Обязанность и обязательство в чем разница

Обновлено: 02.07.2024

Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Сделка представляет собой юридический факт .

Сделки могут быть двух- или многосторонними (договоры) и односторонними. Односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны. Пример односторонней сделки - завещание. Двусторонние и многосторонние сделки называются договорами .

Сделка совершена, когда стороны (или единственная сторона) определенным недвусмысленным образом выразили свою волю относительно прав и обязанностей. Воля стороны сделки относительно своих обязанностей является ее обязательством. Обязательство, даже в односторонней сделке, - это всегда двустороннее отношение, право одного лица подразумевает обязанность другого. Сторона обязательства, принявшая на себя обязанность, называется должником , сторона, получившая соответствующее право - кредитором . Хотя эти названия произошли от денежных обязательств, кредиторы и должники присутствуют во всех видах обязательств по сделкам, а не только в денежных.

Обязательства могут возникать не только в результате сделок, но и из других юридических фактов (неосновательное обогащение, причинение вреда) - так называемые внедоговорные обязательства.

Одна сделка может содержать сколь угодно много различных обязательств различных лиц. К примеру, договор между юридическими лицами может содержать десятки и даже сотни различных обязательств, касающихся как самих участников сделки, так и третьих лиц. Если обязанности по сделке могут возникать только у ее сторон (возложить обязанности на третьих лиц без их участия стороны сделки не вправе), то права в результате сделки третьи лица приобрести могут (например, в договоре страхования выгодоприобретатель, если он не совпадает со страхователем, не является стороной договора, но при определенных условиях приобретает права по этому договору - такое обязательство берет на себя страховщик).

Совершение сделки следует отличать от исполнения сделки , т.е. исполнения обязательств по сделке. При совершении сделки лицо лишь выражает свою волю принять на себя определенные обязанности, тем самым принимая обязательство. Обязательство будет исполнено тогда, когда сторона сделки исполнит содержащуюся в нем обязанность. Сделка будет исполнена, когда будут исполнены все принятые по ней обязательства.

Закон допускает возможность того, что до исполнения обязательства права или обязанности стороны в этом обязательстве перейдут к другому лицу. Право, принадлежащее кредитору в обязательстве, может быть передано им другому лицу по сделке ( уступка требования ) или перейти к другому лицу на основании закона.

Согласие должника для такого перехода права не требуется, если оно не предусмотрено законом или договором. Если должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим для него неблагоприятных последствий. В этом случае исполнение обязательства первоначальному кредитору признается исполнением надлежащему кредитору.

В свою очередь должник может заключить с другим лицом сделку и передать ему свои обязанности по первоначальному обязательству (совершить перевод долга ). Сделать это он может только с согласия кредитора. Такого согласия не требуется в случае принятия наследства, когда к наследнику переходят долги наследодателя.

По общему правилу, сделки, содержащие уступку требования или перевод долга, должны совершаться в той же форме, что и сделка, содержащая первоначальное обязательство.

После замены кредитора или должника возникает, по сути дела, новое обязательство, ведь право кредитора или обязанность должника теперь принадлежат другому лицу. Поскольку, однако, само содержание обязательства остается прежним, говорится не о новом обязательстве, а о первоначальном, в котором произошла "перемена лиц" .

В Определении от 23 августа 2021 г. № 305-ЭС21-7572 по делу № А40-6179/2018 Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ вновь подчеркнула два важных обстоятельства, имеющих значение при привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, а именно:

привлечение к субсидиарной ответственности возможно и после завершения процедуры банкротства;
для привлечения к субсидиарной ответственности существенное значение имеет момент исполнения обязательства, а не его возникновения.

Когда нельзя привлечь к субсидиарной ответственности учредителя общества, о банкротстве которого он не заявил

Верховный Суд указал, что обязательство у общества возникло задолго до банкротства, а апелляция и кассация ошибочно отождествили срок возникновения обязательства со сроком его исполнения

Относительно первого вопроса ВС в очередной раз напомнил, что привлечение контролирующих лиц к субсидиарной ответственности возможно и после завершения процедуры банкротства. К такому выводу Суд пришел еще в Определении от 19 октября 2015 г. № 309-АД15-6092. Впоследствии он был включен в Обзор судебной практики № 1 за 2016 г. (п. 8).

В 2017 г. Закон о банкротстве был дополнен ст. 61.14, закрепившей право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц после завершения процедуры банкротства 1 . Более того, в Постановлении Пленума от 12 декабря 2017 г. № 53 ВС подробно разъяснил применение срока исковой давности на подачу такого заявления.

Такой подход направлен на защиту интересов кредиторов, которые желают хоть как-то восполнить свои потери за счет конкурсной массы. Позиция конкурсного управляющего, заявившего в рассматриваемом деле (№ А40-6179/2018) ходатайство о прекращении производства на указанном основании, представляется необоснованной, так как противоречит сложившейся судебной практике и ст. 61.14 Закона о банкротстве. Позиция Верховного Суда, с точки зрения последовательности, сомнений не вызывает.

В отношении второго вопроса Суд подчеркнул важность установления причинно-следственной связи между моментами возникновения обязательства, наступления объективного банкротства и невозможности исполнить обязательство.

Установление причинно-следственной связи между действиями контролирующих должника лиц и наступлением объективного банкротства неоднократно подчеркивалось при рассмотрении данной категории споров. Суды исходят из того, что при наличии доказательств такой связи контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда кредиторам подконтрольной организации 2 . Анализ практики показывает также, что при рассмотрении вопроса о привлечении к субсидиарной ответственности суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством 3 .

В рассматриваемой ситуации ВС обратил внимание, что на момент заключения договора банковской гарантии у общества отсутствовали признаки объективного банкротства и контролирующие лица не могли заранее предположить наличие негативных обстоятельств. Нормы ст. 9 и 61.12 (ранее – п. 2 ст. 10) Закона о банкротстве отвечают на этот вопрос предельно ясно. Для привлечения контролирующего лица к ответственности за неподачу заявления существенное значение имеет именно дата возникновения обязательства, а не день, когда должник должен был исполнить обязательно, но не смог.

Судами установлено, что контролирующее лицо должно было подать заявление не позднее 21 сентября 2015 г. Договор банковской гарантии был заключен в июне 2014 г., на тот момент обязанность по подаче заявления отсутствовала, в связи с чем в действиях руководителя не усматриваются обман кредиторов и попытки скрыть финансовое состояние общества-должника.

Схожие ситуации уже рассматривались ранее, и суды также подчеркивали необходимость установления причинно-следственной связи. Например, Определением от 15 мая 2020 г. № 307-ЭС20-5614 по делу № А52-4062/2017 ВС оставил в силе судебные акты об отказе в привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц ввиду недоказанности причинно-следственной связи между их действиями по заключению договора купли-продажи и невозможностью компании рассчитаться по долгам. Так, нижестоящие суды установили, что в отсутствие доказательств причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения контролирующими лицами сделки в период отсутствия у общества какой-либо кредиторской задолженности не может являться основанием для привлечения к субсидиарной ответственности. Обязательства перед кредиторами, послужившие основанием для возбуждения дела о банкротстве, возникли гораздо позже заключения договора купли-продажи, т.е. на момент совершения сделки стороны договора не могли знать о возникновении обстоятельств, при которых их действия оценивались с позиции возможности причинения вреда.

ВС пояснил основания для привлечения к субсидиарной ответственности руководителей ликвидированного ООО

Суд указал, что неосуществление контролирующими лицами ликвидации ООО при наличии на момент исключения из ЕГРЮЛ долгов общества перед кредиторами, когда их исковые требования уже удовлетворены, может свидетельствовать о попытке избежать рисков привлечения к субсидиарной ответственности

Кроме того, в одном из определений Верховный Суд указал, что принудительное исключение из ЕГРЮЛ по решению налогового органа сведений о компании, имеющей кредиторскую задолженность, не может являться основанием для привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности и не устанавливает причинно-следственную связь между их действиями и невозможностью компании исполнить обязательства, так как подать возражения против исключения сведений о компании из ЕГРЮЛ могли также кредиторы, обязательства перед которыми исключенной организацией не исполнены 4 . То есть одного лишь факта того, что контролирующие должника лица вовремя не подали возражения в налоговую против исключения компании из ЕГРЮЛ, не будет достаточно для привлечения их к субсидиарной ответственности по долгам перед кредиторами, поскольку, во-первых, кредиторы не лишены возможности также заявить возражения против исключения, а во-вторых, необходимо доказать намеренные действия (или бездействие) контролирующих лиц, направленные на принудительное исключение сведений из Реестра.

2 Пункт 1 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 2 (2016), утвержденного Президиумом ВС РФ 13 апреля 2016 г.

3 Пункт 12 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 4 (2020), утвержденного Президиумом ВС РФ 23 декабря 2020 г.

4 Определение от 13 июля 2021 г. № 305-ЭС21-10245 по делу № А40-250097/2019.

Читайте также: