Свод гражданского права в византии что значит
Обновлено: 18.05.2024
Для изучения внутренней жизни Византийской империи IV—VI вв. первостепенное значение имеют законодательные памятники. Они содержат неоценимый материал о социально-экономических отношениях этого периода, о государственном и административном устройстве империи, о взаимоотношениях классов, сословий, различных социальных групп и их правовом статусе, об организации церкви и ее имуществах, о политике различных императоров. Ценные материалы в юридических источниках встречаются и по международному праву IV—VI вв.
Все юридические памятники IV—VI вв. имеют своей основой римское право. Однако в IV—V вв., в период так называемого постклассического права, происходит существенная эволюция в развитии юридической мысли. Последняя все более бюрократизируется, теряет стройность и ясность классической эпохи, зачастую тонет в многословии и пышном восхвалении императоров 192 .
Эволюция постклассического права идет в сторону его унификации, подчинения разрозненного самостоятельного творчества юристов интересам центральной власти. Явственно намечается тенденция превратить все право в писаный закон, а в условиях усиления неограниченной власти монарха — в закон императора. С этим связано стремление возвести в ранг писаного закона право, уже существующее как юридическая доктрина. Одновременно делаются попытки упростить и стабилизировать законодательство. Свое выражение это находит в тенденции преодолеть юридический формализм классической юриспруденции, сделать огромное и разрозненное наследие римских классических юристов и римских императоров достоянием современников, которое можно было бы применить в судебной практике.
Все это привело к первым, еще несовершенным, попыткам кодификации права и к созданию трех самостоятельных кодексов римских законов, предшествовавших законодательной реформе Юстиниана. Кодификационные работы начинаются с систематизации и унификации императорских конституций, изданных по самым разнообразным правовым вопросам 193 . Уже в конце III — начале IV в. появляются два частных сборника видных юристов: 1) Codex Gregorianus, составленный в конце III в. юристом Грегором и содержащий важнейшие конституции императоров, изданные в 196—297 гг.; 2) Codex Hermogenianus, являющийся продолжением и как бы дополнением Грегориева кодекса, куда вошли императорские конституции нескольких последующих лет. Оба эти кодекса дошли до нас лишь в позднейших извлечениях 194 .
Неизмеримо более выдающимся памятником юридической мысли является третий кодекс, изданный в Восточной Римской империи в 438 г. при Феодосии II и по его имени получивший название Кодекса Феодосия 195 . Он состоял из 16 книг и включал свыше трех тысяч сокращенных и переработанных конституций римских императоров, начиная с Константина I. Этот юридический сборник в большей степени, чем предшествующие, отразил не только указанную выше эволюцию права, но и реальные изменения общественных отношений, в частности, рост крупного землевладения нового типа, развитие колоната, варваризацию армии и государственного управления. В IV—VI вв. римская юридическая мысль и судебная практика все больше впитывали правовые нормы и обычаи народов, населявших территорию империи, особенно греков; это также сказалось в кодексе Феодосия. В то же время перенесение центра империи на Восток способствовало распространению римского права в восточных провинциях 196 .
Почти во всей Римской империи наряду с римским законодательством длительное время применялись местные юридические обычаи, касающиеся главным образом сферы частноправовых отношений 197 . Наиболее ярким примером сохранения таких юридических норм может служить памятник последней четверти V в. — Сирийский законник 198 . Этот уникальный законодательный сборник был создан юристами Бейрутской школы права. В основу его были положены римские правовые установления доюстиниановского времени, почерпнутые из какого-то не дошедшего до нас греческого сборника и переведенные на сирийский язык для нужд местного населения. Однако в римские юридические нормы были внесены существенные изменения в духе обычного права, свидетельствующие о распространенности и живучести местных, в частности, греко-сирийских правовых институтов, особенно в области имущественных отношений и наследственного права. Сирийский законник является первоклассным источником для изучения социально-экономической жизни восточных провинций империи в V в.
Среди всех законодательных памятников ранней Византии возвышается грандиозное создание правовой мысли юристов VI в. — знаменитый Свод гражданского права (Corpus juris civilis) Юстиниана 202 . Этот памятник как бы подводил итог эволюции постклассического права, отразившей и изменения условий общественной жизни, и влияние местного права, и новой идеологии — христианства. Хотя Юстинианово законодательство использовало в больших масштабах римскую классическую юриспруденцию, она во многом уже была опосредствована постклассическим правом. В широком смысле слова Corpus juris civilis в основных своих частях (за исключением Новелл) отражает и фиксирует общественные сдвиги и изменения в правовой надстройке, которые произошли в империи не только в VI в., но с конца III по VI в. 203 . Значение Свода гражданского права Юстиниана как источника по социально-экономической, политической, административной, церковной истории ранней Византии огромно. Не менее важен этот памятник и для изучения истории римского права и эволюции правовой доктрины в IV—VI вв.
Помимо чисто практических правовых вопросов, в Дигестах затрагиваются и общие юридические принципы — определение права и правосудия, закона и обычая и др.
Дигесты, на наш взгляд, имеют троякое значение. Историческое значение памятника состоит в том, что, отражая изменения римского права к VI в. и состояние византийской юриспруденции при Юстиниане, он дает возможность выявить эволюцию общественных отношений в IV—VI вв. Научное значение Дигест в том, что они, не столько разрушив (как полагают некоторые буржуазные гиперкритики Дигест), сколько сохранив для последующих поколений классическое римское право, до наших дней являются основной сокровищницей сведений о прославленной римской юриспруденции. Практическое значение Дигест заключалось в том, что они послужили главным источником рецепции римского права, имевшего силу закона в некоторых странах Западной Европы в феодальный и капиталистический период их развития 205 .
Вторая часть Свода — Кодекс Юстиниана 206 , представляющий собой обширное собрание конституций римских императоров с 117 по 534 г., также охватывает широкий круг правовых вопросов. Значительное место в нем занимает частное право, несколько меньшее — административное и уголовное. В отличие от предшествующего времени, очень большое внимание уделяется церковным делам, определяются права церкви, привилегии епископов и клириков, разбираются чисто теологические вопросы. В Кодекс включены суровые постановления против еретиков, язычников, манихеев, самаритян. Чрезвычайно важны постановления Кодекса, касающиеся рабов. Серьезным нововведением по сравнению с римским правом классической эпохи являются постановления, касающиеся колоната. Особо говорится в Кодексе об источниках права и об обязанностях высших чиновников. Уже само многообразие содержания Кодекса Юстиниана делает его первоклассным историческим источником.
Элементарное руководство по римскому праву — Институции Юстиниана 207 , включенные в Свод, по своей ценности как исторический источник сильно уступают его другим частям. При всех своих достоинствах (сжатость изложения в соединении с большим юридическим диапазоном, сохранение рациональной основы Институций римских юристов с учетом изменений постклассического права и законодательной реформы Юстиниана) Институции занимают в Своде гражданского права подчиненное и весьма скромное место: они дают сравнительно мало для изучения общественных сдвигов в IV—VI вв. Для истории собственно классического римского и византийского права VI в. Институции полезны также значительно меньше, чем Кодекс и Дигесты. Между тем, благодаря указанным достоинствам именно Институции получили широкое практическое применение как в преподавании права, так и в судебной практике. Они стали практическим руководством для юристов со времен Юстиниана и оставались таковым в течение всего средневековья.
Наибольшую ценность для изучения социально-экономической и политической жизни, а также классовой и идеологической борьбы в Византии VI в. представляют законодательные предписания самого Юстиниана, не вошедшие в Кодекс, — Новеллы 208 . По сравнению с Дигестами, Кодексом и Институциями они имеют для историка притягательную силу непосредственного источника VI в. В своих Новеллах Юстиниан санкционировал законом те реальные изменения в праве, которые родились из судебной практики. В Новеллах законодатель уже не оглядывается назад, в глубокую, хотя и почитаемую древность Рима; они более, чем весь Свод гражданского права, устремлены вперед, в средневековье. Юридическая мысль здесь меньше скована канонами классического римского права, а исходит в первую очередь из потребностей времени. Всего сохранилось около 169 подлинных Новелл Юстиниана. Большинство из них вводят новые юридические нормы в области публичного и церковного, в несколько меньшей степени — частного права.
Новеллами Юстиниана были внесены существенные изменения в брачное право, в право наследования (особенно при отсутствии завещания). Интересны нововведения в положении рабов, колонов, вольноотпущеников, куриалов. Большое место в Новеллах отводится церковным делам и охране интересов господствующей церкви. Многие Новеллы касаются реформы государственного управления (устройство той или иной провинции, округа). Особые Новеллы устанавливают гражданское и военное управление во вновь завоеванных областях, в частности в Северной Африке и Италии.
По своей форме Новеллы вполне оригинальны, в значительной степени уже независимы от римского права и являются образцом несколько витиеватого и многословного византийского стиля. В отличие от других частей Свода гражданского права, Новеллы Юстиниана были написаны, как правило, уже на греческом языке. Сама жизнь заставляла Юстиниана, несмотря на его приверженность к римским традициям, все больше считаться с тем, что латинский язык не был понятен большинству жителей Византии и поэтому в практических целях необходимо было перейти в законодательстве на греческий язык. Отдельные Новеллы для удобства пользования ими были написаны на двух языках: латинском и греческом.
Законодательные памятники ранневизантийской эпохи так же, как и труды историков и хронистов, отразили постоянную, пронизывавшую все сферы жизни борьбу старого с новым, традиций рабовладельческого мира с зачатками феодализма. Для историков они имеют совершенно исключительное значение потому, что не только дают возможность воссоздать во всем многообразии картину социально-экономической и политической жизни в империи IV—VI вв., но и помогают установить, какие нормы гражданского права могли оказывать организующее или тормозящее влияние на развитие новых производственных отношений.
Читайте также: