По мнению киников частная собственность это счастье

Обновлено: 16.05.2024

Киников, философов нового типа, не могла удовлетворить никакая прежняя философия, которая на их памяти еще никому не принесла ни гражданской, ни даже иллюзорной внутренней свободы. Выступая против устоявшихся догм, киники страстно искали новое действенное учение, которое могло бы принести практическую пользу. Отсюда неустанно выдвигаемое ими требование настоящих дел, подвигов, труда, упражнений (Д. Л. VI, 11). Даже в патроны-покровители киники как люди из народа выбрали себе самого "трудящегося" и даже испытавшего тяготы рабства человекобога - героя Геракла. Там, где не помогают теории, требуются действия, дела!

Независимый и свободомыслящий характер кинического учения вовсе не означает, что в нем нельзя обнаружить следы влияния других философских доктрин и школ. Создавая свою философию, киники отталкивались от чуждых им взглядов (негативная филиация идей), по-своему перерабатывали и усваивали некоторые положения софистов, сократизма, элеатов, Гераклита и Демокрита. Наиболее принципиальное значение имеет выяснение сущности отношений между Сократом и киниками. В истории философии киников принято причислять к одной из малых сократических школ. Но сократики никогда не были благодушно настроены друг к другу. Из философии Сократа вышли идеалисты и материалисты, гедоники и аскеты*. Вопреки тому, что некоторые киники сами причисляли себя к сократовцам и даже хотели прослыть самой чистой сократической школой, мы, исходя из объективных данных этой философии и научных критериев, а не из эмоциональных высказываний ее приверженцев, можем рассматривать кинизм (повторю это положение) как демократическую и материалистическую реакцию на аристократический идеализм и этику Сократа и Платона. Этим, собственно, и определяется место кинизма в истории античной философии.

Наше утверждение становится легко уяснимым и доказуемым даже из поверхностного сопоставления сократизма и кинического учения. Сократ - признанный идеалист, киники - материалисты. Сократ, грубо говоря, - идеолог реакционной рабовладельческой аристократии, киники выражали чаяния беднейших слоев демоса и отчасти рабов. Киники исходили не из Сократа и даже не из софистов, а из жизни. Связь киников и сократизма чисто отрицательная - кинизм не просто реакция на учение Сократа, но отрицание и разочарование в его основных установках как положениях чисто умозрительной философии. Большинство исследователей, укладывающих киников в прокрустово ложе сократизма, из желания умалить их теоретическое значение указывают, что Антисфен воспринял у Сократа не его учение, а независимость характера, самообладание, свободу духа, ровную веселость, простой образ жизни. Действительно, современники именно таким и изображают знаменитого философа - бедняком (Ксен. Мем., I, 3, 3), босоногим опрощенцем (Аристофан. Облака, 103–104; Плат. Пир, 1974а, Федр, 229а), летом и зимой носившим один и тот же плащ (Ксен. Мем., I, 6, 2), физически закаленным (Плат. Пир, 220ab), воздержанным, с умеренными потребностями (Ксен. Мем., I, 2, 1; III, 5, 6). Однако в тех же источниках легко прочесть, что Сократ мог, идучи на пир, принарядиться, умел выпить и, вообще, не отказывался от других удовольствий (Ксен. Пир; Плат. Пир, 184а, 220а). Киники же односторонне и полемически заострили аскетическую черту в поведении Сократа, возведя аскетизм в принцип своей философии, а наслаждениям в любой форме объявили войну. "Лучше сойти с ума, чем наслаждаться!" - восклицал Антисфен (Д. Л. VI, 3). Предание даже сталкивает Сократа и Антисфена в вопросе о внешних принципах бедности. "Когда Антисфен демонстрировал дыру на своем плаще, Сократ, увидев это, сказал: "Через дыру в твоем плаще я вижу тщеславие"" (Там же, 8). Таким образом, при более внимательном взгляде становится ясным, что и этот внешне сходный мотив у Сократа и киников не может скрыть разделяющий их водораздел. Нельзя также совсем игнорировать выводы солидной работы К. Иоэля, где доказывается, что киническое в "ксенофонтовском Сократе" могло появиться под влиянием Антисфена, игравшего в античной философии более заметную роль, чём это принято думать*.

Обычно говорят, что в этике Антисфен и его последователи идут за Сократом. Действительно, и Сократ, и киники начинают с определения добродетели как знания, т. е. они исходят из предпосылки, что добродетель не есть нечто врожденное и наследственное, а ей может научиться всякий (Там же, 12–13). Однако Сократ делает из этого выводы, импонирующие состоятельным людям, имеющим реальную возможность пройти школу добродетели, рассуждая на моральные темы со своим мудрым наставником. Антисфен утверждал, что добродетель состоит в поступках и не нуждается ни в словах, ни в науках (Там же, 11). Киники, в отличие от Сократа, враждебны голому теоретизированию. По Сократу, добродетель оказывается уделом немногих избранных, у киников она общедоступна и демократична. Сократ, так и не дойдя до определения сущности добродетели, застревает в области умозрений и классификации понятий, а киники переносят центр тяжести на практическую сторону добродетели.

Принято также считать, что Антисфен проповедовал сократовскую идею о счастье, заключенном в самом человеке*. Действительно, киники видели человеческое счастье в автаркии мудреца, в умении свести до минимума потребности, избегать зависимости от внешних благ. Но главное - содержание понятия самого счастья - у киников и Сократа совершенно различное. Сократ полагал, что, в конечном счете, оно заключается в богатстве, почете, деньгах и прочих жизненных благах*. Киники же начисто отрицали ценность всех этих благ, возникающих в результате несправедливого, противоестественного устройства общества.

Сократ отождествлял свои интересы с интересами своего класса и призывал соблюдать законы государства, не вступая в конфликт с его установлениями. Суд над Сократом свидетельствует о недальновидности обвинителей, приписавших ему то, в чем он явно не был виноват, - подрыв основ. Что же касается киников, то они с одинаковой категоричностью отвергали все существующие законы, традиционную религию и официальный культ, даже само государство. Они учили, что жизнь должна строиться не по законам государства, которое не может быть добродетельным, а по законам совести и добродетели (Д.Л. VI, 11).

Таким образом, совершенно очевидно, что причисление киников к сократикам - чистая формалистика, дань многовековой традиции и идет в разрез с принципами марксистско-ленинской оценки философских школ. В борьбе античного идеализма и материализма киники стояли на стороне последнего. Если признать, что в кинической философии, несмотря на противоречия и непоследовательность, многообразно отразилось самосознание свободных и несвободных бедняков, то следует сделать вывод, что в идеологической борьбе участвовали не только имущие слои господствующего класса, но и социальные низы.

Была ли идеология низов, представленная, в частности, киниками, передовой во всем и всегда? Если правомерна такая постановка вопроса, то исторически в своей основной тенденции - да, но с высокой позиции современности в ней было (и не могло не быть) немало ошибочного, примитивного, подчас реакционного - ее материализм поражал своей недиалектичностью и прямолинейностью, природа в своей нетронутости и первобытная дикость идеализировались, наука и культура принимались в штыки, натурфилософские проблемы не разрабатывались и т. д. Словом, кинизм можно, при желании, обвинить в тысячах грехов. Но основоположники марксизма не метали громы и молнии против реакционной религиозной оболочки многих ранних революционных движений, старались увидеть за ней униженного и оскорбленного, взбунтовавшегося против унижений и оскорблений. Можно сетовать по поводу примитивности кинического материализма и гносеологии, но нужно прежде всего увидеть в них крупицы большой исторической правды, мятущуюся душу не очень образованного и брошенного на дно жизни человека, который все же стремится отыскать истину и сбросить с себя путы многовекового гнета. Киники не могли выработать передовой с современной точки зрения теории. Но не будем их судить слишком строго и свысока. История к тому времени еще не выдвинула класса, который был бы способен создать действительно научную, передовую идеологию. Будем благодарны им за то, что они приоткрыли завесу над духовной жизнью народных низов, о которой, к сожалению, почти не сохранилось других исторических свидетельств.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

Философия К. послужила непосредств. источником стоицизма, смягчившего кинич. парадоксы и внёсшего гораздо более конструктивное отношение к политич. жизни и к умств. культуре, но удержавшего характерный для К. перевес этики над др. филос. дисциплинами. Образ жизни К. оказал влияние на идеологич. оформление христ. аскетизма (особенно в таких его формах, как юродство и странничество). Типологически школа К. стоит в ряду разнообразных духовных движений, сводящихся к тому, что внутренне разорванное общество восполняет социальную несвободу асоциальной свободой (от йогов и дервишей до совр. хиппи).

Лурье С. Я., Очерки по истории антич. науки, М.— Л., 1947 ; ,1 о с е в А. Ф., История антич. эстетики. Софисты. Сократ. Платон, М., 1969 , с. 84—108; Н а х о в И. М., Кинич. лит-pa, М., 198) (лит.); его же, Философия К., М., 1982 ; D u d 1 с у D. R., A history of cynicism from Diogenes to the sixth century, L., 1937 ; H o i s t a d R., Cynic hero and cynic king. Studies in the cynic conception of man, Uppsala, 1948 ; S а у r e F., The Greek cynics, Balt., 1948.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

(греч. κυνικοί, лат. cynici – циники) – одна из т.н. сократических филос. школ Древней Греции. Кинизм выражал идеологию бедных слоев свободных греков в эпоху кризиса антич. полиса.

К. разрабатывали в основном э т и ку, соединяя положение Сократа: "Познай самого себя" с рассуждением софистов: "Что же касается полезных вещей, то те из них, которые установлены законами, суть оковы для человеческой природы, те же, которые определены природой, приносят человеку свободу" (Охуrynch. pap. XI, ed. Hunt, L., 1959, p. XI, No 1364, frg. A, 4, 1–8). Признавая вместе с Сократом, что счастье человека совпадает с добродетелью, К., однако, отвергали внешний человеку божеств. этич. критерий, видели счастье человека в автономии нравств. личности от окружающего социального мира. К. призывали "учиться у природы", "жить как животные", отвергать религию, мораль, право. "Богатства же твои. бросишь в море. Ты не будешь заботиться ни о браке, ни о детях, ни об отечестве. котомка твоя пусть будет полна бобов и свертков, исписанных с обеих сторон. Ведя такой образ жизни, ты назовешь себя более счастливым, чем великий царь" (Лукиан, Продажа жизней, 9; рус. пер., Собр. соч., т. 2, М.–Л., 1935).

В теории познания К. продолжали сенсуалистич. линию софистов, отвергали родовое и общее ради индивидуального. Ими разработана теория определения, относящаяся не к общему и не к индивидуальному, а к совокупности индивидуальных предметов. С позиций сенсуализма и примата единичности К. (Антисфен, Диоген Синопский) критиковали "мир идей" Платона.

Школа К. основана Антисфеном, учеником Горгия и Сократа. Им заложены этич. и гносеологич. основы учения К. Последователем Антисфена был Диоген Синопский, к-рый резко противопоставлял социальное природному, развивал мысли Антисфена об идеальном обществ. строе (πόνος ἀγαϑός). Пропагандируя личным примером крайне опрощенческую форму кинизма, Диоген дал основание считать кинизм скорее образом жизни, чем философией (см. Diog. L. VI 103), что дошло до вашего времени в специфич. значении слова "циник". Ученик Диогена Кратес стал воспитателем Зенона из Китиона (основателя стоицизма). В дальнейшем история кинизма тесно переплетена со стоицизмом. Мн. идеи стоиков (учение о мировом гос-ве, всеобщее равенство, сперматич. логос, сенсуализм и гипостазирование понятия о единичном) непосредственно заимствованы у К. или производны от их идей. С др. стороны, через стоицизм учение К. обогащалось идеями аристотелизма и др. школ, что обнаруживается у поздних К., в частности в утонченной сверхкультурной гипертрофии кинизма у Лукиана.

Лит.: История философии, т. 1, (Μ. ], 1940, с.146–50; История философии, т. 1, М., 1957, с. 111–12; Дынник Μ. Α., Очерк истории философии классической Греции, М., 1936; Лурье С. Я., Очерки по истории античной науки, М.–Л., 1947; Dümmler F., Antisthenica, Halis, 1882; Вernays J., Lucian und die Kyniker, В., 1879; Schafstaedt H., De Dlogenis epistulis, Gött., 1892: Capelle W., De Cynicorum epistolis, Gött., 1896 (Diss.); Gomperz Th., Die Kyniker, "Cosmopolis", 1897, Bd 7, Sept., S. 858–7 ; Jоël К., Die Auffassung der kynischen Sokratik, "Arch. Gesch. Philos.", 1907, Bd 20, H. 1–2; Geffсken J., Kynika und Verwandtes. Hdlb., 1909; Dudley D., Ahistory of cynicism, L., [1937 ]; Höistad R., Cynic hero and cynic king, Uppsala, 1948; Reither W. H., The origins of the cyrenaic and cynic movements, "Perspectives in Philosophy", 1953, p. 79–90.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960—1970 .

КИНИКИ (греч. κυνικοί, от прозвища Диогена κύων — “пес”, по другому, менее вероятному объяснению, от Κυνόσαργες — Киносарг, холм и гимнасий в Афинах, где Антисфен занимался с учениками; лат. cynici — циники) — одна из т. н. сократических философских школ Древней Греции. Ее основатели и представители (Антисфен из Афин, Диоген Синопский, Кратет Фиванский и др.) стремились не столько к построению законченной теории бытия и познания, сколько к отработке и экспериментальной проверке на себе определенного образа жизни. Главное, что от них осталось в сознании последующих поколений, — это не трактаты, которые они писали, а преимущественно анекдоты: бочка Диогена, его просьба к царю Ачександру Македонскому: “Отойди и не засти мне солнца”; брак Кратета, осуществляемый прямо на площади, и т. п.

Примитивность кинического философствования, поражающая при сравнении с виртуозной диалектикой платонизма и аристотелизма, — лишь оборотная сторона стремления всецело сосредоточиться на одной, и притом наиболее простой идее. Мыслить по-кинически — только средство; цель — жить покинически.

Учение киников, созданное в условиях кризиса античного полиса людьми, не имевшими своей доли в гражданском укладе жизни (предтеча кинизма Антисфен был незаконнорожденным), обобщает опыт индивида, который может духовно опереться лишь на самого себя, и предлагает этому индивиду осознать свою извергнутость из патриархальных связей как возможность достичь высочайшего из благ — духовной свободы. Последовав примеру Сократа, киники довели его установки до небывалого радикализма и окружили атмосферой парадокса, сенсации, уличного скандала; недаром Платон назвал Диогена “Сократом, сошедшим с ума”. Если Сократ еще демонстрировал уважение к наиболее общим заповедям традиционной патриотической морали, то киники с вызовом именовали себя “гражданами мира” (термин “космополит” был создан ими) и обязывались жить в любом обществе не по его законам, а по своим собственным, с готовностью приемля статус нищих, юродивых. Именно то положение человека, которое всегда считалось не только крайне бедственным, но и крайне унизительным, избирается ими как наилучшее: Диоген с удовольствием применяет к себе формулу страшного проклятия — “без общины, без дома, без отечества”. Киники хотели быть “нагими и одинокими”; социальные связи и культурные навыки казались им мнимостью, “дымом” (в порядке умственного провоцирования они отрицали все требования стыда, настаивали на допустимости кровосмесительства и антропофагии и т. п.). “Дым” нужно развеять, обнажив человеческую сущность, в которой человек должен свернуться и замкнуться, чтобы стать абсолютно защищенным от всякого удара извне. Все виды физической и духовной бедности для киников предпочтительнее богатства: лучше быть варваром, чем эллином, лучше быть животным, чем человеком. Житейское опрощение дополнялось интеллектуальным: в той мере, в какой киники занимались теорией познания, они критиковали общие понятия (в частности, “идеи” Платона) как вредную выдумку, усложняющую непосредственное отношение к предмету

Философия киников послужила непосредственным источником стоицизма, смягчившего кинические парадоксы и внесшего гораздо более конструктивное отношение к политической жизни и к умственной культуре, но удержавшего характерный для киников перевес этики над другими философскими дисциплинами. Образ жизни киников оказал влияние на идеологическое оформление христианского аскетизма (особенно в таких его формах, как юродство и странничество). Типологически школа киников стоит в ряду разнообразных духовных движений, сводящихся к тому, что внутренне разорванное общество восполняет социальную несвободу асоциальной свободой (от йогов и дервишей до современных хиппи). Ист.: Giannantoni G. (ed.) Socratis et Socraticorum Reliquiae, vol. 2. Napoli, 1990, p. 137—587; Антология кинизма, изд. И. M. Нахов. M., 1984,2-е изд.1996.

Лит.; Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969, с. 84—108; Нахов И. М. Киническая литература. М., 1981; Он же. Философия киников. М„ 1982; Dudley D. R. A history of cynicism from Diogenes to the sixth century. L., 1937; Höistad R. Cynic hero and cynic king. Studies in the cynic conception of man. Uppsala, 1948; Sayre F. The Greek cynics. Bait., 1948; Die Kyniker. Darmstadt, 1986*; Goulel-Cay M.-O. Le cynisme à l'époque impériale, ANRW II 36. 4, 1990, p. 2720—283.4; Die Kyniker in der modernen Forschung, ed. M. Billerbeck. Amsl., 1991; Downing F. G. Cynics and Christian Origins. Edinburgh, 1992; Le cynisme ancien et ses prolongements, eds. M.-O. Goulet-Cazé. R. Goulet. P., 1993; The Philosophy of Cynicism: An Annotated Bibliography, by L. E. Navia, 1995; Navia L. E. Classical Cynicism: A Critical Study, 1996; The Cynics: The Cynic Movement in Antiquity and Its Legacy, ed. R. B. Branham, M.-O. Goulet-Cazé. Berkeley—Los Ang.—L., 1997. См. также лит. к ст. Антисфен из Афин, Диоген Синопскии, Кратет Фиванский, Менедем изДампсака, Маним.

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Ки́ники (др.-греч. κῠνικοί , от κύων (собака) и/или Κῠνόσαργες (Киносарг, холм в Афинах); лат. Cynici ), кинизм — одна из наиболее значительных сократических философских школ.

Содержание

  • простоту жизни, следование собственной природе, презрение к условностям;
  • умение с твердостью отстаивать свой образ жизни, стоять за себя;
  • верность, храбрость, благодарность.

Основной задачей философии, утверждал Антисфен, является исследование внутреннего мира человека, понимание того, что́ является для человека истинным благом. Поэтому кинизм не создает абстрактных теорий, в отвлеченности от абстрактного стремится к пределу и как система представляет собой комплекс практических идеалов.

Таким образом этический идеал кинизма формируется как:

  • крайняя простота, граничащая с докультурным состоянием;
  • презрение ко всем потребностям кроме основных, без которых сама жизнь была бы невозможна;
  • насмешка над всеми условностями;
  • демонстративная естественность и безусловность личной свободы.

Антисфен первым сделал внешними признаками кинической школы такие атрибуты как сложенный вдвое плащ, который киники носили в любую погоду, посох (чтобы ходить по дорогам и отбиваться от врагов) и сума для подаяний. Образ мудреца вообще, созданный Антисфеном, был далее развит в стоицизме, а по созданному им образу киника в частности — короткий двойной плащ на голое тело, длинная борода, посох, нищенская сума — киников опознавали на протяжении всей античности.

Особую известность в этом отношении приобрел ученик Антисфена Диоген Синопский, прославившийся невозмутимой последовательностью, с которой осуществлял развиваемый им этический идеал. В своих беседах и повседневной жизни Диоген вел себя как маргинальный субъект, эпатирующий ту или иную аудиторию; но не столько с целью оскорбления или унижения её, сколько из потребности обратить внимание на собственную программу.

Особенную популярность кинизм приобретает в пост-классическую эпоху, в период эллинизма, когда большинство исконно демократических греческих полисов теряют независимость и вынуждены подчиняться чужому и чуждому влиянию. В такой обстановке кинизм со своим пренебрежением и отторжением превозносимого, почитаемого и уважаемого остается единственным средством самоутешения для многих людей, лишаемых теперь того, что составляло сущность их жизни.

Идеи кинической этики обнаруживают свою силу ещё в III в до н. э. Киническое учение послужило непосредственным источником стоицизма, в котором был смягчен кинический ригоризм в отношении социальных норм и установлений. Среди кинических подражателей мы встречаем имена многих выдающихся философов-моралистов и поэтов-сатириков (Зенон, Эпиктет, Сенека, Мусоний Руф, Дион Хрисостом, Филон, Варрон, Луцилий, Персий, Ювенал, Гораций,Петроний, Плутарх, Лукиан, Юлиан и др.).

Образ жизни киников оказал влияние на оформление христианского аскетизма, в особенности таких его форм как юродство и странничество.

В историю европейской культуры при всей парадоксальности и скандальности своей практики и философии, киники вошли как выдающийся пример человеческой свободы и моральной независимости. Они воплотили в себе образ величия духа, пренебрегающего соблазнами чувственной жизни, социальными условностями, тщеславными иллюзиями власти и богатства.

Экзистенциализм заимствует у кинизма идею противопоставления социального и индивидного бытия, радикальную разорванность этих сфер. Тайна человеческого поведения состоит в его абсолютной необусловленности, спонтанности, индетерминизме. Провокационные акции киников продолжились в леттризме и ситуационизме, ознаменовав начало массового распространения вызывающе-асоциального поведения, присущего контркультуре XX века.

  • Безвестность есть благо.
  • В общественной жизни мудрец руководствуется не общепринятыми законами, а законами добродетели.
  • Справедливого человека цени больше, чем родного.

Элементы индивидуальной программы Антисфена:

  • Для мудреца нет ничего чуждого и недоступного.
  • Мудрец женится, чтобы иметь детей, притом от самых красивых женщин.
  • Мудрец не будет избегать любовных связей — ибо только мудрец знает, кого стоит любить.

Сохранились высказывания Антисфена, которые были подхвачены последующими школами как этический образец:

Завоевания Александра Македонского привели к значительным политическим изменениям. Греческие города-государства (полисы) перестали существовать, вместо них возникла сначала империя Александра Македонского, а после его смерти — многочисленные государства с монархической формой правления. Впоследствии Греция вообще теряет свободу и становится римской провинцией. Наступает эпоха эллинизма — период в истории стран Восточного Средиземноморья между 323 г . по 30 г . до н.э.

Распространение греческой культуры на новые культурные регионы, главным образом Востока, приводит к возникновению своеобразного культурного феномена — эллинистической культуры, в которой, смешивались традиции собственно греческой и местных восточных культур.

Разрушение полиса привело к радикальным переменам и в жизни люде. Главное, изменился сам статус отдельного человека. Понятие “гражданин” повсеместно заменяется понятием “подданный”. В монархических государствах от подданных уже не требуется соблюдения “гражданских добродетелей”, столь проповедуемых в предшествующие времена. Наоборот, подданные обязаны выполнять в первую очередь государственные установления и распоряжения вышестоящих начальников, назначаемых по воле монарха. По сути дела в эллинистическую эпоху нарушается многовековая связь между отдельным индивидом и государством — человек уже не имеет никакого влияния на принятие политических решений. Индивид, отдельная человеческая личность приобретает в сознании людей того времени самодовлеющее значение.

Такие изменения привели, соответственно, и к смещению основных проблем в философии. Мыслителей эллинистического периода стали интересовать прежде всего вопросы сущности отдельной человеческой личности и проблемы этики. В это время возникает несколько философских школ и в том числе: киники, стоики, эпикурейцы.

Философская школа киников

Основателем кинизма считается ученик Сократа Антисфен (V–IV вв. до н.э.). Антисфен преподавал в Афинах в гимнасии под названием Киносарг ("зоркий пес", "резвые собаки"). Согласно одной из версий, название школы дало именование всему этому философскому направлению. По другой версии, термин "киник" является производным от древнегреческого слова "кюникос" — собачий. И в этом смысле, философия киников — "собачья философия". Эта версия согласуется с существом кинической философии, представители которой утверждали, что потребности человека носят животный характер и сами называли себя собаками.

Наиболее ярким философом-киником стал Диоген Синопский (IV в до н.э.). Он родился в городе Синопа, малоазийском полисе на берегу Понта Эвксинского (Черного моря), но был изгнан из родного города за изготовление фальшивых денег. С тех пор Диоген скитался по городам Древней Греции, а наиболее долгое время прожил в Афинах.

Если Антисфен разработал, так сказать, теорию кинизма, то Диоген не только развил идеи, высказанные Антисфеном, но и создал своего рода идеал кинической жизни. Этот идеал включал в себя основные элементы кинической философии: проповедь безграничной духовной свободы отдельного индивида; демонстративное пренебрежение ко всяким обычаям и общепринятым нормам жизни; отказ от удовольствий, богатства, власти; презрение к славе, успеху, знатности.

Девизом всех киников можно считать слова Диогена: "Ищу человека". По преданиям, Диоген, бесконечно повторяя эту фразу, среди белого дня ходил с зажженным фонарем среди толпы. Смысл этого поступка философа заключался в том, что он демонстрировал людям их неверное понимание сущности человеческой личности.

Диоген утверждал, что человек всегда имеет в своем распоряжении средства для того, чтобы быть счастливым. Однако большинство людей живут иллюзиями, понимая под счастьем богатство, славу, удовольствия. Свою задачу он видел как раз в том, чтобы развенчать эти иллюзии. Характерно, что Диоген утверждал бесполезность математики, физики, музыки, науки вообще, считая, что человек должен познать только самого себя, свою собственную неповторимую личность.

В этом смысле киники стали продолжателями учения Сократа, до предела развив его идею об иллюзорности обыденного человеческого представления о счастье, о добре и зле. Недаром Платон называл Диогена "безумствующим Сократом".

Истинное счастье, по мнению Диогена, состоит в полной свободе индивида. Свободен же только тот, кто свободен от большинства потребностей. Средство для достижения свободы Диоген обозначал понятием "аскеза" — усилие, тяжкий труд. Аскеза — это не просто философское понятие. Это образ жизни, основанный на постоянных тренировках тела и духа для того, чтобы быть готовым ко всяческим жизненным невзгодам; умение властвовать над собственными желаниями; воспитание в себе презрения к наслаждению и удовольствиям.

Сам Диоген стал в истории примером мудреца-аскета. У Диогена не было никакой собственности. Одно время, подчеркивая свое презрение к людским привычкам, он жил в пифосе — большом глиняном сосуде из-под вина. Увидев однажды, как мальчик пил воду из горсти, он выбросил из своей сумы чашку, промолвив: "Мальчик превзошел меня простотой жизни". Он выбросил и миску, когда увидел мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба. Диоген просил подаяния у статуи, а на вопрос, зачем он это делает, сказал: "Чтобы приучить себя к отказам".

Поведение философа было вызывающим, даже экстремистским. Например, придя в один роскошный дом, он плюнул в лицо хозяину в ответ на просьбу соблюдать порядок. Когда Диоген брал деньги в долг, то говорил, что хочет лишь взять то, что ему должны. А однажды он стал звать людей, и когда те сбежались, набросился на них с палкой, говоря, что звал людей, а не мерзавцев. Подчеркивая свое отличие от окружающих, и выражая им свое презрение, он неоднократно называл себя "собака Диоген".

Идеалом, целью жизни Диоген считал достижение состояния "автаркии" (самодостаточности), когда человек постигает суетность внешнего мира и смыслом его существования становится безразличие ко всему, кроме спокойствия собственной души. В этом смысле характерен эпизод встречи Диогена и Александра Македонского. Прослышав о Диогене, величайший государь пожелал встретиться с ним. Но когда он подошел к философу и сказал: "Проси, чего хочешь", Диоген ответил: "Не засти мне солнца". В этом ответе как раз и заключена идея автаркии, ибо для Диогена совершенно безразлично все, включая и Александра, кроме своей собственной души и своих собственных представлений о счастье.

Уже в древности учение киников стали называть наиболее короткой дорогой к добродетели. А на могиле Диогена был воздвигнут мраморный памятник в виде собаки с надписью: "Даже бронза ветшает со временем, но слава твоя, Диоген, во веки не прейдет, ибо лишь ты сумел убедить смертных, что жизнь сама по себе достаточна, и указать наипростейший путь жизни".

Эпикур (341–270 гг. до н.э.) родился на о. Самос, хотя по происхождению был афинянином, ибо его родители были колонистами из Афин. Впервые в Афинах Эпикур побывал в 323/322 гг. до н.э., а затем отправился в путешествие. В 306 г . до н.э. он возвращается в Афины и основывает школу, получившую название "Сад Эпикура". Считается, что Эпикур написал около 300 произведений, из которых до нас дошли отдельные фрагменты, письма и книга изречений "Главные мысли".

Эпикур был сторонником атомистического материализма, признавая, что все в мире состоит из атомов. Характеризуя атомы, Эпикур ввел новое понятие, которого не было ни у Левкиппа, ни у Демокрита — он считал, что атомы имеют вес. Именно вес атомов определяет их движение после первотолчка — атомы под действием своей тяжести начинают падать вниз в бесконечное пространство. Напомним, что Левкипп и Демокрит определяли движение атомов после первотолчка как равномерное во всех направлениях.

Признавая атомистическую теорию множественности миров, Эпикур фактически отказался от идеи богов, как родоначальников мироздания. По его мнению, боги живут в межмировом пространстве и пребывают в вечном блаженстве, никак не влияя на судьбы людей. Впоследствии, за эти слова Эпикур неоднократно обвинялся в атеизме, а после того как в Европе основной религией стало христианство, произведения Эпикура долгое время запрещались к публикации.

Также как предшествующие атомисты и отвергая учения Платона и Аристотеля, Эпикур считал душу материальным объектом, состоящим из определенного рода атомов, распространенных по всему телу. Важнейшей частью души является ум, расположенный в сердце.

Много места в своих сочинениях Эпикур посвятил проблеме познания. По его мнению, главный источник познания — ощущения, с помощью которых человек только и может получать какую-либо информацию об окружающем мире. Разум может развиваться тоже только на основе ощущений. Зависимость разума от ощущений Эпикур доводил до абсолюта, утверждая, что даже "видения безумцев и спящих тоже истинны", ибо эти видения не могут возникать сами по себе, а являются следствием каких-то ощущений.

Однако главное место в учении Эпикура все же занимало этическое учение. Например, подчеркивая подчиненность физики по отношению к знанию этики, он говорил: "Если не беспокоиться о небесных феноменах и не знать страха смерти, ее близкого дыхания, не искать границ наслаждения и страдания, то вряд ли была бы нужна наука о природе".

Утверждая материальное начало в сущности человеческой личности, Эпикур создал своеобразное учение о наслаждении, как цели жизни. Наслаждение состоит в удовлетворении естественных и необходимых потребностей и приводит сначала к достижению душевного спокойствия ("атараксия"), а затем и к счастью ("эвдемония").

Впоследствии, в обыденном мнении философия Эпикура получила сильно упрощенное толкование — эпикуреец тот, кто стремится познать все радости жизни, не останавливаясь ни перед чем, ради получения телесного наслаждения. Однако такое понимание эпикуреизма не имеет никакого отношения к истине.

Настоящее наслаждение, истинное удовольствие, по Эпикуру, — это "отсутствие телесного страдания". Он писал: "Когда мы говорим, что благо — наслаждение, то это не указание на обжор и лентяев, ветреников и прощелыг, которые игнорируют или не понимают нашего учения. Мы говорим и указываем на отсутствие телесного страдания, беспокойства. Это не непрерывные празднества, не томление младых дев, не все то, чем изобильный стол нас искушает, но трезвое обсуждение, доискивающееся последних причин каждого акта выбора или отказа, которое разоблачает все фальшивые мнения, от коих все душевные треволнения происходят".

Эпикур настаивал на удовлетворение естественных и именно необходимых потребностей, т.е. тех, которые связаны с сохранением жизни. Человек, постигший истину в эпикуровском понимании, научается отделять необходимые потребности от излишних и добровольно отказываться от последних. По большому счету, философию Эпикура можно признать аскетической, ибо он настаивал на максимальном ограничении списка необходимых потребностей, удовлетворение которых и позволяет достигнуть блаженства.

Приобретению полного счастья человеку мешают страхи, властвующие над ним, которые необходимо преодолевать. Эпикур выделял три вида страха:

1. Страх перед небесными явлениями.

Этот страх преодолевается знанием атомистической физики, космологии и астрономии, которые дают вполне логичное объяснение всем явлениям природы.

2. Страх перед богами.

Преодоление страха перед богами, по Эпикуру, заключалось в признании того факта, что боги сами пребывают в постоянном блаженстве и не собираются никаким образом вмешиваться в жизнь людей.

3. Страх перед смертью.

Являясь сторонником материалистической философии, Эпикур утверждал бессмысленность этого страха, ибо не существует никакой загробной жизни, сама человеческая душа, будучи материальной, смертна также как и тело, а значит ни к чему мучить себя мыслями о том, что будет после смерти. Знаменитым стал афоризм Эпикура, в котором философ утверждает мысль о том, что жизнь и смерть никогда не встречаются: "Пока мы живы — смерти нет, когда мы мертвы — нет жизни".

Интересно, что к принципиально неестественным потребностям Эпикур относил занятия политической и общественной деятельностью. Для него характерно превозношение частной жизни, сознательный отказ от жизни общественной. Девизом "Сада Эпикура" стали слова: "Проживи незаметно!".

Ученики и последователи Эпикура — эпикурейцы — высоко ценили радости частной жизни, дружбы. После закрытия "Сада Эпикура" в I в. до н.э. в Афинах, эпикурейские кружки продолжали существовать на территории Италии. А самым знаменитым эпикурейцем стал римский философ Тит Лукреций Кар, который в своем поэтическом произведении "О природе вещей" донес до нас многие мысли Эпикура.

Философская школа стоиков

В конце IV в до н.э. в Афинах возникла философская школа, основателем которой был Зенон, родившийся на острове Крит около 333–332 г. до н.э. и переехавший в Афины в 311 г . до н.э. Зенон, не будучи афинянином, не имел право арендовать здание для своей школы и занятия он проводил в каком-то портике — колоннаде. По-гречески портик — "стоя", поэтому последователей Зенона стали называть стоиками.

В развитии философии стоицизма принято выделять три периода: Старшая Стоя (кон. IV–III вв. до н.э.); Средняя Стоя (II–I вв. до н.э.); Младшая Стоя (I–III вв. н.э.). Среди стоиков наиболее известны философы Старшей Стои Зенон и Хрисипп, а также представители Младшей Стои римские мыслители Сенека, Эпиктет и Марк Аврелий.

Взгляды философов Старшей Стои выделить довольно сложно, потому что труды их утрачены, однако сохранилось немало упоминаний в других источниках.

Стоики интересовались проблемами физики, логики, космологии. Но главная их заслуга все-таки в том, что они создали своеобразное на морально-этическое учение.

По их мнению, в мире властвует некий всеобщий закон жизни, данный Богом, и все люди равны перед ним. Этот природный закон всесилен и бесстрастен, человек не может его преодолеть, и значит должен жить в соответствии с ним — должен следовать бесстрастию природы и любить свою судьбу, какой бы она не была. Жить в соответствии с природой — значит быть в ладу с самим собой. Только тогда человек может познать истинное счастье.

Философия стоиков — это философия мужества. Если эпикурейцы считали, что людям необходимо избегать страданий, то стоики, наоборот, признавали страдания неотъемлемой частью жизни. Однако человек должен воспитывать в себе нечувствительность к страданиям, уметь мужественно их переносить. Один из философов-стоиков, испытывая сильные боли во время приступов артрита, продолжал заниматься привычными делами, утверждая: "Как ни мучительно это страдание, но не признаю никогда, что оно — зло".

Стоики ввели в ряд философских категорий понятие "апатия" — бесстрашие, бесстрастность. Апатия — это путь к достижению счастья, когда человек бесстрашно и бесстрастно воспринимает жизнь во всех ее проявлениях, и в этом находит полное выражение своей сущности.

В этом же плане важна трактовка стоиками понятия "долг". С их позиций, жизнь человека представляет собой исполнение долга, обязанности, которые каждому отдельному индивиду необходимо нести гордо и достойно.

Высшим типом человеческой личности стоики считали мудрецов. Мудрец — это человек, который, кто не просто мужественно переносит жизненные невзгоды, а стоит выше всяческих страстей, он не допускает даже рождения страстей в своей душе. Мудрец настолько нравственно совершенен, что ему даже нет нужды совершать над собой какого-то усилия в преодолении страданий. В своей бесстрастности мудрец полностью теряет такие чувства как сострадание, жалость, милосердие, которые тоже являются страстями. "Милосердие участвует в дефектах и пороках души, — говорили стоики, — лишь недалекий и легкомысленный человек может быть жалостливым". "Мудрец не шелохнется в ответ на болтовню; никого не осудит за совершенную ошибку. Недостойно сильного человека — поддаться мольбам и отказаться от справедливой суровости".


Философов всегда интересовали вечные вопросы: как устроен мир и зачем мы в нём появились? Что придает жизни смысл – добрые дела или наслаждения? Подчиняться законам или собственной совести, если они противоречат друг другу? Есть ли что-то выше интересов отечества? Почему счастье человека не всегда зависит от его добродетелей? Из множества подобных вопросов автор отдает предпочтение одному из самых практичных: как жить, чтобы быть счастливым? А философы на него отвечают, каждый по-своему.

Оглавление

  • От автора
  • Предисловие
  • Конфуций. (552 – 479 до Р.Х.)
  • Сократ. (469—399 до Р.Х.)
  • Платон. (427 – 347 до Р.Х.)
  • Аристотель. (384 – 322 до Р.Х.)
  • Диоген Синопский. (412 – 323 до Р.Х.)
  • Эпикур. (341 – 270 до Р.Х.)

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Философские уроки счастья предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Он не был, конечно, праведником, а за старые грехи даже заслуживал тюрьмы, но всё равно циником, в нынешнем значении слова, не был…

Философ учил добродетели, которую понимал как возврат к природе. Он полагал, что жить надо как можно проще, чтобы меньше зависеть от других. Тот, кто сумеет побороть тягу к роскоши и наслаждению, тот будет спокоен и радостен, а именно в этом и состоит мудрость. Если довольствоваться немногим, то можно жить, никого не боясь и ничего не стыдясь. Когда же на душе тяжесть, то никакое богатство не принесет тяжести.

Здесь Диоген и набирался разума.

Киники тоже не были циничны и горячо стремились к добродетели. Они видели её в справедливости, приносящей душевный покой, а в нём-то, по их представлениям, и состоит счастье. Их учение держалось на трех китах: аскетизме, бедности и независимости. Аскетизм состоял в укреплении души и тела, ограничении элементарных потребностей и вел к наиболее здоровому образу жизни — первобытному. Босой, бездомный, в грубом плаще, надетом на голое тело, — так выглядел киник. Он напоминал современного хиппи, предпочитающего благам цивилизации свободу.

По мнению киников, в свое время боги дали людям всё необходимое для жизни, но те из-за своих неумеренных потребностей сделали себя вечно озабоченными и несчастными. И совершенно напрасно Прометей подарил людям огонь, положив начало изнеженности и испорченности. Между тем, внешние блага непрочны, они дары судьбы, и только добродетель и довольство, достигнутые смирением, имеют цену для мудреца.

Он искал того, кто, подобно ему, презирал бы богатство, славу, удовольствия и жизнь, предпочитая им бедность, безвестность, труд и смерть.

Однако, где бедность — там и невежество, и бескультурье. Что ж, для киников это тоже благо, поскольку знания не делают людей лучше. Научившись писать, читать и даже играть в шашки, люди так и не научились главному — отличать правду от лжи.

Проповеди в обмен на подаяние

Ксениад сделал его наставником своих детей. Афинские друзья хотели выкупить философа, но тот ответил, что его учитель Антисфен уже освободил его из вечного рабства, и потому деньги лучше раздать нищим.

Философ любил повторять, что для достойной жизни надо запастись или разумом, или веревкой на шее. Судьбе он противопоставлял отвагу, закону — природу, а страстям — разум.

От раздумий, как построить хорошее государство, философы перешли к вопросу, можно ли хорошо прожить в существующем. Киники решили, что сделать это можно, надо только стать независимым от враждебного внешнего мира. (Напомним, что по Греции в те времена разгуливали воины Александра). А как жить в обществе и быть от него свободным? Очень просто: ни в чём не нуждаться.

Киники ненавидели тиранию, но не жаловали и демократию: ведь голосованием можно из невежественного человека сделать важного чиновника. Богов не отрицали, но ни с какими просьбами к ним не обращались, чтобы не терять независимости. Они презирали весь мир, предпочитая рабству цивилизации свободу бродячих собак. И если нельзя переделать мир, то вполне можно изменить отношение к нему. Разве не то же рекомендуют против житейских стрессов нынешние психологи?

Он мог быть счастливым при любой власти, потому что жил по своим законам и ни от кого не зависел. Даже от семьи, которую, кстати, отрицал, мотивируя это довольно своеобразно: мол, жениться молодым еще рано, а старым уже поздно. Любовь же считал делом бездельников, и о влюбленных говорил, что они мыкают горе себе на радость

Ну, а как же долг перед родиной, которая воспитала, дала образование и всё такое прочее? Никаких долгов, возражал Диоген. Воспитал его Антисфен, который и сам жил в Афинах впроголодь, а главным учителем стал собственный опыт.

Сократ хоть и не одобрял кинических замашек Антисфена, но после смерти имя патриарха, как водится, обросло легендами, и он стал для киников большим авторитетом, вторым после самого Геракла. Киники умудрились довести до крайности сократовскую неприхотливость и его стремление испытать здравым смыслом привычные вещи. Недаром Платон называл Диогена безумствующим Сократом. Но Сократ хоть и слыл оригиналом, общепринятых норм не отрицал, бедностью не кичился и был добросовестным гражданином. Он не раз участвовал в военных походах, где проявил себя отважным воином. И уж, конечно, не стал бы никого оскорблять, что для Диогена было обычным делом. Однажды этот киник пришел в роскошное жилище богача, где, естественно, не полагалось плевать на пол. Тогда философ, откашлявшись, сплюнул в бороду своему спутнику, заявив, что не нашел места хуже… Видно, авторитет его был высок и подобные выходки сходили с рук, иначе не дожил бы он до глубокой старости. Афиняне даже любили его, и когда однажды мальчишка разбил бочку философа, то негодника высекли. В конце концов, и на Руси любили блаженных подвижников благочестия. То же и киники: заботясь о собственном счастье, они стремились к добродетели, пусть и понимали её по-своему.

Своей судьбой философ был доволен и хотел только, чтобы ему не мешали жить по-своему, как и он не мешает жить остальным. Смерти не боялся. Как можно бояться того, чего никто из живых не испытал и, значит, нельзя судить, хорошо это или плохо.

Дожил почти до девяноста лет. Его пышно похоронили в Коринфе и поставили памятник: высокий столб, а на нём каменная собака. Сограждане увековечили его в медных изображениях, написав такие слова:

Пусть состарится медь под властью времени — всё же

Переживет века слава твоя, Диоген:

Ты нас учил, как жить, довольствуясь тем, что имеешь,

Ты указал нам путь, легче которого нет.

Для широкого употребления это учение явно не годится, потому что даже живя в бочке и питаясь подаянием, не обойтись без людей, которые сделают эту бочку и подадут кинику на хлеб. И всё же диогеновские идеи живут: ведь и не очень сытое общество может позволить себе содержать некоторое количество оригиналов. К тому же, последовательных учеников Диогена никогда не было слишком много. Гораздо чаще встречаются желающие сполна удовлетворять свои растущие потребности, давая взамен как можно меньше. Но Диоген тут уже ни при чем.

Читайте также: