Все что законно справедливо
Обновлено: 04.07.2024
В статье доказывается, что справедливость является общесоциальной ценностью и конституционной декларацией и не может быть признана общеправовым принципом. Соответственно это понятие нельзя использовать в иных правовых процедурах, кроме конституционного и законодательного процесса, за исключением строго определенных случаев, когда речь идет об исполнении нормативно закрепленных отдельных требований, составляющих его содержание, и оно не может пользоваться приоритетом по отношению к принципам конституционности и законности.
Справедливость как многоаспектное явление
Основное значение справедливости в праве
Если попытаться выявить общую сущность многочисленных позиций по поводу справедливости в континентальном и англо-саксонском праве, то можно сделать вывод, что основное значение справедливости в праве – это ограничение монополии государства на принятие законов и на осуществление правосудия. Наличие некой системы общечеловеческих, моральных, религиозных ценностей, существующих в сознании людей, позволяет подчинить процесс разработки и принятия конституций и законов, а также вынесения судебных решений идеальным представлениям о справедливом обществе, где эти ценности не вступают друг с другом в противоречие и полностью соблюдаются.
Получается, что справедливость является неким идеалом, который никогда не достижим, но к которому необходимо стремиться, иначе позитивное право неизбежно начинает отражать только интересы отдельных группировок, имеющих влияние на конституционный и нормотворческий процесс.
Однако следует учитывать, что представления о справедливом обществе, существующие в сознании конкретных людей, во-первых, объективизируются при принятии правовых установлений, во-вторых, не дают права нарушать существующие правовые установления. Соответственно здесь происходит взаимовлияние, предопределяющее тесную взаимосвязь: субъективные представления влияют на содержание правовых установлений в процессе их выработки и принятия, а принятые правовые установления влияют на формирование субъективных представлений. Как раз это обстоятельство и порождает бесконечное смешение объективных и субъективных начал в праве, права и справедливости, а также общесоциальных ценностей и общеправовых принципов.
По рассматриваемым вопросам основная подмена понятий происходит именно в связи с тем, что явление сознания людей признается правовым принципом, носящим объективный характер.
Справедливость является общесоциальной ценностью, которая определяет сознание людей через отражение в нем объективно необходимых им духовных, социальных, материальных и других видов благ. Естественно, общесоциальные ценности переходят в юридические категории, но это происходит не через простое признание или провозглашение их правовыми принципами, а через объективизацию в праве (юридизацию). При этом, поскольку полного перечня благ, составляющих понятие справедливости на все времена и для всех обществ, дать невозможно, то в праве закрепляются лишь отдельные составляющие этой системы ценностей как требования, соблюдение которых должно способствовать достижению идеальной цели – справедливости. В качестве таких требований могут выступать и другие правовые принципы, предопределяющие построение системы правовых норм и их применение.
Ярчайшим примером является ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, являющаяся составной частью российской правовой системы, где закрепляется право на справедливое судебное разбирательство и выделяются элементы этого понятия:
а) публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (п.1);
б) действие правила, что каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком (п.2);
в) установление минимального набора прав обвиняемых в совершении уголовного преступления (п.3).
В данном случае достаточно четко проявляется обозначенный выше подход: соблюдение определенных требований способствует справедливости судебного разбирательства.
Исходя из изложенного, можно сделать вывод: справедливость в праве – это категория, прежде всего, конституционного и законодательного процесса. В иных процедурах она может использоваться только в строго определенных случаях, когда речь идет об исполнении нормативно закрепленных отдельных требований, составляющих ее содержание. Просто закреплять обязанность соблюдать требования справедливости – бессмысленно, поскольку это юридически не определенная обязанность, способствующая проявлению субъективизма в правоприменительной деятельности.
В связи с этим следует категорически возразить против активно развивающихся в последнее время идей противопоставления естественного права, где идеи справедливости играют основополагающую роль, и позитивного права, являющегося атрибутом государства. Даже ярые сторонники естественного права признают, что природные законы общественной жизни, волей определенной части людей закрепляются в позитивном праве. И это объективное явление, поскольку требуется обеспечение баланса интересов, применение принуждения или защитных мер в отношении той части людей, которые не желают соблюдать законы общества. Естественное и позитивное право должны рассматриваться как две части единого целого.
Подходы к соотношению права и справедливости в доктрине права
Требование справедливости в российском праве
Справедливость в актах Конституционного Суда РФ
Понятие справедливости в теории права
Справедливость в актах Высшего Арбитражного Суда РФ
Равенство конституционных ценностей
Мир устроен несправедливо. Это ни хорошо и ни плохо - это, как говорил создатель самого справедливого в мире государства рабочих и крестьян, объективная реальность, данная нам в ощущениях, подчас весьма неприятных. По тому, как разнятся граждане, например, в доходах, не бывает справедливой Америки. Или справедливой Италии. Справедливая Россия в этом смысле тоже существует лишь в кавычках как название партии. Что понимают российские граждане под справедливостью? Что считают справедливым, а что несправедливым? Почему "по закону" не всегда означает "по справедливости"? Обсудим тему с ведущим научным сотрудником Фонда ИНДЕМ Владимиром Римским.
Все хотят справедливости, но понимают ее по-разному
Какое место в иерархии социальных запросов российского населения занимает запрос на справедливость?
Владимир Римский: Он, несомненно, лидирует. Об этом говорят результаты исследования, проведенного Фондом ИНДЕМ в течение 2013 - 2015 годов. Методами исследования были настольный анализ ранее произведенных замеров, экспертные интервью, фокус-группы и массовый анкетный опрос граждан по репрезентативной российской выборке. Результаты этого исследования были сопоставлены с теми, которые были получены Институтом социологии РАН в общенациональном социологическом исследовании мечтаний и целей в жизни российских граждан. Сравнение показало, что справедливость является важной мечтой в российском обществе, а реализации этой мечты граждане ожидают от государства. В то же время граждане понимают, что государство само несправедливо и поэтому неспособно гарантировать справедливость. Из лозунгов, наилучшим образом выражающих личные мечты российских граждан о будущем страны, наибольшее число сторонников, а именно 45 процентов, получил лозунг "социальная справедливость, равные права для всех, сильное государство, заботящееся о своих гражданах". Другие лозунги оказались гораздо менее значимыми для большинства. В частности, каждый из лозунгов о демократии и свободе самовыражения личности, о возвращении России статуса великой державы и об обеспечении стабильности в обществе поддержали примерно четверть опрошенных. Остальные лозунги не получили и пятой доли поддержки.
У российских граждан есть единое понимание справедливости или каждый понимает ее по-своему?
Владимир Римский: Единого понимания справедливости нет, да и вряд ли оно возможно. Что считать справедливым, а что несправедливым - у каждой социальной группы на этот счет свое мнение. Но при этом все хотят справедливости. Мне не довелось побеседовать с богатыми людьми, представителями крупного бизнеса, они вообще закрыты для интервью, но, по некоторым сведениям, у них тоже есть желание справедливости и свои представления, например, о том, как справедливо распределять госзаказы. Я уж не говорю о малоимущих, которые больше всего озабочены именно справедливостью, и если приходят жаловаться в органы власти, то нередко прямо заявляют: "Я хочу справедливости для себя". Понимание справедливости зависит от того, в какой семье человек воспитывался, какое у него образование, сколько он зарабатывает, как проводит досуг. Но никогда не будет справедливости "для всех", потому что все хотят разного.
Что, судя по опросам, нашим гражданам представляется справедливым, а что несправедливым?
Владимир Римский: Люди практически никогда не обосновывают справедливость рациональными аргументами. В конкретных ситуациях граждане определяют, что справедливо, а что несправедливо, интуитивно, на основании собственного социального опыта, а он у всех разный. Рациональные аргументы иногда появляются, когда люди излагают свое понимание общих принципов справедливости. Например, в утверждениях, что государство должно обеспечивать своим гражданам равенство прав и возможностей. Или что оно обязано поддерживать малоимущих и больных. Эти принципы нашими гражданами вполне рационально обосновываются. Но даже при достижении согласия по некоторым общим принципам справедливости люди оказываются неспособными применить их в конкретных конфликтных ситуациях и договориться о справедливости между собой.
Граждане считают наше общество несправедливым?
Владимир Римский: В целом да. Но Россия тут не исключение. Во многих даже очень благополучных странах люди ощущают несправедливость мироустройства. У нас особенно в социально-экономической сфере. А вот желание справедливости в этой сфере у нас, конечно же, намного дальше от реализации, чем, например, в Швеции, Норвегии, Дании. Там это желание чаще реализуется.
Говоря о справедливости, участники ваших фокус-групп имеют в виду социальную справедливость?
Владимир Римский: В первую очередь ее. И при этом считают, что справедливости у нас не добьешься. Нигде и ни в чем. Несправедливым считают наши граждане длительные ожидания очередей на госпитализацию в государственной медицине, отсутствие помощи и сочувствия со стороны чиновников и медицинского персонала к онкологическим больным. И, конечно, в медицине несправедливым многие считают то, что богатые граждане за свои деньги могут получить необходимое им лечение, а бедные в государственной медицине не всегда. Несправедливыми многие считают отказы в приеме детей в детские сады, даже когда эти отказы "правильны по закону". Несправедливо и то, что немало семей в нашей стране до сих пор проживают в аварийном жилье и что у нас есть обманутые дольщики недвижимости. Несправедливо, считают наши граждане, когда полиция ничего не делает для их защиты, даже не всегда принимает заявления от граждан о преступлениях, например, о кражах. Таких примеров несправедливости нам на фокус-группах приводили очень много. И, конечно, более всего несправедливость видна по доходам, благосостоянию, уровню жизни. Потому что у нас богатые не хотят жить так, как живет миллионер, допустим, в Швеции, - ездить на маленькой машине, жить в скромном загородном доме, носить недорогой костюм. У нас все напоказ. И людей это очень раздражает.
А мне кажется, нет, не раздражает. По данным опросов, большинство российских граждан не читают ежегодно публикуемые декларации о доходах чиновников. Казалось бы, чем выше неуклонно растущее благосостояние правящего сословия, тем острее должно быть внимание масс к имуществу и доходам его выдающихся представителей. Но нет, зависимость получилась обратная. И, мне кажется, вот почему: материальный достаток важных персон таков, что просто не укладывается в голове российского обывателя. И самое главное, наличие дворцов, яхт, помещичьих усадеб никого и ни в чем не изобличает. Наши граждане считают, что иметь все это законная привилегия любого начальства. Что в этом смысле все "по справедливости".
Владимир Римский: Да, люди редко выражают публично свое возмущение таким положением дел. Но на фокус-группах они разговаривают более свободно и открыто. И там мы часто слышим, что такой разрыв между богатством и бедностью, как у нас, совершенно недопустим, и что это чудовищная несправедливость.
Для наших граждан справедливость выше закона
Где чаще всего наши граждане ищут справедливости? По вашим опросам, сколько респондентов предпочитают искать ее не в органах власти, а, скажем, в НКО или в СМИ?
Владимир Римский: Таких немного. Большинство хочет справедливости от государства. Что неудивительно. Государство постоянно декларирует свое стремление к справедливости в политике, экономике, общественной жизни. Например, правительство декларирует необходимость справедливого социального обеспечения, справедливого назначения пенсий, справедливого налогообложения. Судьи декларируют справедливость в качестве целей принимаемых ими решений по уголовным, гражданским и прочим делам. Однако в своей практической деятельности органы власти действуют по инструкциям и предписаниям вышестоящих инстанций, в которых справедливость целью не является. Да и в законах справедливость скорее декларируется, чем обеспечивается.
Для наших граждан справедливость выше закона?
Владимир Римский: Да.
А сами законы они считают несправедливыми?
Владимир Римский: Именно так. Законы, по их мнению, несправедливы, поэтому справедливость выше закона. И, если вдуматься, граждане по-своему правы. Ведь справедливость каждый понимает, как хочет, а закон един для всех. Закон дает универсальное решение той или иной конкретной проблемы, а наши граждане хотели бы учета их конкретных обстоятельств. Поэтому говорить о справедливости не приходится. Кроме того, наши люди чувствуют, что нет такой цели ни у судей, ни у прокуроров - решить вопрос справедливо. На фокус-группах нам нередко говорили, что в суде вопрос был решен по закону, но несправедливо.
В судебных тяжбах чаще побеждают богатые и влиятельные
Возможно, дело не только в чьем-то восприятии какого-то закона как несправедливого. Разве мало у нас законов, качество которых, скажем так, оставляет желать лучшего?
Владимир Римский: Российские законы лоббируются и принимаются скорее в интересах элиты, чем рядовых граждан. Поэтому нормы закона соответствуют пониманию справедливости одними социальными группами и противоречат пониманию справедливости другими. Более обеспеченные и влиятельные социальные группы имеют больше возможностей обеспечить соответствие норм законов своим представлениям о справедливости. В результате нормы российских законов расходятся с пониманием справедливости большинства граждан, а справедливость реализуется не в следовании закону, а нарушении его. И, несмотря на это, большинство российских граждан по-прежнему хочет, чтобы справедливость в обществе обеспечивало государство.
Люди не верят в желание и способность государства решать их проблемы и все равно апеллируют именно к государству. Почему?
Владимир Римский: Важнейшей причиной ожиданий справедливости от государства является сословная организация нашего общества, описанная Симоном Кордонским. Он делит сословия не по средневековым принципам, а по их положению в иерархической системе организации общества, определяющей права, обязанности и привилегии сословий как социальных общностей в отношении их служения государству. В современной России именно такая сословная-социальная структура общества стала доминирующей. В сословном обществе доходы и уровень благосостояния определяются не трудом, а служением государству: они тем выше, чем выше значимость такого служения. По этим причинам в российском обществе доминируют ожидания справедливости от государства по результатам служения его интересам. Представители государства декларируют справедливость для граждан в качестве цели деятельности органов власти, но реально обеспечивают именно сословную справедливость. Поэтому российское государство оценивается представителями практически всех социальных групп как несправедливое. По мнению участников фокус-групп, органы власти не думают о нуждах граждан, даже не на все их обращения реагируют, а по собственной инициативе органы власти справедливость не обеспечивают.
Вы говорите о стойком, при этом вполне утопическом желании граждан искать справедливости у государства. Но вот результаты исследования, недавно проведенного "Левада-центром": доля тех, кто для защиты своих прав намерен обращаться в суд, за последние два года снизилась с 22 до 16 процентов. О том же свидетельствует статистика, обнародованная Судебным департаментом при Верховном суде: число рассмотренных дел о незаконном увольнении снизилось с 15 974 в 2015 году до 15 382 в 2016-м. Все меньше людей верят, что в суде можно добиться справедливости.
Владимир Римский: Судьи говорят: "Мы понимаем, какой справедливости люди ждут от суда. Они хотят, чтобы решение было в их пользу". Но наши опросы опровергают такой взгляд на участников судебных процессов. Да, все хотят, чтобы решение было в их пользу. Но немало и тех, кто готов подчиниться решению суда не в свою пользу, если оно будет справедливым. При этом практика судебных разбирательств, например, по гражданским делам показывает, что в российских судах больше возможностей получить решение в свою пользу имеют богатые и влиятельные граждане, представители власти, бизнесмены и аффилированные с ними люди. Такая практика оценивается гражданами как несправедливая. Поэтому большинство из них в суды не обращаются, терпят.
А почему при массовом ощущении несправедливости так невысока протестная активность?
Владимир Римский: Большинство граждан не связывают недовольство жизнью с возможностью выйти на митинг и чего-то потребовать. Кроме того люди не верят, что если найти решение какой-то проблемы для всего общества, то это решение окажется справедливым и для них.
Справедливость не может быть консолидирующей идеей?
Владимир Римский: В принципе может. Есть и теоретические разработки на сей счет, и некая практика. Но это не у нас, а во Франции, например. Там нередко справедливость представляется как некая система договоренностей. Люди встречаются, сверяют позиции и определяют, на каких принципах они могут договориться о справедливости в каждом конкретном случае. Ведь общей для всех справедливости не может быть и во Франции. А у нас, к сожалению, такой практики нет. Нет даже мысли, что о справедливости можно договариваться. Фокус-группы это четко показали. Наши люди не хотят договариваться о справедливости и не умеют этого делать. Политики в тупиковых ситуациях говорят: надо найти компромисс. Но компромисс не дает справедливости. Компромисс - это значит, что я уступил и мой оппонент уступил. В результате мы оба не получили, чего хотели. Для достижения справедливости нужен консенсус, наше общее с оппонентом согласие, как решить проблему. Это намного сложнее, чем компромисс. Хотя и консенсус будет временным. Свойственная миллионам людей мечта о справедливом обществе, справедливом государстве и вообще о справедливом устройстве мира в обозримом будущем едва ли осуществится.
Визитная карточка
Владимир Римский - ведущий научный сотрудник Фонда ИНДЕМ. Родился в 1953 году в Москве. Окончил математический факультет Московского государственного педагогического института (МГПИ) им. В.И. Ленина. В 1975 - 1979 гг. - учитель математики. С 1991 года - ведущий научный сотрудник, а с 1993 по 2016 годы - заведующий отделом социологии Центра прикладных политических исследований ИНДЕМ. С 1985 года занимается преподавательской деятельностью. С 2000-го преподает дисциплины математико-информационного цикла в Московском психолого-социальном университете. Автор более 100 научных работ по математике, методике ее преподавания, анализу данных и прикладной статистике, политической социологии.
Все хотят справедливости, но понимают ее по-разному
— Какое место в иерархии социальных запросов российского населения занимает запрос на справедливость?
— У российских граждан есть единое понимание справедливости или каждый понимает ее по-своему?
Понимание справедливости зависит от того, в какой.
Все хотят справедливости, но понимают ее по-разному
— Какое место в иерархии социальных запросов российского населения занимает запрос на справедливость?
— У российских граждан есть единое понимание справедливости или каждый понимает ее по-своему?
— Что, судя по опросам, нашим гражданам представляется справедливым, а что несправедливым?
— Люди практически никогда не обосновывают справедливость рациональными аргументами. В конкретных ситуациях граждане определяют, что справедливо, а что несправедливо, интуитивно, на основании собственного социального опыта, а он у всех разный. Рациональные аргументы иногда появляются, когда люди излагают свое понимание общих принципов справедливости.
Например, в утверждениях, что государство должно обеспечивать своим гражданам равенство прав и возможностей. Или что оно обязано поддерживать малоимущих и больных. Эти принципы нашими гражданами вполне рационально обосновываются. Но даже при достижении согласия по некоторым общим принципам справедливости люди оказываются неспособными применить их в конкретных конфликтных ситуациях и договориться о справедливости между собой.
Наши люди чувствуют, что нет такой цели ни у судей, ни у прокуроров решить вопрос справедливо
— Граждане считают наше общество несправедливым?
— В целом да. Но Россия тут не исключение. Во многих даже очень благополучных странах люди ощущают несправедливость мироустройства. У нас особенно в социально-экономической сфере. А вот желание справедливости в этой сфере у нас, конечно же, намного дальше от реализации, чем, например, в Швеции, Норвегии, Дании. Там это желание чаще реализуется.
— Говоря о справедливости, участники ваших фокус-групп имеют в виду социальную справедливость?
— В первую очередь ее. И при этом считают, что справедливости у нас не добьешься. Нигде и ни в чем. Несправедливым считают наши граждане длительные ожидания очередей на госпитализацию в государственной медицине, отсутствие помощи и сочувствия со стороны чиновников и медицинского персонала к онкологическим больным. И, конечно, в медицине несправедливым многие считают то, что богатые граждане за свои деньги могут получить необходимое им лечение, а бедные в государственной медицине не всегда.
— А мне кажется, нет, не раздражает. По данным опросов, большинство российских граждан не читают ежегодно публикуемые декларации о доходах чиновников.
— Да, люди редко выражают публично свое возмущение таким положением дел. Но на фокус-группах они разговаривают более свободно и открыто.
И там мы часто слышим, что такой разрыв между богатством и бедностью, как у нас, совершенно недопустим, и что это чудовищная несправедливость.
Для наших граждан справедливость выше закона
— Где чаще всего наши граждане ищут справедливости? По вашим опросам, сколько респондентов предпочитают искать ее не в органах власти, а, скажем, в НКО или в СМИ?
— Таких немного. Большинство хочет справедливости от государства. Что неудивительно. Государство постоянно декларирует свое стремление к справедливости в политике, экономике, общественной жизни.
Например, правительство декларирует необходимость справедливого социального обеспечения, справедливого назначения пенсий, справедливого налогообложения.
Судьи декларируют справедливость в качестве целей принимаемых ими решений по уголовным, гражданским и прочим делам. Однако в своей практической деятельности органы власти действуют по инструкциям и предписаниям вышестоящих инстанций, в которых справедливость целью не является. Да и в законах справедливость скорее декларируется, чем обеспечивается.
— Для наших граждан справедливость выше закона?
— А сами законы они считают несправедливыми?
— Именно так. Законы, по их мнению, несправедливы, поэтому справедливость выше закона. И, если вдуматься, граждане по-своему правы. Ведь справедливость каждый понимает, как хочет, а закон един для всех.
Закон дает универсальное решение той или иной конкретной проблемы, а наши граждане хотели бы учета их конкретных обстоятельств. Поэтому говорить о справедливости не приходится. Кроме того, наши люди чувствуют, что нет такой цели ни у судей, ни у прокуроров — решить вопрос справедливо. На фокус-группах нам нередко говорили, что в суде вопрос был решен по закону, но несправедливо.
В судебных тяжбах чаще побеждают богатые и влиятельные
— Возможно, дело не только в чьем-то восприятии какого-то закона как несправедливого. Разве мало у нас законов, качество которых, скажем так, оставляет желать лучшего?
— Российские законы лоббируются и принимаются скорее в интересах элиты, чем рядовых граждан. Поэтому нормы закона соответствуют пониманию справедливости одними социальными группами и противоречат пониманию справедливости другими. Более обеспеченные и влиятельные социальные группы имеют больше возможностей обеспечить соответствие норм законов своим представлениям о справедливости. В результате нормы российских законов расходятся с пониманием справедливости большинства граждан, а справедливость реализуется не в следовании закону, а нарушении его. И, несмотря на это, большинство российских граждан по-прежнему хочет, чтобы справедливость в обществе обеспечивало государство.
— Люди не верят в желание и способность государства решать их проблемы и все равно апеллируют именно к государству. Почему?
— Важнейшей причиной ожиданий справедливости от государства является сословная организация нашего общества, описанная Симоном Кордонским. Он делит сословия не по средневековым принципам, а по их положению в иерархической системе организации общества, определяющей права, обязанности и привилегии сословий как социальных общностей в отношении их служения государству. В современной России именно такая сословная-социальная структура общества стала доминирующей. В сословном обществе доходы и уровень благосостояния определяются не трудом, а служением государству: они тем выше, чем выше значимость такого служения. По этим причинам в российском обществе доминируют ожидания справедливости от государства по результатам служения его интересам. Представители государства декларируют справедливость для граждан в качестве цели деятельности органов власти, но реально обеспечивают именно сословную справедливость. Поэтому российское государство оценивается представителями практически всех социальных групп как несправедливое. По мнению участников фокус-групп, органы власти не думают о нуждах граждан, даже не на все их обращения реагируют, а по собственной инициативе органы власти справедливость не обеспечивают.
О том же свидетельствует статистика, обнародованная Судебным департаментом при Верховном суде: число рассмотренных дел о незаконном увольнении снизилось с 15 974 в 2015 году до 15 382 в 2016-м. Все меньше людей верят, что в суде можно добиться справедливости.
— А почему при массовом ощущении несправедливости так невысока протестная активность?
— Большинство граждан не связывают недовольство жизнью с возможностью выйти на митинг и чего-то потребовать. Кроме того люди не верят, что если найти решение какой-то проблемы для всего общества, то это решение окажется справедливым и для них.
— Справедливость не может быть консолидирующей идеей?
— В принципе может. Есть и теоретические разработки на сей счет, и некая практика. Но это не у нас, а во Франции, например. Там нередко справедливость представляется как некая система договоренностей. Люди встречаются, сверяют позиции и определяют, на каких принципах они могут договориться о справедливости в каждом конкретном случае. Ведь общей для всех справедливости не может быть и во Франции. А у нас, к сожалению, такой практики нет. Нет даже мысли, что о справедливости можно договариваться. Фокус-группы это четко показали. Наши люди не хотят договариваться о справедливости и не умеют этого делать. Политики в тупиковых ситуациях говорят: надо найти компромисс. Но компромисс не дает справедливости. Компромисс — это значит, что я уступил и мой оппонент уступил. В результате мы оба не получили, чего хотели. Для достижения справедливости нужен консенсус, наше общее с оппонентом согласие, как решить проблему. Это намного сложнее, чем компромисс. Хотя и консенсус будет временным. Свойственная миллионам людей мечта о справедливом обществе, справедливом государстве и вообще о справедливом устройстве мира в обозримом будущем едва ли осуществится.
Владимир Римский - ведущий научный сотрудник Фонда ИНДЕМ. Родился в 1953 году в Москве. Окончил математический факультет Московского государственного педагогического института (МГПИ) им. В.И. Ленина. В 1975 — 1979 гг. — учитель математики. С 1991 года - ведущий научный сотрудник, а с 1993 по 2016 годы — заведующий отделом социологии Центра прикладных политических исследований ИНДЕМ. С 1985 года занимается преподавательской деятельностью. С 2000-го преподает дисциплины математико-информационного цикла в Московском психолого-социальном университете. Автор более 100 научных работ по математике, методике ее преподавания, анализу данных и прикладной статистике, политической социологии.
Мир устроен несправедливо. Это ни хорошо и ни плохо - это, как говорил создатель самого справедливого в мире государства рабочих и крестьян, объективная реальность, данная нам в ощущениях, подчас весьма неприятных. По тому, как разнятся граждане, например, в доходах, не бывает справедливой Америки. Или справедливой Италии. Справедливая Россия в этом смысле тоже существует лишь в кавычках как название партии. Что понимают российские граждане под справедливостью? Что считают справедливым, а что несправедливым? Почему "по закону" не всегда означает "по справедливости"? Обсудим тему с ведущим научным сотрудником Фонда ИНДЕМ Владимиром Римским.
Все хотят справедливости, но понимают ее по-разному
Какое место в иерархии социальных запросов российского населения занимает запрос на справедливость?
Владимир Римский: Он, несомненно, лидирует. Об этом говорят результаты исследования, проведенного Фондом ИНДЕМ в течение 2013 - 2015 годов. Методами исследования были настольный анализ ранее произведенных замеров, экспертные интервью, фокус-группы и массовый анкетный опрос граждан по репрезентативной российской выборке. Результаты этого исследования были сопоставлены с теми, которые были получены Институтом социологии РАН в общенациональном социологическом исследовании мечтаний и целей в жизни российских граждан. Сравнение показало, что справедливость является важной мечтой в российском обществе, а реализации этой мечты граждане ожидают от государства. В то же время граждане понимают, что государство само несправедливо и поэтому неспособно гарантировать справедливость. Из лозунгов, наилучшим образом выражающих личные мечты российских граждан о будущем страны, наибольшее число сторонников, а именно 45 процентов, получил лозунг "социальная справедливость, равные права для всех, сильное государство, заботящееся о своих гражданах". Другие лозунги оказались гораздо менее значимыми для большинства. В частности, каждый из лозунгов о демократии и свободе самовыражения личности, о возвращении России статуса великой державы и об обеспечении стабильности в обществе поддержали примерно четверть опрошенных. Остальные лозунги не получили и пятой доли поддержки.
У российских граждан есть единое понимание справедливости или каждый понимает ее по-своему?
Владимир Римский: Единого понимания справедливости нет, да и вряд ли оно возможно. Что считать справедливым, а что несправедливым - у каждой социальной группы на этот счет свое мнение. Но при этом все хотят справедливости. Мне не довелось побеседовать с богатыми людьми, представителями крупного бизнеса, они вообще закрыты для интервью, но, по некоторым сведениям, у них тоже есть желание справедливости и свои представления, например, о том, как справедливо распределять госзаказы. Я уж не говорю о малоимущих, которые больше всего озабочены именно справедливостью, и если приходят жаловаться в органы власти, то нередко прямо заявляют: "Я хочу справедливости для себя". Понимание справедливости зависит от того, в какой семье человек воспитывался, какое у него образование, сколько он зарабатывает, как проводит досуг. Но никогда не будет справедливости "для всех", потому что все хотят разного.
Что, судя по опросам, нашим гражданам представляется справедливым, а что несправедливым?
Владимир Римский: Люди практически никогда не обосновывают справедливость рациональными аргументами. В конкретных ситуациях граждане определяют, что справедливо, а что несправедливо, интуитивно, на основании собственного социального опыта, а он у всех разный. Рациональные аргументы иногда появляются, когда люди излагают свое понимание общих принципов справедливости. Например, в утверждениях, что государство должно обеспечивать своим гражданам равенство прав и возможностей. Или что оно обязано поддерживать малоимущих и больных. Эти принципы нашими гражданами вполне рационально обосновываются. Но даже при достижении согласия по некоторым общим принципам справедливости люди оказываются неспособными применить их в конкретных конфликтных ситуациях и договориться о справедливости между собой.
Граждане считают наше общество несправедливым?
Владимир Римский: В целом да. Но Россия тут не исключение. Во многих даже очень благополучных странах люди ощущают несправедливость мироустройства. У нас особенно в социально-экономической сфере. А вот желание справедливости в этой сфере у нас, конечно же, намного дальше от реализации, чем, например, в Швеции, Норвегии, Дании. Там это желание чаще реализуется.
Говоря о справедливости, участники ваших фокус-групп имеют в виду социальную справедливость?
Владимир Римский: В первую очередь ее. И при этом считают, что справедливости у нас не добьешься. Нигде и ни в чем. Несправедливым считают наши граждане длительные ожидания очередей на госпитализацию в государственной медицине, отсутствие помощи и сочувствия со стороны чиновников и медицинского персонала к онкологическим больным. И, конечно, в медицине несправедливым многие считают то, что богатые граждане за свои деньги могут получить необходимое им лечение, а бедные в государственной медицине не всегда. Несправедливыми многие считают отказы в приеме детей в детские сады, даже когда эти отказы "правильны по закону". Несправедливо и то, что немало семей в нашей стране до сих пор проживают в аварийном жилье и что у нас есть обманутые дольщики недвижимости. Несправедливо, считают наши граждане, когда полиция ничего не делает для их защиты, даже не всегда принимает заявления от граждан о преступлениях, например, о кражах. Таких примеров несправедливости нам на фокус-группах приводили очень много. И, конечно, более всего несправедливость видна по доходам, благосостоянию, уровню жизни. Потому что у нас богатые не хотят жить так, как живет миллионер, допустим, в Швеции, - ездить на маленькой машине, жить в скромном загородном доме, носить недорогой костюм. У нас все напоказ. И людей это очень раздражает.
А мне кажется, нет, не раздражает. По данным опросов, большинство российских граждан не читают ежегодно публикуемые декларации о доходах чиновников. Казалось бы, чем выше неуклонно растущее благосостояние правящего сословия, тем острее должно быть внимание масс к имуществу и доходам его выдающихся представителей. Но нет, зависимость получилась обратная. И, мне кажется, вот почему: материальный достаток важных персон таков, что просто не укладывается в голове российского обывателя. И самое главное, наличие дворцов, яхт, помещичьих усадеб никого и ни в чем не изобличает. Наши граждане считают, что иметь все это законная привилегия любого начальства. Что в этом смысле все "по справедливости".
Владимир Римский: Да, люди редко выражают публично свое возмущение таким положением дел. Но на фокус-группах они разговаривают более свободно и открыто. И там мы часто слышим, что такой разрыв между богатством и бедностью, как у нас, совершенно недопустим, и что это чудовищная несправедливость.
Для наших граждан справедливость выше закона
Где чаще всего наши граждане ищут справедливости? По вашим опросам, сколько респондентов предпочитают искать ее не в органах власти, а, скажем, в НКО или в СМИ?
Владимир Римский: Таких немного. Большинство хочет справедливости от государства. Что неудивительно. Государство постоянно декларирует свое стремление к справедливости в политике, экономике, общественной жизни. Например, правительство декларирует необходимость справедливого социального обеспечения, справедливого назначения пенсий, справедливого налогообложения. Судьи декларируют справедливость в качестве целей принимаемых ими решений по уголовным, гражданским и прочим делам. Однако в своей практической деятельности органы власти действуют по инструкциям и предписаниям вышестоящих инстанций, в которых справедливость целью не является. Да и в законах справедливость скорее декларируется, чем обеспечивается.
Для наших граждан справедливость выше закона?
Владимир Римский: Да.
А сами законы они считают несправедливыми?
Владимир Римский: Именно так. Законы, по их мнению, несправедливы, поэтому справедливость выше закона. И, если вдуматься, граждане по-своему правы. Ведь справедливость каждый понимает, как хочет, а закон един для всех. Закон дает универсальное решение той или иной конкретной проблемы, а наши граждане хотели бы учета их конкретных обстоятельств. Поэтому говорить о справедливости не приходится. Кроме того, наши люди чувствуют, что нет такой цели ни у судей, ни у прокуроров - решить вопрос справедливо. На фокус-группах нам нередко говорили, что в суде вопрос был решен по закону, но несправедливо.
В судебных тяжбах чаще побеждают богатые и влиятельные
Возможно, дело не только в чьем-то восприятии какого-то закона как несправедливого. Разве мало у нас законов, качество которых, скажем так, оставляет желать лучшего?
Владимир Римский: Российские законы лоббируются и принимаются скорее в интересах элиты, чем рядовых граждан. Поэтому нормы закона соответствуют пониманию справедливости одними социальными группами и противоречат пониманию справедливости другими. Более обеспеченные и влиятельные социальные группы имеют больше возможностей обеспечить соответствие норм законов своим представлениям о справедливости. В результате нормы российских законов расходятся с пониманием справедливости большинства граждан, а справедливость реализуется не в следовании закону, а нарушении его. И, несмотря на это, большинство российских граждан по-прежнему хочет, чтобы справедливость в обществе обеспечивало государство.
Люди не верят в желание и способность государства решать их проблемы и все равно апеллируют именно к государству. Почему?
Владимир Римский: Важнейшей причиной ожиданий справедливости от государства является сословная организация нашего общества, описанная Симоном Кордонским. Он делит сословия не по средневековым принципам, а по их положению в иерархической системе организации общества, определяющей права, обязанности и привилегии сословий как социальных общностей в отношении их служения государству. В современной России именно такая сословная-социальная структура общества стала доминирующей. В сословном обществе доходы и уровень благосостояния определяются не трудом, а служением государству: они тем выше, чем выше значимость такого служения. По этим причинам в российском обществе доминируют ожидания справедливости от государства по результатам служения его интересам. Представители государства декларируют справедливость для граждан в качестве цели деятельности органов власти, но реально обеспечивают именно сословную справедливость. Поэтому российское государство оценивается представителями практически всех социальных групп как несправедливое. По мнению участников фокус-групп, органы власти не думают о нуждах граждан, даже не на все их обращения реагируют, а по собственной инициативе органы власти справедливость не обеспечивают.
Вы говорите о стойком, при этом вполне утопическом желании граждан искать справедливости у государства. Но вот результаты исследования, недавно проведенного "Левада-центром": доля тех, кто для защиты своих прав намерен обращаться в суд, за последние два года снизилась с 22 до 16 процентов. О том же свидетельствует статистика, обнародованная Судебным департаментом при Верховном суде: число рассмотренных дел о незаконном увольнении снизилось с 15 974 в 2015 году до 15 382 в 2016-м. Все меньше людей верят, что в суде можно добиться справедливости.
Владимир Римский: Судьи говорят: "Мы понимаем, какой справедливости люди ждут от суда. Они хотят, чтобы решение было в их пользу". Но наши опросы опровергают такой взгляд на участников судебных процессов. Да, все хотят, чтобы решение было в их пользу. Но немало и тех, кто готов подчиниться решению суда не в свою пользу, если оно будет справедливым. При этом практика судебных разбирательств, например, по гражданским делам показывает, что в российских судах больше возможностей получить решение в свою пользу имеют богатые и влиятельные граждане, представители власти, бизнесмены и аффилированные с ними люди. Такая практика оценивается гражданами как несправедливая. Поэтому большинство из них в суды не обращаются, терпят.
А почему при массовом ощущении несправедливости так невысока протестная активность?
Владимир Римский: Большинство граждан не связывают недовольство жизнью с возможностью выйти на митинг и чего-то потребовать. Кроме того люди не верят, что если найти решение какой-то проблемы для всего общества, то это решение окажется справедливым и для них.
Справедливость не может быть консолидирующей идеей?
Владимир Римский: В принципе может. Есть и теоретические разработки на сей счет, и некая практика. Но это не у нас, а во Франции, например. Там нередко справедливость представляется как некая система договоренностей. Люди встречаются, сверяют позиции и определяют, на каких принципах они могут договориться о справедливости в каждом конкретном случае. Ведь общей для всех справедливости не может быть и во Франции. А у нас, к сожалению, такой практики нет. Нет даже мысли, что о справедливости можно договариваться. Фокус-группы это четко показали. Наши люди не хотят договариваться о справедливости и не умеют этого делать. Политики в тупиковых ситуациях говорят: надо найти компромисс. Но компромисс не дает справедливости. Компромисс - это значит, что я уступил и мой оппонент уступил. В результате мы оба не получили, чего хотели. Для достижения справедливости нужен консенсус, наше общее с оппонентом согласие, как решить проблему. Это намного сложнее, чем компромисс. Хотя и консенсус будет временным. Свойственная миллионам людей мечта о справедливом обществе, справедливом государстве и вообще о справедливом устройстве мира в обозримом будущем едва ли осуществится.
Визитная карточка
Владимир Римский - ведущий научный сотрудник Фонда ИНДЕМ. Родился в 1953 году в Москве. Окончил математический факультет Московского государственного педагогического института (МГПИ) им. В.И. Ленина. В 1975 - 1979 гг. - учитель математики. С 1991 года - ведущий научный сотрудник, а с 1993 по 2016 годы - заведующий отделом социологии Центра прикладных политических исследований ИНДЕМ. С 1985 года занимается преподавательской деятельностью. С 2000-го преподает дисциплины математико-информационного цикла в Московском психолого-социальном университете. Автор более 100 научных работ по математике, методике ее преподавания, анализу данных и прикладной статистике, политической социологии.
Читайте также: