Какое определение конституционного суда рф определил что положение части второй статьи 182
Обновлено: 17.05.2024
Чирков С.А., кандидат юридических наук, начальник Департамента организации назначения и выплаты пенсий ПФР.
Известно, что ретроспективность применения пенсионного законодательства является характерной чертой современного отечественного пенсионного права .
Подробнее см.: Чирков С.А. О ретроспективном характере современного пенсионного права // СПС КонсультантПлюс, 2016.
С 1 января 2015 г. в связи с вступлением в силу Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" при исчислении страхового стажа в целях определения права на страховую пенсию закреплена законодательная возможность учета периодов работы и (или) иной деятельности, которые имели место до указанной даты и засчитывались в трудовой стаж в соответствии с законодательством, действовавшим в период выполнения работы (деятельности), с применением правил подсчета соответствующего стажа, предусмотренных названным законодательством (часть 8 статьи 13 Закона N 400-ФЗ). Ровно такая же возможность теперь существует и для стажа на соответствующих видах работ, необходимого для определения права на досрочное назначение страховой пенсии (части 3 и 4 статьи 30 Закона N 400-ФЗ).
Далее - Закон N 400-ФЗ.
Данный порядок подсчета страхового стажа подразумевает возможность учета приобретенных гражданином периодов работы и (или) иной деятельности по нормам того "старого" правового регулирования, которое действовало именно во время приобретения соответствующих пенсионных прав. Такой механизм можно назвать ретроспективно-последовательным (линейным) порядком исчисления стажа, при котором периоды стажа рассматриваются и соотносятся с правовым регулированием, применявшимся исключительно в период выполнения той или иной работы или деятельности. Иными словами, соответствующие периоды могут учитываться при подсчете страхового стажа гражданам, которые их приобрели в период применения впоследствии утратившего силу законодательства, но положения этого законодательства не могут распространяться на периоды стажа, которые также имели место ранее, но до вступления его в силу. Это очень важно в условиях неоднократного изменения правил исчисления стажа, что, как раз, характерно для пенсионной системы нашей страны.
Ретроспективно-последовательный порядок исчисления стажа, как законодательно закрепленный, может действовать в отношении любого правомочного застрахованного лица, который обратился за назначением страховой пенсии, если это ему выгодно.
Вместе с тем выражением ретроспективного характера пенсионного права является также возможность применения при осуществлении пенсионного обеспечения правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации , в первую очередь, закрепленной в Постановлении КС РФ от 29 января 2004 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан" . Правоприменитель должен знать решения КС РФ, в которых рассматривается пенсионное законодательство, поскольку исходя из правовой природы этих решений они реально участвуют в процессе правового регулирования, влияют на права граждан, формируют правоприменительную практику и часто направлены на изменение законодательства. Для практики важно, что при решении конкретного пенсионного юридического дела можно сослаться непосредственно на соответствующее решение КС РФ .
Далее - КС РФ или Суд.
Далее - Постановление 2-П, правовая позиция 2-П.
Подробнее см.: Чирков С.А. Влияние федерального конституционного правосудия на пенсионные права граждан // СПС "КонсультантПлюс", 2015.
Напомним, что КС РФ в названном Постановлении исследовал вопросы соответствия Конституции Российской Федерации норм вступившего в силу с 1 января 2002 г. Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" , которые напрямую не предусматривали возможности льготного исчисления некоторых периодов, засчитываемых в общий трудовой стаж (к примеру, периодов работы в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях), а также не позволяли учитывать в стаже некоторые периоды общественно полезной деятельности, которые ранее, до введения в действие Закона N 173-ФЗ, в него включались (в частности, речь идет о периодах подготовки к профессиональной деятельности: обучение в училищах, школах и на курсах по подготовке кадров, повышению квалификации и по переквалификации, в средних специальных и высших учебных заведениях, пребывание в аспирантуре, докторантуре, клинической ординатуре).
Далее - Закон N 173-ФЗ.
В результате КС РФ признал нормы Закона N 173-ФЗ в той части, в какой они при оценке пенсионных прав застрахованных лиц по состоянию на 1 января 2002 г. путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал исключали льготный (кратный) порядок исчисления общего трудового стажа и не позволяли учитывать в общем трудовом стаже некоторые периоды общественно полезной деятельности, включавшиеся в него ранее действовавшим законодательством, не противоречащей Конституции Российской Федерации.
Основанием для такого решения явилась выработанная Судом правовая позиция, исключительно важная для пенсионного правоприменения, о том, что соответствующие нормы Закона N 173-ФЗ по своему конституционно-правовому смыслу в системе норм не могут служить основанием для ухудшения условий реализации права на пенсионное обеспечение, включая размер пенсии, на которые рассчитывало застрахованное лицо до введения в действие нового правового регулирования (независимо от того, выработан им общий или специальный трудовой стаж полностью либо частично). Тем самым эти нормы не препятствует гражданину исчислить стаж по нормам ранее действовавшего законодательства.
При этом КС РФ установил, что конституционно-правовой смысл рассмотренных норм Закона N 173-ФЗ, выявленный в Постановлении, является общеобязательным, что исключает любое иное ее истолкование в правоприменительной практике.
В этой связи, фактически во исполнение рассмотренной выше правовой позиции Суда, Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации как федеральный орган исполнительной власти по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере пенсионного обеспечения в письме от 4 июня 2004 г. N МЗ-637 "О порядке применения положений Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 г. N 2-П" сообщило в адрес органов, осуществляющих пенсионное обеспечение, о том, что при определении права на трудовую пенсию исчисление страхового стажа и (или) стажа на соответствующих видах работ, имевших место до вступления в силу Закона N 173-ФЗ, может производиться по нормам действовавшего на 31 декабря 2001 г. правового регулирования (независимо от продолжительности трудового стажа на указанную дату).
См.: Положение о Министерстве здравоохранения и социального развития Российской Федерации, утвержденное Постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 2004 г. N 321.
Данная позиция по-прежнему актуальна и применяется при установлении пенсий в настоящее время, в условиях действия Закона N 400-ФЗ. В итоге гражданин имеет право на исчисление периодов стажа, приобретенных до 1 января 2002 г. - даты вступления в силу Закона N 173-ФЗ, по нормам законодательства, которое действовало по состоянию на 31 декабря 2001 г. (Закон Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации" и принятые в его развитие нормативные правовые акты), даже тех из периодов работы или иной деятельности, которые приходятся на время до введения в действие этого законодательства. Такой механизм подсчета стажа можно назвать ретроспективно-статичным (фиксированным), поскольку в этой ситуации при исчислении стажа применяется законодательство, действовавшее до конкретной даты, с которой сменилось правовое регулирование, а не все пенсионные законы, которые применялись в период трудовой жизни человека.
По своей сути правовые позиции КС РФ не могут утратить силу.
Далее - Закон N 340-1.
На практике совокупность двух названных порядков (ретроспективно-последовательного и ретроспективно-статичного) позволяет в полной мере обеспечить выполнение одного из основных принципов пенсионного права, сформулированного в том числе и в решениях КС РФ, - сохранения приобретенных пенсионных прав, предоставить гражданину наиболее выгодный вариант пенсионного обеспечения. Вместе с тем в правоприменительной практике действуют эти механизмы независимо друг от друга, для их одновременного применения при рассмотрении одного пенсионного юридического дела (к примеру, применение при исчислении страхового стажа гражданина ретроспективно-последовательного порядка, а при подсчете его же стажа на соответствующих видах работ - позиции 2-П) оснований не имеется.
Следует иметь в виду, что названные механизмы различаются с точки зрения возможности их применения к конкретному пенсионному юридическому делу заинтересованного лица. Первый из них - ретроспективно-последовательный закреплен в Законе N 400-ФЗ, что, как отмечалось выше, позволяет его использовать при наличии правовых оснований в целях установления пенсии при соблюдении одного единственного условия - наличия выгоды для правомочного гражданина.
Второй же из них - ретроспективно-статичный более сложен в применении, это объясняется тем, что он вытекает из решения КС РФ и обусловливается его правовой позицией.
Поэтому целесообразно сформулировать базовые принципы применения Постановления 2-П при осуществлении пенсионного обеспечения.
Еще раз внимательно посмотрим на правовую позицию 2-П: соответствующие нормы Закона N 173-ФЗ по своему конституционно-правовому смыслу в системе норм не могут служить основанием для ухудшения условий реализации права на пенсионное обеспечение, включая размер пенсии, на которые рассчитывало застрахованное лицо до введения в действие нового правового регулирования (независимо от того, выработан им общий или специальный трудовой стаж полностью либо частично). Тем самым эти нормы не препятствуют гражданину исчислить стаж по нормам ранее действовавшего законодательства.
Таким образом, мы видим, что, во-первых, эта позиция распространяется на условия пенсионного обеспечения, которые существовали до изменения положений пенсионного законодательства, новые нормы не могут ухудшать то, что было до их введения в действие, во-вторых, принципиально важно, что на данные условия гражданин должен был рассчитывать (то есть не только знать или догадываться об оных, но и осознавать, надеяться, что они будут к нему применяться, поскольку он во время приобретения стажа подпадал под действие российского режима обязательного пенсионного страхования (пенсионного обеспечения)). И, наконец, в-третьих, не имеет правового значения, был ли на дату изменения правового регулирования выработан по нормам прежнего пенсионного законодательства заинтересованным лицом стаж, требуемый для определения права на пенсию, полностью или частично.
Итак, принимая во внимание изложенное выше, к названным принципам следует отнести следующие основные положения.
- Учет правовой позиции 2-П только в отношении условий пенсионного обеспечения, которые существовали по состоянию на 31 декабря 2001 года. Иными словами, если в отечественное пенсионное законодательство начиная с указанной даты были введены нормы, устанавливающие новые условия установления пенсий, то Постановление 2-П их не затрагивает. Здесь одним из самых явных примеров является отсутствие правовых оснований для подсчета "северного" и страхового стажа с применением позиции 2-П при определении права на повышение фиксированной выплаты к страховой пенсии по старости в связи с работой в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях (норма об установлении, в тот период согласно используемой терминологии, повышенного фиксированного базового размера страховой части и трудовой пенсии по инвалидности лицам, имеющим требуемый "северный" и страховой стаж, вступила в силу в рамках действия Закона N 173-ФЗ с 1 января 2008 года). Такой же подход будет действовать и при подсчете "сельского" стажа, необходимого для установления повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии гражданам, проработавшим не менее 30 календарных лет в сельском хозяйстве, в соответствии с частью 14 статьи 17 Закона N 400-ФЗ .
- Применение правовой позиции 2-П в отношении лиц, которые рассчитывали на условия пенсионного обеспечения, закрепленные в законодательстве, действовавшем по состоянию на 31 декабря 2001 года. Этот принцип касается круга лиц, при осуществлении пенсионного обеспечения которых возможен учет Постановления 2-П. Здесь главное помнить, что рассматриваемая правовая позиция может действовать исключительно в отношении тех граждан, на которых распространялось пенсионное законодательство Российской Федерации до 1 января 2002 года. Если же гражданин не подпадал под действие российского правового регулирования в области обязательного пенсионного страхования (пенсионного обеспечения), то, следовательно, он не мог надеяться и рассчитывать на применение к себе условий и норм пенсионного обеспечения, предусмотренных в Законе N 340-1, поэтому правовая позиция 2-П к такому гражданину применяться не может.
Иначе говоря, в данном случае речь идет о категориях застрахованных лиц, рассчитывавших на пенсионное обеспечение по нормам Закона N 340-1 в силу своего постоянного проживания в России, осуществления на ее территории трудовой и (или) иной общественно-полезной деятельности, и которые в этой связи подпадали во время соответствующей деятельности под действие правил обязательного пенсионного страхования (пенсионного обеспечения) в нашей стране, тем самым приобретали пенсионные права и имели возможность их реализации в условиях действия Закона 340-1 (могли иметь право на пенсию).
Например, в соответствии с положениями статьи 4 Закона N 340-1 основным условием предоставления права на пенсию иностранным гражданам и лицам без гражданства являлось постоянное проживание в России. Поэтому иностранцы и апатриды, которые переехали на постоянное место жительства в Россию после 31 декабря 2001 г., априори не могли рассчитывать на условия и нормы пенсионного обеспечения, предусмотренные Законом N 340-1.
- Возможность исчисления страхового стажа согласно действовавшему на 31 декабря 2001 г. правовому регулированию независимо от продолжительности у гражданина трудового стажа на указанную дату. Для применения позиции 2-П совершенно неважно - 2 года стажа приобрел до 1 января 2002 г. правомочный гражданин или 35 лет.
Исходя из изложенных принципов и рассматриваются конкретные вопросы, возникающие в правоприменительной практике. Правоприменитель всегда должен выбрать ту норму, которая подходит и тем самым должна регулировать соответствующую жизненную ситуацию. Для этого устанавливается тождество между жизненными обстоятельствами и юридическими фактами, которые необходимы для возникновения соответствующих пенсионных правоотношений.
Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности. --> Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.
"О прекращении производства по делу о проверке конституционности положений статьи 88, пункта "а" части второй статьи 118, пункта "а" части третьей статьи 123 и пункта "а" части пятой статьи 131 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации"
Конституционный Суд Российской Федерации в составе председательствующего - С.П. Маврина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, С.Д. Князева, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, Ю.Д. Рудкина, А.Я. Сливы, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев в заседании палаты вопрос о прекращении производства по делу о проверке конституционности положений статьи 88, пункта "а" части второй статьи 118, пункта "а" части третьей статьи 123, пункта "а" части пятой статьи 131 УИК Российской Федерации,
1. В направленной в Конституционный Суд Российской Федерации жалобе гражданин П.Н. Волокитин оспаривает конституционность положений статьи 88, пункта "а" части второй статьи 118, пункта "а" части третьей статьи 123 и пункта "а" части пятой статьи 131 УИК Российской Федерации, во взаимосвязи с положениями Федерального закона от 19 июня 2000 года N 82-ФЗ "О минимальном размере оплаты труда", позволяющих администрации исправительных учреждений, в которых он отбывал и продолжает отбывать наказание в виде лишения свободы, необоснованно ограничивать расходование им денежных средств, находящихся на его лицевом счете, используя для расчета размера сумм, разрешенных для расходования, базовую сумму минимального размера оплаты труда, равную 100 рублям, и нарушающих тем самым его права, гарантированные статьями 1 (часть 1), 2, 18, 19 (части 1 и 2), 54 (часть 1), 55 (части 2 и 3) и 56 Конституции Российской Федерации.
Конституционный Суд Российской Федерации на пленарном заседании 17 июня 2008 года принял жалобу П.Н. Волокитина к рассмотрению.
2. Согласно статье 88 УИК Российской Федерации осужденные к лишению свободы могут приобретать продукты питания и предметы первой необходимости по безналичному расчету за счет средств, заработанных в период отбывания наказания, а также за счет получаемых пенсий, социальных пособий и денежных переводов, зачисляемых на их лицевые счета (часть первая); средства, заработанные осужденными в период отбывания наказания, получаемые ими пенсии и социальные пособия могут без ограничения расходоваться на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости (часть вторая); размер иных средств, разрешенных для расходования осужденными, устанавливается статьями 121, 123, 125, 131 и 133 данного Кодекса (часть вторая).
В свою очередь, статьями 118, 123 и 131 УИК Российской Федерации (в редакции, действовавшей до внесения в них изменений Федеральным законом от 14 февраля 2009 года N 23-ФЗ), устанавливалось, что осужденные, переведенные в помещения камерного типа, единые помещения камерного типа или одиночные камеры в порядке взыскания, имеют право ежемесячно расходовать на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости средства, имеющиеся на их лицевых счетах, в размере 50 процентов установленного законом минимального размера оплаты труда (пункт "а" части второй статьи 118), а осужденным, отбывающим наказание в строгих условиях в исправительных учреждениях строгого режима, разрешается ежемесячно расходовать на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости помимо средств, указанных в части второй статьи 88 данного Кодекса, иные средства, имеющиеся на их лицевых счетах, в размере одного минимального размера оплаты труда (пункт "а" части третьей статьи 123) или в размере 60 процентов минимального размера оплаты труда - если они отбывают наказание на строгом режиме в тюрьме (пункт "а" части пятой статьи 131).
Таким образом, конкретные суммы, которыми ограничивалось расходование осужденными средств, имевшихся на их лицевых счетах, в силу названных положений Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (в их прежней редакции) определялись на основании Федерального закона "О минимальном размере оплаты труда".
Само по себе установление законодателем в Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации определенного предела расходования средств на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости не может быть признано необоснованным ограничением, поскольку обусловлено режимом и условиями содержания лиц, осужденных к лишению свободы, и касается - за исключением ограничений, предусмотренных пунктом "а" части второй статьи 118 УИК Российской Федерации, - лишь дополнительных средств, получаемых из иных, помимо заработной платы, пенсий и социальных пособий, источников. Степень же соразмерности таких ограничений зависит от реальной возможности обеспечивать в их пределах законные материальные потребности осужденных с учетом целей уголовного наказания и исходя из существующего уровня жизни населения.
2.1. По смыслу статей 7 (часть 2) и 37 (часть 3) Конституции Российской Федерации, институт минимального размера оплаты труда по своей конституционно-правовой природе предназначен для установления того минимума денежных средств, который должен быть гарантирован работнику в качестве вознаграждения за выполнение трудовых обязанностей с учетом прожиточного минимума (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июня 2002 года N 11-П и от 27 ноября 2008 года N 11-П). Вместе с тем на определенном этапе развития Российской Федерации минимальный размер оплаты труда стал использоваться в различных отраслях законодательства в качестве критерия расчета ряда социальных выплат, платежей по гражданско-правовым обязательствам, ставок налогов и сборов, штрафов и т.д., что было связано с необходимостью индексации размеров указанных выплат и платежей в условиях постоянного роста уровня инфляции.
С изменением экономической ситуации законодатель стал отказываться от практики наделения минимального размера оплаты труда не свойственными этому институту функциями. Принятый 19 июня 2000 года Федеральный закон "О минимальном размере оплаты труда" закреплял в статье 3, что минимальный размер оплаты труда применяется исключительно для регулирования оплаты труда, а также для определения размеров пособий по временной нетрудоспособности и выплат в возмещение вреда, причиненного увечьем, профессиональным заболеванием или иным повреждением здоровья, связанным с исполнением трудовых обязанностей. При этом также устанавливалось, что до внесения изменений в федеральные законы, определяющие размеры обязательных социальных выплат либо порядок их установления, а также порядок исчисления налогов, сборов, штрафов и иных платежей в зависимости от минимального размера оплаты труда, исчисление этих выплат и платежей, осуществляемое в соответствии с законодательством Российской Федерации в зависимости от минимального размера оплаты труда, производится с 1 января 2001 года исходя из базовой суммы, равной 100 рублям (статьи 4 и 5). Таким образом, законодателем было выражено намерение последовательно освобождаться от использования минимального размера оплаты труда как норматива в иных целях, не связанных с трудовыми отношениями, а применение предусмотренной статьями 4 и 5 названного Федерального закона базовой суммы устанавливалось в качестве меры временного характера.
Как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 19 июня 2002 года N 11-П и получившей подтверждение и развитие в других его решениях (Постановление от 27 ноября 2008 года N 11-П, определения от 11 июля 2002 года N 191-О, от 16 мая 2007 года N 375-О-П и др.), сам по себе выбор, как и изменение способа определения размеров тех или иных денежных выплат - при соблюдении конституционных принципов справедливости, равенства, соразмерности, а также стабильности и гарантированности прав граждан - является прерогативой законодателя, а потому отказ от использования минимального размера оплаты труда в качестве критерия при расчетах платежей в сферах, не связанных с трудовыми отношениями, не может рассматриваться как противоречащий Конституции Российской Федерации; придание же этому институту более широких функций не согласуется с его конституционно-правовой природой.
Этот вывод в равной мере относится и к регламентации законодателем предельного размера денежных средств, которые могут расходоваться осужденными, отбывающими наказание в местах лишения свободы, на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости.
С тем чтобы исключить применение института минимального размера оплаты труда при регулировании условий отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительных учреждениях, законодателем были внесены соответствующие поправки в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, в том числе в пункт "а" части второй статьи 118, пункт "а" части третьей статьи 123 и пункт "а" части пятой статьи 131. Федеральный закон от 14 февраля 2009 года N 23-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации" установил фиксированные размеры денежных средств, разрешенных к расходованию осужденными на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости, значительно увеличив их по сравнению с теми предельными размерами, что предусматривались ранее действовавшим регулированием. Оспариваемые заявителем положения пункта "а" части второй статьи 118, пункта "а" части третьей статьи 123 и пункта "а" части пятой статьи 131 УИК Российской Федерации в их новой редакции более не связывают размеры разрешенных к расходованию осужденными денежных средств с минимальным размером оплаты труда.
2.2. В соответствии с Федеральным конституционным законом "О Конституционном Суде Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации прекращает производство по делу, когда в ходе заседания выявляются основания к отказу в принятии обращения к рассмотрению (статья 68); в случае, если акт, конституционность которого оспаривается, был отменен или утратил силу к началу или в период рассмотрения дела, начатое Конституционным Судом Российской Федерации производство может быть прекращено, за исключением случаев, когда действием этого акта были нарушены конституционные права и свободы граждан (часть вторая статьи 43).
Поскольку оспариваемые заявителем законоположения, предусматривавшие определение размера денежных средств, разрешенных к расходованию осужденными (помимо заработной платы, пенсий, социальных пособий), в зависимости от минимального размера оплаты труда и позволявшие тем самым применять для расчета предельной величины этих средств установленную Федеральным законом "О минимальном размере оплаты труда" базовую сумму, равную 100 рублям, утратили юридическую силу в связи с принятием Федерального закона от 14 февраля 2009 года N 23-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации", производство по данному делу подлежит прекращению.
Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 43, статьей 68 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
1. Прекратить производство по делу о проверке конституционности положений статьи 88, пункта "а" части второй статьи 118, пункта "а" части третьей статьи 123, пункта "а" части пятой статьи 131 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.
По обращениям граждан и запросам судов Конституционный Суд Российской Федерации принимает решения, завершающие конституционное судопроизводство, в виде постановлений, определений с позитивным содержанием и определений об отказе в принятии жалобы к рассмотрению. [1]
Одним из условий допустимости обращения в Конституционный Суд Российской Федерации в порядке конкретного нормоконтроля является то, что оспариваемый закон нарушает (затрагивает) конституционные права граждан (часть первая статьи 96, пункт 1 статьи 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Поэтому если оспариваемый заявителем закон прав гражданина не нарушает и не затрагивает – такое обращение не является допустимым. Устанавливая данное условие недопустимости, Конституционный Суд вынужден мотивировать свое решение и объяснять, почему закон не нарушает прав заявителя, тем самым давая толкование оспариваемых нормативных положений.
Такое толкование норм уголовного права и процесса в косвенной форме может указывать на нарушение конституционных прав граждан правоприменительными решениями. Например, в Определении от 19 февраля 2009 N 107-О-О Конституционный Суд отказал в принятии к рассмотрению жалобы гражданина А.Г. Кунгурова на нарушение его конституционных прав положениями статей 227, 228, 231 и 255 УПК Российской Федерации в связи с тем, что поставленный в жалобе вопрос уже получил свое разрешение в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2005 года N 4-П, а проверка законности и обоснованности правоприменительных решений, состоявшихся в деле заявителя, не относится к компетенции Конституционного Суда. При этом из описательной части Определения видно, что Приморский районный суд Санкт-Петербурга явно неверно истолковал оспариваемые заявителем нормы процессуального закона, в результате чего заявитель два дня находился под стражей без судебного решения, и его конституционное право, гарантированное статьей 22 Конституции Российской Федерации, оказалось нарушенным. Правоприменительная ошибка не была исправлена и вышестоящим судом.
Такая практика нарушает конституционное право граждан на судебную защиту и право на справедливое правосудие, которое по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. Раскрывая конституционное содержание права на судебную защиту, Конституционный Суд изложил следующие правовые позиции: данное право, гарантируемое статьей 46 Конституции Российской Федерации, предполагает и конкретные гарантии эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства, а отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает это право; в рамках осуществления судебной защиты прав и свобод возможно обжалование в суд решений и действий (или бездействия) любых государственных органов, включая судебные органы; право на судебную защиту предполагает охрану прав и законных интересов гражданина не только от произвола законодательной и исполнительной власти, но и от ошибочных решений суда, при этом эффективной гарантией такой защиты является и сама возможность пересмотра дела вышестоящим судом, которая в тех или иных формах (с учетом особенностей каждого вида судопроизводства) должна быть обеспечена государством (постановления от 3 февраля 1998 года N 5-П, от 16 марта 1998 года N 9-П, от 2 июля 1998 года N 20-П, от 6 июля 1998 года N 21-П и от 28 мая 1999 года N 9-П).
Из данных правовых позиций следует, что нарушенные конституционные права граждан подлежат восстановлению вне зависимости от того, в какой форме установлено их нарушение, а соответствующее процессуальное законодательство должно гарантировать защиту прав и свобод в том или ином виде судопроизводства.
Если же по судебному делу были исчерпаны все обычные средства восстановления нарушенных прав, а судебная ошибка так и осталась неисправленной, то тогда незаконное судебное решение подлежит отмене в порядке возобновления дела по вновь открывшимся обстоятельствам или в межгосударственном органе по защите прав и свобод человека. Как указал Конституционный Суд, Конституция Российской Федерации, формулируя право на судебную защиту, не исключает, а, напротив, предполагает возможность исправления судебных ошибок и после рассмотрения дела в той судебной инстанции, решение которой отраслевым законодательством может признаваться окончательным в том смысле, что согласно обычной процедуре оно не может быть изменено (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 г . № 4-П).
[1] Определения Конституционного Суда Российской Федерации о разъяснении ранее принятых решений являются составной частью разъясняемых решений и поэтому здесь отдельно не указываются.
[2] См.: Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М., 2005. С. 116 – 119; Жилин Г.А. Значение решений Конституционного Суда РФ как источника гражданского и арбитражного процессуального права. // Журнал конституционного правосудия. 2008. N 1. // СПС КонсультантПлюс. 2009; Бондарь Н.С. Местное самоуправление и конституционное правосудие: конституционализация муниципальной демократии в России. М.: НОРМА, 2008. // СПС КонсультантПлюс, 2009; Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М.: Городец, 2003. С. 35; Витушкин В.А. 1) Юридическая природа определений Конституционного Суда Российской Федерации: Дис. . канд. юрид. наук. М., 2003. С. 76; 2) Определения Конституционного Суда Российской Федерации: особенности юридической природы. М.: Норма, 2005 / СПС КонсультантПлюс. 2009; Дудко И.А. Еще раз к вопросу о юридической силе решений Конституционного Суда Российской Федерации. // Журнал конституционного правосудия. 2008. N 6. / СПС КонсультантПлюс. 2009.
[3] См.: Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. 2008. / Сост. и отв. ред. О.С. Хохрякова. М.: Норма, 2009. С. 582.
[4] По этой причине вопрос об общеобязательности таких отказных определений в специальных исследованиях даже не рассматривается. См., например: Витушкин В.А. Определения Конституционного Суда Российской Федерации: особенности юридической природы. // СПС КонсультантПлюс. 2009.
[5] См.: Жилин Г.А. Значение решений Конституционного Суда РФ как источника гражданского и арбитражного процессуального права. // СПС КонсультантПлюс. 2009.
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В. Баглая, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, В.Д. Зорькина, А.Л. Кононова, В.О. Лучина, Т.Г. Морщаковой, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.И. Тиунова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи О.С. Хохряковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина А.М. Кушнарева,
1. Тверским отделом Управления труда и занятости Центрального административного округа города Москвы гражданину А.М. Кушнареву, в августе 1998 года уволенному по сокращению штата с должности инструктора по противопожарной безопасности Московского государственного заочного института пищевой промышленности и не имеющему определенного места жительства, было отказано в регистрации в целях поиска подходящей работы и признании его безработным со ссылкой на то, что обязательным условием признания гражданина безработным в соответствии со статьей 3 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации" является наличие в паспорте отметки о регистрации по месту жительства.
Тверской межмуниципальный (районный) суд города Москвы определением от 13 сентября 1999 года оставил без движения жалобу А.М. Кушнарева на бездействие начальника указанного органа службы занятости до представления в установленный судом срок доказательств о его регистрации по району "Тверской", указав, что Законом Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации" предусмотрено обязательное условие признания гражданина безработным - регистрация по месту жительства.
2. Согласно статье 37 (часть 3) Конституции Российской Федерации каждый имеет право на защиту от безработицы. Оспариваемые гражданином А.М. Кушнаревым нормы, закрепляя гарантии государства в области занятости, конкретизируют это конституционное право и направлены на его реализацию.
Утверждение заявителя о том, что согласно статье 12 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации" защиту от безработицы государство гарантирует лишь гражданам, постоянно проживающим на территории Российской Федерации, не соответствует действительности. Требование о постоянном проживании гражданина на территории России, ранее содержавшееся в преамбуле и статьях 3 и 12 названного Закона, утратило силу задолго до обращения А.М. Кушнарева в Конституционный Суд Российской Федерации, - из статьи 3 оно было исключено Законом Российской Федерации от 15 июля 1992 года, а из статьи 12 - Федеральным законом от 20 апреля 1996 года.
Что касается части первой статьи 40.1 КЗоТ Российской Федерации, то законодатель до настоящего времени не внес в нее соответствующие изменения, и она по-прежнему адресована гражданам, постоянно проживающим на территории Российской Федерации. Однако в соответствии с общими принципами права в случае коллизии норм, регулирующих одни и те же общественные отношения, применению подлежат нормы закона, принятого по времени позднее, при условии, что в нем не установлено иное, при этом приоритетом над общими нормами обладают специальные нормы, в данном случае - содержащиеся в Законе Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации".
Таким образом, круг лиц, на которых распространяются гарантии государства в реализации конституционного права на защиту от безработицы, определяется в настоящее время Законом Российской Федерации от 19 апреля 1991 года "О занятости населения в Российской Федерации" (в редакции от 20 апреля 1996 года, с последующими изменениями и дополнениями).
Согласно части первой статьи 96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" правом на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод обладают граждане, чьи права и свободы нарушаются законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле.
Оспариваемые заявителем положения части первой статьи 40.1 КЗоТ Российской Федерации и пункта 1 статьи 12 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации" не устанавливают условия регистрации гражданина в органах службы занятости в целях поиска подходящей работы и признания его безработным, не содержат каких-либо ограничений конституционного права граждан на защиту от безработицы и потому не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя. Следовательно, его жалоба не может быть признана допустимой в силу статьи 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" и не подлежит рассмотрению Конституционным Судом Российской Федерации.
3. Обращение А.М. Кушнарева в Конституционный Суд Российской Федерации вызвано его несогласием с решением органа службы занятости и определением Тверского межмуниципального (районного) суда города Москвы об оставлении его жалобы без движения. Между тем проверка законности и обоснованности правоприменительных решений относится к ведению вышестоящих судебных инстанций и не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, установленную статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".
Как следует из представленных материалов, отказывая А.М. Кушнареву в признании безработным, Тверской отдел Управления труда и занятости Центрального административного округа города Москвы основывался на предписаниях статьи 3 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации", в соответствии с пунктом 2 которой решение о признании гражданина безработным принимается органами службы занятости по месту жительства гражданина. Указанная норма, таким образом, трактуется органами службы занятости как устанавливающая в качестве обязательного условия приобретения гражданином статуса безработного наличие регистрации по месту жительства. Из такого же понимания данной нормы, судя по содержанию определения, исходил и Тверской межмуниципальный (районный) суд города Москвы.
Требование о регистрации гражданина в целях поиска подходящей работы и признания безработным органами службы занятости по месту его жительства обусловлено тем, что государство принимает на себя обязанность по поиску подходящей работы для безработного гражданина именно в пределах той местности, где он проживает. Регламентируя реализацию права каждого на защиту от безработицы, включая порядок приобретения статуса безработного и получения соответствующего пособия, законодатель вправе предусмотреть в федеральном законе определенные организационно - учетные правила, в частности, в целях исключения злоупотребления правом. В силу этого само по себе введение регистрации безработного по месту жительства, как направленное на предотвращение возможных злоупотреблений со стороны получателей пособия и органов занятости, а также на защиту прав и законных интересов иных граждан, не может рассматриваться как не согласующееся со статьей 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации либо ограничивающее государственные гарантии занятости граждан. Данная правовая позиция, сохраняющая свою силу, выражена Конституционным Судом Российской Федерации в определении от 21 декабря 1998 года по жалобе гражданина С.А. Волколупова на нарушение его конституционных прав положением пункта 2 статьи 3 Закона Российской Федерации "О занятости населения в Российской Федерации".
Вместе с тем, как указано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 15 января 1998 года по делу о проверке конституционности положений частей первой и третьей статьи 8 Федерального закона от 15 августа 1996 года "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию", конституционные права и свободы гарантируются гражданам независимо от места жительства, включая наличие или отсутствие у них жилого помещения для постоянного или временного проживания (места жительства, места пребывания), тем более что государство не связано обязанностью во всех случаях обеспечивать граждан жилыми помещениями.
Кроме того, понятие места жительства и связанные с ним права и обязанности гражданина определяются комплексом норм, закрепленных в статье 20 ГК Российской Федерации, Законе Российской Федерации от 25 июня 1993 года "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" и других нормативных актах. Место жительства гражданина может быть установлено судом на основе различных юридических фактов, не обязательно связанных с регистрацией его компетентными органами. Согласно статье 3 Закона Российской Федерации "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" регистрация или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, что было подтверждено Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 4 апреля 1996 года по делу о проверке конституционности ряда нормативных актов города Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и города Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, пребывающих на постоянное жительство в названные регионы.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктами 1 и 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кушнарева Андрея Михайловича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми рассмотрение жалобы Конституционным Судом Российской Федерации может быть признано допустимым, а также поскольку разрешение поставленного в ней вопроса неподведомственно Конституционному Суду Российской Федерации.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
3. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи Б.С. Эбзеева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина С.Д. Смердова,
1. Верховный Суд Российской Федерации определением от 16 декабря 2004 года, оставленным без изменения Кассационной коллегией Верховного Суда Российской Федерации, возвратил гражданину С.Д. Смердову его заявление о признании недействующими отдельных положений Временных правил перевозок пассажиров и багажа автомобильным транспортом в Российской Федерации, утвержденных Первым заместителем Министра транспорта Российской Федерации 29 сентября 1997 года. При этом Верховный Суд Российской Федерации сослался на то, что указанный акт не прошел государственную регистрацию, не опубликован для всеобщего сведения и, следовательно, по форме не может быть отнесен к нормативным правовым актам федеральных органов государственной власти и не подлежит проверке Верховным Судом Российской Федерации в качестве суда первой инстанции.
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации С.Д. Смердов оспаривает конституционность части первой статьи 251 ГПК Российской Федерации, согласно которой гражданин, организация, считающие, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица нарушаются их права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации, законами и другими нормативными правовыми актами, а также прокурор в пределах своей компетенции вправе обратиться в суд с заявлением о признании этого акта противоречащим закону полностью или в части.
Заявитель полагает, что названная норма, как не допускающая оспаривание в Верховном Суде Российской Федерации незаконного и нарушающего права граждан нормативного правового акта по причине несоблюдения органом, издавшим этот акт, правила о его обязательном опубликовании, противоречит статьям 15 и 46 Конституции Российской Федерации, а также статьям 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
2. В соответствии со статьей 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (часть 1); решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (часть 2).
Данная статья находится в неразрывном системном единстве со статьями 17 (часть 2), 18, 21 и 45 (часть 2) Конституции Российской Федерации, в силу которых государство, реализуя утверждаемый Конституцией Российской Федерации приоритет личности и ее прав, обязано охранять достоинство личности во всех сферах, а гражданин вправе защищать свои права и свободы всеми не запрещенными законом способами, из чего следует, что право на судебную защиту выступает гарантией в отношении всех других конституционных прав и свобод, а его нормативное содержание включает право обжалования принятых органами государственной власти, должностными лицами решений, причем такое обжалование может преследовать не только индивидуальный (частный) интерес, связанный с восстановлением нарушенных прав, но и публичный интерес, направленный на поддержание законности и конституционного правопорядка.
Конкретизируя приведенные положения Конституции Российской Федерации, часть первая статьи 251 ГПК Российской Федерации закрепляет право граждан, организаций на обращение в суд с заявлением о признании принятого и опубликованного в установленном порядке нормативного правового акта противоречащим закону полностью или в части.
3. Согласно статье 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.
Реализуя свое конституционное полномочие давать разъяснения по вопросам судебной практики (статья 126 Конституции Российской Федерации), Верховный Суд Российской Федерации в Постановлении от 31 октября 1995 года N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" обратил внимание судов на то, что в соответствии со статьей 15 (часть 3) Конституции Российской Федерации они не вправе основывать свои решения на неопубликованных нормативных актах, затрагивающих права, свободы, обязанности человека и гражданина (пункт 6).
Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
Выявленный в настоящем Определении конституционно-правовой смысл части первой статьи 251 ГПК Российской Федерации является общеобязательным и исключает любое иное ее истолкование в правоприменительной практике.
2. Признать жалобу гражданина Смердова Сергея Дмитриевича не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного в ней вопроса не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.
3. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
4. Настоящее Определение подлежит опубликованию в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН
Судья-секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации
Ю.М.ДАНИЛОВ
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Г.А. ЖИЛИНА
1. В соответствии с оспариваемым нормативным положением части первой статьи 251 ГПК Российской Федерации заинтересованное лицо в порядке, предусмотренном главой 24 ГПК Российской Федерации (производство по делам о признании недействующими нормативных правовых актов полностью или в части), вправе оспорить в суде лишь такой нормативный акт, который принят и опубликован в установленном порядке. Во взаимосвязи с положениями статьи 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, статей 3, 22, 245 и части первой статьи 254 ГПК Российской Федерации это означает, что при несоблюдении установленных правил принятия и опубликования нормативный акт подлежит судебному обжалованию в порядке, предусмотренном главой 25 ГПК Российской Федерации (производство по делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих), причем в силу части второй статьи 254 ГПК Российской Федерации заявление подается в суд по подсудности, установленной статьями 24 - 27 данного Кодекса.
В полном соответствии с действующим правовым регулированием судья Верховного Суда Российской Федерации и Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришли к выводу, что заявление С.Д. Смердова об оспаривании акта, не прошедшего государственную регистрацию и не опубликованного в установленном порядке, подлежит рассмотрению не по правилам главы 24 ГПК Российской Федерации, а по правилам главы 25 данного Кодекса. Применив статью 27 ГПК Российской Федерации, определяющую предметную подсудность дел Верховному Суду Российской Федерации, а также пункт 2 части первой статьи 135 ГПК Российской Федерации, возлагающий на судью обязанность возвратить заявление в случае неподсудности дела данному суду, судебные инстанции вынесли определение о возвращении заявления С.Д. Смердова.
После получения определений Верховного Суда Российской Федерации С.Д. Смердову для реализации права на судебную защиту следовало лишь обратиться в районный суд по своему месту жительства или по месту нахождения Министерства транспорта Российской Федерации (часть вторая статьи 254 ГПК Российской Федерации). Однако он избрал заведомо более сложный и, по моему мнению, неправильный путь, обратившись в Конституционный Суд Российской Федерации.
Между тем эта позиция была бы верной лишь в том случае, если бы предусмотренный частью первой статьи 251 ГПК Российской Федерации запрет оспаривания такого акта по правилам главы 24 данного Кодекса исключал возможность иного судебного порядка защиты права. Однако ни по буквальному смыслу части первой статьи 251 ГПК Российской Федерации в ее системной связи с другими нормами гражданского процессуального законодательства, ни по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, такой порядок не исключается.
Причиной возвращения заявления Верховным Судом Российской Федерации явилось отсутствие у него полномочия рассматривать по правилам главы 25 ГПК Российской Федерации оспоренный акт в качестве суда первой инстанции. Соответствующие полномочия Верховного Суда Российской Федерации установлены не частью первой статьи 251 ГПК Российской Федерации, а статьей 27 ГПК Российской Федерации. Именно поэтому Верховный Суд Российской Федерации прямо указал заявителю на наличие у него возможности обратиться с заявлением в другой суд общей юрисдикции с соблюдением установленных Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации правил подсудности.
Не вызывает сомнения, что, если при рассмотрении подобного дела выявится, что обжалуемый акт, который содержит нормативные положения, затрагивающие права и законные интересы граждан, не прошел государственную регистрацию и не опубликован в установленном порядке, суд обязан признать этот акт недействующим. Однако такая обязанность лежит не на произвольно выбранном заявителем суде, а на том суде, которому дело подсудно в соответствии с требованиями статей 24 - 27 ГПК Российской Федерации.
Что же касается сформулированной в этом же пункте правовой позиции, согласно которой оспариваемые положения не предполагают возвращение Верховным Судом Российской Федерации или иным судом такого заявления, то в контексте рассматриваемой ситуации она вступает в противоречие со статьей 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Сама по себе оспариваемая норма, действительно, таких правил не содержит, но в системной связи со статьями 24 - 27, пунктом 2 части первой статьи 135 и частью второй статьи 254 ГПК Российской Федерации она не только предполагает, но и обязывает судью возвратить заявление, если оно неподсудно данному суду. Однако, по буквальному смыслу пункта 1 резолютивной части в совокупности с аргументами, приведенными в пункте 3 мотивировочной части, получается, что заявление обязан рассмотреть по существу тот суд, который выбрал заявитель.
4. Таким образом, часть первая статьи 251 ГПК Российской Федерации не может рассматриваться как нарушающая конституционное право гражданина С.Д. Смердова на судебную защиту, а его жалоба в соответствии с пунктом 2 части первой статьи 43, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" не может быть признана допустимой и принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.
По существу, в данном случае Конституционный Суд Российской Федерации выступил в роли вышестоящей судебной инстанции по отношению к Верховному Суду Российской Федерации, что противоречит его компетенции, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". При этом Конституционный Суд Российской Федерации со ссылкой на свою правовую позицию, которая к данной ситуации не относится, дал соответствующее толкование части первой статьи 251 ГПК Российской Федерации без учета ее системной связи с другими нормами гражданского процессуального права.
Читайте также: