Справедливость правосудия где закреплено

Обновлено: 30.06.2024

Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.

Pereat mundus, et fiat justitia.

Пусть рухнет мир, но восторжествует закон.

Какое отношение имеет юриспруденция к законам психологии, которых, собственно, еще никто не знает? Никакого! Вот я открываю уголовный кодекс и читаю: за кражу коровы – пять лет тюрьмы, а за кражу коня - семь лет. Откуда взяты эти числа? Быть может, тот, кто писал эти законы, изучал психологию, проводил долгие исследования над людьми и выяснил, что пять лет за корову – это как раз тот срок, во время которого мозг преступника регенерирует? Но при кражи коня пяти лет ему недостаточно? Откуда взялись эти числа? Быть может, автор, по крайней мере, провел статистический опрос, а затем вывел среднее арифметическое общественной справедливости? Нет. Так откуда взяты эти числа? Они взяты с потолка. Я прихожу к выводу, что этот уголовный кодекс составлен в соответствие с мнением коллегии титулованных болванов, которые взялись решать за всех, что такое справедливость и какой мерой ее мерить.

В диком племени Тумба-юмба всякий помочившийся в шаманский костер подлежит смерти. Справедливо это? Абсолютно справедливо, ибо таково здесь общественное мнение. Когда это общество поумнеет,- поумнеют его боги и его справедливость изменится. Недавно в одном кавказском ауле поймали насильника и всем аулом его убили. Справедливо это? Абсолютно справедливо, ибо таково общественное мнение в ауле. Вы не согласны? А как будет справедливо? По вашей справедливости? А, быть может, по моей справедливости? Но, возможно, по моей справедливости половину рода людского следует истребить и, возможно, вы – в числе этой половины. Как вам такая справедливость? Не нравится? Думаете, моя справедливость хуже вашей? Почему? Разве нацисты, создав свою справедливость, нарушили законы логики или действовали в противоречие с физическими законами?

Смысл всякой справедливости – в общественной пользе. Эмоциональный остаток в виде возмездия может служить утешением пострадавшим, но сам по себе ничего не решает. Когда Моисей писал юридические нормы для своего племени, он исходил из здравого смысла, из племенного здравого смысла. Он был лишь вождем своего народа, а вовсе не учителем человечества. Почитай племенного бога, почитай отца и мать, не лги соплеменникам, не кради, не убивай, не прелюбодействуй, не завидуй в племени. Если племя не будет эти правила соблюдать, оно само себя погубит. Такому неразумному племени и враги не нужны. Но лгать, красть, убивать во имя племени - можно! Моисей лгал фараону во имя своего народа. Моисей благословил свой народ на уничтожение филистимлян. У него хватало ума понять, что справедливости вообще не существует. А точнее, он о ней и не задумывался. Его заботили евреи. Великим гуманистом-космополитом этого национального лидера сделали христиане. Но справедливость всегда конкретна. Святыня – это справедливость, возведенная в табу.

Как же вершить свою справедливость уродливому человечеству? Быть может, собрать совет мудрецов, которые запретят Тумбе-юмбе убивать своих соплеменников за то, что они мочатся в костер, а кавказскому аулу сделают строжайшее порицание за самосуд над насильником? Только совет мудрецов будет решать, что справедливо и как за это наказать. Но кто войдет в этот совет мудрецов? Чиновники! А вы думали, - кто? Это будут тупые, невежественные чиновники с юридическим образованием. Их образованность заключается в том, что тысячи болванов до них писали законы, а они их – изучали и дополняли. Все эти господа даже не догадываются, что существует социальная психология, - и у нее свои законы. И все их мировое правосудие трещит по швам. Многие сегодня почитает Гаагский суд? Все согласны с тем, что там вершится высшая справедливость?

Всем конституциям этого фарисейского мира следовало бы ответить на один простой вопрос: что важнее – гражданские права или государство. И ответ должен быть приличным, в рамках двузначной логики. Но поскольку все эти невежественные чиновники презирают язык, тот самый Язык, с помощью которого открываются законы природы и формулируются великие истины человечества, то нетрудно догадаться, что ответ их будет заключаться в казуистической болтовне. Тем не менее, все это интеллектуальное убожество политиков не отменяет истину. Ответ должен быть! Как должен быть ответ и на то, почему Землю вертится. Так что же важнее: ваша свобода или эти пастухи, которые пасут вас исключительно в ваших интересах? И в ваших же интересах они стригут вас и когда-нибудь зарежут на шашлык. На фоне всех этих юридических мерзостей кажется совершенно закономерным то, что в этом мире периодически появляются овцы, которым хочется его расстрелять и взорвать.

Единственный настоящий суд – это суд общества. Это вовсе не подразумевает его идеальность. И глас народа истинно глас божий, если этот человеческий бог и есть сатана. Когда афиняне вынесли смертный приговор Сократу, это был абсолютно справедливый суд. Таково было общественное мнение в Афинах. Отвратительным было само афинское общество, и делало его таковым собственное человеческое божество и тупое самодовольство, которое позволяло убить того, кто не лгал, не крал, не убивал и не прелюбодействовал, но насмехался над обществом и его богами. Увы, мир не состоит из мудрецов, и вердикты его далеки от Солона и Соломона. Суд Линча отвратителен? Но любой другой суд еще хуже. И вокруг него всегда оказывается целая армия паразитов-юристов. Не нравится общество,- не живи с ним. Найди себе другое, достойное тебя общество, или живи вне общества. В этом случае есть смысл поискать себе необитаемый остров. Но внутри общества только его собственный суд не превращается в орудие насилия чиновника с честью, выписанной ему от государства вместе с мантией. Именно опыт всего современного правосудия делает возможным существование организованной преступности. Общество знает своих социальных врагов, всех этих убийц, казнокрадов, насильников и грабителей, но ничего не может сделать с ними, поскольку все правосудие принадлежит государству, то есть чиновникам, и борьба с организованной преступностью становится исключительно чиновничьей прерогативой. Сначала государство отстраняет общество от правосудия, а затем уже и само общество отказывается от участия в содействии власти. И тысячи мужчин и женщин оказываются бессильны перед какой-нибудь мафией. Уж, наверное, не от всеобщей патологической трусости, а просто потому, что это более – не их обывательское дело. В итоге организованная преступность успешно противостоит власти и даже срастается с нею.

Правосудие и справедливость

Сложным взаимоотношениям между правосудием и справедливостью можно посвятить не одну диссертацию, и рамки статьи не позволяют раскрыть даже в общих чертах эту обширную тему. Поэтому рассмотрим здесь только один из ее аспектов: относительность справедливости и ее конфликт с универсальностью, требуемой от правосудия.

В иерархии ценностей, которой руководствуются судьи, справедливость, как правило, оказывается на втором-третьем месте. Судья часто, если не постоянно, стоит перед дилеммой: справедливость или закон, — и порой разрыв между этими понятиями весьма значителен. Да и представление о справедливости у каждого конкретного судьи достаточно субъективно и спорно.

Приведу в пример стандартную ситуацию: бракоразводный процесс с иском о передаче детей одной из сторон. В подобном случае суд обязан руководствоваться интересами ребенка (само по себе весьма туманное понятие, требующее отдельного исследования). Но вот что интересно: если оба родителя живут в одной стране, мы обычно не находим в решениях суда какой бы то ни было предвзятости, но если один из них живет за ее пределами, суд, как правило, предпочтет оставить ребенка в том государстве, судебную систему которого он представляет. Если же отец живет в одной стране, а мать в другой, и в судах обоих государств ведутся параллельные судебные процессы, неизменно оказывается, что каждый из двух судов предпочтет того родителя, который находится по его сторону границы.

Само определение понятия справедливость имеет глубокий цивилизационный, национально-исторический контекст; оно, как модно сейчас говорить, культурозависимо. Так, например, во Франции за последние пятьдесят лет (раньше этого, очевидно, просто не проверяли) не было случая, чтобы осудили мужа, заставшего жену с любовником и лишившего жизни одного из них или обоих, как убийцу. Всегда находится более мягкая статья, ведь супруга так легко понять, особенно если события происходят во Франции. В другой стране, возможно, сказали бы: убийство есть убийство, вне зависимости от его мотивов, и муж должен понести наказание именно за это преступление.

Вообще же тот, кто пожелает узнать, насколько разнятся представления о естественной справедливости в разных странах, может просто пересечь Ла-Манш. Всего семьдесят километров — а каковы различия!

В контексте рассматриваемой темы полезно обратиться к международному праву. Это область представляет особый интерес именно тем, что законодательная сторона в ней куда менее разработана, чем в замкнутой судебной системе конкретного государства.

Судебная система любой страны оперирует понятиями национальные интересы или польза государства. Смысл, который вкладывают в них, может оставаться неизменным в течение долгого времени, периодически обретает новые грани, а порой превращается в свою противоположность. Причем изменения могут быть вызваны как краткосрочным тактическим интересом, так и фундаментальным, продиктованным заботой о будущем страны. Влияние фактора национальные интересы на правосудие в различных государствах неодинаково, но, так или иначе, он привнес в юридическую практику элемент субъективности, волюнтаризма.

Ареной столкновения специфических представлений правовых систем разных стран о справедливости является именно международное право — перекресток, где все они встречаются. Поскольку каждая страна тянет одеяло на себя и убеждена в оптимальности именно своего подхода к правосудию, то в поиске приемлемых для различных государств универсальных правовых норм при несовпадении законодательных систем неизбежен отказ от многих юридических принципов, принятых в одной из них и противоречащих другим.

Так и получается, что именно международное право вынуждено чаще других юридических систем апеллировать к естественному чувству справедливости — и не от хорошей жизни, а от недостатка полномочий и, главное, отсутствия общепринятого корпуса законов. Ведь если каждая страна имеет более или менее цельный юридический кодекс, то международному суду приходится судить… беззаконно. Разумеется, в основу международного судопроизводства положена совокупность межгосударственных соглашений и договоров, но эта база не может выдержать сравнение с полноценной юридической системой отдельной страны. Само право международного суда судить, выносить приговоры и приводить их в исполнение не является самоочевидным. Только согласие суверенных государств признать его решение дает этой институции легитимацию и силу.

Так справедливость превращается в основной, если не единственный, фактор судопроизводства. И здесь возникает философский, скорее даже теологический вопрос, который, при всей своей отвлеченности, оказывается вполне практическим: существует ли вообще объективная справедливость?

Корни международного права уходят в глубокую древность, но нынешний этап его развития начат, несомненно, в 1945-м году, с Нюрнбергского процесса, на котором не только совершилось правосудие, но и были вынесены смертные приговоры, приведенные в исполнение. Удивительный прецедент: казнь на основании справедливости, а не закона! Но какой справедливости? Кто ее определил таковою?

Я обращаюсь именно к этому примеру по двум причинам: во-первых, меня, еврея, трудно заподозрить в симпатии к подсудимым, во-вторых, вопрос о справедливости Нюрнбергского процесса имеет отношение к юридическому аспекту Торы.

Идея привлечения правящей верхушки страны к международному суду основывается на следующих посылках:

1. можно судить не только за нарушение закона, но и за его исполнение и даже за его принятие;

2. можно судить за совершение преступления, не предусмотренного ни одним из известных существующих сводов законов, например за геноцид;

3. закон может быть преступным.

Кстати, отрицание правомочности этих посылок и было генеральной линией защиты в течение всего процесса. Что же противопоставило этому обвинение?

Представим себе, что государство А объявляет войну государству Б, оккупирует его и принимает решение: каждого десятого гражданина страны Б в устрашение расстрелять. Парламент проводит соответствующий закон, в полном соответствии с принятой процедурой, и утверждает его большинством голосов. Подсудна ли подобная практика, и если да, то на каком основании?

Обвинение, представлявшее страны коалиции в Нюрнберге, в качестве решающего аргумента в пользу правомочности самого процесса выдвинуло тезис о существовании некой объективной, естественной справедливости. То есть при принятии преступного решения неважно, соблюдены ли формальности, заседал ли парламент, каким большинством оно принято, что считал при этом Конституционный суд и прочие инстанции. Есть высший закон — в данном контексте неважно, какой именно, — который стоит над частными законодательствами стран и их легалистской практикой. Этот закон, даже если он и не сформулирован и не записан, а существует только в интуитивном чувстве справедливости, присущем человечеству, может служить основанием для судопроизводства и даже привести к смертной казни. Сегодня, полвека спустя после Нюрнберга, эта идея стала не только юридической нормой, но и частью общечеловеческого консенсуса. А ведь это отнюдь не юридический подход — скорее, теологический.

Эта идея важна еще и потому, что законы страны могут, не всегда логично или справедливо, но кардинально меняться. В Израиле в пятьдесят первом году некто предстал перед судом по незначительному уголовному обвинению. Судебный процесс подошел к концу, к тому этапу, когда защитник оспаривает не сам факт вины, а лишь суровость приговора. И тут прокурор извлек из папки документ и зачитал его: у подсудимого, оказывается, есть уже одна судимость, да какая! В сорок седьмом году он был судим за участие в террористической организации. Судья неожиданно прервал речь прокурора и сказал: я тоже был членом этой террористической организации. Речь шла о Хагане, действовавшей против британских мандатных властей в Палестине. В сорок седьмом году она была в подполье, но во время описываемого суда ее руководство уже было, фактически, руководством страны!

Еще один пример. В социалистической Венгрии один еврей был арестован и судим по обвинению в сионизме. Политическая полиция этой страны была печально известна своими методами даже в рамках социалистического лагеря. Следователь попался старательный, еврей перенес страшные пытки и получил семь лет. Отсидев, репатриировался в Израиль. Однажды, идя по улице, он встретил… своего следователя. Бывший зэк подал против него судебный иск в установленном законом порядке. За что судить? Обвиняемый действовал по закону, в интересах государства, которому тогда служил. Судить за бесчеловечность? За преследование евреев? Сионистов? Как соотносятся справедливость и закон в таких случаях, со сменой режима? Чему отдать предпочтение, чем руководствоваться при этом?

В Торе можно найти ответ на эти вопросы. И сказал Всевышний: “Вопль [жалующихся] на Содом и Гоморру стал велик, и грех их [жителей] очень тяжел. Сойду и посмотрю: если они поступали так, как [слышу Я] в вопле [жалующихся] на них, восходящем ко Мне, тогда — конец им! Если же нет — узнаю” (Брейшит, 18:20,21). В нашей традиции много внимания уделяется законам Содома, их бесчеловечной рациональности и жестокости. В этом городе судили по закону! Результаты проверки Всевышним нам хорошо известны.

Более того, во времена Ноя Творец решил, что законы, установленные людьми, бесчеловечны. Он послал на землю очищающие воды потопа — с тем, чтобы исчезли те, кто совершает преступление по закону.

Справедливость существует, она выше формального закона, принятого людьми. В состоянии ли человек найти ее путем размышлений или интуитивно?

Может быть, мы должны оставить это Судье всей земли? Вопросы эти сложны и всегда будут в определенной мере открытыми, но направление поиска очевидно.

Последняя призвана защищать права и интересы граждан, когда другие средства исчерпаны. А правосудие – это деятельность, в ходе которой суд (это что?) разрешает конфликтную ситуацию.

Но из-за недостатков системы и судейских ошибок результат не всегда получается справедливым. В этой статье вы узнаете, что такое правосудие, и какие проблемы делают этот институт несовершенным.

Правосудие — это.

На вопрос о том, что такое правосудие, учёные-юристы (А.С.Безнасюк, И.В.Губенок, И.Г.Казаков) дают разные ответы.

Но общепринятой в России считается узкая трактовка, закреплённая в Конституции (что это?). Статья 118 Основного закона гласит, что правосудие в РФ осуществляется только судом. То есть, в круг лиц не попадают даже правоохранительные органы (это что такое?).

В узком смысле правосудие – это деятельность суда по разрешению споров. Гражданских, уголовных, административных и любых других юридических дел. Судья вызывает участников процесса в суд, проводит опросы, исследует доказательства, разрешает ходатайства, принимает решения. Все эти действия и называются правосудием.

Более сложна в понимании широкая трактовка.

Согласно ей правосудие – это применение права для справедливого разрешения конфликта. Причём необязательно в рамках судебного учреждения.

Тогда в круг субъектов (что это?) попадают правоохранительные и правоприменительные органы:

дознания;
предварительного следствия; ;
судебные исполнители.

Также в осуществлении правосудия (в широком смысле) принимают участие адвокаты, примирители. Все субъекты преследуют одну цель – добиться справедливости с помощью права.

Но не стоит путать правосудие и самосуд гражданина. В последнем случае человек хоть и хочет восстановить справедливость, но действует вразрез с законом. Так, он не вправе избивать врага из мести, ведь согласно УК РФ умышленное нанесение телесных повреждений – это преступление.

Принципы правосудия

Принципы правосудия – это фундаментальные правила, которым в идеале должна соответствовать деятельность судов. Они закреплены в Конституции РФ и некоторых законах.

Ниже перечислены основные принципы.

Существуют отраслевые принципы, которые имеют силу только в отдельных видах судопроизводства. Например, при разбирательстве уголовных дел действует презумпция невиновности. Пока вина подозреваемого не отражена в судебном решении, лицо считается невиновным.

Проблемы российского правосудия

Другая проблема – высокая нагрузка на судей и работников аппарата (малое количество кадров). Во многих судебных учреждениях сотрудники вынуждены рассматривать ежедневно огромное количество споров, задерживаться на рабочем месте, трудиться в выходные.

Времени на подробное изучение материалов дела, подбор законодательной базы и оценку доказательств не хватает, что ведёт к судебным ошибкам. Также ввиду высокой нагрузки сотрудники аппарата не успевают обрабатывать письма и ходатайства граждан, что приводит к многочисленным жалобам.

Другими недостатками российского правосудия учёные называют коррупцию (что это?) и зависимость судов от органов исполнительной власти.

То есть, основная масса проблем возникает из-за неграмотной организации и субъективного фактора. Хотя законодательная база выглядит стройной и логичной.

Выводы

Если говорить совсем уж простым языком, то правосудие – это разрешение спора в суде. Правом вершить его в России обладают только судьи. А другие лица (правоохранительные и правоприменительные органы, адвокаты) лишь оказывают содействие.

Автор статьи: Белоусова Наталья

Эта статья относится к рубрикам:

Комментарии и отзывы (2)

Тут можно привести в пример и коррумпированность судебных структур, и не скрываемое различие во взглядах судей к слою общества, к которому относится ответчик.

К сожалению в нашей культуре суды больше ассоциируются с некой уголовщиной, их боятся и всячески стараются обходить ситуации, которые чреваты судебными тяжбами.

А вот зря, если вас кто-то оскорбляет, например начальник, и делает это при свидетелях, то можно обратиться в суд и получить моральную компенсацию, ведь никто не имеет право вас унижать. Но у нас народ терпеливый, вот и царствуют начальники, как рабовладельцы над холопами.

Суд справедливости , справедливости суд или канцелярской суд является судом , который уполномочен применять принципы справедливости , в отличие от тех закона , в случаях , доведенных до него.

Некоторые штаты в ранней республике Соединенных Штатов следовали английской традиции сохранения отдельных судов по закону и справедливости. Другие наделили свои суды обоими видами юрисдикции , как это сделал Конгресс США в отношении федеральных судов .

Суды США по делам о банкротстве являются одним из примеров федерального суда США, который действует как суд справедливости. Некоторые общие правовые юрисдикции, такие как американские штаты в штате Делавэр , Миссисипи , Нью - Джерси , Южная Каролины и Теннесси -preserve различий между законом и справедливостью , а также между судами и судами справедливостями (или, в Нью - Джерси, между гражданским и общие подразделения по вопросам справедливости Верховного суда Нью-Джерси ).

СОДЕРЖАНИЕ

История

Своеобразный характер судов справедливости является результатом их исторической эволюции. Эта история сыграла решающую роль в их развитии применения в прецедентном праве, иллюстрируя ценности, которые сформировали и развили справедливую юрисдикцию. Преобразование судов демонстрирует эволюцию доктрин справедливости и средств правовой защиты, изменения в его доминирующем характере и характеристиках, а также то, как колебания в социальной и политической среде повлияли на его работу и основные проблемы в юриспруденции .

Справедливость как свод закона

В настоящее время справедливость известна как ощутимый свод законов, который в настоящее время исполняется несколькими современными судами. Развитие процедур в судах справедливости привело к применению принципов справедливости. Основанные на разнообразных правилах первых судов канцелярии , суды сегодня могут осуществлять справедливую юрисдикцию, сохраняя при этом присущие им дискреционные способности реагировать на новые формы несправедливости. Справедливость не является независимым органом права; скорее, это синоним исправительного правосудия и дополняет общее право, чтобы уменьшить негибкость его правил.

Происхождение справедливой юрисдикции

Средневековый период

Период становления

В течение 16 века современная система справедливости и канцлера превратилась в совокупность признанных юридических особенностей. В результате юрисдикция судов стала более автономной. Это повлекло за собой то, что Канцлерский суд начал издавать указы по своему собственному усмотрению без ассоциации с Королевским советом, канцлеры стали компетентными в области права и более систематизировали роль в разрешении петиций. Когда он превратился в основной судебный суд с усиленной властью, другие суды общего права были озабочены и защищались своей юрисдикцией . Суд относился к юрисдикции особой юрисдикции с процедурами, отличными от процедур судов общего права. Например, Канцлерский суд вынес общий судебный запрет по сравнению с судебным запретом общего права.

Период систематизации

Высокий суд канцелярии

К началу 1500-х годов значительная часть рабочей нагрузки суда была связана с делами, касающимися справедливости. У. С. Холдсворт полагал, что принципы справедливости были разработаны Канцелярией и через нее, и признал три фактора, которые повлияли на эволюцию такой юрисдикции:

антагонизм жесткости общего права; идеи о функции совести в определении справедливых правил; и процедура, отличная от процедуры общего права, которая позволяла канцлеру выбирать наиболее справедливый курс в каждом отдельном случае.

Справедливость и общее право

Объединенная администрация

Отношения между общим правом и справедливостью

До принятия законов о судопроизводстве суды по справедливости занимали дискретную юрисдикцию по отношению к общему праву. Передача иска запрещалась, и если дело было возбуждено не в том суде, все дело должно быть возбуждено заново с самого начала. Административная неэффективность, вызванная работой отдельных судов, стала чрезмерно обременительной, что потребовало всеобъемлющего пересмотра системы.

В результате постсудебных систем и дела графа Оксфорда (1615 г.), допускающего дублирование исков, поданных в объединенные современные суды, справедливость будет преобладать над общим правом (общие судебные предписания будут поддержаны) в ситуациях конфликта или несоответствия между противоположные принципы.

Исключительная юрисдикция

До введения судебных систем исполнение справедливых требований могло происходить только в канцелярском суде, обладающем полномочиями по предоставлению судебной защиты, а не в соответствии с общим правом. Приравнивая к новым правам , исключительная юрисдикция обеспечивает защиту от нарушений юридических привилегий, которые не были сохранены справедливостью в рамках параллельной юрисдикции. Такое вмешательство было санкционировано, поскольку оно обеспечивало эффективную компенсацию необратимого ущерба за счет убытков и предотвращало появление множества исков по одному и тому же вопросу. Орган закона / суд действует без права, если он мешает другому, обладающему исключительной юрисдикцией; позволяя урезать соответствующий суверен. Природа исключительной юрисдикции была определена Эшбернером как:

Томас Эгертон, 1-й виконт Брэкли , был лорд-канцлером , вынесшим решение по делу графа Оксфорда ; который постановил, что справедливость имеет приоритет над общим правом.

Иск истца был иском, который до Закона о судопроизводстве не давал ему никаких прав против ответчика ни в каком суде, кроме Канцлерского суда и Канцлерского суда, при предоставлении судебной защиты, которые, как утверждается, осуществляли свою исключительную юрисдикцию.

Параллельная юрисдикция

Вспомогательная юрисдикция

Природа

Полномочия судов справедливости

Признано, что суды справедливости в Англии действуют in personam , в то время как суды общего права действуют in rem . Это означает, что юрисдикция суда справедливости представляет собой действия только против совести человека или нескольких лиц, а не иск против объекта собственности. Однако из этого есть несколько исключений.

Учитывая, что равенство не относится к определенным или формальным правилам, суды должны оценивать явное поведение с учетом его гибкости и дискреционных полномочий. Суды рассматривают основополагающие принципы добросовестности , щедрости, морали , честности и порядочности, а также оценивают относительную справедливость в отношениях между сторонами. При условии свободы усмотрения канцлера и объема справедливых средств правовой защиты он позволяет судам учитывать интересы общественности в целом при предоставлении или отказе в судебной защите истцу.

В отличие от постановлений Королевской или Общей скамьи, где решения являются обязательными для прав стороны, постановления о справедливости только обязывают человека к повиновению. Хотя канцлер имеет право принуждать человека к наказанию до тех пор, пока оно не подчинится, указ также может служить защитой в будущих делах (относительно того же иска) в канцелярском суде, чтобы предоставить удовлетворительную причину, по которой канцлер не должен его рассматривать. очередной раз.

Управление юстиции

Защита личных прав

По мере развития юрисдикции судов по справедливости она больше не ограничивалась защитой предписанных прав и в конечном итоге принимала к рассмотрению дела, в целом не соответствующие его юрисдикции, такие как уголовные дела. Учитывая, что диффамация в значительной степени касается личных прав, Постсудебный Закон позволил суду по справедливости осуществлять свою юрисдикцию для предотвращения публикации ложных заявлений, направленных на причинение вреда торговле человека. Ограничением юрисдикции суда по справедливости в этой области является его неспособность запретить публикацию ложных или уничижительных заявлений, наносящих ущерб профессии истца или праву собственности, при этом такие утверждения не связаны с угрозами, принуждением, запугиванием или любым прямым нападением. .

Сравнение судов справедливости

Австралия

Судебная система внедрена по всей Австралии , причем Южная Австралия первой ввела ее в действие в 1853 году. Соответствующие акты к Закону о Верховном суде 1873 года ( Великобритания ) включают Закон о Верховном суде 1935 года (SA), статьи 17-28, Закон о гражданском судопроизводстве. 2011 ( Qld ) s 7, Закон о Верховном суде 1935 года ( WA ), статьи 24–25, Закон о Верховном суде 1986 года ( Vic ), раздел 29, Закон о гражданском судопроизводстве 1932 года ( Tas ), статьи 10–11, Закон о Верховном суде 1970 года ( NSW ) ст. 57–62 и Закон 1972 года о реформе законодательства (закон и справедливость) (NSW).

Несмотря на существование единого Верховного суда Нового Южного Уэльса с полной юрисдикцией в рамках как общего права, так и справедливости до принятия Закона о судебной власти в Новом Южном Уэльсе , они по-прежнему рассматривались как отдельные суды.

Соединенные Штаты

После революции были отменены канцелярские суды в американских штатах, таких как Массачусетс , Нью-Йорк и Вирджиния . Это было результатом того, что справедливость не одобрялась и отвергалась, пока в конце XIX века федеральные судьи не восстановили судебный запрет справедливости. Первые поправки к Конституции Соединенных Штатов прямо признавали общее право и справедливость в качестве четких разделов юриспруденции. Однако Правило 2 Федеральных правил гражданского судопроизводства вступило в силу в 1938 году и объединило общее право с справедливыми исками.

Индия

Шотландия

Читайте также: