Долевая собственность солидарная ответственность
Обновлено: 03.05.2024
Под конец 2019 года Верховный Суд РФ (далее — ВС РФ) рассмотрел два резонансных дела:
— о переходе к наследникам контролирующего должника лица (далее — КДЛ) его долга по субсидиарной ответственности и
— о возложении субсидиарной ответственности на детей КДЛ, которым это КДЛ безвозмездно передало свои активы.
Оба этих дела получили широкую огласку в прессе и неоднозначную оценку со стороны юридического сообщества. Рассмотрим эти дела подробнее.
Дело о переходе к наследникам КДЛ долга по субсидиарной ответственности (Определение СКЭС ВС РФ от 16.12.2019 № 303-ЭС19-15056)
В рамках дела о банкротстве должника кредитор обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности, просил взыскать в конкурсную массу должника 273 млн.руб. солидарно в субсидиарном порядке по долгам должника с бывшего руководителя должника Руденко С.М. в полном объеме; с наследников его заместителя Шефера М.А. в пределах наследственной массы.
Суды первых трех инстанций привлекли к субсидиарной ответственности только бывшего руководителя должника Руденко С.М. за доведение должника до банкротства, поскольку он не осуществлял надлежащий контроль за действиями своего представителя (Шефера М.А.), что в результате привело к выбытию нефтепродуктов из-под контроля должника.
В удовлетворении требований о привлечении к ответственности наследников Шефера М.А. суды отказали в связи с тем, что данные требования неразрывно связаны с личностью Шефера М.А., а согласно ст.1112 ГК не входят в состав наследства обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя.
Также суды указали на то, что субсидиарная ответственность перед кредиторами за доведение до банкротства не может рассматриваться как деликтная ответственность, поскольку является дополнительной по смыслу ст.399 ГК.
ВС РФ данные судебные акты отменил, указав на следующее:
2. Применение к субсидиарной ответственности при банкротстве положений ст.399 ГК является ошибочным. Несмотря на одинаковое название, субсидиарная ответственность по Закону о банкротстве и субсидиарная ответственность по ст.399 ГК — это совершенно разные правовые институты. Статьей 399 ГК урегулирована ответственность дополнительная, в то время как субсидиарная ответственность, предусмотренная Законом о банкротстве, является самостоятельной (основной) ответственностью контролирующего лица за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам подконтрольного лица.
3. Обязанность компенсировать свое негативное поведение, возникающая в результате привлечения к субсидиарной ответственности, не является неразрывно связанной с личностью наследодателя . А значит долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу и переходит к наследникам.
4. Такой иск может быть удовлетворен только в пределах стоимости наследственного имущества (п.1 ст.1175 ГК). При этом не имеет значения вошло ли непосредственно в состав наследственной массы то имущество, которое было приобретено наследодателем за счет кредиторов в результате незаконных действий, повлекших субсидиарную ответственность.
Данные выводы ВС РФ представляются абсолютно правильными.
При этом высказывания некоторых авторов о том, что ВС РФ якобы разрешил привлекать к ответственности наследников за те деяния, которые они не совершали, являются некорректными.
На наследников не возлагается ответственность за то, что они не совершали. Ответственность возлагается на КДЛ (наследодателя) за совершенное им правонарушение. На наследников же переходят долги этого КДЛ и только в пределах стоимости наследственного имущества. Точно также к наследникам переходят долги наследодателя и по иным деликтам (например, за причиненный в результате ДТП ущерб).
Данное утверждение верно и в том случае, когда иск о привлечении к субсидиарной ответственности подается после смерти КДЛ к его наследникам. Дело в том, что под долгами наследодателя понимаются не только обязательства с наступившим сроком исполнения, но и все иные обязательства наследодателя, которые не прекращаются его смертью и переходят в порядке универсального правопреемства. В этом случае по своей правовой сущности на наследников переходит субсидиарный долг КДЛ, даже если он установлен после его смерти. Сами наследники ни в какой момент КДЛ не признаются.
Единственное, что смущает в этой истории — это распространение на наследников предусмотренных Законом о банкротстве презумпций доведения должника до банкротства (о данных презумпциях смотрите нашу статью “ Как кредитору взыскать деньги с банкрота. Часть II. Субсидиарная и иная ответственность контролирующих должника лиц ”).
Данные презумпции вводились с учетом того, что КДЛ обладает всей информацией о должнике и при возможности сможет их опровергнуть (передать арбитражному управляющему отсутствующие документы).
Очевидно, что в силу невовлеченности наследников в дела должника им будет трудно опровергнуть эти презумпции, что может повлечь удовлетворение иска о привлечении к субсидиарной ответственности без достаточных оснований.
Так, наследникам будет трудно доказать, что банкротство должника обусловлено исключительно внешними факторами, а не действиями наследодателя, что его действия не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение интересов кредиторов, либо что вменяемые ему действия были совершены для предотвращения еще большего ущерба кредиторам.
Осознавая эту проблему ВС РФ указал, что после смерти наследодателя наследники не всегда имеют возможность объяснить причины управленческих решений наследодателя, они, как правило, не располагают полным набором доказательств, которые мог бы представить наследодатель, если бы он не умер. Следовательно, судам необходимо оказывать содействие в получении доказательств по правилам части 4 ст.66 АПК.
Тем не менее одного лишь указания ВС РФ на необходимость оказывать содействие в истребовании доказательств представляется недостаточным.
Было бы справедливым применять указанные презумпции ограниченно, с учетом реальных возможностей наследников представлять доказательства в опровержение данных презумпций в рамках конкретного дела.
Дело о возложении субсидиарной ответственности на детей КДЛ, которым это КДЛ безвозмездно передало свои активы (Определение СКЭС ВС РФ от 23.12.2019 № 305-ЭС19-13326)
ООО “Альянс” (должник) будучи подрядчиком по госконтрактам для снижения своего налогового бремени оформлял с подконтрольными ему организациями фиктивные договоры субподряда. В действительности работы субподрядчиками не выполнялись. Однако платежи в пользу этих фиктивных субподрядчиков позволили должнику получить необоснованную налоговую выгоду в виде безосновательного уменьшения налогооблагаемой базы по налогу на прибыль и увеличения налоговых вычетов по НДС.
Руководителем и мажоритарным участником должника являлся Самыловских В.И.
По результатам налоговой проверки должнику был доначислен налог на прибыль и НДС в общей сумме 208 млн.руб., а также наложен штраф в размере 69 млн.руб.
После налоговой проверки супруги Самыловских В.И. и Кириенко Н.А. безвозмездно передали принадлежащее им дорогостоящее имущество на основании договоров дарения своим детям. На момент совершения налогового правонарушения дети являлись несовершеннолетними, а на момент дарения одному сыну было 15 лет, а другому 20 лет.
ФНС подала заявление о банкротстве должника и в рамках этого дела потребовала привлечь к субсидиарной ответственности руководителя и мажоритарного участника должника Самыловских В.И., его супругу Кириенко Н.А., и их несовершеннолетних сыновей – Самыловских Даниила и Самыловских Дмитрия.
Суд первой инстанции привлек к субсидиарной ответственности только руководителя должника Самыловских В.И., взыскав с него в конкурсную массу 311 млн.руб.
Суд апелляционной инстанции определение суда первой инстанции изменил, признал КДЛ также и супругу руководителя должника (Кириенко Н.А.) и дополнительно привлек ее к субсидиарной ответственности в том же размере.
Кассационный суд отменил постановление апелляции, указал на отсутствие оснований для признания супруги контролирующим лицом и оставил в силе определение суда первой инстанции.
Все три инстанции не нашли оснований для привлечение к субсидиарной ответственности детей.
Дело дошло до ВС РФ, который пришел к следующим выводам:
1. Руководитель должника подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, поскольку он создал вышеописанную модель ведения бизнеса, которая привела к банкротству должника.
2. Супруга руководителя должника (Кириенко Н.А.) также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, поскольку она принимала участие в совершении действий, приведших к банкротству должника.
Действия супругов являлись согласованными, скоординированными, направленными на реализацию общего противоправного намерения.
Согласно ст.1080 ГК (данная статья содержится в главе 59 ГК “Обязательства вследствие причинения вреда”, а Пленум ВС РФ в постановлении N 53 прямо указал на необходимость применения положений данной главы при привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности) “лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно”. Поэтому супруга подлежит солидарному привлечению к субсидиарной ответственности как сопричинитель вреда .
Дети, будучи несовершеннолетними в период, когда имели место противоправные действия, не являлись КДЛ и не подлежат привлечению к ответственности за доведение должника до банкротства . К ним неприменима презумпция контролирующего выгодоприобретателя (подп.3 п.4 ст.61.10 Закона о банкротстве).
Вместе с тем дети могут быть использованы родителями в качестве инструмента для сокрытия принадлежащего родителям имущества от обращения на него взыскания. В частности, родители могут оформить переход права собственности на имущество к детям лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, совершив тем самым мнимую сделку, которая в силу п.1 ст.170 ГК является ничтожной.
Но даже если суд придет к выводу об отсутствии признаков мнимости у сделки, возможность применения мер ответственности не исключается на основании ст.1064 ГК.
Вред кредиторам может быть причинен не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание невозможности получения кредиторами полного исполнения за счет имущества КДЛ , виновных в банкротстве должника, в том числе путем приобретения их имущества родственниками по действительным безвозмездным сделкам, не являющимся мнимыми, о вредоносной цели которых не мог не знать приобретатель.
В этом случае возмещение причиненного кредиторам вреда ограничено по размеру стоимостью имущества , хотя и сменившего собственника, но, по сути, оставленного в семье (ст.1082 ГК).
Несмотря на то, что основания требований кредиторов к контролирующим лицам (создание необходимых причин банкротства) и приобретшим их имущество родственникам (создание невозможности полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц) не совпадают, требования кредиторов к ним преследуют единую цель – возместить в полном объеме убытки (ст.15 ГК), поэтому обязательства контролирующих лиц и упомянутых родственников являются солидарными (ст.1080 ГК), что также позволяет исключить возникновение неосновательного обогащения на стороне пострадавших кредиторов.
В период, когда заключались договоры дарения один сын являлся совершеннолетним, а другому исполнилось 15 лет. В силу п.3 ст.26 и ст.1074 ГК несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет несут ответственность за причиненный ими вред.
Нижестоящие суды не проверили, стали ли дети реальными собственниками имущества, подаренного родителями, и преследовали ли они, получая имущество в дар, наряду с приобретением права собственности другую цель – освободить данное имущество от обращения взыскания со стороны кредиторов их родителей по деликтным обязательствам .
При новом рассмотрении спора суду следует рассмотреть вопрос о возможности привлечения к ответственности детей за умышленные действия, направленные на создание невозможности получения кредиторами должника исполнения за счет имущества их родителей .
Данное дело не столь однозначно как предыдущее, встретило большую критику со стороны юристов, но тем не менее выводы ВС РФ представляются правильными.
А главное, постановление ВС РФ является справедливым. Справедливость — это то, что не хватает нашей судебной системе, все еще страдающей излишним формализмом. В данном случае ВС РФ нашел справедливое решение и, что не менее важно, сумел его обосновать ссылками на позитивное право.
На что стоит обратить внимание при анализе данного Определения ВС РФ?
Супруга руководителя должника (Кириенко Н.А.) не была признана КДЛ (во всяком случае ВС РФ об этом никак не высказался), но тем не менее привлечена к субсидиарной ответственности.
Полагаем, что ВС РФ привлек супругу к субсидиарной ответственности не как контролирующее должника лицо, а как его пособника — “сопричинителя вреда” на основании ст.1080 ГК, согласно которой “лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно”.
Вероятно ВС РФ рассудил следующим образом: если КДЛ подлежит привлечению за деликт к субсидиарной ответственности, то иные лица, хоть и не являющиеся КДЛ, но являющиеся “сопричинителями вреда”, должны отвечать с КДЛ солидарно.
Такой же подход был применен и к детям.
Несовершеннолетние дети не являются КДЛ, а значит не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства, указал ВС РФ.
Но они возможно подлежат привлечению к ответственности за другой деликт — за то, что в период когда им уже исполнилось 14 лет они сознательно участвовали в сокрытии имущества своих родителей от притязаний кредиторов. И именно этим дети могли причинить вред кредиторам своих родителей.
Поэтому ВС РФ и указал на необходимость поверить, преследовали ли дети, принимая имущество в дар, противоправную цель – скрыть имущество родителей от обращения взыскания по их деликтным обязательствам (как такая цель может быть доказана на практике не совсем понятно).
Очевидно, что данный подход должен применяться не только к детям КДЛ, а к любым безвозмездным или мнимым приобретателям имущества, на которое кредиторы могли обратить взыскание.
При этом ВС РФ особо отметил, что размер ответственности таких одаряемых ограничен стоимостью подаренного им имущества, что вполне справедливо (напрашивается аналогия с предыдущим делом, в котором наследники отвечают в пределах стоимости наследственного имущества).
Многие критики рассматриваемого определения ВС РФ указывают на то, что в данном казусе надлежащим способом защиты нарушенных прав кредиторов являлось оспаривание сделок дарения либо по п.1 ст.170 ГК (мнимая сделка), либо в порядке главы III.1. Закона о банкротстве, либо по ст.ст.10, 168 ГК . ВС РФ по их мнению не должен был допускать конкуренции исков и позволять подавать иск о привлечении детей к субсидиарной ответственности.
Между тем, в порядке главы III.1. Закона о банкротстве такие договоры дарения оспорить нельзя, поскольку должник (ООО “Альянс”) детям ничего не дарил, дарили их родители.
По вышеуказанным статьям ГК сделки дарения теоретически оспорить можно, но будет ли этот способ защиты эффективным для кредиторов должника?
К сожалению, в нашей правовой системе Паулианов иск, если он рассматривается вне рамок дела о банкротстве, до сих пор не стал эффективным способом защиты. Суды часто отказывают в его удовлетворении. А если и удовлетворяют, то часто возникают сложности с исполнением решения суда, поскольку необходимо чтобы один оппонент истца (сын) возвратил подаренное имущество (или, если оно выбыло, то его стоимость) другому оппоненту истца (родителю).
Кроме того, иск к детям и родителям об оспаривании договоров дарения можно подать только после вступления в законную силу судебного акта о привлечении родителей к субсидиарной ответственности. А к этому моменту и подаренное детям имущество, и иные имеющиеся у них активы уже могут быть безвозвратно выведены из их собственности, переписаны на других лиц. В этом случае вряд ли стоит рассчитывать на реальное исполнение решения суда.
Тогда как в рамках спора о привлечении к субсидиарной ответственности гораздо проще на более раннем этапе добиться принятия обеспечительных мер, направленных на недопущение вывода активов из собственности детей.
Единственное, что нельзя понять из Определения ВС РФ, так это то, что было бы если бы дети на момент дарения были малолетними и у них явно не могло быть противоправной цели помочь родителям скрыть имущество от обращения на него взыскания? Что если родители использовали своих малолетних детей в качестве инструмента для сокрытия имущества?
Полагаем, что в таких случаях оснований для привлечения детей к субсидиарной ответственности нет. Но такие сделки априори должны признаваться ничтожными как мнимые. В этом случае имущество должно быть возвращено родителям в порядке реституции.
Но возможно и более элегантное решение. Согласно ст.77 ФЗ “Об исполнительном производстве” обращение взыскания на имущество должника, находящееся у третьих лиц, производится на основании судебного акта.
Руководствуясь этой статьей конкурсный управляющий должника после привлечения родителей к субсидиарной ответственности может сразу подать иск об обращении взыскания на имущество родителей, находящееся у детей. Правовое обоснование иска следующее: сделки дарения являются ничтожными как мнимые (п.1 ст.170 ГК); для признания ничтожной сделки недействительной специального решения суда не требуется (п.1 ст.166 ГК); поскольку сделки недействительны, они не повлекли юридических последствий в виде перехода права собственности на детей, собственником имущества продолжают оставаться родители (п.1 ст.167 ГК); если родители собственники имущества, то по их долгам на это имущество можно обратить взыскание.
Под конец 2019 года Верховный Суд РФ (далее — ВС РФ) рассмотрел два резонансных дела:
— о переходе к наследникам контролирующего должника лица (далее — КДЛ) его долга по субсидиарной ответственности и
— о возложении субсидиарной ответственности на детей КДЛ, которым это КДЛ безвозмездно передало свои активы.
Оба этих дела получили широкую огласку в прессе и неоднозначную оценку со стороны юридического сообщества. Рассмотрим эти дела подробнее.
Дело о переходе к наследникам КДЛ долга по субсидиарной ответственности (Определение СКЭС ВС РФ от 16.12.2019 № 303-ЭС19-15056)
В рамках дела о банкротстве должника кредитор обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности, просил взыскать в конкурсную массу должника 273 млн.руб. солидарно в субсидиарном порядке по долгам должника с бывшего руководителя должника Руденко С.М. в полном объеме; с наследников его заместителя Шефера М.А. в пределах наследственной массы.
Суды первых трех инстанций привлекли к субсидиарной ответственности только бывшего руководителя должника Руденко С.М. за доведение должника до банкротства, поскольку он не осуществлял надлежащий контроль за действиями своего представителя (Шефера М.А.), что в результате привело к выбытию нефтепродуктов из-под контроля должника.
В удовлетворении требований о привлечении к ответственности наследников Шефера М.А. суды отказали в связи с тем, что данные требования неразрывно связаны с личностью Шефера М.А., а согласно ст.1112 ГК не входят в состав наследства обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя.
Также суды указали на то, что субсидиарная ответственность перед кредиторами за доведение до банкротства не может рассматриваться как деликтная ответственность, поскольку является дополнительной по смыслу ст.399 ГК.
ВС РФ данные судебные акты отменил, указав на следующее:
2. Применение к субсидиарной ответственности при банкротстве положений ст.399 ГК является ошибочным. Несмотря на одинаковое название, субсидиарная ответственность по Закону о банкротстве и субсидиарная ответственность по ст.399 ГК — это совершенно разные правовые институты. Статьей 399 ГК урегулирована ответственность дополнительная, в то время как субсидиарная ответственность, предусмотренная Законом о банкротстве, является самостоятельной (основной) ответственностью контролирующего лица за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам подконтрольного лица.
3. Обязанность компенсировать свое негативное поведение, возникающая в результате привлечения к субсидиарной ответственности, не является неразрывно связанной с личностью наследодателя . А значит долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу и переходит к наследникам.
4. Такой иск может быть удовлетворен только в пределах стоимости наследственного имущества (п.1 ст.1175 ГК). При этом не имеет значения вошло ли непосредственно в состав наследственной массы то имущество, которое было приобретено наследодателем за счет кредиторов в результате незаконных действий, повлекших субсидиарную ответственность.
Данные выводы ВС РФ представляются абсолютно правильными.
При этом высказывания некоторых авторов о том, что ВС РФ якобы разрешил привлекать к ответственности наследников за те деяния, которые они не совершали, являются некорректными.
На наследников не возлагается ответственность за то, что они не совершали. Ответственность возлагается на КДЛ (наследодателя) за совершенное им правонарушение. На наследников же переходят долги этого КДЛ и только в пределах стоимости наследственного имущества. Точно также к наследникам переходят долги наследодателя и по иным деликтам (например, за причиненный в результате ДТП ущерб).
Данное утверждение верно и в том случае, когда иск о привлечении к субсидиарной ответственности подается после смерти КДЛ к его наследникам. Дело в том, что под долгами наследодателя понимаются не только обязательства с наступившим сроком исполнения, но и все иные обязательства наследодателя, которые не прекращаются его смертью и переходят в порядке универсального правопреемства. В этом случае по своей правовой сущности на наследников переходит субсидиарный долг КДЛ, даже если он установлен после его смерти. Сами наследники ни в какой момент КДЛ не признаются.
Единственное, что смущает в этой истории — это распространение на наследников предусмотренных Законом о банкротстве презумпций доведения должника до банкротства (о данных презумпциях смотрите нашу статью “ Как кредитору взыскать деньги с банкрота. Часть II. Субсидиарная и иная ответственность контролирующих должника лиц ”).
Данные презумпции вводились с учетом того, что КДЛ обладает всей информацией о должнике и при возможности сможет их опровергнуть (передать арбитражному управляющему отсутствующие документы).
Очевидно, что в силу невовлеченности наследников в дела должника им будет трудно опровергнуть эти презумпции, что может повлечь удовлетворение иска о привлечении к субсидиарной ответственности без достаточных оснований.
Так, наследникам будет трудно доказать, что банкротство должника обусловлено исключительно внешними факторами, а не действиями наследодателя, что его действия не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение интересов кредиторов, либо что вменяемые ему действия были совершены для предотвращения еще большего ущерба кредиторам.
Осознавая эту проблему ВС РФ указал, что после смерти наследодателя наследники не всегда имеют возможность объяснить причины управленческих решений наследодателя, они, как правило, не располагают полным набором доказательств, которые мог бы представить наследодатель, если бы он не умер. Следовательно, судам необходимо оказывать содействие в получении доказательств по правилам части 4 ст.66 АПК.
Тем не менее одного лишь указания ВС РФ на необходимость оказывать содействие в истребовании доказательств представляется недостаточным.
Было бы справедливым применять указанные презумпции ограниченно, с учетом реальных возможностей наследников представлять доказательства в опровержение данных презумпций в рамках конкретного дела.
Дело о возложении субсидиарной ответственности на детей КДЛ, которым это КДЛ безвозмездно передало свои активы (Определение СКЭС ВС РФ от 23.12.2019 № 305-ЭС19-13326)
ООО “Альянс” (должник) будучи подрядчиком по госконтрактам для снижения своего налогового бремени оформлял с подконтрольными ему организациями фиктивные договоры субподряда. В действительности работы субподрядчиками не выполнялись. Однако платежи в пользу этих фиктивных субподрядчиков позволили должнику получить необоснованную налоговую выгоду в виде безосновательного уменьшения налогооблагаемой базы по налогу на прибыль и увеличения налоговых вычетов по НДС.
Руководителем и мажоритарным участником должника являлся Самыловских В.И.
По результатам налоговой проверки должнику был доначислен налог на прибыль и НДС в общей сумме 208 млн.руб., а также наложен штраф в размере 69 млн.руб.
После налоговой проверки супруги Самыловских В.И. и Кириенко Н.А. безвозмездно передали принадлежащее им дорогостоящее имущество на основании договоров дарения своим детям. На момент совершения налогового правонарушения дети являлись несовершеннолетними, а на момент дарения одному сыну было 15 лет, а другому 20 лет.
ФНС подала заявление о банкротстве должника и в рамках этого дела потребовала привлечь к субсидиарной ответственности руководителя и мажоритарного участника должника Самыловских В.И., его супругу Кириенко Н.А., и их несовершеннолетних сыновей – Самыловских Даниила и Самыловских Дмитрия.
Суд первой инстанции привлек к субсидиарной ответственности только руководителя должника Самыловских В.И., взыскав с него в конкурсную массу 311 млн.руб.
Суд апелляционной инстанции определение суда первой инстанции изменил, признал КДЛ также и супругу руководителя должника (Кириенко Н.А.) и дополнительно привлек ее к субсидиарной ответственности в том же размере.
Кассационный суд отменил постановление апелляции, указал на отсутствие оснований для признания супруги контролирующим лицом и оставил в силе определение суда первой инстанции.
Все три инстанции не нашли оснований для привлечение к субсидиарной ответственности детей.
Дело дошло до ВС РФ, который пришел к следующим выводам:
1. Руководитель должника подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, поскольку он создал вышеописанную модель ведения бизнеса, которая привела к банкротству должника.
2. Супруга руководителя должника (Кириенко Н.А.) также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, поскольку она принимала участие в совершении действий, приведших к банкротству должника.
Действия супругов являлись согласованными, скоординированными, направленными на реализацию общего противоправного намерения.
Согласно ст.1080 ГК (данная статья содержится в главе 59 ГК “Обязательства вследствие причинения вреда”, а Пленум ВС РФ в постановлении N 53 прямо указал на необходимость применения положений данной главы при привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности) “лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно”. Поэтому супруга подлежит солидарному привлечению к субсидиарной ответственности как сопричинитель вреда .
Дети, будучи несовершеннолетними в период, когда имели место противоправные действия, не являлись КДЛ и не подлежат привлечению к ответственности за доведение должника до банкротства . К ним неприменима презумпция контролирующего выгодоприобретателя (подп.3 п.4 ст.61.10 Закона о банкротстве).
Вместе с тем дети могут быть использованы родителями в качестве инструмента для сокрытия принадлежащего родителям имущества от обращения на него взыскания. В частности, родители могут оформить переход права собственности на имущество к детям лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, совершив тем самым мнимую сделку, которая в силу п.1 ст.170 ГК является ничтожной.
Но даже если суд придет к выводу об отсутствии признаков мнимости у сделки, возможность применения мер ответственности не исключается на основании ст.1064 ГК.
Вред кредиторам может быть причинен не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание невозможности получения кредиторами полного исполнения за счет имущества КДЛ , виновных в банкротстве должника, в том числе путем приобретения их имущества родственниками по действительным безвозмездным сделкам, не являющимся мнимыми, о вредоносной цели которых не мог не знать приобретатель.
В этом случае возмещение причиненного кредиторам вреда ограничено по размеру стоимостью имущества , хотя и сменившего собственника, но, по сути, оставленного в семье (ст.1082 ГК).
Несмотря на то, что основания требований кредиторов к контролирующим лицам (создание необходимых причин банкротства) и приобретшим их имущество родственникам (создание невозможности полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц) не совпадают, требования кредиторов к ним преследуют единую цель – возместить в полном объеме убытки (ст.15 ГК), поэтому обязательства контролирующих лиц и упомянутых родственников являются солидарными (ст.1080 ГК), что также позволяет исключить возникновение неосновательного обогащения на стороне пострадавших кредиторов.
В период, когда заключались договоры дарения один сын являлся совершеннолетним, а другому исполнилось 15 лет. В силу п.3 ст.26 и ст.1074 ГК несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет несут ответственность за причиненный ими вред.
Нижестоящие суды не проверили, стали ли дети реальными собственниками имущества, подаренного родителями, и преследовали ли они, получая имущество в дар, наряду с приобретением права собственности другую цель – освободить данное имущество от обращения взыскания со стороны кредиторов их родителей по деликтным обязательствам .
При новом рассмотрении спора суду следует рассмотреть вопрос о возможности привлечения к ответственности детей за умышленные действия, направленные на создание невозможности получения кредиторами должника исполнения за счет имущества их родителей .
Данное дело не столь однозначно как предыдущее, встретило большую критику со стороны юристов, но тем не менее выводы ВС РФ представляются правильными.
А главное, постановление ВС РФ является справедливым. Справедливость — это то, что не хватает нашей судебной системе, все еще страдающей излишним формализмом. В данном случае ВС РФ нашел справедливое решение и, что не менее важно, сумел его обосновать ссылками на позитивное право.
На что стоит обратить внимание при анализе данного Определения ВС РФ?
Супруга руководителя должника (Кириенко Н.А.) не была признана КДЛ (во всяком случае ВС РФ об этом никак не высказался), но тем не менее привлечена к субсидиарной ответственности.
Полагаем, что ВС РФ привлек супругу к субсидиарной ответственности не как контролирующее должника лицо, а как его пособника — “сопричинителя вреда” на основании ст.1080 ГК, согласно которой “лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно”.
Вероятно ВС РФ рассудил следующим образом: если КДЛ подлежит привлечению за деликт к субсидиарной ответственности, то иные лица, хоть и не являющиеся КДЛ, но являющиеся “сопричинителями вреда”, должны отвечать с КДЛ солидарно.
Такой же подход был применен и к детям.
Несовершеннолетние дети не являются КДЛ, а значит не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства, указал ВС РФ.
Но они возможно подлежат привлечению к ответственности за другой деликт — за то, что в период когда им уже исполнилось 14 лет они сознательно участвовали в сокрытии имущества своих родителей от притязаний кредиторов. И именно этим дети могли причинить вред кредиторам своих родителей.
Поэтому ВС РФ и указал на необходимость поверить, преследовали ли дети, принимая имущество в дар, противоправную цель – скрыть имущество родителей от обращения взыскания по их деликтным обязательствам (как такая цель может быть доказана на практике не совсем понятно).
Очевидно, что данный подход должен применяться не только к детям КДЛ, а к любым безвозмездным или мнимым приобретателям имущества, на которое кредиторы могли обратить взыскание.
При этом ВС РФ особо отметил, что размер ответственности таких одаряемых ограничен стоимостью подаренного им имущества, что вполне справедливо (напрашивается аналогия с предыдущим делом, в котором наследники отвечают в пределах стоимости наследственного имущества).
Многие критики рассматриваемого определения ВС РФ указывают на то, что в данном казусе надлежащим способом защиты нарушенных прав кредиторов являлось оспаривание сделок дарения либо по п.1 ст.170 ГК (мнимая сделка), либо в порядке главы III.1. Закона о банкротстве, либо по ст.ст.10, 168 ГК . ВС РФ по их мнению не должен был допускать конкуренции исков и позволять подавать иск о привлечении детей к субсидиарной ответственности.
Между тем, в порядке главы III.1. Закона о банкротстве такие договоры дарения оспорить нельзя, поскольку должник (ООО “Альянс”) детям ничего не дарил, дарили их родители.
По вышеуказанным статьям ГК сделки дарения теоретически оспорить можно, но будет ли этот способ защиты эффективным для кредиторов должника?
К сожалению, в нашей правовой системе Паулианов иск, если он рассматривается вне рамок дела о банкротстве, до сих пор не стал эффективным способом защиты. Суды часто отказывают в его удовлетворении. А если и удовлетворяют, то часто возникают сложности с исполнением решения суда, поскольку необходимо чтобы один оппонент истца (сын) возвратил подаренное имущество (или, если оно выбыло, то его стоимость) другому оппоненту истца (родителю).
Кроме того, иск к детям и родителям об оспаривании договоров дарения можно подать только после вступления в законную силу судебного акта о привлечении родителей к субсидиарной ответственности. А к этому моменту и подаренное детям имущество, и иные имеющиеся у них активы уже могут быть безвозвратно выведены из их собственности, переписаны на других лиц. В этом случае вряд ли стоит рассчитывать на реальное исполнение решения суда.
Тогда как в рамках спора о привлечении к субсидиарной ответственности гораздо проще на более раннем этапе добиться принятия обеспечительных мер, направленных на недопущение вывода активов из собственности детей.
Единственное, что нельзя понять из Определения ВС РФ, так это то, что было бы если бы дети на момент дарения были малолетними и у них явно не могло быть противоправной цели помочь родителям скрыть имущество от обращения на него взыскания? Что если родители использовали своих малолетних детей в качестве инструмента для сокрытия имущества?
Полагаем, что в таких случаях оснований для привлечения детей к субсидиарной ответственности нет. Но такие сделки априори должны признаваться ничтожными как мнимые. В этом случае имущество должно быть возвращено родителям в порядке реституции.
Но возможно и более элегантное решение. Согласно ст.77 ФЗ “Об исполнительном производстве” обращение взыскания на имущество должника, находящееся у третьих лиц, производится на основании судебного акта.
Руководствуясь этой статьей конкурсный управляющий должника после привлечения родителей к субсидиарной ответственности может сразу подать иск об обращении взыскания на имущество родителей, находящееся у детей. Правовое обоснование иска следующее: сделки дарения являются ничтожными как мнимые (п.1 ст.170 ГК); для признания ничтожной сделки недействительной специального решения суда не требуется (п.1 ст.166 ГК); поскольку сделки недействительны, они не повлекли юридических последствий в виде перехода права собственности на детей, собственником имущества продолжают оставаться родители (п.1 ст.167 ГК); если родители собственники имущества, то по их долгам на это имущество можно обратить взыскание.
Кто будет нести расходы в связи с порчей автомобиля, поврежденного ледяной глыбой, упавшей со здания, которое частично арендуется владельцем автомобиля?
Вопрос. С нежилого здания в Москве упала ледяная глыба, которая повредила автомобиль, не застрахованный по договору КАСКО. Предположительно помещения в здании принадлежат нескольким собственникам. Управление зданием осуществляется управляющей организацией, которая заключила договор аренды в интересах собственника. Кто будет нести расходы в связи с порчей автомобиля, если поврежденный автомобиль принадлежит юридическому лицу – арендатору части здания?
Ответ. В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Однако законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК РФ).
Согласно ст. 1080 ГК РФ лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. По заявлению потерпевшего и в его интересах суд вправе возложить на лиц, совместно причинивших вред, ответственность в долях, определив их применительно к правилам, предусмотренным п. 2 ст. 1081 Кодекса.
Как определено ст. 1082 ГК РФ, одним из способов возмещения вреда лицом, ответственным за его причинение, является возмещение убытков (п. 2 ст. 15 ГК РФ).
В свою очередь, п. 2 ст. 15 ГК РФ предусматривает, что под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
В соответствии со ст. 210 ГК РФ собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.
Так, п. 10.13 Правил санитарного содержания территорий, организации уборки и обеспечения чистоты и порядка в г. Москве (утверждены Постановлением Правительства Москвы от 9 ноября 1999 г. № 1018) предусмотрено, что собственниками (правообладателями) нежилых зданий, строений, сооружений (помещений в них) и лицами, осуществляющими управление многоквартирными домами, должны быть организованы очистка крыш от снега и (или) удаление наростов льда (сосулек, ледяных свесов, а также иных ледяных образований), снежных свесов на карнизах и других выступающих частях и элементах нежилых зданий, строений, сооружений и многоквартирных домов. Удаление наростов льда (сосулек, ледяных свесов, а также иных ледяных образований), снежных свесов на карнизах и других выступающих частях и элементах нежилых зданий, строений, сооружений и многоквартирных домов должно производиться немедленно по мере их образования с предварительной установкой ограждения опасных участков.
На основании изложенного мы полагаем, что в настоящей ситуации ответственность за вред, причиненный автомобилю арендатора в результате падения льда с крыши здания, может быть возложена на собственника (или собственников) этого здания (помещений в нем). Учитывая, что юридические лица, которым имущество принадлежит на праве хозяйственного ведения и оперативного управления, владеют и пользуются таким имуществом в соответствии с законом (ст. 294, 296 ГК РФ), полагаем, что к ответственности в виде возмещения убытков, причиненных повреждением автомобиля, в рассматриваемом случае могут быть привлечены и юридические лица, обладающие помещениями в здании на праве хозяйственного ведения или оперативного управления.
К аналогичным выводам в схожих ситуациях приходят и судьи (смотрите, например, постановления АС Уральского округа от 4 марта 2016 г. № Ф09-1/16, Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22 мая 2014 г. № 18АП-3859/14, Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 17 апреля 2012 г. № 11АП-2206/12, Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 февраля 2012 г. № 14АП-8084/11, Апелляционное определение СК по гражданским делам Новосибирского областного суда от 15 сентября 2015 г. по делу № 33-8020/2015).
Отметим, что, если помещения в здании принадлежат нескольким собственникам, крыша как часть здания находится в их общей долевой собственности (п. 2, 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 64). Поэтому в силу ст. 1080 ГК РФ собственники помещений в здании (лица, обладающие такими помещениями на ином вещном праве) могут быть привлечены к солидарной ответственности в виде возмещения ущерба, причиненного имуществу арендатора вследствие непринятия мер по очистке крыши здания от снега и льда (Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12 июля 2012 г. № 18АП-5675/12).
При рассмотрении требований потерпевшего о возмещении вреда, причиненного его имуществу вследствие ненадлежащего исполнения обязанностей по очистке крыши здания от скопления снега, суд будет учитывать индивидуальные особенности спорной ситуации. Так, вполне возможно, что суд исследует договор об управлении зданием на предмет обоснованности привлечения к ответственности за ненадлежащую уборку (очистку) крыши управляющей организации (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 22 октября 2012 г. № 13АП-16439/12). Также суд может принять во внимание иные обстоятельства, влияющие на принятие решения по иску (наличие вины ответчиков, поведение потерпевшего, которое могло повлиять на возникновение ущерба, и т.д.) (п. 2 ст. 1064, ст. 1083 ГК РФ).
При возникновении спора потерпевший должен будет доказать факт причинения вреда его имуществу (падение льда с крыши определенного здания), а также обосновать свое требование наличием причинно-следственной связи между неправомерными действиями (или бездействием) ответчика (ответчиков) и возникшим ущербом. При отсутствии таких доказательств в удовлетворении исковых требований может быть отказано (смотрите в связи с этим постановления ФАС Поволжского округа от 13 ноября 2013 г. № Ф06-9315/13, ФАС Уральского округа от 11 июля 2011 г. № Ф09-3593/11, Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24 мая 2016 г. № 17АП-4545/16).
Таким образом, вопрос о конкретном лице, виновном в причинении ущерба имуществу арендатора, в рассматриваемом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств.
Читайте также: