Семейная собственность участок земли рассматривался как в древнем риме

Обновлено: 14.05.2024

Понятие, признаки и виды права собственности в Древнем Риме.

Основания приобретения права собственности.

Защита права собственности.

Основания прекращения права собственности.

Понятие, признаки и виды права собственности в Древнем Риме

В объективном смысле право собственности– это совокупность норм РЧП, регулирующих отношения собственности. В объективном смысле – это институт римского частного права, который входил в состав подотрасли вещных прав, как и сейчас. Как и в вещных правах, нормы, входившие в состав этого института, по предмету регулирования делились на три группы:

Нормы, которые регулировали основание приобретения и прекращения права собственности.

Нормы, которые регулировали содержание права собственности, то есть полномочия собственника.

Нормы, которые регулировали защиту права собственности в случае нарушения.

В субъективном смысле право собственности– это наиболее полное юридическое господство лица в отношении своей вещи. Из этого определения следуют следующие специальные признаки права собственности. Характерны две группы признаков:

Признаки, свойственные всем вещным правам. Например, признак, касающийся объектов. Объектом любого вещного права являются вещи.

Специальные признаки. Они отличают право собственности от других вещных прав.

По объектуесть несколько отличий. Объектом права собственности могли быть любые вещи (индивидуально определенные, родовые, движимые, недвижимые и т.д. – из любых классификаций). Объектом же ограниченных вещных прав могут быть только индивидуально определенные непотребляемые вещи (земельный участок).

По объекту опять. Объектом права собственности могут быть любые вещи – как ничейные, так и те, которые кому-то уже принадлежат. Можно стать собственником ничейной вещи путем оккупации, либо же купить. Объектом же ограниченных вещных прав (ОВП) являются только те вещи, которые уже на праве собственности кому-то принадлежат. ОВП являются производными от права собственности. То есть вначале ничейную вещь ее должен кто-то присвоить на праве собственности, и только потом может возникнуть ограниченное вещное право на данное имущество.

По содержанию. Право собственности предоставляет его субъекту неограниченные правомочия в отношении вещи. А ОВП предоставляют своему субъекту всегда прав меньше по сравнению с правом собственности на данное имущество. Хотя у права собственности тоже есть ограничения (например, нельзя использовать вещь так, чтобы она вредила кому-то).

Содержание права собственности – это совокупность правомочий, которые принадлежат собственнику. В содержание римского права собственности входило четыре правомочия:

Ius utendi– правомочия пользования вещи. Собственник может использовать вещь по назначению, извлекая из нее полезные свойства.

Ius fruendi– собственник имеет правомочия извлекать плоды, как естественные, как и цивильные.

Ius abutendi – правомочие распоряжения. Это правомочие, возможность самостоятельно решать юридическую судьбу вещи – уничтожить ее, либо не использовать, либо совершить с ней сделку и т.д.

Ius vindicandi – право на защиту права собственности. Только собственник может делать это. Собственник может защищать свою собственность с помощью различных средств, недоступных субъектам прав на другую имуществу – иски вендикационный, конфессорный и прогибиторный, и интердиктная защита.

У собственника было эти четыре правомочия. В гражданско-правовой литературе можно встретить, что у собственника есть триада полномочий. Сейчас их не четыре, а три. Во-вторых, правомочие пользования включает в себя извлечение плодов.

В Риме у собственника не было правомочия владения, так, как в Риме владение рассматривалось не как полномочие, входившее в какое-либо вещное право, а владение было самостоятельным институтом. Тогда у человека было два права – владения и собственности. Сейчас это одно.

В Риме владение – это не отдельное полномочие, входившее в содержание какого-либо право. ЭТО САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ВЕЩНОЕ ПРАВО. Владение – это самостоятельный титул, самостоятельная юридическая категория.

Почему в Риме не было полномочия владения? ПОТОМУ ЧТО ОНО РАССМАТРИВАЛОСЬ ШИРЕ, это самостоятельное вещное право.

Виды права собственности. В Риме их было несколько:

Цивильная, или Квиритская собственность. Особенности:

Это наиболее древняя собственность.

Источник правового регулирования: римское архаическое право, прежде всего закон 12 таблиц.

Субъектами цивильной собственности могли быть только определенные категории населения – квириты и латины. Иностранцы субъектами быть не могли.

Объекты – любое имущество, в том числе наиболее ценное – земли лациума (исконно италийская земля, на которых ранее проживал италийский союз племен). Ограничений по объектам нет, кроме вещей, которые на праве собственности никому принадлежать не могут (солнце, воздух).

Способ приобритения цивильной собственности зависят от вещи. Если вещь неманципированная, для передачи права собственности не нужна манципация, достаточно передать вещи из рук в руки (традиция) либо символическая передача вещи из рук в руки (квазитрадиция – например, горсть земли, или ключи от дома). Если вещь манципируемая (рабы, крупный рогатый скот и земли лациума), их два:

Манципацио (mancipatio)– обрядовая сделка.

По характеру защиты. Цивильная собственность защищалась цивильными исками из законов 12 таблиц. Из три – вендикационный, негаторный и продебеторный.

Преторская собственность(или бонетарная собственность). Появляется в период развития преторского права и имущественного оборота. По тем же причинам, что появилось преторское право. Это ближе к концу доклассического периода развития РПЧ. Особенности:

Источник – этикты преторов судебных магистратов и эдикты курульных эдилов магистратов по торговым делам.

Субъекты – те же самые, квириты и латины.

Основания приобретения вещи – независимо от ее вещи – совершаются неформально. Применяется традиция или квазитрадиция независимо от того, манципируемая вещь или нет является предметом договора. Используется упрощенный порядок передачи.

Способ защиты – используется иск претора Публиция, основанный на фикции (вместо вендикационного, негаторного и продебеторного).

Право собственности перегринов– иностранцев. Возникает в то же время, что и преторское право, по тем же причинам – развитие имущественное оборота. Было создано право народов, в которых содержались нормы о праве собственности перегринов.

Все то же самое, но два ислючения

Источник – эдикты преторов по делам перегринов.

Есть ограничения по объекту. Объектом права собственности перегринов не могли быть некоторые вещи – исконно римская земля, например.

Сделки совершаются неформально, традицией или квазитрадицией, независимо от вида вещи – даже если это раб или крупный рогатый скот.

Защита та же – Публицианов иск.

Провинциальное право собственности. Это самый неразвитый вид собственности. Этот вид собственности связан с объектом, он отличается по объекту. Причина возникновения – чисто политическая. Завоевываются новые территории, их нужно осваивать. Если отдавать в собственность, нужны новые формы сделок.

Объектом являются провинциальные земли, земельные участки в провинциях.

Субъектами – в принципе, любые лица, и римские граждане, и иностранцы.

Для приобретения права собственности используется традиция или квазитрадиция.

Источники – скорее всего, это было эдиктальное право.

Средства защиты – те же, преторское право.

Исторически постепенно шла унификация правовых режимов этих четырех видов прав собственности. Но окончательного слияния в единый институт собственности не произошло – римское государство перестало существовать.

Тут вы можете оставить комментарий к выбранному абзацу или сообщить об ошибке.

Инсти­тут част­ной соб­ст­вен­но­сти, обо­зна­чав­ший­ся впо­след­ст­вии тер­ми­ном do­mi­nium или prop­rie­tas, суще­ст­ву­ет со все­ми сво­и­ми основ­ны­ми чер­та­ми уже в ста­ром цивиль­ном пра­ве, и рим­ские юри­сты рас­смат­ри­ва­ют его, как инсти­тут искон­ный. Меж­ду тем в древ­ней­шей исто­рии мы встре­ча­ем неко­то­рые раз­роз­нен­ные явле­ния (деле­ние вещей на res man­ci­pi и nec man­ci­pi, вос­по­ми­на­ние о раз­ли­чии fa­mi­lia и pe­cu­nia и т. д.), кото­рые — осо­бен­но в свя­зи с дан­ны­ми исто­рии дру­гих наро­дов — застав­ля­ют думать, что и в Риме част­ная соб­ст­вен­ность уста­но­ви­лась не сра­зу, что ее уста­нов­ле­нию пред­ше­ст­во­вал дол­гий пери­од под­готов­ки и выра­бот­ки это­го поня­тия. Но, разу­ме­ет­ся, отно­си­тель­но это­го доис­то­ри­че­ско­го пери­о­да рим­ской соб­ст­вен­но­сти мы можем делать толь­ко более или менее веро­ят­ные пред­по­ло­же­ния.

По-види­мо­му, так же было и в древ­ней­шем рим­ском пра­ве: пра­во на дви­жи­мые вещи защи­ща­лось при помо­щи деликт­ных исков (глав­ным обра­зом, ac­tio fur­ti); при­су­щий пра­ву соб­ст­вен­но­сти, как тако­во­му, иск — rei vin­di­ca­tio — к дви­жи­мым вещам или вовсе не при­ме­нял­ся (как дума­ют одни — напри­мер, Жирар 1 ) или же, если при­ме­нял­ся, то не был иском о соб­ст­вен­но­сти, а так­же имел деликт­ный харак­тер (как дума­ют дру­гие — напри­мер, Майр 2 ). Пра­во на дви­жи­мые вещи на этой ста­дии еще не име­ло свой­ства проч­ной юриди­че­ской свя­зи меж­ду лицом и вещью, свя­зи, кото­рая уже сама по себе мог­ла бы слу­жить осно­ва­ни­ем иска.

Jus Qui­ri­tium по отно­ше­нию к недви­жи­мо­стям

Но пра­во на недви­жи­мо­сти, имея один из суще­ст­вен­ных эле­мен­тов соб­ст­вен­но­сти, дол­го еще не име­ло дру­го­го — сво­бо­ды рас­по­ря­же­ния. Уча­сток зем­ли, как ска­за­но, усва­и­вал­ся не домо­вла­ды­ке, как тако­во­му, а всей семье: он был ее неотъ­ем­ле­мой с. 324 при­над­леж­но­стью, ее мате­ри­аль­ным бази­сом. Неогра­ни­чен­ный в сво­ей вла­сти по отно­ше­нию к чле­нам сво­ей семьи и к про­дук­там их труда (дви­жи­мые вещи), домо­вла­ды­ка в то же вре­мя не мог рас­по­рядить­ся семей­ным участ­ком так, чтобы он ушел от семьи — не мог его про­дать, пода­рить и т. д. Акт его част­ной воли не мог изме­нить пуб­лич­но­го поряд­ка.

Уста­нов­ле­ние еди­но­го поня­тия do­mi­nium ex jure Qui­ri­tium

С тече­ни­ем вре­ме­ни, одна­ко, оба ука­зан­ные рука­ва посте­пен­но сбли­жа­ют­ся. С одной сто­ро­ны, пуб­лич­но-пра­во­вой харак­тер пра­ва на недви­жи­мо­сти и идея семей­ной соб­ст­вен­но­сти сти­ра­ют­ся: домо­вла­ды­ка при­об­ре­та­ет и по отно­ше­нию к зем­ле сво­бо­ду рас­по­ря­же­ния. С дру­гой сто­ро­ны, на дви­жи­мо­сти пере­но­сит­ся вин­ди­ка­ци­он­ный прин­цип: они начи­на­ют защи­щать­ся не на деликт­ном толь­ко осно­ва­нии, а на осно­ва­нии их при­над­леж­но­сти тако­му-то лицу. Jus Qui­ri­tium утра­чи­ва­ет зна­че­ние пуб­лич­но­го пра­ва и начи­на­ет употреб­лять­ся для обо­зна­че­ния пра­ва соб­ст­вен­но­сти вооб­ще.

Про­цесс это­го посте­пен­но­го сли­я­ния обо­их рука­вов и выра­бот­ки еди­но­го поня­тия do­mi­nium ex jure Qui­ri­tium, 250 разу­ме­ет­ся, во всей сво­ей исто­ри­че­ской кон­крет­но­сти скрыт от нас. Но он оста­вил свои следы в неко­то­рых пере­жи­ва­ни­ях.

Fa­mi­lia и pe­cu­nia, res man­ci­pi и nec man­ci­pi

С одной сто­ро­ны, мы име­ем в источ­ни­ках смут­ные наме­ки, свиде­тель­ст­ву­ю­щие о том, что иму­ще­ство в отда­лен­ную эпо­ху рас­па­да­лось на два ком­плек­са, обо­зна­чав­ши­е­ся выра­же­ни­я­ми fa­mi­lia и pe­cu­nia 6 . Зако­ны XII таб­лиц, напри­мер, регу­ли­руя насле­до­ва­ние, гово­рят то о fa­mi­lia, то о pe­cu­nia; рав­ным обра­зом, толь­ко о pe­cu­nia идет речь в поло­же­нии тех же зако­нов XII таб­лиц отно­си­тель­но опе­ки над безум­ны­ми. Как бы смут­ны ни были эти наме­ки, во вся­ком слу­чае сопо­став­ле­ние их свиде­тель­ст­ву­ет о том, что одни из иму­ще­ст­вен­ных объ­ек­тов в древ­ней­шее вре­мя тес­нее были свя­за­ны с семьей (fa­mi­lia) и допус­ка­ли мень­шую сво­бо­ду рас­по­ря­же­ния, чем дру­гие (pe­cu­nia). Какие объ­ек­ты отно­си­лись к одной кате­го­рии, какие к дру­гой, — это­го мы из самых тер­ми­нов fa­mi­lia и pe­cu­nia выве­сти не можем; но на помощь здесь при­хо­дит дру­гой, уже более извест­ный, исто­ри­че­ский факт.

Цивиль­ное пра­во делит все иму­ще­ст­вен­ные объ­ек­ты на res man­ci­pi и nec man­ci­pi. По опре­де­ле­нию клас­си­че­ских юри­стов (Ul­pia­ni reg. 19. 1), к чис­лу res man­ci­pi отно­сят­ся зем­ли в Ита­лии (prae­dia in Ita­li­co so­lo — fun­dus и do­mus), затем неко­то­рые из с. 325 пред­и­аль­ных серви­ту­тов (via, iter, ac­tus, aquae­duc­tus 7 ) и, нако­нец, рабы и рабо­чий скот (ser­vi et quad­ru­pe­des, quae dor­so col­lo­ve do­man­tur, ve­lut bo­ves, mu­li, equi, asi­ni 8 ). Все осталь­ные вещи суть res nec man­ci­pi.

Основ­ное зна­че­ние это­го раз­ли­чия для позд­ней­ше­го цивиль­но­го пра­ва заклю­ча­лось в том, что в то вре­мя, как res nec man­ci­pi мог­ли пере­хо­дить из рук в руки путем про­стой бес­фор­маль­ной пере­да­чи, tra­di­tio, для пере­не­се­ния пра­ва соб­ст­вен­но­сти на res man­ci­pi необ­хо­дим был фор­маль­ный акт man­ci­pa­tio (к кото­ро­му при­со­еди­ни­лась затем так­же фор­маль­ная in jure ces­sio 9 — Gai. II. 18 и сл.).

Пере­чис­ле­ние вещей, вхо­дя­щих в кате­го­рию res man­ci­pi, пока­зы­ва­ет, что это как раз те вещи, кото­рые состав­ля­ют осно­ву зем­ледель­че­ско­го кре­стьян­ско­го хозяй­ства: уча­сток зем­ли и необ­хо­ди­мый рабо­чий инвен­тарь. Без это­го послед­не­го самый земель­ный уча­сток, на кото­ром сидит кре­стьян­ская семья, будет мерт­вым капи­та­лом, и семья будет лише­на воз­мож­но­сти хозяй­ст­вен­но­го суще­ст­во­ва­ния; извест­но, напри­мер, что у наших кре­стьян поте­ря рабо­чей лоша­ди явля­ет­ся обык­но­вен­но нача­лом пол­но­го разо­ре­ния.

Все это застав­ля­ет сбли­жать деле­ние вещей на res man­ci­pi и nec man­ci­pi с деле­ни­ем на fa­mi­lia и pe­cu­nia и усмат­ри­вать в пер­вом лишь ослаб­лен­ный отго­ло­сок вто­ро­го. Весь­ма веро­ят­но, что в отме­чен­ном выше про­цес­се посте­пен­но­го 251 рас­про­стра­не­ния поня­тия do­mi­nium ex jure Qui­ri­tium на дви­жи­мые вещи пер­вы­ми, на кото­рых это поня­тие было рас­про­стра­не­но, яви­лись имен­но рабы и рабо­чий скот: слу­жа необ­хо­ди­мым усло­ви­ем нор­маль­но­го хозяй­ст­вен­но­го суще­ст­во­ва­ния семьи, они, вме­сте с fun­dus и do­mus, ста­ли обо­зна­чать­ся и тер­ми­ном fa­mi­lia. Пер­во­на­чаль­ная неот­чуж­дае­мость земель­но­го участ­ка с тече­ни­ем вре­ме­ни отпа­ла, но жела­ние огра­дить инте­ре­сы семьи ска­зы­ва­ет­ся еще в том, что для отчуж­де­ния вещей, вхо­дя­щих в состав fa­mi­lia, тре­бу­ет­ся соблюде­ние извест­ной тор­же­ст­вен­ной пуб­лич­ной фор­мы. К тому же, с уста­нов­ле­ни­ем цен­за имен­но эти вещи име­ют глав­ное зна­че­ние для опре­де­ле­ния иму­ще­ст­вен­но­го поло­же­ния граж­да­ни­на (res cen­sui cen­sen­do); с. 326 вслед­ст­вие это­го было жела­тель­но, чтобы пере­ход их из рук в руки совер­шал­ся фор­маль­но и глас­но. Таким обра­зом, ста­рое воз­зре­ние и новые усло­вия встре­ти­лись и пре­об­ра­зо­ва­ли преж­нее деле­ние на fa­mi­lia и pe­cu­nia в новое — на res man­ci­pi и nec man­ci­pi.

Соб­ст­вен­ность пере­грин­ская и про­вин­ци­аль­ная

За исклю­че­ни­ем это­го, ника­ких дру­гих раз­ли­чий меж­ду веща­ми по отно­ше­нию к поня­тию пра­ва соб­ст­вен­но­сти в цивиль­ном пра­ве исто­ри­че­ской эпо­хи не суще­ст­ву­ет: соб­ст­вен­ность уже еди­на — как по сво­е­му содер­жа­нию, так и по спо­со­бам сво­ей защи­ты.

Но несмот­ря на свой уже бес­спор­но част­ный харак­тер, кви­рит­ская соб­ст­вен­ность все же еще сохра­ня­ет неко­то­рые следы сво­его преж­не­го пуб­лич­но-пра­во­во­го зна­че­ния. Так, субъ­ек­том ее может быть толь­ко рим­ский граж­да­нин или те из ино­стран­цев, кото­рым даро­ва­но jus com­mer­cii; пере­гри­ны не могут иметь кви­рит­ско­го пра­ва на вещь. Прав­да, с тече­ни­ем вре­ме­ни, как извест­но, и пере­гри­ны полу­чи­ли защи­ту, вслед­ст­вие чего при­над­ле­жа­щие им вещи ста­ли охра­нять­ся нор­ма­ми jus gen­tium ана­ло­гич­но пра­ву соб­ст­вен­но­сти; но пра­во пере­гри­на на вещь не есть кви­рит­ская соб­ст­вен­ность. Вслед­ст­вие это­го рядом с систе­мой цивиль­ных или кви­рит­ских вещ­ных прав в Риме мало-пома­лу появи­лась осо­бая систе­ма пере­грин­ских прав — осо­бая пере­грин­ская соб­ст­вен­ность и т. д.

С дру­гой сто­ро­ны, истин­ное jus Qui­ri­tium мог­ло быть толь­ко на зем­ли, вхо­дя­щие в состав рим­ской терри­то­рии в пол­ном смыс­ле сло­ва, т. е. с рас­про­стра­не­ни­ем граж­дан­ства на всю Ита­лию, — толь­ко на prae­dia in Ita­li­co so­lo. Зем­ли про­вин­ци­аль­ные объ­ек­том част­но­го кви­рит­ско­го пра­ва даже для рим­ских граж­дан быть не мог­ли: они рас­смат­ри­ва­лись, как общее досто­я­ние все­го рим­ско­го наро­да, при­чем вла­де­ние отдель­ных лиц теми или дру­ги­ми участ­ка­ми про­вин­ци­аль­ной зем­ли харак­те­ри­зо­ва­лось не как do­mi­nium, а как pos­ses­sio. В то вре­мя как эти про­вин­ци­аль­ные pos­ses­sio­nes были обло­же­ны пода­тью, кви­рит­ская соб­ст­вен­ность на prae­dia Ita­li­ca в пери­од рес­пуб­ли­ки была от вся­ких нало­гов сво­бод­на, вслед­ст­вие чего сво­бо­да от пода­тей в то вре­мя рас­смат­ри­ва­лась, как неотъ­ем­ле­мое каче­ство само­го пра­ва кви­рит­ской соб­ст­вен­но­сти. Хотя таким обра­зом вла­де­ние про­вин­ци­аль­ны­ми зем­ля­ми тео­ре­ти­че­ски не было 252 насто­я­щей соб­ст­вен­но­стью, но прак­ти­че­ски оно, конеч­но, про­вин­ци­аль­ны­ми суда­ми охра­ня­лось, как соб­ст­вен­ность, вслед­ст­вие чего с появ­ле­ни­ем про­вин­ций воз­ник­ла новая юриди­че­ская кате­го­рия — соб­ст­вен­ность про­вин­ци­аль­ная, со сво­и­ми осо­бы­ми нор­ма­ми и осо­бы­ми сред­ства­ми охра­ны.

Огра­ни­че­ния пра­ва соб­ст­вен­но­сти

с. 327 Как мы зна­ем, соб­ст­вен­ность, тяго­тея в прин­ци­пе к сво­ей пол­но­те и неогра­ни­чен­но­сти, в дей­ст­ви­тель­но­сти поло­жи­тель­ным пред­пи­са­ни­ем зако­на может быть огра­ни­че­на в том или дру­гом отно­ше­нии, как в инте­ре­сах обще­го бла­га, так и в инте­ре­сах мир­но­го сосед­ско­го сожи­тель­ства. Таким огра­ни­че­ни­ям под­вер­же­на и кви­рит­ская соб­ст­вен­ность уже в ста­ром цивиль­ном пра­ве, при­чем эти огра­ни­че­ния уста­нов­ле­ны в инте­ре­сах соседей. Город­ской харак­тер древ­не­рим­ско­го посе­ле­ния и есте­ствен­ная при этом ску­чен­ность жилищ дела­ет это явле­ние понят­ным.

Уже зако­нам XII таб­лиц изве­стен целый ряд подоб­ных огра­ни­че­ний. Важ­ней­шие из них состо­ят в сле­дую­щем: a) Соб­ст­вен­ник обя­зан остав­лять по сво­ей меже сво­бод­ной (для про­хо­да, про­езда, пово­рота плу­га) поло­су зем­ли в 2 фута — т. н. am­bi­tus. b) Соб­ст­вен­ник обя­зан тер­петь вет­ви, пере­ве­ши­ваю­щи­е­ся с дере­ва соседа, если они нахо­дят­ся на высо­те не менее 15 футов. c) Соб­ст­вен­ник дол­жен допус­кать соседа на свой уча­сток через день (ter­tio quo­que die) для соби­ра­ния пло­дов, упав­ших с его дере­ва. d) Соб­ст­вен­ник не дол­жен изме­нять искус­ст­вен­ны­ми соору­же­ни­я­ми есте­ствен­но­го сто­ка дож­де­вой воды; про­тив таких соору­же­ний дает­ся осо­бый иск — ac­tio aquae plu­viae ar­cen­dae.

Все эти огра­ни­че­ния харак­тер­ны для мел­ких хозяйств эпо­хи зако­нов XII таб­лиц. С тече­ни­ем вре­ме­ни к ним при­со­еди­ни­лись дру­гие — напри­мер, пра­ви­ло об im­mis­sio­nes: никто не обя­зан тер­петь исхо­дя­ще­го с сосед­не­го участ­ка дыма, запа­ха, шума и т. д., если все эти явле­ния выхо­дят за пре­де­лы обыч­но­го.

Об этом институте древности не следует судить исходя из современных представлений. Древние основали право собственности на принципах отличных от современных принципов; в результате древние законы существенно отличались от современных законов о собственности.

Что касается народов Греции и Италии, то они с глубокой древности придерживались принципа сохранения частной собственности. Не сохранилось никаких упоминаний о временах, когда земля являлась общей собственностью , и нет никаких свидетельств о ежегодном распределении земельных участков, как было принято у германцев.

Здесь следует отметить важное обстоятельство. В то время как племена, не дававшие своим членам право личной собственности на землю, давали им право на плоды труда, то есть на собранный урожай, у греков было наоборот. Во многих городах граждане были обязаны хранить вместе собранный урожай, или, по крайней мере, большую его часть, и сообща потреблять эти запасы. Таким образом, человек не был полновластным хозяином собранного урожая, но в то же время, по странному противоречию, обладал полным правом собственности на землю. Для него земля была нечто большее чем источник урожая. У греков, похоже, отношение к личной собственности развивалось совершенно иным путем, нежели установленным порядком. Право личной собственности относилось не к урожаю, а уже потом к земле, а прежде всего к земле, и затем к урожаю.

С древнейших времен в греческом и италийском обществах были основаны три института: домашняя религия, семья и право собственности. Эти три института с самого возникновения, казалось, были неотделимы друг от друга. Понятие о праве на частную собственность заключалось в самой религии. У каждой семьи был свой очаг и свои предки. Этим богам могла поклоняться только данная семья, и эти боги защищали только эту семью. Они были ее собственностью.

Между этими богами и землей древние люди видели таинственную связь. Давайте сначала рассмотрим очаг. Этот алтарь являлся символом оседлой жизни; само название указывает на это. Его следовало установить на земле, и, однажды установленный, он не мог менять своего места. Семейный бог хотел иметь постоянное жилище; физически трудно сдвинуть камень, с которого сиял бог, но еще труднее с религиозной точки зрения. Человеку разрешалось сдвинуть его только в том случае, если к этому вынуждала крайняя необходимость: если враг изгонял его с земли или если земля не могла его прокормить. Устанавливая очаг, люди надеялись, что он будет вечно стоять на этом месте. Бог водворялся не на день и даже не на время одной человеческой жизни, а на все время существования семьи, пока хотя бы один оставшийся в живых член этой семьи будет в состоянии поддерживать огонь с помощью жертвоприношений. Таким образом, очаг являлся владельцем земли, превращая ее в свою собственность. Земля становилась собственностью бога.

И семья, которая по долгу и согласно религии группировалась вокруг алтаря, так же прочно закреплялась на земле, как и сам алтарь. Отсюда естественно возникает мысль о постоянном месте жительства. Семья связана с алтарем, алтарь связан с землей, а отсюда вытекает тесная связь между землей и семьей. Здесь должно быть постоянное жилище, и семья не может даже помышлять о том, чтобы покинуть его, если только ее не вынудят к этому непредвиденные обстоятельства. Семья, как и очаг, всегда будет занимать этот участок земли. Этот участок принадлежит ей, он является ее собственностью, – собственностью не одного человека, а всей семьи, все члены которой должны здесь, один за другим, появляться на свет и умирать.

В результате этих религиозных законов у древних никогда не создавались общины. Древним ничего не было известно о фаланстерах .

Ни на одном этапе исторической жизни древних мы не находим ничего похожего на общинное владение в деревнях, принятое во Франции в XII столетии. Каждая семья, имея своих богов и исповедуя свой культ, должна была иметь свой участок земли, свое отдельное владение, свою собственность.

Греки утверждали, что очаг научил людей строить дома .

Действительно, у человека, прикрепленного религией к одному месту, который считал своим долгом никогда не покидать его, должна была появиться мысль о возведении на этом месте прочного строения. Для араба подходит палатка, для татарина – кибитка, но семья, имеющая домашний очаг, нуждается в жилище. За хижиной, построенной из глины или дерева, вскоре последовал дом из камня. Строительство велось в расчете не на одну человеческую жизнь, а на поколения, которые будут жить в этом доме, сменяя друг друга.

Дом всегда окружала священная ограда. У греков четырехугольное пространство, находившееся внутри ограды, делилось на две части: первая часть была двором, а вторую занимал дом. Очаг располагался в центре и находился, таким образом, в глубине двора и рядом с входом в дом. В Риме расположение было иное, но принцип оставался тем же. Очаг размещался в центре огороженного пространства, а дом строился вокруг него, таким образом, что очаг оказывался в центре небольшого двора.

Легко понять, чем руководствовались римляне, выбрав такую схему строительства дома. Стены, возвышавшиеся вокруг очага, отделяли и защищали его от внешнего мира, и вполне уместно, следуя утверждению древних греков, сказать, что религия научила людей строить дома. Хозяйкой и собственницей этого дома была семья; домашний бог обеспечил ей это право. Дом освящался постоянным присутствием богов; он был храмом, под защитой которого находились боги.

Теперь давайте перейдем к другому объекту культа – к могиле. Могиле отводилось важное место в древней религии, поскольку, с одной стороны, был обязателен культ предков, а с другой – основная церемония этого культа – поминальная трапеза – должна была совершаться в том месте, где покоились предки.

У каждой семьи было общее место погребения, семейная могила, куда один за другим уходили на покой члены семьи. На семейную могилу распространялся тот же закон, что и на очаг. В одной могиле не разрешалось соединять членов двух разных семей, как нельзя было устанавливать два домашних очага в одном доме. Одинаковым бесчестьем считалось похоронить умершего члена семьи не в семейной могиле и похоронить постороннего в семейной могиле. Домашняя религия, и при жизни, и после смерти, отделяла каждую семью от других семей и категорически отвергала любые проявления общности. Подобно тому как дома не должны были соприкасаться друг с другом, так и могилы должны были отстоять одна от другой, и каждую могилу, как и дом, окружало что-то наподобие ограды.

Как отчетливо проявляется во всем этом характер частной собственности! Умершие – это боги, которые принадлежат конкретной семье, и только она имела право молиться им. Эти боги владели землей; они жили под небольшой насыпью, и никто, кроме членов семьи, не мог даже помышлять о том, чтобы общаться с ними. Кроме того, никто не имел права лишать богов земли, которую они занимали; могилы нельзя было разрушать или переносить в другое место – относительно этого существовал строжайший запрет .

Таким образом, участок земли благодаря религии становится объектом вечной семейной собственности. Семья присваивает себе эту землю, погребая в ней своих умерших; здесь она обосновывается на веки вечные. Живой отпрыск этой семьи может на законном основании сказать, что это его земля. Она была настолько его, что он был неотделим от нее и не имел права отказаться от нее. Земля, в которой покоились умершие, была неотчуждаемой и неотъемлемой. Согласно римскому закону, семья, продававшая земельный участок, на котором находилась могила, оставалась собственником этой могилы и имела право проходить по этому участку к могиле для совершения культовых обрядов.

По древнему обычаю, умерших полагалось погребать в земле, но не на кладбище или вблизи дороги, а на поле, принадлежавшем семье. Доказательством этого древнего обычая служат законы Солона и несколько отрывков из сочинений Плутарха.

Мы видим, что собственность в виде небольшого холмика быстро увеличилась до поля, окружавшего этот холмик. В сочинениях Катона Старшего приведена молитва италийского земледельца, в которой он просит манов следить за его полем, охранять от воров и радовать урожаем .

Таким образом, души умерших на правах собственников распространяли свое покровительство на конкретный участок земли. Благодаря им семья была полновластным хозяином этой земли. Захоронение установило неразрывную связь между семьей и землей, то есть собственностью.

Таким образом, Господь, первый владелец по праву творения, передает человеку право собственности на часть земли. Нечто похожее было и у древних греко-италийских народов. Правда, не религия Юпитера установила это право, но, возможно, потому, что в те времена ее еще не было. Боги, даровавшие каждой семье право на землю, были домашними богами, священным огнем и манами. Первая религия, являясь властительницей умов древних людей, ввела понятие собственности и права на нее.

Совершенно ясно, что частная собственность была тем институтом, без которого не могла обойтись домашняя религия. Эта религия требовала изолированности жилья и могил; следовательно, об общинной жизни не могло быть и речи. Эта религия требовала, чтобы очаг был раз и навсегда установлен на определенном месте, а могилу нельзя было ни разрушать, ни переносить в другое место. Отмените право собственности, и очаг стали бы переносить с места на место, перемешались бы семьи, а об умерших забыли и лишили их культа. Благодаря стационарному очагу и постоянному месту погребения семья стала собственницей земли; земля была в некотором роде пропитана религией очага и предков. Таким образом, древние люди были избавлены от необходимости решать слишком сложные задачи. Без спора, без труда, без тени сомнения они сразу, только в силу религиозных верований, пришли к понятию о праве собственности – праве, которое является источником любой цивилизации, поскольку благодаря этому праву человек стал заботиться об улучшении земли и сам становился лучше.

На первых порах религия, а не законы гарантировала соблюдение права собственности. Каждое владение находилось под присмотром домашнего бога. Каждое поле, как и каждый дом (о чем мы уже говорили), обязательно окружалось оградой, отделявшей его от полей, принадлежавших жившим по соседству семьям. Оградой была не каменная стена, а полоска земли в несколько футов шириной, эта полоска должна была оставаться необработанной, и никогда ее не касался плуг. Разделяющее поля пространство было священно: римский закон, по свидетельству Цицерона, объявлял его не подлежащим проскрипциям; оно принадлежало религии. В определенные дни месяца и года отец семейства обходил свое поле по этой священной линии; он гнал перед собой жертвенных животных, пел гимны и затем совершал жертвоприношения. Этим обрядом он рассчитывал вызвать благосклонность своих богов к своему полю и к своему дому, но в первую очередь, обходя свое поле и совершая обряды домашнего культа, он подчеркивал свое право собственности на это поле. Путь, которым следовали жертвенные животные и вдоль которого пелись молитвы, был нерушимым пределом владения.

Вдоль этого пути на некотором расстоянии друг от друга владелец земли размещал камни или деревянные чурбаки, которые назывались termini – термины (или термы).

Использование терминов, или священных межевых знаков, для обозначения границ полей было, по-видимому, свойственно всей индоевропейской расе. Этот обычай существовал в глубокой древности у индусов, и священные обряды установки границ имели много общего с обрядами, которые описывает Сикул Флакк. Мы находим термины у сабинян и у этрусков. У эллинов тоже были священные межевые знаки.

В мире не существовало той силы, которая могла бы переместить установленные с соблюдением необходимых обрядов термины. Они должны были вечно оставаться на одном и том же месте. Этот религиозный принцип нашел отражение в римской легенде. Юпитер, пожелавший расчистить место для своего храма на Капитолийском холме, не смог вытеснить с этого места бога Термина.

Это старое предание показывает, насколько священной считалась собственность; неподвижный Термин есть не что иное, как нерушимое право собственности.

Из всех этих верований, обычаев и законов следует, что именно домашняя религия научила человека сделать землю своей собственностью и обеспечила ему право владения землей.

Нетрудно понять, что задуманное и установленное таким образом право собственности было гораздо более полным и абсолютным в своих проявлениях, чем это возможно в современных обществах, где оно основывается на иных принципах. Собственность была настолько неотделима от домашней религии, что семья не могла отказаться от одной, не отказываясь от другой. Дом и поле входили, если можно так выразиться, в семью, и семья не могла лишиться их или отказаться от владения ими. Платон в учении о законах не претендует на то, что выдвигает новую мысль, когда запрещает владельцу продавать свое поле; он просто напоминает о старом законе. Все это заставляет нас высказать предположение, что в древности собственность была неотчуждаема. Известно, что в Спарте существовал запрет на продажу земли .

Такой же запрет существовал в законах локров и в законах Левкады. В Коринфе по законам Фидона должны были приниматься специальные меры к поддержанию соответствия между числом граждан и числом земельных наделов .

Соблюсти этот закон можно было только в случае запрета на продажу земельных участков и даже их раздела.

В законе Солона, появившемся семью или восемью поколениями позже, чем закон Фидона Коринфского, уже нет запрета на продажу земли, но на продавца налагается серьезный штраф, и он лишается гражданских прав .

Аристотель пишет, что во многих городах древние законы запрещали продажу земли.

Нас не должны удивлять подобные законы. Заложите в основу права на собственность право на труд, и человек сможет избавиться от собственности. Заложите в основу религию, и человек не сможет отказаться от собственности; в этом случае связь более сильная, чем его желание, соединит его с землей. Кроме того, земля, где находится могила, где живут священные предки, где семья должна совершать обряды культа, является собственностью не одного человека, а всей семьи. Право собственности устанавливает не живущий на этой земле человек, а домашний бог. Человеку просто доверено распоряжаться землей, но принадлежит она тем, кто умер, и тем, кто еще должен родиться. Она является частью семьи и не может быть отделена от семьи. Отделить одно от другого значит нарушить культ. У индусов собственность, тоже основанная на религии, была неотчуждаема.

Нам ничего не известно о римских законах до появления Законов Двенадцати таблиц. Понятно, что в то время уже разрешалась продажа земли и что первое время после основания Рима земля была неотчуждаема, как и в Греции. Хотя не сохранилось никаких доказательств древнего закона, но до нас дошли некоторые изменения, которые постепенно вносились в закон. Закон Двенадцати таблиц, оставив могилу неотчуждаемой, освободил от этого правила землю. Позже было разрешено делить собственность, если в семье было несколько братьев, но при условии совершения новой религиозной церемонии; разделом земли мог заниматься только агрименсор .

Только религия могла поделить то, что ранее объявила неделимым. Наконец было разрешено продавать владения, и для этого тоже требовалось соблюсти предписанные религией правила. Продажа совершалась обязательно в присутствии либрипенса (весовщика) с соблюдением манципации , торжественной процедуры передачи права собственности новому владельцу. Нечто подобное происходило и в Греции; продажа дома или участка земли сопровождалась принесением жертвы богам. Передача собственности происходила только с разрешения религии. Если человек не мог или мог, но с большим трудом, отказаться от владения землей, то с еще большим основанием его нельзя было лишить этой земли помимо его воли.

Древним была неизвестна конфискация земли для общественных нужд. К конфискации прибегали только в случае вынесения приговора об изгнании, то есть когда человек, лишенный гражданских прав, больше не мог предъявлять право на землю в пределах города, принявшего решение об его изгнании. В законах древних городов не встречается упоминаний о конфискации собственности за долги. Законы Двенадцати таблиц, конечно, не щадят должника, но тем не менее не допускают конфискации его собственности в пользу кредитора. За долги отвечал человек, но не земля, поскольку она неотделима от семьи. Легче взять человека в рабство, чем отнять его собственность. Должник отдавался кредитору, и земля, в некотором роде, следовала за ним в рабство. Хозяин использовал физическую силу человека, попавшего в рабство, пользовался плодами его труда, но не становился собственником земли попавшего в рабство человека. Столь неприкосновенным было право собственности в те времена .

Некоторые историки высказывали мнение, что в Риме господствовали коллективные формы собственности, и до эпохи правления Нумы не было частной собственности. Эта ошибка является следствием неправильного толкования трех выдержек из сочинений Плутарха, Цицерона и Дионисия Галикарнасского. Эти три автора пишут, и это действительно так, что Нума поделил землю между гражданами, но подчеркивают, что эти земли были завоеваны его предшественником, Ромулом. Что касаемо римской земли – ager romanus, – то она являлась частной собственностью города. (Примеч. авт.)

Фаланстер – в учении утопического социализма Шарля Фурье специально устроенное здание, способное сочетать в себе черты как городской, так и сельской жизни, являющееся центром жизни фаланги – коммуны. Сам Фурье из-за отсутствия финансовой поддержки так и не смог основать ни одного фаланстера, но некоторым его последователям это удалось. Однако ни одна фаланга не просуществовала дольше 12 лет.

Термин – в древнеримской мифологии бог – охранитель межей и пограничных межевых знаков, столбов, камней, которые считались священными.

Агрименсор – землемер. Кроме собственно геометрических операций, как измерения, установки граничных камней, съемки планов и ведение межевой книги, он должен был высказывать свое мнение в юридических вопросах, возникавших по поводу земельной собственности, и при спорах, в которых был замешан вопрос о границах, исполнял обязанности земского судьи.

В статье Законов Двенадцати таблиц, относящейся к неплатежеспособным должникам, мы читаем, что должник, ставший практически рабом, если у него была земля, не лишался земли. Меры, известные в римском праве под названием доверительная манципация и залог, были средствами, гарантирующими кредитору оплату долга; они косвенно доказывают, что для погашения долга не использовалась конфискация собственности. Позже, когда был принят закон, согласно которому кредитор лишался права превращать должника в раба или его убивать, возникла необходимость введения некоторых пояснений относительно собственности должника. В результате было проведено различие между имуществом и владением должника. Претор предоставил кредитору право продажи вещей, но не земли должника. (Примеч. авт.)

Об этом институте древности не следует судить исходя из современных представлений. Древние основали право собственности на принципах отличных от современных принципов; в результате древние законы существенно отличались от современных законов о собственности.

Что касается народов Греции и Италии, то они с глубокой древности придерживались принципа сохранения частной собственности. Не сохранилось никаких упоминаний о временах, когда земля являлась общей собственностью , и нет никаких свидетельств о ежегодном распределении земельных участков, как было принято у германцев.

Здесь следует отметить важное обстоятельство. В то время как племена, не дававшие своим членам право личной собственности на землю, давали им право на плоды труда, то есть на собранный урожай, у греков было наоборот. Во многих городах граждане были обязаны хранить вместе собранный урожай, или, по крайней мере, большую его часть, и сообща потреблять эти запасы. Таким образом, человек не был полновластным хозяином собранного урожая, но в то же время, по странному противоречию, обладал полным правом собственности на землю. Для него земля была нечто большее чем источник урожая. У греков, похоже, отношение к личной собственности развивалось совершенно иным путем, нежели установленным порядком. Право личной собственности относилось не к урожаю, а уже потом к земле, а прежде всего к земле, и затем к урожаю.

С древнейших времен в греческом и италийском обществах были основаны три института: домашняя религия, семья и право собственности. Эти три института с самого возникновения, казалось, были неотделимы друг от друга. Понятие о праве на частную собственность заключалось в самой религии. У каждой семьи был свой очаг и свои предки. Этим богам могла поклоняться только данная семья, и эти боги защищали только эту семью. Они были ее собственностью.

Между этими богами и землей древние люди видели таинственную связь. Давайте сначала рассмотрим очаг. Этот алтарь являлся символом оседлой жизни; само название указывает на это. Его следовало установить на земле, и, однажды установленный, он не мог менять своего места. Семейный бог хотел иметь постоянное жилище; физически трудно сдвинуть камень, с которого сиял бог, но еще труднее с религиозной точки зрения. Человеку разрешалось сдвинуть его только в том случае, если к этому вынуждала крайняя необходимость: если враг изгонял его с земли или если земля не могла его прокормить. Устанавливая очаг, люди надеялись, что он будет вечно стоять на этом месте. Бог водворялся не на день и даже не на время одной человеческой жизни, а на все время существования семьи, пока хотя бы один оставшийся в живых член этой семьи будет в состоянии поддерживать огонь с помощью жертвоприношений. Таким образом, очаг являлся владельцем земли, превращая ее в свою собственность. Земля становилась собственностью бога.

И семья, которая по долгу и согласно религии группировалась вокруг алтаря, так же прочно закреплялась на земле, как и сам алтарь. Отсюда естественно возникает мысль о постоянном месте жительства. Семья связана с алтарем, алтарь связан с землей, а отсюда вытекает тесная связь между землей и семьей. Здесь должно быть постоянное жилище, и семья не может даже помышлять о том, чтобы покинуть его, если только ее не вынудят к этому непредвиденные обстоятельства. Семья, как и очаг, всегда будет занимать этот участок земли. Этот участок принадлежит ей, он является ее собственностью, – собственностью не одного человека, а всей семьи, все члены которой должны здесь, один за другим, появляться на свет и умирать.

В результате этих религиозных законов у древних никогда не создавались общины. Древним ничего не было известно о фаланстерах .

Ни на одном этапе исторической жизни древних мы не находим ничего похожего на общинное владение в деревнях, принятое во Франции в XII столетии. Каждая семья, имея своих богов и исповедуя свой культ, должна была иметь свой участок земли, свое отдельное владение, свою собственность.

Греки утверждали, что очаг научил людей строить дома .

Действительно, у человека, прикрепленного религией к одному месту, который считал своим долгом никогда не покидать его, должна была появиться мысль о возведении на этом месте прочного строения. Для араба подходит палатка, для татарина – кибитка, но семья, имеющая домашний очаг, нуждается в жилище. За хижиной, построенной из глины или дерева, вскоре последовал дом из камня. Строительство велось в расчете не на одну человеческую жизнь, а на поколения, которые будут жить в этом доме, сменяя друг друга.

Дом всегда окружала священная ограда. У греков четырехугольное пространство, находившееся внутри ограды, делилось на две части: первая часть была двором, а вторую занимал дом. Очаг располагался в центре и находился, таким образом, в глубине двора и рядом с входом в дом. В Риме расположение было иное, но принцип оставался тем же. Очаг размещался в центре огороженного пространства, а дом строился вокруг него, таким образом, что очаг оказывался в центре небольшого двора.

Легко понять, чем руководствовались римляне, выбрав такую схему строительства дома. Стены, возвышавшиеся вокруг очага, отделяли и защищали его от внешнего мира, и вполне уместно, следуя утверждению древних греков, сказать, что религия научила людей строить дома. Хозяйкой и собственницей этого дома была семья; домашний бог обеспечил ей это право. Дом освящался постоянным присутствием богов; он был храмом, под защитой которого находились боги.

Теперь давайте перейдем к другому объекту культа – к могиле. Могиле отводилось важное место в древней религии, поскольку, с одной стороны, был обязателен культ предков, а с другой – основная церемония этого культа – поминальная трапеза – должна была совершаться в том месте, где покоились предки.

У каждой семьи было общее место погребения, семейная могила, куда один за другим уходили на покой члены семьи. На семейную могилу распространялся тот же закон, что и на очаг. В одной могиле не разрешалось соединять членов двух разных семей, как нельзя было устанавливать два домашних очага в одном доме. Одинаковым бесчестьем считалось похоронить умершего члена семьи не в семейной могиле и похоронить постороннего в семейной могиле. Домашняя религия, и при жизни, и после смерти, отделяла каждую семью от других семей и категорически отвергала любые проявления общности. Подобно тому как дома не должны были соприкасаться друг с другом, так и могилы должны были отстоять одна от другой, и каждую могилу, как и дом, окружало что-то наподобие ограды.

Как отчетливо проявляется во всем этом характер частной собственности! Умершие – это боги, которые принадлежат конкретной семье, и только она имела право молиться им. Эти боги владели землей; они жили под небольшой насыпью, и никто, кроме членов семьи, не мог даже помышлять о том, чтобы общаться с ними. Кроме того, никто не имел права лишать богов земли, которую они занимали; могилы нельзя было разрушать или переносить в другое место – относительно этого существовал строжайший запрет .

Таким образом, участок земли благодаря религии становится объектом вечной семейной собственности. Семья присваивает себе эту землю, погребая в ней своих умерших; здесь она обосновывается на веки вечные. Живой отпрыск этой семьи может на законном основании сказать, что это его земля. Она была настолько его, что он был неотделим от нее и не имел права отказаться от нее. Земля, в которой покоились умершие, была неотчуждаемой и неотъемлемой. Согласно римскому закону, семья, продававшая земельный участок, на котором находилась могила, оставалась собственником этой могилы и имела право проходить по этому участку к могиле для совершения культовых обрядов.

По древнему обычаю, умерших полагалось погребать в земле, но не на кладбище или вблизи дороги, а на поле, принадлежавшем семье. Доказательством этого древнего обычая служат законы Солона и несколько отрывков из сочинений Плутарха.

Мы видим, что собственность в виде небольшого холмика быстро увеличилась до поля, окружавшего этот холмик. В сочинениях Катона Старшего приведена молитва италийского земледельца, в которой он просит манов следить за его полем, охранять от воров и радовать урожаем .

Таким образом, души умерших на правах собственников распространяли свое покровительство на конкретный участок земли. Благодаря им семья была полновластным хозяином этой земли. Захоронение установило неразрывную связь между семьей и землей, то есть собственностью.

Таким образом, Господь, первый владелец по праву творения, передает человеку право собственности на часть земли. Нечто похожее было и у древних греко-италийских народов. Правда, не религия Юпитера установила это право, но, возможно, потому, что в те времена ее еще не было. Боги, даровавшие каждой семье право на землю, были домашними богами, священным огнем и манами. Первая религия, являясь властительницей умов древних людей, ввела понятие собственности и права на нее.

Совершенно ясно, что частная собственность была тем институтом, без которого не могла обойтись домашняя религия. Эта религия требовала изолированности жилья и могил; следовательно, об общинной жизни не могло быть и речи. Эта религия требовала, чтобы очаг был раз и навсегда установлен на определенном месте, а могилу нельзя было ни разрушать, ни переносить в другое место. Отмените право собственности, и очаг стали бы переносить с места на место, перемешались бы семьи, а об умерших забыли и лишили их культа. Благодаря стационарному очагу и постоянному месту погребения семья стала собственницей земли; земля была в некотором роде пропитана религией очага и предков. Таким образом, древние люди были избавлены от необходимости решать слишком сложные задачи. Без спора, без труда, без тени сомнения они сразу, только в силу религиозных верований, пришли к понятию о праве собственности – праве, которое является источником любой цивилизации, поскольку благодаря этому праву человек стал заботиться об улучшении земли и сам становился лучше.

На первых порах религия, а не законы гарантировала соблюдение права собственности. Каждое владение находилось под присмотром домашнего бога. Каждое поле, как и каждый дом (о чем мы уже говорили), обязательно окружалось оградой, отделявшей его от полей, принадлежавших жившим по соседству семьям. Оградой была не каменная стена, а полоска земли в несколько футов шириной, эта полоска должна была оставаться необработанной, и никогда ее не касался плуг. Разделяющее поля пространство было священно: римский закон, по свидетельству Цицерона, объявлял его не подлежащим проскрипциям; оно принадлежало религии. В определенные дни месяца и года отец семейства обходил свое поле по этой священной линии; он гнал перед собой жертвенных животных, пел гимны и затем совершал жертвоприношения. Этим обрядом он рассчитывал вызвать благосклонность своих богов к своему полю и к своему дому, но в первую очередь, обходя свое поле и совершая обряды домашнего культа, он подчеркивал свое право собственности на это поле. Путь, которым следовали жертвенные животные и вдоль которого пелись молитвы, был нерушимым пределом владения.

Вдоль этого пути на некотором расстоянии друг от друга владелец земли размещал камни или деревянные чурбаки, которые назывались termini – термины (или термы).

Использование терминов, или священных межевых знаков, для обозначения границ полей было, по-видимому, свойственно всей индоевропейской расе. Этот обычай существовал в глубокой древности у индусов, и священные обряды установки границ имели много общего с обрядами, которые описывает Сикул Флакк. Мы находим термины у сабинян и у этрусков. У эллинов тоже были священные межевые знаки.

В мире не существовало той силы, которая могла бы переместить установленные с соблюдением необходимых обрядов термины. Они должны были вечно оставаться на одном и том же месте. Этот религиозный принцип нашел отражение в римской легенде. Юпитер, пожелавший расчистить место для своего храма на Капитолийском холме, не смог вытеснить с этого места бога Термина.

Это старое предание показывает, насколько священной считалась собственность; неподвижный Термин есть не что иное, как нерушимое право собственности.

Из всех этих верований, обычаев и законов следует, что именно домашняя религия научила человека сделать землю своей собственностью и обеспечила ему право владения землей.

Нетрудно понять, что задуманное и установленное таким образом право собственности было гораздо более полным и абсолютным в своих проявлениях, чем это возможно в современных обществах, где оно основывается на иных принципах. Собственность была настолько неотделима от домашней религии, что семья не могла отказаться от одной, не отказываясь от другой. Дом и поле входили, если можно так выразиться, в семью, и семья не могла лишиться их или отказаться от владения ими. Платон в учении о законах не претендует на то, что выдвигает новую мысль, когда запрещает владельцу продавать свое поле; он просто напоминает о старом законе. Все это заставляет нас высказать предположение, что в древности собственность была неотчуждаема. Известно, что в Спарте существовал запрет на продажу земли .

Такой же запрет существовал в законах локров и в законах Левкады. В Коринфе по законам Фидона должны были приниматься специальные меры к поддержанию соответствия между числом граждан и числом земельных наделов .

Соблюсти этот закон можно было только в случае запрета на продажу земельных участков и даже их раздела.

В законе Солона, появившемся семью или восемью поколениями позже, чем закон Фидона Коринфского, уже нет запрета на продажу земли, но на продавца налагается серьезный штраф, и он лишается гражданских прав .

Аристотель пишет, что во многих городах древние законы запрещали продажу земли.

Нас не должны удивлять подобные законы. Заложите в основу права на собственность право на труд, и человек сможет избавиться от собственности. Заложите в основу религию, и человек не сможет отказаться от собственности; в этом случае связь более сильная, чем его желание, соединит его с землей. Кроме того, земля, где находится могила, где живут священные предки, где семья должна совершать обряды культа, является собственностью не одного человека, а всей семьи. Право собственности устанавливает не живущий на этой земле человек, а домашний бог. Человеку просто доверено распоряжаться землей, но принадлежит она тем, кто умер, и тем, кто еще должен родиться. Она является частью семьи и не может быть отделена от семьи. Отделить одно от другого значит нарушить культ. У индусов собственность, тоже основанная на религии, была неотчуждаема.

Нам ничего не известно о римских законах до появления Законов Двенадцати таблиц. Понятно, что в то время уже разрешалась продажа земли и что первое время после основания Рима земля была неотчуждаема, как и в Греции. Хотя не сохранилось никаких доказательств древнего закона, но до нас дошли некоторые изменения, которые постепенно вносились в закон. Закон Двенадцати таблиц, оставив могилу неотчуждаемой, освободил от этого правила землю. Позже было разрешено делить собственность, если в семье было несколько братьев, но при условии совершения новой религиозной церемонии; разделом земли мог заниматься только агрименсор .

Только религия могла поделить то, что ранее объявила неделимым. Наконец было разрешено продавать владения, и для этого тоже требовалось соблюсти предписанные религией правила. Продажа совершалась обязательно в присутствии либрипенса (весовщика) с соблюдением манципации , торжественной процедуры передачи права собственности новому владельцу. Нечто подобное происходило и в Греции; продажа дома или участка земли сопровождалась принесением жертвы богам. Передача собственности происходила только с разрешения религии. Если человек не мог или мог, но с большим трудом, отказаться от владения землей, то с еще большим основанием его нельзя было лишить этой земли помимо его воли.

Древним была неизвестна конфискация земли для общественных нужд. К конфискации прибегали только в случае вынесения приговора об изгнании, то есть когда человек, лишенный гражданских прав, больше не мог предъявлять право на землю в пределах города, принявшего решение об его изгнании. В законах древних городов не встречается упоминаний о конфискации собственности за долги. Законы Двенадцати таблиц, конечно, не щадят должника, но тем не менее не допускают конфискации его собственности в пользу кредитора. За долги отвечал человек, но не земля, поскольку она неотделима от семьи. Легче взять человека в рабство, чем отнять его собственность. Должник отдавался кредитору, и земля, в некотором роде, следовала за ним в рабство. Хозяин использовал физическую силу человека, попавшего в рабство, пользовался плодами его труда, но не становился собственником земли попавшего в рабство человека. Столь неприкосновенным было право собственности в те времена .

Некоторые историки высказывали мнение, что в Риме господствовали коллективные формы собственности, и до эпохи правления Нумы не было частной собственности. Эта ошибка является следствием неправильного толкования трех выдержек из сочинений Плутарха, Цицерона и Дионисия Галикарнасского. Эти три автора пишут, и это действительно так, что Нума поделил землю между гражданами, но подчеркивают, что эти земли были завоеваны его предшественником, Ромулом. Что касаемо римской земли – ager romanus, – то она являлась частной собственностью города. (Примеч. авт.)

Фаланстер – в учении утопического социализма Шарля Фурье специально устроенное здание, способное сочетать в себе черты как городской, так и сельской жизни, являющееся центром жизни фаланги – коммуны. Сам Фурье из-за отсутствия финансовой поддержки так и не смог основать ни одного фаланстера, но некоторым его последователям это удалось. Однако ни одна фаланга не просуществовала дольше 12 лет.

Термин – в древнеримской мифологии бог – охранитель межей и пограничных межевых знаков, столбов, камней, которые считались священными.

Агрименсор – землемер. Кроме собственно геометрических операций, как измерения, установки граничных камней, съемки планов и ведение межевой книги, он должен был высказывать свое мнение в юридических вопросах, возникавших по поводу земельной собственности, и при спорах, в которых был замешан вопрос о границах, исполнял обязанности земского судьи.

В статье Законов Двенадцати таблиц, относящейся к неплатежеспособным должникам, мы читаем, что должник, ставший практически рабом, если у него была земля, не лишался земли. Меры, известные в римском праве под названием доверительная манципация и залог, были средствами, гарантирующими кредитору оплату долга; они косвенно доказывают, что для погашения долга не использовалась конфискация собственности. Позже, когда был принят закон, согласно которому кредитор лишался права превращать должника в раба или его убивать, возникла необходимость введения некоторых пояснений относительно собственности должника. В результате было проведено различие между имуществом и владением должника. Претор предоставил кредитору право продажи вещей, но не земли должника. (Примеч. авт.)

Читайте также: