Каким моментом определяется начало уголовно правовой охраны самостоятельной жизни человека
Обновлено: 18.05.2024
Сложившаяся криминологическая ситуация вместе с тем свидетельствует и о недостаточности, неадекватности мер, принимаемых правоохранительными органами по предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, обеспечению эффективности уголовной репрессии за их совершение. Во многом это связано с ослаблением роли государства в регулировании общественных отношений, ослаблением связей правоохранительных органов с населением, с общим снижением уровня профессионализма сотрудников этих органов. К сказанному также необходимо отнести и повысившийся процент посягательств на важнейшие ценности человека – жизнь.
Проблемам уголовно-правовой оценки убийств посвящено немало публикаций[2]. Вместе с тем полемика относительно правил квалификации отдельных видов убийств в литературе не ослабевает. Объясняется это, по крайней мере, тремя обстоятельствами. Во-первых, динамично изменяются законодательные формулы составов убийств и соответствующих смежных составов. Так, в связи с принятием Уголовного кодекса 1996 г. изменилась редакция около половины норм уголовного законодательства, предусматривающих ответственность за умышленное причинение смерти. Во-вторых, в связи с изменением социально-политической обстановки появляются качественно новые виды преступных посягательств. Получили распространение заказные убийства, убийства по политическим мотивам, убийства военнопленных в зонах боевых конфликтов. Наконец, некоторые проблемы уголовно-правовой оценки преступных посягательств обусловливаются динамичным развитием науки и техники. Ряд научно-технических достижений позволяет совершенствовать приемы и способы совершения преступления. В частности, в последнее время стали возможны убийства с использованием радиоизотопов, радиоуправляемых взрывных устройств и т.д.
В создавшихся условиях трудно переоценить значение научных исследований наиболее актуальных проблем борьбы с убийствами с конкретными предложениями по повышению эффективности правотворческой и правоприменительной практики.
ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА КАК ОБЪЕКТ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ
Статьей 2 Конституции Российской Федерации провозглашено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Защита прав и свобод человека и гражданина составляет обязанность государства, которую оно осуществляет различными способами, в том числе и с помощью уголовно-правовых мер. УК РФ признает охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств одной из своих задач. О степени приоритетности этой задачи можно судить по тому, что в Особенной части УК РФ преступлениям против личности отведено первое место.
Из всех конституционно гарантированных прав человека одним их наиболее охраняемых законом, в том числе и уголовным законом, является право на жизнь. Поэтому принципиально важное значение имеет правильное определение момента начала и окончания жизни. Однако, несмотря на несомненную важность этого момента для теории и практики, до сих пор в отечественной юриспруденции отсутствует его единообразное понимание.
Основным критерием момента начала жизни принято считать наличие жизнеспособности новорожденного. Но вот в определении этого признака мнения ученых расходятся.
Несомненно, посягательство на жизнь плода с биологической позиции является посягательством на жизнь человека. А что касается жизни как объекта уголовно-правовой охраны, то здесь вопрос гораздо сложнее. Одни авторы считают, что начальным моментом жизни как объекта посягательства при убийстве является начало физиологических родов. При этом они ссылаются на ст. 106 УК, где, в частности, предусмотрено убийство ребенка во время родов[4].
Но подобное утверждение никак не колеблет позиции других авторов. Они утверждают, что роды начинаются до рождения ребенка и рождением ребенка еще не заканчиваются. Так как роды являются сложным завершающим беременность физиологическим процессом, то их начало (выделение околоплодной жидкости и ритмические сокращения маточной мускулатуры) еще не свидетельствует о рождении ребенка. Как только плод начинает выходить наружу (достаточно появления любой его части) и налицо признаки его жизнедеятельности: дыхание, сердцебиение, движения мускулатуры, с этого момента можно говорить о рождении ребенка[5].
Противники подобного мнения утверждают, что нередко при рождении отсутствует первый вдох и крик ребенка в силу задержки легочного дыхания[6]. Но подобное утверждение не меняет мнение вышеуказанных авторов, ибо указанный признак, на их взгляд, является характерным, но не единственным признаком жизнедеятельности новорожденного. Наряду с этим о нем свидетельствует и сердцебиение, и движения мускулатуры, и другие признаки.
Не считаем возможным поддержать данную позицию, поскольку сердцебиение и движение плода отмечается уже в процессе внутриутробного развития, что, однако, нельзя признавать его рождением.
И с этим утверждением мы тоже не можем согласиться, т.к. в процессе родов в силу естественных причин жизнедеятельность плода может прекратиться (например, нередко встречающееся захлестывание пуповины на шейке младенца), и он появится из чрева матери уже нежизнеспособным. Разве можно расценить причинение ему ущерба как оконченное преступление? Разумеется, нет. В данном случае имеет место классическое покушение на убийство по признаку посягательства на негодный объект.
В юридической литературе также высказано мнение, что должно признаваться убийством посягательство на ребенка, находящегося в утробе матери, при сроке беременности свыше 22 недель. Автор мотивирует это тем, что аборт возможен, когда срок беременности не превышает 22 недели[10].
С этим утверждением нельзя согласиться, так как ребенок еще не родился в полном смысле этого слова. И то, что последующее извлечение плода может называться искусственными родами, не означает наличия убийства, если плод находится в чреве матери. В соответствии с ч. 1 ст. 111 УК РФ это следует признавать причинением тяжкого вреда здоровью матери.
Как видно, точек зрения по вопросу определения момента начала жизни человека и, соответственно, установления ее уголовно-правовой охраны, существует достаточно много[11]. Все-таки, мы склонны придерживаться мнения, что в качестве такового следует считать момент начала физиологической деятельности организма матери по плодоизгнанию (схватки).
И вот почему. Вышеприведенные позиции авторов не дают ответа на вопрос: как следует расценивать действия человека по причинению ущерба, не совместимого с жизнедеятельностью плоду, который только начал свое продвижение по родовым путям, но еще не показался из чрева матери? Допустим, в данном случае в головку младенца наносится ранение спицей с повреждением головного мозга, влекущего прекращение деятельности центральной нервной системы. И какова же должна быть квалификация такого деяния? Как аборт его расценить невозможно, поскольку начало родовой деятельности однозначно свидетельствует об окончании процесса плодовынашивания. Как убийство, опираясь на вышеуказанные точки зрения, тоже невозможно, ибо жизнь в уголовно-правовом смысле этого понятия еще не началась: младенец не появился на белый свет, не прозвучал первый крик, не перерезана пуповина и т.п.
Справедливости ради следует отметить, что появление человека возможно и вне процесса физиологических родов. Например, женщина, находящаяся на последних месяцах беременности, погибает во время хирургической операции. Однако врачам удается отделить плод от утробы матери и поддерживать его дальнейшее развитие при помощи медицинских аппаратов. Прерывание процесса жизнеобеспечения в данной ситуации вполне может расцениваться как убийство.[12]
Моментом наступления смерти человека с точки зрения медицины считается полное прекращение деятельности мозга в результате распада клеток центральной нервной системы.[13] Это – наступление биологической смерти. В отличие от нее, клиническая смерть характеризуется приостановкой работы сердца; жизнь в данном случае еще может быть восстановлена. Преступное воздействие на больного даже в данный период с целью сделать процесс необратимым надо считать убийством.
В соответствии с Инструкцией Минздрава России[14] смерть человека наступает в результате гибели организма как целого. В процессе умирания выделяют следующие стадии: агонию, клиническую смерть, смерть мозга и биологическую смерть. Агония характеризуется угасанием внешних признаков жизнедеятельности организма (сознания, кровообращения, дыхания, двигательной активности).
После остановки дыхания и кровообращения наступает стадия клинической смерти продолжительностью 5-6 мин. При охлаждении этот период может увеличиться до 10 мин. и более. При клинической смерти патологические изменения во всех органах и системах носят полностью обратимый характер. Смерть мозга проявляется развитием необратимых изменений в головном мозге, а в других органах и системах частично или полностью обратимых.
Констатация смерти человека наступает при смерти мозга или биологической смерти человека.
По данным судебной статистики, в общем количестве уголовных дел, рассматриваемых ежегодно на территории Российской Федерации, доля дел об убийствах не превышает 1,5-2%. Однако в структуре дел, рассматриваемых судами первой инстанции, дела об убийстве составляют 75-80%[15].
В теории существовали две полярные точки зрения в отношении определения убийства. Так, А.А. Пионтковский полагал, что убийство есть противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни человека[16]. М.Д. Шаргородский понимал под убийством лишь умышленное причинение смерти и не относил к нему неосторожное лишение жизни[17]. Вторая точка зрения воспринята действующим российским уголовным законодательством и представляется более совершенной и точной. УК РФ дано определение убийства как умышленного причинения смерти другому человеку. Неумышленное, то есть неосторожное убийство УК РФ отвергается, хотя признается причинение смерти по неосторожности – ст. 109 УК РФ.
Для квалификации действий виновного по ст. 105 УК РФ необходимо, чтобы лишение жизни потерпевшего было противоправным. Нельзя рассматривать как убийство лишение жизни другого человека, например, при приведении в исполнение судебного приговора к смертной казни.
Точка зрения, рассматривающая убийство как преступление, совершенное только путем действия, неоправданна. Убийство может быть совершено как путем действия, так и путем бездействия. Причем оконченным является убийство при наступлении смерти потерпевшего. Для квалификации преступления как убийства необходимо наличие причинной связи между действием (бездействием) и наступившим преступным результатом. При этом необязательно, чтобы смерть потерпевшего наступила сразу же после совершения соответствующего действия. Убийство возможно и тогда, когда смерть потерпевшего наступает спустя значительный промежуток времени после совершения преступного действия (бездействия).
Убийство отличается от покушения на убийство. Если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно только с прямым умыслом. При покушении на убийство виновный сознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления смерти другого человека, желает ее наступления, однако смертельный исход не наступает по не зависящим от него обстоятельствам. Убийство необходимо отличать также от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью человека.
Читайте также: