Лингвисты верят что это выражение появилось во времена жестоких поборов
Обновлено: 02.07.2024
Лайфхакер поговорил с учёным и выяснил, почему онлайн‑общение способствует развитию неграмотности, что нужно делать для обогащения своего словарного запаса и помогут ли в этом деле фильмы. А ещё мы узнали, как лингвисты понимают, что какое‑то слово пора добавить в словарь, и почему правила русского языка меняются так медленно.
О лингвистике
— Почему вы решили изучать языки?
Я решил не изучать языки, а заняться лингвистикой — то есть изучать язык как универсальный механизм. А непосредственным стимулом стал интерес к родному языку — русскому. Лингвистика — разнообразная наука, не менее разнообразны и её представители. Например, есть лингвисты, которые изучают теорию.
Меня же больше интересует живой язык. Поэтому я сосредоточился на изучении современного русского — последние десятилетия пытаюсь понять, как и почему он меняется. А происходит это довольно быстро. Так что процесс исследования стал своеобразной гонкой за языком.
— Что сейчас происходит в мире с языком?
С языками или языком — это разные вопросы. Я сосредоточусь на русском. Есть несколько факторов, которые сильно влияют на него и приводят к изменениям. Хотя многое из того, что я перечислю, касается и других больших языков.
О словарях и правилах русского языка
— Как лингвисты понимают, что какое‑то слово пора добавить в словарь? Или что говорить нужно именно так, а не иначе?
Это очень сложный вопрос, и в лингвистических традициях — как в различных, так и внутри одной — он решается по‑разному. Русская лексикографическая традиция довольно консервативна.
В нашей стране традиционно издавались словари новых слов. Слово должно было провести какое‑то время в них, прежде чем попасть в большой словарь русского языка — например, в толковый или орфографический. Это своего рода чистилище. Если слово вело себя хорошо — употреблялось активно, то его через какое‑то время (пять или больше лет) могли включить в обычный словарь литературного русского языка.
И эта приверженность традициям во многом сохраняется до сих пор. Поэтому русские словари очень сильно отстают от нашей сегодняшней речи. Многие слова, которые мы уже активно употребляем, с трудом в них пробиваются. На мой взгляд, это проблема. И я в этом вопросе совсем не консервативен.
Сейчас лингвисты активно обсуждают, к какой форме словаря мы придём в ближайшее время. Мне кажется, что интернет даёт нам возможность создания источника нового типа — словаря быстродействия. В нём мы сможем фиксировать новые слова, даже если в будущем они не приживутся. Естественно, с соответствующими пометами: появилось тогда-то — с такого-то времени не встречается. Но пока его нет.
— Если каких‑то слов нет в словаре, а люди их используют, получается, что они говорят неправильно?
Изменив правило, мы действительно сделали так, что большая часть носителей русского языка перестала считаться неграмотной. В этом нет ничего плохого. А если я хочу, то могу продолжать использовать мужской род.
— А почему изменение в правилах происходило так медленно?
Кто‑то говорил, что больше не станет пить кофе. Другие предлагали считать, что чёрное кофе — это плохой кофе (или плохое), а чёрный — хороший. Культурный носитель языка консервативен, он не хочет, чтобы тот изменялся. Но это неизбежно: иногда преобразования происходят внутри языка. Добавление среднего рода — это именно внутренний процесс.
В языке всегда идёт борьба между консерваторами и новаторами. Если мы прыгнем на два века назад, то неизбежно наткнёмся на спор славянофилов и западников. А ещё всплывёт имя адмирала Александра Шишкова, который предлагал русские варианты иностранным заимствованиям. Этот спор продолжается и сегодня. И здесь нет правых или неправых: это всегда вопрос меры и вкуса.
Я ни в коей мере не консерватор. Я считаю, что язык вынужденно изменяется. В том числе потому, что в него приходит много заимствований. Но темп мне как носителю языка, а не лингвисту, тоже не всегда приятен и удобен. Меня расстраивает, когда в тексте сталкиваюсь с незнакомыми терминами, которые нужно искать уже не в словарях, а в интернете. А в некоторых ситуациях я бы предпочёл использовать русские слова, просто потому что они более привычны.
Но мы во многом разучились разрабатывать русские аналоги заимствованиям. И так называемые охранители родного языка пока проигрывают борьбу.
— Как появление интернета повлияло на языки?
Это огромная тема, поэтому я расскажу о нескольких основных вещах. В интернете очень высокая скорость распространения информации. Это создаёт особые условия для существования слова.
И большую роль начинает играть мода. Она существовала в языке всегда, но не в таком масштабе. Сегодня слово может вознестись на пик популярности, а через некоторое время (часто короткое) вовсе исчезнуть из языка.
В первую очередь оно было связано с рэп‑культурой, но затем очень быстро вышло в общее пространство и стало встречаться в речи самых разных людей. И у него есть все шансы стать обычным словом, входящим в состав русского языка.
Важно понимать, что важен не результат, а сам процесс их порождения. То есть раньше сам процесс запускался сравнительно редко, а его результаты — слова — жили долго (века или десятилетия). А сейчас всё наоборот: слова забываются довольно быстро, зато придумываются чуть ли не каждый день.
— А какие ещё примеры есть? Кажется, ранее вы упоминали сжатие слов?
— А почему в интернете мы общаемся по‑другому?
Обычно письменная речь — это большие тексты: монологи, романы, статьи. А появление интернета привело к тому, что она стала активнейшим образом использоваться в разговоре.
Мы болтаем письменно. Поэтому возникла потребность в оживлении этой речи, ведь она гораздо суше, чем устная. В ней отсутствуют интонации, мимика, жесты.
Поэтому в интернет‑коммуникации появилось очень много языковой игры, о которой я говорил раньше. А ещё возникли смайлики — это ещё один пример заметного влияния интернета на язык.
— Смайлики и эмодзи — это уже часть языка?
Смайлики (хотя и не все), безусловно. А эмодзи в гораздо меньшей степени. Хоть они и часть нашей системы коммуникации, это всё-таки картинки, а не языковые знаки. К последним прежде всего относятся смайлик‑улыбка и хмурый смайлик.
Смайлики конкурируют со знаками препинания, например вытесняют точку. Они вполне встраиваются в языковую систему в широком смысле слова.
— Интернет способствует развитию неграмотности? Почему так происходит?
В интернете очень большая степень свободы и языковой игры. Это влияет на обращение со словами, с их графическим обликом. В русском это прежде всего связано с субкультурой падонков, возникшей в самом конце XX века и распространившейся в нулевые годы.
Потому что невозможно полноценно общаться в интернете, если ты боишься совершить ошибку. Так что период нулевых годов помог сделать выбор в пользу коммуникации и общения, а не грамотности.
— Язык ведь движется к простоте. Можно ли тогда назвать такие его изменения эволюцией?
Если следовать правилам, то точку нужно ставить, но ничего страшного не произойдёт, если этого не сделать. Собеседник вряд ли подумает, что вы неграмотны. Теперь многие вообще воспринимают её как особый знак, выражающий серьёзность или недовольство пишущего.
В любом случае такие упрощения связаны с человеческой ленью. Лингвисты называют это принципом экономии, но это и есть, собственно, лень.
— Могут ли подобные упрощения перейти со временем в деловую переписку, книги, статьи СМИ?
Я бы хотел ответить, что нет. Это разные сферы. Деловая переписка должна быть более грамотной и следовать устоявшимся правилам, а не модным тенденциям. Такая манера не должна перейти и на книги. А журналист не должен опускать точки.
Тем не менее какое‑то влияние обыденная письменная речь оказывает и на то, что находится вне её сферы. Но предсказать здесь ничего нельзя. Возможно, сохранится чёткая граница, а может, какие‑то вещи перестанут быть принципиальными.
Но угрозы для обычной письменной речи я пока не вижу. Разве что когда читаю спортивные репортажи: в них я часто сталкиваюсь с неграмотностью. Причина в том, что автору важнее быстро написать новость и сообщить что‑то читателю, чем сверяться со словарём.
— Как вы относитесь к людям, которые называют себя граммар‑наци?
Граммар‑наци не просто указывают на неграмотность и стараются сделать речь лучше. Они используют это как аргумент в споре: если ты допускаешь грамматическую ошибку, то не можешь быть прав. Так они дискредитируют собеседника.
Мне всегда казалось, что их позиция уязвима, потому что они мешают коммуникации. Сегодня поведение граммар‑наци уже не кажется мне актуальной темой для обсуждения. В последнее время их стали рассматривать как своего рода троллей, которые препятствуют общению.
Сейчас мы допускаем определённую неграмотность нашего собеседника. Каждый пишет в силу своей грамотности, а люди вольны составлять о нём своё мнение. То есть некоторые ошибки действительно можно рассматривать как дискредитирующие. Однако чаще позиция человека всё же важнее, чем его уровень знания правил языка в этой дискуссии.
— Какие заблуждения вас как лингвиста раздражают больше всего?
Меня безумно раздражает миф о гибели русского языка. Потому что самая большая угроза для него — это когда он исчезает из общения, коммуникации. Но русский язык активно используется — мы на нём говорим и переписываемся. Так что ни о какой гибели и деградации речь не идёт. Безусловно, нужно волноваться по поводу родного языка. Но такой плач меня раздражает. Часто это манипуляция общественным мнением.
Проблема есть только в одной области — в науке и научных текстах. Там есть опасные для языка тенденции. Многие учёные пишут статьи на английском. Это понятно: автор хочет, чтобы о его работе узнали во всём мире. Но если все хорошие учёные перейдут на английский, то мы потеряем терминологию, а значит, и русский язык в этой области.
О вежливости и развитии речи
— Как незнакомым людям нейтрально и уважительно обращаться друг к другу?
В русском этикете всегда было простое правило: если вы знаете имя собеседника (неважно — имя или имя и отчество), то используйте его в общении, иначе оно будет не очень вежливым. Сегодня это правило частично разрушено.
Но всё это — неформальные обороты, которые уместны, только если мы хотим сократить дистанцию. А нейтрального обращения в русском языке нет. И если вы не знаете имя собеседника, то не надо вообще использовать формы обращения.
— А как тогда окликнуть человека, например в автобусе?
— Почему у нас принято обращаться к одним людям на ты, а к другим на вы? Во многих языках европейских стран уже не используют второй вариант. В русском тоже так будет?
Я считаю, что такая демократизация совершенно необязательна. И не думаю, что есть тенденция для упрощения этой системы. Скорее, это важно для английского как мирового языка.
Там действительно критична универсальность. В любой ситуации я не должен раздумывать, как обратиться к человеку. А другие языки вполне могут сохранять какие‑то нюансы, более сложные системы и подсистемы.
Возможно, такое упрощение больше актуально для молодых людей, которые находятся под бóльшим влиянием глобализации.
— Как обогатить свою лексику?
— А что читать? Классику? Или она уже устарела?
Устарела, но всё равно полезна. Если вы хотите обогащать свой язык, то нужно читать всё: современные книги, нон‑фикшен, советскую литературу, классику XIX века.
Конечно, если вы будете читать старую литературу, то станете использовать слова, которые собеседники более молодого возраста могут не знать. Зато у вас появится большой словарный запас, а это полезно ещё и потому, что лексика раскрывает богатство мира.
— А фильмы с хорошими диалогами могут быть такими же полезными для развития речи, как книги?
Фильмы с хорошими диалогами не могут быть полезными, а с плохими — возможно. Хорошие диалоги — это то, как мы с вами говорим. Это естественная устная речь, и в ней мы используем небольшой словарный запас.
Лайфхакерство от Максима Кронгауза
Книги
Видео
Тут я, пожалуй, отвлекусь от лингвистической тематики. С удовольствием смотрю интервью на YouTube. С самого начала пристально следил за Юрием Дудём. Мне всегда казалось, что его видео яркие не только по содержанию, но и в языковом смысле.
Если с молодыми рэперами Дудь активно матерится и использует сленг, то с интеллигентными и более взрослыми людьми говорит на вполне правильном русском. И мне очень нравится наблюдать за разнообразием языка Юрия и его собеседников.
Также люблю смотреть интервью Ирины Шихман и Елизаветы Осетинской. Мне кажется, они очень любопытны, в том числе с точки зрения современного русского языка.
Редактор по работе с экспертами. Беру интервью у врачей, учёных и других профессионалов своего дела. А также отвечаю за рубрику, в которой мы отвечаем на волнующие читателей Лайфхакера вопросы, — сами или с помощью экспертов, которым доверяем. Таким способом стараюсь доносить до читателей проверенную информацию обо всех аспектах жизни.
Читайте также: