Обвиняемый как участник уголовного судопроизводства диссертация

Обновлено: 30.06.2024

Окромя публикаций нескольких научных статей об участии защитника в уголовном судопроизводстве, считаю необходимым делиться своими выводами, произрастающими из собственной практики и практики моих коллег, с читателями не только печатных изданий.

Проблема участия защитника, не обладающего статусом адвоката рассматривалась в моей статье тут, а также была отмечена в публикации тут . На тот случай кому интересно. В массе многочисленных публикаций настоящая отличается тем, что автор на собственном опыте еще будучи студентом, а затем стажером, принимал и пытался принять участие в качестве защитника наряду с адвокатом в различных уголовных делах.

Теперь, будучи адвокатом, думается, что взгляд на это проблему требует внимания, которое и хочу оттенить.

На высоком уровне впервые проблема того, кто может быть защитником в уголовном судопроизводстве окромя адвоката, была предметом рассмотрения в Конституционном Суде Российской Федерации. Постановлением № 2-П от 28 января 1997 года по делу о проверки конституционности положений Уголовно-процессуального кодекса 1960 года, разрешилась судьба жалобы граждан Б. В. Антипова, Р. Л. Гитиса и С. В. Абрамова в которой граждане оспаривали Конституционность положений ч. 4 ст. 47 УПК РФСФСР, в той части, в которой в качестве защитников при производстве по уголовным делам допускаются лишь адвокаты и представители профессиональных союзов и других общественных объединений.

Конституционный Суд в постановлении № 2-П, хотя и ушел от прямого ответа на вопрос, поставленный заявителями (п. 1 особого мнения судьи Конституционного Суда Н. Т. Ведерникова, п. 1 особого мнения судьи), однако, уповая на положения ст. 48 Конституции РФ, указал, что по своему содержанию право на самостоятельный выбор адвоката (защитника) не означает право выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению подозреваемого или обвиняемого и не предполагает возможность участия в уголовном процессе любого лица в качестве защитника.

Кроме того, Конституционный Суд указал, гарантируя право на получение именно квалифицированной юридической помощи, государство должно, во-первых, обеспечить условия, способствующие подготовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, в том числе в уголовном судопроизводстве, и, во-вторых, установить с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии.

Конституция Российской Федерации не содержит указания на критерии, соблюдение которых свидетельствует о должном уровне квалификации лиц, оказывающих гражданам юридическую помощь. Определение таких критериев для лиц, допускаемых к оказанию юридической помощи по уголовным делам в качестве защитников подозреваемых и обвиняемых, относится к компетенции законодателя. Только законодатель вправе при условии обеспечения каждому обвиняемому (подозреваемому) права на получение квалифицированной юридической помощи и в интересах правосудия в целом предусмотреть возможность допуска в качестве защитников иных, помимо адвокатов, избранных самим обвиняемым лиц, в том числе имеющих лицензию на оказание платных юридических услуг, написал Конституционный Суд.

Когда как именно особые мнение судей Конституционного Суда (Э. М. Аметистова, Н. В. Ведерникова, В. О. Лучина, В. И. Олейника) представляются особенно интересными в свете обсуждаемого вопроса. Ведь все четверо высказались о несоответствии оспариваемой нормы Конституции Российской Федерации.

Несмотря на содержащиеся в Постановлении № 2-П косвенные намеки законодателю об определении условий, профессиональных критерий и организационно-правовых форм, обеспечивающих оказание квалифицированной юридической помощи в уголовном процессе, воз и ныне там. Как мы видим, критерии и иные квалификационные требования допуска защитников не адвокатов в уголовный процесс на разных стадиях до настоящего времени не сформулированы, кроме того, на досудебных стадиях уголовного процесса отсутствует механизм допуска защитников не адвокатов, от того, участие защитников не адвокатов, в каждом конкретном случае разнится до нельзя.

Стало быть, законодательная власть не заботится о правах лиц, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства в качестве защитников-неадвокатов, а судебная власть на разных ее уровнях создает порочную и разнообразную практику.

А нет, есть одно определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 июня 2012 г. № 46-O12-23СП, которым приговор отменен и уголовное дело направлено на новое рассмотрение. Поскольку во всех случаях принятое по ходатайству о допуске близких родственников или иных лиц к участию в деле в качестве защитника решение должно соответствовать ч. 4 ст. 7 УПК РФ и отвечать требованиям законности, обоснованности и мотивированности.

На собственном опыте убедившись, принимал и пытался принять участие в уголовном деле в качестве защитника наряду с адвокатом, где ходатайство обвиняемого (подозреваемого) на разных стадиях уголовного судопроизводства разрешалось аж 7 раз. Апогей цинизма в том, что обвиняемый кадый раз заявляя ходатайство о допуске в качестве защитника необладащего статусом адвоката, ссылался на позиции Конституционного Суда относительно участия защитника не адвоката, тем более ранее, уже допущенного судом. (Определение № 453-О-О от 24 июня 2008 года, Определение № 871-О-О от 25 декабря 2008 года).

Регулярное и стабильное количество жалоб на неконституционность положений ч. 2 ст. 49 УПК РФ говорит о спорной правоприменительной практике, ущемлении Конституционных прав граждан России, неурегулированности механизма допуска и защиты прав подозреваемых обвиняемых с помощью защитника, не обладающего статусом адвоката.

Стоит сказать, что проблема участия защитников не-адвокатов, а также представителей осужденного не обладающих статусом адвоката, существует в различных стадиях уголовного процесса (Определение № 257-О-П от 8 февраля 2007 года).

В Постановлении Пленума Верховного Суда от 20 декабря 2011 года № 21 "О практике применения судами законодательства об исполнении приговора". Суд лишь отметил, что с учетом положений части 4 статьи 399 УПК РФ о том, что осужденный может осуществлять свои права с помощью адвоката. Когда как следуя аналогии уголовного процесса, допуск в уголовный процесс защитника не-адвоката гарантируется принципами уголовного процесса (ст. 16 УПК РФ). Кроме того, существует ч. 8 ст. 12 УИК РФ, согласно которой, для получения юридической помощи осужденные могут пользоваться услугами адвокатов, а также иных лиц, имеющих право на оказание такой помощи. В одном из определений Конституционный Суд вновь напомнил, что наделение же полномочием представлять интересы осужденного в стадии исполнения приговора лишь адвокатов являлось бы неоправданным ограничением конституционного права на юридическую помощь (Определение от 24 июня 2008 года № 373-О-О).

При этом, при разрешении вопросов связанных с участием в качестве преставителя осужденного, лица не являющегося адвокатом, практика также зависит от конктретного судьи, а точнее от ноги, с которой он сегодня встал (Определение № 2872-О от 22 декабря 2015 года).

Отдельная проблема возникает и при реализации защитником без статуса адвоката своих правомочий:

Право на подачу жалоб на действия бездействия должностных лиц в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ. (Определение 294-О-О от 16 февраля 2012 года.)
Право на свидание со своим подзащитным, гарантированным ст. 18 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", согласно которой "если в качестве защитника участвует иное лицо, то свидание с ним предоставляется по предъявлении соответствующего определения или постановления суда, а также документа, удостоверяющего его личность" (Определение № 1430-О-О от 19 октября 2010 года).

Стоит обратить внимание на состязательность и равноправие сторон в уголовном процессе в свете рассматриваемого вопроса (ст. 15 УПК РФ, ст. 123 Конституции РФ).

Осмотрев нормы УПК РФ, очевидно, что обвиняемый и подозреваемый ущемлены в праве прибегать к юридической помощи защитников, не обладающих статусом адвоката. Когда, как представители участников стороны обвинения, не обладающие статусом адвоката, могут быть допущены к участию в уголовном деле по постановлению должностного лица, осуществляющего предварительное расследование.

Из Определения Конституционного Суда РФ от 05 декабря 2003 года № 447-О, согласно ч. 1 ст. 21 Конституции РФ применительно к личности потерпевшего это конституционное предписание предполагает обязанность государства не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать свои права и законные интересы любым не запрещенным законом способом (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2003 года по делу о проверке конституционности положения пункта 8 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов").

Давайте посмотрим на положения Уголовно-процессуального закона России во взаимосвязи с конституционными гарантиями ч. 2 ст. 19, ч. 1 ст. 21, ч. 2 ст. 45, 48, ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации. В Постановлении № 2-П от 18 января 1998 года, Конституционный суд указал, закрепленное в статье 48 (часть 2) Конституции Российской Федерации право пользоваться помощью адвоката (защитника) является одним из проявлений более общего права, гарантированного статьей 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому человеку, - права на получение квалифицированной юридической помощи. Поэтому положения части 2 статьи 48 Конституции Российской Федерации не могут быть истолкованы в отрыве и без учета положений части 1 этой же статьи.

Стало быть, участие адвоката в уголовном деле в качестве защитника уже говорит о соблюденном предписании ст. 48 Конституции РФ, ведь один из близких родственников или иное лицо допускается в качестве защитника наряду с адвокатом, и только при производстве у мирового судьи защитник не-адвокат может быть допущен без адвоката.

Но при участии защитника без статуса адвоката при производстве у мирового судьи говорить о соблюдении права лица на квалифицированную юридическую помощь нельзя (ч. 1 ст. 1 Фз "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ"). Поэтому и потерпевший в этом смысле (при использовании представителя не обладающего статусом адвоката) лишается прав гарантированных ч. 1 ст. 48 Конституции РФ.

По моему видению, содержание нормы УПК РФ, которое предоставляет суду, конкретному судье или иному должностному лицу возможность принимать решения, касающиеся возможности защиты, способов защиты и механизмов ее реализации уголовно преследуемого лица либо потерпевшего, не соответствует смыслу Конституции РФ. На это направлены и принципы уголовного судопроизводства, в соответствии с которыми суд и иные лица осуществляющие производство по делу должны охранять и обеспечивать реализацию права на защиту, в том числе всеми способами не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции России).

Поскольку ч. 2 ст. 49 УПК РФ один из способов защиты своих прав, прямо предусмотренных УПК РФ (Определение Конституционного Суда РФ от 19 июля 2016 года № 1453-О). При этом, особенно хочу подчеркнуть, что право на участие иного лица в качестве защитника наряду с адвокатом, представляет собой самостоятельное Конституционное право гарантированное ч. 2 ст. 45 Конституции России. Такое же самостоятельное конституционное право гарантировано и потерпевшему, гражданскому истцу и частному обвинителю (ч. 1 ст. 45 УПК РФ) ч. 2 ст. 19, ч. 1 ст. 21, 52 Конституции РФ.

Дополнительным гарантом права на защиту с помощью выбранного защитника являются международные обязательства Российской Федерации. Рассмотрим положения Европейской Конвенции, корреспондирующих п. "с" ч. 3 ст. 6 Конвенции.

Право на справедливое судебное разбирательство

Часть 3 Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия.

Европейский Суд, однако, отмечает, что данное полномочие суда является дискреционным. Именно национальные суды в каждом конкретном случае должны гарантировать, что у обвиняемого имеется надлежащая защита, а также решить вопрос, следует ли представлять разрешение о допуске в качестве защитника родственника обвиняемого или иного лица, о допуске которого тот ходатайствует.

Таким образом, Европейский суд не относит право на защиту как безусловное, отмечая, что такая помощь защитника должна быть эффективной для предотвращения судебной ошибки. Но, как раз в этом случае, Конституция России должна иметь приоритет, тем более, когда речь идет о защите всеми способами, не запрещенными законом.

Отсюда заключение, когда возможность участия в качестве защитника не-адвоката наряду с адвокатом ставится в зависимость от усмотрения конкретного судьи, должностного лица, органа, в производстве которого находится уголовное дело, а не от норм УПК РФ, происходит попирание прав лица, преследуемого государством, не основанное на законе. Об этом постулате упомянул в своем Постановлении № 20-П от 29 ноября 2010 года Конституционный Суд.

Соответственно, происходит контроль уровня защиты прав, методов и способов защиты, при этом прямо предусмотреных законом. Тем самым, гражданину России не предоставляется право его свободного осуществления защиты своих прав посредством механизмов предусмотренных УПК РФ, согласно его принципам 16 УПК РФ и назначению 6 УПК РФ.

К сожалению, в настоящее время Конституционный суд, видя порочную антиконституционную практику применения положений УПК РФ (и не только), абстрагировался от этого вопроса, нежелая давать необходимые рекомендации законодателю в соответствии со ст. 80 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации".

О проблемах рассмотрения жалоб Конституционным Судом Российской Федерации, рекомендую почитать тут".

Представляется правильным и необходимым согласовывать участие защитников не-адвокатов с профессиональными защитниками адвокатами, с доверителями, чье решение будет определяющим. А соответственно, находится в компетенции адвокатуры, а не суда и должностных лиц, осуществляющих производство по делу, обязанность которых, напомню, разяснять, обеспечивать и охранять право на защиту.

Отдельно отмечу массу возможностей для выращивания профессиональных защитников со студенческих лет под руководством опытных адвокатов. Возможность труда и обучения, использования своих возможностей в профессиональной сфере (ст. 26, 29, 30, 34, 37, 43, 44 Конституции России). Но для этого небходима воля законодателя и независимость суда, которой, к сожалению, у нас в стране в полном объеме не наблюдается.

Уголовное судопроизводство по смыслу ст. 6 УПК РФ предназначено для защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Уголовное преследование и назначение виновному лицу справедливого наказания отвечают назначению уголовного судопроизводства в той же мере, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно ему подвергся.

Принцип состязательности сторон является одним из основополагающих принципов уголовного судопроизводства и закреплен в ст. 15 УПК РФ. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или должностное лицо. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты, а обязан создавать условия для осуществления сторонами предоставленных им прав и исполнения процессуальных обязанностей. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Согласно ст. 16 УПК РФ подозреваемому (обвиняемому) обеспечивается право на защиту. Суд, прокурор, следователь и дознаватель обязаны разъяснять указанному лицу его права и обеспечивать возможность защищаться всеми не запрещенными уголовно-процессуальным законодательством средствами и способами.

Перечисленные положения общих норм УПК РФ согласуются по смыслу с Конституцией РФ. Из Определения Конституционного Суда РФ от 4 ноября 2004 г. № 430-О следует, что согласно ч. 3 ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, что предполагает предоставление сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию их прав и законных интересов. Как неоднократно указывал КС РФ, гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести их позицию относительно всех аспектов дела до суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на защиту, которая должна быть справедливой, полной и эффективной.

Кроме того, на стадии расследования обвиняемый, не признавший себя виновным, в подтверждение его доводов ходатайствовал о назначении судебной финансово-экономической экспертизы, а также настаивал на проведении очных ставок с лицами, которые, как он полагал, оговорили его. Несмотря на здравый смысл, необходимость установления объективных обстоятельств по делу, отработки всех версий, реализации права на защиту всеми не запрещенными способами, использования специальных познаний, а также имеющиеся противоречия в показаниях, в удовлетворении ходатайств было отказано.

Кроме того, следователь имеет право не проводить очную ставку, даже если она объективно необходима для установления обстоятельств по делу, а в случае ее проведения вправе отводить вопросы защиты по своему усмотрению, пользуясь теми же дискреционными полномочиями 1 .

По моему мнению, некоторые дискреционные полномочия, которыми располагает сторона обвинения на стадии предварительного расследования (закрепленные в УПК РФ), противоречат основополагающим принципам уголовного судопроизводства, изложенным в ст. 6, 15 и 16 УПК РФ, а именно – принципам равенства и состязательности сторон, а также обеспечения права на защиту.

Это способно порождать судебные ошибки. Для их минимизации и гарантирования соблюдения основных принципов уголовного судопроизводства необходимо устранить указанный конфликт норм, приведя положения всех статей Кодекса в соответствие с основными принципами уголовного судопроизводства, изложенными в ч. I разд. I гл. 2 – ст. 6, 15, 16.

Очевидно, что с учетом добросовестного и профессионального исполнения каждым сотрудником правоохранительных органов его обязанностей и выполнения законно принятых поручений, а также для качественного итогового решения по делу не имеет значения, какой конкретно сотрудник провел следственные действия. То есть не все нормы права, предусматривающие дискреционные полномочия следователя, создают дисбаланс равенства сторон в процессе и влияют на качество решения по уголовному делу.

Рассмотрим устанавливающие дискреционные полномочия следователя нормы УПК РФ, которые влияют на качество итогового решения по делу, а также препятствуют реализации право на защиту, создают дисбаланс равенства сторон и не отвечают принципу состязательности.

В частности, ст. 191 гласит, что при проведении допроса, очной ставки, опознания и проверки показаний с участием несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, не достигшего 16 лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, обязательно участие педагога или психолога. В то же время при производстве указанных действий с участием несовершеннолетнего, достигшего 16 лет, педагог или психолог приглашается уже по усмотрению следователя.

В соответствии со ст. 181 УПК РФ для проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела, следователь вправе провести следственный эксперимент путем воспроизведения действий, а также обстановки или иных обстоятельств конкретного события. При этом проверяется возможность восприятия каких-либо фактов, совершения определенных действий, наступления какого-либо события, а также выявляются последовательность происшедшего события и механизм образования следов. Из этого вытекает: если ходатайство о проведении следственного эксперимента для подтверждения или опровержения каких-либо обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения дела, будет заявлено стороной защиты, следователь вправе отказать в его удовлетворении.

Согласно ст. 427 УПК РФ если в ходе предварительного расследования дела о преступлении небольшой или средней тяжести будет установлено, что исправления несовершеннолетнего обвиняемого можно достичь без применения наказания, следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора вправе вынести постановление о прекращении уголовного преследования и ходатайствовать перед судом о применении к обвиняемому принудительной меры воспитательного воздействия, предусмотренной ч. 2 ст. 90 УК РФ.

Адвокаты чаще всего указывают ст. 192, 195, 198 УПК РФ как нормы, наиболее существенным образом нарушающие принцип равенства сторон и право на защиту. Так, из текста ст. 192, регламентирующей основания назначения и порядок проведения очной ставки, следует: если в показаниях ранее допрошенных лиц есть существенные противоречия, следователь вправе провести очную ставку.

Соответственно, если от стороны защиты поступит ходатайство о проведении очной ставки с лицом, в показаниях которого есть существенные противоречия с показаниями подзащитного, или указанное лицо явно оговаривает подозреваемого (обвиняемого), следователь также вправе отказать в удовлетворении ходатайства.

Согласно ст. 195 УПК РФ, признав необходимым назначение судебной экспертизы, следователь выносит соответствующее постановление или ходатайство. Необходимо отметить, что обязательное назначение судебной экспертизы предусмотрено ст. 196 УПК РФ, если требуется установить:

причину смерти;
характер и степень вреда, причиненного здоровью;
психическое или физическое состояние подозреваемого (обвиняемого), когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать его права и законные интересы в уголовном судопроизводстве;
психическое состояние лица старше 18 лет, обвиняемого в совершении преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего 14 лет, для решения вопроса о наличии или отсутствии расстройства сексуального предпочтения (педофилии);
психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда имеются основания полагать, что он болен наркоманией;
психическое или физическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности адекватно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать показания;
возраст подозреваемого (обвиняемого, потерпевшего), когда это имеет значение для дела, а подтверждающие документы отсутствуют или вызывают сомнение.

Во всех остальных случаях для установления иных обстоятельств судебная экспертиза назначается по усмотрению следователя.

Рассмотрим с точки зрения дискреционных полномочий следователя ст. 198 УПК РФ, регламентирующую права подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля при назначении и производстве судебной экспертизы. На мой взгляд, наиболее незащищенными здесь являются права, предусмотренные п. 3–5 ч. 1 указанной нормы, а именно: право ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных подозреваемым (обвиняемым, потерпевшим, свидетелем) лиц либо о производстве экспертизы в конкретном экспертном учреждении; право ходатайствовать о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту; присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы, давать объяснения эксперту. Это связано с тем, что конечная реализация указанных прав подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля полностью зависит от личного усмотрения, разрешения или запрета следователя.

Таким образом, полагаю необходимым внести изменения в УПК РФ, приведя все нормы, регламентирующие дискреционные полномочия следователя на стадии предварительного расследования, в соответствие с назначением уголовного судопроизводства и его основными принципами.

Например, ч. 1 ст. 192 Кодекса необходимо привести в соответствие со ст. 6, 15 и 16 УПК РФ, чтобы указанная норма содержала основания для проведения очной ставки по инициативе стороны защиты. В частности, ввести указание о проведении очной ставки не только по усмотрению следователя, но и когда в показаниях ранее допрошенных лиц есть существенные противоречия, и (или) лицо дает показания против обвиняемого или подозреваемого.

Норму ч. 1 ст. 196 Кодекса следует дополнить положениями о том, что назначение и производство экспертизы обязательно при расследовании преступлений в сфере экономики, если подозреваемый (обвиняемый) ходатайствует об этом, и если для установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 Кодекса, требуются специальные познания.

Наконец, в п. 5 ч. 1 ст. 198 УПК РФ целесообразно указать, что в постановление о назначении судебной экспертизы по ходатайству стороны защиты могут быть внесены дополнительные вопросы. Кроме того, наделить подозреваемого (обвиняемого), а также его представителя правом давать объяснения эксперту, а также присутствовать при проведении исследования.

В заключение отмечу, что, на мой взгляд, некоторые дискреционные полномочия следователя на стадии предварительного расследования не только идут вразрез с основными принципами уголовного судопроизводства, но и при определенных обстоятельствах могут создавать благоприятную почву для злоупотреблений и коррупции.

1 Толкушкин А.В. Энциклопедия российского и международного налогообложения // Юристъ. 2003.

2 Головко Л.В. Новый УПК РФ в контексте сравнительного уголовно-процессуального права // Государство и право. 2002. № 5.

Читайте также: