Протокол сам по себе не является доказательством вины
Обновлено: 07.07.2024
Недопустимые доказательства — доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.
По крайней мере, так говорит нам процессуальный закон.
Сразу заметим, что законодатель здесь немного не договаривает. Недопустимость не ограничивается лишь требованиями кодекса.
Кодекс не исключает необходимость соблюдения предписаний иных законов, касающихся доказательств, например законодательства об экспертной деятельности.
А вот судебная практика, перетягивает одеяло на свою сторону и говорит уже не о любых, а только о существенных нарушениях требований закона, т.е. каждое нарушение еще следует оценить на предмет того, какие последствия оно повлекло и какие права оно нарушило.
Так что будем честны. Недопустимые доказательства – это доказательства, полученные с СУЩЕСТВЕННЫМ нарушением требований ЗАКОНА.
Прежде всего, недопустимые доказательства следует отличать от неотносимых и недостоверных. Смотрите, доказательства оцениваются по нескольким критериям:
Допустимость – критерий соответствия закону. При этом, не важно, подтверждает ли доказательство достоверную информацию и относится ли к делу вообще.
Относимость – критерий того, имеют ли доказательство отношение к рассматриваемому делу.
Например, желая подтвердить свое алиби, вы ошибочно представляете суду информацию о том, где вы были не в день совершения преступления, а до или после. Это может быть правдой, доказательство может соответствовать закону, но какое отношение это имеет к делу?
Достоверность – критерий соответствия действительности. Думаю, тут все понятно без лишних слов.
Соответственно, для того чтобы проверить относимость и достоверность нужно сопоставить эти доказательства с другими доказательствами, а чтобы проверить допустимость, нужно сопоставить это доказательство с законом.
Признание доказательств недопустимыми
Требования к ходатайству об исключении доказательств достаточно простые. Нужно указать в нем какое доказательство вы просите исключить, что оно подтверждает и какие нормы закона нарушает. Плюс, не забудьте взять с собой копию ходатайства для прокурора, это обязательное требование.
На мой взгляд, лучшее время для заявления такого ходатайства – предварительное слушание, хотя закон не запрещает заявить такое ходатайство и в ходе рассмотрения дела.
Рассмотрение ходатайства на стадии предварительного слушания дает нам понимание о дальнейших перспективах дела и позволяет своевременно подкорректировать свою позицию, если это необходимо.
Например, предварительное слушание последняя стадия, когда вы можете заявить о рассмотрении дела с участием присяжных либо в особом порядке и, согласитесь, для этого нужно понимать каким объёмом доказательств будет обладать сторона обвинения.
В этой связи, нужно отстаивать своим интересы в тех случаях, когда своевременное решение вопроса о недопустимости доказательств имеет принципиальное значение.
До настоящего времени, суды повсеместно отказывают в ходатайствах об исключении доказательства или оставляют их открытыми до стадии судебного следствия, поскольку полагают, что ходатайства заявлены преждевременно и для их разрешение требуется исследования доказательств в ходе судебного следствия.
С точки зрения тактики защиты, это просто кошмар и скорее всего вы узнаете выводы суда по вашему ходатайству уже из приговора.
На мой взгляд, в ответ на подобные действия суда, вы вправе заявить возражения на действия председательствующего, в которых вы можете объяснить, что вы полагаете, что такими действиями нарушаются ваши права и заявить ходатайство повторно.
Закон прямо предусматривает, что при разрешении вопроса об исключении доказательства суд вправе допросить свидетеля, приобщить к делу дополнительный документ, огласить протоколы следственных действий, иные документы и все это на стадии предварительного слушания.
Отдельные виды недопустимых доказательств.
Недопустимые доказательства не могут использоваться в процессе доказывания, в том числе, исследоваться или оглашаться в судебном заседании, и подлежат исключению из материалов уголовного дела (формально, но не физически).
При этом, следственными органами нередко допускается обоснование обвинения недопустимыми доказательствами.
Во многих случаях, судебной практикой уже выработан подход к оценке определенных доказательств на предмет их допустимости и, в настоящей статье, я хочу обратить внимание читателей на ряд наиболее часто встречающихся на практике недопустимых доказательств.
Психофизиологические исследования (полиграф, детектор лжи).
Такие исследования являются недопустимым доказательствами вне зависимости от того в какой форме (заключение эксперта, специалиста и т.д.) они выполнены.
В некоторых судебных актах указывается на отсутствие научного обоснования и, как следствие, невозможность проверки такого исследования, но я предпочитаю обосновывать недопустимость такого доказательства с другой сточки зрения.
УПК РФ содержит правило о том, что оценку доказательств на предмет их достоверности могут проводить исключительно лица, указанные в законе (дознаватель, следователь, суд), а эксперт-полиграфолог такими полномочиями не наделен, следовательно, психофизиологическое исследование является недопустимым доказательством.
В тоже время, однозначное признание исследования с помощью полиграфа недопустимым доказательством не запрещает использование полиграфа для проверки следственных версий и направления хода расследования.
Несмотря на то, что судебная практика содержит примеры обоснования обвинительных приговоров со ссылкой на психофизиологическое исследование, в большинстве случаев, принципиальная позиция защиты позволяет признать такое доказательство недопустимым и исключить из процесса доказывания еще на стадии предварительных слушаний.
Показания дознавателя, следователя и иных лиц, причастных к расследованию о содержании показаний и пояснений, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым (пересказ показаний).
Следователями и дознавателями активно практикуются допросы своих коллег из правоохранительной системы о содержании показаний подозреваемого (обвиняемого), который отказывается сотрудничать со следствием.
Допрашиваются оперативные сотрудники, сотрудники ППС, ГИБДД и иные лица, так или иначе, причастные к расследованию уголовного дела.
При этом, судебной практикой выработана однозначная позиция о недопустимости такого рода доказательств.
Такая принципиальная позиция, объясняется тем, что подозреваемый (обвиняемый) имеет право не свидетельствовать против себя, а также право на квалифицированную юридическую помощь, в том числе, участие защитника в ходе допроса.
Кроме того, до начала допроса, дознаватель или следователь обязан разъяснить подозреваемому (обвиняемому) его процессуальные права, чего в ходе таких неформальных бесед, конечно, не делается.
Допрос лиц, причастных к расследованию для воспроизведения содержания показаний подозреваемого (обвиняемого) данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденных им в суде, существенно нарушает вышеперечисленные права подозреваемого, обвиняемого и, следовательно, является недопустимым.
При этом, не имеет значение тот факт, содержатся ли указанные показания в протоколе допроса или зафиксированы в ходе иных следственных действий, тем более, когда в ходе таких следственных действий свидетель не предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Показания с чужих слов, не подтвержденные первоисточником.
Нередко в ходе расследования уголовного дела, один свидетель сообщает, что он слышал от другого лица определенную информацию, имеющую значение для дела.
Если первоисточник указанную информацию подтвердит, то указанное доказательство, безусловно, следует считать допустимым, однако, если первоисточник оспаривает или не подтверждает указанную информацию, то следует решить вопрос о допустимости показаний с чужих слов.
Несмотря на то, что даже базовые знания о теории уголовного процесса явно указывают на недопустимость таких доказательств, судебная практика Верховного суда РФ не столь однозначна.
Согласно одной точке зрения, показания с чужих слов относятся к числу производных доказательств, которые не имеют самостоятельного доказательственного значения в отсутствие первоначальных доказательств, чьей копией они являются, а следовательно, неподтвержденные показания с чужих слов следует считать недопустимыми доказательствами
Противоположная точка зрения, основана на том, что УПК РФ не содержит прямого запрета на использование такого рода доказательств.
На мой взгляд, первый подход является более проработанным и теоретически обоснованным, однако при оспаривании такого рода доказательств следует учитывать и наличие второй позиции.
Явка с повинной и объяснения, составленные без участия защитника.
Уголовно-процессуальный закон прямо запрещает использовать показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.
Что касается объяснений, то при оценке таких доказательств следует исходить из того, что УПК РФ предусматривает обязательное участие защитника с момента начала производства любых процессуальных действий, затрагивающих права подозреваемого.
При этом, следует исходить не столько из формального, сколько из фактического статуса опрашиваемого.
Особенно важно при составлении объяснений, наличие отметки о разъяснении опрашиваемому процессуальных прав, в том числе, права на квалифицированную юридическую помощь.
В отношении явки с повинной, суды придерживаются позиции, что отсутствие защитника при написании явки с повинной не является нарушением права на защиту и не влияет на допустимость указанного доказательства.
Таким образом, одного факта отсутствия защитника при составлении явки с повинной будет недостаточно для признания такого доказательства недопустимым.
Необходимо учитывать, что явка с повинной одновременно является и обстоятельством, смягчающим наказание, а ее признание недопустимым доказательством, не всегда является оправданным.
Доказательства, производные от недопустимых (плоды гнилого дерева).
Несмотря на то, что формулировка данного правила берет начало из религиозной литературы, оно имеет сугубо практическое значение и при рассмотрении уголовных дел.
Суть данного правила сводится к тому, что доказательства, производные от недопустимых также являются недопустимыми.
К примеру, заключение эксперта, основанное на документах, полученных с нарушением УПК РФ, будет являться недопустимым доказательством также как и сами документы.
осужденного Магомедова А.И. и его защитника - адвоката Леонидченко В.В.
рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу осужденного Магомедова А.И. о пересмотре приговора Каспийского городского суда Республики Дагестан от 24 августа 2011 года, кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан от 7 декабря 2011 года, постановления президиума Верховного Суда Республики Дагестан от 4 декабря 2013 года и постановления Печорского городского суда Республики Коми от 17 июля 2017 года.
По приговору Каспийского городского суда Республики Дагестан от 24 августа 2011 года
Магомедов Абдулла Исаевич, несудимый,
осужден к лишению свободы: по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ на 8 лет, п. п. "а", "в", "г", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ на 7 лет, п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 163 УК РФ на 7 лет, ч. 4 ст. 166 УК РФ на 5 лет, п. "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ на 8 лет, ч. 1 ст. 222 УК РФ на 2 года, ч. 2 ст. 228 УК РФ на 4 года.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний Магомедову окончательно назначено 12 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
По этому же приговору осуждены Загирбеков М.М. и Шихшабеков А.Ш.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан от 7 декабря 2011 года, вынесенным в соответствии с главой 45 УПК РФ, приговор изменен: из его описательно-мотивировочной части исключена ссылка на показания свидетеля Ш. от 4 июня 2010 года и на указание об учете при назначении осужденным наказания того обстоятельства, что они не признали свою вину в инкриминированных им преступлениях.
В остальной части приговор оставлен без изменения.
Постановлением президиума Верховного Суда Республики Дагестан от 4 декабря 2013 года вышеуказанные приговор и кассационное определение в отношении Магомедова оставлены без изменения.
Постановлением Печорского городского суда Республики Коми от 17 июля 2017 года приговор Каспийского городского суда Республики Дагестан от 24 августа 2011 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан от 7 декабря 2011 года изменены, Магомедову по п. п. "а", "в", "г", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года) назначено 6 лет 9 месяцев лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний Магомедову определено 11 лет 10 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. В остальной части судебные решения оставлены без изменения.
Заслушав доклад судьи Таратуты И.В., выслушав осужденного Магомедова А.И. и адвоката Леонидченко В.В., просивших об отмене судебных решений, прокурора Абрамову З.Л., полагавшую необходимым судебные решения изменить, Судебная коллегия
Магомедов А.И. осужден за разбой и вымогательство, совершенные в отношении А. за похищение А. за угон автомобиля, принадлежавшего А.; за хищение комплектующих деталей к огнестрельному оружию и боеприпасов, за незаконные приобретение, хранение и перевозку огнестрельного оружия и боеприпасов и за незаконные приобретение и хранение наркотического средства без цели сбыта, в особо крупном размере.
Преступления совершены 19 и 20 октября 2009 года, 3 июня 2010 года на территории Чеченской Республики и Республики Дагестан при обстоятельствах, указанных в приговоре.
В кассационной жалобе, ошибочно именуемой частной, осужденный Магомедов А.И. просит об изменении состоявшихся в отношении него судебных решений. Считает, что из его осуждения по ч. 2 ст. 228 УК РФ подлежит исключению признак незаконного приобретения наркотических средств ввиду неустановления места, времени и способа совершения данного преступления. Кроме того, считает несправедливым назначенное ему наказание, поскольку суд первой инстанции, положив в основу приговора его явку с повинной, не признал данное обстоятельство смягчающим наказание. Суд второй инстанции, указав о нарушении закона при назначении ему наказания, вопреки своему же решению, также не признал его явку с повинной смягчающим обстоятельством.
Изучив представленные материалы, Судебная коллегия полагает, что изложенные осужденным в дополнениях к кассационной жалобе доводы о несогласии с постановленными в отношении него судебными решениями подлежат оставлению без рассмотрения в силу требований ст. 401.17 УПК РФ, поскольку ранее постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 18 февраля 2014 года, вынесенным в порядке главы 48 УПК РФ, адвокату Леонидченко А.В., действовавшему в защиту осужденного Магомедова, было отказано в удовлетворении надзорной жалобы о пересмотре приговора Каспийского городского суда Республики Дагестан от 24 августа 2011 года, кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан от 7 декабря 2011 года и постановления президиума Верховного Суда Республики Дагестан от 4 декабря 2013 года по аналогичным доводам, что изложены осужденным в дополнениях к настоящей кассационной жалобе. При этом с указанным постановлением судьи 12 июля 2016 года согласился заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации, не найдя оснований для передачи кассационной жалобы адвоката Леонидченко А.В. для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Проверив по материалам уголовного дела доводы кассационной жалобы осужденного Магомедова А.И. в части, ранее не являвшейся предметом рассмотрения суда кассационной инстанции, нахожу, что имеются основания для ее передачи с уголовным делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции ввиду следующего.
В силу ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебных решений в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
Такие нарушения закона по настоящему делу имеются.
Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, при этом он признается таковым, если постановлен в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и основан на правильном применении уголовного закона.
В соответствии с ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию, в частности, событие преступления (время, место, способ) и другие обстоятельства совершения преступления.
Исходя из требований ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать, в том числе, описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, а также доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.
Между тем, указанные требования закона учтены судом не в полном объеме.
Магомедов признан виновным, в том числе и в том, что в не установленное следствием время незаконно приобрел у не установленного следствием лица наркотические средства: героин массой 3,05 грамма и марихуану массой 26,5 грамма в высушенном виде, которые хранил без цели сбыта, соответственно, в носке, надетом на левую ногу, и под передним левым сиденьем в салоне своего автомобиля, до момента их обнаружения и изъятия сотрудниками правоохранительных органов 3 июня 2010 года.
Указанные действия осужденного квалифицированы судом по ч. 2 ст. 228 УК РФ, как незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств, в особо крупном размере.
Однако, квалифицируя действия Магомедова по признаку незаконного приобретения наркотических средств, суд не учел, что, вопреки требованиям уголовно-процессуального закона, по делу не установлены время, место, способ и другие обстоятельства незаконного приобретения Магомедовым наркотических средств, которые подлежат доказыванию при производстве по уголовному делу. Доказательств незаконного приобретения осужденным наркотических средств в приговоре не приведено.
Кроме того, имеются основания полагать, что судом неправильно применен уголовный закон при назначении виновному наказания.
Согласно ч. ч. 1, 3 ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ, и с учетом положений Общей части УК РФ. При назначении виновному наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, его личность, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
В соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ явка с повинной признается обстоятельством, смягчающим наказание.
Как видно из приговора, при решении вопроса о назначении Магомедову наказания, судом были учтены характер и степень общественной опасности совершенных им преступлений, его личность, отсутствие смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного.
Между тем, из материалов уголовного дела следует, что Магомедовым дана явка с повинной, в которой он сообщил о совершении преступлений в отношении потерпевшего А. (т. 2, л.д. 149 - 150).
Указанную явку с повинной Магомедова суд исследовал в судебном заседании и положил в основу обвинительного приговора.
Однако, вопреки требованиям закона, данная явка с повинной не признана судом первой инстанции в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Магомедова, и данное решение в приговоре не мотивировано надлежащим образом.
Судебная коллегия Верховного Суда Республики Дагестан, рассматривая дело во второй инстанции, указала, что судом при назначении наказания, в том числе Магомедову, допущены нарушения уголовного закона ввиду необоснованного непризнания явки с повинной по эпизодам совершения преступлений в отношении потерпевшего А. смягчающим наказание обстоятельством, однако, вопреки своему же решению, также не признала указанную явку с повинной смягчающим наказание осужденного обстоятельством и наказание, назначенное без ее учета, оставила без изменения.
Данные обстоятельства не были учтены и президиумом Верховного Суда Республики Дагестан при рассмотрении дела по надзорной жалобе адвоката Леонидченко А.В. в защиту осужденного Магомедова на вышеуказанные приговор и кассационное определение.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия приходит к выводу, что из осуждения Магомедова по ч. 2 ст. 228 УК РФ подлежит исключению признак - незаконное приобретение наркотического средства без цели сбыта, а назначенное ему наказание по данной статье - снижению.
Также подлежит признанию обстоятельством, смягчающим наказание, в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, явка Магомедова с повинной о совершении им и другими осужденными преступлений в отношении потерпевшего А., со снижением наказания как по п. п. "а", "в", "г", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ.
В связи с тем, что по преступлениям, предусмотренным п. "в" ч. 4 ст. 162, п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 163, ч. 4 ст. 166, п. "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ, судом назначено Магомедову минимальное наказание, предусмотренное санкциями данных статей, а оснований для применения к нему положений ст. 64 УК РФ Судебная коллегия не усматривает, то назначенное по указанным статьям наказание снижению не подлежит, но подлежит смягчению при назначении наказания по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ.
Руководствуясь ст. 401.14 УПК РФ, Судебная коллегия,
приговор Каспийского городского суда Республики Дагестан от 24 августа 2011 года, кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Дагестан от 7 декабря 2011 года, постановление президиума Верховного Суда Республики Дагестан от 4 декабря 2013 года и постановление Печорского городского суда Республики Коми от 17 июля 2017 года в отношении Магомедова Абдуллы Исаевича изменить:
- исключить из осуждения по ч. 2 ст. 228 УК РФ признак - незаконное приобретение наркотического средства без цели сбыта, совершенное в особо крупном размере, и смягчить наказание до 3 лет 10 месяцев лишения свободы;
- в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ признать обстоятельством, смягчающим наказание, явку Магомедова с повинной о совершении в отношении потерпевшего А. преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, п. п. "а", "в", "г", "з" ч. 2 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года), п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 163, ч. 4 ст. 166, п. "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ;
- смягчить, назначенное ему наказание по п. п. "а", "в", "г", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года) - до 6 лет 7 месяцев лишения свободы;
- на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, п. п. "а", "в", "г", "з" ч. 2 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года), п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 163, ч. 4 ст. 166, п. "б" ч. 4 ст. 226, ч. 1 ст. 222, ч. 2 ст. 228 УК РФ, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначить 11 лет 6 месяцев лишения свободы.
В остальном состоявшиеся судебные решения в отношении Магомедова А.И. оставить без изменения.
Любой гражданин, хоть однажды побывавший на допросе или обращавшийся с заявлением в органы полиции знает о существовании ст.51 Конституции РФ, гласящей о том, что никто не обязан свидетельствовать против самого себя, супруга и близких родственников (бабушек, дедушек, внуков, братьев и сестер, родителей, усыновителей и усыновленных). Смысл этой нормы, казалось бы, ясен: в ходе дачи объяснений или на допросе у следователя, дознавателя или в суде можно хранить молчание, если сказанное может навредить самому гражданину или его близким. Многие юристы призывают пользоваться предоставленным ст. 51 Конституции правом во всех случаях, утверждая, что молчание гарантированно избавит Вас от возможных неприятностей. Но на самом деле все не так просто.
Разберем некоторые утверждения, предлагаемые в Интернете как руководство к действию.
К чему же ведет отказ допрашиваемого от дачи показаний со ссылкой на ст.51 Конституции РФ? Фактически гражданин дает понять, что он или его близкие совершили то или иное преступление, но говорить о нем он не желает. Поэтому опытные уголовные адвокаты советуют не ссылаться в протоколах допросов на указанную статью: на практике это может трактоваться как косвенное признание своей вины.
Можете отказаться от дачи показаний, но сослаться на п.2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ: эти положения закрепляют право подозреваемого и обвиняемого ничего не сообщать следствию относительно имеющихся в отношении них подозрений или обвинений. Тогда такой отказ будет воспринят правильно, а не как косвенное признание своей вины. При этом стоит быть готовыми к тому, что следователь или дознаватель будут настаивать на том, чтобы Вы объяснили свой отказ, сославшись на ст. 51 Конституции РФ; в этом случае можно напомнить следователю, что показания даёте Вы, пользуясь предоставленными Вам законом правами, при этом Вы, не являясь юристом, не обязаны знать номера статей законов.
Конечно, это касается не всех: так, например, свидетели и потерпевшие показания давать обязаны, а за отказ от дачи показаний этих лиц можно привлечь к уголовной ответственности по ст. 308 УК РФ. Однако здесь действует оговорка: субъекту не грозит данная статья, если он отказывается свидетельствовать против самого себя или своих близких.
Таким образом, свидетель и потерпевший при даче показаний могут пользоваться ст. 51 Конституции РФ только в отношении тех сведений, которые могут повлечь привлечение их к уголовной ответственности. К примеру, отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний относительно фамилии, имени и отчества, иных персональных данных, также отказ дать показания относительно обстоятельств совершённого преступления другим лицом, не являющимся близким родственником допрашиваемого, повлечёт привлечение его к уголовной ответственности по ст. 308 УК РФ.
В данном случае все зависит от ситуации. Отказ от дачи показаний можно использовать, если подозреваемый или обвиняемый не успел тщательно продумать стратегию защиты, сомневается насчет того, может ли ему навредить та или иная информация, не знает, какие доказательства собраны следствием против него Между тем, отказ от дачи показаний лицом, привлекаемым к уголовной ответственности, это по существу и отказ от своей защиты, отказ от опровержения обвинения или подозрения и отказ от предоставления своей версии событий.
Для следственных органов же отказ от дачи показаний – это, скорее плюс, поскольку если показаний нет, то и опровергать изложенные в них фактыне нужно, да и сама позиция защиты в деле отсутствуют. А это, в свою очередь, позволяет направлять ход следствия в обвинительное русло. Однако это утверждение справедливо, если других доказательств в деле достаточно.
К примеру, представим ситуацию, в которой в отношении Вас подано заявление о совершении преступления, например, об умышленном причинении телесных повреждений. После получения заявления, сотрудник полиции вызовет Вас для получения объяснения. Если Вы откажетесь от дачи объяснений, то при наличии объяснений заявителя и справки о тяжести телесных повреждений в отношении Вас наверняка будет решаться вопрос о возбуждении уголовного дела, и решён он будет положительно. Однако, если бы Вы в подобной ситуации дали объяснение о своей непричастности, например, сообщили о наличии алиби, то, возможно, дело в отношении Вас бы даже не возбудили.
Поэтому, советуем во всех случаях, когда Вы не совершали противоправных деяний, дать показания, хотя бы коротко.
Статьей 51 Конституции РФ следует пользоваться лишь в случаях, когда:
Вы понимаете, что привлечение Вас к ответственности не беспочвенно и имеет основания;
Когда нет определенности в позиции по делу (например, Вы не определились, стоит ли признавать вину, чтобы нацелиться на смягчение наказания, либо следует побороться за оправдательный приговор);
Когда Вы не доверяете следствию и нацелены на то, чтобы воспользоваться своими правами и опровергнуть обвинение в стадии судебного рассмотрения уголовного дела (данное основание наиболее актуально по общественно-значимым уголовным делам, в которых затронуты интересы государства, политических или финансовых элит).
Вы не хотите, чтобы Ваша позиция и версия событий стали известны до судебного рассмотрения дела, чтобы следствие не дополнило материалы дела доказательствами, опровергающими Вашу позицию (в подобной ситуации следует всегда учитывать риск возвращения уголовного дела судом прокурору на основании ст. 238 УПК РФ).
Вместо заключения
Проанализируйте ситуацию и выясните, обоснованны ли предъявляемые Вам претензии и достаточно ли в деле других доказательств. Если обвинение обоснованно и доказательств обвинения достаточно, то показания давать стоит, хотя бы коротко. Однако стратегию защиты нужно хорошо продумать.
Проверьте свой процессуальный статус. Если подозреваемые или обвиняемые могут отказаться от дачи показаний без негативных последствий для себя, то свидетелям и потерпевшим грозит уголовная ответственность по ст.308 УК РФ.
Отказываясь от дачи показаний, ссылайтесь на п.2 ч. 4 ст. 46 или п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ (если вы находитесь в статусе подозреваемого или обвиняемого). Если же вы – свидетель или потерпевший, можете руководствоваться ст.51 Конституции РФ. Указывать в Ваших объяснениях или показаниях номер статьи не обязательно, допрашиваемый не обязан знать и указывать процессуальное основание отказа от дачи показаний.
Заявляя отказ от дачи показаний, подозреваемый или обвиняемый вправе, но не обязан объяснять причины такого отказа и мотивы, побудившие его к этому; указывать мотивы и причины отказа или нет, следует решать в каждом конкретном случае исходя из обстоятельств дела и избранной по делу позиции.
При наличии финансовой возможности пригласите с собой к следователю адвоката, который проконтролирует ход следственного мероприятия и не допустит нарушений со стороны следователя. Подозреваемым и обвиняемым (подсудимым) не следует при отсутствии средств на оплату услуг защитника по соглашению отказываться от участия в деле адвоката по назначению.
Еще недавно на этот вопрос я бы ответил, что по сложившейся правоприменительной практике так и есть – большинство судов не трудятся перепроверять показания инспекторов. Но Верховный суд, похоже, устал от этого. Принимая решение по конкретному делу, высшая судебная инстанция не только вернула права московскому автомобилисту, но и использовала в своем постановлении прецедентные формулировки, позволяющие водителям защитить свои права в тех случаях, когда их вина не доказана.
А был ли отказ?
Р ассматривая дело об отказе пройти медицинское освидетельствование, Верховный суд обратил внимание на отсутствие в деле каких бы то ни было данных, свидетельствующих о том, что водитель, у которого при проверке алкотестером было выявлена недопустимая концентрация этилового спирта, действительно отказался от повторной проверки в медицинском учреждении.
Водителя привлекли к административной ответственности по части 1 статьи 12.26 КоАП РФ за отказ выполнить законное требование уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения. Мировой судья района Южное Тушино признал водителя виновным и оштрафовал его на 30 тысяч рублей с лишением права управлять транспортными средствами сроком 1,5 года. Вышестоящие инстанции – Тушинский районный суд столицы и Мосгорсуд – согласились с таким решением. Но водитель подал жалобу в Верховный суд РФ, а там после тщательной проверки отменили все ранее принятые по данному делу судебные акты.
Все испортил понятой
Обычно в таких случаях судьи не утруждают себя лишней работой. Они уверены, что нет оснований не доверять сотруднику ГИБДД, который оформлял протокол и утверждал, что автовладелец категорически отказывался от медэкспертизы. Однако в деле оказался допрос понятого, который отлично слышал, что водитель не согласился с результатами, полученными с помощью алкотестера, но почему-то не расслышал, что инспектор предлагал водителю пройти медицинское освидетельствование, хотя был обязан сделать такое предложение. То есть объективных данных, подтверждающих, что водитель был направлен инспектором ДПС на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, Верховный суд не нашел.
В постановлении ВС указывается, что часть 1 статьи 1.6 КоАП РФ предписывает привлекать к административной ответственности не только при законных основаниях для этого, но и при соблюдении установленного законом порядка. Упомянута в постановлении и статья 26.2 КоАП, согласно которой доказательствами по такой категории дел являются любые фактические данные, на основании которых можно сделать вывод о наличии или отсутствии события правонарушения.
Попытка сломать практику
Обычно автовладельцы могут противопоставить утверждениям сотрудников ГИБДД, зафиксированным в протоколе, лишь свои показания. Суды при этом в большинстве случаев верят сотрудникам правоохранительных органов, а к показаниям водителей относятся критически и назначают им наказания на основании слов полицейских. Однако благодаря уже нескольким решениям ВС, который стал гораздо внимательнее относиться к фактическим и процессуальным нарушениям со стороны сотрудников полиции, появилось основание надеяться, что постепенно состязательность сторон в делах об административных правонарушениях будет восстановлена.
От Москвы до самых до окраин
Как правило, доказать нарушение права на защиту можно при наличии видеорегистратора или даже мобильного телефона с видеокамерой. Снимать весь процесс общения с инспектором от момента остановки до составления протокола закон не запрещает. Даже если водитель сам не заметил очевидных нарушений со стороны сотрудника автоинспекции, их может обнаружить юрист, просмотрев запись. Хорошим адвокатам и раньше удавалось помочь своим доверителям, если какие-то ошибки обнаруживались в документах на бумажном носителе.
Теперь же доказательством служит в суде и видеофайл, приложенный к жалобе.
Читайте также: