Коррупция стара как мир утверждают некоторые исследователи так ли это

Обновлено: 04.07.2024

Детектор лжи

По его словам, Сингапур сумел решить проблему коррупции меньше чем за 10 лет. Там сначала ужесточили наказание за хулиганство, а когда люди начали верить правосудию, они стали доносить на факты коррупции.

"В результате того, что Сингапур добился значительных результатов в решении проблемы коррупции, он занял одно из первых мест в мировом рейтинге стран, наиболее благоприятных для ведения бизнеса", — пояснил эксперт.

Сейчас эксперты пытаются заранее прогнозировать: будет тот или иной человек брать взятки или нет, сообщил Юревич. "Здесь имеются разные психологические методики, но самый простой способ — это небезызвестный детектор лжи. Человека можно в лоб спросить: будет ли он брать взятки. Человек, конечно, ответит "нет". И тут полиграф покажет наличие физиологического возбуждения. Но тут непонятно, о чем это физиологическое возбуждение говорит: о том, что человек врет, или о чем-то другом", — сказал Юревич.

Кроме того, нужно учитывать и то, что человек может говорить об абстрактной ситуации и как он себя поведет в конкретной ситуации. "Человек может искренне думать, что он не будет брать взятки. Но перед реальной взяткой, особенно крупного размера, может не устоять. Поэтому прогностическая ценность этих психологических методик в отношении коррупции не очень высока", — заметил Юревич. Он также сообщил, что нет прямой зависимости от характера человека: будет он брать взятки или нет. "Тут скорее зависимость не от психологического типа, а от нравственных качеств, от уровня интеллекта человека", — добавил он.

По его словам, сегодня уровень коррупции в России сопоставим с уровнем африканских стран.

Должность другу, зятю

При приеме на работу нужно тщательно изучить биографию человека, считает Юревич. "Когда назначают людей на высокие руководящие должности, у нас совершенно не принято учитывать репутацию, биографию, чем он занимался в прошлом. В результате на ответственные "коррупционные" должности часто назначают людей, которые уже имеют богатый коррупционный опыт. Учет биографии, на мой взгляд, был бы гораздо полезнее, чем использование психологических методик", — сказал замдиректора института.

Кроме того, он отметил важную отличительную особенность российского менталитета. "У нас очень важно при приеме на работу: кто на ком женился, кто с кем учился, кто занимался у общего тренера и так далее. Такие факторы имеют более существенную роль при назначении на должность в России, чем профессиональные качества и образование кандидата. Это создает благоприятную среду для коррупции", — сказал он.

С ним также согласилась кандидат психологических наук, начальник кафедры общей психологии Академии ФСИН России Елена Гаврина. Она считает, что если претендент на должность уже участвовал в коррупционных деяниях или принял решение об использовании своей должности в корыстных целях, то этот человек, скорее всего, и впредь будет замешан в противоправных действиях.

В государственных организациях, где не предъявляются жесткие требования к отбору персонала, явления коррупции встречаются чаще, считает она. "В свое время мы получили очень интересные результаты по итогам обследования лиц, осужденных за коррупционные деяния. В большинстве своем они представляют возрастную группу от 19 до 40 лет, состоят в браке, относят себя к верующим, работали до осуждения на протяжении 10 и более лет", — сказала эксперт.

Люди, склонные к взяткам, чаще всего выбирают активный стиль жизни, им важно чувствовать себя компетентной и ответственной личностью, во взаимоотношениях с другими людьми они стараются вести себя сдержанно, консервативно, часто предпринимают попытки манипулировать людьми, им комфортно под грузом власти и ответственности, они способны проявлять инициативу и могут заражать других своей активностью, сообщила Гаврина.

"Стукачество" не для России?

Кроме того надо понимать, что проблему коррупции не решить только усилиями правоохранительных органов, считает Юревич. "Наше население считает, что коррупция помогает решить хозяйственно-бытовые проблемы. В стране не существует нетерпимого отношения к коррупции. Если бы оно было, то было бы проще, потому что население должно помогать", — добавил эксперт.

Гаврина также считает, что общество не осуждает людей, замешанных в коррупционных делах. "Самым главным методом борьбы с коррупцией, на мой взгляд, является изменение менталитета граждан. С осужденными за коррупционные преступления реже всего разводятся и, как это ни странно, им легче других осужденных трудоустроиться после освобождения. Это свидетельствует о том, что в российском обществе данный вид преступления не осуждается и принимается как должное явление. Осуждаются лишь "проступки" чиновников уровня Анатолия Сердюкова", — сказала она.

Юревич напомнил, что в Финляндии, которая считается самой некоррумпированной страной в мире, там в любом учреждении есть телефоны, по которым население может сразу сообщить о малейших признаках вымогательства. "А у нас это считается стукачеством, хотя в западных странах подразумевается как естественное выполнение гражданского долга. То есть ведется борьба всего общества с коррупцией", — сказал Юревич.

В Сингапуре также облегчили практики доносов на факты коррупции, отметил он. К сожалению, в России такое случается очень редко, потому что общество во многом не доверяет системе правосудия, полагает Юревич.

Вообще борьбу с коррупцией в мире можно разделить на два типа: один основан на строгих наказаниях. Например, в Китае чиновника за коррупцию ждет смертная казнь. "Более тысячи человек в год казнят по коррупционным делам", — пояснил замдиректора НИИ психологии РАН.

Второй тип борьбы с коррупцией основан на различных моральных санкциях. Например, чиновник, осужденный за коррупцию, попадет в "черный список" и ни на одну приличную работу он не сможет впоследствии устроиться. "Таким образом, он ставит крест на всей своей карьере", — добавил Юревич.

Деверяй, но проверяй

По словам Гавриной, чаще всего к уголовной ответственности за коррупцию привлекаются люди, проработавшие на госслужбе от одного до пяти лет. "Следовательно, данный период является наиболее благоприятным для формирования коррумпированного поведения", — считает она. Поэтому эксперт предлагает руководителям госструктур усилить контроль над госслужащими, особенно в этот период работы. "Формы контроля могут быть самыми разными: и регулярное психологическое обследование, и внеплановый аудит деятельности, и показные увольнения лиц, совершивших противоправные деяния", — сказала она.

Гаврина считает, что значительное повышение заработных плат работников правоохранительных органов привело к тому, что снизился отток специалистов из этой сферы, поднялся престиж службы. "Кроме того, появилась возможность очистить ряды сотрудников от лиц, скажем так, криминально зараженных и имеющих невысокие моральные устои", — добавила специалист.

Она предлагает разработать обучающие занятия для дошкольников и школьников, формирующие у детей психологическую устойчивость к коррумпированному поведению. "А психологическую работу со взрослыми надо начать с приобщения их к социально-культурным ценностям, направленным на служение Отечеству и народу, а также на развитие у них духовно-нравственных качеств", — считает Гаврина.

Хищение 700 млн рублей на Северном флоте — капля в море российской коррупции

Новая крупная история о коррупции в сфере госзакупок всплыла на поверхность российского информационного поля. Но скоро она забудется, как и многочисленные подобные эпизоды, показывающие масштаб и системность воровства в российском государстве.

Анонимно опросив российские компании, участвующие в системе госзакупок, авторы исследования выяснили, что с коррупцией при прохождении конкурсных процедур сталкивались более двух третей (71%) поставщиков. Вряд ли все, кто давал взятки были искренними, а это значит, что практически везде при госзакупках присутствует воровство. И это несмотря на многократную переделку закона о госзакупках, на изменения процедур конкурсов и другие антикоррупционные меры.

Нередко говорят и пишут о том, что борьба с коррупцией в Китае — это лишь способ устранения политических оппонентов или бизнес-конкурентов. Утверждается, что коррупция в Китае куда масштабнее российской, что она — якобы плоть от плоти китайского национального характера и она неискоренима. Что касается масштабов, то здесь следует учесть, что объем китайской экономики в десять раз больше российской. Исходя из этого и надо сравнивать.

Но давайте обратимся к фактам. Прежде всего, необходимо отметить, что наказание за коррупцию в КНР куда строже, чем в России. Даже за покушение на взятку там можно лишиться карьеры, собственности, попасть в тюрьму на долгие годы. Фигурантам нашего дела о хищения на Северном флоте в Китае скорее всего грозила бы смертная казнь или пожизненное заключение. Причем китайское антикоррупционное законодательство ужесточается год от года. В КНР невозможно стать фигурантом дела о крупной коррупции, но не только не попасть в тюрьму, а и остаться при своих, как это у нас не раз бывало. Исключения касаются только полностью раскаявшихся, вернувших наворованное и сотрудничавших со следствием.

Первое было посвящено экс-главе горкома КПК города Тайюань (центр провинции Шаньси) Шен Вейчену, который был осужден судом на пожизненное заключение за взятки в размере 95,42 млн юаней (около 14,5 млн долларов). Естественно (в соответствии с китайским законодательством), все его имущество конфисковано, а сам он лишен политических прав. Газета написала, что суд учел чистосердечное признание Шена, раскаяние, его готовность сотрудничать со следствием и максимально возместить ущерб. Поэтому смертную казнь ему заменили на пожизненное заключение.

Важная деталь: расследование касалось работы Шена с 1992-го по 2014-й в качестве начальника спорткомитета провинции, главы городского комитета партии и замдиректора Центрального управления по общественным коммуникациям. Это особенность нынешней антикоррупционной кампании, проводимой Си Цзиньпином: срок давности для взяточников отменен.

Но ЦКПД лишь изучала первичные факты. Следом к этой работе привлекались спецслужбы, а затем при наличии веских оснований дело передавалось в суд. Беспартийными взяточниками ЦКПД, как правило, не занимается, они — прерогатива спецслужб. Но в обоих вариантах все происходит очень обстоятельно. В случае с Тан Ли досудебное расследование длилось полтора года. Затем еще 9 месяцев в деталях разбирался суд. При осуждении коррупционера на смертную казнь, как правило, дается отсрочка исполнения приговора на два года — на случай выявления оправдательных моментов.

Этапом в борьбе с коррупцией стал 2018 год, когда были внесены очередные поправки в Конституцию и антикоррупционные законы, а также был создан новый орган — Национальная надзорная комиссия. Тогда Верховная народная прокуратура отчиталась по уголовным делам против 120 бывших высокопоставленных чиновников на уровне министерств и выше, в том числе против Чжоу Юнкана (бывший министр общественной безопасности КНР, бывший член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК).

После очередного ужесточения законодательства и усиления борьбы с коррупцией в 2018 году у тысяч чиновников и бизнесменов появилось жгучее желание добровольно повиниться за взятки. С тех пор в Китае 42 тысячи чиновников добровольно сдались компетентным органам Китая, прося наказать за коррупцию.

Но самое зримое достижение в борьбе с коррупцией — динамичный рост экономики Китая, которая неуклонно движется к мировому доминированию. Китай ускоряет и расширяет реализацию крупнейших в мире инфраструктурных проектов: дороги, мосты, стадионы, целые города там строятся быстро и с минимальными затратами. Ракеты исправно летают в космос, проектируются самые современные самолеты, транспортные средства будущего, вложения в науку и технологии дают все возрастающий вклад в ВВП. И это напрямую отражается на повышении уровня жизни людей. Средняя зарплата в Китае давно превысила российскую., Поднебесная избавилась от бедности по критериям ООН. Страна развивается, несмотря ни на какие внешние и внутренние обстоятельства.

Детектор лжи

По его словам, сегодня уровень коррупции в России сопоставим с уровнем африканских стран.

Должность другу, зятю

"Стукачество" не для России?

Деверяй, но проверяй

– Георгий Александрович, как вообще можно оценить такую материю, как масштаб взяточничества?

— Основной инструмент исследования — социологический опрос, анкетирование граждан и бизнесменов. Им задаются вопросы об их коррупционной практике — оценках, мнениях, установках в отношении этого явления. По мере возможности и искренности они отвечают. Это довольно непростая технология, разработанная нами ещё в 1998 году. Теперь мы используем её для изучения этой проблемы.

Разумеется, мы не можем охватить все сферы коррупции. Так, нам недоступны мир олигархов, трафик наркотиков, незаконная торговля оружием. Мы изучаем рутинную коррупцию, присутствующую в жизни обычных граждан. Поэтому оценки, которые мы даём, — занижены. Реальная коррупция больше.

— Многие чиновники выразили сомнение по поводу ваших данных, когда обнаружилось, что коррупция в деловой сфере превысила федеральный бюджет в 2,5 раза.

— Точно так же было и в 2001 году, когда мы огласили итоги исследования. Но наши данные неоднократно проверялись и были признаны независимыми экспертами корректными. Все наши данные абсолютно открыты, мы готовы к любой экспертизе.

— В нашем случае мы говорим скорее о взяточничестве, поскольку изучаем коррупционные проявления именно в виде взяткодательства. Но существует коррупция, не связанная с взятками. Её ещё часто называют злоупотреблением служебным положением, но она не попадает в наши сети.

Можно говорить и о разновидностях коррупции. Западная коррупция — своего рода рынок теневых услуг. Вам нужно решить какую-то проблему, вы находите того, кто может решить её, платите ему, и всё. Это уголовно наказуемое деяние, потому что всё в тени.

Также существуют разные направления коррупционного развития. Например, захват власти, когда бизнес активно покупает взятками решения: нормативные акты правительства, губернаторов, законы, судебные существенные решения. Бывает и наоборот: когда должностные лица, используя свой административный или политический ресурс, незаконными методами устанавливают контроль над чужим бизнесом.

Непонятно и необъятно порой понятие коррупции, злоупотребления служебным положением. Где-то норма, а где-то преступление.

— Намекаете на дело ЮКОСа?

— Дело ЮКОСа одно из проявлений этой тенденции. А сама она существует уже лет 6—7 и проявилась ещё при Ельцине.

— Проблемами оценки объёмов коррупционных рынков вы начали заниматься ещё в 2001 году. Увеличился ли размах коррупции с тех пор?

— Вопрос не самый простой. Надо понимать, что всё это время экономика росла, поднялись и среднестатистические цены, зарплаты, доходы и расходы населения. Мы должны сопоставлять рост коррупции с развитием экономики, повышением цен и т.д.

В абсолютном выражении средний размер взятки вырос за это время больше чем в 13 раз. Но если мы пересчитаем это в какие-то относительные единицы, то получится 6—8 раз. Например, на одну среднюю взятку в 2001 году можно было купить 30 квадратных метров на первичном рынке жилья, тогда как в 2005 году — 209 метров.

С другой стороны, уменьшается готовность граждан решать проблемы при помощи взяток. Вообще, показатель среднего их числа в год уменьшился. Например, один среднестатистический бизнесмен в 2001 году давал 2,2 взятки в год, сейчас же — 1,8.

В совокупности эти два процесса уравновесили друг друга, что и привело к стабильности основных показателей рынка бытовой коррупции. Но в деловой сфере мы наблюдаем её быстрый рост. И он почти исключительно обеспечен увеличением среднего размера взятки. В целом в абсолютном выражении объём рынка деловой коррупции увеличился в девять раз.

— И все же, в чем разница между бытовой и деловой коррупцией?

— Бытовая — это коррупция, порождённая взаимодействием между властью и гражданами. В основном она проявляется в сфере здоровья, образования, оформления жилья, взаимодействия с милицией, призыва на военную службу и так далее.

Деловая коррупция — это взаимодействие между властью и предпринимателями.

— В бытовой коррупции, безусловно, вузам. А рекордсменом роста в 2001—2005 годах стали военкоматы. Если же говорить о деловой коррупции, то более 80% доходов приходится на исполнительную власть, тогда как на законодательную — 7%, а на судебную — 5%.

Внутри исполнительной власти больше всего коррупционного дохода собирают контрольные нефискальные органы (торговая инспекция, пожарный надзор, санэпидемстанции).

— Почему такими темпами растёт взяточничество в военкоматах?

— Коррупция в данной сфере всегда была немалой, но отнюдь не самой большой. Единственное, чем отличался этот рынок от остальных, так это довольно высокими взятками. Они уступали только судам. Но сейчас одновременно вырос и размер средней взятки, и их общее количество.

Это происходит из-за изменения отношения граждан к армии, которое и породило спрос на коррупцию в этой сфере. Это та услуга, от которой сложно отказаться.

Спрос на коррупционные услуги вообще важный фактор. Так, взяточничество на рынке труда выросло в 2,5 раза. Имеется в виду получение взяток за получение работы или продвижение по службе. Например, мы располагаем данными, что в армии офицеры для продвижения по службе вынуждены платить. В целом же увеличивается безработица, растёт имущественное расслоение, возрастает ценность работы для граждан, соответственно больше и спрос на неё.

— А что-нибудь положительное, например уменьшение коррупции, вообще, происходит?

— Конечно, в здравоохранении и в сфере услуг по ремонту и обслуживанию жилья за четыре года коррупция сократилась примерно на треть. Уменьшился и уровень взяточничества в ГАИ.

— До конца не ясно. Но не исключено, что потому, что государство постепенно всё больше уходит из этих сфер, уступая место частным предпринимателям. А услуги, за которые ранее брали деньги нелегально, теперь официально стали платными.

— Но ГАИ-то у нас по-прежнему государственная.

— Здесь уменьшение можно объяснить отказом граждан давать взятки. Этот рынок довольно большой, и доля граждан, попадающих в эту ситуацию, достаточно велика, а статистические данные чрезвычайно надёжны. Сама динамика настолько значима, что её практически невозможно объяснить ошибкой измерения. Так что я считаю, что этой информации можно доверять.

— Как бороться с коррупцией, ведь наверняка существует где-нибудь успешный опыт?

— Полностью коррупцию уничтожить нельзя. Вообще говоря, благодатная почва для развития коррупции — неблагополучная, нестабильная страна. Так что сравнивать себя с государствами стабильными и успешными нельзя.

В принципе стране, которая хотела бы поддерживать коррупцию на безболезненно низком уровне, нужно соблюдать три условия.

Во-первых, обеспечить политическую конкуренцию, свободу СМИ, сильное гражданское общество, прозрачную власть.

Во-вторых, предоставить достойные социальные гарантии должностным лицам при одновременном жёстком контроле за их работой и доходами, принять меры по предотвращению конфликта интересов, проводить ротацию кадров, которая во многих странах практикуется, обеспечить существование специальных служб, а также внедрить систему поощрения за исполнение своих обязанностей и некоррупционное поведение.

В-третьих, необходимо эффективное управление государством, потому что коррупция всегда есть проявление неэффективности государственного управления.

— Это звучит как-то слишком обще. Можете, не мудрствуя лукаво, назвать пример закона, ограничивающего коррупцию?

— Пожалуйста, американский закон о лоббизме. Суть его в том, что всегда будут существовать группы интересов, которые захотят влиять на законодателей. Но вместо того чтобы запрещать их, нужно сделать эту деятельность легальной и открытой. И развиваться она должна в рамках определённых законов. Лоббизм в США — организация совпадающих интересов, а не покупка решений.

Хотя полностью никакие меры и законы не могут исключить коррупцию и криминал даже в США. Но частота их проявления существенно уменьшается.

— Поможет ли России принятие подобного закона?

— Это будет полезным. Но надо понимать, что закон о лоббизме — не панацея. Антикоррупционная политика — огромный комплекс усилий.

— Каков ваш прогноз на будущее относительно коррупции в России?

— Во многом это зависит от того, что произойдёт в стране. Предположим, что мы проведём наши следующие исследования в 2009 году. Думаю, что ситуация только ухудшится, потому что не вижу стремления и желания власти что-то менять. Как минимум в сфере деловой коррупции ситуация улучшаться не будет.

Читайте также: