Отчуждение как философская проблема

Обновлено: 15.05.2024

Под отчуждением в философской литературе, как правило, понимается особая форма взаимоотношения человека с окружающим миром, при которой его сущность, продукты его деятельности противостоят ему, их создавшему, как нечто чуждое и самостоятельное, и даже господствуют над ним. Проблему отчуждения исследовали многие мыслители, такие как Томас Гоббс, Жан-Жак Руссо, Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Людвиг Фейербах, Карл Маркс и другие.
Например, создатели теории общественного договора (Томас Гоббс, Жан Жак Руссо и др.), трактовали возникновение государства как акт передачи, отчуждения человеком своих прав политическому образованию.

Файлы: 1 файл

Отчуждение как социально-философская проблема.doc

ОТЧУЖДЕНИЕ КАК СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА

Под отчуждением в философской литературе, как правило, понимается особая форма взаимоотношения человека с окружающим миром, при которой его сущность, продукты его деятельности противостоят ему, их создавшему, как нечто чуждое и самостоятельное, и даже господствуют над ним. Проблему отчуждения исследовали многие мыслители, такие как Томас Гоббс, Жан-Жак Руссо, Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Людвиг Фейербах, Карл Маркс и другие.

Например, создатели теории общественного договора (Томас Гоббс, Жан Жак Руссо и др.), трактовали возникновение государства как акт передачи, отчуждения человеком своих прав политическому образованию. Как пишет Руссо, по общественному договору человек теряет свою естественную свободу и неограниченное право на то, что его прельщает и чем он может завладеть, приобретает же он свободу гражданскую и право собственности на все, чем обладает (“Об общественном договоре”). По мнению Руссо, основой отчуждения человека от человека является частная собственность. Вместе с тем, у философа можно найти высказывания о том, что именно собственность гарантирует человеку независимость и свободу, несет уверенность в собственных силах. Руссо пишет и об отчужденной от человека и враждебной ему культуре, понимая под ней “утонченно развращенную” культуру верхушки современного ему общества, которая безразлична к людским страданиям и “покрывает гирляндами цветов железные цепи”, которыми люди опутаны (см. “Способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов?”).

Гегель рассматривал категорию “отчуждение” в нескольких взаимосвязанных аспектах. Во-первых, в онтологическом, который выражал собой переход абсолютной идеи в свое инобытие, т.е. в бытие природы и истории, что является необходимой исторической фазой развития духовной реальности по пути самопознания. Еще один аспект – социальный, когда Гегель под отчуждением понимает опредмечивание, институционализацию сущностных сил человека. Любой акт человеческого труда, производящий материальный предмет и воплощающийся в этом предмете, есть отчужденная, ставшая внешней, опредмеченная мысль. Человеческое тело есть отчужденный и опредмеченный дух. Так как духовное, мысль есть субстанция, то человеческое мышление, познание, как считает Гегель, есть узнавание мыслью себя во всем, что есть в этом мире внешнего, чувственного, телесного и материального. Дух, познание ликвидирует внешнюю, чувственную отчужденность телесного мира, делая ее своей (см. “Философия духа”). Гегель как идеалист свел все материальное и телесное к идее и духу, хотя в процессе познания законов природы и их последующего практического применения в определенном смысле действительно ликвидируется отчужденность природы и телесности, преодолевается природная ограниченность человека. Если рассмотреть такой важнейший элемент общественной жизни как труд, то его развитие в свете гегелевского понимания отчуждения получает следующий вид. Процесс труда предполагает существование разделения труда, углубление которого ведет к одностороннему развитию человека. Односторонность труда выступает как отчуждение по отношению к целостности человеческих способностей, труд становится все менее содержательным, хотя этот же самый процесс поднимает промышленные возможности человечества на новую ступень. И чем абстрактнее и механичнее становится человеческий труд, тем больше возможностей для человека “изъять себя” из процесса труда и заменить машиной, тем самым снимая ту сторону отчуждения, которая была связана с “механическим применением” человека. Получив общественную оценку, результат деятельности человека получает новые характеристики, первоначально создателем не предусмотренные. Поэтому возникает взаимное отчуждение, разрыв между субъектом и результатом его деятельности, снять которое можно осознав этот результат и взяв на себя за него ответственность.

Гегель идеалистически свел человеческую сущность к самосознанию, и ее отчуждение предстало как отчуждение самосознания.

Карл Маркс попытался придать рассмотрению проблемы более конкретный социальный смысл, связать преодоление отчужденных общественных форм с ликвидацией классовых антагонизмов, эксплуатации человека человеком. В своем подходе к проблеме Маркс, в отличие от Гегеля, сделал акцент на предметной самореализации человека, а не только его сознания: именно человек в целом своим утверждением в предметном же мире создает и ситуацию отчуждения, и ситуацию освоения. Точнее, Маркс говорил о распредмечивании - опредмечивании социальных качеств и человеческих сил, в ходе которого опредмеченные силы могут отчуждаться от человека, превращаться в средства, враждебные своему создателю.

Маркс детализирует представление об отчуждении как процессе: он описывает отчуждение результатов деятельности, собственно процесса деятельности и самого человеческого индивида, т.е. — самоотчуждение. Отчуждение определяется тогда как утрата человеком контроля над результатом своей деятельности, над процессом собственной деятельности и над самим собой, и в этом смысле — утрата человеком самого себя.

Ведущей у Маркса является идея процесса отчуждения. Однако в силу пристрастий самого Маркса, связанных с экономическим анализом капитализма и классовым подходом в исследовании общественных отношений, в силу вульгаризации, допущенных его многочисленными и неискушенными в методологических тонкостях эпигонами, акценты впоследствии смещаются и центральной становится идея собственности, к тому же зачастую редуцируемая к теме владения - невладения вещественными средствами производства.

Марксова идея отчуждения концентрировалась вокруг вопроса о социальной, в более узком смысле - социально-классовой природе отчуждения. Отчуждение человека от результатов его деятельности трактовалось через общественное отношение, через утрату вещи, присвоенной другим человеком. По сути, речь шла не о разделении деятельности, предполагающем обмен ее результатами, а о присвоении отчужденной деятельности людьми, обладающими собственностью на средства производства, силой и властью. Поскольку подразумевалось присвоение неоплаченного труда, постольку речь должна была идти не о вещах только, но и о самом процессе деятельности, самореализации или нереализации личности работника. Но, поскольку в экономическом анализе и в реальном производстве личностный процесс и процесс деятельности фактически оставался в тени, фокус проблемы смещался в плоскость отношений к вещам, к представлению отношений между людьми как отношений вещей, к пониманию логики человеческих связей как логики вещей. Происходило то, что сам Маркс в своей концепции отчуждения называл фетишизацией. Его собственная концепция отчуждения фетишизировалась: фетишизировались классовые отношения, эксплуатация, неравенство, собственность.

Рассматривая этот парадокс, важно видеть, что фетишизация самой концепции отчуждения привела к вытеснению из этой концепции, мотивов, реально в ней присутствовавших, важных и перспективных и в плане теоретическом, и в плане ответа на вопрос о путях, возможностях, средствах преодоления отчуждения.

Если мы не удовлетворяемся ответом на вопрос, кому принадлежат средства производства, а хотим понять, как они участвуют в отчуждении, мы сразу оказываемся вынужденными рассматривать эти средства не как вещи, а как воплощения деятельности определенного социального качества, определенной сложности. Отчуждаются и присваиваются не вещи сами по себе, а социальные качества. Поэтому отчуждение деятельности, воплощенной в социальные качества, оказывается и отчуждением самой жизни человека, реалий и потенций его личностного развития. Поэтому и эксплуатация, в конечном счете, - это отчуждение и присвоение чужой жизни, чьих-то личностных возможностей.

Читайте также: