На предприятии наблюдаются незаконные расхищения имущества вид речевой

Обновлено: 03.05.2024


Сводная статистика за весь период действия норм

Саркис Дарбинян, партнер Центра цифровых прав, считает, что рост связан с доступностью и популярностью цифровых технологий. По его мнению, все большее количество людей начинает использовать различные платформы, электронные средства и даже криптовалюты, в связи с чем интерес к киберпространству растет и у преступников, увеличивается количество взломов целых платформ и личных аккаунтов, а также утечек данных со стороны крупных IT-компаний.


Статистика роста числа киберпреступлений за период действия соответствующих норм УК РФ


В этой связи мне не совсем понятен взрывной рост по указанной статье в этом году. Возможно, это заявления, не связанные с мошенничеством в интернет-банкинге непосредственно, статистика не информативна в части природы совершенного преступления.

Среди киберпреступлений распространено три вида составов

По данным Генпрокуратуры, самыми популярными киберпреступлениями являются неправомерный доступ к компьютерной информации (ст. 272 УК РФ), распространение вредоносных компьютерных программ (ст. 273 УК РФ), а также мошеннические действия, совершенные с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 УК РФ).



Александр Писемский полагает, что популярность ст. 273 УК связана с тем, что вредоносное программное обеспечение – это основной инструмент киберпреступников. С помощью различных видов вредоносных программ злоумышленники осуществляют взломы систем, хищение конфиденциальной информации, рассылку спама и атаки на отказ в обслуживании.

Дмитрий Данилов указал, что согласно позиции Генпрокуратуры, которая изложена в Методических рекомендациях, процесс создания вредоносной программы начинается с написания ее текста на бумажном носителе, что следует квалифицировать как оконченное преступление. Такой подход, по мнению юриста, спорен.


Создание вредоносной компьютерной программы следует считать оконченным с момента придания ей такого состояния, при котором она уже обладает соответствующим деструктивным функционалом и пригодна для использования. Очевидно, что сам по себе проект компьютерного вируса, описанного на бумаге, но не на языке программирования, – это не программа как таковая. Такие действия следует оценивать как приготовление к преступлению, предусмотренному ст. 273 УК.


В отношении ст. 159.3 УК РФ эксперты заметили, что норма была расширена в 2018 г. Если ранее состав преступления образовывали лишь действия с использованием платежных карт, то с недавнего времени стали наказываться любые мошеннические действия с использованием электронных средств платежа.

Саркис Дарбинян указал, что к основным видам мошенничества с использованием платежных карт относят использование неполученных, поддельных украденных или утерянных карт, проведение транзакций с использованием украденных реквизитов, несанкционированное использование персональных данных держателя карты и информации по счету клиента и пр.


Дмитрий Данилов между тем заметил, что практика свидетельствует о том, что хакеры чаще совершают мошенничество в сфере компьютерной информации (ст. 159.6 УК РФ), при котором используют вирусы и иные вредоносные программы, позволяющие осуществлять удаленный доступ к компьютерной системе потерпевшего.

Дмитрий Данилов порекомендовал защите указывать, что справка является недопустимым доказательством, поскольку отраженные в ней сведения получены лицом, не уполномоченным проводить расследование по делу, а также она, по сути, подменяет собой процессуальные действия, установленные УПК РФ.

Отрицательная статистика раскрываемости киберпреступлений

По данным Генпрокуратуры, количество расследованных преступлений по рассмотренным статьям уменьшилось в текущем году на 19,6%. На 30,5% выросло число нераскрытых преступлений. Общая раскрываемость составила 41,3%.


Сергей Никитин считает, что неутешительная тенденция связана с тремя факторами.

Во-вторых, как показывает практика, сроки за совершение киберпреступлений мягкие и условные.

В-третьих, по мнению эксперта, компьютерные преступления вынуждены расследовать люди с юридическим образованием, тогда как во многих странах мира следователи по cybercrime – это прежде всего технические эксперты с дополнительным юридическим образованием.

Второе – преступления в сфере высоких технологий являются сложными для расследования, они требуют специальных знаний, опыта и ресурсов со стороны сотрудников правоохранительных органов. По утверждениям эксперта, очередь на проведение компьютерных экспертиз в государственных экспертных учреждениях, как правило, превышает полгода, специалистов в области киберрасследований в полиции крайне мало и большинство из них находится в Москве. Существенная часть бытовых киберпреступлений (взлом социальных сетей или мессенджеров, вирусные атаки на домашние компьютеры) просто не фиксируется.


Тенденция роста нераскрываемости связана вовсе не с появлением новых способов совершения киберпреступлений, а с очень специфичным понятийным аппаратом и необходимостью проведения большого объема процессуальных действий.

По мнению эксперта, даже самый мелкий такой фишинг может расследоваться долгий период времени, поскольку дознавателю необходимо: 1) получить показания потерпевшего, сотрудников отдела информационной безопасности банка, сотрудников интернет-провайдера; 2) поручить проведение оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление лица, совершившего хищение; 3) получить ответы банка о перечислении денежных средств со счета потерпевшего, снятии денежных средств с банкомата; 4) получить ответы Бюро специальных технических мероприятий (подразделения МВД России) об установлении информации учетных записей в социальных сетях, электронной почтовой службы, информации об администрировании этих данных; 5) при установлении личности хакера – произвести его задержание, решить вопрос об избрании меры пресечения, допросить в качестве подозреваемого, произвести обыск, изъять компьютерную технику, которая послужит объектом исследования компьютерно-технической экспертизы и пр.

Саркис Дарбинян солидарен с коллегой. Он подчеркнул, что зачастую следственные органы пытаются скинуть с себя подобные дела и отказать в возбуждении, чтобы еще одно дело не портило показатели по раскрываемости. Юрист пояснил, что следствие зачастую заходит в тупик при расследовании преступления. Прежде всего, при совершении киберпреступления отсутствуют как таковые место преступления в классическом понимании этого термина и отлаженные механизмы реагирования.

Для получения всей необходимой информации, которая могла бы помочь в раскрытии преступлений, правоохранительным органам требуется помощь как кредитных учреждений и платежных агентов, находящихся за пределами РФ, так и оперативная помощь иностранных коллег, которая затруднительна, а иногда и невозможна ввиду отсутствия договорных отношений между странами.


Появилось огромное количество новых преступных IT-профессий: вирусописатели, кардеры, дидосеры, дропперы, фишеры, заливщики – и несколько сотен новых видов преступлений, которые совершаются с помощью информационных технологий. Это взломы сетей, хищение денег с кредитных и дебетовых карт, кражи в интернет-банках, вирусы-шифровальщики, саботаж и диверсии, компьютерное пиратство, торговля детским порно, перехват трафика, кибершпионаж и кибертерроризм. Существуют целый подпольный рынок киберпреступности и огромные бюджеты для совершения компьютерных преступлений.

Зарубежный опыт

По утверждениям Дмитрия Данилова, законодательство ряда зарубежных стран предусматривает строгую уголовную ответственность за киберпреступления. Например, в соответствии с положениями Закона США о мошенничестве и злоупотреблении с использованием компьютеров (Computer Fraud and Abuse Act) лицу, будучи осужденному за киберпреступление, но повторно совершившему несанкционированный доступ к компьютеру, что повлекло тяжкие последствия, может быть назначено тюремное заключение сроком до 20 лет.

Саркис Дарбинян рассказал, что увеличение количества совершаемых преступлений в киберпространстве сейчас наблюдается во всем мире. Эксперт также сослался на Computer Fraud and Abuse Act, указав, что если злоумышленник проник в компьютерные сети инфраструктуры США (например, энергосети, телесети, транспортные каналы связи, системы управления водоснабжением), то его могут приговорить к 30 годам лишения свободы без права досрочного освобождения.

Защита прав лиц, пострадавших от киберпреступлений

Как утверждает Александр Писемский, пострадавшие действуют по-разному, в зависимости от последствий, которые повлекло киберпреступление. Если ущерб минимален, то просто устраняются последствия: переустанавливается операционная система, обновляется антивирус, меняются пароли. Если речь идет о существенном ущербе, выраженном в денежном эквиваленте или в ценности информации, к которой был получен незаконный доступ, предпринимаются попытки расследования, чтобы установить преступников и попытаться возместить ущерб.


Часто пострадавшие компании прибегают к помощи специальных кибердетективных агентств или экспертов-криминалистов, чтобы провести внесудебное расследование и затем с уже собранными доказательствами и описанием идти в полицию или в суд. Отсутствие такого подготовительного этапа перед подачей заявления в полицию в большинстве случаев приводит либо к отказу в возбуждении дела, либо к превращению его в вялотекущее расследование.

Саркис Дарбинян полагает, что пострадавшие оказываются в потерянном состоянии, не зная, куда именно идти с заявлением о преступлении, а многие граждане обладают высоким уровнем правового нигилизма и не верят в эффективность правоохранительной системы, предпочитая иные способы решения собственных проблем. Именно поэтому множество фактов компьютерных взломов, хищения средств и информации остаются вне учета и не попадают в общую статистику.

По мнению эксперта, особую роль в обнаружении угроз и цифровых следов киберпреступников играют частные CERT’ы, которые особенно эффективно работают в банковской сфере и сфере финтеха. Такие центры имеют более широкие возможности оперативного обмена информацией для взаимодействия с ведущими российскими и мировыми IT-компаниями, субъектами оперативно-розыскной деятельности, государственными органами и также зарубежными центрами реагирования на компьютерные инциденты.

Прогноз на будущее

По мнению Александра Писемского, в будущем произойдет рост числа преступлений, поскольку злоумышленники быстро адаптируют современные технологии, чтобы повысить свою эффективность.


Киберпреступники будут создавать новые бот-сети за счет IoT-устройств (Internet of Things) – видеокамер, маршрутизаторов, в том числе для их последующего использования в DDoS-атаках.

Увеличится количество атак на криптовалютные сервисы и блокчейн-стартапы: многие преступные группы, раньше атаковавшие банки и их клиентов, переключились на ICO. Но наибольшую опасность представляет кибероружие, оказавшееся в руках преступников.

Эксперты полагают, что наиболее существенное влияние на состояние безопасности может оказать программа повышения компьютерной грамотности для всех групп населения.

Александр Писемский утверждает, что применение правил безопасной работы с цифровыми устройствами и в сети должны прививаться как привычка мыть руки или чистить зубы.

Согласно исследованию, юридические фирмы практически не защищены от кражи и утери конфиденциальных данных

Кирилл Бельский выразил аналогичное мнение, отметив, что в первую очередь необходимо в разы увеличить штат оперативников, следователей и технических специалистов, обслуживающих рассматриваемое направление.


Читайте также: