Согласно закону дворянин не обязан был возвращать помещику беглых крестьян каких

Обновлено: 29.06.2024

Ловить беглых оказывалось затруднительно, что объяснялось значительной протяженностью границ и малочисленностью пограничных застав — они отстояли друг от друга на много верст и насчитывали каждая всего по несколько солдат, часто весьма немолодых ветеранов. Эти заставы не могли остановить передвижение отчаявшихся людей, стремящихся к воле и прекрасно знающих, что в случае возвращения обратно их ждет свирепая расправа. Вдобавок нередко случалось, что и сами солдаты присоединялись к беглецам и уходили на чужбину в поисках лучшей доли.

И все же правительство, идя навстречу жалобам помещиков, разорявшихся от постоянных крестьянских побегов, попробовало воздействовать жесткими карательными средствами. Усилили заставы, пойманных пороли кнутом за казенный счет, потом отправляли в усадьбу к помещику, где их снова секли, сажали на цепь, отдавали в рекруты — но скоро убедились, что эти меры приводят только к тому, что число побегов неуклонно возрастает с каждым годом и с каждым новым суровым указом.

Ожесточенность с обеих сторон приводила к тому, что в приграничных местностях случались настоящие сражения. Дворяне самостоятельно организовывали карательные экспедиции, которые пересекали рубежи Польши и других стран, вылавливали беглецов и возвращали их обратно. В свою очередь крестьяне, вырвавшись на свободу, не считали тем самым свои счеты с бывшим отечеством и господами поконченными — собирали вооруженные отряды, возвращались обратно и громили дворянские усадьбы, расположенные недалеко от границы. В.И. Семевский ссылается, в частности, на свидетельство псковских помещиков, жаловавшихся правительству, что под страхом смерти от беглых крестьян вынуждены уезжать из собственных поместий.

Побеги, при которых помещики в первую очередь лишались самых энергичных работников, имели тяжелые последствия для господского хозяйства, но положение усугублялось еще и тем, что повинности убежавших ложились на плечи тех, кто оставался. Это тяжкое бремя заставляло сниматься с мест и менее расторопных, тем более что их обнадеживали удачные примеры односельчан. Государство же, в случае роста недоимок, конфисковывало имения у помещиков.

Всплеск побегов приходился всегда на время рекрутских наборов. От солдатчины бежали в леса и за границу, а некоторые и вовсе предпочитали самоубийство 25-летней службе в императорской армии, казавшейся страшнее каторги.

Вообще самоубийства среди крепостных людей не были очень редкими — и в них, кроме стремления отчаявшихся людей хотя бы ценой своей жизни избавиться от рабства, своего рода бегства в небытие, отчетливо пролядывает и активное начало — это было одним из способов протеста против притеснений господ и насилия над человеческой личностью. А. Кошелев рассказывает о случае, произошедшем с одним помещиком, так жестоко притеснявшим

Это происшествие удивительным образом перекликается с отрывком из стихотворения Н. Некрасова. Там крепостной человек, глубоко обиженный своим господином, также предпочитает самоубийство расправе над барином:

Холодным-то ножом, чай, больно? — спрашивает Миша, пристально глядя Ване в глаза.

Это только раз больно, а потом ничего! — отвечает Ваня и покровительственно гладит Мишу по голове.

А помнишь, как повар Михей зарезался! Тоже сначала все хвастался: зарежусь да зарежусь! А как полыснул ножом-то по горлу, да как потекла кровь-то…

Важно, что с точки зрения действовавших законов Российской империи самоубийство крепостного человека было преступлением, потому что являлось покушением на частную собственность помещика, которому принадлежал крепостной. За это преступление было предусмотрено наказание — те из самоубийц, кому не удалось по каким-либо причинам довести свое намерение до конца, подлежали порке и возвращению в имение господина, причем власть не интересовало то обстоятельство, что намерение покончить с собой явилось в них как раз от жестокостей помещика, даже в тех случаях, когда эти жестокости были официально признаны чрезмерными.

По сведениям, собранным графом Н.И. Паниным, только за пять лет, с 1764 по 1769 год, и только в Московской губернии нападения на господ были совершены в 27 имениях, в результате чего погибли 30 дворян (21 мужчина и 9 женщин). И это не считая нескольких неудачных покушений. Интерес Панина был вызван в первую очередь тем, что в 1769 году крестьянами был убит его двоюродный брат, генерал-аншеф Н. Леонтьев, состоявший также в родстве со многими влиятельными людьми, близкими к императрице, такими как фельдмаршал Румянцев и княгиня Е. Дашкова.

Дворянин Полубояринов подвергал крестьян наказаниям, собственноручно избивал их, назначал в тяжелые работы. Однажды в риге он ударил по своему обыкновению одного из работников, тот неожиданно ответил ударом на удар, другие в то же мгновение пришли ему на помощь, избили помещика и удавили железной цепью. Помещик Новиков часто порол своих крепостных. В день своего убийства жестоко отпорол плетью крестьянина Филимонова. Тот сговорился с приятелями, также давно озлобленными на жестокого господина. Барина стали поджидать в конюшне. Когда Новиков зашел туда, один из мужиков ударил его железным ломом по виску, а Филимонов нанес удар топором в лоб. Ударив еще несколько раз для верности, сбросили труп в колодец…

Крепостные крестьяне до самой отмены крепостного права в России в 1861 году не имели никаких гражданских прав. Они полностью зависели от дворянина, на земле которого жили и работали. Барин мог отнять даже ребенка у родителей, а затем:
сделать его своим слугой в усадьбе, продать, совершить над ним насилие.

Никто не имел права жениться или выходить замуж без дозволения помещика. Некоторых людей заставляли заключать браки против их воли. Многие дворяне пользовались не только правом первой ночи, они считали, что крепостные девушки и женщины обязаны в любой момент удовлетворять барина. Впрочем, сексуальному насилию подвергались и мужчины, и мальчики – в зависимости от личных предпочтений хозяина.

Крепостных подвергали телесным наказаниям, иногда их забивали до смерти. Людей продавали, разлучая с родными. В XVIII веке список прав господ был расширен. С 1736 г. дворянин мог теперь определять судьбу своего крестьянина, совершившего побег. В 1747 г. помещики получили право продавать крепостных на рекрутскую службу, а в 1760 г. – ссылать в Сибирь.

Для простого землепашца барин был и хозяином, и судьей, и палачом.

Даже в конце XVIII века, когда крепостничество достигло своего расцвета, у барина не было формального права лишить жизни своего крестьянина. Правда, если человек умирал в результате телесного наказания, такие случаи почти не расследовались. Помещику достаточно было замести следы, а запуганные крепостные молчали. Дескать, мужик умер по воле Божьей.

Дворянину-садисту, насмерть замучившему десятки, а иногда и сотни людей, грозило лишь одно наказание: взятие имения под опеку государства. В этом случае управление поместьем переходило в руки назначенного чиновника, хотя за барином сохранялось право собственности и он продолжал получать доходы с имения. Правда, такие меры были исключительными, а государственная опека, как правило, продолжалась недолго.

Убийство крестьянина, принадлежавшего другому дворянину, тоже оставалось практически безнаказанным. Требовалось лишь возместить стоимость лишенного жизни крепостного. А учитывая, что человек в России оценивался не дороже хорошей лошади или породистой собаки, то многих господ такой штраф не пугал.

Дело в том, что имущество разорившихся дворян часто реализовывалось на специальных аукционах. Крепостные тоже доставались тому, кто заплатит большую цену. Такие мероприятия, где людей продавали наравне со скотиной, посещали и иностранцы, что портило имидж страны.

Однако указу императрицы следовали лишь формально. Просто при реализации крестьян с аукциона находчивые организаторы торгов перестали использовать молоток.

А в 1808 году Александр I официально запретил продавать людей на ярмарках. Хотя единственным наказанием за нарушение этого указа являлся выговор помещику от руководства местного Дворянского собрания. Впрочем, и такого порицания можно было избежать, заявив, что крестьян не продавали, а лишь отправляли на службу по договору найма.

То есть императорское повеление фактически не исполнялось. А торговля крепостными, в том числе и на ярмарках, активно велась вплоть до 1861 года.

Еще одну попытку ограничить помещичий произвол предпринял император Николай I. В 1833 году он запретил разлучать членов семей крепостных при продаже или дарении другим господам. В первую очередь речь шла о недопустимости отнимать детей у их родителей.

Такая порочная практика была официально введена в 1696 году, когда Петр I своим указом дозволил дворянам забирать крестьянских отроков в свои усадьбы, чтобы пополнять ряды дворовой прислуги. Чаще всего у родителей отнимали красивых девочек 10-12 лет от роду.

Николай I запретил также разлучать при продаже родных братьев и сестер, если они были сиротами. Впрочем, указ 1833 года тоже не работал. Некоторые помещики, желая получить дополнительный доход, регулярно забирали подростков у родителей и везли на ярмарку. Слезы матерей, у которых отбирали детей, никто в расчет не принимал, ведь за симпатичную девочку, например, можно было выручить 10 рублей, а иногда и больше.

Самой обычной и массовой формой протеста крестьян против усиления феодального гнета было бегство.

Чем тяжелее становилась зависимость крестьян, тем чаще они прибегали именно к этой форме протеста. Это их стремление поисков лучших условий жизни пытались использовать наиболее богатые, предприимчивые и несклонные считаться с законами землевладельцы. Они переманивали к себе крестьян, не считаясь с уголовным кодексом, а переманив, принимали все меры, явные и тайные, к удержанию за собой беззаконно принятых или же ими сманенных крестьян. Чем богаче и могущественнее был землевладелец, тем был он труднее досягаем для властей, менее уязвим и еще более агрессивен.

Надо иметь также в виду, что и аппарат государственной власти был далеко не достаточен, чтобы поспевать с выполнением бесчисленных челобитных, которые сыпались с разных сторон от служилого люда.

Введение заповедных лет , прекративших право крестьянского перехода в Юрьев день, и составление писцовых книг в комплексе с указом 1597 г. создали серию закрепостительных мероприятий конца XVI в. Именно тогда был узаконен принцип крестьянской крепости по писцовым книгам, но крепости не полной, а ограниченной. Действие писцовых книг как закрепощающего документа ограничивали урочные годы.

Законодательные мероприятия начала XVII в., устанавливали разные сроки сыска беглых, исходили от сменявших друг друга правителей, а потоку имели временный характер. Пятилетний срок сыска беглых крестьян официально восстановлен к 1619 г. На практике вскоре сложилось положение, когда урочные годы стали трактоваться н использоваться помещиками как исковые, т. е. - исчисляться не со времени побега крестьян, а со времени подачи исковых челобитных, которые возобновлялись и тем самым продлевали действие урочных лет. Использование урочных лет как исковых было проявлением борьбы против них основной массы дворянства. Поскольку Поместный и иные приказы не противодействовали такому пониманию урочных лет, сама приказная практика вела к их подрыву.

В ответ на челобитную 1637 г. указом 20 февраля. 1637 г. урочные годы были продлены до 9 лет. Следующая челобитная 1641 г. повлекла удлинение урочных лет на один год. Этот срок сыска распространялся и на черносошных крестьян.

Возрастание роли писцовых и переписных книг в процессе закрепощения натыкалось на ограничивающее действие урочных лет. Удлинение срока не устраняло противоречия. Указы об урочных годах как бы снижали значение писцовых книг. Такая противоречивость характеризует практику судебных дел о крестьянстве. Это противоречие и было снято Уложением 1649 г. путем полной отмены урочных лет сыска беглых.

2. Полное закрепощение крестьян по соборному уложению 1649 года..

Закон о прикреплении Уложение распространяет на все категории крестьян и бобылей. Оно делит крестьян на две крупные разновидности: крестьяне государевы — дворцовые и черносошные «государевы дворцовых сел и черных волостей крестьяне в бобыли и крестьяне вотчин и поместий служилых людей по отечеству. Подвидом частновладельческих крестьян предстают крестьяне патриарших, властелинских (митрополичьих, епископских) и монастырских вотчин.

Ст.1. Которые государевы дворцовых сел и черных волостей крестьяне и бобыли, выбежав из государевых дворцовых сел и исчерных волостей, живут за патриархом, или за митрополиты, и за архиепископы, и епископом, или за монастыри, или за бояры, или за околничими и за думными и за комнатными людьми, и за стольники и за стряпчими и за дворяны московскими, и за дьяки, и за жильцы, и за городовыми дворяны и детьми боярскими, и за иноземцы, и за всякими вотчинники и помещики, а в писцовых книгах, которые книги писцы подали в Поместной в иные приказы после московского пожару прошлого 134-го году, те беглые крестьяне, или отцы их написаны за государем, и тех государевых беглых крестьян и бобылей сыскивая свозити в государевы дворцовые села и в черные волости, на старые их жеребьи по писцовым книгам з женами и з детьми и со всеми их крестьянскими животы без урочных лет.[8][8]

Основанием возврата крестьян, бежавших как с черносошных, так и с частновладельческих земель, признавался факт записи в писцовых книгах 1626 г. их самих или их отцов. Возврату подлежали одновременно жены и дети беглых.

Уложение, следовательно, закрепляло потомственную крепостную принадлежность, распространяя её на членов семьи крестьянина и бобыля. В качестве другого основания крепостной зависимости на будущее время устанавливались переписные книги 1646—1648 гг., которые учитывали мужское население крестьянских и бобыльских дворов любого возраста. На будущее значительно расширялся круг родственников крестьян и бобылей, на которых распространялась крепостная зависимость. Помимо жен и детей, закрепощенных писцовыми книгами 20-х гг., в этот круг по переписным книгам 1646—1648 гг. включались братья, племянники и внучата с женами и детьми.

Уложение, следовательно, распространяло потомственную крепостную принадлежность по прямой нисходящей до четвертого колена (правнуки) и по боковой нисходящей до третьего колена (дети племянников), включая жен и мужей. Писцовые книги 20-х гг. и переписные 40-х гг. как основание крепостной зависимости могли дополнять друг друга , (отцы могли значиться в первых, а дети — во вторых) или выступать независимо друг от друга: крепостная принадлежность устанавливалась:[12][12]

1) по записи отцов в писцовых книгах, если даже дети почему-либо не попали в переписные;

2) по записи в переписных книгах, если отцы записанных в них не значились в писцовых книгах.

Крепостное право включало в себя две формы прикрепления непосредственного производителя: прикрепление к земле — к феодальному владению и прикрепление к личности феодала — к вотчиннику и помещику. Это отражено в Уложении 1649 г. Крестьянин выступает в нем как органическая принадлежность поместья и вотчины независимо от личности владельца. Это видно из запрета переводить крестьян из поместий в вотчины даже в пределах одного владения. Стоя на позициях охраны поместного землевладения и мотивируя запрет перевода крестьян опасением, что в противном случае поместья могут запустеть, законодатель исходил из принципа прикрепления крестьян к земле, а потому и распространял запрет перевода на тех крестьян, которые записаны в книгах за поместьями.

Уложение рассматривало крестьянина и его имущество (инвентарь, скот, хлеб во всех видах) в неразрывном единстве. Отсюда категорические требования закона о возврате беглых крестьян вместе с имуществом независимо от того, из каких земель они бежали — частновладельческих или черносошных. Черносошные крестьяне сидели на земле, принадлежавшей государству, но дворы, скот, инвентарь и другое имущество крестьянского двора было собственностью крестьян.

Если на суде ответчик отрицал наличие беглых крестьян и их имущества, а затем признавался в их сокрытии при крестоцеловании, то все равно он нес наказание — возмещал стоимость крестьянского имущества. Законодатель мотивировал это стремлением покорыстоваться ( т.е. завладеть ) крестьянским имуществом .

Во всех указанных случаях закон исходил из понимания неразрывной связи крестьянина с имуществом как исходного условия его производительной деятельности. Более того, по той же причине земля фактически принадлежала крестьянину, что влекло за собой закрепление за ним определенного (весьма ограниченного и условного) права владения и пользования ею. Таким образом , Уложение 1649 года в сравнении с предшествующим законодательством значительно детальнее и глубже разработало правовые основы принадлежности крестьянам их имущества и его возврата по принадлежности как необходимого условия функционирования крестьянского хозяйства.

Подводя итог анализу норм Уложения, относящихся к крестьянству, отметим, что с Уложением 1649 г. связано установление постоянной наследственной и потомственной крепостной зависимости крестьян, включая их семьи, а также прямых и боковых родственников. В силу этого были отменены урочные годы сыска беглых. Сыск становился бессрочным.

К волостным общинам прикреплялись и черносошные крестьяне, подлежавшие сыску и возврату на прежние наделы на общих основаниях. Уложение 1649 г. закрепило монопольное право владения крестьянами за всеми категориями служилых чинов по отечеству. Юридическим основанием прав на крестьян, их прикрепления и сыска служили писцовые книги 20-х гг. XVII в., а для периода после Уложения в дополнение к ним - переписные книги 1646—1648 гг., отдельные и отказные книги, жалованные грамоты, акты сделок на крестьян между феодалами, описи возврата крестьян в результате сыска. Уложению принадлежит разработка правовых основ, сыска беглых крестьян. Для придания частным актам сделок на крестьян официальной силы была обязательна их регистрация в Поместном приказе.

Уложение завершило процесс правового сближения бобылей с крестьянами, распространив на бобылей равную меру крепостной зависимости. Будучи важным этапом на пути правового сближения поместий и вотчин, Уложение вместе с тем в целях сохранения поместной системы, преобладавшей еще в первой половине XVII в., ограничивало права распоряжения крестьянами, записанными в книгах за поместьями: запрещалось переводить их на вотчинные земли и давать им отпускные. Права на вотчинных крестьян были полнее. Признание экономической связи феодального владения с крестьянским хозяйством нашло выражение в защите законом имущества и жизни крестьянина от произвола феодала, хотя санкция феодалу в таких случаях определялась значительно слабее, чем представителям низших сословий за исключением предумышленного убийства крестьянина. Таким образом, Уложение, следуя за непосредственно предшествующим законодательством и дополняя его, решало поземельный и крестьянский вопросы во взаимосвязи, подчиняя вопрос о крестьянстве поземельному вопросу.[17][17]

Важнейшей задачей Уложения и прежде всего главы XI была борьба с побегами крестьян , но содержание главы не сводится только к этому. И хотя глава XI далеко не исчерпывает всего разнообразия норм Уложения касающихся крестьян, на ее основе все же можно заключить , что Уложение 1649 года, завершив юридическое оформление крепостной зависимости для всех категорий крестьян , одновременно создавало в определенной мере правовое ограждение сословно-классовой целостности крестьянства, стремясь замкнуть его в сословных рамках. Будучи в социально-правовом отношении приниженным классом-сословием , от которого господствующий класс был отделен значительными перегородками права-привилегии , крестьяне тем не менее обладали правом собственности на своё имущество, включая орудия производства, а также определенными правомочиями и дееспособностью , что обеспечивало для той поры устойчивое равновесие и функционирование всей феодально-крепостнической системы. В связи с общей концепцией крепостного права как юридического выражения производственных отношений феодального общества историки связывают с Соборным Уложением 1649 года новую ступень на пути окончательного закрепощения основных производителей материальных благ.

27 января 1682 года монастырский крестьянин Петров сбежал и поселился на льготе у помещика Семенова. Вместе с ним сбежали 2 брата с женами и детьми. Игумен монастыря потребовал выдачи беглых крестьян.

Какими нормами права следует руководствоваться при решении казуса ? Какие органы власти должны решить спор ?

Борьба с побегами крестьян была важнейшей задачей Уложения и прежде всего его XI главы. Крупной вехой на пути достижения этой цели в ответ на требования дворянства явилась отмена урочных лет сыска беглых. И, несмотря на то, что никакие законы не были в состоянии приостановить побеги, как и другие формы протеста крестьян, отмена урочных лет облегчила все же господствующему классу, его основной массе — дворянству, возвращение беглых крестьян и тем самым открыла пути к наиболее полной реализации права на зависимое население.

Таким образом , применительно к нашему казусу, требование игумена монастыря является абсолютно правомерным. Выдаче подлежит и крестьянин Петров и его братья вместе с семьями и имуществом . Данный спор должен разрешить земский ( или церковный ) дьячок на основании записей в переписных книгах 1646-48 гг. , а также на основании жалованных грамот , актов сделок на этих крестьян, отказных книг , если таковые имеются . Эти документы являются юридическим основанием прав на крестьян . Возврат крестьян следовало зарегистрировать в Поместном приказе , владельцу передать отпись о возвращении беглых , которая будет иметь силу при разрешении будущих подобных споров. Кроме этого , если беглые крестьяне прожили более одного года у помещика Семенова , с него следовало взыскать в пользу монастыря 30 рублей штрафа ( по 10 рублей с крестьянина ) , т.к. государевы подати за этот период платил монастырь.

17.Внешняя политика Петра I.

Внешняя политика Российского государства при Петре I находилась в ведении Посольского приказа, созданного еще в 1549 году. Это было сложное по структуре ведомство, занимавшееся не только делами собственно внешней политики (отношения с иноземными державами), но и вопросами управления отдельными российскими территориями. До начала XVIII века существовали лишь две постоянные миссии России – в Швеции и Польше, то есть в двух важнейших соседних государствах. С 1700 до 1717 года (когда Посольский приказ был преобразован в Коллегию иностранных дел) главным внешнеполитическим органом была Посольская канцелярия, которая практически всегда находилась при императоре и напоминала Походную внешнеполитическую канцелярию Карла XII. Посольскую канцелярию возглавлял граф Ф.А. Головин, а затем Г.И. Головкин. Характерной чертой внешнеполитического ведомства России было то, что сюда всегда привлекались для работы наиболее выдающиеся и талантливые личности. За первую четверть XVIII века были открыты постоянные дипломатические представительства во всех великих державах того времени – Австрии, Турции, Швеции, Великобритании, Франции, Дании. В дипломатии Россия оказалась на должной высоте, и это во многом явилось основой военных успехов Петра I.

Зимой того же года началась подготовка второго азовского похода, который оказался более удачным. Благодаря построенному за несколько месяцев флоту Петр смог блокировать Азов с моря. Успешными действиями бомбардиров была разрушена часть крепости, и турки без боя сдались 18 июля 1696 года. Россия получила доступ к Азовскому морю, однако выход на Черное море был закрыт Керченским проливом, который по-прежнему находился в руках Турции. Дальнейшая борьба с Турецкой империей была невозможной без союзников, найти которых Петру не удалось. В ходе Великого посольства 1697 – 1698 годов царь познакомился поближе с расстановкой политических сил в Европе, которая способствовала созданию антишведского союза. В Северный союз кроме России вошли Дания и Польско-Саксонское королевство (Август II являлся одновременно королем польским и курфюрстом саксонским). Дания мечтала вернуть отторгнутые Швецией области, а Август II надеялся упрочить свою власть в Речи Посполитой, присоединив Лифляндию.

В 1699 году, когда Август II начал военные действия, русские дипломаты активно вели мирные переговоры с Турцией, а царь Петр занимался устройством армии.

Русские вооруженные силы в это время насчитывали 600 тысяч человек. Военная реформа еще только начиналась. Вновь сформированные полки состояли в основном из необученных солдат, которые были плохо одеты и вооружены. Большую часть высших и значительную часть средних командных должностей занимали иностранцы, которые были незнакомы не только с русскими обычаями и традициями, но нередко и с языком. Как только Петр I получил известие о подписании мирного договора с Турцией, он начал активные действия против Швеции. Началась Северная война (1700 - 1721 гг.), которая завершилась подписанием Ништадтского мира. Была решена важнейшая задача внешней политики России, поставленная ещё в XVI – XVII веках, – был обретен выход к Балтийскому морю. Россия получила ряд первоклассных портов и благоприятные условия для торговых отношений с Западной Европой.

В 1721 году Петра I провозгласили императором. Отныне русское государство стало именоваться Российской Империей. В то время, когда шла Северная война, Турция, поощряемая Карлом XII объявила войну России, которая закончилась неудачей для русской армии. Все приобретенные по Константинопольскому мирному договору территории Россия потеряла.

Важным внешнеполитическим мероприятием последних лет правления Петра Великого стал поход 1722 – 1723 годов в Закавказье. Воспользовавшись внутриполитическим кризисом в Иране, Россия активизировала свои действия в этом регионе. В результате похода 1722 года на Кавказ и Иран Россия получила западный берег Каспийского моря с Баку, Рештом, Астрабадом. Дальнейшее продвижение в Закавказье было невозможным из-за вступления в войну Турции. Каспийский поход сыграл положительную роль в деле укрепления дружественных связей и сотрудничества между Россией и народами Закавказья против турецкой агрессии. В 1724 году султан заключил мир с Россией, признав территориальные приобретения в ходе Каспийского похода. Россия со своей стороны признала права Турции на западное Закавказье.

Таким образом, в первой четверти XVIII века была решена одна из главных внешнеполитических задач России. Россия получила выход в Балтийское море и стала мировой державой.

18. Реформы Петра I в сфере государственного управления и экономики.

Годы, относящиеся к первой четверти XVIII в., были годами царствования Петра Великого (1689 - 1725 г.). В его нелегкой, бурной государственной деятельности ярко проявились два основных направления - военное и реформаторское. Как замечает Ключевский В.О., "Петр почти не знал мира: весь свой век он воевал с кем-нибудь. из 35 лет его царствования только один 1724-й год прошел вполне мирно, да из других лет можно набрать не более 13 мирных месяцев. Выросло целое поколение, для которого главным в его сознании было то, что Русь непрерывно воюет - с турками, со шведами, с персами, даже сама с собой, с астраханцами, казаками.

Не случайно, поэтому, что война стала главным движущим рычагом преобразовательной деятельности Петра, военная реформа ее начальным моментом, а устройство финансов - ее конечной целью.

Петр осуществлял свою реформаторскую деятельность не по строгому, заранее разработанному плану преобразований, а отрывочными постановлениями, отдельными мерами между походами и военными заботами. Проводимые преобразования оформлялись законодательными указами, количество которых составило более 2,5 тыс.

325 лет назад, в 1695 году, царь Петр I завершил начатое его отцом создание системы регистрации подданных по месту проживания, многие элементы которой не утратили своего значения и по сей день. За уклонение от нее полагались суровые кары. Но для получения полного контроля за жизнью и передвижениями каждого требовалось провести еще одно общегосударственное мероприятие, которое принесло крайне неприятные для самодержца результаты.

Множество крестьян становились беглыми после того, как землевладельцы хитроумными способами пытались лишить их права быть свободными

Фото: Росинформ, Коммерсантъ

До тех пор пока крестьяне в отличие от холопов считались людьми свободными, для их прикрепления к земле по всей Руси использовался один и тот же прием. Землевладелец любыми способами пытался сделать хлебопашца своим должником — давал ему семена, деньги на обзаведение живностью, а затем после плохого урожая, падежа скота или с помощью каких-либо собственноручно или с помощью приказчика проделанных хитростей стремился сделать долг вечным. Ведь ушедший, не отдав долга, крестьянин считался беглым и подлежал возвращению помещику или вотчиннику.

При этом землевладельцы были заинтересованы в переманивании чужих крестьян не меньше, чем в сохранении уже имеющихся. И не стеснялись при этом в выборе средств для достижения цели — от обещаний манны небесной в своих деревнях крестьянам до подачи челобитных великому государю с описанием действительного или мнимого урона, нанесенного им бегством землепашцев, по слухам обосновавшихся у другого землевладельца.

Свары из-за ухода и увода крестьян и холопов, а также о приеме беглых стали обыденным и при этом трудно решаемым делом. А пресечение бегства податных крестьян было и важнейшей государственной задачей. И потому в Соборном уложении царя Алексея Михайловича, принятом в 1649 году, появился обширнейший и подробный свод правил о том, кого считать беглым, как возвращать беглецов и каким образом наказывать их укрывателей. Но главное, Уложение устанавливало, что в спорах о беглецах главным аргументом сторон должны быть письменные доказательства — записи в писцовых книгах. Тот, чье подтверждение о проживании на его землях крестьянина или отца крестьянина было составлено раньше, побеждал в споре, и Уложение предписывало:

Однако ни бегства, ни свары из-за прав владельцев земли на рабочие руки после принятия Уложения не прекратились. Крестьяне продолжали бежать туда, где разнообразных тягот было меньше — не только на свободные окраинные земли, но и в принадлежащие царю дворцовые села, в города и ямщицкие слободы. Не перестали принимать беглецов и помещики с вотчинниками, и их приказчики.

«Из тех поместий и из вотчин,— гласил указ,— где беглый крестьянин сыщется, сверх зажилых годов, взять его крестьянина, который ему крепок, а не чужого беглого крестьянина, сверх беглого крестьянина с женою, и с детьми, и с животы, и с хлебом и отдать тому, чей крестьянин за ним жил.

Несмотря на такое удвоенное наказание, прием пришлых не прекратился. И в 1663 году царским указом повелевалось приказчиков-нарушителей не только нещадно бить кнутом, но и сажать на год в тюрьму. Годом позже было введено телесное наказание и для беглецов, не совершивших никаких иных прегрешений, кроме побега. Алексей Михайлович приказал бить кнутом двух из каждых десяти обнаруженных сыщиками беглых.

Но опыт показал, что разыскивать беглецов в городе, куда сложнее, чем в деревне. А потому нужен был способ для облегчения сыска в посадах и слободах.

Обычным наказанием за сокрытие пришлых было битье кнутом нещадно

Фото: Росинформ, Коммерсантъ

Обычным наказанием за сокрытие пришлых было битье кнутом нещадно

Фото: Росинформ, Коммерсантъ

Основу для нового метода заложило объявленное жителям Москвы царское повеление от 25 мая 1654 года о приезжих в столицу, в котором говорилось:

О том, насколько небрежно выполнялся этот указ, можно судить по тому, как быстро и бесследно исчезло в 1679 году войско, набранное по указу сына Алексея Михайловича — царя Федора Алексеевича. Разгневанный царь велел объявить:

Землевладельцев, принявших у себя беглецов из войск, как гласил указ, ожидало лишение поместий и вотчин. Если же дезертир оказался в деревне без согласия вотчинника или помещика, наказание было иным:

Казалось бы, с установлением полицейского контроля уже никто не сможет уклониться от регистрации по месту пребывания в столице. Но вскоре после освобождения от навязчивой опеки сестры царь Петр Алексеевич выяснил, что ситуация ничуть не изменилась и среди обитателей Москвы немало неучтенных, по большей части специализирующихся на кражах и грабежах. А его попытка искоренить сокрытие неучтенных пришлых с помощью крупных денежных штрафов не принесла ровным счетом ничего.

Однако юный царь не оставлял усилий для прекращения неуправляемого передвижения и расселения подданных по стране. Ведь на его проекты преобразований требовались огромные силы и средства. А без более или менее точных данных о числе жителей городов и весей было непросто организовывать пополнение армии и флота, отправку работников на постройку кораблей, каналов, дорог и городов. И что было не менее важно — без затруднений собирать подати для пополнения казны.

За время между двумя подворными переписями в стране обезлюдел каждый пятый податной двор

Читайте также: