В чем особенность древнего понимания правовых последствий обязательства

Обновлено: 30.06.2024

Мы коснулись только самых основных вопросов, выдвинутых новейшим развитием в области владения; но уже их достаточно, чтобы убедиться, насколько все в этой области находится в настоящее время в стадии перестроек. Везде стоят еще леса, из-за которых видны лишь общие контуры вновь созидаемого здания. Но если мы всмотримся в общий фон этих контуров, мы заметим, что девизом безличного архитектора, создающего это здание, является именно указанный нами этический принцип уважения к человеческой личности.

XIV. Обязательства, их общая историческая эволюция.

Древнее обязательство как личная обреченность должника кредитору. Постепенное усиление имущественного элемента в обязательстве и возникающие на этой почве теоретические преувеличения

Если вещные права представляют собой формы юридических отношений лиц к вещам, то обязательство является формой юридических, частноправовых отношений лиц к лицам. Конечно, и вещное право создает известные отношения ко всем членам гражданского общества (всякий обязан воздерживаться от нарушения моей власти над вещью), но эти отношения являются лишь отражением права на вещь, его дополнением и посредственным результатом. Равным образом и обязательство может иметь своей целью предоставление кредитору какой-либо вещи, но непосредственно отношения между кредитором и этой вещью оно не создает: такое отношение может явиться только как результат исполнения обязательства. Общим же назначением этого последнего является установление известного отношения между двумя лицами, в силу которого одно из них (должник) делается обязанным к известному специальному поведению (действию или бездействию) по адресу другого (кредитора). Обязательство, таким образом, создает в известном отношении некоторую связанность воли должника, некоторое - прежде всего психическое - принуждение для него, и с этой точки зрения всякое обязательство может быть характеризовано как частная норма поведения для должника в интересе кредитора, как некоторое специальное "долженствование" (долг).

Однако понятие обязательства проделало в истории длинную и сложную эволюцию, и в настоящее время оно далеко не то, чем оно было в начале своего существования, в ранних сумерках гражданского быта.

Древнейший зародыш обязательственных отношений кроется в той области, которую мы в настоящее время называем гражданскими правонарушениями или деликтами; договор как самостоятельный источник обязательств появляется значительно позднее. Но и в области деликтов понятие "долга" (Schuld) появилось не сразу, ему предшествовало понятие "ответственности" (Haftung)[251].

Как известно, древнейшее право не вмешивалось в отношения между лицами по поводу частных правонарушений - по поводу посягательств на жизнь, телесную неприкосновенность и всяческих личных и имущественных обид: уголовного права в нашем смысле слова не существовало. Вследствие этого всякое подобное посягательство вызывало в качестве естественной реакции месть потерпевшего или его близких. Факт преступления создавал между преступником и потерпевшим известное личное отношение; пролитая кровь или нанесенная обида связывала обоих крепкой личной связью, которая могла быть разрешена только одним путем - местью. Обидчик подлежал мщению потерпевшего, он был ответствен перед ним, ответствен самой своей личностью. Какого-либо "долга" перед потерпевшим на нем нет, ни к какому исполнению в пользу потерпевшего он не обязан, но он "обречен" мщению этого последнего, "ответствен" перед ним: есть "Haf tung", но нет еще "Schuld".

Однако мщение заключает в себе значительный элемент риска для самого мстящего; вследствие этого оно начинает заменяться нередко соглашением о выкупе - сначала при преступлениях более легких, где раздражение потерпевшего меньше, а потом и при более тяжких. Но и это соглашение не создает еще обязательства для обидчика: обязанности уплатить сумму условленного вознаграждения для него еще нет; скорее это его право: уплатив штраф, он освобождается от личной ответственности, меж тем как при неуплате все возвращается в прежнее состояние, т. е. к отношениям мести и "обреченности" (Haftung). Если можно говорить о чьей-либо связанности при наличности соглашения о выкупе, то это будет скорее условная обязанность потерпевшего (так сказать, кредитора): он связан в том смысле, что обязан воздерживаться от мщения.

С установлением частных обязательных штрафов впервые возникает юридическое представление о некотором "долге" (Schuld) одного лица другому: преступник "должен" теперь сумму этого штрафа потерпевшему. Но неисполнение этой обязанности еще долго влечет за собой последствия, весьма близко подходящие к прежней личной расправе: древнейший "исполнительный процесс" обрушивается исключительно на личность должника и ведет к выдаче его "головой" в полное распоряжение кредитора, в превращение его в раба и даже к физическому уничтожению. Так например, еще римские законы ХII таблиц на случай множественности кредиторов предоставляли им рассечь должника на части - норма, которая является бесспорным отголоском старого представления о неисправном должнике как о человеке лично и абсолютно "обреченном".

Позже, чем обязательства из деликтов, получают себе юридическое признание некоторые отдельные виды обязательств из договоров. У разных народов эти древнейшие договорные типы неодинаковы, но всегда они представляют собой такие или иные строго формальные акты (формализм древнего права) и всегда неисполнение их влечет за собой такую же личную ответственность, "обреченность" (Haftung) должника, как и обязательства из правонарушений. Древнее право не различает еще правонарушения уголовного и гражданского; последнее обыкновенно вызывает такую же психологическую реакцию в душе потерпевшего, как и первое, и приводит к такой же личной расправе над неисправным должником. Одним из наиболее ранних видов договорного обязательства является поручительство в виде заложничества: лицо, обязанное к исполнению чего-либо (к платежу штрафа, к явке на суд и т. д.), дает противной стороне заложника, который и является затем порукой. Но любопытно при этом то обстоятельство, что предоставление заложника переносило всю ответственность на этого последнего: при неисправности в исполнении обязательства истинный должник остается в стороне, а вся ответственность обрушивается на заложника; он подлежит теперь полному произволу кредитора, который может его убить, продать или удержать у себя в качестве раба[252]. К тому же результату приводит и древнейшее римское обязательство формального займа - nexum: должник при самом заключении договора обрекал себя ("damnas esto"), самую свою личность, на случай неисправности в полное распоряжение кредитора, вследствие чего "исполнительный процесс" по такому обязательству выливается в форму легализованного овладения личностью должника путем "наложения руки" (manus injectio).

Все изложенное свидетельствует о том, что примитивное обязательство мыслилось как некоторая чисто личная связь между кредитором и должником, в силу которой последний является ответственным, "обреченным" первому. Идея "долга" (Schuld) исчезла в идее ответственности (Haftung); возможные отдельные виды "долга" представлялись лишь поводами (causae) для этой последней; быть должником значило в то время во всех случаях одинаково быть "обреченным" власти, произволу кредитора. В частности, имущественная сторона обязательства (если вообще дело шло об имуществе) не проступала наружу: разница в сумме долга не оказывала никакого влияния на юридические последствия неисправности: неуплата большой или малой суммы влекла за собой одинаково полное поступление должника во власть кредитора со всеми ее вышеупомянутыми атрибутами. Конечно, эта разница имела значение фактическое: при долге в незначительной сумме скорее могли найтись люди, которые пожелают должника выкупить, но если таковых не находилось, кредитор мог распорядиться с должником, как хотел. Идея имущественного взыскания была вообще чужда этой стадии обязательственных отношений: овладение личностью должника при неисправности отнюдь не было только средством для понуждения его к исполнению; оно было самостоятельным осуществлением той личной "обреченности", которая составляла основное содержание всякого обязательства того времени.

Дальнейшее развитие обязательственных отношений идет у разных народов разными путями, но общее направление этого развития заключается в постепенном ослаблении, а затем и полном уничтожении личной ответственности должника. Сначала запрещается убийство должника или продажа его в чужие руки; затем рабство у кредитора превращается в простую долговую кабалу, длящуюся только до отработки долга, или личное задержание, имеющее своей целью побудить должника или его близких к покрытию долга. Но и в том, и в другом смысле личная ответственность чем далее, тем более утрачивает реальное значение и вступает в коллизию с развивающимся чувством личной свободы. Частное задержание кредитором заменяется долговыми тюрьмами и приобретает характер некоторого наказания за неисправность. Наконец и эти последние исчезают, и тюремное заключение сохраняется только в виде обыкновенного уголовного наказания не за неисполнение как таковое, а за известные виды банкротства (злостное банкротство). Вместе с тем обязательство должно было, конечно, самым решительным образом изменить свой характер; в самое его понятие стало вкладываться иное содержание.

На первый план вступает имущественная сторона. С развитием экономического оборота обязательство делается основной формой этого последнего, и чем далее, тем более эта функция выступает вперед. Если в древнейшее время главным случаем обязательств были правонарушения, то теперь соотношение меняется: обязательства из деликтов стали теряться перед подавляющей массой обязательств из договоров. Гражданская жизнь перестает удовлетворяться исконными прадедовскими шаблонами; развивающаяся личность берет хозяйственную инициативу в свои руки и в договоре находит надлежащее средство для ее осуществления. Стеснительный формализм древнего права постепенно смягчается, а затем и вовсе отпадает; необходимость определенной формы сохраняется лишь для некоторых исключительных по своему значению договорных типов. Договор делается живым фактором интенсивного имущественного общения, и это накладывает свой отпечаток на самый характер обязательства. Если прежде задавал тон в этом отношении деликт с его идеей личного мщения, то теперь определяющая роль переходит к договору с его основной имущественной функцией.

Эта перемена отражается в целом ряде явлений, из которых мы отметим только самые существенные.

Прежде всего она вызывает только что указанное отпадение личной ответственности должника и перенесение взыскания по обязательству на его имущество. Целью обязательства в огромном большинстве случаев является получение известной имущественной ценности от должника, и под влиянием этой преобладающей цели вырабатываются формы для такого имущественного взыскания. Вместе с тем в деловом обороте все более и более начинают смотреть на обязательство лишь как на некоторую имущественную статью: требование составляет часть в имуществе кредитора, долг - некоторый минус в имуществе должника; в целом обязательство представляется некоторой особой формой отношения между кредитором и имуществом этого последнего. Личность должника исчезает за его имуществом, и если еще сохраняет значение, то почти лишь как центр, вокруг которого стягивается подлежащее ответственности имущество. "Обязательство, - говорит, например, Зом[253], - связывает не волю должника, а только обязывает его имущество. Долг есть только уменьшение его имущества, а не его свободы. Долговое право есть часть имущественного права".

Превратившись главным образом в имущественное отношение, обязательство вступило на путь циркуляции и само сделалось объектом оборота. Пока оно было чисто личной связью двух лиц, связью, проникнутой еще значительным эмоциональным элементом, ни о какой переуступке обязательства от одного лица к другому не могло быть речи. Но когда оно стало в руках кредитора правом на получение некоторой ценности из имущества должника, никаких препятствий для его перехода из рук в руки не существует: должнику все равно, кому платить. Право допускает переуступку требований и направляет свое внимание на то, чтобы создать более легкие формы для их циркуляции.

Постепенно, работая в этом направлении, оно дошло до признания обязательств на предъявителя: должник сразу в подписываемом им документе изъявляет согласие уплатить тому, кто этот документ предъявит. Отвлечение от личного элемента достигает в этих обязательствах своего кульминационного пункта: должник не знает своего кредитора и не интересуется его узнать. Обязательство стало просто ценной бумагой, воплощением некоторой денежной ценности, гарантированной определенным имуществом. Легенда о царе Мидасе вспоминается снова:

Но как ни естественна вся эта перемена в понимании обязательства, она в то же время чревата и опасностями: за известными пределами начинается односторонность, приводящая к неправильным и вредным выводам.

Сосредоточив свое внимание на том, что обязательство есть средство для получения известной денежной суммы из имущества должника, мы рискуем прежде всего придать чрезмерное значение моменту взыскания. Может показаться, что там, где такого взыскания нет, нет и обязательства. И действительно, еще у римских юристов мы встречаем изречения вроде того, что должником может быть назван только тот, у кого помимо его воли могут быть взысканы деньги ("debitor intelligitur esse is, a quo invito pecunia exigi po test"). Между тем такой вывод был бы абсолютно неправильным. Тем же римским юристам рядом с обязательствами исковыми, снабженными иском и взысканием, были известны и обязательства неисковые, которые они называли натуральными (obligationes naturales). Никакого взыскания такие обязательства не допускали, и тем не менее они не были юридическим нулем: добровольно по такому обязательству уплаченное не могло быть требуемо обратно как недолжно уплаченное; такое обязательство могло быть основанием для поручительства, залога и т. д. Словом, во всех случаях этого рода есть "долг" (Schuld), хотя и нет (имущественной) ответственности (Haftung). Правда, долгое время считали, что такие натуральные обязательства свойственны только старому римскому праву с его рабством и другими специфическими институтами, на почве которых возникали эти обязательства; однако более внимательное изучение современного права обнаружило, что они есть везде, во всякой системе гражданского права. Исчезло, конечно, рабство и разные другие постановления позитивного римского права, но взамен их современное право знает иные случаи, когда есть долг, но нет иска. Таково, например, обязательство после погашения иска давностью: согласно господствующему учению западноевропейской юриспруденции, давность уничтожает иск, но не долг. Таково, далее, обязательство из игры; иска об уплате выигрыша предъявить нельзя, но и потребовать обратно уже уплаченное тоже нельзя. И так далее. В разных правовых системах случаи подобных натуральных обязательств могут быть разные, но важно то, что ни в одной из них система обязательств не исчерпывается обязательствами исковыми; рядом с ними существуют обязательства без взыскания и, следовательно, это последнее не составляет непременного признака обязательства как такового.

Тот же уклон в представлении об обязательстве приводит часто к заклю чению, что имущественное взыскание есть единственная прин ципиально возможная санкция обязательств: ка ково бы ни было содержание обязательства, единственным последствием его неисполнения может быть только взыскание причиненных этим неисполнением имущественных убытков. На этом основании, например, некоторые из наших русских цивилистов считают извращением обязательственной природы такие постановления, как ст. 1513 наших действующих гражданских законов или ст. 133 нашего (внесенного в Государственную Думу) проекта об обязательствах, в силу которых "веритель в случае неисполнения должником обязательства, имеющего предметом передачу особливо определенного имущества, вправе просить суд об отобрании имущества от должника и передаче ему, верителю"[254]. В этом постановлении усматривают внесение в обязательство чуждого ему вещно-правового элемента. Но с этим мнением согласиться невозможно. Требование кредитора о передаче ему in natura купленной вещи, раз она находится в руках должника, или о передаче ему сданной квартиры, раз она еще никем не занята, опирается, конечно, не на его вещное право, которого у него нет, а на его обязательственное право, в силу которого должник обязан к такой передаче. К каким средствам прибегнет право для вынуждения исполнения - это вопрос не существа обязательства, а практической целесообразности. Теоретически наиболее идеальным средством было бы такое, которое доставляло бы кредитору именно то, что составляет содержание обязательства, и там, где это технически возможно, как это имеет место в приведенных случаях, праву нет никаких оснований отказываться от исполнения in natura. Лишь там, где это невозможно или по тем или другим соображениям нецелесообразно, приходится довольствоваться средствами косвенными. И не следует при этом забывать, что денежное взыскание является прямым удовлетворением кредитора лишь в тех случаях, где содержание обязательства состояло в определенной денежной сумме; во всех же остальных оно служит лишь косвенным средством для побуждения должника и суррогатом исполнения для кредитора. Ввиду этого ошибочно провозглашать это средство в качестве единственного. Если обязательство есть право на действие должника, которое не может совершиться помимо его воли, то вполне мыслимы и разные другие средства, которые могут оказать влияние на эту волю: мыслима угроза штрафом, даже личным арестом и т. д. И действительно, современные законодательства знают отдельные случаи применения этих мер. Можно спорить по поводу желательности или нежелательности их в том или другом случае, но, повторяем, это вопрос практической целесообразности, а не самого существа обязательственных отношений.

Наконец, мы видели, какую роль играет это одностороннее представление об обязательстве в вопросе о договорах относительно действий неимущественного характера. Здесь эта односторонность, можно сказать, достигает своего кульминационного пункта: имущественная сторона объявляется единственной; все остальное отметается как незаслуживающее правовой охраны. Но мы говорили уже о том, насколько неосновательно подобное небрежение к весьма важным интересам человеческого существования и насколько оно противоречит развивающемуся культурному правосознанию. Пусть Мидас превращает многое в золото, но он не может заставить нас забыть о том, что человек нуждается для своей жизни не только в золоте.

[251] Ср. к этому O. Gierke. Schuld und Haftung im alteren deutschen Recht. 1910.

[252] Ср. Gierke, l. cit., стр. 51.

[253] Systematische Rechtswissenschaft, cтр. 36.

[254] Шершеневич. Учебник русск. гражд. права. Изд. 10, 1912, стр. 441–442; Трепицын. Гражд. право губерний Царства Польского и русское. Общая часть обяз. права. 1914, стр. 6 и сл.

Традиционно понятие брака в России, как и во многих других странах, рассматривается в двух аспектах: социологическом и юридическом.

Однако такое понятие представляется весьма поверхностным и не раскрывающим сущности данного явления, в то время как потребность в его конкретизации для целей правоприменения наблюдается как в частноправовой, так и в публично-правовой сферах.

Юридическое понятие брака

Опираясь на положения Семейного и Гражданского кодексов, правильнее, на мой взгляд, рассматривать брак как гражданско-правовой договор, заключаемый на добровольной основе между двумя физическими лицами, удовлетворяющими установленным законом требованиям (пол, возраст, дееспособность и пр.), и порождающий взаимные права и обязанности со дня госрегистрации 2 . В качестве гражданско-правового договора брак рассматривался и ранее 3 , и такая квалификация представляется обоснованной как в полной мере соответствующая понятию договора, приведенному в п. 1 ст. 420 ГК.

В то же время наиболее интересным и требующим обсуждения в практическом плане вопросом видится не столько гражданско-правовая характеристика брака, сколько требование его обязательной госрегистрации как существенное условие, легитимизирующее его в глазах государства 4 .

Например, нахождение двух лиц в сожительстве с переводом одним из сожителей на другого всей прибыли от предпринимательской деятельности первого и накоплением за собой исключительно долгов с целью последующего инициирования процедуры банкротства способно привести к тому, что интересам кредиторов такого лица может быть причинен весьма существенный ущерб, а должник, в свою очередь, не только избежит ответственности за свои действия, но и получит в результате существенную выгоду.

Другим примером может быть строительство дома в период нахождения в фактических брачных отношениях на участке, принадлежащем одному из сожителей, за счет средств другого, что не только не придаст такому имуществу статус совместно нажитого, но и способно – в случае спорных ситуаций – лишить лицо, за чей счет возведен дом, возможности добиться признания за собой каких-либо прав на него либо истребовать с другой стороны стоимость данного объекта недвижимости 8 .

Если согласиться с определением брака как гражданско-правового договора, столь радикальная позиция законодателя в отношении требований о госрегистрации брака как отправной точки возникновения личных имущественных и неимущественных прав, не допускающая компромиссов, очевидно, должна объясняться наличием высшей цели, необходимостью защиты таких ценностей, которые перевесили бы трудности, создаваемые действующим регулированием. Например, законодательное закрепление необходимости госрегистрации права на недвижимое имущество свидетельствует о признании государством публично-правового интереса в установлении принадлежности данного имущества конкретному лицу, чем обеспечиваются защита прав других лиц, стабильность гражданского оборота и предсказуемость его развития 9 , что вполне разумно. Однако определить схожий интерес со стороны государства в необходимости регистрации брака, на мой взгляд, сложно.

О частичном применении к фактическим брачным отношениям семейного законодательства

Благодаря теории подразумеваемых соглашений (implied contract), согласно которой суд, исходя из поведения сторон, вправе установить наличие между фактическими супругами подразумеваемого соглашения, определяющего судьбу имущества, приобретенного в таких отношениях, за фактически установленными брачными отношениями признаются юридические последствия для определенных целей, (например, наследования, взыскания алиментов, раздела совместно нажитого имущества). Это практикуется и в некоторых штатах Америки (в частности, Колорадо, Айове, Техасе, Юте, Канзасе, Южной Каролине, Монтане и Нью-Гэмпшире) 11 .

Проект федерального закона о внесении изменений в Семейный кодекс

Несмотря на то что инициатива не увенчалась успехом, отмечу, что с некоторыми оговорками она отнюдь не выглядит чем-то неприемлемым, однако обоснование предложенных поправок, как и они сами, требует корректировки, после чего к рассмотрению данного вопроса, на мой взгляд, стоит вернуться.

В качестве аргументов приведу следующие.

Кроме того, предложение об уравнивании фактических брачных отношений с браком исключительно по прошествии нескольких лет (пяти либо двух при рождении общих детей) оставляет нерешенной проблему статуса совместно приобретенного имущества в случае прекращения отношений до достижения данной временной отметки, что даже в случае принятия законопроекта № 368962-7 оставило бы существенный пробел в правовом регулировании.

Презумпция совместной собственности

Такое утверждение базируется главным образом на праве судов в отсутствие соответствующего правового регулирования, но при наличии необходимости разрешать споры, исходя из фундаментальных основ частного права (обязанности действовать добросовестно, а также запрета извлечения преимуществ из незаконного и (или) недобросовестного поведения), представляющих собой реализацию универсального запрета, закрепленного в ч. 3 ст. 17 Конституции и инкорпорированного практически во все отрасли законодательства.

Таким образом, в отсутствие специального регулирования даже применение основных начал гражданского законодательства способно содействовать восстановлению справедливости в подобных ситуациях, однако такой путь должен являться скорее исключением, нежели правилом, тем более что проблема носит явно не единичный характер, а разработка эффективной законодательной базы не представляется трудновыполнимой задачей.

Свидетельский иммунитет

Предоставляя свидетельский иммунитет только супругам, законодатель не учитывает немаловажный фактор – современную действительность.

Негативные последствия

1 Философский энциклопедический словарь. М., 1983, С. 60.

2 О возрасте и дееспособности см. ст. 12 и 14 Семейного кодекса РФ. Возникновение супружеских прав и обязанностей именно со дня регистрации заключения брака в органах ЗАГС закреплено в п. 2 ст. 10 Семейного кодекса.

3 См. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. В 3-х т. СПб.: Синодальная типография, 1896.

4 На это, в частности, прямо указывает п. 2 ст. 1 Семейного кодекса.

5 См., например, Определение Конституционного Суда РФ от 17 мая 1995 г. № 26-О, апелляционное определение Нижегородского областного суда от 9 апреля 2019 г. по делу № 33-3807/2019 и др., хотя из данного правила все же есть исключения.

6 См. также Определение Верховного Суда РФ от 6 июня 2017 г. № 4-КГ17- 28.

8 См, например, Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 16 июня 2020 г. по делу № 5-КГ20-29, 2-2159/2019.

9 Постановление КС РФ от 26 мая 2011 г. № 10-П; определения от 5 июля 2001 г. № 132-О и № 154-О, от 29 января 2015 г. № 216-О и др.

10 Слепакова А.В. Фактические брачные отношения и право собственности // Законодательство. 2001. № 10.

15 См.: Holmes O.W. The Path of the Law // 10 Harvard Law Review. 1897. P. 457 ff.

18 Идея перехода бремени доказывания при наличии определенных обстоятельств не является чем-то принципиально новым, и, несмотря на отсутствие прямого законодательного закрепления, неоднократно применялась российскими судами. Суть ее в том, что, невзирая на общее правило, возлагающее на каждое участвующее в деле лицо бремя доказывания обстоятельств, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений, такая обязанность не является безграничной. Если истец в подтверждение своих доводов приводит убедительные доказательства, а ответчик с ними не соглашается, не представляя документы, подтверждающие его позицию, то именно на последнего должно перейти бремя опровержения изложенных истцом доводов. Возложение же на истца дополнительного бремени опровержения документально не подтвержденной позиции процессуального оппонента будет противоречить состязательному характеру судопроизводства (см., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 3 июля 2012 г. № 2341/12, Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 18 января 2018 г. № 305-ЭС17-13822 по делу № А40-4350/2016 и др.).

19 Например, согласно п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК свидетель вправе отказаться свидетельствовать против себя, супруга (супруги) и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 Кодекса.

Сделка с недвижимостью может быть отменена, даже если у квартиры идеальная история и все документы подписаны верно. Разбираемся, как можно лишиться права на владение из-за признания продавца недееспособным

Эксперт в этой статье

Елена Федорова, юрист в сфере земельных отношений, строительства и защиты прав обманутых дольщиков

Что такое дееспособность

Дееспособность — это возможность распоряжаться своими правами и нести обязанности, совершать значимые действия с точки зрения закона (ст. 21 гл. 3 ГК РФ [1]). То есть осознавать свои поступки и их последствия.

Вряд ли вы будете покупать квартиру у ребенка, поэтому важно помнить, что взрослый человек также может оказаться недееспособным. Это происходит в том числе ввиду особенностей психического состояния. В одних случаях диагноз ставится в раннем возрасте и неоспорим, в других — может быть временным и появиться уже в зрелом возрасте.

Правоспособность и дееспособность

Два схожих, но при этом очень разных понятия, в которых важно разобраться. Правоспособность — это возможность иметь гражданские права и нести обязанности. Она возникает с момента рождения человека и принадлежит ему в течение всей жизни независимо от состояния здоровья. Это гарантия того, что гражданину доступны равные с другими людьми права. Но их наличие не подразумевает умения ими распоряжаться. То же касается и обязанностей: в законе есть понятие деликтоспособности — возможности нести ответственность за правонарушения [2].

Например: 13-летний подросток правоспособен, но не дееспособен. Он имеет гражданские права, свободу вероисповедания, но при этом не может заключить сделку по покупке недвижимости.

Виды дееспособности

Дееспособность малолетних

Официальной дееспособностью не могут обладать дети до 18 лет, но здесь тоже есть градация. Например, дети до шести лет абсолютно недееспособны, за них полностью отвечают родители.

В возрасте 6–14 лет они считаются малолетними и уже наделяются некоторыми правами: могут заключать мелкие бытовые сделки (покупать продукты в магазине), распоряжаться деньгами по своему усмотрению и заключать договор на безвозмездной основе. При этом в случае нарушения закона отвечать будут родители и опекуны.

В период 14–18 лет человек может официально зарабатывать, оформлять авторские права на произведения, делать банковские вклады, а с 16 лет — быть полноправным членом кооператива.

Полноценная дееспособность наступает с 18 лет, но есть исключения. В том числе если человек вступил в брак или стал предпринимателем с 16 лет.

Кроме того, существует понятие эмансипации гражданина. Это процедура, по которой закон закрепляет за несовершеннолетним полную дееспособность. Эмансипацию подтверждают органы опеки и попечительства. Ее можно получить либо с согласия родителей, либо по решению суда в случаях, когда подросток уже работает. Отменить эмансипацию нельзя, ГК РФ такой возможности не предусматривает. Итак, дееспособность малолетних делится по возрасту:

с 6 лет (малолетние — ст. 28 ГК РФ);
с 14 лет (ст. 26 ГК РФ);
с 18 лет — совершеннолетие (ст. 21 ГК РФ);
досрочное достижение гражданской зрелости (реализуется путем эмансипации — ст. 27 ГК РФ, вступления в брак — ст. 21 ГК РФ).

Дееспособность малолетних ограничена до наступления совершеннолетия.

Частичная и ограниченная дееспособность

Дееспособность может быть полной, а может — частичной. Вторая относится к несовершеннолетним, у которых меньше прав и обязанностей в силу возраста. Ограниченная дееспособность по ГК РФ может быть назначена в случае, когда человек страдает от зависимостей: злоупотребляет алкоголем или пристрастен к азартным играм. Чтобы обезопасить родных и близких, закон лишает его возможности самостоятельно заключать сделки.

Иногда участник договора не может контролировать свои действия и не понимает последствий без помощи третьих лиц из-за психических отклонений. В таком случае у него должен быть попечитель, без которого невозможно провести сделку. Ограниченная дееспособность может возникнуть, если человек признан банкротом. До окончания процедуры подтверждения этого статуса распоряжаться имуществом могут только финансовые управляющие: если будущий банкрот заключит сделку лично, она будет признана ничтожной.

Лишение дееспособности

Бывают ситуации, когда человек признан дееспособным по закону, но по факту не был таковым в момент заключения сделки. Например, находился под действием алкогольных или наркотических веществ либо в состоянии аффекта, то есть не мог отвечать за свои решения в полной мере. Суд обязан учесть эти факторы. Их недостаточно для признания человека недееспособным, но сделка из-за них может быть отменена.

Часто процедуру начинают по инициативе родственников, которые видят, что у члена семьи нарушено поведение и реакции. Например, престарелая бабушка страдает провалами в памяти, не отдает себе отчета в совершаемых поступках, но при этом решила продать или отписать дом под влиянием малознакомых людей.

Дееспособность в сделках с недвижимостью

Участник любого гражданского договора должен в полной мере осознавать, что он делает; в случае с недвижимостью дееспособный продавец может самостоятельно реализовать свои права. Если он недееспособен, то сделка будет признана недействительной даже постфактум. Этим критерием иногда пользуются мошенники: спустя какое-то время всплывают факты о психической несостоятельности продавца, а деньги уже получены и вернуть их назад будет довольно трудно.

Риелторы советуют удостовериться в адекватности второй стороны, прежде чем ставить подпись в документах. Подойдут справки из диспансеров. При этом даже если человек стоит на учете, это не подтверждает его неспособность заключить сделку.

Как получить справку о дееспособности

Чтобы не возникло проблем с оспариванием сделки, юристы рекомендуют подстраховаться заранее. При наличии в пакете документов справки о здоровье из психоневрологического диспансера будет трудно доказать, что человек продавал квартиру, не осознавая последствий. Лучше, чтобы подтверждение было датировано как можно ближе к моменту заключения сделки. Помимо справки из психоневрологического и наркологического диспансеров, продавцу стоит посетить участкового врача и взять выписку из медицинской карты.

Все эти меры не являются обязательными для заключения сделки с недвижимостью, но станут отличным подспорьем в случае, если придется доказывать свою позицию в суде. Чтобы дополнительно подстраховаться, можно провести видеозапись заключения сделки, на которой очевидно, что человек отдает себе отчет в совершаемом поступке, не находится в состоянии аффекта, трезв, адекватен и обосновывает решения.

Комментарий эксперта

Елена Федорова, юрист в сфере земельных отношений, строительства и защиты прав обманутых дольщиков:

— Судебные дела о признании сделки недействительной под эгидой неспособности продавцом осознавать значение действий и руководить ими — не редкость. Любопытен случай, когда с таким иском обратилась прописанная в квартире мать продавца по истечении нескольких лет. Причем недвижимость к тому моменту была перепродана. Исковое заявление предъявлено к покупателю по первоначальной сделке и добросовестному приобретателю.

Требование обосновано тем, что продавец страдал алкогольной зависимостью и проходит периодическое лечение в психоневрологическом диспансере с детства. Причем сделка совершена нотариально, справка ПНД и НД предоставлялась, но без освидетельствования.

В суде допрошены свидетели, которые пояснили, что при оформлении продавец выглядела вменяемой, никаких признаков расстройства, запаха алкоголя, поведения, отклоняющегося от нормы, не прослеживалось. Нотариус против удовлетворения иска возражал.

По ходатайству истца назначена судебная психиатрическая экспертиза. Согласно выводам специалистов, на момент подписи договора купли-продажи квартиры продавец все же не осознавал значения действий и не мог руководить ими. Однако в удовлетворении требований отказано, поскольку иск заявлен с пропуском срока давности и ненадлежащим лицом.

В соответствии с п. 2 ст. 292 ГК РФ переход права собственности на дом или квартиру к другому лицу — основание для прекращения права пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника.

Гражданским законодательством предусмотрен ряд мер, направленных на принуждение должника исполнить свои обязательства. В первую очередь, в соответствии с законом - ст. 393 ГК РФ при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником своих обязательств, на него возлагается обязанность возместить причиненные убытки. Кроме того, законодательством установлены дополнительные способы обеспечения обязательств, "искусственные приемы для доставления обязательственному праву той твердости, которой недостает ему по его существу". К ним относятся: неустойка, залог, поручительство, задаток - возникающие, как правило, из договора, а также новые для российского гражданского права - банковская гарантия (основана на односторонней сделке, статья 368 ГК РФ) и удержание имущества должника (возникает из закона и по правилам, установленным законом (ст. 359, 360 ГК РФ). Кроме того, в отличие от действовавшего ранее Гражданского кодекса, новое гражданское законодательство допускает и иные способы обеспечения исполнения обязательства, предусмотренные договором или законом и не поименованные ГК РФ.
Отметим, что обеспечение обязательств любым из приведенных выше способов также порождает обязательственные правоотношения между должником и кредитором. И это обязательство имеет дополнительный (акцессорный) характер по отношению к основному обязательству. В этом случае при признании основного обязательства недействительным дополнительное обязательство также утрачивает силу (исключение - банковская гарантия, гл. 23 параграф 6 ГК РФ). А при признании недействительным дополнительного обеспечивающего обязательства все положения основного обязательства сохраняются. Кроме того, при прекращении основного обязательства, в общем случае, прекращаются и обязательства его обеспечивающие.
На практике выбор способа обеспечения обязательства во многом зависит от специфики договора. Так, например, для обязательств возникающих из договора займа наиболее часто используются способы обеспечения в виде залога, поручительства, банковской гарантии. Для договоров выполнения услуг, купли - продажи - установление неустойки, внесение задатка.
Рассмотрим основные черты некоторых способов обеспечения обязательств.

Неустойка (глава 23 параграф 2 ГК РФ). Как указывает Д.И. Мейер: "Обязательство должника в случае неисправности его расширяется, становится более тягостным, нежели по самому договору. Такого обеспечения достигают назначением в договоре неустойки".
Под неустойкой, понимается денежная сумма, которую должник должен уплатить кредитору при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства, в частности при просрочке исполнения обязательства. Неустойка применяется в виде однократного взыскания в виде штрафа и/или пеней - периодически начисляемых платежей. В современном российском законодательстве, как и в дореволюционном гражданском законодательстве, кредитор не вправе требовать уплаты неустойки при отсутствии вины должника; а выплата неустойки, в общем случае, не освобождает виновную сторону от исполнения обязательств по договору. "В случае судебного разбирательства по договору контрагент, обязанный неустойкой, должен доказать, что он не виновен в неисправности, и по представлении такого доказательства не обязан платить неустойку. При неисправности же контрагента по договору платеж неустойки не устраняет обязательства этого лица по самому договору; неустойка служит к обеспечению договора, но платежом ее он не прекращается".
В законодательстве различают договорную и законную неустойку. Договорная неустойка устанавливается соглашением сторон, причем, в соответствии с гражданским законодательством, независимо от формы основного обязательства, соглашение о неустойке должно быть обязательно совершено в письменной форме (ст. 331 ГК РФ). Законная неустойка может быть установлена только Федеральным законом.
Широкое применение неустойки в целях обеспечения договорных обязательств обусловлено в первую очередь тем, что неустойка является упрощенным средством компенсации потерь кредитора при неисполнении или недолжном исполнении обязательств должником. При требовании об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков. Кроме того, характерной особенностью неустойки является ее предопределенность, т.е. возможность взыскания, размер, порядок исчисления, соотношение с убытками стороны оформляется сторонами как отдельное условие договора (за исключением законной неустойки) и позволяет приспособить ее применение к конкретным условиям.
Порядок исчисления денежной суммы, составляющей неустойку, может быть различным. Наиболее часто используется договорная неустойка:

определенная договором сумма в виде штрафа за неисполнение или не должное исполнение обязательств,
определенный договором штраф в виде процентов от суммы договора или его неисполненной части,
определенный договором штраф, выраженный в кратном отношении к сумме не исполненного или недолжным образом исполненного обязательства,
установленные договором пени в виде процентов по отношению к сумме неисполненных в срок обязательств и начисляемых за определенный период (день, неделя, месяц).

В соответствии с правилами статьи 332 ГК РФ, законная неустойка подлежит применению независимо от того, предусмотрена или нет обязанность ее уплаты соглашением сторон. Кроме того, условие договора, освобождающее сторону от неустойки, указанной в законе или об уменьшении такой неустойки, является ничтожным.
Необходимо помнить, что при рассмотрении вопроса о возмещении убытков виновной в неисполнении или просрочке исполнения обязательства, возможно четыре основных подхода к установлению соотношения между убытками и неустойкой. А именно (ст. 394 ГК РФ):

зачетная неустойка - применяется, если иное не предусмотрено договором или законом. Неустойка засчитывается при возмещении убытков. Убытки покрываются в части, не покрытой предусмотренной договором неустойкой.
штрафная неустойка - в силу закона или договора. Убытки подлежат взысканию в полном объеме сверх неустойки.
исключительная неустойка - в силу закона или договора. Уплате подлежит только неустойка, убытки возмещению не подлежат.
альтернативная неустойка - в силу закона или договора. По выбору кредитора возмещаются либо убытки, либо уплачивается неустойка.

Хотя применение неустойки является широко применяемым способом обеспечения обязательств, однако "нельзя сказать, чтобы обеспечение было очень надежным: неустойка в случае неисправности должника только усиливает его обязательство с тем же недостатком, который сопровождает каждое обязательственное право: как не может быть вынужден должник к уплате 1000 руб., точно также он не может быть вынужден к уплате 1 030 руб. И действительно, очень часто случается, что должник оказывается неисправным, несмотря на то, что с неисправностью связываются для него весьма тягостные последствия".

Удержание (глава 23 параграф 4 ГК РФ). Новый для российского гражданского законодательства способ обеспечения исполнения обязательств. Суть указанного способа заключается в том, что кредитор вправе удерживать оказавшуюся у него вещь, подлежащую передаче должнику или лицу им указанному, до погашения долга, под угрозой превратить эту вещь в предмет залога.
Удержание, как способ обеспечения исполнения обязательств, проистекает непосредственно из закона, т.е. для реализации этого права кредитором не требуется наличия соответствующего условия в договоре.
По общему правилу удержание применимо в случае:

при просрочке исполнения должником основного обязательства;
при нахождении у кредитора вещи должника, которую кредитор должен передать должнику или лицу им указанному;
и обеспечивается обязательство должника оплатить удерживаемую вещь или возместить связанные с ней издержки и убытки.

Однако если стороны основного обязательства действовали как предприниматели, удержание может быть использовано для обеспечения исполнения любого обязательства, в том числе, и не связанного с оплатой удерживаемой вещи. При этом предметом удержания могут быть любые не изъятые из оборота вещи, включая деньги.
Аналогично залогу, при изменении права собственности на удерживаемые вещи, лежащее на вещи обременение в виде удержания сохраняет силу.
При удовлетворении требований кредитора за счет удерживаемого имущества, применяются правила, предусмотренные для удовлетворения требований, обеспеченных залогом.

Задаток (глава 23 параграф 7 ГК РФ). Задатком признается денежная сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей другой стороне, в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения. Таким образом, кроме функции обеспечения исполнения основного обязательства, задаток также исполняет функцию удостоверения, подтверждения заключения основного договора - обычно договор считается заключенным с момента уплаты обязанной стороной задатка. Отметим, что исходя из анализа норм ГК РФ, можно сделать вывод о том, что задатком обеспечивается исполнение денежных обязательств, поскольку задаток выдается соответствующей стороной договорного обязательства в счет причитающихся с нее платежей.
Соглашение о задатке независимо от суммы задатка должно быть совершено в письменной форме. Кроме того, ГК РФ установлены правила определения судьбы задатка в случае наличия сомнений в том, является ли уплаченная сумма задатком или нет, а также в случае прекращения обязательства, обеспеченного задатком, по основаниям, установленным законом, до начала исполнения обязательства. В первом случае, при наличии сомнений в "природе" уплаченной суммы, в частности, при несоблюдении письменной формы соглашения о задатке, указанная сума признается авансом, если не будет доказано иное (ст. 380 ГК РФ). Во втором случае, при прекращении обязательства до начала его исполнения, по соглашению сторон или вследствие невозможности исполнения (по статье 416 ГК РФ), задаток должен быть возвращен (ст. 380 ГК РФ).
Целью задатка, как способа обеспечения обязательства, является, прежде всего, предотвращение неисполнения договора. Последствием неисполнения обязательств по договорам обеспеченным задатком является:

При неисполнении договора стороной, давшей задаток, денежная сумма, уплаченная в качестве задатка, остается у другой стороны.
При неисполнении договора стороной, получившей задаток, на нее возлагается обязанность уплатить другой стороне двойную сумму задатка.

Указанная ответственность наступает лишь в случаях неисполнения обязательств - полного или частичного - и не распространяется на случаи ненадлежащего исполнения сторонами своих обязательств. Кроме того, виновная сторона обязана возместить причиненные убытки, с зачетом суммы задатка. Т.е. при неисполнении договора стороной выдавшей задаток, она обязана возместить убытки в части, превышающей сумму задатка. А при неисполнении договора стороной, получившей задаток, противная сторона имеет право требовать уплату двойной суммы задатка, а также возмещение убытков в части, превышающей однократную сумму задатка.
Если основное обязательство прекращается до начала его исполнения по соглашению сторон либо вследствие невозможности исполнения (форс -мажорные обстоятельства) задаток должен быть возвращен.

При подготовке статьи использовались материалы: Д.И. Мейер “Русское гражданское право”.

Читайте также: