Поставлена проблема свободы как проблема права

Обновлено: 13.05.2024

1. Значение этой проблемы в жизни. Русские материалисты и Маркс

Значение антиномии 7 свободы и необходимости является очевидным не только в философии, но и в жизни. Требование ее решения отнюдь не является философским педантизмом, ибо философское противоречие скрывает за собой жизненное, социально–психическое противоречие.

Наконец, Маркс окончательно бросил и возненавидел фразеологию гуманности и любви; он не говорит о морали и справедливости, оставаясь верным своему материализму и атеизму. Однако он этой верности не выдерживает и вступает на путь морализирующего имморализма. Это одна из самых отвратительных психических установок: Маркс беспрерывно морализировал, изобличая и осуждая своих врагов, и вместе с тем сам интриговал, лгал и клеветал (дело с Бакуниным), проявляя последовательный имморализм.

Отрицательное морализирование совсем не есть выражение любви, оно есть функция ненависти. Мефистофель был величайшим мастером в отыскании негативных ценностей, в безошибочном угадывании зла он видел свою высокую миссию, и в этом смысле был величайшим моралистом, не хуже любого пуританина.

2. Постановка проблемы свободы и необходимости

Антиномия свободы и необходимости появляется в различных аспектах:

Русская философия в период ее расцвета прошла через критическое исследование Канта, Фихте, Гегеля и неокантианцев, впитала в себя лучшие достижения античной диалектики, сохраненные в веках, и наметила такое решение антиномии, которое получило затем подтверждение в западной философии.

Нет возможности показать здесь все достижения науки и философии за сто лет со ссылками на ученых всех стран, пройти весь диалектический путь, приводящий к такому решению, которое стоит на уровне философской культуры, – однако мы считаем необходимым показать позитивный выход из противоречий, наметить итоги вековой работы мысли. Вот эти итоги.

Оно должно быть укорененным в самом бытии (онтологическим) и диалектическим, чтобы лежать в лучших традициях эллинской и русской философии. Ибо прежде всего у эллинов надо учиться диалектике (как указывает само это греческое слово), а затем уже у Канта, Фихте и Гегеля.

Здесь открывается новая ступень, новая сфера бытия, сфера сознательно–целесообразного действия, кратко называемая сферой свободы. Она должна иметь свою собственную обусловленность, автономную, но ни в чем не нарушающую других низших детерминаций природной необходимости. Так могла бы быть решена антиномия.

Беда только в том, что сознательно свободная обусловленность по целям кажется несовместимой с причинной обусловленностью: она претендует начинать причинные ряды, она не признает пассивного подчинения природной необходимости, она хочет даже как бы властвовать над ней, одним словом она исключает суверенитет природы из своего царства свободы. Здесь узел антиномии и здесь же ключ к ее решению.

А что, если сознательная целесообразность не исключает причинности, но, напротив, включает ее в себя?

3. Решение антиномии свободы и необходимости

1) цель, поставленная сознанием, затем:

2) отыскание и изобретение средств, могущих привести к цели, и наконец:

3) приведение в движение цепи средств, реализующих цель.

И вот, сразу ясно, что выбор средств с самого начала есть выбор причин, могущих произвести желательное следствие. Сознательное стремление к цели, есть не что иное, как цепь причин, производящих желательное следствие. Сознательная целесообразность не исключает причинной необходимости, но, напротив, предполагает ее и содержит в себе.

И вот, что особенно удивительно: причинная необходимость не только не противоречит свободной целесообразности, не только не уничтожает ее, но, напротив, является необходимым условием ее возможности. Человек только тогда может осуществлять свои цели при помощи ряда средств, если законы причинной необходимости остаются ненарушимыми, ибо ряд средств есть ряд причин.

Если бы законы механической причинности, законы тяжести иногда соблюдались, а иногда нарушались природой, человек не мог бы построить дома, ибо он внезапно свалился бы ему на голову. Если бы природа действовала свободно и произвольно, человек окончательно потерял бы свободу действия: он стал бы рабом случая, или же рабом населяющих природу и свободно действующих духов.

Попытка отстоять свободу действия при помощи какого-либо устранения, ограничения или ослабления причинной необходимости была явно несостоятельна. Напротив, чем более крепка и абсолютна та природная необходимость, которую удалось открыть и установить человеку, тем более обеспечена для него сфера целесообразного действия, сфера свободного творчества.

Статуя сохраняет в себе все свойства материи (мрамора или бронзы), пользуясь всеми законами физико-химического бытия, но она сама представляет собою новую высшую форму бытия, выводимую из материи. Дом сохраняет и содержит в себе кирпичи со всеми их физико-химическими свойствами, но кирпичи не содержат в себе дома, не предопределяют его архитектуры. Вот почему дом есть высшая новая ступень бытия, высшая форма, созданная из низшей материи. В свою очередь кирпич есть тоже форма, созданная из материи: из глины; он есть форма по отношению к глине, но он есть материал, материал, по отношению к зданию.

Свободная целесообразность представляет собою такую новую высшую ступень бытия, такую новую форму бытия, которая предполагает и содержит в себе низшую ступень природной необходимости, как свою материю. Антиномию свободы и необходимости нельзя решить, если себе представить две формы: сферу природы и сферу свободы, как стоящие рядом и борющиеся друг с другом за территорию. Свобода и необходимость суть противоположности, но не взаимно исключающие друг друга, а такие, из которых одна есть включающая, а другая включаемая.

Итак, свободная целесообразность есть новая детерминация бытия, предполагающая и включающая в себя детерминацию причинной необходимости.

4. Основные категории свободы. Система ценностей

На первый взгляд кажется, что марксизм мог бы легко принять такое решение антиномии, не связанное притом ни с какой догматической метафизикой. Однако, дело обстоит не так просто: поскольку диамат есть диалектика, он может и даже должен принять это решение, но поскольку он есть материализм, он не может его принять.

Совершенно ясно, что здесь, в понимании реального действия, нельзя обойтись без противопоставления идеального и реального бытия, духовного и материального бытия. Здесь бытие сознания определяет материальное бытие, а не наоборот.

Свободная личность, действующая по целям, стоит под категорией должного. Но этим детерминация не закончилась: какие же цели определяются как должные? Те, которые признаются ценными. В основе каждой постановки цели, каждого действия и решения лежит (сознательно или бессознательно) суждение о ценности. Как и всякое суждение, оно может быть ошибочным и субъективным, но не может быть истинным и объективным, ибо существуют истинные и объективные ценности.

Никакая философия не может этого отрицать, ибо различные системы спорят лишь о том, что именно истинно ценно, а не о том, существует ли ценное, которое всегда предполагается. Наука есть объективная ценность, социальная организация есть объективная ценность, хозяйство и техника суть объективные ценности, личность есть объективная ценность, наконец жизнь есть объективная ценность (и притом сама жизнь есть сплошная – сознательная или бессознательная – оценка).

Сама личность, индивидуальная и соборная, народ, нация (но отнюдь не класс) есть драгоценнейшее явление культуры.

Антиномия – логическое противоречие, за которым скрывается реальная гармоническая система противоположностей. Антиномии решаются у Канта так, что тезис и антитезис, несмотря на кажущуюся несовместимость, оба остаются верными, но в разных смыслах. Они помогают открыть реальную систему бытия, как гармонию разных и противоположных смыслов и значений, ибо конкретная реальность не однозначна, но многосмыслена и многозначительна.

Необходимость того, что не существует, но должно было бы существовать.

Источник: Вечное в русской философии / Б.П. Вышеславцев. - Нью-Йорк : Изд-во им. Чехова, 1955. - 296, [1] с.

Как показывает история, свобода бывает важнее, чем жизнь. Для человека, осознающего себя свободным, свобода является необходимостью, детерминирующей его существование, делающей его осмысленным.

Платон, не отрицая возможность существования свободы, поставил вопрос иначе: не может ли человек быть свободным, а нужна ли ему свобода, для чего, в каких целях он может ее использовать? И он приходит к выводу, что свобода человеку ничего кроме вреда принести не может, ибо независимый от законов, традиций, человек способен впасть в смуту, бунт.

В раннем средневековье понимание свободы появляется новое ее толкование, как преодоление религиозного фатализма. Все в этом мире от Бога. Но тогда, получается, что и греховность человека зависит от воли Бога. Необходимо было вывести Бога из-под удара.

Именно в этом направлении работала мысль Оригены, Августина Аврелия и Фомы Аквинского. И именно они навсегда неразрывно связали свободу человека с его ответственностью.

С точки зрения Августина, человеческий мир переполнен злом, но в этом виновен сам человек, его свободная воля. Бог исполненный милостью к человеку, своему творению, наделил его свободой. Человек волен сам выбирать свой жизненный путь, – праведный или греховный, – но тогда и ответственность за свои поступки, осуществляемые на основе свободной воли, должен нести в таком случае не Бог, а сам человек. Итак, свобода – это личный выбор человека, но в придачу к свободе человек получает огромный груз ответственности.

В работах Пико делла Мирандолы понимание свободы как выбора лежит в основе его размышлений о человеке.

И.Кант в определенном смысле возрождает подход Платона. Свободы нет, говорит он, все на свете жестко детерминировано. Да, действительно, это так, но только в мире явлений. Если же человек наделен свободой воли, то природная детерминация над ним не властна. Тоже верно, соглашается Кант сам с собой и поясняет: но так обстоит дело в мире интеллигибельном. Человек живет в двух мирах. С одной стороны, он феномен, клеточка чувственного мира, существующая по его законам, порой далеким от человечности. Но с другой стороны, он ноумен, существо сверхчувственное, подчиненное идеалу. У человека два характера: эмпирический, привитый окружением, и ноуменальный, интеллигибельный, как бы присущий ему изнутри. Мир природы, мир несвободы характеризуют отношения причины и следствия, а отношения цели и средств характеризуют мир свободы.

Подход, в свое время предложенный Августином, нашел свое продолжение в различных направлениях субъективистской философии. Свобода, понимаемая как выбор, существенно расширяет границы возможностей человека, опирающихся на свободную волю.

Начиная с Великой французской революции, история человечества развивается под знаменем свободы. На алтарь свободы люди приносят самое дорогое – жизнь. Но ради чего, во имя чего?

В XIX – XX вв. в связи с процессами, происходящими в обществе, проблема свободы начинает занимать умы не только философов, но и широкие массы населения.

Для чего нужна свобода – вот вопрос, на который стали искать ответ многие. Но для этого нужна иная трактовка свободы, иная, нежели понимание свободы как независимости от чего-либо, как познанной необходимости и т.д. Необходима была позитивная трактовка свободы.

Вся история человечества показывает, что, действительно, искать свободу в независимости от чего-либо бесполезно, – слишком много факторов, влияющих на человеческое существование. Можно говорить только о большей или меньшей степени независимости человека. Кроме того, трактовка свободы как независимости весьма опасна как мировоззренческое понятие, как руководство к действию. В таком случае полагание человека свободным может привести к далеко идущим последствиям в практической деятельности.

Человек же всегда мечтал о свободе безграничной, той свободе, которая бы выражали его человеческую, высшую (богоподобную, если угодно, в символическом или религиозном смысле) сущность. Даже понимание свободы как выбора не оправдывало надежд, так как бывают ситуации, которые не предполагают альтернатив, и, следовательно, выбор не всегда возможен.

В России, где проблема свободы стала предельно актуальной в связи с событиями конца ХIХ – начала ХХ веков, тоже мучительно искали ответы на вопросы: Что такое свобода? Для чего она нужна человеку?

Ответ был найден: Свобода нужна человеку для творчества, понимаемого в самом широком смысле.

Итак, свобода – это независимость, она есть возможность выбора, предполагает ответственность человека за свой выбор, тесно связана и обусловлена уровнем знаний человека и общества. Свобода также есть творчество.

Но тогда встает иная проблема. Мы знаем, что не всегда свобода ведет к творчеству. Свобода в России после 1991 года привела к известному падению литературы и искусства, а авторитет российской науки был завоеван еще в годы Советской власти. Последние Нобелевские премии не должны никого обольщать, они присуждены нашим ученым за работы 60–80-х годов.

Таким образом, мы подошли к проблеме выделения в свободе внешней и внутренней стороны, их разграничению и взаимосвязи, диалектике. Но что же такое – внутренняя свобода и внешняя свобода? Внешняя свобода – это условия, которые нам предоставляет среда. Это – условия выбора, когда ситуация предоставляет нам альтернативы для принятия решений, это возможность действовать независимо, пренебрегая обстоятельствами. А ведь этих условий и возможностей среда может нам и не дать. Тогда мы зависимы от обстоятельств. Тогда – конец свободе? Душа противится этому. Значит свобода дается нам извне (сверху?). Значит, свобода – это только фактор, условие, объективное обстоятельство?

Но свобода – имманентное состояние человека. Свобода субъективна. Главное, без чего невозможен осознанный и ответственный выбор, невозможно создание новизны в этом мире, творчество – это чувство свободы, внутренняя свобода. Предпосылкой внутренней свободы является осознание своей уникальности (но это – только лишь предпосылка). Внутренняя свобода предполагает разрыв тесной связи между духовным и природным (видовым) в человеке, между личностным и коллективным. Внутренняя свобода – это состояние человека, когда он не может быть не свободным. Внутренняя свобода – это необходимость личности быть свободной, это качество самоактуализированной личности, без которого она не может ощущать себя состоявшейся как личность. А. Маслоу в своей иерархии потребностей отвел потребности самоактуализации высшее место над всеми другими потребностями человека, выше физиологических потребностей и потребностей социальных. Самоактуализация – это стремление человека стать тем, кем он хочет и может.

Внешняя свобода – это отношение к другому, это преодоление обстоятельств. Внутренняя свобода – это отношение к себе, это преодоление в себе себя же, но преодоление себя прошлого, вчерашнего, устоявшегося, рутинного, привычного для себя и потому – удобного и спокойного. Внутренняя свобода – это беспокойство по поводу себя. Это жизнь не в ладу с собой. Это не принятие стандарта, шаблона, рутины в себе и, как следствие, в окружении.

Внутренне несвободный человек не способен ни принять новизну в окружении, ни создать ее. Свобода его или раздражает, (это касается творчества в сфере культуры и искусства), или пугает, вызывая реакцию сопротивления (это касается творчества социального).

Свободный человек – непременный участник и субъект всех творческих процессов, будь то социальные, политические, профессиональные. Он обречен на творчество, для него нет нетворческих профессий. Рутина, копирование, стереотип – для него смерти подобны.

Свобода – высшая ценность и высшая потребность человека, сформировавшегося как личность, доросшего в своем развитии и до потребности в самоактуализации. И в этом стремлении человек абсолютно свободен. Для него не существует никакой преграды, кроме него самого. Но являясь высшей потребностью, свобода, понимаемая как внутренняя свобода, распространена в человеческом сообществе чрезвычайно мало.

Большинству же людей свойственен конформизм. Конформизм также является проявлением одной из потребностей человека – стремления к безопасности, предсказуемости, привычности. Но эта потребность большинства. Вообще массовый человек достаточно консервативен, он любит привычность. Привычность – значит легкость проживания. Свобода же – действительно тяжкий крест, и не каждый человек способен нести его. И тяжесть ее – не только в грузе ответственности за свои решения. Свободный человек свободен даже в условиях внешней несвободы и поэтому он всегда – сучок в чужом глазу. Свобода – это тяжесть одиночества. Свобода – это непонимание со стороны большинства. Но тогда свобода – это всегда личное мужество.

Проблемой соотношения свободы и власти заинтересовались еще древние философы. Начиная с эпохи античности, и на протяжении всей истории не существовало единого понимания этих категорий. Многие философы не задавались целью установить связь между свободой и властью. Но, исходя из дошедших до нашего времени трудов известных мыслителей, такая связь просматривается.

Другой знаменитый философ Аристотель, напротив, считал общество свободных граждан самым оптимальным вариантом, где в полной мере осуществляются права и свободы граждан, в частности, свободы от политического деспотизма. Однако, несмотря на различие точек зрения Платона и Аристотеля, им присуще нечто общее - это свобода для граждан, а не для рабов.

По учению К. Маркса, свобода - лишь фикция, так как мысли и поступки человека зависят от его среды, основную роль, в которой играют экономические отношения и классовая борьба. Тогда под свободой Маркс понимает выбор, который человеку, не оставляет ситуация и он оказывается подвластным ей.

В нынешней философии, исходя из множества подходов, сформировалось относительно общее понятие свободы. Она есть возможность поступать так, как хотелось, это свобода воли. Власть же определяется как сила, подчиняющая другого своей воле.

В современной политологической мысли более склоняются именно к философскому подходу, в соответствии с которым, власть - способность и возможность субъекта осуществлять свою волю, оказывать определяющее воздействие на деятельность людей с помощью авторитета, права, насилия и других средств. Социальная свобода индивида гражданского общества заключается в праве выбора формы собственности, права распоряжаться результатами своего труда, права выражения и защиты своих интересов. А в контексте рассуждений о политическом обществе главную роль отдают политической власти и ее институтам. И лишь в описании гражданско - политического общества свобода и власть соотносятся как единые, взаимозависимые и необходимые явления. В таком обществе обеспечиваются в равной мере и наиболее полно права и свободы человека, и достигается это за счет правильной организации власти, по принципу разделения властей.

В гражданском обществе связь между гражданами и властью обеспечивают политические партии, призванные представлять волю народа и его власть. Такая система совмещения свободы и власти имеет большие возможности в демократическом государстве.

С соотношением данных категорий возникает и проблема полноты каждой из них в реальной жизни. Любое гражданское общество предполагает равенство прав его членов. С юридической точки зрения право есть мера свободы каждого. Но мера означает ограничение, следовательно, полной свободы не существует. В истории любую абсолютную власть монарха пытались ограничить подвластные ей. Яркими примерами стали известные буржуазные революции.

В настоящее время в нашей стране принцип перехода свободы во власть заключается в реализации конституционного права каждого избирать и быть избранным. По той же конституции народ обладает одновременно и свободой и властью. Каждый имеет право выбирать способ участия в политической власти.

Характерна в этом отношении свобода и власть в истории России ХХ века, которая проявлялась в основном через политические режимы.

Авторитарный режим - одна из форм политической диктатуры. В роли диктатора выступает индивидуальный политический деятель из элитарной среды или правящая элитарная группа. Режим характеризуется ликвидацией, либо резким ограничением политических прав и свобод, отказом от демократических процедур и институтов как средств регулирования и разрешения межклассовых и внутриклассовых отношений.

Авторитарный режим обеспечивает власть индивидуального или коллективного диктата любыми средствами, в том числе прямым насилием. Им не допускается никакой конкуренции политических субъектов. Монополия на власть - принцип авторитаризма.

Авторитарные режимы, утверждаются в условиях кризисных ситуаций или на основе неразвитой политической и социальной структур общества.

Крайняя форма авторитарного режима - тоталитаризм. Существенные признаки тоталитаризма выявляются при сравнении его с авторитарным. Главное заключается не в том, насколько часто практикуется здесь прямое насилие (террор). Не может служить достаточным критерием однопартийность, поскольку она встречается и при авторитаризме. Суть различий, прежде всего - в отношениях государства с обществом. Государство стремится к глобальному господству над всеми сферами общественной жизни. Тоталитарная власть - это своеобразная диктатура большинства, хотя, в конечном счете, она выражает интересы кучки эксплуататоров народа.

Западные и некоторые российские авторы считают посттоталитарным политический режим, утвердившийся в СССР после станилизма.

Посттоталитарный режим - это разновидность авторитаризма в его переходном состоянии. В нем соответствуют и сочетаются элементы еще сохраняющегося нового авторитаризма и нарождающейся демократии.

Демократия - основополагающая черта современных развитых политических систем. Демократия немыслима без свободы. Многие историки считают, что демократия в России как таковая вообще невозможна, да и не нужна, потому что страна с ее огромным пространством и многочисленными национальными общностями не может управляться таким образом.

Преграды на пути становления российской демократии связаны с низким уровнем политической культуры широких масс, в частности, с отсутствием у большинства населения реакции отторжения авторитаризма, осознанной необходимости защищать свои права и свободы.

Авторитарное сознание имеет исторические корни, традиция авторитаризма укоренена в российском менталитете. Авторитаризм всегда был доминирующим фактором в политической жизни России. Отсюда и политические приоритеты многих российских теоретиков, выступающих против установления демократии в России. Антидемократическая установка общественного сознания поддерживается сегодня многими религиозными деятелями.

Для победы демократии, нужны демократические традиции, культура диалога, компромисса, умение и стремление властей создавать и поддерживать в обществе атмосферу уважения прав и интересов меньшинства, нужно воспитание демократического сознания, что не делается за короткое время, да еще авторитарными методами.

Внушает опасение за судьбу демократии в России стремление правящих кругов перенести в нашу страну модель западноевропейской демократии, включая ее формально-количественные критерии.

Помимо прав, за каждым человеком закрепляются и обязанности, как необходимое ограничение безмерной свободы и условия выживания человечества. Обязанности и ответственность - это закономерно вытекающие из сущности свободы и власти явления. Если ранее свобода личности понималась как отсутствие принуждения со стороны государства, то в последнее время нарастает тенденция регулирования человеческой деятельности.

В ХХI веке вследствие нестабильности психологических и социальных явлений с расширением свободы личности растет и круг обязанностей. Путь выживания и совершенствования человечества требует, чтобы каждый взял на себя часть общечеловеческих проблем. Это предполагает высокий уровень ответственности, сильную государственную власть, реальный механизм участия граждан в политической деятельности государства. Это как раз то, что необходимо на данном этапе для Российской Федерации. Поэтому с усилением ответственности вопрос соотношения свободы и власти, их ограниченности в нашей стране приобретает все большую актуальность.

Читайте также: