Кем является врач в уголовном процессе

Обновлено: 17.05.2024

Виницкий Лев Витальевич

доктор юридических наук, профессор

О недостатках законодательной регламентации участия специалиста в

уголовном судопроизводстве

Использование помощи специалиста в расследовании затруднено несовершенством процессуальной регламентации.

Впервые эта процессуальная фигура была закреплена в УПК РСФСР 31 августа 1966 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР в ст. ст. 66-1, 133-1, 253-1, 275-1. Кодекс предусматривал конкретные случаи, когда следователь мог вызвать специалиста для оказания помощи при проведении следственного действия.

УПК РФ расширил возможности привлечения специалиста к расследованию. Теперь следователь может использовать помощь специалиста при проведении любого следственного действия. Закон увеличил и диапазон его возможностей. Согласно ч. 1 ст.58 УПК, специалист привлекается для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его компетенцию. Однако процедура его деятельности не регламентирована.

1.Специалист – это лицо, обладающее специальными знаниями. Что следует относить к специальным знаниям – УПК не регламентирует. По этой причине возникла первая проблема в расследовании - что считать специальными знаниями?

В процессуальной литературе опубликовано большое количество точек зрения учёных по данному вопросу. Объём статьи не позволяет произвести их подробный анализ. Остановимся на наиболее значимых.

Представляется, что данная позиция недостаточно аргументирована.

Таким образом, специальными знаниями следует считать знаниями из какой-либо отрасли науки, техники, искусства или ремесла, потребовавшиеся при расследовании конкретного уголовного дела. Полагаем, что ими может обладать не только специалист, но и, в определенной мере, следователь.

Действительно, в ч. 1 ст. 74 УПК обращается внимание, что доказательствами по уголовному делу могут быть любые сведения,…, полученные в предусмотренном законом порядке. В анализируемом же случае порядок совершенно не регламентирован.

Разошлись мнения учёных и относительно содержания заключения специалиста.

А.М.Баранов и С.В. Супрун, ссылаясь на ч. 1 ст. 58 УПК РФ, согласно которой специалист вправе проводить исследование материалов уголовного дела с применением технических средств, к которым относятся и вещественные доказательства, заключают, что способ исследования объекта зависит от задач, сформулированных сторонами в вопросах [10].

Как видим, существуют прямо противоположные точки зрения

Отсутствие процессуальной регламентации привело к возникновению вопроса о возможности использования помощи специалиста для решения правовых вопросов.

Следует отметить, что действующий процессуальный закон в ч. 3 ст. 1 прямо ориентирует правоприменителя на использование положений международных договоров. И если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные действующим УПК, то применяются правила международного договора. Согласно Венской конвенции, при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования.

3. Не известен и процессуальный порядок производства допроса специалиста. Единственно, в ст. 271 ч.4 отмечается, что суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон. Однако процедура допроса специалиста в законе не регламентирована. Полагаем, что это существенное упущение.

4. 2 декабря 2008 года Федеральным законом № 226 –ФЗ в ст. 5 УПК была введена новая процессуальная фигура – следователь-криминалист. В п. 40-1 отмечается, что это – должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также участвовать по поручению руководителя следственного органа в производстве отдельных следственных действий и иных процессуальных действий или проводить отдельные следственные и иные процессуальные действия без принятия уголовного дела к своему производству.

Это нововведение ещё больше запутывает вопрос об использовании специальных знаний в расследовании.

С одной стороны он, как и следователь, уполномочен осуществлять предварительное следствие по уголовному делу (см. п.п. 40-1 и 41). Получается, что их компетенция в этом вопросе совпадает. Тогда не известно, в каких случаях следователь-криминалист должен расследовать уголовное дело самостоятельно. В тех же случаях, когда он участвует в производстве следственного действия, то, судя по названию, он должен выполнять функции специалиста-криминалиста. А наделение его полномочиями самостоятельно проводить отдельные следственные действия без принятия уголовного дела к своему производству – прямо противоречит устоявшимся положениям теории доказательств. Такой процессуальной фигуры с изложенным набором полномочий уголовно-процессуальный закон еще не знал никогда. И вновь порядок его действий не регламентирован процессуальным законом.

Разве при таком положении можно добиться единообразной и правильной практики применения закона?

И всё-таки следует признать, что это нововведение - полшага вперёд. Ибо существующий запрет на производство экспертизы до возбуждения уголовного дела приводил к сложным ситуациям, позволявшим не возбуждать уголовные дела по преступлениям совершаемым медицинскими работниками. Дело в том, что определить, есть ли вина врачей в несчастье или нет, могут только эксперты. Однако для получения возможности назначить экспертизу, нужно возбудить уголовное дело, а для этого нужно основание. Из объяснений лечащих врачей, как правило, такие основания почерпнуть просто невозможно. И практика пошла окружным путём. Привлечение врачей к ответственности начинается с гражданских исков. При рассмотрении гражданского иска решение о проведении экспертизы принимает суд. И уже потом пострадавший может вернуться к уголовному процессу, ибо решение гражданского суда и проведённая экспертиза становятся основанием для возбуждения уголовного дела [14].

Имеющая место законотворческая деятельность привела Председателя Конституционного Суда России В. Зорькина к необходимости обратить внимание на отрицательные тенденции развития отечественного законодательства, отметить нечёткость формулировок норм законодательных актов, слабую аналитическую и прогностическую оценку последствий принимаемых законодательных актов [15].

Примечательно в этом плане положение, нашедшее отражение в Постановлении шестого Всероссийского Съезда судей (ноябрь 2004 года). Здесь отмечается: «следует констатировать, что качество ряда принятых в последнее десятилетие законов заслуживает серьёзно критики. Нормы многих из них признаны Конституционным судом Российской Федерации противоречащими Конституции Российской Федерации, большое число законов внутренне противоречиво, постоянно изменяется и дополняется, в том числе по причинам, не носящим объективно-необходимого характера, не всегда предусматривается механизм реализации норм. Всё это создает трудности в правоприменительной практике, включая деятельность судов, увеличивает число обращений в суды всех уровней, нарушает права граждан и организаций.

1. Зотов Д.В. Уголовно-процессуальное доказывание и научно-технические достижения: теоретические проблемы. – Воронеж. 2005. –С.101.;

2. Словарь русского языка. 4-е издание, стереотипное. М. 1999. Том. 4 - С.221- 222;

3. Соловьёв А. Использование специальных познаний при доказывании по УПК РФ // Уголовное право. –М. 2007. № 2 . –С. 96-97;

4. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Том 2. – С. 291 – 292. СПб 1996.

5. Эксархопуло А.А. Правовые основания использования специальных познаний и технических средств в расследовании уголовных дел // Проблемы раскрытия преступлений в свете современного уголовно-процессуального законодательства. – Екатеринбург. 2003. –С. 525 – 526;

6. Ьожьев В. Изменение УПК – не всегда средство его совершенствования // законность. 2005. № 8.-С. 4;

7. Быков В.М. Заключение специалиста // законность. 2004. № 9 –С. 21;

8. Шейфер С.А. Пути развития российского судопроизводства // Правовые проблемы укрепления Российской государственности. Изд. Томского университета. 2005. Часть 29. –С.7.

9. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе.- М. 2005.-С. 14;

10. Баранов А.М., Супрун С.В. Заключение специалиста – новый способ собирания доказательств // Вестник Оренбургского государственного университета. Оренбург. 2005. № 3 –С. 24;

11. Фойницкий И.Я. Указ соч. –С. 292;

12. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 декабря 2003 г. № 5 « О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного пава и международных договоров Российской Федерации // Российская газета 2.12 2003;

13. См ., например, Наставление по организации экспертно-криминалистической деятельности в системе МВД России, объявленное приказом МВД России № 7 от 11.01.2009 г.

14. См ., Рузанова Н., Бахарев К. Двойная потеря. Иски по медошибкам становятся всё более частым явлением// Российская газета 29.09.2010 № 219 (529);

15. Зорькин В. Законный брак //Российская газета 7 июля 2006 г. № 146 (4112).

16. Журнал судейского сообщества «судебная власть в Калининградской области2 – Калининград. 2005. № 1. – С. 4.

17. Зорькин В. Законный брак //Российская газета. 7 июля 2006 г. № 146 (4112).

По мнению адвоката Башира Точиева, защищавшего медика, позиция республиканского Верховного Суда по данному делу будет иметь существенное значение для практики, способствуя если не исключению, то хотя бы минимизации случаев необоснованного привлечения к уголовной ответственности по должностным преступлениям лиц, не относящихся к данной категории.

Верховный Суд Республики Ингушетия апелляционным постановлением от 7 июля частично отменил приговор в отношении врача-инфекциониста Х.М., осужденной за халатность и служебный подлог.

Неназначенный анализ не позволил своевременно выявить у ребенка диабет

После осмотра пациентки врач-инфекционист приемного отделения Х.М. назначила симптоматическое лечение – антисептики, капельницу, глюкозу и солевые растворы. Также были назначены общий анализ крови и мочи, РВ-ВИЧ, а также исследование на наличие паразитов. На следующий день пациентка была передана лечащему врачу.

Однако затем состояние ребенка стало ухудшаться, и утром 20 июня ее доставили в Детскую республиканскую клиническую больницу для дальнейшего стационарного обследования. Девочка впала в кому и на следующий день умерла. Посмертно у нее был диагностирован сахарный диабет I типа.

Согласно заключению эксперта от 29 ноября того же года (судебно-медицинское исследование трупа не проводилось) смерть могла наступить вследствие полиорганной недостаточности, обусловленной осложнениями декомпенсированного сахарного диабета, в то время как при правильной постановке диагноза и соответствующем лечении либо своевременном переводе в профильное отделение летальный исход можно было предотвратить.

Там же отмечается, что Х.М., являясь должностным лицом, совершила служебный подлог – желая скрыть факт ненадлежащего проведения лабораторных исследований для установления диагноза Я.Г. и выбора схемы лечения, она внесла в ее медицинскую карту сведения о том, что при первичном осмотре пациентке в числе прочих лабораторных исследований был назначен биохимический анализ крови, хотя в действительности он не назначался и не проводился.

Таким образом, Х.М. также обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК, – служебном подлоге, т.е. внесении должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, если эти деяния совершены из иной личной заинтересованности.

В отношении обвиняемой была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Впоследствии мать скончавшейся пациентки, признанная потерпевшей в рамках данного уголовного дела, обратилась в суд с иском о взыскании с врача компенсации морального вреда в размере 7 млн руб.

Суд признал врача виновной по обоим эпизодам обвинения

Так, медицинская помощь Я.Г. была оказана с нарушениями Стандарта специализированной медпомощи детям при острых респираторных заболеваниях средней степени тяжести, утвержденного Приказом Минздрава России от 9 ноября 2012 г. № 798н, что не позволило своевременно выявить сахарный диабет I типа и назначить адекватную состоянию терапию, создало угрозу жизни и здоровью ребенка и нарушило его права на получение качественной медпомощи, гарантированные ч. 2 ст. 19 Закона об основах охраны здоровья.

Кроме того, не была проведена консультация специалистов, не проведены расчет и введение инфузионной терапии, без соответствующего анализа были назначены внутривенные вливания 5%-ного раствора глюкозы, что провоцировало развитие заболевания и способствовало ухудшению состояния здоровья пациентки. Объективных причин, препятствующих правильной диагностике и лечению Я.Х., не имелось.

В судебном заседании подсудимая не признала себя виновной. Она пояснила суду, что в день поступления Я.Г. в инфекционное отделение выполняла функции приемного врача, в обязанности которого не входит постановка окончательного диагноза, – его ставит лечащий врач по истечении трех дней обследования пациента.

В частности, в первый день выставляется предположительный диагноз, и лечение назначается только по симптомам. При поступлении в стационар девочка находилась в состоянии средней тяжести. Ей был назначен минимальный стандартный план обследования, назначаемый всем больным с таким диагнозом. Согласно показаниям подсудимой, она как врач-инфекционист должна круглосуточно дежурить в приемном отделении и ходить на консультации во все другие отделения больницы, куда ее вызывают медсестры.

Она также добавила, что знала о наличии у пациентки ДЦП, стоматита и обезвоживания, однако для установления окончательного диагноза требовался консилиум с участием хирурга, невролога и педиатра. Результаты анализов были в пределах нормы и не содержали признаков, указывающих на наличие диабета. На учете у эндокринолога девочка также не стояла. Симптоматически Х.М. сделала все, что от нее зависело. То, что ребенок впадет в кому и умрет, никто из врачей предположить не мог.

Касательно нарушения ею Приказа Минздрава России от 9 ноября 2012 г. № 798н об утверждении стандарта специализированной медпомощи детям при острых респираторных заболеваниях средней тяжести подсудимая обратила внимание суда, что данным документом они руководствуются по указанию Минздрава Республики Ингушетия только с апреля 2019 г. В этом приказе указано проведение биохимического анализа крови. До этого в медучреждении применялись стандарты, разработанные инфекционным отделением № 5 центральной городской больницы г. Ростова-на-Дону, в котором не указано не необходимость данного анализа. Таким образом, в июне 2018 г. анализ крови на биохимию при диагнозах ОРВИ и стоматит больным не проводился.

По эпизоду обвинения в подлоге Х.М. пояснила, что к тому времени ее дежурство длилось больше суток, и она очень устала, поэтому, заполняя историю болезни Я.Г., писала с большим количеством сокращений. Когда ее попросили срочно сдать медкарту, она заново переписала результаты первичного осмотра, чтобы они были понятны остальным, и в спешке машинально внесла анализ крови на биохимию. О том, что она переписала историю болезни, подсудимая сообщила следователю.

При этом она подчеркнула, что не наделена организационно-распорядительными или административно-хозяйственными функциями, поэтому не является должностным лицом.

Доводы подсудимой и ее защитника о том, что Х.М. не является должностным лицом, а медкарта больного не относится к официальным документам, в связи с чем подсудимая не может быть привлечена к уголовной ответственности, поскольку не является субъектом указанных преступлений, суд счел несостоятельными. Он указал, что к организационно-распорядительным функциям относятся полномочия по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих юридические последствия. Согласно должностной инструкции врача-инфекциониста Ингушской республиканской клинической больницы, подсудимая такими полномочиями наделена.

Правительство внесло в Госдуму законопроект, регулирующий доступ к сведениям, составляющим врачебную тайну

Согласно поправкам в Закон об основах охраны здоровья граждан доступ к медицинской документации возможен, только если пациент либо его законный представитель не запретили предоставлять указанные сведения

Таким образом, приведенные нормы свидетельствуют о том, что медкарта больного, в том числе стационарного, является официальным документом: форма и правила ее заполнение утверждены исполнительной государственной властью, сведения о состоянии здоровья пациента влекут применение определенного порядка оказания медико-санитарной помощи гражданам, имеющим право на получение соцуслуг, данные сведения являются конфиденциальными. Первичная медицинская документация, указал суд со ссылкой на ст. 55 и 71 ГПК РФ, ст. 74 и 81 УПК РФ, это и юридический документ, поэтому является письменным доказательством в суде при урегулировании конфликтов межу врачами и пациентами, а также первичным документом при формировании финансовой документации по оплате медпомощи. Кроме того, независимо от ее формы, первичная меддокументация используется при осуществлении контроля качества оказанной медпомощи.

Суд добавил, что данный вывод о том, что медкарта обладает всеми признаками официального документа, подтверждается позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 17 июля 2012 г. № 1469-О/2012.

В итоге Х.М. была признана виновной по ч. 1 ст. 293 и ч. 1 ст. 292 УК с назначением наказания в виде 400 часов обязательных работ. Мера пресечения была отменена.

В удовлетворении искового заявления потерпевшей о взыскании с осужденной компенсации морального вреда суд отказал, сославшись на вступившее в силу решение Магасского райсуда от 5 сентября 2019 г., которым в пользу потерпевшей с Ингушской Республиканской клинической больницы была взыскана компенсация морального вреда в 2 млн руб.

Обжалование приговора

Приговор был обжалован в Верховный Суд Республики Ингушетия со стороны как обвинения, так и защиты.

Защитник подчеркнул, что в соответствии с трудовым договором его подзащитная не была наделена организационно-распорядительными или административно-хозяйственными функциями, в силу чего она не может являться должностным лицом. Аналогичное также следует из должностной инструкции врача-инфекциониста, с которой Х.М. не была ознакомлена.

Согласно позиции Верховного Суда РФ (п. 2 Постановления Пленума от 16 октября 2009 г. № 19, п. 3 Постановления Пленума от 9 июля 2013 г. № 24) врачи, не обладающие вышеуказанными функциями, выполняют не служебные, а профессиональные, технические обязанности, а требования, которые они предъявляют к больным или коллегам, являются частью их профессиональной деятельности и не могут быть эквивалентны выполнению организационно-распорядительных полномочий. К должностным лицам в сфере здравоохранения относятся, в частности, работники Минздавсоцразвития, департаментов и управлений здравоохранения, главврачи лечебно-профилактических учреждений и их заместители, руководители структурных подразделений, заведующие отделениями, отделами, аптеками, лабораториями, клиниками, кафедрами, а также главные (старшие) медсестры.

Адвокат также обратил внимание апелляции, что в соответствии с диспозицией ст. 292 УК предметом служебного подлога является официальный документ. В свою очередь, медкарта стационарного больного таковым не является, поскольку это основной учетный первичный медицинский документ, предназначенный для внутреннего обращения в лечебном учреждении. Данная карта не освобождает больного от каких-либо обязанностей и не предоставляет ему никаких прав.

Субъектами служебного подлога могут быть уполномоченные должностные лица, госслужащие или служащие органа местного самоуправления, не являющиеся должностными лицами. При этом подзащитная не относится ни к одной из указанных категорий. Ее обвинение, подчеркивается в апелляционной жалобе, построено на субъективном мнении следователя, без конкретики и обоснования, а суд согласился с абстрактными доводами без должной проверки и оценки.

Со ссылкой на п. 2 Постановления Пленума ВС № 19 и Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам ВС за 2007 г. прокуратура указала, что врачи, непосредственно исполняющие свои профессиональные обязанности, не являются субъектом преступления, предусмотренного ст. 293 УК. Обоснованной данную квалификацию следует признать, если врач не исполнял или ненадлежаще исполнял обязанности должностного лица, возложенные на него постоянно, временно или по специальному полномочию. Однако материалы дела не содержат сведений о том, что на осужденную возлагались такие обязанности в лечебном учреждении.

Кроме того, органы предварительного следствия не конкретизировали наступившие последствия в виде смерти Я.Г. от преступных действий осужденной.

Таким образом, резюмировалось в апелляционном представлении, действия Х.М. подлежали квалификации по ч. 2 ст. 109 УК – причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Представитель гособвинения указал, что дело подлежало возврату прокурору в порядке ст. 237 УПК для переквалификации.

Апелляция поддержала доводы защиты

При этом суд не учел следующие обстоятельства. В соответствии с Постановлением Пленума ВС № 19 при рассмотрении уголовных дел, связанных с должностными полномочиями, судам необходимо устанавливать, является ли подсудимый субъектом указанных преступлений – должностным лицом согласно п. 1 примечаний к ст. 285 УК.

Согласно должностной инструкции врач-инфекционист непосредственно подчиняется заведующему отделения и не обладает какими-либо организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями. Как следует из содержания прав и обязанностей врача, средний медперсонал подчиняется ему лишь в процессе организации и контроля правильности проведения диагностических и лечебных процедур. Все иные действия, в том числе по контролю за работой медперсонала, рационального использования реактивов и лекарств, соблюдения правил техники безопасности и охраны труда средним и младшим медперсоналом, врач-инфекционист осуществляет только в процессе выполнения профессиональных обязанностей, в том числе в ходе дежурств по больнице.

Суд подчеркнул, что, исходя из установленных фактических обстоятельств, а также анализа правовых норм, осужденная действовала в пределах профессиональных обязанностей врача-инфекциониста, которые не относились и не могут быть отнесены к организационно-распорядительным и административно-хозяйственным функциям, чему нижестоящий суд не дал надлежащей оценки. В этих обстоятельствах вывод первой инстанции о том, что при выполнении указанных действий (бездействия) осужденная действовала в качестве должностного лица, не соответствует уголовному закону.

Адвокат добавил, что его подзащитная не желает далее обжаловать состоявшееся решение суда. Также она пока не определилась, подавать ли исковое заявление о реабилитации. На вопрос о возможном кассационном обжаловании апелляционного постановления стороной обвинения Башир Точиев ответил, что это представляется маловероятным.

Принудительные меры медицинского характера по УК РФ применяются к определенным категориям осужденных.

Понятие

Понятие принудительных мер медицинского характера раскрывается в Уголовном кодексе РФ:

Принудительная мера медицинского характера (в сокращении ПММХ) — это вид государственного принуждения, характерный для уголовного права, заключающийся в принудительном применении медицинских процедур различного вида и направления по отношению к особым категориям осуждённых.

Данная мера, несмотря на схожесть и задачи, не относится к видам уголовного наказания. Анонсированная схожесть проявляется в попытках лечения преступника для того, чтобы его возвращение в общество было корректным, а также для обеспечения и минимизирования риска повторения им попытки совершения нового преступления.

Глава 9. ИНЫЕ МЕРЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ХАРАКТЕРА

: • Банки • Богатство и благосостояние • Коррупция • (Преступность) • Маркетинг • Менеджмент • Инвестиции • Ценные бумаги: • Управление • Открытые акционерные общества • Проекты • Документы • Ценные бумаги — контроль • Ценные бумаги — оценки • Облигации • Долги • Валюта • Недвижимость • (Аренда) • Профессии • Работа • Торговля • Услуги • Финансы • Страхование • Бюджет • Финансовые услуги • Кредиты • Компании • Государственные предприятия • Экономика • Макроэкономика • Микроэкономика • Налоги • Аудит
Промышленность
: • Металлургия • Нефть • Сельское хозяйство • Энергетика
Строительство
• Архитектура • Интерьер • Полы и перекрытия • Процесс строительства • Строительные материалы • Теплоизоляция • Экстерьер • Организация и управление производством

Бытовые услуги • Телекоммуникационные компании • Доставка готовых блюд • Организация и проведение праздников • Ремонт мобильных устройств • Ателье швейные • Химчистки одежды • Сервисные центры • Фотоуслуги • Праздничные агентства

Номер документа:	17
Дата принятия:	31/01/2017
Состояние документа:	Действует
Начало действия документа:	01/01/2019
Органы эмитенты:	Парламент

В соответствии со статьей 1 Закона Кыргызской Республики от 24 января 2021 года №10 настоящий Кодекс вводится в действие с 1 января 2021 года.

Цели и основания

В качестве подтверждения действительной задачи подобной меры предусмотрена статья 98 УК РФ:

Положения вышеприведённой статьи ссылаются на ст. 97 УК РФ, которая устанавливает список оснований предполагающих применение ПММХ, а именно:

Лицам, совершившим деяния, предусмотренные статьями Особенной части настоящего Кодекса, в состоянии невменяемости.

Лицам, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания.

Как уже было сказано в начале настоящей статьи, психическое расстройство может наступить и после совершения преступления. Например, неоднократно происходили ситуации следующего вида:

Гражданин Иванов вместе со своей женой прогуливались по ночному городскому парку, не привлекая к себе излишнего внимания. На наиболее тёмном участке пешеходной дорожки супружескую пару окликнул мужчина и попросил закурить. Иванов абсолютно спокойно и без желания нарваться на конфликт отказал просителю, мотивируя тем, что он не курит. Как оказалось, этому мужчине и нужен был повод, чтобы вывести Иванова на ссору, что у него и получилось. В ходе словесной перебранки к злоумышленнику подоспели его два подельника, что очень взволновало Иванова, так как объектом их нескрываемого интереса являлась его супруга.
Ситуация приняла оборот, которого и опасался Иванов: ударом кулаком в область головы Иванова повалили и связали, также поступили и с его женой, после чего усадили в автомобиль и увезли в сторону лесополосы. Говорить в подробностях о том, какие мотивы были у преступников, было бы некорректно. Поэтому стоит только сказать, что все издевательства над женщиной осуществлялись на глазах у Иванова. В итоге супружескую пару отпустили и уведомили, что если они обратятся в полицию, то ситуация повторится. Иванов, освободившись от пут, набросился на истязателей и убил их всех, в качестве орудия используя кирпич. На фоне тройного убийства, а также физического и психологического состояния жены у Иванова уже после задержания сотрудниками полиции, были обнаружены серьёзные психологические расстройства.

Лицам, совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости.

Это уже идёт отсылка к статье 22 УК РФ, которая устанавливает, что даже если лицо страдает какими-либо расстройствами психики, но при этом заболевание не исключает вменяемости, то оно также подлежит уголовной ответственности.

Гражданам, совершившим в возрасте старше восемнадцати лет преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, и страдающим расстройством сексуального предпочтения (педофилией), не исключающим вменяемости.

Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 8 января 1997 года N 1-ФЗ

Принудительные меры медицинского характера – это меры государственного принуждения к медицинскому лечению, применяемый в отношении виновных в уголовных преступлениях лиц, имеющих психические расстройства.

Медицинское воздействие в данном контексте не является мерой наказания или уголовной ответственности. Применяются они не к преступнику, а, фактически, к больному человеку.

Ключевые особенности принудительных мер медицинского характера, отличающих их от остальных вариаций уголовно-процессуального воздействия, выглядят следующим образом:

Выбор конкретного вида меры медицинского характера основан на особенностях заболевания виновного субъекта.

Суд при вынесении постановления о применении принудительных мер медицинского характера основывается на заключении судебно-медицинской экспертизы.

Ст. 99 УК РФ в действующей редакции, актуальной на 2021 год, устанавливает следующие виды медицинского воздействия:

Изменение предполагает смену одного вида принудительного лечения другим. Причем изменение может происходить, как с менее строгой на более строгую, так и в обратном порядке.

Если психическое состояние лица, находящего на амбулаторном лечении, усугубилось, его должны перевести на стационарное лечение. Если же, лечение в стационаре дало положительные результаты, больного могут перевести на амбулаторное лечение.

Решение об изменении лечения принимается судом на основании представления администрации психиатрической лечебницы после очередного освидетельствования.

В разгоревшейся научной дискуссии о правовой природе, особых признаках иных мер уголовно-правового характера, их перечне, соотношении с уголовной ответственностью и уголовным наказанием высказаны не просто противоречивые, но и взаимоисключающие мнения. Многие ученые категорично возражают против появления нового уголовно-правового института, считая его надуманным, искусственным, неоправданным (А.П. Козлов, В.Б. Малинин).

Принудительные меры медицинского характера, не будучи наказанием, не преследуют цели исправления лица, совершившего общественно опасное деяние: они заключаются в оказании такому лицу необходимой медицинской помощи, а потому такие меры не являются формой реализации уголовной ответственности. Более того, названные меры могут быть применены и к лицам, не подлежащим уголовной ответственности в силу их невменяемости на момент совершения преступления.

Порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации и иными федеральными законами и изданными в соответствии с ними подзаконными нормативными актами.

Основания применения принудительных мер медицинского характера исчерпывающе названы в ст. 97 УК РФ.

К ним относятся:

1. Юридическое основание — совершение лицом общественно опасного деяния, предусмотренного статьями Особенной части УК РФ;

Виды принудительных мер медицинского характера

В соответствии со ст. 99 УК РФ предусмотрены следующие виды принудительных мер медицинского характера:

Принудительное наблюдение и лечение у врача-психиатра в амбулаторных условиях.

Принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего типа.
Принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, специализированного типа.
Принудительное лечение в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Обязательное лечение в отношении осужденных, отбывающих лишение свободы

В отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, могут быть применены не только принудительные меры медицинского характера, но и обязательное лечение, которое применяется при наличии к тому оснований в отношении осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы.

Так, в соответствии с ч. 1 ст. 18 УИК РФ к осужденным к аресту, лишению свободы, страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, учреждениями, исполняющими указанные виды наказаний, по решению суда применяются принудительные меры медицинского характера.

Если же наличие таких расстройств будет выявлено во время отбывания указанных выше видов наказаний и будет установлено, что состояние осужденного связано с опасностью для себя или других лиц, администрация учреждения, исполняющего указанные виды наказаний, направляет в суд представление о применении к такому осужденному принудительных мер медицинского характера.

К осужденным же, отбывающим арест или лишение свободы, и больным алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, ВИЧ-инфицированным осужденным, а также осужденным, больным открытой формой туберкулеза или не прошедшим полного курса лечения венерического заболевания, учреждением, исполняющим указанные виды наказаний, по решению медицинской комиссии применяется обязательное лечение.

Продление, изменение и прекращение

Законодателем не предусмотрены определенные сроки помещения преступника в подобные учреждения в силу того, что, конечно же, если осужденный не достиг выздоровления, то о возвращении его в социум и речи быть не может. В связи с этим подобная мера, по сути, является бессрочной, но с регламентированным сроком освидетельствования и продления. Согласно ч. 2 статьи 102 УК РФ освидетельствование пациента должно проводиться уполномоченной комиссией врачей-психиатров не менее одного раза в течение полугода. Подобные процедуры инициируется с целью выдвижения вопроса о целесообразности прекращения применения ПММХ, а в качестве инициатора могут выступать лечащий врач, сам пациент или его законный представитель. По факту отрицательного мнения комиссии в суд представляется заключение о продлении применения данной меры, при этом первичное продление возможно только по истечении полугода, а дальнейшее осуществляется ежегодно.

Кто является потерпевшим

Потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред. Лицо, пострадавшее от преступления, признается потерпевшим независимо от его гражданства, возраста, физического или психического состояния и иных данных о его личности, а также независимо от того, установлены ли все лица, причастные к совершению преступления.

По уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего переходят к одному из его близких родственников (супруги, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки).

Потерпевшим также может быть и юридическое лицо, если преступлением причинен вред его имуществу и деловой репутации. В случае признания потерпевшим юридического лица его права осуществляет представитель.

Приобретение статуса потерпевшего

Лицо может быть признано потерпевшим как по его заявлению, так и по инициативе органа, в производстве которого находится уголовное дело. Отказ в признании лица потерпевшим, а также бездействие дознавателя, следователя, руководителя следственного органа, выразившееся в непризнании лица потерпевшим, могут быть обжалованы этим лицом в досудебном производстве по уголовному делу в порядке, предусмотренном статьями 124 и 125 УПК РФ.

Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда. Таким образом, лицо приобретает процессуальный статус потерпевшего по уголовному делу после вынесения постановления о признании потерпевшим.

Права и обязанности потерпевшего

Потерпевший по уголовному делу наделен определенными правами и обязанностями.

1) знать о предъявленном обвиняемому обвинении;

2) давать показания (на родном языке или языке, которым он владеет);

3) отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников (родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки).

4) заявлять ходатайства и отводы;

5) пользоваться помощью переводчика бесплатно;

6) иметь представителя;

7) участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству либо ходатайству его представителя;

8) знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, и подавать на них замечания;

9) знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы и заключением эксперта в случае если данная экспертиза проведена в отношении потерпевшего;

10) знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела, выписывать из уголовного дела любые сведения и в любом объеме, снимать копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств. В случае, если в уголовном деле участвует несколько потерпевших, каждый из них вправе знакомиться с теми материалами уголовного дела, которые касаются вреда, причиненного данному потерпевшему;

11) получать копии постановлений о возбуждении уголовного дела, признании его потерпевшим или об отказе в этом, о прекращении уголовного дела, приостановлении производства по уголовному делу, а также копии приговора суда первой инстанции, решений судов апелляционной, кассационной и надзорной инстанций;

12) участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй, кассационной и надзорной инстанций;

13) выступать в судебных прениях;

14) поддерживать обвинение;

15) знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания;

16) приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда;

17) обжаловать приговор, определение, постановление суда;

18) знать о принесенных по уголовному делу жалобах и представлениях и подавать на них возражения;

19) ходатайствовать о применении мер безопасности;

20) заявить гражданский иск с целью возмещения имущественного и морального вреда, причиненного преступлением, а также расходов, понесенных в связи с его участием в ходе предварительного расследования и в суде, включая расходы на представителя;

21) осуществлять иные полномочия, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Потерпевший не вправе:

1) уклоняться от явки по вызову дознавателя, следователя и в суд (в случае неявки по вызову без уважительных причин потерпевший может быть подвергнут приводу);

2) давать заведомо ложные показания (за дачу заведомо ложных показаний либо отказ от дачи показаний потерпевший несет ответственность в соответствии со статьями 307 и 308 Уголовного кодекса Российской Федерации);

3) разглашать данные предварительного расследования, если он был об этом заранее предупрежден (за разглашение данных предварительного расследования потерпевший несет ответственность в соответствии со статьей 310 Уголовного кодекса Российской Федерации).

Читайте также: