Что из перечисленного можно отнести к причинам неудачного для сократа исхода суда
Обновлено: 08.05.2024
Смертный приговор Сократу стал правовым следствием постановки политико-философских вопросов его ученикам, результатом которых стали два обвинения в моральном разложении и нечестии. На суде большинство дикастов (присяжных из числа граждан- мужчин, выбранных по жребию) проголосовали за то, чтобы признать его виновным по двум пунктам обвинения; затем, в соответствии с общепринятой юридической практикой, проголосовал за определение своего наказания и согласился на смертный приговор, который будет приведен в исполнение Сократом, выпившим ядовитый напиток из болиголова .
СОДЕРЖАНИЕ
До того, как философа Сократа судили за моральное разложение и нечестие, жители Афин знали его как интеллектуального и морального овода своего общества. В шуточной игре, Облако (423 до н.э.), Аристофан представляет Сократ как софистический философ , который учит молодые Pheidippides человека , как формулировать аргументы, обосновывающие поразительные и избивая его отец. Несмотря на то, что Сократ отрицает, что имеет какое-либо отношение к софистам, драматург указывает, что афиняне связывали философское учение Сократа с софизмом . Как философы, софисты были людьми с неоднозначной репутацией, «они были группой шарлатанов, которые появились в Греции в V веке до нашей эры и зарабатывали достаточно средств к существованию, навязывая общественное доверие: заявляя, что учат добродетели, они действительно учили искусству заблуждения. дискурса, а тем временем пропагандировал аморальные практические доктрины ".
Сократ не оставил письменных работ; однако его ученик и друг Платон написал сократовские диалоги , в которых Сократ был главным героем. Как учителя, интеллектуалы-конкуренты возмущались электронным методом экзамена Сократа для интеллектуального исследования, потому что его вопросы угрожали их авторитету как людям мудрости и добродетели .
Электическому методу Сократа часто подражали афинские молодые люди.
Связь с Алкивиадом и тридцатью тиранами
Алкивиад был афинским генералом, который был главным сторонником катастрофической Сицилийской экспедиции во время Пелопоннесских войн , когда практически все афинские силы вторжения численностью более 50 000 солдат и мирных жителей (например, гребцы Трирем ) были убиты или взяты в плен. и поработил. Он был учеником и близким другом Сократа, а также его однокашником во время осады Потидеи (433–429 до н. Э.). Сократ оставался близким другом, почитателем и наставником Алкивиада около пяти или шести лет. Во время своей карьеры Алкивиад, как известно, перешел на сторону Спарты, заклятого врага Афин, после того, как был вызван на суд, а затем в Персию после того, как был пойман в романе с женой своего благодетеля (царя Спарты). Затем он сбежал обратно в Афины после того, как успешно убедил афинян, что Персия придет им на помощь против Спарты (хотя Персия и не собиралась этого делать). Наконец, изгнанный из Афин после поражения в битве при Нотиуме против Спарты, Алкивиад был убит во Фригии в 400 г. до н.э. его спартанскими врагами.
Еще одним возможным источником негодования были политические взгляды, которые, как считалось, разделяли он и его соратники. Критий , который появляется в двух сократовских диалогах Платона, был лидером Тридцати тиранов (безжалостный олигархический режим, правивший Афинами как марионетки Спарты и поддерживаемый спартанскими войсками в течение восьми месяцев в 404–403 годах до нашей эры, пока они не были свергнуты). . Некоторые из Тридцати были учениками Сократа, но есть также записи об их ссоре.
Поддержка олигархического правления и презрение к афинской демократии
Суд над Сократом всегда казался загадочным . обвинения звучат расплывчато и нереально . потому что за заявленными обвинениями стояло настоящее преступление Сократа: проповедь философии, которая породила Алкивиада и Крития . но, конечно, он не мог быть привлечен к уголовной ответственности. потому что это по амнистии [которая была объявлена после свержения Тридцати тиранов] . так что его обвинители сделали это "не веря богам города, вводя новых богов и развращая молодежь".
Помимо своих взглядов на политику, Сократ придерживался необычных взглядов на религию. Он сделал несколько ссылок на свой дух или даймонион , хотя он прямо утверждал, что это никогда не побуждало его, а только предостерегало от различных возможных действий.
Исторические описания судебного процесса
Сохранившиеся, первичные источники об истории суда и казни Сократа являются: Апология Сократа жюри , по Ксенофонту , историк; и тетралогия сократических диалогов - Евтифрон , Сократова апология , Критон и Федон , написанная Платоном , философом, который был учеником Сократа .
Более того, юридические и религиозные подробности против Сократа, о которых Поликрат сообщил в Обвинении Сократа , рассматриваются в ответах Ксенофонта и софиста Либания Антиохийского (314–390).
Испытание
Признанные виновными в коррупции и нечестии, Сократ и прокурор предложили приговоры для наказания за его преступления против города-государства Афины. Выразив удивление по поводу нескольких голосов, необходимых для оправдания, Сократ пошутил, что он будет наказан бесплатной едой в Пританее (священном очаге города), что обычно считается честью для благодетелей Афин и спортсменов-победителей Олимпиады. После этого неудавшегося предложения Сократ предложил заплатить штраф в размере 100 драхм - пятую часть его имущества - что свидетельствовало о его честности и бедности как философа. Наконец, штраф в размере 3000 драхм была достигнута договоренность, предложенная Платоном, Критон , Critobulus и Аполлодор, который гарантированную компенсацию - тем не менее, прокурор суда Сократа предложил смертную казнь за нечестивого философа. (Диоген Лаэртиус, 2.42). В конце концов, смертный приговор был вынесен большинством присяжных, чем приговор, вынесенный ему.
В этом случае друзья, последователи и студенты призвали Сократа бежать из Афин, чего ждали горожане; тем не менее, в принципе, Сократ отказался нарушить закон и уйти от своей юридической ответственности перед Афинами (см .: Критон ). Таким образом, верный своему учению о гражданском повиновении закону, 70-летний Сократ исполнил свой смертный приговор и выпил болиголов, как осужден на суде. (См .: Федон )
Интерпретации суда над Сократом
Древний
Во время суда над Сократом, в 399 г. до н.э., город-государство Афины недавно пережил испытания и невзгоды спартанской гегемонии и тринадцатимесячного режима Тридцати тиранов , который был наложен в результате поражения Афин. во время Пелопоннесской войны (431–404 гг. до н.э.). По просьбе Лисандр , спартанский адмиралом, Тридцать мужчин, во главе с Критий и Ферамен , должны были управлять Афинами и пересмотреть демократические законы города, которые были вписаны на стене Stoa Basileios . Их действия заключались в том, чтобы облегчить переход афинского правительства от демократии к олигархии на службе Спарты .
Более того, Тридцать тиранов также назначили совет из 500 человек для выполнения судебных функций, которые когда-то принадлежали каждому афинскому гражданину. За время своего недолгого режима спартанские олигархи убили около пяти процентов афинского населения, конфисковали большую часть собственности и изгнали демократов из самого города. Тот факт, что Критий, лидер Тридцати тиранов, был учеником Сократа, был против него.
Современный
Во время войны и великих социальных и интеллектуальных потрясений Сократ чувствовал себя обязанным выражать свои взгляды открыто, независимо от последствий. В результате его помнят сегодня не только за его острый ум и высокие этические стандарты, но и за его верность представлению о том, что в условиях демократии лучший способ для человека служить себе, своим друзьям и своему городу. - даже во время войны - проявлять верность правде и публично говорить о ней.
Дело Сократа подлежало рассмотрению в одном из отделений гелиэи — афинского суда присяжных. Гелиэя состояла из 6000 членов, ежегодно избиравшихся по жребию из 10 афинских фил. Судьями могли быть лишь афиняне, достигшие 30 лет, не отягощенные государственными долгами и не лишенные гражданской чести.
Председатель судебного отделения и прочие руководители процесса избирались по жребию. Чтобы избежать подкупа, пристрастности и прочих возможных нарушений правил судопроизводства, только в день слушания дела путем жребия определялось, какое именно судебное отделение будет рассматривать его. Хотя афинские суды и были завалены множеством дел, однако, по существовавшим правилам, в одном судебном отделении за день могли быть рассмотрены лишь четыре дела частного производства либо одно дело государственного характера.
Распорядок судебного разбирательства, очередность и продолжительность прений сторон, процедура определения судом вины, меры наказания и т. п. были подробно регламентированы, особенно строго в тех случаях, когда за данное преступление в законе предусматривались заключение в тюрьму, смертная казнь, изгнание, лишение гражданской чести, конфискация имущества. К этому разряду процессов относились и так называемые не оцененные дела, наказание по которым не было конкретно предусмотрено в законе и определялось самим судом (с учетом предложений сторон). Таким не оцененным процессом было и сократовское дело.
Продолжительность судебного дня в Афинах была установлена с ориентировкой на самые короткие дни в году в месяце посейдон (декабрь — январь) и равнялась 9 1/2 часам или в пересчете на воду для клепсидр (водяных часов) — 11 амфорам. За это время суду предстояло полностью разобрать соответствующее дело, выслушать стороны и вынести приговор. Кстати, сам Сократ полагал, что один день — слишком краткий срок для окончательного разбора уголовного дела, в частности и его дела. Намекая на судоговорение у спартанцев, он заметил на суде, что вопрос о смертной казни следовало бы решать в течение нескольких дней.
Время прений сторон определялось клепсидрами, причем для обвинителя и подсудимого с их свидетелями и помощниками имелись соответственно два отдельных сосуда с одинаковым количеством воды. Клепсидра запускалась, когда слово предоставлялось соответствующей стороне.
Процедура слушания дела Сократа была в соответствии с требованиями афинского судоговорения такова: оглашение обвинительной жалобы Мелета, выступление обвинителей (Мелета, Анита, Ликона) и подсудимого (Сократа), тайное голосование судей по вопросу о виновности или невиновности подсудимого, вынесение приговора (в случае с Сократом—обвинительного), предложения сторон (после признания судом вины) о мере наказания, тайное голосование судей по вопросу о мере наказания и оглашение избранной меры, последнее слово осужденного.
По некоторым сведениям, приводимым Диогеном Лаэртским, после оглашения на суде жалобы Мелета обвинительную речь против Сократа якобы произнес Полиэкт; речь эта была написана, по утверждению одних, софистом Поликрагом, по утверждению других — Анитом.
Отказавшись от помощи Лисия, Сократ защищался сам, в своей обычной манере опровержения мнений, доводов и предрассудков своих противников.
Конкретизируя прежние пункты жалобы, обвинители по существу формулировали новые обвинения против Сократа. Этот недопустимый, по более поздним европейским представлениям, выход на суде за рамки и формулировки обвинительной жалобы считался правомерным и нормальным для афинского процесса.
Правда, демон Сократа пребывает в границах признания богов, божественной природы полиса и его законов, а не ведет, как у софистов, к скептицизму и атеизму в оценке божественных и человеческих порядков. Но он, этот личный демон, был для тогдашних религиозно-культовых обычаев и предрассудков чем-то новым и необычным, неким вновь открытым индивидуальным путем к божественной и человеческой справедливости. Это, конечно, подтачивало устои полисной общности и единомыслия. Если внутренний голос отдельного члена полиса берет на себя роль высшего критерия истинной добродетели, то очевидно, что прежние коллективистские начала и представления теряют свою общеобязательную силу. Почитание полисных богов и божественных установлений по обычаю и набожности подменялось внутренним голосом личного бога каждого отдельного человека.
Прибегнув к аналогии, можно сказать, что сократовский демон для античной религиозности был так же неприемлем, как в новое время лютеровская реформация для папского католицизма: и в том и в другом случае — при всем их различии — голос индивидуального убеждения получал опасный перевес в вопросах веры. Естественно поэтому, что в обоих случаях сторонники традиционных форм верования, отвергая новые веяния, квалифицировали названное индивидуальное убеждение как субъективистское и произвольное усмотрение.
Степень свободы и автономии личности, требуемая сократовским демоном, была чрезмерна для античного полиса. Сократовский путь демонстрации мудрости бога сопровождался разоблачением суетной и ложной мудрости представителей всех основных слоев афинского демократического полиса, а внутренний голос личного бога-демона заглушал общеобязательные веления полиса своим членам. Поскольку же религия в Афинах была важнейшим государственным делом, нововведения Сократа в вопросе о богах воспринимались тогдашними афинянами как одновременно и антиполисная акция, как отступление от полисных нравов, обычаев и законов, нарушение полисного правопорядка.
Государственным делом было и надлежащее воспитание подрастающего поколения в духе верности и преданности полисным правам и порядкам. Государственный характер религии и воспитания предопределял тесную внутреннюю связь различных пунктов предъявленного Сократу обвинения. Поэтому для тогдашних традиционистски настроенных афинян — судей Сократа позиция его обвинителей, сближавших религиозное новаторство Сократа с развращающим его воздействием на юношество, звучала довольно убедительно. С точки зрения обвинителей Сократа, его представления о богах и связанные с ними суждения о справедливости и добродетели в полисных делах развращали молодежь. Деятельность Сократа сталкивалась, таким образом, со всем укладом афинской полисной жизни — с религией, нравами, политикой, воспитанием. Развращение молодежи было, по мысли обвинителей, конечным следствием ошибочности и вредности сократовских воззрений, так сказать, плодом сократовского просвещения.
Обвинение Сократа в развращении молодежи было на суде расшифровано его противниками весьма обстоятельно. Обвинители указали на следующие направления пагубного воздействия Сократа на юношество: Сократ внушал своим слушателям презрение к существующим демократическим порядкам и законам, толкая их тем самым к насилию; учениками Сократа были Алкивиад и Критий, нанесшие большой вред афинскому полису; Сократ, ссылаясь на худшие места из знаменитых поэтов, учил неуважению к простому народу, преступлениям и тирании; Сократ настраивал юношей против их родителей, родственников и друзей, выставляя последних в смешном и глупом виде.
Невозможно, конечно, точно установить, чему научились у Сократа Алкивиад и Критий. Видимо, и для них общение с Сократом не прошло даром, и они чем-то пополнили свой разноликий арсенал политической аргументации. Не вдаваясь здесь в тонкости действительных причин и масштабов пагубной для судеб Афин политической деятельности Алкивиада и Крития, следует отметить, что их действия никак не могут быть квалифицированы в качестве реализации сократовских представлений о разумной и справедливой политике. В сократовской постановке вопроса о политике, государственных деятелях и т. п. речь шла о поисках лучших путей формирования полисной жизни, отбора должностных лиц с учетом их умения, способностей, достоинств, словом, о принципе компетентности в политике, о квалифицированном управлении государством, тогда как, скажем, практические усилия Алкивиада и Крития были направлены, конечно же, не к утверждению этих положений, а к их личному самоутверждению на вершине политической власти, при необходимости — и с помощью прямого насилия. Вменение Сократу вины за вредные последствия чуждой ему стихии политических страстей, интриг и вероломства тех или иных его слушателей было явно не по адресу.
Приводил Сократ в своих беседах и стих Гомера, где Одиссей довольно круто обходится с ослушниками и любителями пошуметь:
Если ж кого заставал он кричащим из черни народной,
Скипетром тех ударял, обращаясь с такими словами:
«Смирно сиди, сумасшедший, и слушай других рассужденья,
Тех, что получше тебя. И труслив ты, и силой не славен;
Подобное обращение к Гомеру было интерпретировано обвинителем как выпад против демоса, одобрение дурного обращения с людьми из народа.
По существу, философское положение Сократа о преимуществе знающего перед незнающим было расценено его обвинителями как привитие юношам неуважения и презрения к их несведущим и, следовательно, бесполезным родителям, родственникам, друзьям. В таком духе расценивались, например, сократовские суждения о том, что для излечения больного знающий врач полезнее несведущей в этом деле родни и т. п.
Обвинители не подкрепили свои антисократовские суждения какими-либо конкретными доказательствами, Но выставили они и свидетелей. Упоминание имен Алкивиада и Крития, которых ко времени суда над Сократом уже не было в живых, лишь подогревало страсти, но ничего не доказывало.
Начиная уголовное преследование Сократа, обвинители, видимо, допускали, что Сократ не явится по их вызову и, попросту говоря, затянет, заволокитит обсуждение дела. Такое нередко случалось в тогдашней практике. Так, Сократ мог, не желая связываться с обвинителями, и вообще покинуть Афины. Во всяком случае, обвинители, возбуждая дело, рассчитывали, с одной стороны, испугать Сократа и заставить его замолчать, а, с другой,— дискредитировать его в глазах афинян, представив его мудрость и весь его образ жизни как богохульство и нарушение устоев полиса. Но Сократ, принял брошенный ему вызов, заставил своих обвинителей, а заодно и близких им по духу судей, пойти до конца.
Занятая Сократом бескомпромиссная позиция, принципиальное отрицание им вины по всем пунктам предъявленного обвинения, уверенное отстаивание своих взглядов и высокого смысла всей своей прежней жизни лишь подогревали направленные против него страсти и предрассудки,
Подобные суждения подсудимого могли восприниматься судьями лишь как заносчивые поучения и неуместная критика. Да и все остальное его поведение было, с судейской точки зрения, вызывающим, заносчивым и провоцирующим. Решения по делу Сократа не оставляют на этот счет сомнений.
По процедуре судоговорения, после произнесения обвинительных и защитительных речей суд должен был простым большинством голосов при тайном голосовании решить вопрос о виновности или невиновности подсудимого. За признание Сократа виновным в предъявленных ему обвинениях было подано 280 голосов, против — 221 голос.
Признание его виновным не было для Сократа неожиданностью. Его, скорее, удивил незначительный перевес голосов против него. При этом Сократ полагал, что податель жалобы Мелет без помощи Анита и Ликона не собрал бы и пятой части голосов судей в пользу своего обвинения. А в соответствии с афинским законом обвинитель, чье предложение не получило одной пятой голосов всех судей, присуждался к внушительному штрафу и 1000 драхм и, кроме того, лишался права последующего обращения в суд с аналогичными жалобами.
Но вина была признана, и стороны должны были высказаться по вопросу о мере наказания. Обвинители настаивали, как и в жалобе, на смертной казни.
Явно неприемлемыми для Сократа были такие реально возможные по его делу меры наказания, как лишение свободы или изгнание из Афин. Судьи, видимо, охотно согласились бы с такого рода предложениями. Но единственной мерой наказания, которую всерьез готов был бы предложить Сократ в создавшейся ситуации, был весьма умеренный денежный штраф. Все скромное имущество Сократа оценивалось примерно в 5 мин. И вот он считал подходящей суммой штраф в одну мину серебра. Но поскольку друзья Сократа — Платон, Критон, Критобул, Аполлодор — просили его назвать в качестве меры наказания штраф в 30 мин, а поручительство брали на себя, он и предложил в конце концов эту меру.
Суждения Сократа о мере наказания вызвали еще большее недовольство судей. Перевесом уже в 80 голосов ему был вынесен смертный приговор.
Каждая из столкнувшихся сторон добилась того, па что, трезво говоря, могла рассчитывать: Сократ — того, что вынесенный ему смертный приговор как раз подтвердил его мнение об отклонении афинян и афинского полиса от добродетели и справедливости; судьи же — того, что ясно показали, кто собственно распоряжается делами и судьбами полиса.
Уголовный процесс, если даже слушается дело философа,— это сфера не теории, а практики. И принимаемые здесь решения продиктованы практически-политическими резонами, если даже последние и посрамлены философскими аргументами. Судебный процесс — вообще не подходящее поле для побед философской истины; последняя может рассчитывать на подобающий ей успех лишь в своей родной стихии — в сфере мысли, философствование же практическими средствами, когда две различные сферы и функции сливаются в одно начало и предстают в одном лице, чревато выходом на авансцену этакого софиста-тирана, вроде уже знакомого нам Крития.
В наказание Сократу и в назидание другим афинский демос своим приговором выразительно продемонстрировал практическое преимущество политической власти над философской истиной. Претензия обеих сторон на справедливость разрешилась так, как она, собственно, и могла быть решена практически, на судебном процессе: истина власти одержала верх над властью истины.
Читайте также: