Ок 3 что является главной концепцией дальневосточного права

Обновлено: 28.06.2024

Ограниченное применение

Ядерный апокалипсис, то есть нанесение термоядерных ударов по городам противника, маловероятен. А вот теорию и детальные планы локальной ядерной войны США разрабатывают еще с 1950 года. Советские же вожди и маршалы помалкивали или вообще отрицали возможность локальной ядерной войны.

На самом деле возможность ведения локальной ядерной войны является гарантией суверенитета и территориальной неприкосновенности целого ряда стран. Возможности применения тактических ядерных боеприпасов поистине необозримы.

Рассмотрим элементарный пример. Над островом Врангеля либо над пустыней в районе китайского озера Лобнор на высоте 30 км летит разведчик со скоростью М=3. Сбить его ракетой с обычной БЧ проблематично.

Японские аппетиты

Рассмотрим вероятного противника Восточного округа ‒ Японию. Официально Страна восходящего солнца претендует лишь на три больших острова ‒ Кунашир, Итуруп и Шикотан – и несколько малых. Там сейчас проживают 14 тыс. человек.

При передаче островов Японии Россия теряет огромную экономическую зону с богатейшими рыбными запасами и полезными ископаемыми. На островах будут размещены американские базы, контролирующие удобный проход в Охотское море.

Об этом у нас написано много, но умалчивается то, что севернее Итурупа находится четвертый по величине остров Курильской гряды ‒ совершенно безлюдный Уруп. Замечу, что на нем с 1794 по 1875 год находилась фактория Российско-Американской компании. В 1854 году фактория была обстреляна, а затем захвачена англо-французской эскадрой.

В советское время на Урупе у поселка Компанейский находилась 25-я погранзастава. А у поселка Кастронум ‒ аэрологическая станция и пост ПВО, оснащенный РЛС П-14. Кроме того, на острове функционировал построенный еще японцами аэродром. В советское время была возведена система дотов с башнями танков ИС-3 и Т-10. В 1990 году все это было брошено, и сейчас остров абсолютно безлюден.

Ныне безлюдны также все остальные малые и большие острова Северо-Курильской гряды аж до острова Парамушир у берегов Камчатки. Раньше на многих островах были погранзаставы, посты ПВО, системы береговой обороны, а на Симушире ‒ даже база подводных лодок. Сейчас на 840-километровой цепи островов нет ни одного солдата и ни одного жителя.

Если японцы получат три населенных острова, то для захвата прочих безлюдных островов не потребуется ни армии, ни флота. Туда просто направится флотилия катеров, яхт и рыболовных сейнеров, и тысячи японцев начнут осваивать Северо-Курильскую гряду.

Битвы патриотов

Урок столетней давности

Замечу, я не изобретаю велосипеда. С началом войны 1904 года сотни вооруженных японских браконьеров высадились на Охотском и Тихоокеанском побережьях Камчатки. Хищнически ловили рыбу, били зверя, грабили в поселке рыбаков и охотников. А отставной лейтенант Гудзи собрал из японцев, живших на Курилах, отряд в 150 человек при двух пушках и высадился с четырех шхун на побережье Камчатки. Обнаглевший Гудзи начал прибивать к деревьям доски с надписями, что Камчатка ‒ территория Японии.

Камчатку охраняла всего сотня казаков. Надежды на них не было никакой. Собрались охотники ‒ русские и камчадалы ‒ всего человек 300. Разбились на отряды и начали охоту на японцев. В разных местах набили свыше тысячи бандитов, захватили две пушки вместе с бравым лейтенантом Гудзи.

О китайском вопросе

Безусловно, у КНР и РФ есть серьезные противоречия в Монголии, Казахстане и ряде стран Средней Азии. КНР и РФ ‒ непримиримые конкуренты на рынке вооружения. При этом КНР продает по демпинговым ценам слегка модернизированные образцы российского вооружения.

Однако все вышесказанное ‒ совсем не повод для вооруженного конфликта.

США и Япония являются главной угрозой для России и Китая. Два года назад США вышли из договора об ограничении ракет средней дальности. А еще раньше у них начались работы по созданию таких ракет с дальностью от 500 до 5500 км. В США проведены многие десятки пусков новых ракет. Потрачены десятки миллиардов долларов. Зачем? Чтобы просто попугать Россию и Китай?

В США размещать ракеты средней дальности глупо. Разве что для стрельбы по Кубе или Венесуэле. В Европе можно, но чревато многими осложнениями. Зато идеальное место для размещения ракет средней дальности ‒ Япония. По этому поводу переговоры между японцами и американцами идут с октября 2019 года.

Размещение ракет средней дальности в Японии ‒ страшная угроза для российского Дальнего Востока и на порядок более страшная для Китая. Почему бы КНР и РФ публично не объявить об ответных мерах? Например, о размещении пары сотен ракет средней дальности для действия по территории Японии?

Почему бы Тихоокеанскому и Китайскому флотам не провести пару учений (одно со спецБЧ, другое ‒ без) по блокаде японских островов? Держу пари, после проведения таких учений фрахт и страховки судов, идущих в Японию, существенно возрастут.

Почему бы наконец не пугнуть США и не отбить охоту размещать ракеты в Японии? Ахиллесовой пятой китайских подводных ядерных сил является отсутствие хорошо защищенных районов боевого патрулирования атомных лодок. Китайские надводные корабли за последние четыре года много раз заходили в российские порты на Черном море и Балтике. А почему бы китайской атомной подводной лодке не зайти с дружественным визитом в Мурманск? Представляю, какая истерика начнется в США!

Серьезные противоречия между РФ и КНР были и будут. Но, на мой взгляд, независимо от них дипломатам следует искать общие линии соприкосновения.

Не пора ли открыть горячую линию между Москвой и Пекином? Почему бы в РФ и КНР не создать два-три центра по обмену информацией о состоянии вооружений, военной деятельности и технологий двойного назначения США и Японии? Причем можно договориться на паритетных условиях, что часть информации, например, с космических аппаратов, будет передаваться в режиме реального времени.

Учет взаимных интересов

Пекину по большому счету плевать на претензии России в Арктике, а Москве ‒ на претензии Пекина на территориальные воды вокруг китайских искусственных островов в южных морях. Почему на официальном уровне не признать эти претензии и не поддерживать друг друга по этим вопросам в дипломатической и военной сферах?

Крайне важен и идеологический момент в российско-китайских отношениях. Наши политики и дипломаты игнорируют менталитет китайского народа. Население Китая прекрасно понимает, что один Мао Цзэдун без помощи Сталина не смог бы в 1949 году создать КНР, и чтет обоих вождей. С другой стороны, ни один русский царь не принес Поднебесной столько зла и горя, как Николай II.

Между тем российские политики и российские СМИ ежедневно поливают помоями Сталина. В Европе им поддакивают, добавляя, что именно Сталин вместе с Гитлером развязали Вторую мировую войну. И Россия наряду с Германией должна платить пострадавшим странам репарации – как деньгами, так и территориями.

Одновременно хорошо проплаченные российские СМИ создают культ святого царя Николая. Уточняю, что РПЦ признало Николая II страстотерпцем за его мученическую кончину, а не за сомнительные достижения его царствования.

Давно пора объяснить россиянам, зачем Николай II в 1895 году начал строить КВЖД через китайскую территорию вместо того, чтобы протянуть железную дорогу во Владивосток по своей территории вдоль Амура (что, кстати, и было сделано в 1908‒1916 годах). Представим себе на секунду, что кайзер Вильгельм II подкупил русского министра и начал строить экстерриториальную германскую железную дорогу в Персию (ПВЖД) через всю Россию.

Кстати, поляки в 1939 году предпочли войну предложению Гитлера построить экстерриториальную железную дорогу через Польшу в Восточную Пруссию.

Зачем России потребовался Порт-Артур? И почему русский флот с 1905 по 2020 год успешно базируется во Владивостоке и Петропавловске-Камчатском?

Не надо никого приукрашивать или очернять. Достаточно сказать правду и перестать отравлять отношения между двумя великими народами и вносить раздор среди россиян.

К отличительным критериям, на основе которых можно определить, к какой правовой семье следует отнести ту или иную правовую систему, принадлежит также восприятие права как исключительно важного социального инструмента регулирования общественных отношений. В этом отношении страны Дальнего Востока принципиально отличаются от других правовых семей.

В регион, который называют Дальним Востоком, входит много стран, и в каждой из них развивалась своя цивилизация.

Эти цивилизации испытывали взаимное влияние, но за всю историю развита) из-за недостатка контактов оно не переросло в культурное единство подобное тому, которое возникло в Западной Европе. Китайская и индийская цивилизации оказали особенно существенное влияние на другие дальневосточные цивилизации. Поэтому описание китайского и японского права позволит выявить некоторые важные и характерные элементы общей дальневосточной концепции права.

1. Общая характеристика дальневосточного права

Правовую систему относят к той или иной семье правовых систем по ее отличительным чертам. Одной из этих черт может быть значение, которое данная система придает праву как средству упорядочения общественной жизни. В этом отношении правовые системы стран Дальнего Востока коренным образом отличаются от рассмотренных выше правовых семей и групп.

Все западные правовые системы независимо от того, относятся ли они к семье романо-германского или общего права, едины в том, что важнейшие вопросы социальной жизни должны регулироваться преимущественно нормами объективного права, а не моральными нормами, обычаями и традициями. Закон и судебное решение обычно определяют условия, при которых все лица должны иметь определенные права, такие, как право исполнять договор, получать компенсацию убытков или развод, выплачивать алименты. Если права какого-то лица нарушены или ставятся под сомнение другими, то это лицо не только имеет право защищать и отстаивать их, но просто обязано поступать так. С этой целью используется такой механизм, как судебное разбирательство, в ходе которого судья рассматривает конкретное дело. Руководствуясь нормами закона, он выносит окончательное обязательное решение.

Достаточно беглого взгляда на правовые системы стран Дальнего Востока, чтобы убедиться в том, что этот метод – далеко не единственно возможный: в некоторых обществах юридические споры разрешаются способами, отличающимися от рассмотрения дел в суде. Подобная традиция продолжает существовать и в Китае, пользуется значительным влиянием в Корее и Индокитае, имеет огромное значение для китайцев, населяющих Гонконг, Индонезию и Малайзию, сказывается и на японском праве. Хотя Япония благодаря своему островному положению никогда не была под властью Китая, китайская культура с VI–VII вв. оказывала значительное влияние на Японию и тем самым на ее право.

2. Древнекитайское право – основа дальневосточного права

Многовековая история Китая породила многочисленные философские идеи.

Из них только три – даосизм, конфуцианство и легизм оказали решающее влияние на китайское правопонимание, составившее, затем, основу дальневосточного права.

Конфуцианство отрицает принцип недеяния и диаметрально противоположно даосизму. Конфуцианцы гораздо активнее. Согласно их учению, мир человека резко отличается от мира природы, где господствует вечная иерархия, по образу которой должен строиться мир человека. Природные законы, управляющие этим физическим миром, конфуцианцы называют дао (божественный путь) или тиан дао. Они не управляют непосредственно миром человека. Поэтому необходимо разрабатывать правила – обычаи (ли), имитирующие природные законы. Оба мира существуют параллельно, но никогда не отождествляются друг с другом, хотя и взаимодействуют. Природный мир – идеал, к которому должен стремиться мир человека, хотя он никогда и не сможет добиться полного соответствия. У даосистов дао содержит в себе воодушевление и таинство, несущие жизнь всей Вселенной, а для конфуцианцев это всего лишь основной безличный принцип.

Конфуцианцы – рационалисты и прагматики.

Таким образом, согласно дальневосточной традиции, общественные отношения являются частью естественного порядка. Это мнение, которое можно найти в учении конфуцианства, помогает понять, почему на Дальнем Востоке так мало значения придают праву и разрешению споров в судах.

Очевидно, что конфуцианство не могло быть очень расположенным к нормам права или к их принудительному исполнению в судах. Так как всякое право предусматривает простую и упорядоченную схематизацию и формализацию отношений в жизни, оно не учитывает всех многообразных факторов, связанных с социальным положением сторон. Еще меньше могло одобрить конфуцианство установление юридических прав посредством судебного решения.

В отличие от конфуцианцев легисты придерживались противоположного взгляда на все важные социальные вопросы. Если Конфуций и его школа верили в добродетели человека, в возможность его убеждения воспитанием и примером правителей, то легисты были убеждены в том, что человек в своей сущности эгоистичен, стремится только к достижению своих корыстных целей и поэтому должен строго наказываться в соответствии с законодательством.

Если Конфуций учил, что различия общественного положения в иерархически организованном обществе должны рассматриваться как проявление высшей в мире гармонии и потому неукоснительно соблюдаться, то легисты считали, что все люди равны перед законом и правильное социальное поведение, которого нельзя добиться философским учением, должно прививаться суровым наказанием в виде принудительных мер со стороны государства. Легисты полагали, что общественная жизнь человека должна строго регулироваться позитивным правом. С точки зрения конфуцианцев, человечество, которое они рассматривают сквозь призму иерархии, должно подчиняться ритуальным правилам. И наоборот, выработанные легистами социальные правила в равной степени применимы ко всем.

При династии Хан конфуцианство стало официальной государственной идеологией. Странствующие последователи распространяли учение по стране, и конфуцианство было признано духовной и философской основой китайского общества и государства на следующие две тысячи лет. Чтение классиков конфуцианства играло важную роль в школьном обучении, а на государственных экзаменах для дальнейшего продвижения от каждого кандидата требовалось глубокое знание учения Конфуция и его учеников. Со временем должностные лица на императорской службе – грамотные, высокообразованные люди, направляемые в провинции для выполнения административных обязанностей, – распространили доктрины конфуцианства по всей стране.

Даже до объединения Китая в единую империю существовали кодексы, а в правление династий Цин и Хан они составлялись непрерывной чередой. Древние кодексы были потеряны, сохранились лишь названия глав и отдельные фрагменты. Древнейший кодекс, дошедший до нас, – кодекс династии Тан – относится к VII в. Следует отметить, что эти кодексы содержат в подавляющем большинстве нормы уголовного и административного права. Вопросы семейного и наследственного права затрагивались только в связи с уголовным или административным правом, например для детализации принципов налогообложения.

Эти кодексы почти не уделяли внимания торговому праву, что отражало принципы конфуцианской доктрины, согласно которой законодательная деятельность – необходимое зло, к нему прибегают только в том случае, когда государство санкционирует наказание за очень серьезное нарушение космического порядка или когда стоит вопрос об организации государственной администрации. Даже уголовное право содержит доказательства влияния конфуцианства. Так, в нем можно отыскать детальную градацию наказаний за убийство, словесное оскорбление и угрозу физическим насилием, учитывающую не только намерения преступника и внешние обстоятельства преступления, но и социальное положение преступника и потерпевшего. Причем суровость приговора во многом зависела от того, например, нанес ли повреждение отец сыну, муж жене или хозяин рабу. Большое значение имело и то, кто с кем плохо обращался: муж с женой или наоборот. Если старший брат ударил младшего, то не следовало никакого наказания; если же младший брат ударил старшего, то он мог получить тридцать месяцев каторжных работ и девяносто ударов бамбуковыми палками.

Если правовое компромиссное предложение не принималось сторонами, то обсуждение продолжалось до тех пор, пока миротворцу, престиж которого позволял ему оказать существенное социальное и моральное давление, наконец не удавалось добиться соглашения. Такие же процедуры применялись в том случае, если стороны не были связаны семейными узами, но принадлежали к одной группе кровных родственников, жили в одной деревне или состояли членами одной торговой гильдии; в качестве миротворцев приглашались старейшина клана, представители местной элиты или старшины гильдии.

Стороны всегда могли обратиться в государственные суды в главном городе провинции или региона, где дела рассматривались чиновниками. Но обычно стороны пытались уладить конфликт на месте, что они и вынуждены были делать во избежание общественного осуждения. Каждый, кто отверг компромисс, предложенный уважаемым посредником, и вынес дело на рассмотрение суда, должен был осознавать, что сплоченная община, частью которой он является, могла сурово осудить его поведение. К тому же судебное разбирательство тянулось чрезвычайно долго и обходилось дорого, а судебные работники были продажными и нерадивыми.

3. Дальневосточная концепция права

Таким образом, конфликт между членами общества свидетельствует о том, что тело одолевает болезнь. Болезнь следует излечить, чтобы вернуть здоровье, т.е. социальный покой; сам по себе конфликт является злом, которое необходимо устранить. Отсюда и вытекает значение уголовного права – наиболее эффективного средства в этом отношении.

Общее представление о мире, на котором основаны все многообразные частные понятия китайцев, побуждает их презирать право. В их представлении мирная жизнь в обществе гарантируется не правом, а этикой. Неразумно ждать появления социального зла, даже если право и может его устранить; каждый должен вести себя так, чтобы не нарушать естественный порядок. В понимании конфуцианцев традиции предназначены для недопущения такого зла. Именно они имеют первостепенное значение, тогда как прибегать к Помощи права нужно как можно реже.

Согласно китайской концепции социального покоя, конфликты между индивидами возникают потому, что они не придерживаются дао. Поэтому улаживание конфликтов не сводится к выяснению, кто из соперников действует по закону. Главное – заставить их понять, как вести себя в духе дао в общем, чтобы осознать, что от них требуется в тех или иных обстоятельствах. Каждая сторона должна не стремиться доказать свою правоту, а размышлять над тем, соответствует ли ее позиция дао. Вопрос не в том, чтобы решить, чьи доводы аргументированы лучше, а в том, чтобы обе стороны поняли, в чем состоит их долг в деле восстановления нарушенного ими покоя.

Поэтому можно говорить о неприемлемости процессуальной техники защиты прав, которая предусматривает разрешение спора на том основании, что доводы одной стороны принимаются, а утверждения другой стороны отвергаются. Правильное решение состоит в том, чтобы разбудить в сознании тяжущихся, идею дао. Тогда они будут убеждены в необходимости действовать в соответствии с ней. Убедить тяжущихся исполнять свои обязанности должен не судья, а мудрец, который, вмешавшись для наставления их на путь дао, использует свой моральный авторитет. Обязанности, налагаемые дао, несомненно, предусматривают выполнение сложившихся правил, которые определяют поведение в конкретных обстоятельствах. Поэтому вполне естественно, что примирение всегда было наиболее распространенным способом достижения общественного покоя в Китае – с давних времен и по сегодняшний день.

Дальневосточная концепция права обычно имеет воспитательный характер. Даже легисты рассматривали позитивное право как средство обучения людей, с тем чтобы они могли придерживаться принципа недеяния.

В 1911 г. династия Маньчжуров отреклась от престола, после чего была спешно составлена Конституция и китайское государство было объявлено республикой. Относительная стабильность наступила в 1926–1928 гг., когда партия гоминьдан и ее армия под командованием Чан Кайши сумели освободить Китай и принести в страну мир на несколько лет. Этот период был использован для потрясающе быстрой кодификации всего частного права. По примеру Японии кодексы были составлены преимущественно на основе германского и швейцарского права.. Однако за пределами крупных городов эти новые кодексы являли собой не что иное, как фасад.

4. Правовая система КНР

древнекитайский дальневосточный право

Одной из отличительных черт третьего этапа в правовом развитии Китая (с конца 70-х годов) является широкое развертывание законодательной деятельности. Важной вехой на этом пути стало принятие Конституции КНР 1982 г., которая почти полностью вернулась на позиции первой Конституции КНР (1954 г.). Активно проводимая хозяйственная реформа: возрождение многоукладной экономики, оживление гражданского оборота, повышение самостоятельности предприятий, широкое привлечение иностранного капитала – создала предпосылку для принятия многочисленных нормативных актов. Так, только по внешнеэкономическим вопросам принято более 50 различных актов. Приняты также Общие положения гражданского права, Гражданско-процессуальный кодекс, закон о предприятиях, основанных на капитале иностранных фирм, закон о хозяйственном договоре, закон о международных хозяйственных договорах, различные акты о совместных предприятиях. Полностью обновлено уголовное и уголовно-процессуальное законодательство.

Специфика китайского уголовного законодательства состоит в отрицании принципа презумпции невиновности, допущении неравноправного процессуального положения профессиональных адвокатов и иных защитников обвиняемых, отсутствии четкого указания на основания для освобождения от уголовной ответственности, в сохранении практики показательных массовых судебных процессов и т.д. Внесудебные формы разбирательства дел связаны, с одной стороны, с сохранением традиций в этой области, а с другой – с острым дефицитом юридических кадров.

Нехваткой юридических кадров объясняется и необязательность участия народных заседателей в рассмотрении дел народными судами первой инстанции.

Современное право КНР – это сложный по содержанию, объективно обусловленный масштаб свободы, выражающийся, во-первых, через систему глубоко укоренившихся в сознании народа традиционных представлений о должном поведении, поддерживаемых силой моральной ответственности перед обществом, во-вторых, через систему общеобязательных формально определенных норм, поддерживаемых силой государственного принуждения.

1.Административное право зарубежных стран. М., 2006.

2.Богуславский М.М. Проблемы международного частного права в законодательстве и договорно-правовой практике КНР // Сов. государство и право. 2007. № 3.

3.Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайского государства. М., 2003.

5.Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М, 2006.

6. Имамов Э.З. К характеристике правосознания и права КНР // Сов. государство и право. 2008. № 4.

7.Имамов Э.З. Китайское право: единство традиций и законодательной нормы // Проблемы Дальнего Востока. 1989. № 6.

8.Имамов Э.З. Особенности формирования правовой системы КНР // Актуальные вопросы политической системы и внутриполитического положения КНР. М., 1987.

9.Имамов Э.З. Уголовное право Китайской Народной Республики: Теоретические вопросы Общей части. М., 1990.

10.Инако Цунэо. Право и политика современного Китая. 1949–1975. М., 1978.

11.Китайская Народная Республика: Конституция и законодательные акты. М., 1984.

12.Китайская Народная Республика: Конституция и законодательные акты. М., 1989.

13.Куманин Е.В. Китайское право в условиях реформ // Сов. государство и право. 1988. № 9.

Раздел: Государство и право
Количество знаков с пробелами: 27744
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

1. Общая характеристика дальневосточного права. 2. Древнекитайское право – основа дальневосточного права. 3. Дальневосточная концепция права. 4. Правовая система КНР.

1 . Общая характеристика дальневосточного права

В регион, который называют Дальним Востоком, входит много стран, и в каждой из них развивалась своя цивилизация. Эти циви-

лизации испытывали взаимное влияние, но за всю историю развита) из-за недостатка контактов оно не переросло в культурное единство подобное тому, которое возникло в Западной Европе. Китайская и индийская цивилизации оказали особенно существенное влияние на другие дальневосточные цивилизации. Поэтому описание китайского и японского права позволит выявить некоторые важные и характер ные элементы общей дальневосточной концепции права.

Правовую систему относят к той или иной семье правовых систем по ее отличительным чертам. Одной из этих черт может быть значе ние, которое данная система придает праву как средству упорядоче ния общественной жизни. В этом отношении правовые системы стран Дальнего Востока коренным образом отличаются от рассмотренных выше правовых семей и групп.

Все западные правовые системы независимо от того, относятся ли они к семье романо-германского или общего права, едины в том что важнейшие вопросы социальной жизни должны регулироваться преимущественно нормами объективного права, а не моральными нормами, обычаями и традициями. Закон и судебное решение обычно определяют условия, при которых все лица должны иметь определенные права, такие, как право исполнять договор, получать компенсацию убытков или развод, выплачивать алименты. Если права какого-то лица нарушены или ставятся под сомнение другими, то это лицо не только имеет право защищать и отстаивать их, но просто обязано поступать так. С этой целью используется такой механизм, как судебное разбирательство, в ходе которого судья рассматривает конкретное дело. Руководствуясь нормами закона, он выносит окончательное обязательное решение.

2. Древнекитайское право – основа дальневосточного права

Многовековая история Китая породила многочисленные философские идеи. Из них только три – даосизм, конфуцианство и легизм оказали решающее влияние на китайское правопонимание, составившее затем основу дальневосточного права.

Конфуцианство отрицает принцип недеяния и диаметрально противоположно даосизму. Конфуцианцы гораздо активнее. Согласно их учению, мир человека резко отличается от мира природы, где господствует вечная иерархия, по образу которой должен строиться мир человека. Природные законы, управляющие этим физическим миром, конфуцианцы называют дао (божественный путь) или тиан дао. Они не управляют непосредственно миром человека. Поэтому необходимо разрабатывать правила – обычаи (ли), имитирукЗщие природные законы. Оба мира существуют параллельно, но никогда не отождествляются друг с другом, хотя и взаимодействуют. Природный мир – идеал, к которому должен стремиться мир человека, хотя он никогда и не сможет добиться полного соответствия. У даосистов дао содержит в себе воодушевление и таинство, несущие жизнь всей Вселенной, а для конфуцианцев это всего лишь основной безличный принцип. Конфуцианцы – рационалисты и прагматики.

Конфуцианство составляло основу государственной идеологии Китайской империи вплоть до революции 1911 г. Оно утверждает, что человек и Бог, небеса и земля, все живое и инертное являются органическими частями гармонично упорядоченной и единой Вселенной. Поэтому важнейшая цель человека – стремление к тому, чтобы его мысли, чувства и действия находились в идеальной гармонии с космосом; в частности, люди должны вести себя так, чтобы не нарушать

учил, что различия общественного положения в иерархически организованном обществе должны рассматриваться как проявление высшей в мире гармонии и потому неукоснительно соблюдаться, то ле-гисты считали, что все люди равны перед законом и правильное социальное поведение, которого нельзя добиться философским учением, должно прививаться суровым наказанием в виде принудительных мер со стороны государства. Легисты полагали, что общественная жизнь человека должна строго регулироваться позитивным правом. С точки зрения конфуцианцев, человечество, которое они рассматривают сквозь призму иерархии, должно подчиняться ритуальным правилам. И наоборот, выработанные легистами социальные правила в равной степени применимы ко всем.

софской основой китайского общества и государства на следующие две тысячи лет. Чтение классиков конфуцианства играло важную роль в школьном обучении, а на государственных экзаменах для дальнейшего продвижения от каждого кандидата требовалось глубокое знание учения Конфуция и его учеников. Со временем должностные лица на императорской службе – грамотные, высокообразованные люди, направляемые в провинции для выполнения административных обязанностей, – распространили доктрины конфуцианства по всей стране.

Эти кодексы почти не уделяли внимания торговому праву, что отражало принципы конфуцианской доктрины, согласно которой законодательная деятельность – необходимое зло, к нему прибегают только в том случае, когда государство санкционирует наказание за очень серьезное нарушение космического порядка или когда стоит вопрос об организации государственной администрации. Даже уголовное право содержит доказательства влияния конфуцианства. Так, в нем можно отыскать детальную градацию наказаний за убийство, словесное оскорбление и угрозу физическим насилием, учитывающую не только намерения преступника и внешние обстоятельства преступления, но и социальное положение преступника и потерпев шего. Причем суровость приговора во многом зависела от того, например, нанес ли повреждение отец сыну, муж жене или хозяин рабу. Большое значение имело и то, кто с кем плохо обращался: муж с женой или наоборот. Если старший брат ударил младшего, то не сле-

довало никакого наказания; если же младший брат ударил старшего, то он мог получить тридцать месяцев каторжных работ и девяносто ударов бамбуковыми палками.

конфликтов в пределах местных общин по традиционным правилам поведения с учетом общественного положения сторон, индивидуумы оставались прикованными к узкому социальному контексту, а государственная администрация в значительной мере освобождалась от судоустройства и законодательной деятельности в области гражданского права.

3. Дальневосточная концепция права

кам позитивного права, горячо выступающим за равенство индивидов перед законом. Такая позиция в общем характерна для азиатского мышления. Несколько чрезмерное значение, которое легисты придают наказанию и награде, направлено на обеспечение хорошего правления. Естественно, что конфуцианцы, предпочитающие традиции праву, создали учение, согласно которому наказание приводит к его отмене.

Поэтому можно говорить о неприемлемости процессуальной техники защиты прав, которая предусматривает разрешение спора на том основании, что доводы одной стороны принимаются, а утверждения другой стороны отвергаются. Правильное решение состоит в том, чтобы разбудить в сознании тяжущихся идею дао. Тогда они будут убеждены в необходимости действовать в соответствии с ней. Убедить тяжущихся исполнять свои обязанности должен не судья, а мудрец, который, вмешавшись для наставления их на путь дао, использует свой моральный авторитет. Обязанности, налагаемые дао, несомненно предусматривают выполнение сложившихся правил, которые определяют поведение в конкретных обстоятельствах. Поэтому вполне естественно, что примирение всегда было наиболее распространенным способом достижения общественного покоя в Китае – с давних времен и по сегодняшний день.

В 1911 г. династия Маньчжуров отреклась от престола, после чего была спешно составлена Конституция и китайское государство было

объявлено республикой. Относительная стабильность наступила в 1926–1928 гг., когда партия гоминьдан и ее армия под командованием Чан Кайши сумели освободить Китай и принести в страну мир на несколько лет. Этот период был использован для потрясающе быстрой кодификации всего частного права. По примеру Японии кодексы были составлены преимущественно на основе германского и швейцарского права.. Однако за пределами крупных городов эти новые кодексы являли собой не что иное, как фасад.

Читайте также: