Оценка уровня коррупции в россии как правильно посчитать

Обновлено: 17.05.2024

Посчитать реальный ущерб от коррупции в России не первый год пытаются лучшие умы страны. Сколько ежегодно теряет бюджет? Как выяснили "НИ", найти точную цифру – задача не из лёгких.

Сенсационную цифру на днях как раз озвучил депутат Госдумы России 3, 4, 5, 6 созывов Геннадий Гудков: 10 триллионов рублей в год! Заявление экс-парламентария трудно игнорировать, ведь он говорит, что ежегодные потери от коррупции в России приближаются к размеру бюджета страны!

Однако статистика госконтроля отличается от данных Гудкова почти на порядок. В своем последнем отчете Счетная Палата России оценила объём финансовых нарушений в 1 трлн 556 млрд рублей за 11 месяцев 2017 года.

С тех лет объём госхищений не уменьшился, а увеличился, считает Геннадий Гудков.

Национальный Антикоррупционный Совет РФ общую сумму полученных в 2017 году в России взяток оценивает в 6,7 млрд руб.

В то же время размер средней взятки в России в Главном управлении экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД России в 2016 году оценивали в 328 тыс. руб. (Официальных данных по 2017 году пока не публиковалось). Если предположить, что в 2017 году аппетит чиновников остаётся на прежнем уровне, и грубо умножить средний размер взятки на только доведённые до суда 3367 уголовных дела, только о взятках и расследованных только в СК, то общий размер всего взяточничества уже переваливает за триллион рублей.

Более того часть коррупционных практик в России сегодня отошли от прямых монетарных форм коррупции в виде вымогательства денег, взяток, откатов и пр. Коррупция сегодня больше живёт в реальности незаконного лоббизма, конфликта интересов, нарушения запретов и ограничений, использования иностранных финансовых инструментов, отмывания денежных средств, и это все нельзя посчитать "одним гребешком", говорит эксперт.

Мы можем сложить только статистику МВД, Генпрокуратуры, ФСБ, Счетной Палаты и т.д. Но и эти данные будут нерепрезентативными, и мы не можем их использовать в оценках, потому что данные, которые опубличиваются – это вершина айсберга. Объективное количество нарушений значительно выше выявленных - не будем забывать, что главная цель любого нарушения, в том числе коррупционного – скрыть самоё себя от внешних взоров, говорит Шуманов.

Федеральная служба по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг) тем временем сообщает об обнаружении незаконно легализованных 80 млрд рублей и о росте площадок по обслуживанию теневых финансовых операций. "В 2017 году удалось пресечь работу 22 "площадок" по обслуживанию теневых потоков (в 2016 году - 12). Общая сумма денежных средств, выявленных в результате данной деятельности, составила более 80 млрд рублей", - говорится в опубликованном ведомством документе. Операции, нацеленные на легализацию преступных доходов осуществляются в основном за счёт незаконного оборота наличных средств и ведения фиктивной внешнеэкономической деятельности.

Данные Центрального Банка РФ об объёмах сомнительных операций, проведенных в 2017 году финансовыми организациями и их клиентами, еще выше. Так, по оценкам регулятора, за 2017 год за рубеж было выведено 96 млрд руб., обналичено — 326 млрд руб.

При этом ГУЭБиПК МВД России неоднократно заявляло, что вывод капитала из России отражает лишь треть - четверть реального вывода капитала за рубеж по криминальным схемам, комментирует официальные цифры Геннадий Гудков. – С 2006 года у нас сальдо выноса [объём официально выведенных средств из России] никак не был меньше 25-30 млрд долларов по год – это уже не меньше полутора триллионов. Кроме этого всем заинтересованным лицам давно известно о работающих в России огромных обнальных конторах и их нелегальном финансовом обороте, с их возможностями ежегодного вывода из России порядка 200-300 млрд долларов.

В социологии общепринятым методом оценки коррупции является анализ так называемого эффекта коррупции.

Международное движение Transparency International ежегодно публикует Индекс восприятия коррупции. Он выводится на основании опросов экспертов, предпринимателей, граждан, проведенных независимыми организациями по всему миру.

В 2017 году Россия набрала 29 баллов из 100 и заняла в Индексе восприятия коррупции (ИВК, Corruption perception index) 135-е место из 180.

Такой же результат, как Россия, в 2017 году получили Доминиканская республика, Гондурас, Кыргызстан, Лаос, Мексика, Папуа – Новая Гвинея и Парагвай. Из соседей России по ИВК-2016 Иран и Украина прибавили по одному баллу, Казахстан и Непал — по два. В группе лидеров по-прежнему: Новая Зеландия (89 баллов), Дания (88 баллов), за ними следуют Финляндия, Норвегия и Швейцария (по 85 баллов). Аутсайдерами признаны Сомали (9 баллов) и Южный Судан (12 баллов).

Игорь Николаев, доктор экономических наук, профессор, директор Института стратегического анализа:

- В своё время, в бытность, когда президентом был Дмитрий Медведев, начальник контрольного управления, господин Чуйченко назвал цифру разворовывания на госзаказе в 20 процентов. Уже тогда это было больше 1 триллиона. Если сами высшие чиновники говорят об этом, я думаю у них есть соответствующие сведения, то я склонен к оценке Счётной палаты в большей степени доверять. Цифру в 10 триллионов можно сопоставить с расходами Федерального бюджета - это около16 триллионов. Десять триллионов – явно завышенная сумма, а вот то, что называет Счётная палата, а ранее говорил Чуйченко, я думаю, ближе к истине. Я к этой цифре скорее присоединюсь.

- Дмитрий Потапенко, экономист, предприниматель, управляющий партнёр Management Development Group

Кирилл Кабанов, глава Национального антикоррупционного комитета:

- Эксперты говорят об отсутствии общей оценки коррупционного рынка – она действительно отсутствует, но можно посчитать, используя методику так называемых коррупционных практик. В каждой коррупционной практике, в каждом секторе есть свои показатели. К примеру, на сегодня в IT-технологиях система злоупотреблений может доходить от 30 до 60%. А в госзакупках в определённых секторах этот показатель упал до 10%. Есть госзакупки в определённых отраслях, где выстроена система контроля, и там показатель стремится к нулю. Там есть возможности злоупотребления, но они очень маленькие и очень быстро выявляются. В дорожном строительстве коррупционная составляющая может доходить до 10%. Поэтому коррупционный рынок можно считать, и председатель Счётной палаты говорит о том, что Счётная палата нашла, поскольку нецелевое использование средств – это, безусловно, показатель коррупционного влияния, коррупционного риска. В течение последних нескольких лет у нас показатель приблизительно триллион – полтора триллиона, и он держится в этом промежутке.

Но хотелось бы обратить внимание на такую вещь: что мы считаем, говоря о коррупционном рынке - доход коррупционного рынка или средства, которые вовлечены в коррупционный рынок? Предположим, выделено 200 млрд. Из них 100 пошло на выполнение государственной задачи, а 100 – распилили. В данной ситуации 200 млрд втянуты в коррупционный процесс. 1,5 триллиона, названные Голиковой – это доход коррупционного рынка. Это коррелируется с общей тенденцией. По каждому конкретному ведомству посчитать можно: если мы возьмёт таможню – это одна история, если говорить о госзакупках в дорожной сфере – другая история на федеральном, региональном уровне. А сложить это еще пока никто не пробовал, но я думаю, что с приходом Кудрина в Счётную палату там будет серьёзная работа по анализу всей ситуации.

Читайте также: