоле они просто лежали на скамейках, на полу, на подоконниках — их ели крысы и на них гадили голуби — Мильман меня просил, забирай, что тебе нужно.

Cинагога на Подоле. В центре - председатель общины Пикман, справа - заместитель Мильман

— А я был с бородой или без?

— Как в протоколе написано, так и есть.

— И все же, ответьте на мой вопрос.

— Я отказываюсь отвечать!

И судья удовлетворяет его отказ ответить. А мы с ним даже не знакомы, я говорил только с Мильманом, который не явился в суд по болезни.

— Вы простили этих людей?

— Даже не знаю, уместно ли говорить о прощении… На этих несчастных стариков было жалко смотреть — я не считал их врагами. Они стали лишь инструментом, не будь их — меня бы все равно посадили.

Я был сегодня в том суде — сейчас это Подольский районный суд на улице Хорива. А тогда уже после процесса какой-то сокамерник-урка, знавший на идише больше слов, чем я, сказал, что в этом зале судили Бейлиса… Хотя Википедия это не подтверждает.

— Адвокатом по вашему делу был очень известный ныне в Украине человек — Виктор Медведчук. Какое он производил впечатление?

— Мои родственники, разумеется, искали адвоката. Но все, к кому они обращались, узнав, что дело находится под контролем КГБ, наотрез отказывались меня защищать. Бабушка моей жены — в прошлом член Верховного суда УССР — сохранила связи в этой среде, но и ей отказывали. Отец нашел в Москве хорошего и смелого адвоката, который готов был взяться за мое дело, но честно предупредил, что ему просто не дадут доехать до Киева — вплоть до того, что поезд сойдет с рельс.

Медведчук не задал экспертам ни одного вопроса. Правда, каждый раз, приходя ко мне в Лукьяновскую тюрьму, он проносил в кармане рубашки кошерную шоколадку, упаковочку кошерного сыра и письмо от жены — хотя делать это был не обязан, в СИЗО письма запрещены. Ничего мы с ним во время этих встреч не обсуждали — он ждал, пока я съем шоколадку, чтобы забрать обертку, и напишу ответное письмо жене.

Впрочем, одну подлость он таки совершил. Несмотря на все его уговоры, я отказывался признавать вину. А он настаивал — признаете вину — я подам на помилование. Уже в суде, когда я сидел в подвале в клетке для подсудимого в перерыве между заседаниями, Медведчук передал мне, мол, отец считает, что я должен признать вину. Контактов с отцом у меня не было, он вообще с трудом попал в зал заседаний. Когда зал открыли в 9 утра, все места уже были полностью заняты студентами юрфака. Открытый судебный процесс, на который в реальности никого не пускают. Папа предъявил паспорт — судят моего сына. Тогда одного студента отозвали, и мой отец занял его место.

— Вначале прокурор требовал восьми лет лишения свободы, что за хищение четырех книг — даже очень ценных — все-таки перебор. И вдруг, на следующем заседании он с той же убежденностью просит всего два года. Что произошло?

— В ГБ меня с самого начала склоняли к сотрудничеству. Когда только привезли на Владимирскую, то в обмен на согласие стучать вообще предлагали отпустить без протокола. После передачи дела в суд обещали два года (и освобождение через год) за подпись под документом о сотрудничестве. Откажешься — получишь свои восемь лет и выйдешь инвалидом… А у меня сын родился во время следствия. Я, тем не менее, отказался.


С первенцем на руках	Постер с требованием освобождения узника Сиона Вершубского, сер. 1980-х

Существовало два способа борьбы за освобождение политзаключенных. Шумный: демонстрации, петиции, пикеты, воззвания — я просил обойтись без этого. И был путь тихой дипломатии. Он и сработал, правда, цепочка вышла достаточно длинной. Некий американский еврей-бизнесмен, летевший транзитом через Москву, узнал от друзей о моем деле, позвонил своему раввину в Балтимор, тот дернул кого-то еще — в результате раввин Манчестера встретился с главным раввином Великобритании лордом Якобовицем, который на приеме у королевы передал премьер-министру Маргарет Тэтчер список из восьми религиозных евреев, арестованных в последнее время в СССР. Я шел под седьмым номером.

Через какое-то время Тэтчер на встрече с Горбачевым передала ему этот список — никого не выпустили, но участь всех была значительно смягчена. Много лет спустя, листая свое дело, я обнаружил письмо от Генерального прокурора СССР Рекункова в Киев с указанием требовать в деле Вершубского двух лет лишения свободы, а не восьми. Соответственно, на следующее утро прокурор озвучил вказивку, а в политических процессах судья в точности удовлетворял требование прокуратуры. Как судили уголовников? Если статья предполагала от года до трех, и это первая ходка — давали два года. С политическими это не работало. Ни характеристика (а у меня, как ни странно, была хорошая характеристика с места работы), ни новорожденный ребенок ни на что не повлияли, хотя Медведчук пытался делать на это упор.

— Как вам сиделось?

— Удалось сохранить себя?

— Я видел многих сломавшихся людей — это трудно понять тем, кто не сидел. И пришел к выводу, что эти два года в тюрьме помогли мне не сломаться и после освобождения. Крамольная мысль иногда закрадывается — отправь эти гэбэшники меня в 1985-м не в Лукьяновскую тюрьму, а в израильскую иешиву — учить Талмуд — это не стало бы столь хорошей школой. Тюремный опыт дал мне сильную закалку. В книге я пишу о двух вещах, позволивших не сломаться. Во-первых, письма с воли. Люди, получавшие много писем, реже ломались. Как и люди религиозные. Те, кто имел связь со своими и связь со Своим. Когда человек чувствует, что он здесь не просто так, что Всевышний ведет его. В самые тяжелые моменты я думал, что оказался здесь по воле Всевышнего, и он знает, сколько я смогу вынести. Так и оказалось…

Недавно вокруг фильма "Стус" разгорелся настоящий скандал. Якобы создатели вырезали из него сцены с участием Виктора Медведчука, который защищал Василя Стуса на процессе в советские времена. Фигура поэта Стуса – знаковая для Украины. Один из самых активных представителей украинского культурного движения шестидесятников, за собственные убеждения о необходимости сохранения и развития украинской культуры был репрессирован властями СССР, его творчество было запрещено, а он сам был осужден к длительному пребыванию в местах лишения свободы, где и погиб.

"Палач Стуса"

Время от времени трагическая история противостояния Стуса с советской системой актуализируется и прочитывается заново в новой политической реальности. Именем украинского поэта и диссидента был назван Донецкий национальный университет, а на фасаде главного корпуса появилась мемориальная доска, которую разбили в 2015 году. Очень часто имя Василия Стуса упоминается вместе с именем его адвоката в судебном процессе – Виктором Медведчуком.

У персоны Виктора Владимировича есть много других интересных сторон. Так, его называют кумом Путина, он был главой администрации Кучмы, главой партии “Украинский выбор”, представителем Украины на Минских переговорах. Роль его в украинской политике и сейчас значительна, как показывает расследование "Вестей". Но роль "палача Стуса" из всех явно наименее приятна для Медведчука.

Летом 2018 года появилась информация, что на съемочную группу фильма “Стус” оказывается давление. Якобы люди, приближенные к политику, потребовали от авторов фильма не включать в окончательную версию эпизоды, связанные с Медведчуком. Информацию “разогнал” премьер-министр Владимир Гройсман, который написал гневный пост о недопустимости вмешательства в творческий процесс, который финансирует Госкино.

У Медведчука этот скандал считают искусственно раздутым и называют элементом “грязной политической игры”. В заявлении адвоката Игоря Кириленко, представляющего интересы Виктора Медведчука, приводятся слова продюсера фильма Артема Денисова. "Я не такая крупная фигура, чтобы Виктор Медведчук на это пошел бы. Если бы было какое-то давление, мы на следующий день собрали бы пресс-конференцию", – прокомментировал Денисов скандал. А режиссер ленты Роман Бровко и вовсе заявил, что сцены о Медведчуке просто не уместились в хронометраж картины, потому и съемка их не планировалась. Кроме этого, многие сцены сокращали, делали динамичнее или просто упускали.

Но, как выяснилось, есть и вторая причина отсутствия сцен с Виктором Медведчуком в этом художественном фильме – просьба сына погибшего поэта Дмитрия Стуса не затрагивать в ленте сюжет с адвокатом его отца. Кстати, Дмитрий Стус заявил, что не усматривает вины Медведчука в смерти своего отца и предлагает сосредоточиться на роли КГБ, суда и следствия. "В том, что себя адвокат повел неадекватно, сомнений нет, но в тех условиях вели себя неадектано очень много людей. И, если бы это был только адвокат, это бы ни на что не повлияло", – сказал Стус-младший.

Несмотря на то, что он считает фильм “смешным и несерьезным”, Дмитрий не против съемок. А режиссер фильма подтвердил, что сын поэта обращался к нему с просьбой не трогать две темы из жизни отца. Этот факт послужил причиной обвинений в адрес Дмитрия Стуса о сотрудничестве с Медведчуком. Вспомнили, например, что в 2013 году сын поэта работал в жюри конкурса, который финансировал Виктор Медведчук, а до этого семь лет возглавлял журнал Владимира Рубана, которого называют "креатурой" Медведчука.

"Для семьи Стуса есть две больные темы — суда и отношений с Аллой Горской. Обе темы Дмитрий Стус попросил нас не трогать. Между Медведчуком и Стусом-младшим налаженные отношения. У них были встречи и, возможно, попытки Виктора оправдать себя", – прокомментировал это Бровко.

Кто виноват?

Вернемся к событиям 1980 года – суду над поэтом и диссидентом. Эта история имеет несколько трактовок. Во-первых, молодой адвокат Виктор Медведчук защищал не только Стуса, но и других диссидентов того времени. "Когда Стус встретился с назначенным ему адвокатом, то сразу почувствовал, что Медведчук является человеком комсомольского агрессивного типа, что он его не защищает, не хочет его понимать и, собственно, не интересуется его делом. И Василий Стус отказался от этого адвоката", – вспоминал украинский писатель, философ и диссидент Евген Сверстюк.

Сам обвиняемый заявил, что пассивность адвоката Медведчука обусловлена не его профессиональным профанством, а указаниями, которые он получил “сверху”. “Участие адвокатов в таких делах сведена к нулю – это еще одно свидетельство отсутствия в СССР института адвокатуры при рассмотрении политических дел, когда сажают инакомыслящих людей”, – говорил Василий Стус.

Адвокаты Илья Костин и Роман Титикало заявляют, что даже по советскому законодательству Медведчук имел для защиты подсудимого необходимые рычаги, но не воспользовался ими. Он, по их словам, даже нарушил адвокатскую этику, признав вину своего подзащитного за него самого. Вместе с тем, не стоит переоценивать роль и возможности адвоката в делах по антисоветским статьям в те времена.

“Стус имел такие убеждения и осуществлял действия, которые подпадали под нормы Уголовного кодекса УССР. Любой человек, который привлекался по той же 62-й статье УК УССР, считался "врагом советской власти" и был изначально, с момента своего ареста, запрограммирован на получение соответствующего приговора и практически заранее известного срока отбывания наказания, поэтому роль адвоката, которого само государство принудительно привлекало для участия в подобных делах, была незавидна и не играла существенной роли в заранее известном приговоре”, – сообщается на сайте “Украинского выбора” о роли адвоката Медведчука в том процессе.

Сам обвиняемый поэт заявлял, что виновным себя не признает, хотя понимает, в чем именно его обвиняют. 62 статья УК УССР предусматривала наказание за “антисоветскую агитацию и пропаганду”, а непосредственно Стус был осужден за изготовление, хранение и распространение литературы с целью “подрыва и ослабления советской власти”.

Паттерн Стуса и роль премьера

Политолог Алексей Якубин уверен, что скандал вокруг Медведчука – это искусственно поднятая тема, которая актуализируется когда у политика появляются политические амбиции. “Это манипуляция на смерти поэта, но многие граждане не будут вникать в детали. Цель манипуляции – политический удар по Медведчуку, так как фигура Стуса авторитетна, но большинство не будет разбираться в том, что сам поэт отказывался от советских адвокатов и что в деле присутствует донос членов “Союза писателей”. Кстати, авторы этого доноса до сих пор здравствуют! (подразумеваются украинские писатели Дмитро Павлычко, Иван Драч и Владимир Яворивский, – Ред.) Паттерн смерти Стуса искусственно привязан к Медведчуку”, – считает Якубин.

Политолог Руслан Бортник уверен, что скандал вокруг давней истории разгорелся потому, что Медведчука накануне выборов целый ряд политических групп посчитали угрозой для своих перспектив. "Некоторые игроки могут рассматривать его, как кандидата на премьерский пост – для этого необходимо формальное его нахождение в парламенте. А уж договариваться он умеет филигранно", – считает эксперт. Проще говоря, экс-глава АП стал жертвой черного пиара, ради которого из чулана достали давнюю историю. Возможно, преждевременно, потому что слухи о возможной политической карьере Медведчука могут быть сильно преувеличены.

Читайте также: