Международное и внутригосударственное право есть ли первый среди равных м а лихачев

Обновлено: 07.07.2024

В мире существуют международное право и внутреннее право отдельных государств. Они являются самостоятельными системами права и имеют как общие четы, так и отличия, а также тесно взаимосвязаны и взаимодействуют в процессе правового регулирования общественных отношений.

Международное право – это особая система права, представляющая собой совокупность международно-правовых норм, создаваемых субъектами международного права и регулирующих отношения между ними, а также, в некоторых случаях, отношения с участием физических и юридических лиц.

Общие черты внутригосударственного и международного права:

1. Они представляют собой совокупность правовых норм, реализация которых обеспечивается принуждением.

2. Они обладают сходной структурой: подразделяются на отрасли и институты права.

3. Они используют во многом одни и те же юридические понятия и конструкции.

Отличия внутригосударственного и международного права:

1. По предмету правового регулирования и сфере действия. Внутригосударственное право регулирует общественные отношения, ограниченные пределами территории государства и рамками его внутренней компетенции. Международное право регулирует общественные отношения, которые выходят за пределы территории государства и рамки его внутренней компетенции.

2. По субъектам права. Основными субъектами внутригосударственного права являются физические и юридические лица, а также государство, государственные образования, муниципальные образования.

Субъектами международного права являются государства, государствоподобные образования, международные организации, народы, борющиеся за независимость. Однако в некоторых случаях международно-правовые нормы регулируют отношения физических и юридических лиц, но правосубъектность этих лиц производна от воли основных субъектов международного права. Поэтому они не являются субъектами права международных договоров и не могут рассматриваться в качестве субъектов международного права.

3. По способу создания правовых норм. Нормы внутригосударственного права создаются, как правило, в результате одностороннего волеизъявления уполномоченных субъектов правотворчества. Субъекты права, чьи отношения регулируются этими нормами, как правило, не принимают участия в их создании.

Нормы международного права создаются самими субъектами международного права на основе их свободного волеизъявления.

4. По основным источникам права. Основными источниками внутригосударственного права являются нормативные правовые акты и правовые прецеденты. Основные источники международного права – международные договоры, являющиеся видом нормативных договоров, а также международные обычаи.

Соотношение международного и внутригосударственного права

В практике международных отношений и внутреннем праве отдельных государств встречаются различные способы решения вопроса о соотношении международного и внутригосударственного права. Можно выделить две монистические и одну дуалистическую концепции соотношения международного и внутригосударственного права.

Монистические концепции исходят из приоритета какой-либо одной системы права: международного или внутригосударственного.

Дуалистическая концепция рассматривает международное и внутригосударственное право как самостоятельные и равнопорядковые системы права, которые тесно взаимосвязаны и взаимодействуют как в сфере правотворчества, так и в сфере реализации права.

Таким образом, положения международных договоров Российской Федерации реализуются в России в двух формах:

· в форме принятия внутригосударственных актов, детально регулирующих те же общественные отношения, что и международно-правовые нормы;

· в форме непосредственной реализации норм международного права для регулирования общественных отношений.

Взаимосвязь международного и внутригосударственного права проявляется как в сфере правотворчества, так и в сфере реализации права.

Правовые системы стран мира

Существуют два основных подхода в понимании правовой системы общества:

1) узкий (под правовой системой понимается национальное право конкретного государства);

2) широкий (под правовой системой понимается совокупность всех правовых явлений, существующих в обществе).

Большинство ученых использует это понятие в широком значении. Оно охватывает широкий круг правовых явлений (включая нормативные, функциональные, культурно-идеологические), существующих в каком-либо государстве.

Правовая система общества – это совокупность всех правовых явлений данного общества.

По причине объемности этого понятия за ним не закрепилось достаточно конкретного содержания. В российской юридической науке преобладает понимание правовой системы как правовой действительности, состоящей из совокупности взаимосвязанных элементов.

Элементы правовой системы:

1. Право как совокупность правовых норм (нормативная сторона).

2. Юридическая практика как совокупность различных видов юридической деятельности (функциональная сторона).

3. Господствующая правовая идеология как совокупность правовых взглядов, идей, теорий, наиболее распространенных в данном обществе (культурно-идеологическая сторона).

Каждое государство имеет собственную правовую систему, которая сложилась под воздействием совокупности экономических, социальных, политических, культурных, религиозных и иных факторов. В каждом государстве эти факторы проявлялись в различном их сочетании, выражая как общие закономерности, так и специфические особенности.

Наличие общих черт правовых систем нескольких государств позволяет объединять сходные правовые системы в большие группы правовых систем – правовые семьи.

Правовая семья – это совокупность правовых систем, имеющих сходные юридические признаки и исторические пути их формирования.

По мнению французского юриста Р. Родьера, классификаций правовых систем существует почти столько, сколько и компаративистов, так как каждый исследователь использует разные факторы в качестве критериев типологии.

В науке в качестве оснований объединения правовых систем в правовые семьи и различения правовых семей используются следующие:

1. Общность происхождения и развития (правовые системы одной правовой семьи имеют общее происхождение, общие исторические формы, общие принципы формирования).

2. Общность основных источников (форм) права (например, в странах континентальной Европы основным источником права является нормативный правовой акт).

3. Сходство структуры (это выражается в выделении одних и тех же отраслей права, в определенном соотношении публичного и частного права, если такое деление вообще признается).

4. Общность принципов, типов и методов правового регулирования общественных отношений определенных видов (в том числе их соотношение).

5. Общность юридической терминологии в рамках правовой семьи и в то же время ее некоторое отличие от терминологии других правовых семей (например, в странах англо-саксонской правовой семьи используется понятие траста, которое не получило распространения в государствах других правовых семей).

6. Сходство юридической техники, в том числе правотворческой, правореализационной, правоинтерпретационной (например, особенностями англо-саксонской правовой семьи являются отсутствие кодексов, техника двойных наименований законов – полных и кратких).

ТЕОРИИ СООТНОШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО

И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВА

Аннотация . Настоящая статья посвящена актуальным вопросам, связанным с характеристикой основных теорий соотношения международного и внутригосударственного права.

Ключевые слова: международное право, внутригосударственное право, общественные отношения, концепция, дуалистическая теория, монистическая теория, верховенство.

THEORIES OF RELATIONSHIP BETWEEN INTERNATIONAL
AND DOMESTIC LAW

Abstract. This article is devoted to topical issues related to the characteristics of the main theories of relationship between international and domestic law.

Keywords : international law, domestic law, public relations, concept, dualist theory, monist theory, the rule.

Проблема соотношения международного и внутригосударственного права и по сей день вызывает множество дискуссий в кругах ученых-международников, а также специалистов по конституционному праву и общей теории государства и права. Поэтому нам представляется интересным рассмотреть суть теорий соотношения международного и государственного права, выработанных наукой.

Традиционно принято выделять две основных теории в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права: монистическая и дуалистическая [4]. В соответствии с монистической теорией международное и внутригосударственное право образуют одну (единую) систему. Согласно дуалистической теории международное и внутригосударственное право - две различные правовые системы, лежащие в различных плоскостях и не подчиненные друг другу.

Каждая из этих теорий внутренне неоднородна и имеет разновидности. В ряде случаев провести границу между ними практически не представляется возможным.

Монистическая теория исторически была первой в осмыслении вопроса о том, образует ли международное право автономный порядок наряду с национальным правом. Основное положение монистической теории заключается в том, что международное и внутригосударственное право соединяются в одну правовую систему. Но и здесь появляется спор, какая часть является преобладающей: внутригосударственное право или же международное, отсюда внутри монистической теории монисты различают примат (верховенство) внутреннего права или примат примат права международного.

Актуальна эта теория была в период между двумя мировыми войнами гитлеровской Германии для оправдания произвола и повсеместного нарушения международного права. Тогда сторонники примата внутригосударственного права полагали, что если государство считает принятые на себя международно-правовые обязательства не соответствующими своим высшим интересам, то оно имеет право их не соблюдать, поскольку, принимая на себя эти обязательства, государство добровольно себя ограничивает. Сейчас же данная концепция практически ушла в небытие.

Второй разновидностью монистической теории является концепция примата международного права над внутригосударственным. Зародилась эта концепция в рамках англосаксонской школы права еще в XVIII в. и связывалась с доктриной Блэкстона 1765 года. Однако наибольшее распространение данная концепция получила к началу XX века в работах В. Кауфмана и Г. Кельзена.

Родоначальником примата международного права был В. Кауфман, именно он сформулировал основные принципы теории монизма. Он утверждал, что существует разрыв между правовыми воззрениями, отражающими общие интересы, и взглядами, основанными на односторонних интересах, которые ведут к отрицанию права, вследствие чего, в частности, международные нормы имеют непосредственное применение в национально-правовых системах государств без какой-либо их трансформации в нормы национального права, не­посредственно наделяя правами и обязанностями индивидуумов; международ­но-правовые нормы, обладающие преимущественной силой над нормами национального права, автоматически могут отменять любой национальный за­кон, если он противоречит им.

Необходимо отметить немалое практическое значение монистического подхода, так как на формирование правовой системы Европейских сообществ и затем Европейского союза учение Кельзена повлияло существенным образом.

Сторонники монистической теории (по крайней мере, умеренные) не отрицают того, что международное и внутригосударственное право в принципе действуют в разных областях. Просто они допускают возможность с санкции законодателя автоматического прямого действия и применения в тех или иных границах во внутригосударственной сфере международного права [7].

Дуалистическая теория основывается на существенном различии международного и внутригосударственного права и их неподчиненности одного другому. Возникновению данной теории предшествовал ряд исторических изменений: в конце XIX в. европейские страны принимают новые конституции, где закрепляется принцип верховенства закона и становится необходимым тщательное определение осуществления международных стандартов в национальной сфере. Кроме того, увеличивается количество межгосударственных соглашений, что создавало проблему их имплементации государственными органами.

Акцент в дуалистической теории делается на констатации различий предмета регулирования, субъектах права и источниках права. Так, международное право регулирует отношения между суверенными государствами, а внутригосударственное право действует в рамках конкретного государства и регулирует отношения граждан друг с другом и с исполнительной властью.

Из вышесказанного следует отметить, что как Трипель, так и Анцилотти в своих исследованиях видели связь между национальным и международным правом. Именно ими были высказана концепция о взаимодействии двух правовых систем. В соответствии с этой теорией внутригосударственное право регулирует юридические отношения внутри государства между гражданами и государством с одной стороны, а с другой - между гражданами. Международное право же, по этой теории, регулирует отношения между государствами как членами семьи народов [10].

Следует отметить, что большинство советских и российских юристов придерживаются именно дуалистической концепции [11]. Утверждалось, например, что для непосредственного действия и применения международного права во внутригосударственной сфере необходимо санкционирование государством.

Доктрина дуализма предполагает, что международное право не зависит от воли какого-то одного государства, поскольку оно выражает общую волю всех государств [12]. Каждое государство обязано добросовестно выполнять свои международно-правовые обязательства. Но каким образом государство будет реализовывать данные обязательства, оно вольно определять самостоятельно. В своей правовой системе оно может даже устанавливать приоритет своего законодательства по отношению к международному праву, что может повлечь международно-правовую ответственность, но она не будет иметь юридического значения для внутригосударственной правовой системы.

Таким образом, как монистическая, так и дуалистическая теория имеют определенные недостатки. Монистическая теория гипертрофирует субъективную сторону решения вопроса о соотношении международного и внутригосударственного права и в той или иной степени отрицает наличие особого объекта международно-правового регулирования межгосударственных отношений. Дуалистическая теория может привести к преувеличению различия между международным и внутригосударственным правом и тем самым к уменьшению связи между ними и фактически ориентировать на несоблюдение международного права [13].

Мы приходим к выводу, что дуалистическая теория является наиболее приемлемой для современного общества, поскольку она позволяет отграничить внутригосударственное право от международного, а также предлагает механизм взаимодействия международного и внутригосударственного права, который дает возможность их согласовывать для формирования устойчивой правовой системы.

2. Лукашук И.И. Конституция России и международное право // Московский журнал международного права. – 1995. – № 2. – С. 32.

3. Камаровский Л. А. Основные вопросы науки международного права. – М., 1892. – С. 41; 33 – 34.

4. Бекяшев К. А, Ануфриева Л. П., Устинов В. В. Международное публичное право : учеб. – 4-е изд., перераб. и доп. – М., 2005. – C . 429.

6. Kelsen H. Principles of International Law. N. Y., 1952. P . 94, 202.

7. Международное право: учебник / Б.М. Ашавский, М.М. Бирюков, В.Д. Бордунов и др.; отв. ред. С.А. Егоров. 5-е изд., перераб. и доп. – М.: Статут, 2014. – С. 902.

8. Triepel H. Vo..lkerrecht und Landesrecht. – Leipzig, 1899.

9. Анцилотти Д. Курс международного права, Т.I. – М., 1961. – С.66.

10. Абдулаев М. И. Примат международного права над внутригосударственным правом: история проблемы и современность (проблемы теории) // Правоведение. – 1992. – №4. – С. 34.

12. Азнагулова Г. М. Взаимодействие международного и внутригосударственного права и Конституция Российской Федерации // Lex russica. – 2015. – № 8. – С. 86.

13. Международное право: учебник / Б.М. Ашавский, М.М. Бирюков, В.Д. Бордунов и др.; отв. ред. С.А. Егоров. – 5-е изд., перераб. и доп. – М., 2014. – С. 412.

Проблемы соотношения внутригосударственного (национального) и международного права привлекают растущее внимание ученых-международников, а также специалистов в области конституционного права и общей теории государства и права. Это обстоятельство определяется объективным процессом развития сотрудничества государств на международной арене, где отношения субъектов регулируются международным правом, углублением воздействия внутригосударственного права на экономические, социальные, политические, культурные отношения внутри страны.

Содержание

1. Международное и внутригосударственное право - две системы права: общее и особенное.
Литература.

Работа состоит из 1 файл

право.doc

Международное право разделяется на отрасли и институты. Развитие отраслей международного права, формирование новых отраслей определяется объективными закономерностями жизни человечества, изменениями в сфере экономики, социальной, политической, культурной жизни.

Отраслями международного права являются дипломатическое и консульское право, право международных договоров, международное экономическое право, международное морское право, международное воздушное право, международное космическое право, международное атомное право, международное право охраны окружающей среды, международное уголовное право. Принципы отраслей международного права имеют свои истоки в общепризнанных принципах современного международного права.

Международное сообщество вступает в XXI в. с идеями всеобщего мира, равноправного сотрудничества государств, укрепления мирового порядка, устойчивого развития человеческой цивилизации, достижения благосостояния всех наций и народов, возвышения достоинства человека. Статья 22 Всеобщей декларации прав человека гласит: «Каждый человек, как член общества, имеет право на социальное обеспечение и на осуществление необходимых для поддержания его достоинства и для свободного развития его личности прав в экономической, социальной и культурной областях через посредство национальных усилий и международного сотрудничества и в соответствии со структурой и ресурсами каждого государства.

Современное международное право исключает войну как средство разрешения международных споров между государствами. Однако войны между государствами и народами, населяющими отдельные государства, продолжают иметь место и в настоящий период развития человечества. Происходят существенные геополитические перемены на разных континентах, обосновываются концепции нового мирового порядка. Это происходит в результате распада Союза ССР, переориентации ряда государств Европы, растущих притязаний США на доминирующую роль в мире.

В мировом сообществе особое положение занимают народы так называемого золотого миллиарда. На Востоке все более активную роль в мировой политике играют Китайская Народная Республика, Япония, Индия, Пакистан, Индонезия. Международное право дает возможность всем государствам внести свой вклад в построение и укрепление демократического, справедливого, стабильного правопорядка.

В науке международного права сформулированы три концепции соотношения международного и внутригосударственного права: дуалистическая, примата международного права и примата внутригосударственного права. Дуалистическое понимание основывается на признании существования двух разных, взаимодействующих между собой систем права: внутригосударственного и международного. Сторонники концепции примата внутреннего права рассматривают международное право как сумму внешнегосударственных прав различных государств.

Положения о взаимодействии двух правовых систем внутригосударственного и международного права получили закрепление в Конституции Федеративной Республики Германии. Федерация может законодательным путем передавать верховную власть межгосударственным установлениям (ст. 24/1). Общие нормы международного права являются составной частью права Федерации. Они имеют преимущество перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории (ст. 25).

Конституция Испании провозгласила, что законно заключенные и официально опубликованные в Испании международные договоры составляют часть ее внутреннего законодательства. Их положения могут быть отменены, изменены или приостановлены только в порядке, указанном в самих договорах, или в соответствии с общими нормами международного права (ст. 96/1). Конституция определяет также, что для заключения ряда международных договоров или соглашений государственные органы должны получить предварительно разрешение Генеральных Кортесов, в том числе договоров или соглашений, влияющих на изменение или отмену какого-либо закона или принятие мер законодательного характера для их исполнения (ст. 94/1). Заключению международного договора, содержащего положения, противоречащие Конституции, должен предшествовать пересмотр последней (ст. 95/1).

Международное право является средством утверждения и поддержания мира, согласия и реализации других интересов государств. Конституция Японии в главе второй закрепила отказ японского народа от войны как средства решения международных споров между государствами. В Конституции подчеркивается, что, искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров (ст. 9).

В международной жизни отношения регулируются не только нормами права, в органической связи с ними действуют моральные нормы. В преамбуле Конституции Японии подчеркивается приверженность японского народа высоким идеалам, определяющим отношения между людьми, выражается убеждение народа, что ни одно государство не должно руководствоваться только своими интересами, игнорируя при этом интересы других государств, что принципы политической морали являются всеобщими и что следование этим принципам является долгом всех государств, которые сохраняют собственный суверенитет и поддерживают равноправные отношения с другими государствами.

Примат международного договора над законом Российской Федерации выражен в ст. 7 ГК РФ, где содержится положение, гласящее, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного договора. Следует отметить, что аналогичное положение о соотношении норм международного договора и закона содержалось в Основах гражданского законодательства СССР и союзных республик, где законодатель установил, что если международным договором СССР установлены иные правила, чем предусмотренные законом СССР, то применяются правила международного договора (ст. 12 Основ). Идея примата международного договора, как отмечалось в нашей литературе, нашла также выражение в Таможенном кодексе СССР 1964 г., Основах законодательства о браке и семье 1968 г., Кодексе торгового мореплавания СССР 1968 г., в ряде актов союзных республик - ГК, ГПК, законодательстве о здравоохранении, о недрах, о нотариате и др.

Признание возрастающей роли, примата международного права, нашедшее выражение в конституциях, законодательстве многих государств, не означает, что внутригосударственная правовая система подверглась эрозии, заменяется единой мировой правовой системой. В настоящее время нет оснований утверждать, что в мировом сообществе утверждается единая правовая система. Действуют две правовые системы. Примат не означает подчинение одной системы другой.

Оказывается, на этот счет есть довольно радикальные мнения. Позволю себе процитировать комментарий Артема Карапетова из соседней ветки.

Никакого международного публичного права нет и не было. Это симулякр. Есть военно-политические коалиции, есть армия и флот, есть торговые отношения, есть сферы влияния, есть геополитические интересы. а международного публичного права нет.
А крупных войн со времен 2WW не было не из-за ООН, а из-за ядерного оружия у сверхдержав и разделения мира на сферы их влияния. Как только и если исчезнет ядерное оружие у сверхдержав и сдерживающая роль последних в отношениях своих сателлитов между собой, начнутся и крупные войны. Войны на пространствах бывшего восточного блока начались именно из-за исчезновения СССР. Войны на пространствах Запада начнутся, если исчезнет жандармная роль США и не появится новый "участковый". Войны же между сверхдержавами начнутся, если исчезнет ядерное оружие и одной из них будут найдены гарантированно эффективные методы ПРО.
Таковы непреложная диалектика истории и природа человека. И никакие бумажки ничего не изменят до тех пор, пока не будет создана общемировое правительство со своей полицией. А так как последнее нереально в краткосрочной и, видимо, даже долгосрочной перспективах, то мы никогда не должны забывать о realpolitik.

Для ответа на вопрос о существовании или несуществовании международного права обратимся к доброму примеру Ярослава Мудрого (имея, впрочем, в виду не столько конкретного исторического деятеля, сколько обобщенный образ средневекового монарха-законодателя).

На первый взгляд вполне можно сказать, что княжеская власть на Руси представляла собой бандитскую группировку, диктующую свою волю менее сильным бандитам (ворам и разбойникам), а заодно и более травоядному населению.

Послал (Олег) к радимичам, спрашивая: "Кому даете дань?". Они же ответили: "Хазарам". И сказал им Олег: "Не давайте хазарам, но платите мне". И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал.

Однако ко времени Ярослава логика исторического развития привела к тому, что правящая группировка осознала полезность для себя системы, когда управление подданными осуществляется не просто грубой силой и произволом, а при помощи относительно четких и справедливых общеобязательных правил. Правила во многом распространялись и на самих членов правящей элиты. Так возникло наше национальное право (которое зафиксировала Русская Правда), на тот момент весьма неполное и несовершенное. (Но значит ли это, что его вообще не существовало?)

Можно смело предположить, что ворам и разбойникам эти правила не очень нравились, и они не ощущали никакой моральной обязанности им следовать. Разбойники указывали (друг другу), что князь ничем не лучше их, да и его дружина не так уж и сильна, так что подчиняться закону ни к чему. Свой карман куда важнее какой-то Русской Правды. Возможно, эта теория была ошибочной: за нарушение закона ко многим из разбойников были применены соответствующие санкции.

Убьеть муж мужа, то мьстить брату брата, или сынови отца, любо отцю сына, или братучаду, любо сестрину сынови; аще не будеть кто мьстя, то 40 гривенъ за голову.

Конечно, установленные таким образом правила были выгодны в первую очередь самому правящему классу. Однако чудесным образом их применение оказалось в конечном счете к выгоде всех подданных, даже потомков тех самых разбойников. Ведь каждому приятнее жить в мире, где разбойников меньше.

Нечто подобное наблюдаем и в международном праве.

Почему НАТО бомбило Югославию? Стремилось урвать кусок территории? Не смешите; единственной целью было прекращение кровопролитной гражданской войны у себя под боком. Худо-бедно, но этой цели удалось достичь, а это (хотите верьте, хотите нет) в лучших интересах и косоваров, и сербов.

Ирак вторгся в Кувейт в августе 1990 года, снова, как в 60-е годы, предъявив претензии на право управлять эмиратом, каковой в иракской традиции считается бывшей частью Османской империи, обвинив южного соседа в воровстве нефти (бурение по технологии наклонных скважин, которая была специально предоставлена Кувейту США) из приграничных месторождений Ирака, а также в участии в международном антииракском заговоре.

Иракская оккупация Кувейта продолжалась 7 месяцев. В конце февраля 1991 года Кувейт был освобождён в результате военной операции, проводившейся международной коалицией во главе с США.

В 2002 году Саддам Хусейн официально извинился перед Кувейтом за вторжение и оккупацию. Кувейтская сторона отвергла извинение.[24]

Как видим, с практической точки зрения отрицание существования международного права небезопасно. Такое отрицание, видимо, означает приглашение для государства определять свою внешнюю политику, не считаясь с требованиями международного права (например, с территориальной целостностью соседей), коль скоро можно избежать непропорционального ущерба от ответных действий соседей.

Думаю, что такая позиция в современных условиях отнюдь не соответствует национальным интересам страны. Не останавливаясь на моральной оценке этой позиции, замечу, что тут легко ошибиться в расчетах. Международное право (как и национальное, собственно) направлено на то, чтобы не позволить правонарушителю воспользоваться незаконно полученными выгодами. Не всегда это получается, но иногда и получается. Последствия для правонарушителя, тем более для агрессора, могут быть тяжелейшими.

Тут меня в соседнем блоге спрашивали, какие у меня в связи со сказанным конструктивные рекомендации. Как говорит один известный консультант, давать советы можно только тем людям, которые хотят этих советов. Но в принципе я бы пожелал всем странам мира поскорее выбраться из разбойничьего логова и присоединиться к коллективному Ярославу Мудрому.

Практические навыки работы юриста

Практические навыки работы юриста

Гражданское право: основные проблемы

Гражданское право: основные проблемы

Комментарии (25)

Таким образом, это спор в конечном счёте о словах, но – words do matter.

Международное право как ограничитель произвола субъектов по двусторонней или коллективной договоренности совершенно очевидно существует, "дан нам в ощущениях". Поэтому факт существования такого правового феномена как "международное право" отрицать бессмысленно. А право это в полном или не полном смысле (протоправо), это другой вопрос. В определенной мере, международное право может считаться правом, на мой взгляд, в большей степени, чем национальное, из-под-дубинки-реализуемое.

черта с два подчинились.
в книге собрано множество фактов со ссылками на источники, как "элитная группировка", "подчиняясь правилам", сносила режимы и вовсе не для того, чтобы прекратить геноцид.
http://www.ozon.ru/context/detail/id/20946125/
стоит вспомнить и о том, сколько было конфликтов, когда надо было бы вмешаться (Кампучия, конфликты в Африке), но "элитной группировке" было неинтересно.

Присоединяюсь к Александру и Артёму (с моим мгушным преподавателем по МПП уважаемым А.С. Исполиновым я дискутировал на эту тему еще в 1999 году), но хочу добавить мое понимание о роли МПП аллегорическим сравнением.
Для меня МПП это как мораль и нравственность в обществе, только не между людьми, а между странами, в том смысле, что какие-то правила есть и нужны объективно, так проще, понятнее, безопаснее жить, их в принципе можно/нужно соблюдать, но если большой и красивый мужчина в самом расцвете сил не желает этого даже прилюдно и в вызывающей манере, то в общем то он может это сделать, поскольку санкции не существует.
(вспоминается анекдот - "А ты что интеллигент?!"
- "Да нет, что Вы, такое же быдло как и Вы".)
А там где нет санкций, там нет права (в моем понимании это слова в контексте обсуждаемого). В этом случае действует "Что такое хорошо, а чт такое плохо".

Александр, наверное я недостаточно точно выразился, но ты не уловил главную составляющую моей версии. Продолжая мой аллегорический пример, зарвавшемуся хаму можно тоже накостылять, предать жесткому остракизму, и применить иные санкции, но все они носят не законный нормативно определенный характер, произвольна форма и принципы назначения санкции, экзекуторы тоже никем не назначались, т.е. всё происходит очень каузально, произвольно, порой случайно, а чаще вообще не происходит. Так как в МПП. Одна страна другую обижает, изгаляется, куражится, но, если другим сильным странам не интересно на это обращать внимание, то ничего и не происходит (максимум всё прогрессивное человечество выражает озабоченность и крайнюю форму возмущения, ничего при этом не делая). Вот даже возьмем санкции нынешние и возможные будущие в отношении к России. Кто и как их определяет? Кто и как их исполняет? Куда и как России их обжаловать? Вопросы риторические. Полный произвол (или усмотрение), это уж кому какое слово нравится. А если завтра появится стопроцентное доказательство, что украинское правительство специально сбило малазийский самолет, то что? Пересмотрим санкции по вновь открывшимся обстоятельствам и осуществим "перевод долга на Украину"?!
Что касается стремления к эталону, то это правильное направление, как и поход к горизонту и попытки обрести Царствие Небесное. Но это процесс, а не результат. Кроме того, упоминание тобою рая еще раз подтверждает, что МПП имеет большое сходство с моралью, ярыми поборниками которой заполонен мир.

Нет, я всё уловил абсолютно верно. Написанное тобой - это и есть в чистом виде пример спора о словах: при полном согласии относительно фактов одна сторона старается найти и подчеркнуть как можно больше различий между обсуждаемым феноменом и эталоном права, а затем объявить их сущностными; другая сторона точно так же будет выискивать и подчёркивать сходства, а затем объявлять сущностными именно их. Это именно что дело вкуса - какие различия считать наиболее значимыми, а какие - нет. К этому все споры о словах всегда и сводятся. То есть по сути это - упражнение в риторике, призванное путём красноречия убедить как можно больше слушателей в правильности именно своего выбора слова. Такое упражнение полезно лишь до тех пор, пока все сходства и различия не перечислены; как только все они найдены, его полезная функция заканчивается, потому что исчерпывающе установлено фактическое положение дел, а дальше весь разговор уже о том, какой лейбл лучше на него нацепить. Мне лично такой разговор малоинтересен.

Пример с раем и мораль ты связал искусственно; я мог с тем же успехом заменить рай на, скажем, Париж, Лондон или любое другое привлекательное место. Метафора от этого нисколько не пострадала бы. Рай был выбран только потому, что это место бесспорно привлекательно для всех – в отличие от Парижа, Лондона или чего угодно ещё.

Нет, не надо ничего выдумывать. Международное публичное право существует точно так же, как существует публичное право внутри государств, хотя оно отличается от частного, и поэтому некоторые крупные мыслители (Чичерин в 19 веке, Хайек в 20-м) считали, что настоящее право - это именно частное право. Но они не упирались в слова, а просто указывали на то, что эталоном права является право частное, а право публичное или международное эталону не полностью соответствуют, что, однако, не мешает нам именовать их тоже правом, при условии, что мы хорошо помним эти отличия.

Я ничего не имею против мира с Лигой наций, ООН и т.п. учреждениями; он гораздо лучше, чем мир без них.

Ярослав Мудрый в контексте международного права скорее неудачный пример.

Можно еще вспомнить неудачный поход войск Ярослава на Византию в 1043 году. Поводом стало убийство в Константинополе знатного руса (купца).

Возможно, но вообще-то он у меня фигурирует не в качестве образца для подражания в международной политике, а как собирательный образ создателя системы "протоправа" (по удачному выражению Ильи Сокольщика), во многом подобной нынешней системе международного права.

Свою землю уставлял ("и устави землю ту"), а с другими воевал, действуя в интересах своей.

Межгосударственные договоренности, кстати, в ту пору носили скорее личный характер.

Что касается "протоправа" как права не из-под дубинки, то русское право того времени знало санкции ("дубинку") и они применялись.

Тот же "поток", зафиксированный в Пространной Правде, относимой большинством исследователей уже к послеярославову времени (к XII веку), был применен в 1024 году самим Ярославом при подавлении восстания в Суздале.

Уважаемый Автор, что вы все иносказанием занимаетесь?!
Напишите прямо: США сегодня - это "Ярослав Мудрый", поэтому будьте добры почитать "его" (США) как отца своего. Ведь "отец" имеет полное право и наставлять, и "воспитывать", и наказывать сынов своих. А Россия ведет себя как "блудный сын" неблагодарный.
Или я не правильно выразил ваши мысли?!

Если на начало 21 века наше общество полагает содержательными свойствами права справедливость, логичность, формальное равенство, то сложно назвать правом ту нормативную систему, которая этим не обладает.
Вот, скажем, что справедливого в принципе территориальной целостности и нерушимости границ? Всю историю границы менялись, а потом вдруг в какой-то точке Х мы говорим: а теперь границы нерушимы. Целесообразность понятна, но справедливостью тут и не пахнет.
Почему у поляков есть право на своё государство, а у курдов – нет? Чем поляки лучше курдов? Только тем, что в точке Х у них уже было государство? А если бы точка Х была чуть раньше – до Первой Мировой войны? И всё – нет у поляков права на свою государственность: Россия и Германия взаимно признают территориальную целостность другу друга, а полякам слова не давали. :)
Причём заметьте: во времена Ярослава Мудрого, скорее всего, люди бы считали такое положение дел справедливым и согласились бы, что да, поляки лучше курдов, поляки заслуживают государство, а курды – нет. Но мы-то сейчас почему должны считать это правом, если тут очевидно неравенство и несправедливость?

Ну и еще соображение. Даже в плане межгосударственных отношений устойчивая нормативная система возможна только в двух вариантах: а) либо ООН (иная надгосударственная структура) имеет свою армию, многократно превосходящую по силам армию любого государства (ну и, разумеется, атомное оружие должно быть только у ООН); либо б) существует постоянный баланс сил большого количества игроков (тот самый многополярный мир) – тогда и без мощных надгосударственных структур государства могут справедливо регулировать взаимные отношения. По аналогии: так же как возникновение монополии в экономике уничтожает все преимущества рыночной экономики, так и появление одной сверхдержавы делает невозможным межгосударственное право.

Любой человек, обладающей хоть каплей здравого смысла и честности, должен приветствовать те процессы в межгосударственных отношениях, которые направлены на свержение доминирующего положения США в мировых делах.

Согласен с вами Виктор, пока нет полноценного, не заинтересованного аппарата принуждения к соблюдению норм международного права, международное право это не более чем советы и моральные нормы.

При данном положении вещей и влиянии США, на практике, применение международного права больше похоже на попытку посадить сына прокурора или наоборот на привлечение к ответственности обидчиков сына прокурора.

Далеко ходить не надо. Во время "революции" на майдане, кого только там не было. От представителей Евросоюза (десятками) до Джона Керри. Это ли не вмешательство во внутренние дела? И кто их накажет?

А почему ни кто не вводит санкции против США, поставляющим повстанцам Сирии оружие.

Мне лично на ум приходит сравнение с зачатками права в первобытно общинном строе. Может это сейчас и происходит, и когда-то у нас будет полноценное международное право, но в данный момент все происходит по принципу кто всех кормит, кто сильнее и влиятельнее, тот диктует кому и что можно.

Дед Мороз существует!

Не останавливаясь на вопросе корректности или ошибочности решения арбитража по существу, обращу внимание коллег на следующее.

В данном сегменте международного права сущствует НПА, устанавливающий относительно четкие общие правила (Энергетическая хартия + ДЭХ), существует орган по разрешению споров (арбитраж, созданный в соотвествии с ДЭХ), существует система принудительного исполнения решений этого органа (через национальные суды).

Конечно, не факт, что в каждом конкретном случае удастся такое решение привести в исполнение буквально, но ведь и в национальном праве преступник может удариться в бега и уйти от ответственности. Так или иначе, мера ответственности за правонарушение может серьезно испортить жизнь правонарушителю (история с Ногой покажется детским лепетом), а, значит, эффективная санкция за нарушение нормы международного права существует.

Так, может быть, международное право все же есть?

Ребята, почитала Вашу дискуссию - любопытно. Почему-то коллеги по юридическому цеху, но другой специализации, в последнее время стараются "опускать" международное право.
А кто сказал, что право - это логически непротиворечивая, иерархически выстроенная система норм? И Если Вы идете в ЕСПЧ - не значит ли это, что МП существует? И если ОРС ВТО готовит рекомендации, которые нередко выполняются в течение очень короткого периода времени - не значит ли это, что МП существует? И если межд. инвест. арбитраж выносит решение - на основании чего он его выносит, если не на основании МП?
Вопрос в том, что мы понимаем под правом, и межд. правом в частности, каково наше правопонимание. Остин - это не просто прошлый век, это каменный век. Позитивизм - это одна из граней права, не более. лишь одна из его характеристик. Интересны работы отечественных теоретиков - Полякова, Честнова, Малахова, Немытикой, Овчинникова. Рекомендую.
Почему НАТО бомбило Югославию? А почему совершаются изнасилования и убийства, не уплачиваются налоги, заключаются картельные соглашения (Тай меня поймет)? Разве это значит, что уголовного, налогового и антимонопольного права (точнее, законодательства о конкуренции) не существует? Нет конечно.

Этими доводами (вполне справедливыми) вы лишь пополняете копилку сходств между правом международным и правом внутригосударственным (municipal), но не более того. Надо пони мать, что все фактические сходства и различия между ними уже многократно указывались, поскольку люди задумывались над этим вопросом в течение сотен лет. Принципиально новых доводов привести уже нельзя. Суть же в том, что никакое сходство или различие не является в этом споре решающим аргументом. Это потому, что сходства, так сказать, засчитываются международному праву в актив, а отличия – в пассив, но баланс между пассивом и активом никогда не может быть подведён с математической точностью. Один мыслитель выведет из одного и того же набора сходств и различий положительный итог, а другой – отрицательный. Причина итогового расхождения состоит в том, что каждому сходству или отличию вес (значимость) присваивается субъективно и произвольно: одни ученые завышают вес сходств, другие – различий. Поэтому все эти доводы и повторения доводов – это в конечном счёте бессмысленное нарезание кругов, которое некуда не выводит. Каждый в итоге остаётся при той позиции, которая изначально близка ему в силу психологических или каких-то иных причин.

Исторически в науке международного права в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права существовало два ос­новных направления: монистическое и дуалистическое 3 . И то и другое внутренне неоднородны. Так, монистическое течение распадается на теории примата международного права и примата внутригосударствен­ного права. В свою очередь, дуалистическому подходу также не свойст­венна гомогенность. Концепции, укладывающиеся в русло дуалистиче­ской теории, основывались на разграничении международного и нацио­нального права и их неподчиненности одного другому. Как явствует из вышеприведенных высказываний, русские дореволюционные авторы конца XIX — начала XX в. стояли на позициях дуализма, хотя формаль­но это, возможно, и не было выражено подобным образом. Главным те­зисом дуалистической школы была констатация различий в объектах ре­гулирования, субъектах права, а также источниках права. Международ-
TriepelН. Volkerrecht und Landesrecht. Leipzig, 1899.

Камаровский Л. А. Основные вопросы науки международного права. М., 1892. С. 41; 33-34.

Некоторые авторы насчитывают три направления в этом отношении, выде­ляя в особое течение международно-правовой монизм, т. е. примат международ­ного права над национальным правом, помимо монизма внутригосударственного права, а также дуализма международного и внутригосударственного права (см.: CasseseA. International Law. Oxford, 2001. P. 162—165).

AgoR. Regies generales des conflits des lois // Recueil des cours. T. 58. La Haye. P. 259.

Рубанов А. А. Вопросы теории международных межправовых отношений // Советское государство и право. 1991. № 10. С. 99.

Анцилотти Д. Курс международного права. М., 1961. С. 31.

ки при условии национально-правового опосредствования последствий во внутренней сфере обязательного действия международно-правовых норм 1 .

Несмотря на достаточно прочно укоренившиеся позиции дуалисти­ческого направления в решении проблем соотношения международного и внутригосударственного права в современном мире, было бы заблуж­дением, однако, полагать, что монистические концепции отвергнуты ныне навсегда. В свете этого в целях уяснения современных проявлений монизма и ориентирования в идейных основах взаимодействия между­народного и национального права знание исходных положений мони­стических концепций прошлого оказывается небесполезным.

Особое значение эта теория обрела в периоды нарастания герман­ского милитаризма, т. е. подготовки Первой и Второй мировых войн, для оправдания произвола в международных отношениях и нарушений международного права. Ныне в таком формальном выражении она не встречается. Тем не менее нельзя не отметить в данной связи, что почва для рассматриваемой теории существует и в настоящее время. Напри­мер, объявление конкретным государством зоной действия своих инте­ресов весь мир (или любую его часть, выходящую за пределы его госу­дарственной территории), по существу, означает возрождение именно этой концепции. Это подтверждают события, развернувшиеся в разных частях планеты (с весны 1999 г — на Балканах, в 1991 г. и 2002—2003 гг. — на Ближнем Востоке вокруг Ирака или в Азии в связи с Северной Кореей), в результате чего мировой правопорядок, сложив­шийся после Второй мировой войны на основе обязательности уважения
1 Rudol/W. Volkcrrccht und Deutschcs Rccht. Tubingen. 1967 S. 150.

каждым членом сообщества международного права в рамках ООН или вне ее, ощущается в некоторой степени поколебленным.

Возможность гипертрофирования некоторых сторон явления, зало­женная в рассматриваемой теории, в условиях ядерного века делает ее опасной. Нередкие случаи противоречия ее реальной жизни и практике международного общения вызвали отход от нее и появление нового те­чения — умеренного монизма, который воздерживается от радикальных утверждений о примате международного права и признает, что во внут­ригосударственной сфере действует прежде всего внутригосударственное право независимо от его возможного противоречия международному праву 3 .

В выступлениях политических деятелей и руководителей различных государств, а также в юридической литературе международно-правового направления современного периода, будь то бывшего СССР или России и других стран СНГ, неоднократно встречались весьма распространен­ные высказывания о примате международного права в международных отношениях. Более того, многочисленные международно-правовые до­кументы конца 80 — начала 90-х годов изобилуют положениями о том,
Немецкий автор В. Кауфман (1858—1926), будучи родоначальником примата международного права, утверждал, что так же, как и в гроцианские времена, в со­временный период существует разрыв между правовыми воззрениями, отражаю­щими общие интересы, и взглядами, основанными на односторонних интересах, которые ведут к отрицанию права, вследствие чего, в частности, международные нормы имеют непосредственное применение в национально-правовых системах государств без какой-либо их трансформации в нормы национального права, не­посредственно наделяя правами и обязанностями индивидуумов; международ­но-правовые нормы, обладающие преимущественной силой над нормами национального права, автоматически могут отменять любой национальный за­кон, если он противоречит им, и т. д. (CasseseA. Op. cit. Р. 163—164).

2 Kelsen H. Principles of International Law. N. Y., 1952. P. 94, 202. Курс международного права: в 7 т. М., 1989. Т. 1. С. 286.

Не отвергая созидательной роли международного права в современ­ном мире, все-таки трудно усмотреть в правовом развитии нашего госу-

Договор о согласии и сотрудничестве между СССР и Французской Республи­кой от 29 октября 1990 г., Итоговый документ Венской встречи 1986 г. представи­телей государств — участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, состоявшейся на основе положений Заключительного акта, относящих­ся к дальнейшим шагам после Совещания (Вена, 15 января 1989 г.), Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между СССР и ФРГ от 9 ноября 1990 г., Парижская хартия для новой Европы от 21 ноября 1990 г. и др. В более поздних международных документах, в том числе актах ООН, говорится о верхо­венстве права, причем как в международных, так и во внутренних делах госу­дарств (см., например, Декларацию тысячелетия Организации Объединенных Наций, принятую 8 сентября 2000 г. резолюцией 55/2 на восьмом пленарном за­седании LV сесии Генеральной Ассамблеи ООН), что позволяет сделать вывод о неизменности позиций мирового сообщества в вопросе о соотношении между­народного и национального права, а также ключевой роли международного права в современных международных отношениях.

Курс международного права: в 7 т. Т. 1. С 276, 280—281.

Хлестов О. Н. Международное право и Россия // Московский журнал между­народного права. 1994. № 4. С. 55.

дарства и в отечественной доктрине предпосылки для утверждения мо­нистических концепций. Главным в этом плане является то, что, во-первых, и международные документы, и российские конституцион­но-правовые акты если и могут дать повод для провозглашения прима­та международного права, то только в смысле примата права над силой; во-вторых, как было продемонстрировано, теории монизма (причем примата любого толка — как внутригосударственного права, так и тако­вого международно-правового) неплодотворны прежде всего вследст­вие их однолинейности. Наконец, провозглашение примата междуна­родного права при определенных условиях может быть в равной степе­ни использовано сильными державами для целей, не имеющих ничего общего с задачами международного права и его общепризнанными принципами и нормами. К тому же нельзя игнорировать и объектив­ную первичность национального права.

См.: Bleckmann A. Verfassungsrang der Europaischen Menschenrechtskonvention? // EuGRZ. 1994. S. 151.

Читайте также: