Жена по контракту сколько глав всего манга
Обновлено: 02.07.2024
Лютый и Демид оказываются возле нас в ту же секунду. Рокотов бросает взгляд исподлобья на отца и бросается к нему. Клим лишь слегка потрясает рукой с зажатым в нем устройством, способным в любой момент вызвать взрыв и Демиду приходится остановиться.
Происходящее дальше настолько противоречиво, что я не могу даже самой себе это объяснить. Позади Клима возникает Бритый. Сердце неприятно и гулко обрывается вниз, но вместо того, чтобы выстрелить в кого-то из нас, он всаживает размашистый удар под колено старика. С криком Корнеев валится на пол и из ослабевших пальцев Бритый легко выдирает детонатор и отбрасывает его в сторону.
— У нас тут свой разговор, — холодно говорит он, глядя в нашу сторону и наводя дуло пистолета на Клима, после чего со скрипом закрывает двери.
Я ожидаю, что Демид кинется к нему, чтобы защитить отца, но тот кивает понимающе и возвращается к нам.
— Леся, отойди, — просит Костя.
— Почему? Что такое? — спрашиваю с тревогой.
Она опускает глаза вниз, и я слежу за ее взглядом. Только сейчас до меня доходит, что Леся не просто держит ладонь брата. Она судорожно сжимает своей маленькой ручкой небольшое устройство с кнопкой, так сильно, как только может.
Мы переглядываемся с Костей.
— Давай я буду держать. Осторожно, подними руку, — стараясь скрыть дрожь в голосе и удержать его твердым, прошу я.
— Соня… — плачущим голосом говорит Леся и яростно мотает головой из стороны в сторону.
— Тише, моя хорошая, — я стискиваю ее в объятиях и провожу ладонью по голове, — Все будет в порядке. Просто я буду держать ее.
Она часто кивает, всхлипывая, и все-таки поднимает соединенные вместе ладони перед собой.
— Осторожно, вот так, — бормочу я, медленно отодвигая пальцы Леси в сторону и заменяя их своими. За эти короткие несколько секунд перед глазами проносится вся короткая жизнь и кожей спины я ощущаю, как медленно сползает вниз капелька пота. Слишком много зависит сейчас от меня.
Выдохнуть получается только когда я крепко зажимаю в руке устройство. Перевожу взгляд на Лютого и задаю самый важный сейчас вопрос:
— Т-ты же знаешь, что делать?
— Режь синий провод, — тут же говорит Рокотов.
— Демид, — возражает Лютый.
— Режь! Синий! Ты забыл, где я служил? — почти рычит Демид.
— Я слишком хорошо знаю Клима. Тут любой провод может оказаться детонирующим. Нам нельзя так рисковать. Просто попробуем снять пояс.
— Если мы заденем какой-то провод или вырвем его, то…
Синхронно мы с Лютым резко поворачиваем голову к Рокотову, и он замолкает, натолкнувшись на наши острые взгляды.
— Тише, малыш, все будет хорошо, — говорю я уже мягко, снова глядя на Тимура и стирая его слезы, — Сейчас папа снимет с тебя эту штуку.
— Мама, мне стлашно… — всхлипывает он, дрожа всем телом.
— Не бойся. Все будет хорошо. Ты же веришь мне? — заглядываю я в его глаза, и сын без раздумий кивает в ответ.
Пока Лютый и Демид занят поясом, на котором отсчитываются минуты до детонации, я поднимаю взгляд на скрип двери и встречаюсь глазами с Бритым. Корнеева нет, и я не сразу осознаю, что произошло. Лишь когда перевожу взгляд за спину мужчины, наталкиваюсь на распластанное на полу тело, под которым растекается что-то темно-багровое. Вздрогнув, смотрю в лицо Бритому. Он помог нам? Невозможно…
— Готово, — произносит Костя, осторожно стаскивая с Тимура пояс и кладя его на землю.
Именно в этот момент сбоку от нас раздается какой-то нечеловеческий вой и, повернув голову на шум, я вижу пришедшего в себя Егора. Он дотягивается до оружия и смотрит туда, где должен был стоять Клим. Глаза Егора наливаются кровью, когда он видит его бездыханное тело.
— На пол! — резко гаркает Лютый, закрывая собой меня и детей.
— Сдохните, сдохните, мрази! — ревет Егор зверем, раз за разом нажимая на спусковой крючок и выпуская в нашу сторону пуля за пулей.
— Бритый! — выдыхаю я, понимая, что нам конец.
Но он закрывает нас собой и выпускает пулю в Егора. Словно в каком-то сне, Бритый медленно падает на колени.
— На выход, быстро! — Демид подхватывает детей и, пригнувшись, бежит к выходу.
— Сваливайте уже отсюда, — хрипло произносит он, прижимая руку к горлу и захлебываясь собственной кровью.
Широко распахнув глаза, я делаю неосознанно шаг к нему, чтобы помочь, но он тут же гаркает:
— Сваливай, твою мать!
Моргнув, отшатываюсь от резкого окрика. Бритый выхватывает из моей ладони кнопку. Отсчет секунд на дисплее неумолимо подходит к нулю и Лютый перехватывает мой локоть и волоком тащит за собой.
— Прости, Соня, — доносится до меня едва слышный голос Бритого и, обернувшись на бегу, я встречаюсь с его полным сожаления взглядом. Словно он пытался так попросить прощения за то, что сделал когда-то.
Взрыв разносится по округе оглушительным раскатом, и здание валится вниз, словно карточный домик. Я не вижу этого, только слышу грохот падающих стен. Меня вздергивают от земли, ставят на ноги и подталкивают вперед, подальше от рушащихся на землю кусков кирпичей и взметнувшейся вверх туче пыли.
Едва встречаюсь взглядом с Тимуром, как на инстинкте срываюсь вперед и на бегу ловлю его и Лесю в свои объятия. Малышня ревет наперебой, наверняка перепуганная до чертиков.
— Тише, тише, — прижимая их к себе так крепко, насколько вообще возможно, пытаюсь успокоить я ребятишек, но выходит плохо, потому что я и сама не могу сдержать слез.
— Папочка, у тебя рубашка в крови, — замечает Леся, заикаясь от долгого плача.
Бросаю полный ужаса взгляд на Лютого, но от только мотает в сторону головой, мол, все в порядке. Вот только судя по тому, что одежда быстро пропитывается кровью, его рана ни черта не пустяковая.
— Отвези детей в больницу, — приказывает он кому-то из своих людей.
— Я отвезу вас всех. Давайте в машину, — хмуро командует Демид.
Лютый кивает, зажимая рану в боку.
К моменту, когда мы приезжаем в больницу, от кровопотери Костя становится уже бледным. Чтобы не пугать детей, я выхожу с ними первая. Пока Лесю и Тимура проверяют и осматривают, я не нахожу себе места, кусая костяшки пальцев от переполняющей тревоги. Но бросить малышей не могу. Лишь когда после успокоительного они засыпают в небольшой частной палате, я прошу медсестру присмотреть за ними, а сама срываюсь назад в приемный покой.
Следующие два часа я сижу, согнувшись, у отделения, где оперируют Лютого. К началу третьего часа Демид все-таки не выдерживает и поглаживает меня по плечу.
— Соня, все будет хорошо, — говорит он уверенно, — его просто задела пуля, вот и все.
— Вот и все? — парирую я хрипло, — Как вообще эти слова могут успокоить?
— Поверь, не первый раз в жизни он ранен. Выкарабкается и в этот раз.
Киваю вместо ответа. Все должно быть хорошо. Иначе после Клима я первый кандидат на скатывание с катушек.
— Демид… — говорю тихо, сжимая переносицу пальцами, — прости меня за все. И спасибо тебе.
— Прозвучало так будто ты прощаешься со мной, — с наигранной веселостью хмыкает Рокотов.
Я поднимаю на него заплаканные глаза, и он все понимает без слов.
— Он поправится, — говорит Демид глухо, — Я побуду пока с тобой.
— Прости меня, — повторяю снова.
— Знаю, — выдыхаю я, откидывая голову на стену, — Я не держу на тебя зла, Демид. За то, что ты был с самого начала с Климом. Я понимаю, ты хотел отомстить за жену, которую любил. Ты ведь считаешь, что из-за Кости она погибла.
Между нами воцаряется недолгое молчание, а затем Демид все-таки произносит словно через силу:
— Это Клим виноват в аварии.
Поворачиваю к нему голову и в недоумении вздергиваю брови.
— Клим ее подстроил. Для Лютого. Элла погибла в ней случайно.
Замолкаю, разглядывая Демида так, словно впервые его увидела, настолько ошарашивает эта новость.
— Уже да. Я сказал ему, когда мы встретились.
— Это… у меня даже нет слов… — обескураженно бормочу я, — Зачем он все это делал? Он же сам был виноват в том, что случилось!
— Думаю, что он просто не смог пережить чувство вины. Может, в тот момент он уже начал сходить с ума, поэтому всегда на сто процентов был уверен, что в смерти Эллы виноват Лютый. Или считал, что если бы она не ушла к нему, то осталась бы жива. Теперь мы не узнаем. Но главное, что все закончилось.
Тихо хмыкаю под нос, даже не собираясь спорить. Да, это главное. Больше никому из нас не угрожает постоянная опасность, но за эти годы я так свыклась с постоянным чувством страха, что попросту не могла этого осознать.
Двери операционной распахиваются, наружу выходит хирург и я даже не отдаю отчета своим действиям — поднимаюсь резко и впиваюсь во врача пытливым взглядом.
— Что? — застываю я.
Мне казалось всегда, что я готова ко всему после того, что пережила. Но нет. Прямо сейчас я стою и чувствую, как ноги трясутся, будто я маленькая девчонка и меня лихорадит от волнения.
— Все в порядке. Через несколько часов он придет в себя.
Колени подгибаются от слабости и я, нащупав спинку сиденья, обессиленно опускаюсь на него.
Все наконец-то будет хорошо? Потому что мне до сих пор не верится в то, что этот кошмар закончился.
Читайте также: