Сколько во франции мусульман граждан франции

Обновлено: 16.06.2024

Сколько во Франции мусульман?

В соответствии с законом 1978 года Франция запрещает этническую и конфессиональную статистику, включая официальные данные об общем числе приверженцев ислама. Строгое ограничение распространяется даже на уголовную хронику. Мусульманский фактор становится terra incognita — исследование этой темы затруднено.

Опубликованные в 2016 году данные социологической службы IFOP свидетельствуют о четырех миллионах мусульман в стране. Однако еще в 1996 году министр внутренних дел Франции Шарль Паскуа оценивал численность приверженцев ислама в пять миллионов. Появление новых данных привело к жарким спорам. Многие накануне выборов решили, что IFOP, занижая число мусульман, пробует "выпустить пар" протестного националистического голосования.

Притом что число мусульман во Франции едва ли могло снизиться, остается неясным, насколько оно возросло. Официально в страну каждый год въезжает 200 тысяч легальных мигрантов и неопределенное число нелегалов. До данных IFOP число мусульман во Франции оценивалось в шесть миллионов, но в действительности оно может быть и выше.

"Создать исламское общество во Франции"

Облик мусульманского избирателя во Франции определяется не только его многочисленностью (ислам — вторая религия в стране), но и воздействием исламистской пропаганды, ключевую роль в которой играют "Братья мусульмане". До недавнего времени в стране проповедовал имам Хани Рамадан, внук основателя этого движения Хасана Аль-Банны. Проповедник, обосновавшийся в Швейцарии, привлек к себе внимание антисемитскими заявлениями и в конце концов лишился визы. Однако связи с "Братьями мусульманами" не были прерваны. Базой движения во Франции является UOIF, а та контролирует свыше ста мечетей на всей территории страны.

Директор ассоциации Амар Ласфар определил ее цели так: "В исламе отсутствует понятие гражданства. Вместо него речь ведется об общинах. Мы работаем над тем, чтобы понятие общины было юридически признано республикой. Тогда мы сможем образовать нашу исламскую общину и вслед за тем применять свои собственные законы к нашему сообществу".

Де-факто Ласфар выступает за создание "исламских зон" во Франции, где вместо общереспубликанских законов применялись бы религиозные. С точки зрения исламской традиции подобный подход подкрепляется опытом Арабского халифата, в котором христиане пользовались юридической автономией. Мусульмане просят у Европейского союза "ответной вежливости", которая, однако, с точки зрения современных правовых норм, выглядит неприемлемой.

"Национальный фронт" Марин Ле Пен и близкая к нему организация "Национальная идентичность" (Les identitaires) требует роcпуска UOIF и запрета проводимых ею "Ежегодных форумов мусульман". Однако практика государственного управления (включая премьерство Франсуа Фийона в 2007-2012 годах) показывает, что власти Пятой республики стремятся не обострять отношения с умеренными исламистами.

Мусульманское население Франции может резко вырасти до 15-17 миллионов, но точную его численность никто не узнает, если не изменить закон, запрещающий официальный сбор данных об этнической принадлежности.
Эти данные не принимают в расчёт мусульманское население, которое иммигрировало во Францию из Северной Африки в 1960-е и начале 1970-х. Их несколько миллионов — никто не знает, сколько именно. Поскольку демографы больше не считают их внуков и правнуков мусульманами. Эти мусульмане, скорее, входят в статистику как французские граждане, рождёнными французскими родителями. Они — мусульмане, но не попадают в поле зрения статистики.

Франция - структура мусульманских общин

Полный размер: Франция - основные страны источники миграции

Однако исследование обеспечивает кое-какой весьма наглядной информацией. В 2015 году 7,3 миллиона людей, родившихся во Франции, имеет как минимум одного из родителя-иммигранта (11% населения). Из этих 7,3 миллиона 45% европейского происхождения, большинство — дети иммигрантов, прибывших во Францию из Испании (8%) или Италии (12%) ещё в 1930-х или из Португалии в 1970-х и прибывающих по сей день. Можно предположить, хотя в самом исследовании этого не написано, что эти люди христианского происхождения.

Ещё одна группа состоит из африканцев. 42% из 7,3 миллионов детей, родившихся во Франции у родителей-иммигрантов, имеют африканские корни, главным образом это Северная Африка. Они прибыли из Алжира (15%), Марокко (11%), Туниса (5%) и стран, расположенных южнее Сахары (11%). Хотя в исследовании нет уточнения, но, по-видимому, подавляющее большинство — мусульмане.

Следующая группа, дети из семей турецких мигрантов, составляют 4% от 7,3 миллиона человек. Эти люди классифицируются как азиаты; они не включены в африканскую и мусульманскую группы. Большинство имеющих турецкие корни также предположительно мусульманине.

Следовательно, напрашивается вывод, что 46% потомков иммигрантов — мусульмане и 45% — христиане. Оставшиеся 9% либо из Восточной Азии, либо из стран Южной и Северной Америки.

На вопрос Gatestone, как она пришла к цифре 13,5 миллионов, она ответила:

Франция - количество мечетей и процент иммигрантов

За тот же период число французских детей, родившихся во Франции от родителей, рожденных во Франции, выросло всего на 2,6%, — пишет Трибала.

Соответственно, французское население выросло существенно лишь за счет иммиграции. Но какой иммиграции? Христиан или мусульман? Трибала продолжает:

«Я показала, что ежегодная скорость роста иммигрантов между 1975-м и 1999-м годами была почти нулевой. Но всё совсем не так с 1999-2015-е. Население суб-сахарского происхождения — одно из наиболее быстро растущих. За четыре года (2011-2015) если рассматривать два поколения (иммигрантов и детей иммигрантов) население стран, расположенных южнее Сахары, по-видимому, выросло на 43%. Это население крайне молодо. В 2015 году 80% детей суб-сахарских иммигрантов было в возрасте до 25 лет (выделено автором).

Иными словами, если мусульманское население Франции на сегодня можно оценить в 6 миллионов, то к 2020-2025 годам оно может вырасти до 12 миллионов.

Франция - арабы и турки. Распределение по стране.

И это ещё не беря в расчёт мусульманское население, иммигрировавшее во Францию из Северной Африки в 1960-х и начале 1970-х. Их несколько миллионов — никто не знает, сколько точно. Они стали французами очень давно, и для демографов их внуки и правнуки больше не считаются иммигрантами. Эти мусульмане входят в статистику, как французские граждане французских родителей. Они — мусульмане, но попадают в статистику.

Мусульманское население Франции может быстро вырасти до 15-17 миллионов, но никто не может знать точно насколько, пока не изменен закон, запрещающий официальный сбор этнических данных.

Об авторе:

Ив Маму — журналист и автор, проживающий во Франции. Он два десятка лет работал на ежедневную газету Le Monde, вплоть до выхода на пенсию.

Материал об истинном смысле происходящего за пределами нашей страны предоставлен Аналитической группой "Катехон".

Французский совет мусульманской веры (CFCM) на прошлой неделе принял "Хартию имама", которая устанавливает рамки для лидеров мусульманской веры по преобразованию ислама во Франции во "французский ислам" по указанию президента Франции Эммануэля Макрона.

Макрон поручил CFCM, де-факто представителю мусульманских конфессиональных федераций при правительстве Франции, разработать к октябрю хартию верности республиканским ценностям.

Согласно пожеланиям президента, эта хартия должна идти рука об руку с созданием Национального совета имамов (CNI), ответственного конкретно за обучение имамов и их аттестацию на соответствие или несоответствие этому документу.

В десяти статьях этого документа, переименованного в "Хартию принципов", излагаются республиканские ценности, которых должны придерживаться все имамы во Франции.

Он недвусмысленно подтверждает равенство мужчин и женщин, совместимость мусульманской веры с Французской республикой, с акцентом на "борьбу с инструментализацией ислама в политических целях" и "невмешательство иностранных государств" в мусульманское богослужение во Франции.

Кто-то подпишет, а кто-то нет, и из этого мы будем выводить последствия. Либо ты с республикой, либо ты не с ней.

Нет такого понятия, как "государственный расизм"?

Т. – французский имам, родившийся и выросший во Франции, пожелавший остаться неназванным. Ислам во Франции, по его мнению, уже здесь, с хартией или без неё. Во время этого интервью, перед публикацией устава, он решил не подписывать его на основании первоначального проекта, просочившегося в прессу.

В законопроекте, опубликованном в середине декабря на новостном сайте Mediapart, говорится, что имамы должны признать, что во Франции не существует такого понятия, как "государственный расизм", и не "использовать места отправления религиозных обрядов в политических целях". Также, как сообщается, рассматривается запрет использования термина "санкционированная государством исламофобия".

В статье 9 хартии нападения на французских мусульман и символы их веры приписываются "экстремистскому меньшинству, которое не следует путать ни с правительством, ни с французским народом".

Таким образом, в тексте говорится, что "осуждение так называемого государственного расизма равносильно диффамации и усугубляет как антимусульманскую ненависть, так и ненависть к Франции".

Что такое государство, чтобы говорить нам, что такое расизм, а что нет? Это свобода веры, – сказал он Middle East Eye. – Более того, это отрицание реальности. Государство или часть правительства прибегают к сомнительным утверждениям.

T. указывает на комментарии, сделанные различными членами нынешнего правительства, такие как заявление министра образования Жана-Мишеля Бланке о том, что "исламолевизна" "сеет хаос" в университетах; слова министра-делегата, отвечающего за гражданство, Марлен Шьяппа о "сертификатах девственности"; или высказывание министра внутренних дел Жеральда Дарманена, который утверждал, что был "шокирован" отделами халяльной еды в супермаркетах.

"Это явное вмешательство государства", – продолжает имам. "Почему их не интересуют другие религии? Государство обязано не только гарантировать свободу вероисповедания, но и воздерживаться от вмешательства в религию", – сказал он, имея в виду закон 1905 года об отделении Церкви от государства или светского общества, который гарантирует свободу от государственного вмешательства в вопросы религии.

Если религиозные деятели разжигают ненависть, то это можно преследовать в соответствии с существующими законами, такими как закон Плевена 1972 года. Таким образом, правительство должно признать, что у него проблемы с исламом,

– сказал Т., добавив, что увязывание религии с актами сепаратизма или терроризма, как это сделал Макрон в своей речи 2 октября, "также сомнительно".

По мнению имама, "у правительства нет стратегии борьбы с этими действиями, и оно не пытается реагировать, кроме как путём вмешательства там, где оно не имеет для этого никакого влияния".

В любом случае Т. считает, что хартия порождена скорее политическими целями, чем стремлением к гармонии. "До президентских выборов в мае 2022 года осталось несколько месяцев, и вопросы, связанные с ультраправыми, по-прежнему очень актуальны, – сказал он. – Я думаю, что эта хартия – всего лишь пустышка. Её цель – создавать впечатление, что что-то делается".

"Французский ислам" уже здесь

"Французский ислам" – это то, что, по словам Т., он наблюдает каждый день. Он отказался уточнить, откуда прихожане в его мечети. "Они французы и мусульмане", – сказал он.

Они видят арабов. Не французов, мужчин и женщин, родившихся во Франции, выросших во Франции, с французскими мужьями и жёнами. Но мусульманин во Франции по-прежнему француз. Зачем их клеймить? Позиция правительства застряла в колониальных временах,

Однако он не оспаривает необходимость создания хартии и обучения имамов, подходящих для французского контекста, потому что, по его словам, "есть текст и есть контекст: французский ислам – это не то же самое, что ислам Саудовской Аравии, Алжира или Сенегала".

Макрон несколько раз призывал к созданию "исламского Просвещения", но не уточнял, что это может означать.

Похоже, это коренится в желании назначить французское правительство органом, определяющим основы ислама во Франции, что можно сравнить с реструктуризацией католицизма путём устранения всякого папского влияния. Но возникает вопрос, почему Париж переосмысливает "французский ислам" – и для кого?

Помимо горячих споров о совместимости – или о несовместимости – ислама с ценностями республики, наблюдатели отмечают существование в основном мирной практики ислама, вплетённой в социальную ткань Франции на местном уровне.

Что касается повседневной жизни, у Т. нет особых забот. "На местном уровне всё хорошо. Особенно с мэрами. Проблема в СМИ и министрах".

Политолог Раберх Ачи, чьи труды сосредоточены на отношениях между правительством и исламом с социально-исторической точки зрения, согласен с Т. и считает, что верующие "довольно хорошо справляются с делами на местном уровне".

Самый важный уровень – это региональный уровень. На региональном и национальном уровнях всё усложняется. Просто потому, что проблемы в первую очередь локальные. Есть сопротивление, возможно, даже недоверие ко всему, что исходит от национальных властей, особенно когда это касается правительства,

Он добавил, что местные проблемы очень далеки от проблем на национальном уровне, потому что первоначальные приоритеты города – это прагматизм и "решения в соответствии с законами о государственном нейтралитете".

Ачи также указывает на "несоответствие между подходом ко всему этому на национальном уровне, особенно со стороны СМИ, и офлайн-стратегией на местном уровне, вызванной очень конкретными проблемами. Например, людям нужно место для поклонения, как мы можем устроить это в соответствии с законом?".

Ещё предстоит увидеть, насколько централистские желания французского государства, идущие сверху вниз, обладают парадоксальным потенциалом для подавления или отмены этих местных инициатив, которые показывают, что французский ислам возникает тихо и органично.

Плохое представительство обычных мусульман

Другой момент – это непредставительный состав Французского совета мусульманской веры и уникальная роль этого органа как фактического представителя Министерства внутренних дел.

Фактически, создание CFCM означает, что целые слои французского ислама не будут представлены, не говоря уже о том, чтобы с ними проводились консультации. Основанная в 2003 году тогдашним министром внутренних дел Николя Саркози организация теоретически была предназначена для обслуживания мусульман во Франции на государственном уровне по вопросам религиозного культа.

Участие в региональном французском Совете мусульманской веры (местных форумах CFCM) полностью зависит от размера мечети в квадратных метрах. Даже когда мы хотим принять участие, чтобы высказать своё мнение, наши кандидатуры не принимаются,

"CFCM представляет только себя. Его единственная цель – быть представителем правительства. Великую мечеть Парижа, которая председательствует в CFCM, слушают только мусульмане, когда дело доходит до принятия решения о дате Рамадана или Ид".

"CFCM имеет юридическое представительство, но не представляет различные мусульманские общины во Франции, – сказал он MEE. – Правительство стремится организовать веру через посредников, которые не обязательно признаются французскими мусульманами или даже не известны им. Это означает дерегулирование французского ислама по структурным причинам".

Первоначально задуманная для объединения "французского ислама" инициатива хартии рискует создать новые расколы между теми, кто её подписывает, и теми, кто отказывается, в то же время усиливая разрыв между институционализированной мусульманской верой и местными культурными ассоциациями, которые чувствуют себя исключёнными.

Заинтересованные стороны, которые представляют ислам, являются частью проблемы. Национальные религиозные деятели поступают таким образом, что могут только усилить напряжённость,

"Есть желание, чтобы тебя заметили, чтобы одобрили государственные органы, и именно противопоставление одного против другого позволяет этой навязчивой системе работать".

Возрождение напряжённости

Проблема устава вновь подняла вопросы о составе самой CFCM. Этот орган состоит из девяти федераций, которые подчёркивают влияние трёх основных стран: Алжира, Марокко и Турции.

Такой состав противоречит желанию Макрона увести ислам во Франции от иностранного влияния. Более того, процесс разработки хартии выявил напряжённость между различными вовлечёнными сторонами.

В конце декабря Великая мечеть Парижа во главе с её ректором Шемсэдином Хафизом вышла из инициативы Национального совета имамов.

К сожалению, исламистский компонент в CFCM, в частности связанный с иностранными режимами, враждебными Франции, коварно блокировал переговоры, почти систематически подвергая сомнению определённые важные отрывки,

Никаких дополнительных разъяснений ни в отношении точного характера этого "компонента", ни этих "режимов" не было.

Но шесть из девяти федераций – членов CFCM энергично ответили на эти обвинения ректора Великой мечети, отвергнув их и заявив о своём желании продолжить работу по созданию Национального совета имамов.

Две турецкие федерации, Координационный комитет турецких мусульман во Франции (CCMTF) и Milli Gorus (CIMG), а также ригористское движение "Вера и практика" отказались подписать текст, поскольку, по их мнению, он рискует "подорвать" доверие мусульман.

Согласно источнику, близкому к этому вопросу, федерации, отказывающиеся подписывать соглашение, ссылаются на два основных момента, вызывающих озабоченность: описание "иностранного вмешательства" и точную формулировку определения политического ислама.

"Республиканский авторитаризм"

Париж хочет скорейшего урегулирования религии, в иерархической структуре которой нет духовенства в священном смысле.

По словам Сенигера, этот план обращается к правительству, потому что он основан на ложном предположении, что "причина экстремистских тенденций в исламе заключается в том, что у него нет централизованной власти, которая могла бы пресечь такой радикализм в зародыше".

Но, как пояснил профессор, "это неправда, потому что личное дело и биография тех, кто совершает насилие, имеют мало отношения к мусульманам во Франции".

Сенигер также отметил, что наличие в Марокко короля в качестве лидера верующих не предотвратило радикализации некоторых марокканских молодых людей.

Многие вопросы остаются без ответа. Представители других религий уже нервничают. Национальный совет евангелистов Франции выразил протест против этого законопроекта, подняв вопрос о том, может ли правительство ради общественного порядка подорвать свободу вероисповедания своих граждан?

Для Сенигера это равносильно "республиканскому авторитаризму", позволяющему республике, недовольной гражданами, соблюдающими закон, теперь вмешиваться в их взгляд на мир. "Для меня это навязчивый секуляризм или желание некоторых политиков регулировать верующих", – сказал он.

Ачи также выразил озабоченность по поводу этого законодательного движения, созданного Макроном, которое, похоже, противоречит закону 1905 года о секуляризме.

Он предположил, что до сих пор все изменения в этом законе были "либеральными", но реформа, предложенная нынешней администрацией, "является антилиберальной и вызвана недоверием к мусульманской вере".

Я опасаюсь, что в долгосрочной перспективе это может привести только к более жёсткой позиции в будущем,

Статья представляет собой отредактированный перевод истории, изначально опубликованной на французском сайте Middle East Eye.

Хассина Мехаи – французско-алжирский журналист из Парижа. Она имеет степень магистра права и степень магистра международных отношений и специализируется на вопросах Африки и Ближнего Востока.

Темы её размышлений – мировое управление, гражданское общество и общественное мнение, средства массовой информации и культурная мягкая сила.

Она работала в различных французских, африканских и арабских СМИ, включая Le Point, RFI, Afrique Magazine, Africa 24, Al Qarra и Respect Magazine.

Статья известного израильского востоковеда д-ра Гая Бехора, описывает демографическую и политическую трагедию Франции. Но, многие из указанных проблем, характерны отнюдь не только для Франции. Они верны и в отношении Западного мира в целом, включая США. Кто знает, сколько лет отделяют от подобной трагедии Америку?

Александр Непомнящий

Гай Бехор

Сколько мусульман живёт во Франции? Сколько там сторонников Исламского государства? Что там вообще происходит с демографией? Париж вновь сдался без боя? И что нам с того?

Сколько мусульман во Франции? Ответить, на этот, казалось бы столь простой вопрос, во Франции крайне сложно, и отнюдь не случайно. Ведь это — один из самых охраняемых секретов страны. И к тому же, очень болезненный. Что, в общем, и объясняет желание скрыть реальные данные.

Согласно CSA –структуре, организующей во Франции опросы на основе религиозной принадлежности, мусульман 6%. По данным IFOP, ведущей организации, занимающейся опросами, в 2011 году мусульман было 7%. Ежегодник статистических данных ЦРУ упоминает 7-9% в 2015 году. Институт INED насчитал 8% в 2009 году. А французское правительство, в одном из своих документов упомянуло о 9% в 2014 году. Тем не менее, неофициальные данные говорят о 13-15%.

А вот, более типичная

Вокруг этих цифр между французскими демографами разных политических взглядов, идёт ожесточённая война, мрачная и насыщенная взаимными оскорблениями. Те, что слева сильно занижают данные, те, что справа, особенно, далеко справа, наоборот, раздувают показатели до 15%.

Их схватки пытаются представить научными спорами, но в реальности, речь идёт о политике. Официальных же проверенны данных по-прежнему нет. Во Франции строго запрещено проводить демографические опросы, хотя этот запрет и был несколько ослаблен в 2007 году.

Население Франции составляет около 64.5 миллионов человек. Так что, можно примерно оценить количество французских мусульман.

Но стоит также учесть и невероятно высокую скорость прироста характерную для этой части общества. По разным оценкам, количество мусульман возросло в последнее время на 25-100 %, в разы быстрее среднего прироста населения во Франции.

— 38.8 % не связали себя с какой-либо религией. Ясно, что в либеральном журнале это было воспринято с энтузиазмом – вот он, секуляризм в чистом виде

— 33.2 % определили себя как христиан

— 25.5 % назвали себя мусульманами

— 1.6 % — евреями.

Я голосую, значит, я существую!

Перед нами будущее Франции. И это будущее исламское. Речь даже идёт не о младенцах, что выразится через два десятилетия. Эти данные о подростках 16-18 лет, которые станут взрослыми в ближайшие годы. Часть из них проголосуют на всеобщих и президентских выборах уже в следующем году.

3. Показатели рождаемости говорят о том же. Долгие годы Франция гордилась своей высокой рождаемостью – больше двух детей на мать. Но вот уже несколько лет показатели опустились ниже двух детей. Официально они находятся на уровне 1.96. И это, включая матерей из числа иммигрантов и мусульман. Если же рассмотреть только коренных французских рожениц, показатель окажется 1.7. То есть, прирост населения коренных французов — отрицателен (меньше 2.1).

Показатель рождаемости во Франции самый низкий с 1976 года. И с каждым годом младенцев рождается всё меньше. При том, что населения растёт, хотя и умеренными темпами. В 2006 году во Франции родилось 829 400 младенцев, а в 2015, хотя население и стало больше, родилось уже меньше 800 тысяч младенцев. Снижение неуклонно продолжается из года в год. Как в Германии, хотя там всё ещё намного серьёзнее. К слову, в 1975 году во Франции были узаконены аборты.

Французские дети

Исследователи пытаются понять, почему так много пар в стране решают ограничиться двумя детьми. Одни считают, что это результат экономического спада, другие утверждают, что французы не видят будущего в своей стране. Есть и те, кто убеждён, будто причина в выплатах на детей, сокращающихся год от года, вследствие снижения экономических показателей страны.

Сюда следует добавить и кризис института брака. Если в 2005 году во Франции поженились 278 000 пар, в 2015 их количество снизилось до 231 000. Средний возраст вступления в брак, тоже растёт. Он уже достиг 34.9 лет для женщины, 37.4 для мужчины.

Низкий показатель рождаемости среди коренных французов означает то, что щедрые французские пенсии уже через несколько лет будет некому оплачивать.

В 2015 году скончалось 600 000 французов. На 7.3% больше, чем в 2014. Исследователи пытаются объяснить это особенно холодной зимой и жарким летом, а также гриппом. С экономической точки зрения, как ни цинично это бы не прозвучало, высокая смертность снижает пенсионную нагрузку на страну и её экономику. Но умершие были коренными французами, те же кто приходит им на смену мусульмане.

Количество мусульман растёт, и чем ниже возраст, тем их больше.

4. Французские официальные лица, как и администрация Барака Обамы решительно отказываются признавать связь между мусульманским населением и исламским террором.

С их точки зрения, это совершенно разные вещи. Но откуда берутся европейские террористы? Все они выходят из бездонных резервуаров иммигрантских кварталов. В большинстве своём они уроженцы Франции, Бельгии или других европейских стран. Это общество питает террор. А террор, в свою очередь, формирует общество.

Иными словами, разделить мусульманское население и его нарастающую радикализацию невозможно. Интеграция мусульман невелика, поскольку коренное население уже не слишком симпатизирует им. Поэтому второе поколение мусульман становится, как правило, агрессивнее и радикальнее своих родителей-иммигрантов.

5. В результате возникли целые районы, где мусульманская молодёжь в своей возрастной категории стала большинством или близка к тому.

Например, в парижском районе Сен-Дени, где их больше половины среди школьников. Или в городе Лилль на севере страны.

В расположенном на юге Марселе, втором по величине городе Франции с населением в 850 000 человек, по официальным данным 220 000 мусульман. Но судя по всему, их там намного больше. Вероятно, не менее 40%.

В городе стремительно увеличивается количество мечетей. Правда, обещанное строительство огромной мечети на вершине горы, возвышающейся над городом было остановлено, но вовсе не правыми, которые сопротивлялись строительству, а из-за конфликтов между самими мусульманами, среди которых и сунниты, и шииты, и арабы, и турки, из Магриба, и из Леванта.

А Марсель теперь считается самым опасным городом в Европе. И это вполне ожидаемо.

6. Всё идёт к тому, что до 2020 года мусульмане возглавят мэрии большого количества французских и вообще европейских городов.

Садик Хан — мэр Лондона

Начало было положено в Роттердаме, где муниципалитет возглавил относительно умеренный мусульманин, а затем в Лондоне, где мэром стал также умеренный представитель ислама.

Проблема, однако в том, что это всегда начинается с умеренных, но по мере того, как процесс развивается и становится общепризнанным, появляются и экстремисты. К слову, мусульманский мэр ожидается в Амстердаме, Мальмо, Лутоне, Барселоне, Бирмингеме, Марселе, Брюсселе и ещё в других городах.

Мусульмане всё ещё являются меньшинством в европейских странах, но в больших городах их электорат уже стал решающей силой. При демократии, всё определяет демография. И они это хорошо осознают.

Он не единственный, кто уже осознал возрастающую электоральную силу мусульман.

Главное — не упоминать ислам. Турецко-французская партия уже готовится к всеобщим выборам в следующем году.

На корабле осталось место лишь для одной идеи, но она столь неподъёмна, что рано или поздно потопит судно.

8. Отрешённость французской элиты от изменяющейся демографической реальности, ситуации на улицах городов и повседневных трудностей обычного гражданина — это системная проблема.

В стране есть несколько высших учебных заведений, в которых растят национальную элиту. Теоретически, отбор происходит с помощью экзаменов, доступных каждому французу. На самом же деле лишь детей элиты готовят таким образом, что они способны туда попасть.

Это Science Po (Парижский институт изучения политики), Ecole Normale Superieur (Высшая нормальная педагогическая школа), и, конечно, Ecole Nationale d’administration (Национальная школа администрации).

Среди политических лидеров и членов правительства Франции 70% — выпускники этих учебных заведений. Все они хорошо знакомы друг с другом, как правые, так и левые. Однако совсем не знакомы с тем, что представляет собой новая Франция.

Революция против этой чиновничьей гильдии, оторванной от общества, ещё грядёт. И это уже можно заметить в протестах против нового трудового законодательства, продолжающихся более полугода на улицах крупных городов.

Французская система управления с оторванными от общества чиновниками и всесильным президентом с треском провалилась, став лишь надёжным рецептом нагромождения бед. К слову, тоже происходит и в США, где представители правых и левых институтов поддерживают друг друга и во многих отношениях представляют собой одну гильдию.

Поэтому Дональд Трамп с их точки зрения (включая и республиканцев) и является угрозой, ведь он, не один из них.

Большие французские города — это уже совсем не тот мир, каким была старая Европа. И террор джихадистов — лишь малая, тактическая проблема страны. Её стратегической проблемой является столкновение цивилизаций: между светской страной и исламским государством, которое намного больше, чем просто ИГИЛ и никуда не исчезнет, даже если тот будет уничтожен. Это и шариат, и буркини, и вопрос самоопределения граждан и самоопределения страны в целом.

Святость против святости. Атеизм против шариата. Конфликт между святынями (res sacrae) никогда не заканчивается хорошо.

Новые лица, новые языки, новая религия и новое будущее для мира. Точно как в последней и, возможно, самой известной симфонии А. Дворжака (1841-1904), симфонии № 9, часто называемой просто симфонией Нового Света.

9. Евреи Франции, как обычно, последними осознают происходящие вокруг них глобальные процессы. Хотя, в большинстве своём и они уже понимают, что нет у них будущего в этой стране, несущейся навстречу исламу и радикализации всех политических лагерей, вплоть до грядущей гражданской войны.

Убивают евреев. Республика в опасности

Как и в случае с мусульманами, количество евреев Франции неизвестно, но оно неуклонно снижается с 600 тысяч в прошлом до менее полумиллиона сегодня. Это по-прежнему огромная община — третья после Израиля и США. Но евреи уезжают. Одни в Израиль, другие в Британию или французскую Канаду. Израиль мог бы сделать больше, чтобы привести их к себе. Но и без того алия возросла достигнув 8000 человек в год.

Поскольку Британия вышла из Европейского союза, вряд ли французские евреи смогут продолжать эмигрировать туда и дальше и потому израильское направление ещё возрастет.

Французские евреи просто хотели стать частью общества, мусульмане же стремятся властвовать над ним. Евреев становится всё меньше, мусульман — всё больше.

Евреям просто нечего больше искать во Франции. И чем раньше они оставят эту страну, тем будут целее. Хотелось бы, чтобы они ехали в Израиль.

10. Теперь становится намного яснее обсессия левого французского правительства в отношении Израиля.

Это всего лишь отчаянная попытка отвлечь внимание общества от его реальных проблем.

Не война суннитов и шиитов, не крушение Сирии, Ирака, Ливии и Йемена их заботит, а наши внутренние вопросы. Этот абсурд демонстрирует насколько сильно их прихватило. Но время обсессивного влезания в наши проблемы уже прошло. Поэтому все, кто пытались использовать нас для того, чтобы отвлечь внимание от своих проблем, теперь всё равно неумолимо к ним возвращаются.

Франция утратила власть над своей судьбой и никаких чудесных спасений на горизонте не предвидится. Скорее наоборот. И как в 1940 году она предпочитает сдаться без боя.

Но может осталось место для надежды и оптимизма? Ведь девиз Парижа, чей символ — корабль: качается, но не тонет. Не тонет? Уже утонула…

Читайте также: